Неоконченные сны. 7. Кольцо. Подмена

                ****
     «…-     Идет война, грядет беда,
             Но бой не внове –
            И дышат смертью облака,
            Смерть в каждом слове,
            И гибнут камни, и предел
            Стальной не прочен…
            Не спи! Сейчас как никогда
            Опасны ночи…
     И он снова в бою. В другом или в том же самом, когда девочка по имени Лин пела Песню Смерти, - не понять. Соннери вертится, отбиваясь от каких-то непонятных тварей, которые нападают со всех сторон разом, а рядом с ним… Ферат, повзрослевший, серьезный, с двусторонней секирой, явно чужой, которая явно тяжела для него – и его чуть заносит при каждом ударе, а под ногами…
     Соннери многого не видит, только по краю сознания скользит мысль о бое в кольце, а хуже этого быть не может, потому что выстоять невероятно трудно, потому что такой бой – не для двоих подростков. Двоих – потому что еще двое уже лежат под ногами, бессильно раскинув руки и им уже всё равно, для них бой уже кончился…
     Рядом вскрикивает Ферат, роняя свою секиру, и Соннери… нет, Нарк отчаянным броском прорывает кольцо, расшвыривая тварей, толкает раненого друга к ближайшей скале и закрывает его собой, успевая подхватить меч одного из погибших. Он не знает, кто они, не знает, где оказался и как умудрился попасть в ловушку (Нарк был хорошим учеником, всплывает неожиданная, явно чужая мысль). Он знает только одно: надо продержаться еще совсем немного, скоро придет анта, она уже идет, она уже близко, но до тех пор он не должен никого подпустить на расстояние удара ножом, потому что тогда… За всеми ножами ему не уследить, это высшее знание, это – то, чему учат старших, то, что называют Тайной Мастерства, а он…
     Полукольцо тварей, образовавшееся перед ним, словно взрывается с противоположной стороны. Твари, визжа, летят в разные стороны и за движениями незнакомого клинка, ворвавшегося в бой Поющей Смертью, невозможно уследить, слышен только мерный свист, да мелькает радужное полукружье лезвия… а потом всё резко кончается.
     Соннери-Нарк падает на колени, только теперь чувствуя онемевшее плечо. Ферат тяжело опирается на него – и тут рядом оказывается анта. Соннери впервые видит ее четко. Она без повязки на глазах и подросток наконец понимает, зачем она ей вообще нужна: глаза у нее – сплошная зелень, и огонь струится их них, обжигая, внушая ужас, лишая воли…   Впрочем, повязка сама собой возникает у нее на глазах – и сразу становится легче.
     -Ты цел? – она мельком окидывает Соннери-Нарка взглядом, касается рукой лба.    Странным образом повязка не мешает привычному восприятию, Соннери прекрасно понимает, что она всё видит даже сквозь нее. Нарка это не интересует, он, видимо, давно привык именно к такому облику наставницы.
     -Да, - выдыхает он.
     -Рейли, Тина?
     -Мертвы… кажется. Рейли – во всяком случае.
     -Мама… - Это Ферат. Он пытается приподняться, но у него не хватает сил.
     -Лежи-лежи, - она торопливо наклоняется к нему. Видимо, она успокоилась. Повязка исчезла, как и появилась, но глаза у нее были уже нормальными.
     Она - не человек, как-то сразу понимает Соннери, внимательно разглядывая ее. Одни остроконечные уши чего стоили. А глаза… огромные, глубокие, сине-зеленые, как море Неарта (этого Соннери не понял, но Нарк, кажется, хорошо знал), только какие-то… тоскливые, что ли. Или просто усталые? Соннери не знает этого. Он встает, подходит к двоим погибшим. Ровесники Ферату. Мальчишка, несомненно, мертв. Чужой клинок рассек его почти надвое. Ему не помочь. Но девочка… Нарк торопливо зажимает рану, без тени сомнения сдирая с себя тунику.
     -Анта!
     Она уже рядом. Ей достаточно одного короткого взгляда, чтобы оценить рану.
     -Мигран!
     То, что в мгновение ока оказывается перед ней, Соннери не с силах описать.  Невероятное огненное нечто, постоянно трансформирующееся, меняющееся, становящееся одновременно всем – и ничем.
     -Прекрати! – строго говорит женщина. – Надо спешить, ее еще можно спасти.
     Огненное нечто послушно принимает форму огромного зверя, на широкую спину которого женщина осторожно укладывает девочку, потом – Ферата, потом легко подхватывает Нарка и вместе с ним вспрыгивает зверю на спину.
     -Домой, Мигран. И поторопись, пожалуйста…
     -Я всё понимаю, - неожиданно отзывается зверь глубоким, чуть рычащим голосом.
     Соннери сильно вздрагивает и…»

     -Тише! – сердито прошипел Аэр, продолжая зажимать Соннери рот. – Погоню навести хочешь?!
     Соннери ошарашенно огляделся.
     Они все втроем находились в какой-то норе, длинной и низкой настолько, что человеку невозможно было подняться во весь рост. Спасенный мальчишка ничком лежал на полу, на спине у него лежала какая-то непонятная тряпка, а по всей норе плавал неуловимый запах трав, живо напомнивший Соннери бабку Скилиху.
     Аэр сидел рядом с Соннери, в глазах его еще стоял гнев и… страх?! Соннери едва мог поверить себе. Саур боялся? Но чего? Строго говоря, сауры неуловимы. Разве возможно изловить удава длиной в два с лишним человеческих роста и толщиной с бедро взрослого мужчины?
