Превратности любви

          Войдя в каюту, аккуратно пристроив на столике ноутбук и фотоаппарат, Зося подумала: «Хорошо - два окна, широкий обзор. Люблю смотреть на мир с высокого места. Почти месяц уединения и никаких забот, делай что хочешь, тебя накормят, интересное покажут, скучать не придётся. Поснимаю закаты, загружу, своим пошлю». Раздался стук в дверь:

- Девушка, к Вам можно? - вошёл улыбающийся Стас, везя её чемодан.

- Зачем так громко, услышат, не поймут родственных отношений, подумают нечто порочащее меня - старушку.

- Не пройдёт «старушка», мамульчик. Только что старпом спросил "леди твоя или свободна?"

- И...?

- Сестра двоюродная.

- Замечательно, может, капитану понравлюсь, на мостик пригласит.

- Не налюбовалась видами с мостиков, сколько у тебя рейсов было, помнишь?

- Много. Давай прощаться, милый, тебя папа с девочками ждут.

          Разобрав чемодан пошла знакомиться с теплоходом.

          Вернулась в каюту, переоделась, прилегла. Слушая рассказ администратора рейса о предстоящем пути задремала. Громкая музыка при отчаливании судна от Речного вокзала Питера заставила встать, выйти на палубу. Пассажиры и провожающие размахивали руками, прощаясь держали разноцветные ленточки, которые вскоре оказались в воде.

          Теплоход медленно удалялся от пристани. Приятно возбуждённые туристы улыбались, молодежь заводила новые знакомства, пожилые сидели в креслах, степенно разговаривая, обмениваясь первыми впечатлениями. Вскоре пассажиров пригласили в рестораны на ужин. Зося зашла в каюту, взяла портативный «Canon», намереваясь после ужина сделать несколько кадров.

          Хотела снимать красивые закаты, запечатлевать лунные ночи, луну во всех ракурсах, кроме этого с нетерпением ожидала встречи с Плёсом, осенним, золотым, не зная, будет ли в сентябре он золотым, возможно, рановато для золотой осени.

          Пять лет назад, в октябре, Плёс был золотым, но тогда Зося не увлекалась фотографией - увлеклась молодым мужчиной, любителем закатов и лунных пейзажей. Часто вспоминала его, сожалея о своей нерешительности объясниться, расстаться по-доброму, без обиды на неё. Вспоминать заставляли сны, в которых Алекс появлялся без приглашения и она теряла покой, которым так дорожила.
  После ужина сидела на корме, изредка «щёлкала» чаек, кружащими рядом с теплоходом. Красивые белые птицы обладали удивительно скрипучим, резким криком, не идущим их облику. Из кофейни доносился приятный аромат кофе. Зашла, но остаться не отважилась, заметив любопытные взгляды мужчин, чувственное возбуждение ощущалось в помещении - туристы расслабились. "Надо переждать, через день-два определятся пары, мною перестанут интересоваться".

          Зося остерегалась и не любила подобного, в молодости нравилось «ходить по проволоке», сейчас не рисковала. Пошла в себе, приняла душ, посмотрела TV и легла с книжкой, изредка выглядывая в окно, ожидая появление луны. Ожидания не оправдались.

          Утро солнечное, прохладное, небо ясное. Позвонила мужу, договорились созваниваться через день буквально на три слова «у меня всё хорошо». Более подробный отчёт с фотографиями обещала пересылать приятельнице по Mail, по её совету Зося «омолодилась» год назад, занялась фитнесом.

          Стройная, длинноногая, с копной пушистых волос, забранных в узел, открывающих красивую шею, Зося выглядела много моложе, никто не давал ей больше 40 лет. Обладала счастливым умением нравиться не только мужчинам, но и женщинам - не вступала в конфликтные ситуации, избегала их - её находили милой, очаровательной.

          Чувствовала себя превосходно, плавала, бегала на лыжах, ездила на велосипеде. Как химик рано ушла на пенсию - муж прекрасно обеспечивал, Зося многое, с удовольствием себе позволяла. Дети (сын и невестка с внучкой) жили отдельно, в огромной квартире в Центре. Зося с мужем купили себе двухуровневую квартиру с видом на залив, все были довольны и счастливы.

          Лето провела на даче, потихоньку занималась садом, огород сведён до минимума, им занимался муж - его стихия, особенно парники. Вся семья любила баньку, ходили с соседями париться друг к другу, устраивали шашлыки, рыбалки, осенью грибную охоту. Зося не любила ни баню, ни рыбалку с грибами, её тяготило такое времяпровождение, всё хотелось куда-то, но не знала, куда. Нравился отдых на воде, ходила на теплоходах по Волге, много раз на Валаам, была на Соловках, плавала на пароме в Скандинавию.

          На Каму не ходила, этот рейс первый. Знакомые смеялись «морячка» - Зосе хотелось новых впечатлений, ощущений. Иногда позволяла себе небольшой, почти платонический роман, скорее кокетство, никак не отражавшееся на семейной жизни. Единственная романтическая встреча, которую пять лет не могла забыть, не внесла никаких изменений в её налаженный быт, осталась приятным воспоминанием.
    Первая стоянка в Мандрогах. Зося любила деревню ремесленников, в которой обходила все дома-терема, покупала сувениры. В этот раз приобрела маленькую кожаную сумочку на длинном ремешке через плечо, куда кроме кошелька с платком и мобильника помещались лишь ключи от каюты, как раз такой сумочки ей не хватало - ходить в ресторан или в кафе на теплоходе.

