Наваждение

          Получив канцелярские товары – ручки, карандаши, скрепки и прочую мелочевку, набрав полные руки, Танечка вышла на лестничную площадку. Споткнулась, не удержала ручки, и они весело запрыгали по ступенькам.

          Сбежав на один пролёт, столкнулась лоб в лоб с мужчиной - случайным помощником, взглянула на него,…сердце ухнуло вниз – таким показался красивым и, что удивительнее всего – был ей незнаком. Танечка знала почти всех сотрудников НИИ, этого красивого мужчину видела впервые. Поблагодарив, вернулась в отдел. Рассказала о незнакомце, кто-то из девушек заметил:

- Это Константин Сосницкий – начальник NN отдела, из командировки вернулся, был около года в Германии, лет 30 ему, бабник жуткий, столько девок из-за него рыдали.

          Таня подумала «рыдать не хочу, не нужен он мне», успокоилась. Но, как оказалось, напрасно. Смеющиеся, тёплые карие глаза преследовали её во сне, как наваждение, стоило смежить веки.

          Стала искать взглядом Сосницкого в столовой, на территории, иногда случайно сталкивались, он улыбался, раскланивался, Татьяна краснела, ругала себя, но справиться с влюбленностью не могла. Никто и никогда не нравился ей так, как Сосницкий.

          За ней ухаживали бывшие однокурсники, сотрудники НИИ, но никто не произвёл такого впечатления – в Константине присутствовала необыкновенная сила мужского обаяния, Таня не могла понять, что поразило и привлекло в нём при случайной встрече.

    В конце июля организовали поездку за грибами, Татьяна не любила грибы, но, найдя фамилию Сосницкого в списке, решила поехать. Ехали весело, с песнями, в лесу разбрелись кто куда, оговорив время сбора в обратный путь.

          Таня, не торопясь, ходила по бору, любуясь деревьями, слушая пение птиц, считала, сколько лет ей накукует кукушка, фотографировала красивые лесные виды, озеро, собирала чернику горстями, отправляла её в рот. Возвращаясь к автобусу, набрела на Константина – сидел на пеньке, чистил грибы. Заметив Татьяну, встал, предложив своё место:               
- Позволите за Вами немного поухаживать?

- Да… - не поняла Таня, Константин, смочив платок водой, стал вытирать ей лицо – перемазалась черникой. Она смотрела на него, ожидая каких-то слов, он, улыбаясь, представился. Познакомились, наконец.
          Подошли грибники, хвастали добычей, устроили перекус. Таня отошла к молодёжи, там шутили, смеялись, флиртовали. Следом подошёл Сосницкий, примостился напротив, внимательно, без улыбки смотрел на неё. Таня, теряя почву под ногами, занервничала и неожиданно для себя сказала:
- Отдалась бы за бутерброд с икрой, так хочется. У кого есть? - ни у кого не оказалось, пошутили, Константин смеялся от души, не сводя глаз с Тани, она покраснела. Девушки, почувствовав их взаимный интерес стали собираться в обратный путь, увелиТатьяну, кто-то сказал:

- Дошутишься, он тебе завтра чёрную икру принесёт, что станешь делать?

- Отдамся…
- Ну и дура, знаешь, сколько баб у него было, ужас! - Таня вздохнула.

          Неделя прошла незаметно, они изредка встречались в кафетерии, здоровались, Константин не подходил, улыбался издали, раскланиваясь. Танечка тихо страдала, была скрытна, ни с кем не делилась своей влюблённостью. В субботу снова собрались за грибами. Сосницкий не пришёл, грибники удивлялись, зная его любовь к лесу, Таня загрустила.
         
          Константин, не предупредив никого, приехал на машине позже остальных. Не отходил от Тани ни на шаг, помогал переходить ручей, отыскивал для неё ягоды, шутил и смотрел так, что у Тани сердце останавливалось.