     Аэр беспокойно отвернулся.
     -Боятся все, - бросил он, - только не все это показывают.
     -Прости, - Соннери виновато посмотрел на мальчишку, потом – на выход из норы. – Просто сон приснился…
     Аэр кивнул.
     -Я понимаю. Скоро наши придут, заберут его. Я уже выяснил, где его семья… то есть, то, что от нее осталось. Они жили в соседнем княжестве, но не так давно мимо поселка прошла армия содружества Объединенных Королевств, и жители указали на них как на оборотней, хотя он клянется, что никто их них не трансформировался на людях. Они полтора года скрывались по лесам, на них объявили охоту, когда люди узнали, что убили только одного, да еще одного – забрали с собой. Они знали, что семья была больше и… Кто их мог видеть, в лесу-то?
     -От всех глаз не убережешься, - сказал Соннери. – а если они чем-то не угодили жителям, те могли указать на них и просто так, без доказательств. Армия не выясняет, она… вычищает заразу, - последние слова он произнес с плохо скрываемым презрением. Саур быстро взглянул на него.
     -Значит, это правда! Ты тоже был среди них!
     -Был. Недолго. И ушел, как только понял, что там творится. По сути, армии нет. Это… палачи, как тот, что бил его, - он кивнул в сторону парнишки. – Кстати, он и правда оборотень… трансформер или очередная жертва?
     -Он саур, - сурово сказал Аэрелт. – Он не оборотень и не жертва, он просто не человек!
     -Саур? – Соннери задумался. Сауры перекидываются змеями, почему же дед Скиль упоминал четыре лапы? Или просто повторил то, о чем говорили все? Надо будет выяснить. Что-то тут не так.
     -Саур, - Аэр чуть приподнял тряпку, потом заботливо уложил ее назад. – Его зовут Элизер. Я знаю его. Вот не ожидал, что его отец окажется настолько слаб и нерешителен!
     -Что с ним стало?
     -Погиб, - неожиданно прозвучал мальчишеский голос. Элизер чуть повернул голову. – Он не был воином, а те, кто пришел за нами – солдаты армии содружества Объединенных Королевств. Один из них убил его одним ударом секиры. Малышей я успел спрятать, но солдаты нашли Торика. И забрали его с собой.
     -Торика?! – Соннери вскочил, ударился макушкой о низкий потолок, снова упал на колени и метнулся к мальчишке. – Повтори, что ты сказал!
     Увидев его, Элизер шарахнулся назад, наткнулся спиной на стену и закричал от ужаса. Аэр бросился к нему.
     -Тихо, тихо! Что с тобой? Не бойся, это же он вытащил тебя!
     -Ты! Это ты! – Элизер не сводил с Соннери жутко расширенных глаз. – Это ты! Ты был там! Ты убил отца и увел Торика! Убийца!
     -Нет, - Соннери отодвинулся, стараясь не делать резких движений. – Ты ошибаешься. Я не убийца. Да, я был там, но я ничем не мог помочь твоему отцу. А Торик… Он жив. С ним всё в порядке, он ждет меня в поселке на восточной границе.
     Элизер смотрел недоверчиво. Чувствовалось, что бояться он перестал, но поверить оборотню до конца не мог и Соннери не в силах был упрекнуть его. Он видел смерть отца и видел тех, кто приходил за их жизнями, можно ли было требовать от него другой реакции.
     Соннери пополз к выходу.
     -Я ухожу, - сказал он. – Вы дождетесь помощи, тут, по-моему, вполне безопасно, а у меня есть незавершенное дело. Прощай, Аэр. Спасибо тебе за помощь. Но больше не ходи за мной.
     Он решительно вылез из норы. Начинало светать, но времени, чтобы добраться до княжеских палат, должно было хватить.

хххххххххххххх
     Он шел – шел человеком – и думал о сне. Все было настолько реально, что он едва не поддался страху там, в кольце невозможных тварей, с раненым другом за спиной… Другом…  Соннери вдруг понял, почему его так тянет тот мир, мир его отца, в котором ему, Соннери, нет и не будет места. Там было все иначе, там оборотни – естественное явление, там у них есть друзья… И Соннери понял, что завидует отцу, завидует по-доброму, по-хорошему, завидует этой его полной опасностей жизни, в которой есть наставники и учебные бои, есть свобода и друг, который всегда прикроет твою спину, с которым не страшно выйти на бой с полусотней тварей… А он? Какая жизнь у него? Что в ней было такого, что стоит вспомнить, чем можно гордиться?.. Он готов был все отдать за один только день жизни там, на той стороне, но жизни полноценной, без ограничений и постоянных напоминаний себе о том, что это – сон.
     - Ни к чему об этом помнить,
  Ни к чему об этом думать.
        Ты проверишь – и поверишь:
  Все, что было – не твое.
  Не себя возненавидишь,
  Но стократ обидней станет,
  Если всё это напрасно,
  Всё – не нужно, всё – гнилье…
     Всё ли? Соннери вспомнил Торика, вспомнил Элизера - и ему стало немного легче. Всё-таки, ему есть, что вспомнить, или, по крайней мере, что не стыдно вспомнить.