          Сумочка хорошенькая, любимого синего цвета, расшитая речным жемчугом. Зося, обожая жемчуг и бриллианты, взяла в круиз несколько украшений. С джинсами украшений не носила, лишь подаренный бабушкой крестик всегда был с ней.

          Захватила минимум нарядов, все в сине-жемчужной гамме, идеально сочетающихся между собою и так идущих к её фиалковым глазам, цвету волос - в молодости была рыжеватой, с возрастом стала краситься в светло-русый цвет. Зато обуви взяла на все случаи жизни, от этой маленькой слабости Зося не в силах отказаться, «выступать» не собиралась - привычка элегантной женщины, любящей показать красивые, стройные ножки.

    После экскурсии пошли на обед, затем на концерт. Обед был вкуснейший - ради него в Мандрогах стоило побывать, концерт понравился, туристы много фотографировали, обменивались впечатлениями. Устроили катанье на лошадях в бричках, в котором Зося не участвовала - погода солнечная, тихая, лучше погулять по берегу, посмотреть на рыбаков, на мальчишек, ныряющих с причала. Хорошо, тепло, но что-то беспокоило, тревожило, будто за ней наблюдали и Зося, заглянув по пути в сувенирные ларьки, медленно пошла к теплоходу. Вскоре вернулись остальные туристы.

          Заняться до ужина нечем, решила сделать несколько кругов по палубе быстрым шагом-бегом - два дня не занималась спортом, о тренажёрах не успела спросить. Переоделась, вышла, стала «нарезать» круги по палубе.

          Сначала на неё смотрели с недоумением, затем начали пристраиваться любители активного отдыха, минут двадцать «бегали», обмениваясь шутками. Договорились по утрам заниматься зарядкой на носу или корме, в случае дождя в помещении дискотеки. «Бегунки» перезнакомились, решили на привалах играть в футбол, волейбол, не киснуть в каютах и кинозале пока погода позволяет, вечером петь песни под гитару или баян.

          Стараясь не привлекать к себе внимания Зося тихо удалилась - никогда не принимала участия в общих мероприятиях, не любила толпу - одно дело побегать, совсем другое принудительно знакомиться, ей этого абсолютно не надо. Взяв фотоаппарат села в кресло под своими окнами в ожидании заката, надеясь сделать хорошие кадры.               

          Закат был красив. Быстро пошла к корме, в сумерках толкнула нечаянно высокого мужчину, извинилась, стала щёлкать кадр за кадром, рядом тоже снимали.

- И Вы контужены закатами? - спросил тихий мужской голос.

- С давних пор - ответила Зося.

- С каких давних?

- Пять лет назад накатило.

- Странное выражение, запомню. Кто-то заинтересовал Вас закатами?

- Именно так, красивые были кадры, этот человек делал слайды.

- Помните их?

- Помню его - ответила Зося.

- Не очень верится в Вашу память, чуть с ног не сбили.

          Боясь взглянуть на собеседника, думала: - «Таких случаев не бывает, это дьявол подстроил или Судьба». Стояли, молча глядя на догорающий закат.

- Мы были на «вы» или на «ты»? - решив прервать молчание спросила Зося.

- Когда-то, на «ты», сейчас, на Ваше усмотрение, мадам.

- Давай, на «ты», Алекс.

- Имя моё не забыла, как ни странно. Зайдём в кафе - поговорим, кофе выпьем, или боишься не уснуть?

- Ничего не боюсь, без кофе не усну после такой встряски.

          Вышли на свет, хотела обернуться, взглянуть на него. Алекс усмехнулся, взял за плечи:

- Не оборачивайся, Эвридика, сгину.

- Я не Эвридика, и ты не Орфей, мы из другого мифа, не знаю из какого, но ты - демон, появился из темноты, возник из ничего.

- Сейчас увидишь демона, не пугайся, я несколько изменился и не в лучшую сторону.

          В кафе играла тихая музыка, народу мало, сели у окна. Взглянув на Алекса Зося на секунду прикрыла глаза: - «Боже мой…» – пять лет назад он был красивым молодым мужчиной атлетического сложения, со светло-русыми волосами и большими холодными голубыми глазами.

          Сейчас перед ней сидел человек, голову которого покрывала обильная, серебрившая голову седина. Волосы, светлее загорелого лица, оттеняли тёмные брови и ресницы, лишь глаза были те же - холодные, как скандинавские озёра. Левую сторону лица рассекал косой шрам.

          Алекс молча смотрел на неё без намёка на улыбку. Зося молчала, боясь оскорбить вопросами. При внешней суровости и крутом нраве Алекс обладал ранимой душой романтика, тщательно скрывавшим свой «недостаток». Не в силах отвести глаз друг от друга молчали до прихода официантки.

- Пожалуйста, кофе покрепче и коньяк - сказал он. - Выпьешь что-нибудь? Тебе, похоже, необходимо сейчас. Ты куришь, Зося, может пирожное, конфеты?

- Спасибо, ничего. Приятно, и ты имя моё помнишь.

- Да, я ВСЁ помню. Не сказала - куришь?

- Нет.

- Всё как прежде - не изменилась, или мне кажется при этом освещении... Нет, действительно не изменилась, время не берёт и, видимо, тревоги-печали это чело не посещают.

          Зося держала паузу - глупо рассказывать мужику «об омоложении», смешно. Переждав минуту, спросила:

- Какими судьбами ты оказался пассажиром? Один идёшь?

- Один, а ты?

- И я в уединении.

