Украденное детство

                УКРАДЕННОЕ ДЕТСТВО.



                Ох, уж мне эти сказочки!
                Ох, уж мне эти сказочники!
               
                Посвящается Юлке Князевой –
                Моего маленького проводника в детство.



           Новогодние праздники шли своим чередом. Я шел в гости к своим друзьям и слушал, как падают пушистые снежинки и скрипят под моими ботинками. Меня ждали мои друзья – молодая жизнерадостная пара и их милая дочка – Юлия, Юлка, как я её называю. Она только научилась ходить и, теперь, смотря Лентяево, училась танцевать, как Стефани. За пазухой бугрился подарок Юле, маленький белый медвежонок.
          Звонок и дверь открылась.
- Дарова, - сказал я, - всё воюешь в «Линэйдже»?
- Ага, жду вот, когда Боюн появится, - протягивая руку, сказал Саша.
Из кухни выглянула Ира и помахала рукой. Из глубины комнаты показалась Юля и направилась ко мне то же «поздороваться». Я распахнул пуховик и протянул Юле медвежонка. Она улыбнулась, забрала подарочек и, разглядывая, произнесла:
- Аляча да ме о!
- Вот, видишь, благодарит тебя!
- Когда же она у вас будет нормально уже разговаривать? – задал я регулярный вопрос и прошел в зал.
- Да, что пристал к ребенку – малая еще.
           Мы разговаривали на разные темы. Я задавал кучу глупых вопросов о Сашиной игре, на что Саша злился. Ира играла с Юлей, Юля играла со мной, Саша играл в «Линэйдж»…Но как бы мы не проводили вечер, а то и день, я незаметно для себя засыпал на диване под тихое жужжание компьютерного кулера…