          На привале разложили припасы, объединив в общий стол, Сосницкий достал бутербродницу, все замолчали, даже отстранились, когда спросил:

- Кто будет с икрой? - и протянул Татьяне, глядя в глаза без улыбки.

- Сама напросилась… - тихо сказала Таня. Их оставили наедине, кто-то ехидно произнёс:

- Из-за папеньки Костя старается, хочет замом быть! - Таня была дочерью Генерального директора.
          Долго сидели вдвоём возле небольшого костра, Костя  рассказывал о командировке в Германию, о себе, о семье - знакомились. Таня вспоминала Университет, рассказывала о подругах.

          Татьяне исполнилось 24 года, замуж не собиралась, серьёзных отношений ни с кем не было, недавно рассталась с женихом. Таня внимательно смотрела на Сосницкого, запоминая его каштановые волосы, уже любимые карие глаза, широкий разлёт бровей, крупный рот, красивой формы губы.

          О фигуре его ходили легенды, но лето заканчивалось, на пляж, к сожалению, не ездили, проверить слухи не было возможности. Константин оказался остроумным, начитанным, с хорошим чувством юмора. Оба старались узнать друг о друге как можно больше.

          Константин живёт в семье отца, осенью въезжает в свою квартиру, всего 15 минут ходу от НИИ, пригласил Татьяну взглянуть, посоветовать какую мебель приобретать. Договорились на неделе осуществить его план. Женская интуиция подсказывала Татьяне - нравится ему, в своей влюблённости не сомневалась.

          Костя смотрел такими глазами, что у Тани кружилась голова, как под наркозом, когда поцеловал - была на грани потери сознания. Поехали к его другу, там и остались. Легенда оправдалась - фигура Кости великолепной оказалась, как у атлета из цирка - мастер спорта по спортивной гимнастике, «баловался» гирями.

          Татьяна руками, пальцами изучила каждую выпуклость его мышц, запомнила сразу и навсегда глаза, губы, красивую голову. Душу ей пронзило чувство абсолютной радости и счастья, встреча с Костей стала неожиданным высшим подарком Судьбы.

          Утром в отделе Татьяна встречена тишиной, никто глаз не поднял от столов. Константин, пригласил в кабинет выпить кофе, затем идти смотреть квартиру - близко, времени хватит. Быстро перекусили, собрались выходить, зазвонил телефон. Костя, взяв карандаш, стал быстро писать левой рукой, Таня ахнула - справа налево странным почерком.

- Ты левша?!

- Нет, двурукий, я амбидекстр.

- Господи, что это за слово?

- Переученный левша, не встречала раньше?

- Впервые. Странный, удивительный почерк, никогда такого не видела.

- Значит, я у тебя единственный и неповторимый. Так пишу для себя, деловые письма «переворачиваю» правой рукой.

          Посмеялись, пошли смотреть квартиру. Двухкомнатная квартира на 10 этаже, с выходящими на проспект Тореза окнами, понравилась Тане. Стояли у окна на кухне, целовались.

- После работы поедем ко мне на дачу? Сможешь?

- Конечно, если приглашаешь.

- Заходить не буду - девицы съедят, у кафе встретимся.

          Поехали в Тарховку. Большой, мрачноватый старый дом за высоким забором на берегу озера, во дворе будка с собакой. При виде гостей не залаяла, замахала хвостом, удивив Таню - не сторож, дурилка ласковая. Константин показал хозяйство, отвязал лодку, погрёб к «своему» островку.

          Таня любовалась обнаженным по пояс Костей, стараясь не встречаться с ним глазами, стесняясь показать своё восхищение и желание дотронуться до его могучих плеч, прижаться к груди. Никогда раньше подобных желаний не возникало, ни один приятель не вызывал таких эмоций.
    Посреди островка молодой разлапистый клён, под ним шелковистая высокая трава. Разложили одеяло - погрузилось в траву глубоко, как в воду. Легли, глядя в небо, держась за руки, было так покойно на душе, хорошо.
 