- Получается? Имел счастье наблюдать, как за тобой целая стая самцов, нюхая воздух неслась. Хорошо уединение...

- Фу, Григ, какая пошлость!

- Фамилия моя не забыта, приятно слышать. Так что с уединением, получается?

- Да, когда сама хочу.

- Знакомые слова. Замужем, как прежде?

- Я статус не меняю. А ты в браке пребываешь?

- О, да - видишь его на моей физиономии. Каков брак, нравится, нет? Вот и браку не понравилось… - смотрел на неё холодными и одновременно яростными глазами.

          Зося хорошо помнила этот взгляд - интересно наблюдать подобную странность, никогда не встречаемую до знакомства с Алексом, нравились его удивительные глаза, когда-то мастерски умела ими управлять, наблюдая изменение цвета и выражения.

          Решила испытать своё мастерство, любила рисковать, играть со зверем. Этот зверь её возбуждал, не смогла забыть его. Ничего подобного в жизни до встречи с ним не было.

- Алекс, зачем так, в нашу первую встречу ты был вежлив, даже нежен временами, несмотря на холодную кровь викингов - сказала ангельским голосом.

          Он опустил глаза. «Понял подкол? Ничем себя не выдал. Скорее всего, не понял, представить не может, на какой риск я способна, чтобы мурашки по коже побежали, старая мозахистка».

          Принесли заказ, поднимая рюмку Зося заметила - рука Алекса слегка дрожит, не понятно от чего - от волнения или от травмы, сказала:

- За случайную встречу.

- За встречу - тихо повторил Алекс.

          Оба молчали. Он глаз не сводил с неё - может, не мог отвести, жадно рассматривая, может, хотел смутить. Не знал, смущаться она не умела, но изобразить смущение могла блестяще. Скорее просто рассматривал.

          Глаза Алекса через некоторое время потеплели, стал рассказывать, как издали следил за ней в Мандрогах, надеясь застать одну проследил путь до теплохода, стал выжидать момент и этот момент произошел - чуть за борт его не выкинула. Встретились, называется. Очень рад встрече, ничего от неё не ждёт, от Зоси тем более.

          Ответила - хотела извиниться еще тогда, объясниться, но Алекс постоянно был в компании или на мостике. Так и ушла, переживая все эти годы из-за случившегося. Ни телефона, ни адреса. Искать не хотела, знала, при желании сам мог её найти. Значит, желания не было.

          Зося блестяще умела перекладывать вину на потерпевшую сторону, чем и воспользовалась в данный момент, была опытной казуисткой. Хотя Алекса с его харизмой трудно представить потерпевшей стороной.
- Прости меня без объяснения, завтра всё объясню.

- Прекрати, всё быльём поросло, оба виноваты. Сам во многом виноват.

- Не поросло - постоянно касаешься больного места - хочу объясниться.

- Хорошо, завтра объяснимся.

- Расскажешь про это?

- Про что «про это»?

- Что случилось с лицом.

- Нечего рассказывать, автокатастрофа. Личико не нравится, пугает, не импонирует?

- Меня трудно напугать чем бы то ни было, если помнишь. Давно случилось?

- Четыре года назад.

- Долго в больнице лежал?

- Несколько месяцев, давай сменим тему.

- Только голова и лицо пострадали, без переломов обошлось?

- Весь слева был переломан - ключица, рука, нога. Рёбра с обеих сторон, но восстановился полностью - медкомиссия пропустила. Удовлетворил любопытство, не станешь приставать?

- А семья?

- Нет семьи, не хочу об этом.

- Извини, пожалуйста. Пойдем, посидим возле моей каюты?

- Годится.

          Вышли из кафе, сели в кресла. Говорить не хотелось. Теплоход шёл медленно, крадучись, по берегам виднелись редкие далёкие огоньки. Стояла удивительная тишина, изредка нарушаемая вскрикиваньем ночной птицы, да вода за кормой шелестела.

          Луна ли переместилась на их сторону, река ли повернула - стало светлее. Похолодало. Алекс хотел накинуть на плечи Зосе свою куртку, отказалась, простились до завтра. Поцеловал ей руку, она его склонённую голову.

          На миг глаза их встретились, в его глазах стоял туман… Туманные глаза, потерянные, не забытые и вновь обретённые, Зося не сомневалась в этом. Не хотела уходить, не хотела его отпускать. Знала, Алекса надо «приручать» очень осторожно, может понять игру и всё, прощай навсегда.

          Пока игра отсутствовала, искренне его жалела, безумно желала быть с ним какое-то время, зная - кривит душой, желала никогда не расставаться.

          Лежала без сна битый час, не могла уснуть, едва смыкала веки - возникали глаза Алекса, которые не смогла забыть. Её била нервная дрожь, зубы стучали, руки и ноги холодны, как лёд. Досадовала, удивлялась своему странному состоянию, никогда прежде не происходило подобного, всегда умела управлять своими эмоциями.
         
          «Он во всём виноват, сам изо льда и меня заморозил. Стыд какой, до дрожи потянуло на свет любимых глаз. Похоже, действительно любимых… Ужас, ужас. Встретились на прежнем месте, невероятно! Надо сделать так, что-бы Алекс сам меня оттолкнул, мы друг другу противопоказаны. Но, если это произойдёт - окончательно свихнусь».

          Раздался тихий шорох-стук в окно, «дождь» - подумала она, стук раздался в другом окне. Отдёрнув штору отпрянула - прямо перед ней, прислонив ладони к стеклу, глядя в темноту каюты стоял Алекс. «Начинаем игру» - подумала Зося, приоткрывая верх окна:

- Что ты здесь делаешь? Иди спать, Иван-царевич, утро ночи мудренее.

