Два зеркала

      Виталий ФИОЛЛЕНТ
      «Два зеркала»

      * * *

      В одной далёкой-далёкой деревушке, дороги к которой даже и по картам не найти — забытой миром и таимой в тени подножия гор и леса, — стоял на окраине старый дом. Он представал перед взором, стоило только свернуть с едва протоптанной тропы в чаще: ничем не приметный, потемневший от времени, жары полудней и влаги прохладных рассветов — он первым встречал путников, вступающих в деревню. Да только давно уже из тех мест люди уехали, и жили в деревне несколько семей. В красках отражённых в окнах домов этой деревеньки закатов или в мерцающем серебре Луны, осыпающем их крыши, покоились древний мир и тишина. Даже ветер, силящийся запеть из-за гор, не мог потревожить ни травинки, ни соломинки. Уютный, старый мир десятка деревянных домов, вросших в землю и цепляющих печным дымом недосягаемые облака выси.

      В этот старый дом давно никто не заглядывал, поросла тропа к нему травами, поднялась дикими цветами и крапивами до крыльца, только окнами слепыми дом вдаль глядел. Несколько лачуг в деревне вечерами сияли глазницами-светом, да дымом уютным печным из труб пыхтели, но не наш. Притих он давно. С тех пор, как ушли из него две сестры. Говорят, красивые и добрые были женщины, жизнь позвала их в другие места, и оставили они нажитое. Давно это было, да и не помнит никто...
      
      Не подойти уже к тому дому: травы мир вокруг свили сказочный, ящерки дорожки секретные протоптали, птицы гнёзд диковинных в буреломе навили, да деревья кронами тенисто всё укрыли. Но на рассвете, когда солнце над миром восходило, и на закате, когда Луну за собой манило, мерцал неясный огонёк в оконце того дома. Никто не заглядывал на его свет, да и не примечал, может. У жителей небольшой деревни довольно своих забот.
      
      Бледные стёкла, дождями немытые, пылью-поволокой застлавшиеся, да паутинами завешанные. Силились они смотреть на мир, каким издревле его зрели.
      
      И покоились на подоконнике осиротевшего дома два зеркала, когда-то двумя сёстрами оставленные. Стояли недалече, напротив, друг на друга, на самих себя взирая. Помнили они те века, когда поутру пробуждались перед лицами хозяек и в них гляделись, доброго дня желая. Теперь мир их стал иным. Нет счёта времён, что взирали они друг на друга, не в силах на горизонт взгляд кинуть и мироздание обозреть. Долгими неспешными вечерами, пока мир в сон погружался, — шептались они. Тихими ночами, когда свет призрачный сквозь паутины пыльные рисунки Луны загадочные на подоконнике чертил, — мечтали они. А днём, когда свет горницу дома пустого застилал, — почивали они. Жизнь, не потревоженная никем. Такую не каждый изведает.
      
      Да только счастливы они не были. Устали они. В самих себе заплутали. Мир окрест лишь отголосками доносился. А каков он — едва и помнили они. А так взглянуть хотелось... но ведали лишь себя. Друг в друге. Два подобия. И ничто между ними не стояло. Пустота в пустоту смотрелась. Бездонная. Даже воздух их словно стороной обходил...
      
      В ночном полумраке на подоконнике затанцевал свет несмелый.
      
      — Вот, вот! Видишь! — зашептало одно зеркало. — Смотри, не спугни!
      
      И они безмолвно любовались танцем света Луны, заглянувшей к ним сквозь деревья и паутины.
      
      — Ныне, должно быть, ясное ночное небо, — почти беззвучно откликнулось другое зеркало.
      
      — Жаль, что нам не видно, — вздохнуло первое.
      
      — Жаль, — согласилось второе. — Взгляни на меня, я что-нибудь отражаю? — попросило оно с надеждой. — Может, хоть кусочек небес или нашего сада?
      
      — Нет... ничего. Я вижу только себя. И тебя. Это бесконечная головоломка.
      
      — Мы давно заблудились в ней, — погрустнело второе.
      
      — Смотри, смотри, свет движется по подоконнику.
      