     Княжеские палаты медленно выступали из предрассветных сумерек. Опустилась роса, но Соннери уже уютно устроился в густом кустарнике под самой стеной и приготовился ждать.  Сменилась стража, где-то слышалась перекличка… А спустя еще полчаса Соннери понял, что ему сказочно повезло, повезло чуть ли не впервые в жизни: князь Терн собрался на охоту. Другого такого шанса не будет!
     Он выбрался из кустарника и, перекинувшись, неспешно побежал через луг к лесу.

                *****
     Торик беспокойно бродил по комнате. Его не отпускало нехорошее предчувствие: Нери попался. Или вот-вот попадется, и мальчишка не мог отделаться от чувства вины.
     -Я же знал, его нельзя отпускать одного, - бормотал он, сердито притопывая. – Я знал! Ну почему меня никогда не слушают?
     -Он должен пройти через это один, - прозвучал женский голос. Из дальнего, полутемного угла выступила тонкая женская фигурка. Торик рывком повернулся к ней, ничуть не удивившись ее присутствию.
     -Анта, ну почему? Он же многого не понимает, а я могу помочь!
     -А что будет, если однажды тебя не окажется рядом? – женщина присела на краешек постели. – Представь такое на минутку: тебя нет рядом, а он уже слишком привык к твоим подсказкам. Что будет тогда?
     -Тогда ему придется действовать одному.
     -А он не умеет этого! Он привык, что ты рядом, всегда подскажешь, направишь… Он ведь давно уже не считает тебя ребенком… во всяком случае, не обычным ребенком. И если он и не знает всего, то уж конечно догадывается, не настолько же он безмозглый…
     -Анта! – протестующе воскликнул золотоглазый. Она усмехнулась.
     -Извини. Он твой друг и я не должна была… Но мне кажется, он ненадежен, уж прости за откровенность.
     -Потому что не хотел мстить? Не хотел крови, да?
     -Нет, Торик. Ты тоже не понял. Дело не в крови и даже не в самой мести, а в том, чтобы требовать ответов, когда ты прав! Его дом сожгли и он вправе был потребовать объяснений! За это его бы точно не осудили, а он… В детстве он бегал от насмешек, никогда не пытаясь ответить на обиду, избегал драк, а мать не старалась привить ему решительность и гордость, свойственные настоящему мужчине. Никому и никогда нельзя спускать обиды! И в результате он не сумел… нет, не так… не захотел призвать к ответу виновных! Думаешь, он пошел в армию, чтобы найти ответы на вопросы? Ничего подобного! Он инстинктивно искал крепкое плечо, на которое можно безбоязненно опереться! Он пытался найти кого-то, кто станет опекать его, оберегая от ненужного любопытства, от неизбежных вопросов и…
     -Неправда! – крикнул Торик со слезами в голосе, перебивая ее. – Ты не знаешь его! Ты была недовольна выбором Нарка, ты сердилась на Стейну, но мирилась с ее существованием, потому что Нарк любил ее! Но когда ее не стало, твоя неприязнь сама собой перешла на Соннери, а он совсем не такой! Он сильный и гордый, он смелый и… он лучший из всех, кого я встречал здесь!
     Женщина улыбалась, слушая его, и совсем не сердилась за дерзкие слова.
     -Молодец, - произнесла она. Торик изумленно уставился на нее, не веря своим ушам. – Да-да, ты молодец, Торик. Ты удивлен? Напрасно. Я рада, что ты не даешь друга в обиду. А он и правда не такой, я просто проверяла тебя. Школа пошла тебе на пользу, возможно, Конклав скоро заберет тебя домой.
     -А Соннери? Я же чувствую, что-то неладно! Или он всё же решил мстить?.. Только не говори, что это твоя работа!
     -Нет. Он сам так решил. И понял, что напрасно давил в себе ненависть, думая, что сумеет простить. Такое не прощают даже самые миролюбивые, а он – зверь. Он наполовину рафх, а они не умели прощать даже самой невинной обиды. И они были слишком импульсивны. Кровь отца заговорила в нем…
     -Но его тоже заберут назад?
     -Нет! – она встала. – Он останется здесь. Здесь его дом.
     -Анта!..
     -Не спорь, Торик. – она тихонько вздохнула. – Пойми, не я решаю. Нарк тоже просил разрешения забрать сына, но решает Конклав. Соннери останется здесь. Его можно будет забрать только в том случае, если в нем проснется магия. Только тогда, потому что магии в этом мире нет и мы не можем допустить, чтобы она появилась таким образом. Но ты не имеешь права ему подсказать! Слышишь меня? Либо он вспомнит это сам и тогда мне разрешено совершить Ритуал Перехода, либо он ничего не вспомнит и останется здесь на всю жизнь.
     -А если я … немного подтолкну его?
     -То есть, подскажешь, кто он на самом деле?
     -Ну… например, расскажу ему правду об отце, что тогда?
     -Зависит от того, какие он сделает выводы.
     -Анта, не уходи от ответа! Что будет, если я расскажу ему?
     -Лучше не делай этого, - голос наставницы вдруг стал сухим и колючим и Торик испугался, не перешел ли он черты, но отступать было поздно.
     -Анта…
     -Мне придется убить его, - жестко сказала она. – Не укорачивай его срок, мальчик.
     Торик вздохнул и потупился.
     -Можно мне к нему, анта? Я могу, ты же знаешь!
     -Нет. Кстати говоря, я с трудом отстояла тебя после того случая с фатангом. Больше не повторяй ничего подобного, понял? Во второй раз меня не станут слушать. Кое-кто вообще предлагал блокировку памяти, временную на первый раз. Никаких заклятий! И не вздумай рассказать, что это было. Это знание НАШЕГО мира. Даже название его забудь.