          С некоторым замешательством, но явно вступая в игру, Алекс ответил:

- Не Иван-царевич, Серый Волк! Выходи, луна необыкновенная, облака освещены, бери аппарат и выходи.

- С ума сошел, Серый Волк, не пойду - просплю завтрак.

- Спи, сколько хочешь, я тебя в каюте накормлю.

- Интересно знать - чем накормишь?

- Что Бог пошлёт и своей любовью…

- Завтракаю только с царевичами и люблю только их.

- Всё равно выходи, не уснёшь.

- Не выйду. И ты отдыхай, лунные ночи у нас впереди.

- Обещаешь?

- Клянусь.

- Я женским клятвам знаю цену…

- Дорогой, иди к себе, приляг - выглядишь не лучшим образом.

- Настолько плох, что необходим постельный режим, это хочешь сказать?  Моя квазимордочка не импонирует, пугает и душевные качества безразличны.

- Нет, милый, ничто не пугает - душевные качества на высоте и сам очень хорош, лишь несколько бледен. Я от тебя торчу, дай время прийти в себя, не торопи события.

- Это я «торчу» от твоих выражений, где ты набралась подобного? Подари поцелуй через открытое окно, тогда уйду. Хоть в щёку без шрама чмокни, но, лучше в уста, как Ивана-царевича.

- (В игру втянулся, даже интересно, ну держись, милый) - Ох, погибель моя, иди ближе, окно опущу и поцелую, куда придётся.

          Пришлось в уста и не единожды.

- Уходи, умоляю, не дай, Бог, кто увидит - седой мужик с тёткой через окно целуются - стыда не оберёмся.

- Позавидуют, седой мужик с красоткой целуется.

- Всё, спокойной ночи, дорогой, до утра, если не проспим.

- Я спать не собираюсь, да и ты вряд ли уснёшь, Софья.

- Ну, вот, дождалась, обзывается на прощание. Сам ты Александр.

- До утра, Зосенька. Кстати, обращение «милый и дорогой» являются привычкой или я тебе действительно как мил, так и дорог? Только не выражайся, без жаргона, прошу.

- Привычка, но ты мне действительно очень мил и бесконечно дорог. До свидания, сэр.

- Спокойной ночи, леди.
               
          Прибегла к испытанному способу - приняла снотворное, вставила «беруши», не намереваясь подниматься к завтраку. Стоянка в Горицах, Кирилло-Белозерский монастырь посещала много раз, обязательно сходит на обратном пути за водой из святого источника, но не завтра.

          Утром встанет, когда выспится - в её возрасте сон необходим, а то раньше времени скукожится. Сходит на пристань, купит копчёного леща, ягод, будет праздник живота. И - какое счастье - Алекс нашёлся. «Господи, благодарю тебя - дал шанс обрести последнее женское счастье. Воспользуюсь подарком, буду жить сегодняшним днем, мало остаётся дней этих. Прости, меня, грешницу!»
          Проснулась с радостным настроением, приняла душ, прихорошилась, выпила сок. Вспомнив, что не знает номера каюты Алекса, решила выяснить, но сначала позвонила на дачу. Пощебетав минутку, с чистой совестью спустилась к решепшину. Ей ответили, улыбаясь, «каюта №6».

          Зося от удивления пошла неизвестно куда по коридору, опомнилась, поднялась на свою палубу. Её каюта №4, значит, Алекс занимал соседнюю в этом чётном ряду. Постучала, затем еще раз, ответа нет. Где он, почему не дождался её, что за игры, палата №6 получается - её решили свести с ума?

          Открылась дверь капитанской каюты, из неё, весело разговаривая, вышли Алекс и капитан.

- Володя, позволь представить тебя моей старинной приятельнице, познакомьтесь, пожалуйста - Владимир Николаевич, Софья Станиславовна.

- Очень приятно, можно просто Володя.

- Хорошо, тогда я – Зося.

- Отдыхайте, друзья, встретимся позже, мне на мостик. Не хотите взглянуть, Зося?

- Не сейчас - ответил за неё Алекс.

          Зося молчала, не зная, сердиться или радоваться? Лучше радоваться - Алекс на удивление радостный, настроение хорошее, совсем не тот, что вечером был. Прямо другой человек перед нею. Что произошло? Спрашивать, любопытствовать не в её характере, захочет - сам расскажет.

- Добрый день, милая, отчего букой выглядишь? Не выспалась? Может, завтрак организовать?

- Бука удивлена метаморфозе - ты весел, общителен. Вчера не сказал, что занимаешь соседнюю со мной каюту.

- Никаких тайн, радуюсь нашей встрече. Каюта от капитана, бывшего сокурсника и приятеля. Вечером разговор не заходил о моей каюте, утром хотел сюрприз сделать, не успел - встала и уже сердишься.

- Не сержусь, испугалась - ты фантом, плод моего больного воображения.

- Есть способ привести его в норму - увлёк Зосю в свою каюту.
 
          В каюте поразил удивительный для мужчины порядок - ничего не валяется, не висит на спинках стульев. Ваза с крупными белыми хризантемами дополняла обстановку. «Совсем как у Стаса до женитьбы - морской порядок» - подумала Зося.
       
- Мы с цветами терпеливо ожидали твоего возвращения из объятий Морфея. Вазу к тебе перенесу, позволишь её свежими цветами заполнять?

- С радостью, цветы прелестны, спасибо, Алекс.