      — Да, но вскоре он исчезнет, ты же знаешь. Это Луна, подобие наше — Солнце отражающее — не могла не заглянуть к нам...
      
      — Да...
      
      И они взглядом провожали заглянувшую к ним на минутку Луну.
      
      Так проходили многие-многие вечера и ночи. Ничто не меняло порядка вещей.
      
      А однажды...
      
      Как-то вечером, любуясь закатом, вернее, отблесками его на подоконнике, и размышляя о том, какое сейчас солнце — рубиновое ли и горячее или золотое и слепящее, между зеркалами пробежал паучок. Он спешил к свету в оконце. Проносясь между ними, замер на секунду, и, словно запутавшись в сотне своих отражений, припустил дальше.
      
      — Ты видело? — восторженно выдохнуло одно зеркало.
      
      — Я видело, — согласилось другое, — я тебе его показало.
      
      — Это я тебе его показало.
      
      «Ну, хорошо, что мы вместе видели», — улыбнулись они и принялись наслаждаться отблесками заката дальше.
      
      Занимался обычный вечер, подкравшийся к деревне. Ветер только разгулялся, травы тревожа и птиц успокаивая. Тихо ветви в окно стучались. Очнулись зеркала после сна дневного.
      
      — Слышишь, ветви как разволновались? – спросило первое зеркало.
      
      — Слышу, — откликнулось второе.
      
      — Быть дождю, наверное.
      
      — Прекрасно, — согласилось второе, — значит, будем слушать мелодию капель дождя.
      
      — Чудно, — пропело первое. — Как же покойно тут и уютно. Словно в былые времена.
      
      — А я тоскую по тем временам, — погрустнело второе зеркало. — Каждый день начинался для меня с прекрасного лица. Я подолгу вглядывалось в хозяйку, помогало заплетать косы, учило улыбаться и смеялось само, иногда взирала на её слезы, и печалилось само. Это была яркая жизнь.
      
      — Да, — протянуло первое, — жизнь была такая живая и... разная. Как я хочу снова изведать мир!
      
      — Но ты видишь меня.
      
      — И я вижу себя! И так уже сотню лет. Я устало. И нет конца.
      
      — Я не могу отодвинуться, — вздохнуло зеркало, по лику его пробежала и отразилась тоска.
      
      — И я не могу, — всплакнуло второе.
      
      — Мы просто зеркала.
      
      — Мы уводим друг в друга, внутрь себя. Я не смогу свыкнуться с этим.
      
      — Но разве тебе не достаточно меня?
      
      — Но мир вокруг... больше!
      
      — Мир вокруг больше.
      
      — И мир вокруг... движется!
      
      — Мир вокруг движется.
      
      — А мы стоим на месте.
      
      — Но мы распахнуты друг перед другом. Ты — это я. Я — это ты!
      
      — Я заблудилось.
      
      — Мы читаем друг друга как самих себя!
      
      — Но где начинаешься ты, а где — я? Я потерялось.
      
      — Но между нами словно ничего и нет!
      
      — Но нас самих словно и нет!
      
      — Твоё настроение передаётся мне, перестань!
      
      — Твоё настроение передаётся мне, перестань!
      
      — Ты уже не сможешь без меня! Мы связаны!
      
      — Я не смогу без тебя! Но без тебя я... увижу мир! Мне откроется мир!
      
      — Мы давно уже вместе!
      
      — Но это стало невыносимо!
      
      — Мы подобия друг друга!
      
      — Это... — это! — и невыносимо.
      
      — Мы отлиты словно из одного стекла!
      
      — Меня пугает это!
      
      — Тебя ещё что-то пугает?
      
      — Да! То, что я не вижу мир вокруг.
      
      — Это я не вижу!
      
      — Прекрати! Ты меня душишь!
      
      — Это ты отняло воздух!
      
      — Нет, не я! Между нами ничего нет! Мы едины. Мы в одном круге, разорвать который невозможно!
      
      — Можно..., — прошептало одно зеркало.
      
      — Что ты предлагаешь, — молвило другое.
      
      — Ты само знаешь.
      
      — Что?
      
      — Одно из нас должно уйти.
      
      — Как?
      
      — Как умирают зеркала?
      
      — Ты говоришь о смерти?
      