          Хотелось всегда лежать вдвоём в нагретой солнцем зелёной траве, ощущая свежий и прохладный запах воды, смотреть в голубое небо с белыми облаками, разглядывать фантастические картины, угадывая в них фигуры зверей.

          Клён тихо шелестел над ними широкими, глянцевыми в свете заходящего солнца лапами. Константин, любуясь Танечкой, тихо сказал:

- Похожа на «Весну» Боттичелли.

- Кого из нимф ты имеешь в виду? Может саму Венеру? - засмеялась Таня.

- Нет, ты нимфа Целомудрия, утончённая, внешне холодная и рыжая.

- Золотая.

- Согласен, моя золотая нимфа! - Танечка была прелестна - высокая, стройная, похожа на лань большими нежными глазами.

          Она не ощущала такого покоя, умиротворения и счастья ни до этого дня, ни в дальнейшей жизни. Стемнело, вернулись на дачу, познакомилась со старшим Сосницким - огромным, тяжёлым, «Костя таким станет лет через двадцать» - подумала Таня.

          Ужинали вдвоём на террасе, молча наблюдая, как на чёрном бархате неба разгораются яркие гирлянды звёзд. Костя просил остаться, но Татьяна не могла отсутствовать несколько дней, надо показаться родителям, ночевать дома хоть изредка. Поехали в город.

          Мама, заметив счастливый взгляд Тани, всё поняла, спросила «наш?», Таня кивнула:

- Знаешь его, Костя Сосницкий…

- С ума сошла, он Казанова - голову заморочит и всё, были уже такие дурочки!

- Пусть хоть год, хоть месяц, но вместе.

- Папе не говори - скандал разразится дома и на работе.

- Донесут, в отделе уже шушукаются. Мама, мне всё равно, я сама себе завидую.

- Танечка, девочка, значит это твоя судьба!

          Встречались у приятеля Кости, ездили в Тарховку, называя поездку «встреча у клёна», были там вдвоём - старшие Сосницкие уехали на курорт. Осенью Таня пригласила Константина на дачу, зная, родителей не будет.

          Поздним вечером приехали в Лемболово. Ночь, в доме прохладно, включили отопление. Таня, показав дом и всё хозяйство, прилегла на диване в кабинете отца, передав бразды правления в мужские руки. Константин растопил в гостиной камин «для уюта», разогревал на кухне пиццу, готовил чай, приговаривая:

- Сейчас моей лапушке тепло станет. Сядем, поужинаем. Может, перед камином на шкуре приляжем?

- Вовсе не твоей. Накрывай у камина на низком столике, сумеешь?

- Сейчас не моей лапушке тепло будет? А чьей же тогда?

- Маминой и папиной.

- Слава Богу, не чужого дядьки. Ужинать со мной согласилась, прогресс. На медвежьей шкуре даст поваляться, если подобреет. Шкуру батька добыл или подарили?

- Подарили папе к юбилею - ответила Таня, подумав - «впервые позволила себе подобный тон, не хорошо, нельзя. Почему он молчит, не делает предложение, сколько еще в чужих квартирах встречаться?»

          Ночью, глядя на спящего Константина в свете серебряной луны, Таня мечтала «поженимся, по ночам смогу любоваться им сколько захочу, Костя так красив, что сердце щемит…»

          В начале октября Константин взял путёвки на Валаам. Стояла золотая осень - красота необыкновенная на острове. Осмотрели монастырский сад, нижний и верхний храмы Спаса-Преображенского собора, обошли с экскурсией скиты - Гефсиманский, Воскресенский, Никольский, зашли в церковь Во Имя Воскресения Христова.

          Постояли в часовне перед чудотворной иконой, с одной стороны Божья матерь - для женщин, с другой Святой Александр Невский - для мужчин. Погуляли в лесу, удивляясь его чистоте.

          Покормили лошадь у пристани хлебом, а кошкам, худым и грязноватым монастырским кошкам нечего было дать - Таня расстроилась, кошек обожает, дома своя любимица ждёт.