- Помню - осенью любишь желтые и белые хризантемы, астры яркие и одноцветные, правильно?

- Не удивительно, сударь, мы лишь осенью общались, других времён года вместе не наблюдали, хотя память у тебя хорошая, ничего не забываешь.

- Приглашение к дальнейшим совместным наблюдениям или укор?

- Констатация факта, не более. И сожаление по этому поводу.

- Благодаря хорошей памяти хочу напомнить твоё выражение «лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано» - правильно цитирую?

- Правильно и не понятно - к чему, мы ссоримся?

- Не ссоримся, леди, моё ущемлённое самолюбие желает знать ответ на Ваше странное поведение пять лет назад в этой географической точке. Сожалела о случившемся, о нашей отчуждённости?

- Ни минуты. Сожалела лишь о том, что не объяснила причину своего поведения.

- Ты страшный человек - при ангельской внешности дьявольски жестока.

- Внешность - защита, не люблю показывать истинные эмоции. Ты сам не очень эмоционален внешне, тебе ль не понять.

- Не понимаю, о чём идёт речь в данный момент?

- Сейчас поясню, выйдем на палубу.

- Никуда мы не пойдём, голубушка, будь добра, рассказывай, объясняй, пока я окончательно не помешался. Голова трещит от неизвестности, пять лет не могу взять в толк - почему меня «кинули» без объяснения, за что и почему? Прошу, Зося, не испытывай моего терпения.

- А кофе? - спросила она, невинно глядя на Алекса, подумав, «начнём игру, готов в ней?»

- Сейчас, дорогая, прости, сначала кофе напою, затем прикончу быстренько, без мучений. Ты - истинный инквизитор, какой изощренный ум, поразительное сочетание невинности с жестокостью. Такими лишь дети бывают, ты, видимо, из детского возраста не вышла.

- (Ура, готов, играет!) Или вхожу в него за древностью лет.

- Да, ещё кокетство! Вот составляющие твоего характера. Кофе готов, леди, прошу руки мыть и к столу. Хочешь, я тебе ручки вымою…

- Ещё на горшок посади, что за тон, не командуй, пожалуйста, не на мостике. Сама
знаю, что надо делать, командир нашёлся.

- Конечно, последнее слово - твоё, иначе не переживёшь.

- Не правда, умею молчать, слова не дождёшься, если не захочу говорить.

- Пожалуйста, Зосенька, расскажи дяде - о чем хотела поведать, не держи в себе, детка, цвет лица испортится. Пей кофе и рассказывай, терпение моё заканчивается, я страшен в гневе! Повествуй, жду.

- Коньяка хочу к кофе.

- А по попе хочешь?! Сию минуту, леди.

          Сели за столик, прикрыв окно тонкой шторой от любопытных глаз. Молча смотрели друг на друга. «Какие мысли его одолевают? Что хочет знать, возможно, о чём-то догадывается. Нет, не догадывается, слишком сложно тогда закрутилось - был инициатором знакомства, вынудил заметить его, в каюту зашёл. И понеслось, пока я не опомнилась…»

  О чём думал Алекс Зося не могла понять,  знала - о ней. Но что о ней? Простил заранее, без объяснений, принял всё, как данность?

          «Дьявольски красив, даже шрамы его не портят. Фигура отличная, голова красивой лепки - древнегреческая скульптура, не мужик. Как раба разглядываю, все стати и достоинства отмечаю. Недостатков не вижу, но, такого не может быть, у всех есть недостатки.

          Если нет физических недостатков, значит, есть моральные. Я сама - моральный урод… Красивее его глаз на всём белом свете нет, но это моё субъективное мнение. Такие бы глаза и ресницы девушкам природа дарила, не парням. А губы…

          Может ему до лампочки все объяснения - хорошенькая женщина, почему не воспользоваться ситуацией? Чёрт его знает, этого норвега холодного, хотя от норвега четверть осталась, в нём немцы есть, англичанка, всего намешано.

          Русский… Пра-пра по отцовской линии поморка, бежала по большой любви с чужеземцем, бабушка русская, вот откуда русская кровушка и нрав. Удивительны дела твои, Господи. Составить бы родословное дерево этого красавца".

- Изучила, насмотрелась, как находишь? Подхожу на рейс, на продолжение после него или снова три недельки и, прощай, Вася?

- О, ты хам, оказывается… Как удаётся при внешнем аристократизме? Разговор в таком ключе не хочу продолжать.

- Прости, пожалуйста, не сдержался. Хамству жизнь научила. С волками жить - по-волчьи выть, говорил или нет?

- Не говорил, твоё жизненное кредо?

- Похоже, становится им. Итак, слушаю Вашу исповедь.

- Я тоже волчица?
- Льстишь себе, ты - зверица неизвестной, страшной породы - хитрая и умная, ласковая и жестокая, затрагивал эту тему, не будем продолжать, может печально для меня закончиться наше первое утро. Ты переживёшь без потерь эту потерю - красиво сказал. Начинай, терпенье моё на исходе, боюсь, последствия будут разрушительны, слушаю, леди.

- Почему «леди»? Мы в России живём.

- Больше устраивает "гражданка"?

- Достаточно одного имени для зверицы неизвестной и страшной породы. А себя считаешь рыцарем без страха и упрёка? Ты далёк от этого образа, Пират, с ледяными глазами и холодным сердцем.

- Не сердись, мой ангел - сказал Алекс, опускаясь и кладя голову ей на колени - Пират, согласен, при такой физиономии в самый раз старое прозвище. Прости, я не в себе немного, повинную голову меч не сечёт, будь снисходительна...