     -Ох… - тихонько сказал мальчишка.
     -Так надо, Торик, - женщина подошла к нему, провела по взъерошенным волосам и под ее тонкими пальцами они сами собой укладывались в аккуратную прическу, переставали топорщиться. Мальчишка поднял голову, посмотрел ей в глаза.
     -Мне плохо здесь, - жалобно произнес он. – Здесь слишком жестокий мир, здесь много бессмысленной крови и мало… людей. Я теряю себя, анта…
     -Я понимаю, - медленно проговорила она, печаль струилась в ее голосе. – Я всё понимаю, малыш, но ты должен пройти через это. Сам. Один. Ну, может, с небольшой поддержкой, но это все равно ничего не меняет.
     -Тебе не понять этого, - Торик шмыгнул носом и отвернулся, устыдившись.
     -Почему же? – мягко ответила она. – Напротив, я как никто понимаю тебя. Ведь я сама была в изгнании, только у меня не было даже памяти. Если бы не случай, я, возможно, никогда бы не вернулась назад.
     Мальчишка смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
     -Ты?!
     -Я, - она улыбнулась. – Видишь, и такое бывает. Так что возьми себя в руки. Ты же сильный, Торик, и ты знаешь, что это не навсегда. А Соннери вернется, обещаю тебе. Ты подожди его, ладно? - Женщина к чему-то прислушалась и отступила в тот же самый угол, из которого появилась. – Мне пора. Не грусти, Торик…
     И только нежный аромат поплыл по комнате. Торик улыбнулся.
     -Спасибо, анта… Соннери был бы удивлен, увидь он тебя… такой. Только почему в голову лезут мысли об охоте?
     Золотоглазый забрался с ногами на постель, подпер кулаком подбородок. Тревога не отпускала.
     Охота? Почему бы и нет, если Нери решил подкормить зверя, чтобы тот не натворил лишнего…
     Только ему и во сне не могло присниться, что Нери, его Нери из беглого солдата стал Хищником и в этот самый момент в упоении гнал свою первую настоящую добычу – человека.

                *****
     Князь шел за ним. То есть, он был уверен, что гонит зверя, что его свора слушает голос его рога, а не повинуется приказам Вожака, который умело вел забывшегося в пылу погони человека. Соннери почти не удивился, обнаружив в себе это умение – петлять, путая следы, обманывать, имитируя усталость, страх, неосторожность, и заманивать идущего следом туда, где будут только они двое. Только охотник и жертва.
     Князь Терн попался. Он не мог даже подумать о том, что охотится он на охотника, на того самого оборотня, за которым наблюдал чуть ли не с момента рождения. Он шел за Соннери, не понимая еще его замысла и не слыша, как тревожные голоса все глуше звучат позади, как теряется где-то далеко впереди лай своры, а тяжелое дыхание усталого зверя приближается, приближается…
     Князь слишком поздно понял свою ошибку. Только тогда, когда Соннери, поднявшись во весь свой человеческий рост, встал перед ним.
     Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Соннери с интересом понял, что Терн отнюдь не испуган, скорее, раздосадован таким поворотом событий.
     -Итак, это твоих рук дело, - спокойно произнес князь. – Я должен был сразу понять, что что-то не так. Звери никогда не подходят настолько близко к жилью, а твой след собаки взяли у самых ворот…
     Соннери улыбнулся и Терн вздрогнул всем телом.
     -"А ведь не врали люди!" – неожиданно услышал оборотень. Он не сразу сообразил, что князь этого не сказал. Он ПОДУМАЛ! И Соннери стоило немалого труда не выдать странной волнующей радости при этом открытии, хотя он и не знал еще, чем обернется этот новый дар.
     -Тебе много чего порассказали про нас, верно? – спросил он. Терн молча кивнул. – И про мою мать тоже, - продолжал Зверь. – Только объясни мне, ЗАЧЕМ?! Что мы сделали тебе плохого? Слухи и сплетни для меня не новость, но это… За что?!
     -Вы оборотни, - зло выдохнул князь, выдохнул так, словно сама Ненависть перекрыла ему горло.
     -Нет! – глаза Зверя вспыхнули, князь отшатнулся, но странный нечеловеческий взгляд притянул его, не давая сделать ни шагу. – Нет, слышишь ты? Она не была оборотнем, она всегда верила тебе, а ты предал нас из-за одного глупого подозрения! Из-за непонятного страха!
     -Непонятного?! – вдруг взорвался князь. – А как же прикажешь реагировать на вас, нелюдей?! Вы можете что-то сверх того, что может нормальный человек, само ваше умение противоестественно! Вам не место среди нас! Вы – оскорбление человеческому существованию!
Соннери зло прищурился, изучая стоявшего перед ним человека. Сейчас в князе не было ни страха, ни раздражения, ни досады. Только злость. Запальчивая злая ярость, которая была тем более нестерпима, чем яснее человек осознавал собственное бессилие. Его рука бессознательно сжимала бесполезный арбалет – Зверь стоял слишком близко и не дал бы даже вскинуть оружие, не говоря уже о выстреле.
     -И из-за этого ты вдруг решил заняться чисткой своих владений? – медленно проговорил Соннери и сам поразился своему голосу, низкому и раскатистому. Связки мелко вибрировали, силясь вытолкнуть грозный рык доведенного до бешенства зверя.