   На обратном пути к Петербургу, отдыхая после бурного проявления чувств, Константин спросил Татьяну:

- Хочешь, чтобы так всегда было?

- Очень, ты меня любишь, Костя?

- Почти. Влюблён. Не спрашивай ни о чём, пожалуйста...

          Татьяна похолодела. Мыслей не было, пустота. Она чувствует - любит, почему не признаётся, что с ним, отчего он такой? Как ей быть, как жить дальше после таких слов любимого человека?
 
          Оставить его сразу или подождать, дать ему время набраться мужества? Поездка была испорчена. Костя, с красивым букетом, на коленях вымаливал прощение за свои неосторожные, трусливые слова, но осадок остался, оба это помнили.
 
          Каждый раз, когда Константин дарил Танечке цветы, часто дарил, невольно вспоминала страшные слова, произнесённые им на теплоходе.

          В «новогодние каникулы» решили съездить дня на два-три за Приозерск, к приятелю Константина - егерю, погулять по красивому лесу, попариться в русской баньке, нырнув после парилки в прорубь, поесть шашлыки на свежем зимнем воздухе.

          Костя ездил в егерское хозяйство круглый год на охоту и отдых, но без подруг, предпочитая сугубо мужскую компанию. Для Танечки сделал исключение, хотел показать свою красавицу, похвастать ею.

          Опасаясь снежных заносов на трассе, решили ехать электричкой. Таня радовалась от души. Смотрела на любимого, сев у окна напротив Константина.

          Мутон воротника дублёнки оказался одного цвета с его глазами, Таня, удивляясь, думала: - «Специально подобрал, или случайно получилось? Знает об этом, нет? До чего ж хорош своим смуглым, морозным румянцем - прямо боярин из сказки».

          Костя глаз от Татьяны не отводил все два часа пути - так очаровательна была, слегка возбуждённая, светящаяся от радости. Говорили ни о чём, смотрели в окно на зимний пейзаж, проносящийся мимо.

          Три дня пролетели незаметно, замечательно провели время в компании Костиных приятелей, катались на лошадях, ловили рыбу в озерных лунках, варили уху. Ездили в питомник охотничьих собак.

          Константин с трудом уговорил Таню не покупать приглянувшегося ей голубоглазого щенка хаски. Вывернув дублёнку мехом наружу, встав на четвереньки, поскуливая, дурачился, обещая быть послушным «собаком» столько времени, сколько Танечке захочется. Вечером у костра жарили шашлыки, пели песни под гитару.

          Молва о связи дочери Генерального директора с Сосницким дошла до отца. Он вызвал Константина к себе, но никто не обмолвился об этом разговоре - ни отец дома, ни Костя наедине с Таней.

          Мама советовала ей присмотреться к другим молодым людям, выбрать достойного. «С Сосницким ничего не выйдет, он не готов к серьёзным отношениям, поверь мне, я тебе счастья желаю и надёжного мужа, как папа наш!»

          К словам мамы Татьяна не прислушалась, надеясь дождаться от Кости предложения руки и сердца - ведь им было очень хорошо вместе. На откровенный разговор не отважилась, помня случай на теплоходе.

          Стала придерживаться золотого правила не поддаваться душевному порыву, переждать, не задавая вопросов, дать возможность самому Константину принять мужское решение. Но он молчал, не затрагивая больную тему женитьбы.

   Поздним вечером после кафе некуда пойти - холодно, метель, в кинотеатр не хотелось. Зашли погреться в подъезд дома недалеко от НИИ, поднялись на верхний этаж, сели на низкий широкий подоконник. Разговаривали, целовались, оба устали и Костя, постелив дублёнку на подоконник, прилег отдохнуть. Тихо, тепло, задремал.

          Татьяне жалко его будить, сидела рядом, думала: - «В страшном сне не могло присниться - я, как бездомная ночую на лестнице, имея собственную спальню. Вот тебе и золотая нимфа! Никто из поклонников не представит, не поверит, что со мной можно поступить подобным образом. Всё, надо ставить точку. О беременности не скажу, нельзя рожать от безответственного человека».