- Коронный номер - усмехнулась Зося, - беспроигрышный, действует на любую особь женского пола, а как отработан! Чисто сделано, молодец, практика большая была, словами играть научился. Можешь встать, объяснений не будет, ты меня разозлил.

          Алекс молчал, Зосе ничего не осталось, как только погладить его по голове. «Волосы густые, жесткие и чистые» - машинально отметила, поразившись своему цинизму в столь щекотливый момент. Провели в молчании несколько минут.

          С усилием подняла его голову, посмотрела в лицо. Заметив внезапную бледность, занервничала и, поцеловав закрытые глаза Алекса, произнесла, пытаясь превратить выяснение отношений в шутку:

- Всё, мир, не будем укорять друг друга, жизнь так прекрасна, давай жить дружно, как кот Леопольд с мышками.

- Отшучиваешься - своей жизнью шутишь, моей. Давай еще раз вместе пошутим, лиса Алиса, умница.

          Зося подхватила, пытаясь выйти из ситуации:

- Я на лису Алису тяну, но ты явно не Базилио, если кот, то благородной породы.

- Значит, мы из другой сказки. Начинай, Шехерезада, свою, у меня силы на исходе.

- Плохо себя чувствуешь? Приляг, Алекс, отдохни - ночь не спал. Перенесём объяснение на вечер.

- Милая, я до вечера не доживу - утоплюсь, удавлюсь, отравлюсь от любопытства, не говоря об ущемлённом самолюбии. Умоляю, заклинаю - рассказывай, Зосенька.
               

          "Пять лет назад мы странным образом познакомились в круизе. Конец сентября, шли по Ладоге, погода отвратительная. Включив кондиционер читала за столиком у окна. Иногда смотрела на дождь, на серые волны озера. Заметила стоявшего у перил напротив окна мужчину, которого видела накануне.

          В одной тонкой рубашке перегнувшись вниз смотрел на воду. Удивилась - «что он там высматривает, рискуя заболеть на таком ветру? Может, хочет порыбачить?» - и, побарабанив по оконному стеклу пыталась объяснить жестами «уходите». Через мгновение он стоял на пороге, вопросительно глядя на меня:

- Вы что-то хотели?

- Да, чтобы Вы не рисковали здоровьем в такую погоду.

          Разговорились, познакомились, ты ушёл, но, через несколько минут вновь стоял в дверях каюты с шоколадом и цветами. Удивило и подкупило - при странно холодных, льдистых глазах над верхней губой выступила испарина, поняла, волнуешься, но отчего? Где так быстро взял цветы и шоколад? Позже поняла - уверен был в своей неотразимости, подготовился заранее".
- Шикарно излагаешь, за пять лет ничего не забыла!

- Не вредничай, слушай. Стал заходить несколько раз в день, красиво ухаживал, я прекрасно понимала твои намерения, желания, да и свои тоже, останавливала разница в возрасте. Настойчивость, граничащая с нахальством сразила - не отстает, хоть тресни! Намекнула на свой возраст, сказав, много старше тебя. Не поверил, засмеялся «старше двумя годами, страдаешь манией величия?»
 
- Мне 35 лет - сказала я, убавив 10 лет разницы.

- А мне 32 года, три года - не разница - ответил ты, целуя мне руки.

          Удивилась, неужели столь молодо выгляжу? Пошла на авантюру, приятно проведу время с красавцем и умником, наша связь никогда не выйдет наружу, сойду на берег и всё. Мы сблизились. Расставаться с тобой абсолютно не хотелось.
          Несколько удивляло одно обстоятельство - ни разу не встретились на экскурсии, но у человека могут быть свои причины, не хочет, уже бывал. Сама некоторые экскурсии пропускаю.

          Всё оказалось значительно хуже - за неделю до окончания рейса попался на глаза в форме, оказался моряком, что для меня смерти подобно. И тогда поняла, почему смотрел на воду именно на этом месте - надо мной капитанский мостик - ты спускался оттуда".

- Почему «смерти подобно»? Настолько не любишь моряков, у тебя на них идиосинкразия? Впервые встречаю подобное, извини, вопросов больше нет... Сейчас прощаемся или немного потерпишь - отсяду подальше, чтобы дыхание моё не травмировало Вас, мадам. После рассказа простимся навсегда? Боже, дай мне силы!

- Прекрати паясничать, Александр, не до шуток, позволь договорить.

- Весь - внимание, продолжай. Я немного похожу, если позволишь - нервы ни к чёрту... Жаль, ты не куришь, я бы закурил.

- Можешь выйти покурить свою трубку.

- Спасибо, давно не курю. Ты и трубку помнишь, фантастическая женщина - сплошные противоречия. Скажи честно, запомнила в лицо офицеров этого рейса – капитана, старпома, старшего механика? Узнаешь их в гражданской одежде, была на вечере знакомства с командой?

- Не была, не хожу и никого не узнаю, мне не интересно.

- Тогда какие претензии ко мне, к тому обстоятельству, будто ввел тебя в заблуждение своей формой одежды! Не слишком много требуешь от окружающих?

- Не думала об этом.

- Ты и сейчас не задумываешься ни о чём, фифа, живешь, как на облаке - эгоизма выше крыши. Слушаю внимательно, повествуй.

 - Мой сын, окончив мореходку остался на внутренних рейсах. Вы могли пересекаться по работе, оказаться на одном судне. Ему могли рассказать о прекрасном Григе, встретив меня со Стасом или, узнав по фото, которое он носит с собой.