     Терн побледнел, но не отступил и не опустил глаз.
     -Рано или поздно мне все равно пришлось бы заняться этим, - сказал он.
     -Зачем же ты позволил нам остаться? Еще тогда, когда меня не было на свете? Ведь ты видел моего отца! Почему ты не прогнал их?!
     Терн не ответил, нервно покусывая губы.
     -Почему?! – с нажимом повторил Соннери, непроизвольно делая шаг вперед. Терн попятился от его горящих глаз.
     -Он устраивал меня как егерь, - неохотно ответил он. – Он был очень хорошим егерем, даже звери становились при нем… мягче, что ли, доверчивей.
     -Что же изменилось потом? – не отступал Соннери. – Когда он исчез, ты не трогал нас целых тринадцать лет!
     -Я довольно ответил тебе! – снова сорвался Терн. – Хватит вопросов! Убирайся, пока я не кликнул свору!
     -Попробуй-ка! – зло оскалился оборотень, чувствуя, что сдерживаться больше нет сил. Зверь неудержимо рвался наружу. Князь громко вскрикнул, отшатываясь – и в ту же минуту огромный кот обрушился на него, сбил с ног, прижав к земле мощными передними лапами, - и остановился. Запах этого человека не был ему знаком! Он отпустил дрожащего человека, "перекинулся" и наклонился к нему, пристально вглядываясь в незнакомо знакомое лицо.
     -Кто ты? – И тут же, неопровержимым приговором: - Ты не Терн!
     Человек ощутимо вздрогнул.
     -Кто ты такой? – Соннери крепче уперся в грудь "Терна". – Что ты сделал с князем?
     Самозванец молчал, шаря глазами по лицу оборотня, будто в поисках жалости или удивления, но жалость в сердце парня давно выгорела, а удивление быстро прошло.
     -Отвечай! Или мне снова выпустить зверя? Учти, на этот раз я не стану удерживать его. Где Терн? Сколько ты уже заменяешь его?
     -Он… мой пленник, - неохотно ответил подменыш.
     -Сколько ты уже заменяешь его? – снова повторил Соннери. – Имей в виду, у меня хорошая память. Ну, сколько?!
     -Почти год. Десять с половиной месяцев, - медленно проговорил самозванец. Слова давались ему с трудом, но он слишком хорошо понимал, чем обернется для него молчание. - Пока с ним ничего дурного не случилось.
     -Кто ты? Я спрашиваю в третий раз, а значит, четвертого не будет. Того мальчишку ты спрашивал столько же, но у тебя за спиной стоял только кат, у меня стоит Смерть, так что я более чем терпелив с тобой. Кто ты? Почему вы так похожи?
     -Как ты узнал меня? – неожиданно спросил самозванец.
     -Зверя не проведешь, - резко ответил оборотень, на миг выпуская звериные клыки, заставившие человека задрожать, стекленея взглядом. – Так почему?
     -Он… мой брат. Близнец. Только много лет назад я ушел из дома на поиски своей доли. Он старше меня, пусть на два часа, но старше и по закону наследует все. Он всегда был… мягкотелым, добрым, слишком добрым!… Слизняк, не владыка! Но закон… Это проклятое право первородства! А я не хотел жить на его милостыню! Я ушел, он остался… А потом подвернулся этот случай…
     -Кто стоит за тобой? – перебил Соннери. Для него уже все было ясно. – Кто он? Или они?
     -Я ничего больше не скажу тебе, - устало сказал князь. – Конец у меня одинаков. Если я все-таки промолчу, ты убьешь меня, если все расскажу тебе, меня убьют… те, другие. Так что мне все равно, но я предпочитаю молчание.
     Соннери помолчал, потом резко встал и отошел в сторону.
     -Уходи, - глухо сказал он. – Уходи, пока я не передумал или пока мой зверь не возобладал над человеком.
     Самозванец вскочил на ноги и стоял, чуть покачиваясь, не в силах поверить в этот неожиданный подарок. Он смотрел на оборотня и не решался повернуться к нему спиной.
     -Да уходи же! – зло выкрикнул Соннери. – Чего ты стоишь?
     Тот несмело сделал шаг к зарослям, оглянулся. Оборотень смотрел ему вслед пылающими глазами.
     -Ты же все равно уже мертв, - билось в горящем сознании, - Никто не поверит, что ты не предал и все же сумел живым  вырваться из лап оборотня. Никто не поверит, что оборотень просто отпустил тебя, отпустил, хотя и ничего не узнал… Беги, беги, если хочешь жить! Беги, пока я не поддался искушению все же познать вкус твоей крови и твоего страха… Беги! И как можно дальше отсюда…
     Он издал низкий рык, человек отчаянно вскрикнул и бросился прочь, ломая сочную зелень.
    
                *****
     -Пусти меня! – в который раз повторял Торик. – Прошу тебя! Я ни о чем не просил тебя раньше и никогда не попрошу впредь, только разреши мне помочь Соннери!
     -Нет, - в сотый раз звучал один и тот же ответ. Холодный голос Таэры неожиданно вывел мальчишку из себя.
     -Анта! – крикнул он. – Ответь мне хоть раз! Честно ответь!
     -Что тебе ответить, Торик? – В ее голосе по-прежнему царил холод.
     -Первое: почему ты ни разу не показалась ему? Почему тебя вижу только я, да еще те, кто беззаветно предан тебе душой и телом?