    Рано утром пришла уборщица, обратилась к Тане:
- Девушка… или женщина?
- Я и то и другое одновременно - сказала Татьяна, встала, ушла, оставив Константина досматривать сны.

          Дома, лёжа в душистой ванне после ночевке на лестнице, приняла решение не тешить себя иллюзиями. На работе взяла отгул, на звонки не отвечала. Вечером в кафе впервые серьёзно поссорились.

          Костя обвинил Таню в предательстве - бросила его, как использованную и ненужную вещь, хорошо, не на помойку вынесла. Злость и обида понеслись из Татьяны:

- Были бы силы - вынесла, там тебе и место, если не можешь поступить, как настоящий мужчина, принять решение - вдвоём навсегда или расстаёмся. Я возвращаюсь в семью, шляться с тобой по приятелям и парадникам нет желания. Статус не тот! - высказала всё, что накопилось в душе.

          Константин, побледнев так, что побелели губы, слушал «проповедь», не ожидая от корректной, воспитанной Танечки подобных слов.

- Тебя не узнать, совсем другая - холодная, резкая. Я искуплю свою вину - квартиру снял, надеясь встретиться с нежной и ласковой, моей золотой нимфой...

- Не получится, Костя. Уезжаю в Москву к подруге недели на две. Давно договорились по музеям и театрам походить.

- Одна, без меня? Почему о твоём решении узнаю только сейчас?

- Извини, это семейные дела, тебя в известность не поставили - не член нашей семьи.

- Таня, за что?! За ночёвку на лестнице или это естественное завершение романа с дочерью Генерального? Получаю отставку - не пришёлся ко двору, родословная подкачала... Дипломата папенька для тебя подыскал, олигарха молодого?

- Не юродствуй, Костя, тебе не идёт. Мы должны отдохнуть, подумать, принять решение - кто мы друг для друга, хотим быть всегда вместе или это наваждение, которое постепенно проходит и скоро окончательно уйдёт.
- Таня, как ты можешь…

- Прости, Костик, иначе ни на что не решишься. Не провожай меня.

          Вышли из кафе. Печально мела снежная пудра метели под стать их настроению. Костя смотрел Тане вслед, не смея идти за ней.

          Никаких изменений в отношениях после возвращения Татьяны из Москвы не произошло - часто встречались в снятой Константином квартире, переехать к нему, по совету мамы, Таня отказалась.
 
          В начале мая взяли отпуск, ходили на огромном пароме в пятидневный Балтийский круиз, решив осенью отправиться в свадебное путешествие, посетить всю Скандинавию, Прибалтику, Польшу, Великобританию и Исландию, так понравилось плаванье на пароме с интересными мероприятиями на борту и экскурсиями на суше.

   Летом изредка ездили к Косте в Тарховку, плавали на лодке к клёну, проводили на островке целый день, были безоблачно счастливы. На дачу к Тане в отсутствие отца приглашался Константин, он подружился с Еленой - мамой Танечки. Иногда на выходные приезжали бывшие сокурсники, все вместе ходили на озеро, в лес.

          Танины подружки с удовольствием кокетничали с Константином, что Тане не нравилось категорически. И Костя ревновал Таню к её «великосветской тусовке с наследными принцами», подкалывал, но Татьяна снисходительно относилась к этому.

          Перестала трепетать перед ним, повзрослела, поняла - он боится жениться, боится ответственности, «оседлости», несмотря на свою внешнюю мужественность и возраст. Пусть «гусарит», пока не попадётся на свою же удочку. Татьяна, по совету мамы, решила поступить разумно - присмотреться к знакомым молодым людям.

          Ей нравился старинный приятель, с которым был роман до встречи с Константином, влюблённый в неё до сих пор. Но только присмотреться, ей никто не нужен - Костя её счастье. Счастье выше разума, высший подарок судьбы, она готова надеяться и ждать. Очень хотела осенью отправиться в свадебное путешествие на пароме вместе с Костей, как задумывали. Это время приближалось.