          Позор, мать -  любовница молодого капитана! Оказывается, всё в жизни связано незримой нитью. Я прекратила наши отношения, разрубив по живому. Пыталась подойти к тебе, объясниться.

         Но ты, при случайных встречах (всегда в форме был) смотрел сквозь меня ледяными глазами, холодно раскланиваясь проходил мимо. Не зашёл проститься по-людски, не дал возможности признаться во всём. Теперь знаешь, мне легче стало. Простил?

- Ты прости - и я убавил свой возраст, пококетничал. Если бы знал, это имеет для тебя значение, не делал подобного, значит, сам виноват. Я младше на четыре с половиной года, в ноябре 46 лет в исполнится. Эта разница не страшна для тебя?

- Нет, общаться можно.

- И только?

- Не будем торопить события, Алекс.

- Я бы поторопил - со Стасом знаком до нашей с тобой встречи, не ожидала? Понял это, узнав твою фамилию, Стас немного похож на «мамульчика» - ведь так называет, обожая тебя. Пока он не в курсе, но, узнав переживёт - взрослый мужик, знает, что бывает в рейсах, сможет нас понять.

- И ты не передал привет через сына? О чём мы говорим после этого? Знал его все эти годы и молчал, даже не позвонил мне... Но, позволь - хочешь сказать, у Стаса были подобные приключения? У него молоденькая жена!

- Ничего подобного я не говорил, возможно, он у тебя святой. Приветы не посылал - оформлял развод, авария, госпиталь, берёг твой покой, во-первых. Во-вторых, я на международных рейсах.

          Пять лет назад случайно пошёл старпомом твоего рейса, заменив заболевшего - находился в отпуске после кругосветки. Судьба. Пересекаемся со Стасом по моей инициативе, «колю» его элементарно, задавая наводящие вопросы. Прости меня, оставь прошлое - обошлось со мной не лучшим образом. Мы снова встретились.

- Как ты мог, Алекс, столько лет прятаться! Меня в жестокости упрекнул, а сам... Я пять лет испытывала муки совести, ты молчал - Бог тебе судья. Давай считать, оба объяснились, вины ни на ком нет, и будь что будет. Помолчим минутку.

          Смотрела в окно, мыслей не было, приходила в себя. Алекс, обморочно бледный, сжав кулаки, сидел с закрытыми глазами. Зося, взяв себя в руки, спросила:

- Что сейчас будет, можешь определить?

          Алекс, с облегчением вздохнув, встал рядом:
- Элементарно, лишь взгляну ледяными пиратскими глазами. Так, сейчас шлюз, затем водохранилище и Шекснинская ГЭС. Мы идём без остановок, утром город Мышкин, была?


- Много раз, обожаю погребок «Авдотьин чай», там женщины славные, Соню люблю, она прелесть. Но больше смотреть не на что. Валенки можно красивые купить для дачи и всё.

- Хочешь, погуляем вдвоём, в храм зайдём, простишь меня…

- Мы простили друг друга. Идём на палубу, люблю шлюзы, интересно.

- Нашла интерес - шлюз проходить, это серьёзная работа.

- Пойдём смотреть работу.

- Сочту за честь, мадам, сопровождать Вас, но сначала - обменяемся поцелуем в знак примирения.

- Алекс, признайся - наша встреча случайна? Может, знал, что я иду этим рейсом?

- Знал - мой последний шанс. Приехал заранее, сидел в каюте, как паук в засаде, ожидая удобный момент, и он наступил.

          Зося удивлена и обеспокоена - Алекс оказался ларчиком с двойным дном.

          Провели день вдвоём, Алекс поменялся местами с соседом Зоси по столу в ресторане, был спокоен, нежен, предупредителен. Договорились вечер провести вместе, дождаться луну, поснимать, Алекс обещал научить кое-каким хитростям съёмки.               
               

          У Зоси складывалось впечатление семейной жизни, всё стало ровненько, без встрясок и потрясений. Даже спать захотелось, в чём призналась, предложив расстаться часа на два. Алекс, странно взглянув потемневшими глазами, согласился отпустить до ужина. Не спросила, чем он займётся, решив не встревать в его жизнь, надеясь - Алекс не станет контролировать, этого терпеть не могла. В семье её любовь к свободе знали, не препятствовали свободным передвижениям.

          Закрыв в каюте окна и опустив жалюзи включила кондиционер, легла. Спала два часа, как дитя, без сновидений, встала в отличном расположении духа, быстренько ополоснулась, вышла на палубу. Из помещения дискотеки раздавались звуки старых мелодий, шла репетиция танцевального ансамбля.

          Решила зайти, любила мелодии, напоминавшие школьные годы, невинную влюбленность. Внезапно поймала себя на мысли - этого вполне достаточно, иного не надо. Совесть очистила, думать о том, что может произойти между ней и Алексом не хотелось.

          «Настоящий Пират - затаился, выжидал, как Весёлый Роджер, а я перед ним распиналась... Сама предпринимать ничего не стану, зачем лишняя нервотрёпка? Он сложный человек с определёнными проблемами, брать часть их на свои плечи нет желания».
 
          В этот момент чья-то тень появилась в проёме дверей - Алекс на звук мелодий пришел. Сел в следующем ряду, дотронулся до плеча, и Зосю молния пронзила, когда провел пальцем по её шее. Прижав его руку потёрлась щекой, муркнув кошечкой. Сзади раздался тихий смех: - Идём в другое место мурлыкать, скоро ужин.