- Слава!.... Слааааава!
          Голос бы далекий и знакомый…
- Слава! Просыпайся!!!
          Я определенно его знаю… Но что это - сон? Да, вроде нет. Голос как – будто вырывал меня из объятий морфея. Голос настойчиво стучался в сон и призывал открыть глаза. Я разлепил веки… Взгляд уперся, в мерцавший рябью, телевизор. Голос был настойчив.
- Славаааа! Ты слышишь меня?
          Ну, что за знакомый голос? Проснулся? Сплю? Я оглядел комнату и взглянул вниз с дивана. Там стояла Юля:
- Ну наконец – то! Давай быстрее спускайся! У нас мало времени!
          Я приподнялся и стал тереть глаза… Что за дивный сон? Внизу, возле дивана, стоит маленький ребенок и разговаривает со мной, хотя вечером я слышал от него только особые ритмичные бессвязные предложения?..
- Ну что ты там мешкаешь?
          Я свесил ноги и собрался спрыгнуть… Стоп! Как это я свесил ноги и спрыгиваю с дивана?!!! Только тут я заметил всё увеличилось: комната, диван, стулья, шкаф, телевизор и компьютер превратились в гигантов… Тряхнув головой, я вспомнил, как в детстве прыгал с гаражей, и сиганул вниз. Перекувыркнувшись, я вскочил на ноги. Я смотрел на Юлю, Юля смотрела на меня. Буквально мгновения, мы как бы изучали друг друга. Я был повыше Юли, но не намного, она стояла в распашонке и пожевывала соску. Я смотрел на неё, на увеличившуюся в размерах комнату. Юля вынула соску и произнесла:
- Пошли! У нас мало времени! – и двинулась по направлению к двери.
- Юлка! Ты не можешь мне разъяснить, что происходит? Где твои родители? Почему все увеличилось? Как, наконец, я понимаю тебя? – Я смотрел на ковер, причудливые узоры стали больше и ворс был, как молодая трава.
- Пошли я расскажу тебе по дороге!
          Я двинулся за Юлей по траве – коврянному ворсу.
- Слава, - Юля семенила ножками, мы проходили мимо шкафа, - ты понимаешь меня, потому что ты не говоришь по-взрослому, ты не забыл детский язык просто. Ты разговариваешь на языке детства.
- Но как? Как такое возможно?
- Я знаю взрослый язык. Ты часто к нам приходил в гости и однажды рассказал историю, про то, как ты в детстве, оставшись один, брал швабру и бросался на шкаф, стучал по нему. Потом открывал и шурудил в нем выгоняя монстров…
- Да я рассказывал,- я был ошарашен, - я боялся шкафа, когда я был маленьким, я думал, что там живут чудища…
            Юля прервала меня:
- Я так и знала! Они выгнали тебя и ты остался в детстве, хотя и вырос. Поэтому ты и помнишь детский язык!
            Мы проходили коридор и, по-моему, двигались или в ванную комнату или в кухню. В прихожей стояла обувь и висела одежда. Я не узнал сразу свои ботинки – такие они были большие. Юля продолжала:
- Ты понимаешь, детский мир совершенно отличается от взрослого! Шкаф – это оплот детей, который хотят захватить кавайи и няки!
- Юлка! Какие кавайи, какие няки?! Зачем им шкаф? - я озирался и что-то гнетущее и смутно знакомое начало просыпаться в моей голове.
- Да, забыл всё. Как только про шкаф помнишь? – Юля остановилась, приложила палец к губам и заглянула за угол на кухню, - нет никого, давай в ванную. Быстрее.
            Мы ускорили шаг. Я взглянул на кухню. Ровный лунный свет через облака создавал прыгающие тени, от чего мне стало жутко.
- Понимаешь, Слава, - Юля открыла дверь в ванную комнату и мы стали забираться на порог, - Все дети любят играть в шкафах. Да ты и сам любил. И у детей шкаф, как их маленький оплот, маленькая крепость. Коварные злые кавайи и няки издавна под покровом ночи пытаются завладеть шкафами детей и если такое происходит их трудно прогнать из него. Вот если не выгонишь их, то они просто украдут твоё детство и заберут твою радость… Давай подсади меня, я должна заделать слив в ванной – они в основном приходят через них.
             Я поднял Юлю и она перелезла в ванную, нашла заглушку и заткнула слив. Подтянувшись, Юля протянула руку:
- Вытягивай меня, нам надо ещё на кухне закрыть раковину!
              Мы спрыгнули с порога ванной и прислушались. Луна так же играла своим светом, но мелькающие тени стали сопровождаться каким – то скрежущим звуком.
- Всё! Не успели! Они идут! Отступаем к шкафу, - Юля настойчиво тянула меня за руку, - нам надо успеть перетащить ящик с игрушками ближе к нему!
Я вышел из оцепенения, завороженный проснувшимся так давно неведанным детским страхом, и посеменил за Юлей, запинаясь о траву – ворс:
- Юлка зачем игрушки?.. Давай разбудим твоих родителей!
- Они нас не услышат, потому что они в детстве смогли отстоять свои шкафы и они выросли! Ты же стал заложником украденного детства, вот поэтому ты проснулся и стал понимать меня! Мы должны справиться сами!
               Мы бежали и сердце моё колотилось в груди! Мы должны отстоять шкаф! Мы должны отстоять шкаф! Я оглядывался, тени падали на стенку, за поворотом слышалась возня. Мысли носились в голове: «Может включить свет?» Задрав голову, я увидел, что не дотянусь до выключателя даже если встану на стул. Да и времени совсем не было строить какие – либо пирамиды. Наконец – то мы вбежали в зал и, запыхавшись, встали у большой коробки с разными игрушками.
- Скорее, двигаем её! Игрушки – наше оружие! Кавайи и няки бояться детских игрушек, как огня! - Юля и я оттолкнули коробку от стены и мы потащили её к шкафу, - Поэтому, чем больше у ребенка игрушек, тем больше шансов одержать победу над монстрами! Именно поэтому дети из бедных семей, часто грустны и невеселы – у них мало игрушек. Коварные кавайи и няки часто отбивают шкафы и забирают их детство и крадут радость!