          В сентябре состоялось новоселье Сосницкого. Константин приобрёл красивую мебель, ходил счастливый и гордый - владелец квартиры, наконец. Сам себе хозяин, не надо у приятелей встречаться тайком. О женитьбе не заговаривал. Таня видела, чувствовала, любит её, но почему молчит?

          Справили новоселье, гости разошлись, Татьяна осталась - учила его пользоваться посудомоечной машиной, смеялась, шутила. Не могла понять, отчего Костя стал сам не свой после разговора на кухне с её приятельницей, смотрел на Таню грустными глазами, был подавлен.
  Утром, идя на работу, столкнулись в лифте с пожилой женщиной, зло взглянувшей на Константина, он отвёл глаза. Почему так странно реагировали друг на друга? Что за тайна?

          Тайна открылась вечером. Константин признался - обязан жениться на женщине, беременной от него. Утром столкнулись с матерью Ларисы, с которой жил около года до знакомства с Татьяной и всего лишь раз, от отчаяния, встретился во время поездки Тани в Москву.

          На новоселье разведка донесла - зимой Таня ездила в Москву прерывать беременность ни слова ему не сказав. Предала их любовь, если ребёнок от него не нужен, значит, сам безразличен. Узнав, что через месяц станет отцом ребёнка Ларисы, решил дать ему свою фамилию.
 
          Признаёт предательство, совершённое от отчаяния - Таня отказалась от него и он очутился в объятьях бывшей любовницы. Почему, за что  Таня с ним так поступила, разве был повод усомниться в его чувствах, намерениях?

   Татьяна пыталась найти слова оправдания - не могла иметь ребёнка без мужа, это позор. Костя её признания не принял. Закрыл двери, спрятал ключи. Стоя на коленях, как в бреду просил: - «Одно твоё слово и ничего не будет, только одно слово!» - почти плакал.

          Не могла сказать этого слова - обещания уйти из семьи, порвать с отцом, зная причину неприязни, отец ценил Сосницкого «за умную, почти гениальную голову», но терпеть не мог его образа жизни. Все слова сказаны, Костя их не услышал - значит, не судьба, несмотря на любовь.

          Уснул, не выпуская руки Татьяны. Сидела рядом, смотрела на любимого и не верила - не быть им вместе. Конец. С трудом высвободила руку, нашла ключи, отрыла двери, ушла.

   Константин вскоре стал отцом - родилась дочь. Татьяна в Новый год вышла замуж за старого друга, надёжного, положительного человека, любил Таню с юности, в ноябре родила сына, назвав Константином - Котей, Котиком, заранее предупредив всех, мальчик будет именно Костей, иначе рожать не станет.

          Через год вернулась на работу - ребёнку взяли няню, на выходные внука забирала бабушка. Отец подарил Татьяне большую трёхкомнатную квартиру, которую она обставила по своему вкусу, с удовольствием выбирая мебель, шторы, посуду.

          Несмотря на приятную занятость ребёнком и квартирой, несмотря на данный себе зарок, стала видеться с Константином не только на работе, но и при каждом удобном случае, их тянуло магнитом, притягивало вплотную.

          Прощаясь, припадали друг к другу, не в силах расстаться, Костя, глядя с безнадёжным отчаянием, тихо говорил: - «Что мы наделали, что я наделал? Как найти выход? Милая, прости меня, дурака старого…» Таня молчала - в её семье развод невозможен.
 
          Тосковала по Костиным рукам, губам постоянно, тоска привычная, застарелая не отпускала, становясь всё острее. Ночью выходила на лоджию, как сомнамбула шептала «стерпится - слюбится, стерпится - слюбится».
          Летом пыталась разорвать отношения с Сосницким. Выдержала почти месяц, выла волчицей, зажав в руке Костин платок, пахнущий родным запахом. Похудела, почернела. Не смогла отказаться от любимого человека, не сумела.