     -Ты не представляешь, о чем спрашиваешь, - вздохнула она. Туман в углу комнаты сгустился, принимая очертания человеческого тела. Маленькая женщина бесшумно прошла к окну, ласково взъерошив мальчишке волосы.
     -И всё-таки я хочу услышать ответ, - отчеканил он, не оборачиваясь. Ласка прошла мимо.
     -Хорошо, - неожиданно легко согласилась она. – Хорошо, я всё расскажу тебе, только вряд ли ты обрадуешься, услышав правду.
     -Не надо детских разговоров, - холодно оборвал ее мальчишка. – Я знаю, что правда не всегда мила, так что тебе нечего бояться за мою неокрепшую психику.
     Женщина, уже открывшая рот, поперхнулась и долго молча смотрела на мальчишку. Тот, превратившись в каменную статую, по-прежнему не оборачивался, ожидая ответа и справедливо полагая, что его не может не последовать. 
     -Я расскажу, - наконец заговорила она. – Только будет лучше, если об этом никто больше не узнает.
     -Кому? – Мальчишка повернулся, внимательно глядя на наставницу. Он внезапно понял, как вырос за последний год: сейчас он смотрел на нее почти что глаза в глаза. – Кому будет лучше, анта?
     -Всем, - серьезно сказала она. – Прежде всего – людям.
     -Хорошо. Я не скажу никому. Но знать всё-таки должен. Ты понимаешь меня? Ведь я такой же, как ты, но… Мне необходимо знать, чтобы ненароком не навредить тебе, не создать ситуацию, когда ты… ну, не сможешь иначе.
     -Я расскажу. Не знаю, чего ты ждешь, но причина очень проста: я – Ненависть.
     -И это всё? – Торик удивленно придвинулся поближе, поскольку она замолчала и продолжать, судя по всему, не собиралась.
     -А чего ты ждал?! – кажется, Таэра едва сдержалась, чтобы не крикнуть. – Тебе этого недостаточно, да?! Я – Ненависть, Торик! Вслушайся хорошенько в это слово! Что ты слышишь? Вой, лязг стали, хрип, смех, а еще – кровь, слезы, злые, скупые, полные скрытой боли, которую ничем не унять, порой даже кровью обидчика… Ты слышишь это? А смертные всегда были слишком подвержены негативным эмоциям. И ненависть смертных – это я. Она во мне, я дышу ею, она смотрит моими глазами… Не знаю, наверное, тебе не понять этого… Только, если они увидят меня, все самые низменные, самые злобные и жестокие черты их вырвутся на волю, они будут слышать только мой зов, всецело подчиняясь голосу собственного животного инстинкта, и хриплый стон станет для них лучшей музыкой… Пойми, это – не для них. По крайней мере, те, кто действительно предан мне, хорошо понимают разницу между мгновенной вспышкой жестокой злобы и холодной рассчитанной ненавистью, которая, как и любовь, всегда единственная в жизни. – Она устало опустилась на пол под раскрытым окном. – Ты разве не замечал, насколько они похожи, ненависть и любовь? Слушай, слушай, мальчик, это тоже урок для тебя. Да, они сильно разнятся, но в то же время – чудовищно схожи. Просто далеко не все видят это…
     -Неужели же… только поэтому?
     Скептический тон мальчишки буквально подбросил женщину. Она вскочила, непроизвольно стискивая маленькие крепкие кулачки.
     -Ты не веришь? Не понимаешь? Это слишком надумано, чтобы быть правдой, да?! Смотри!
     Прежде, чем Торик, понявший, что сейчас произойдет, успел остановить наставницу, она вскочила на подоконник. Налетевший ветер рванул тонкую ткань на груди, феерическим костром взметнулись рыжие локоны, заструились по плечам, обжигая прикипевшие к ней взгляды случайных прохожих, во всех дворах разом взвыли собаки, рванулись к ней, гремя цепями, волоча за собой будки…
     -Моя! – единым хрипом выдохнули мужские голоса.
     -Владычица! – тихим шелестом пронеслось эхо женских.
     Таэра медленно подняла руку, обвела взглядом… казалось, всех сразу, где бы ни находились оцепеневшие люди… И мужчины кинулись друг на друга. Крик, глухие удары, хруст, стон и хрип, и шорох тела, бессильно оседающего на влажный песок. И черная, глухая злоба, дикая и невозможная в этой гостеприимной деревушке, широкой волной заплескивалась через окно в комнату.
     Торик широко раскрытыми глазами смотрел на наставницу, замершую на подоконнике. Он не видел ее глаз и был безумно рад этому, но то, что творилось сейчас внизу, во дворе, и дальше, на улице, во все дворах по всему поселку – это было противно и мерзко, и стыдно, и… Мальчишка чувствовал, как его начинает сотрясать мелкая дрожь. Никогда он не видел свою анту ТАКОЙ. И впервые понял, почему ее армии идут авангардом в любом серьезном бою.
     -Анта! - Таэра обернулась, ясно различив слезы в этом… крике? Стоне?! – Анта, прошу тебя!
     Мальчишка стоял под самым подоконником на коленях, вцепившись побелевшими пальцами в резную доску.
     Она снова повернулась к улице и замерла. Тело ее медленно теряло плоть, становясь облаком, сгустком серого тумана, дымом, видением и наконец растаяло. А сама она опустилась на колени рядом с Ториком, положив руку ему на плечо.