                Мы добрались до шкафа и опрокинули коробку. Мягкие игрушки, куклы, заводные черепахи, утки и пауки, разноцветные кубики, мячи, обручи и кольца. И много, много чего. Юля сортировала и говорила, куда что поставить и я, как солдат маленького генерала, создавал наш ударный пункт. Заводные игрушки выстроились в ряд и были заведены, мягкие игрушки рассортированы и положены сзади, мы обвешались кольцами и обручами, а кубики и  мячи выкатили чуть вперед нашей игрушечной батареи. В пылу приготовлении я вдруг услышал скрежет и шипение и обернулся. В сумраке коридора двигались тени, сотни, тысячи теней. Шорохи стали более отчетливы. Темнота вспыхнула миллионами злобных холодных глаз. Они приближались, и я ощутил, как всё тело покрылось мурашками от страха. Я встал и не мог двигаться, всматриваясь в коридор. Я ощутил подлинно абсолютное древнее зло. Нет, не такое, которое могут сотворить люди, но, то, от осознания которого приходишь в ужас… Из размышлений меня вывел Юлин голос:
- Приготовься! Как только они выйдут из коридора и направятся к нам, мы откроем по ним огонь!
                И они вышли. И они направились к нам. Кишащей ордой, вонзив в нас стрелы глаз, черные комки шерсти с костлявыми лапами и блестящими когтями кавайи и вытянутые, покрытые чешуёй и слизью, с ороговевши хвостами, няки. Я вспомнил их! Я знал кто из них каваи и кто няки!
- Пора!
                Юля выбежала вперед, я ринулся за ней. У нас были маленькие подобия клюшек, которыми мы стали бить по кубикам и мячам. Мячи, лихо подскакивая, понеслись навстречу злобным монстрам. Накрыв их сверху, они смешали ряды, но чудовища продвигались к нам все ближе. Кубики входили в ряды монстров, но на образовавшееся свободное место сразу же становились другие, они шипели, рычали и приближались, приближались! Мы схватились за висевшие у нас обручи и кольца, начали метать их. Монстры съеживались, визжали от наших попаданий, но напирали друг на друга и шли к нам, почти не замедляясь. Сколько же их – они всё прибывают и прибывают из коридора!
- Отходим к заводным игрушкам! – крикнул я, - нам надо их рассеять!
                Мы бросились к нашей второй линии обороны. Заводных игрушек было три. Одновременно ушли в эту неистовствовавшую толпу две – утка и черепаха, пробороздив в них просеки. Каваи и няки замешкались, они стояли и выли.
- Самое время пустить паука! – Юля толкнула игрушку, - его они бояться больше всего!
                Паук, молотя ножками и сверкая фонариками в брюхе, двинулся на монстров, раскидывая их в стороны. Вой стал ещё сильнее.
- Почему они не отступают? – стараясь перекричать чудовищ, я посмотрел на Юлю.
- Обычно они бросались прочь, но, я боюсь предположить самое страшное, они призывают своего повелителя!
- Кто он?
- Я не видела его, дети не называют его имя, чтоб не навлечь беду, но если он придет, мы потеряем мой шкаф…
                В коридоре что – то зашевелилось огромное и стало приближаться. Я вглядывался в очертания, но очень плохо было видно что или кто это. По лбу скатились капельки пота. Это огромное остановилось на краю тени и вой стих. Монстры развернулись и молча пошли на нас.
- Что у нас осталось, Юлка?
- Только мягкие игрушки, - Юля взяла плюшевого гуся и метнула в приближающихся кавайев.
                Кольцо непреодолимо сжималось. Мы кидали и кидали в них игрушки, чудовища съеживались, метались от них, но непреодолимо возвращались. Я узнал свой вечерний подарок Юли, взял его и сказав: «Выручай!», запустил в орду монстров.
- Видимо, Слава, они захватят мой шкаф!
- Ничего, мы ещё повоюем, - я взял последний мяч и мы стали отступать к шкафу.                Положение было безнадежно. Нас окружили и вот-вот должны были схватить. Вдруг Юля затрясла меня за плечо:
- Слава! Я знаю, как прогнать их! Они смертельно боятся взрослой речи – ты должен вспомнить взрослый язык!
- Юлка, я не могу… Я, я совершенно не помню ничего!
- Постарайся, это наша последняя надежда!
             Кольцо сжималось. Я видел, как они тянут свои лапы к нам. Судорожно я пытался хоть что-то извлечь из памяти, хоть одно единственное слово!.. Вспомнил!
- Стоять!
             Это прозвучало, как заклинание, как магия. Слово пришло само, как – будто когда-то я слышал фразу на японском и вспомнил её. Кавайи и няки замерли. Нужно было что-то ещё и это что – то ещё пришло.
- Мы!
Монстры пошатнулись.
- Вас!
Монстры отпрянули.
- Не боимся!
Монстры бросились в коридор топча и давя друг друга.
- Мы вас не боимся! – кричали мы с Юлей им в след и свистели…

            …я проснулся… В окно солнечным светом стучалось солнце. Я оглянулся и увидел, как Саша играет в «Линэйдж». Юля сидела на полу и смотрела детский канал. Она повернулась, увидела, что я проснулся, подошла к дивану, облокотилась, вынула соску и сказала:
- Спасибо!
               И прежде, чем я, ошарашенный, хотел воскликнуть: «Юлка, ты разговариваешь?», она уселась на прежнее место и продолжила смотреть телевизор. В комнату вошла Ира и стала собирать игрушки в коробку, приговаривая:
- Ничего понять не могу. Вечером все игрушки складываю в коробку, а утром они по всему залу разбросаны!
               Тоже мне тайна, я вот её знаю. Юля повернулась и улыбнулась мне.