          Продолжали тайно встречаться, сняв квартирку рядом с работой. Разрыв произошёл по вине Константина - объяснился с мужем Тани без её ведома, просил Сергея дать развод - дома был тяжёлый семейный разговор с приглашением родителей Татьяны.

          Отец пригрозил «разобраться с негодяем». Таня испугалась за Костю, прекратила встречи. Не отвечая на звонки, уволилась по совету мамы, переехала на дачу.

          Осенью уехала с семьёй в Финляндию, думала до поступления Костика в школу, но задержалась дольше - им с мужем было выгодно заключить контракт на пять лет, оставив сына в Питере с бабушкой, чему та была несказанно рада.

          С Константином встретилась по возвращении из Финляндии на дне рождения общей приятельницы - посадили рядом. Заметила обильную седину в его густых волосах и сердце защемило от жалости.

          Костя, сжав руку Тани под столом, сказал тихо:
- Какой ты стала! Уже не трепетная лань - глаза серьёзные, взрослые. Не звонила, ни одного письма не написала, папина дочка. Поговоришь со мной?

- Пойдём, поговорим.
 
          Вышли в другую комнату, присели на диван, Татьяна немного отодвинулась, боясь близкого соседства.

- Стала бояться меня, золотая нимфа? - усмехнулся Константин.

- Нет, дорогой, скорее себя. Пытаюсь сдержаться пока получается - не приближайся, мы огнеопасны. Поговорим на отвлечённые темы, давно не беседовали.

- Когда встретимся? Не забыла меня?

- Помню всё. Встречусь с удовольствием, заходи на кофе в любой день.

- Домой? Где же твои мужчины?

- Муж в Финляндии. Возможно, мы снова заключим контракт с фирмой. Котька в своей комнате будет делать уроки, не помешает поговорить.

- Поговорить? Можем в кафе поговорить, здесь побеседовать. Когда увидимся наедине?

- Костя, мы оба изменились, нам надо привыкнуть друг к другу нынешним. Возможно, разочаруемся.

- Не лукавь, золотая нимфа, скажи прямо - разлюбила.

- Я боюсь тебя, Костик, боюсь снова сходить с ума, как прежде. И, как прежде, выхода не смогу найти из этой ситуации…

- Наши чувства, любовь называешь ситуацией? Узнаю речь твоего папеньки, его жёсткость.

- Не всякая любовь приносит счастье - наша не принесла, оставим всё как есть. Никогда тебя не разлюблю и не забуду, а ты… найдёшь утешение в ином.

- В чём же это, Танечка? В семье с нелюбимой женщиной, или в бутылке, это моё утешение?

- У тебя дочь есть.

- Мало для мужского счастья, мне никто не нужен кроме тебя. Не писала, не звонила столько лет, я ждал, с ума сходил. Спасибо твоей матушке, иногда встречались, Елена рассказывала о тебе, фото показывала, ты не знала?

- Нет, мама не выдала, конспиратор.

- Елена мягче тебя, добрее, ты вся в папеньку - жестокая, вон глазищи какие сейчас.

- А ты что от меня ожидал? Я замуж, как в омут прыгнула. Сбежала от тебя в другую страну, чтобы беды не натворить, семью спасти. Думаешь, там сладко было? Ничего не понял, гусар. Не желаю слушать твои жалобы - себя вини.

- Прости, Танечка, прости за всё. Идём за стол, улыбайся, а то тётки меня съедят.

          Поздней осенью Татьяна вернулась на работу в НИИ, звонила Косте, приглашая вместе пообедать, поговорить, как старые знакомые. Не соглашался, зазывал к себе «выпить кофейку» - закрывал кабинет на ключ, настаивал на возобновлении близости, разговоры его не устраивали.