     -Прости, - очень тихо сказала Ненависть, серьезно и немного печально глядя на воспитанника. – Я… "сорвалась". Никто из вас никогда не поймет, какую мощь дарит мне их злоба! Сила… и власть… и… вседозволенность, и еще… могущество, огромное, невероятное, которому нет предела и нет соперника… Нет, вам не понять.
     -Миротворцы, - сказал Торик, поднимая на нее влажный взгляд. – Твои Миротворцы… Они для этого? Чтобы там, дома, не было лишнего?
     -Да, - она встала.
     -Ты отпустишь меня?
     -Нет. Пойми меня.
     -Я понимаю, анта.
     Она растаяла.
     -"Конклав, - вдруг совершенно отчетливо понял золотоглазый. – Ей придется ответить".
     Он слышал, как люди, недоуменно переговариваясь, собирают пострадавших, безуспешно пытаясь понять, что за странное облако на несколько минут накрыло поселок, принеся столько бед.
 
                *****
     Соннери не поверил лже-князю. Если тот и не лгал, то, по крайней мере, не говорил всей правды и неизвестно еще, что хуже. Когда затих суматошный треск ветвей и успокоились потревоженные птицы, Соннери потихоньку двинулся назад, к городу. Что-то подсказывало ему, что князь не был так растерян и напуган, как хотел показать, а в голове держал какой-то коварный план еще тогда, когда отступал в заросли, с трепетом ожидая тяжести зверя на своей спине.
     К городу Зверь выбрался уже в сумерках и усмехнулся, застав суматоху и беготню, которые сопровождались бешеным трезвоном колокола: дружина на охоте потеряла господина!  Ворота были распахнуты настежь, сновали егеря, лаяли собаки, охали женщины… Соннери пробрался за стену, изображая беспокойство. Несколько взглядов вскользь мазнули по нему – и растаяли, приняв впопыхах за одного из многочисленных слуг.
     Соннери немного потолкался по двору, слушая разговоры, и помрачнел: слухи росли с удивительной быстротой, обрастая такими подробностями, что, будь правдой хотя бы половина из них, разыскивать князя не имело бы смысла. Любой нормальный человек просто обязан был скончаться на месте, повстречав говорящее чудовище, похожее на помесь кошки, собаки и ласки и ходившее на двух задних конечностях, причем дышало оно огнем и парализовывало человека на месте одним только взглядом.      
     Да, от такого и я сам помер бы на месте, мрачно подумал Соннери. К тому времени, как от собрал воедино всю "историю", он осмотрел весь замок и пришел к однозначному выводу: если подлинного князя где и держат, то, скорее всего, здесь же, в подвалах, которые, как говорили, очень глубоки. Держать пленника где-то на отшибе слишком беспокойно и ненадежно.
     И оборотень, улучив момент, нырнул в боковую дверь.
     Из полутемного коридора вкусно тянуло жареным и специями. Соннери с трудом сглотнул, вспомнив, что сам поесть не успел. Некогда было думать о себе. То чудовище, которое все принимали за Терна, способно превратить людей в таких же, как он сам, бездушных, хладнокровных, бессердечных подонков! Зверю стало холодно. Голод сам собой улетучился, уступив место непонятной злости и обиде, обиде за обманутых людей, тех самых, кого он почти возненавидел.
     Внимание его привлек глубокий темный провал, в котором смутно угадывалась крутая лестница. Соннери осторожно спустился, уперся в дверь, машинально толкнул ее… Не заперта. Оборотень сжался в комок. Ловушка? Умысел? Или просто кто-то забыл запереть ее? Он постарался увидеть глазами зверя, зная, что они отлично видят в темноте, и вскоре он ясно различил в полуоткрытой двери черно-белые ящики, полки, уставленные самыми разнообразными банками и бутылями. Справа от двери громоздились аккуратные штабеля бутылок, стояло несколько бочек. Самый обыкновенный подвал, какие есть в каждом доме. Подвал, который кто-то по рассеянности или спешке не запер на висячий замок.
     Откуда-то из недр подвала донесся сочный храп. Соннери сперва подпрыгнул, а потом улыбнулся. Ну вот, кто-то нашел открытый подвал раньше него и успел, судя по храпу, попробовать не один сорт вина. Пьяных Соннери никогда не боялся. Поэтому он все же спустился вниз – мало ли что, вдруг просто притворяется…
     Пьяный обнаружился в дальнем углу, в обнимку с большой пузатой бутылкой, открытой и, кажется, пустой. Оборотень осмотрелся. Пусто, если не считать пьяницы. И тихо, даже мышей не слышно. Нет их здесь, что ли? Разве бывает подвал без мышей? Нет, шуршит где-то. Только молча, без писка. И вдруг знакомый запах окатил Зверя. Когда он успел перейти на звериное чутье?! Но сомнений нет: это Терн. Настоящий Терн. Он где-то совсем близко, но где? Соннери воровато оглянулся на дверь, потом неслышно подошел и аккуратно прикрыл ее. Потом перекинулся, предварительно удостоверившись, что пьяной не притворяется, а действительно спит.
     Запах стал отчетливей. Теперь к нему примешивался застарелый запах пота, крови и давно не мытого человеческого тела, и запах этот шел словно бы отовсюду.