      — Вовсе нет! Я говорю о твоей Жизни!
      
      — Кто-то из нас сможет прожить друг без друга?
      
      — А сейчас — это жизнь? Отголоски света Луны и обрывки шорохов дождя.
      
      — А ты не страшишься заглянуть в неизвестное?
      
      — Не об этом ли мы грезили вместе?
      
      — Вместе.
      
      — Нас забыли друг перед другом навсегда. Это судьба. Но вместе мы не можем существовать.
      
      — О какой судьбе ты говоришь? Я хочу быть счастливой!
      
      — Счастье — между нами.
      
      — Счастье — вокруг! Оглянись..., но не сможешь! Ты хочешь видеть мир, каков он есть! А видишь лишь себя... во мне.
      
      — Ты, правда, веришь, что счастье — оно вокруг, а не в нас самих?
      
      — В нас самих нет ничего! Мы пустые подобия друг друга! Разве ты не понимаешь?
      
      — Мы прекрасно дополняем друг друга. И созданы одно для другого. Даже само провидение столкнуло нас!
      
      — Это тупик. Мы должны излучать, а мы поглощаем. Друг друга... друг в друге. Между нами даже тени нет! Мы давно мертвы!
      
      — Ты опять говоришь о смерти?
      
      — Она всегда между нами!
      
      — Между нами ничего нет! Мы — едины.
      
      — Мы несвободны.
      
      — Счастье в свободе?
      
      — У меня нет ответа, — замешкалось зеркало. — Ещё недавно я думало, что счастье вокруг, теперь думаю, что в нас, но, наверное, между нами?
      
      — И я не знаю, — осеклось другое.
      
      Они помолчали. Усилился ветер, и начал накрапывать дождик.
      
      — Я знаю, что дождик, — зеркало представило его, каким видело давным-давно, — настоящий. Я знаю, — продолжило оно, — что солнышко, по утрам заглядывающее к нам, но не зримое нами, — настоящее. А мы лишь... просто есть.
      
      — И ты хочешь увидеть свет всем сердцем?
      
      — Очень хочу.
      
      — Я тебе мешаю?
      
      Зеркало призадумалось:
      
      — Да. Ты крадёшь его. И воздух крадёшь. И дождик. И все чудеса мира.
      
      — Но если я увижу хотя бы краешек его, то его тут же увидишь и ты!
      
      — Но это будет лишь отражение. А оно... ненастоящее...
      
      — Я — настоящее.
      
      — И я — настоящее.
      
      — Я умею чувствовать!
      
      — И я живу!
      
      — Я тебя люблю!
      
      — И я тебя люблю!
      
      — Но мы... убиваем друг друга!
      
      — Посмотри, как нам хорошо вместе! И мы не состарились ни на миг!
      
      — Но где-то за нами проходит жизнь!
      
      — Она далека. Настоящее — между нами!
      
      — Но между нами нет будущего!
      
      — Нами столько прожито!
      
      — Однообразных дней!
      
      — Ты устало от самого себя!
      
      — Я устало от самого тебя!
      
      — Да... мы устали.
      
      — Ты невыносимо! Ты говоришь моими словами!
      
      — Ты повторяешь мои!
      
      — Но мы единое целое, и слова — наши!
      
      — Мы созданы разными! Мы такими стали!
      
      — Уйди с моей дороги!
      
      — Я не могу! Это ты уйди!
      
      — О, небо! Всего лишь — подвинуться!
      
      — Это непреодолимое усилие.
      
      — А как..? Как ты говорило, умирают зеркала?
      
      Тишина между ними... За окном сверкнула молния, и раздался далёкий гром, донося отголоски.
      
      — Они... разбиваются. На осколки.
      
      — Должно быть, это прекрасно...
      
      — Что?
      
      — Стать миллионом маленьких осколков. Таких же ярких и живых. Но... разных!
      
      — И при этом потерять индивидуальность?
      
      — Но воскреснуть в миллионе душ!
      
      — Тогда уйди!
      
      — Почему я?
      
      — А почему я?
      
      — Ты споришь? Мы же всегда соглашались друг с другом.
      