          Таня заходить прекратила. Константин перестал звонить, писал записки своим странным «зеркальным» почерком, передавая через подругу. Татьяна сжигала эти письмена, не желая улик, посредников, свидетелей.
  Виделись лишь в кафе - сидели вдвоём за столиком, никто к ним не подсаживался. Взгляд его глаз изменился, стал сумрачным, тоскливым, будто Костя прислушивался к чему-то внутри себя или к тому, что другим не слышно, не дано услышать, ещё больше поседел.

          Таня, жалея Костю, незаметно гладила его руку, не решаясь на большее, боясь расплакаться - у него дрожали губы, «стылая тоска вползла и не уходит» - признался Тане.

          Весной согласилась сходить на день рождения к его приятелю. Константин представил Татьяну в качестве своей жены. Компания оказалась интересной, весёлой, хорошо посидели, поговорили, пели песни под гитару.

          После вечеринки решили пройтись до Таниного дома - погода хорошая, тепло. Костя вновь требовал, чтобы она ушла от мужа, сам был в состоянии развода. Татьяна жалела его, пытаясь найти в этом человеке прежнего Костю, приглашала в театр, на концерты - не хотел.

          Золотой осенью купила билеты на Валааме. Снова были вместе. После экскурсии напился в лесу, отказался возвращаться на теплоход:

- Оставь меня в монастыре - документы есть, возвращайся одна!

  Пришлось дать ложное обещание подумать о разводе. Татьяна не понимала - это досадное физическое превращение, происходящее с некоторыми мужчинами после сорока лет? Или навязчивая идея развести её с мужем?

          По возвращении с Валаама встречи прекратила с болью в сердце, поняв, прежнего Кости нет, исчез безвозвратно, сломался. Перешла в другую организацию, не желая встречаться с Сосницким в коридорах родного НИИ, надеясь забыть его, постепенно избавиться от «любовной зависимости». Танин перевод Костя воспринял личным оскорблением, знаком недоверия к себе, резко высказался при встрече.

          Пыталась в очередной раз забыть Сосницкого. Изводила себя, грызла, обвиняла в неумении изменить Константина, подействовать на него, вывести из чёрной полосы, помочь найти почву под ногами. Таня понимала - Костя погибает.

          Гибнуть вместе с ним не могла - у неё есть свой Костик, нуждающийся в матери. При разводе ни муж, ни отец не согласятся отдать сына ей. Выхода не было. Осталась в семье.

          Константин стал выпивать, погрузнел, походил на своего отца - высокий, тяжёлый человек с тяжёлым характером и взглядом. Развелся, остался один в квартире. Снова и снова просил Таню уйти от мужа, выйти за него замуж - Татьяна не могла рисковать судьбой своего ребёнка, своей судьбой, боялась, не верила Косте.

          Привыкла к мужу, её устраивала размеренная жизнь без всплесков и потрясений. Нет страстной любви, зато есть уважение и привязанность, что тоже немало в семейной жизни, муж обожал её, верил, ни в чём не отказывал.

          Пылающее чувство к Константину остывало, блекло, истончаясь до прозрачности, превращаясь в грустную нежность воспоминаний.

    Через несколько лет поздней осенью осенью Костя трагически погиб на охоте. Домашние скрыли от Татьяны гибель Сосницкого, мама боялась травмировать дочь. Скрыть не удалось - приехал егерь, друг Константина. Сообщил печальную весть, передал последнее «прости» и её фотографию, которую Костя всегда носил с собой.

          Таня внутренне похолодела, не удивляясь, давно ожидала подобного - Константин методично и неотвратимо двигался к концу. На похороны не пошла, хотела помнить его молодым, красивым, успешным, каким был в пору их первой встречи. Боялась при всех прощаться с Костей, не сдержаться, выдать себя.

    По ночам ласковые карие глаза, как наваждение, преследовали Татьяну. Шелест молодых листьев клёнов напоминали маленький островок в Тарховке и далёкую, счастливую пору её любви.

 
          «На ложе моём искала я того, кого душа моя любит…»






Юлия Чернышёва           август 2010 г.,                Санкт-Петербург