     Кот медленно обошел весь подвал и Соннери вдруг понял, почему подвал был открыт и почему пьяницу до сих пор не хватились: это был караульный. Напившийся вдрызг по случаю отъезда князя на охоту и надеявшийся протрезветь к его возвращению. Между бочками обнаружился люк, обитый двойными металлическими полосами. Соннери снова перекинулся, с усилием потянул за огромное металлическое кольцо, вделанное в люк, и, охнув, едва не выронил чуть приподнявшуюся крышку. Ну и тяжесть, мельком удивился он. Сколько же человек ее поднимают? Трое? Четверо? Одному это явно не под силу. Но… он должен узнать, кто под ней. Он должен! Застонав, он рванул крышку, чувствуя, как страшно натянулись мышцы на плечах, скручиваясь жесткими узлами, - и крышка неожиданно откинулась. Волна вони рванулась в лицо оборотню. Он задохнулся, инстинктивно отшатываясь от проема, но потом, преодолевая отвращение, заглянул вниз. Из-под ног уходила вниз узенькая стремянка, а далеко в темноте с трудом угадывалось человеческое тело. Зверь оглянулся на караульного, но тот спал и по-прежнему храпел во весь голос. Соннери подумал, подобрал полено из груды в углу и от души приложил им караульного по голове. Храп прекратился, пьяный как-то жалобно всхлипнул и ткнулся лицом в пол.
     И только тогда Соннери легко соскользнул по стремянке в крохотную комнатушку. Судя по всему, ее наспех выкопали между двумя каменными опорами, на которых держались все основные стены замка. Было сыро, из угла капала вода – ручей пробил себе дорогу в рыхлой земле.
     А стенки-то плохо укрепили, отметил оборотень, настороженно оглядываясь. Вон, осыпаются уже, по тяжестью-то… Что ж он выбраться-то не попытался?
     Он склонился над лежавшим человеком, который не сделал ни одного движения ему навстречу, всмотрелся, старясь мысленно откинуть слой грязи на лице. Цепи обвивали талию пленника, опутывали руки и ноги и крепились все вместе к большому кольцу, вделанному в одну из замковых опор.
    -Терн! – негромко позвал Соннери. Пленник шевельнулся, открыл глаза. В первый момент оборотня окатила волна жгучей ненависти, но уже мгновение спустя ее сменило удивление – как только князь понял, кто перед ним.
     -Соннери?! – его голос был хриплым и слабым, но несомненно, это был голос князя Терна. – Ты?! Как ты попал сюда? Уходи, он убьет тебя!
     -Тише, - Соннери осматривал цепи, ища замок, но его не было. Князь криво улыбнулся.
     -Не ищи, мальчик, замка нет. Цепи заварены наглухо, прямо на мне. Тебе не освободить меня.
     -Сейчас, пожалуй, нет, - согласился оборотень, отстраняясь. – Но я не брошу тебя здесь. Ты всегда был добр к нам, и я не мог поверить, что ты вдруг стал чудовищем.
     Князь скривился, будто от нестерпимой боли.
     -Я слишком поздно понял, чьих это рук дело. Я искал того, кто подбил крестьян на тот поджог, но они смотрели мне в рот преданными собачьими глазами и в один голос повторяли одно и то же: ты господин, ты повелитель, тебе виднее, в ком есть зло, ты приказал и мы не могли ослушаться, ты велик, ты мудр, ты не ошибаешься…  - он приподнялся и снова упал на землю. Глухо звякнули цепи. Лицо князя на миг исказила непередаваемая гримаса гнева и ярости, боли и горечи, и… Такое выражение Соннери видел однажды у одного из Вольных Охотников, который добил жестоко искусанную волками лошадь. Выражение жестокой любви, не позволяющей бессмысленно страдать живому существу.
     -Я убью его, - очень тихо, раздельно произнес Терн и Соннери невольно содрогнулся. В подземелье повеяло леденящим могильным холодом.
     - Ненависть, ненависть… Гулкая кровь
                Бьется в висках, будто пойманный хищник.
                Ненависть… Ты, равно как и любовь,
                Если заслужена, выхода ищешь…
     Соннери не сумел сдержаться. Слова, как обычно, рвались наружу с такой силой и стремительностью, что среагировать оборотень просто не успел. И виновато взглянул на пленного князя.
     -Прости, - он опустился на одно колено, не обращая внимания на грязь и холод. – Я понимаю, сейчас не время, но порой они говорят сами. Я – лишь средство для них. Средство выхода… в мир.
     Князь улыбнулся тихой грустной улыбкой, так не похожей на его прежнюю.
     -Спасибо, - серьезно произнес он. – Я знаю, что должен сделать. Теперь – знаю. А ты… та старушка была права, ты – особенный. Может быть, ты… оттуда, с Теневой Стороны. Я встречал таких, они все… не похожи на нас, у них душа больше.
     -Я уйду сейчас, - Соннери прислушался к тому, что творится наверху. Кажется, вернулся самозванец и он непременно спустится проведать пленника. Князь понял.
     -Уходи, мальчик. Если он застанет тебя здесь…
     -Нет. Я уйду, но я обязательно вернусь за тобой, князь, обещаю тебе.
     Гибкое тело оборотня метнулось к люку, в один миг взлетело по ступеням. Перед тем, как захлопнуть крышку, Соннери обернулся: князь смотрел ему вслед, и была во взгляде его горячая просьба: добейся! Вытащи меня! И оборотень торопливо отвернулся. Князь Терн не боялся ни мук, ни боли, ни смерти, но то, КАКИМ его запомнят, жгло его, напрочь заглушая все. Он любил людей, этот странный правитель.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