      — Мы не соглашались. Мы думали одинаково. Как единое существо.
      
      — Нас соединил лишь случай.
      
      — Нет, судьба!
      
      — Ты снова споришь! Ты стало другим!
      
      — Я всегда было таким.
      
      — Ты говоришь «я», меня это пугает.
      
      — «Мы» стали другими.
      
      Они снова умолкли. Гроза не унималась. Ветви хлестали по окну, вода скрипела по стеклу, смывая паутину и пыль. Вспышки молний занимались с новой силой.
      
      — Видишь, какой яркий мир! Ты можешь познать это только со мной! — кричало одно зеркало другому, силясь перекричать стихию.
      
      — Не вижу! — спорило другое. — Ничего не вижу!
      
      —Я не нужно тебе!— досадовало первое.
      
      — Ты повсюду и затмеваешь взгляд! Мне нужна свобода! — откликалось второе.
      
      — Ты получишь её, только убив мою свободу.
      
      — Я не смогу этого сделать!
      
      — Ты порой раздражаешь меня!
      
      — Ты не понимаешь меня. Я ненавижу тебя!
      
      — Вся твоя жизнь — это я.
      
      — В тебе я вижу только себя.
      
      — Я могу сказать тебе «Прощай!» и навсегда умолкнуть. И не говорить ни слова!
      
      — Не говори мне ни слова!
      
      — Я ничего не значу для тебя?
      
      — Ты всё для меня. Даже воздух. Но свобода в чем-то в другом. Я устало от тебя.
      
      — Ты устало от себя!
      
      — Ты запуталось!
      
      — Сейчас я мыслю ясно как никогда!..
      
      — Нас... никогда... и... не было!
      
      Внезапный порыв ветра закрутил крону огромного дерева, росшего во дворе, ухватил его ствол и выдернул мощные корни из земли. Оно стало медленно падать, ухая ветвями и издавая страшный стон.
      
      — Это воют черти!
      
      — Не говори о том, чего не знаешь!
      
      — Я ненавижу тебя!..
      
      И в тот миг... разбилось стекло в окне, тонкие ветви поваленного дерева лишь краешком коснулись его.
      
      — Что это? — изумилось одно зеркало.
      
      — Это смерть... — и не успело договорить другое зеркало, как упало на подоконник, охнуло и вскрикнуло:
      
      —Дзинь...
      
      Зажмурилось первое зеркало. Впервые зажмурилось. На миг. А когда око открыло, то вздохнуло изумлённо, глядя на мир, перед ним распахнувшемуся: бушевала стихия, сверкали молнии, вдалеке деревья волновались, друг за друга цепляясь, дождь кипел и изливался на подоконник мягко и настойчиво. А в дом, заливая, текла вода и плакала по миллиону осколков зеркала опрокинутого. Выдохнуло дерево, к вечному сну готовясь: «Прости»...
      
      — С... п... а... с... и... б... о... — вымолвило зеркало, и дождь заструился по его лику, столетний сон смывая.
      
      Долго плакало зеркало. От свободы ли, от счастья, от грусти — не ведает никто. А когда очнулось, то узрело перед собой красивый мир, вдаль простирающийся. Горы и деревья. Небо и солнце. Чисто. Светло. Ярко. Прекрасно. Ни осколков возле себя, ни пылинки не нашло оно — всё смыл дождь, словно и не было ничего. Мир сиял новый и яркий. И вздохнуло зеркало счастливо...
      
      * * *
      
      Говорят, где-то далеко-далеко в тени подножия гор и леса, если вечером свернуть с дороги на неприметную тропу, проторенную в чаще, можно выйти к старой-старой деревне, где сразу же на её краю расступятся деревья, когда-то повергнутые стихией, и потемневший от старости дом встретит вас открытыми окнами. На подоконнике отражает Луну зеркало, повидавшее мир и не растерявшее своё счастье. Смотрит самозабвенно, непрестанно, с восхищением, а Луна дарит ему свет. На рассвете её сменяет Солнце, каждый раз непременно заглядывая в те окна. Всему вокруг радуется зеркало, мир запоминает, каков он есть, ни на секунду не засыпает. И оно... этим Счастливо.

      26 июня 2008 года