          Послушно пошла, как домашняя кошка за хозяином, удивляясь: - «Почему он на меня так действует, чем берёт, сильным мужским началом? Но и у меня сильное женское начало. В чём дело, время повернуло вспять? Ситуация повторяется, как пять лет назад. Не поддамся, всё хорошо в меру, ровно столько, сколько мне необходимо».

   Алекс обернулся: - Иногда ты меня поражаешь, становишься милой, ласковой, словно ребенок и я таю, как мороженое на солнце, что весьма опасно для мужчины - в такой момент из него можно верёвки вить.

- Не беспокойся, дорогой, мне не нужны верёвки, я бельё иным способом сушу, и вешаться не намерена. Куда мы идем?

- На капитанский мостик, будем с тобой шлюз проходить. Стоять тихо, вопросов не задавать, потом разъясню, если захочешь.

- Есть, сэр!

- Дурында…

          В очередной раз смотрела проход через шлюз, не признаваясь в этом ни кэпу, ни Алексу, не мешая наслаждаться произведенным впечатлением на женщину. Мальчишки есть мальчишки в любом возрасте, пусть тешатся, гордятся собой, ей не жалко.

          Вечером сходили на ужин, погуляли по палубе, посидели на корме, слушая песни под гитару. Посвежело, решили переместиться в видеосалон, он был пуст и неожиданно для Зоси сдержанный, слегка холодноватый Алекс сел за пианино, сказав: - «Для тебя…» сыграл и спел в полголоса красивым, низким баритоном куплет старой песни.

- Ты занимался в детстве музыкой, пением? - изумилась Зося.

- Не только, я получил прекрасное образование, мадам Софи. Не говорил о своей семье, легенду может рассказать Стас, много слухов ходит, лучше сам поясню. Я внук адмирала, младенцем оставили в Ленинграде у деда, отец служил на Камчатке, подводник. Со старшей сестрой разница в 16 лет. В семье деда мною занималась няня, с трёх лет воспитывала бабушка, из «бывших». Отсюда языки, музыка и прочая интеллигентская мура. И вообще, я - душа кают-компании. Шокировал? Ты меня замороженным считаешь?

- Немного, но всегда чувствовала - ты сундук за семью печатями. Вот, откуда твоя трепетность - от бабушки, а суровость от деда. Что ещё скрываешь, рассказывай.

- Спасибо за сундук, очень мило. И не замороженный, тебя побаиваюсь, трепещу. Напоминаю сам себе кокос - снаружи твёрдый, внутри водица, так на меня действуешь. Позволь малыми порциями удивлять. Истосковался, готов стихи читать, петь, плясать, лишь бы понравиться.

- Тебя в детстве «мучали» изучением языков?

- Нет, с абсолютным слухом легко усваивать любые звуки. Бабушка - бывшая консерваторка, из любви к искусству поставила мне голос, но это уже в училище. Обучала французскому и английскому «с младых ногтей», дед прекрасно владел норвежским и немецким, хотел, чтобы я знал языки предков, педагоги на дом приходили.

          В школу пошёл «вундеркиндом», дважды «перепрыгивал» через класс, закончил в 15 лет, служил два года юнгой, затем училище. С раннего детства бабулю обожал, она красива была даже в старости. На тебя, прости, «запал» - удивительно напоминаешь бабушку в молодости, покажу фотографию.

          Заметив в окне каюты - остолбенел, ничего с собой поделать не смог, влюбился в одно мгновение. Последствия известны. Бабуля мечтала видеть меня дипломатом, не разрешив поступать в нахимовское училище, к сожалению. Называла меня «Сашенька» в контраст дедову «Алекс» - настаивал на этом имени. Хватит обо мне, что-то я слишком разговорился. Давай о нас поговорим - мы будем вместе?

- Вот это вопрос, дипломат ты никакой - привет бабушке.

          Алекс дёрнулся, промолчал, опустив глаза.

- Извини, милый. Пожалуйста, расскажи о своём детстве, ты был гогочкой?

- Как бы ни так! Рос нормальным мальчишкой, таскал у деда трубочный табак, дрался до первой крови, занимался боксом, борьбой и, естественно, греблей и плаваньем. Лет с 14 самозабвенно девочек тискал в парадных - был крупным парнем, пользовался популярностью, играл на гитаре, пел песни, рано стал мужчиной. А ты чем занималась в детстве?

- Гимнастика, бассейн, музыка. С 13 лет до окончания Университета театральная студия, ну, и по мелочам.

- Теперь всё понятно - притворяться умеешь с детства, практика большая.

- Да, любовь моя, меня не переиграть.

- Не сомневаюсь, но я не получил ответ на свой предыдущий вопрос, любовь моя.

- О, пытаешься язвить? Прогресс, сейчас отвечу, дай руку - взяв за руку, увела за собой.

          Пусть всё будет, три недели впереди, как пять лет назад. И всё было, нежность огромная была, счастье было. Алекс любовался Зосей, была его мечтой все эти годы - не смог забыть. Теперь будут вместе всегда, иного не дано.

- Милая, что ты сейчас хочешь больше всего на свете?

- Честно?

- Как на духу.

- Прыгнуть с «тарзанки», с русской «тарзанки», с трапеции. Раскачаться и... прыгнуть далеко, далеко - на середину реки, нырнуть рыбкой.

- Боже, за какие грехи вернул мне эту сумасшедшую женщину?! Что ещё хочешь, активная моя?

- Ничего, всё остальное есть, «тарзанка» - любовь юности, ты - любовь всей оставшейся жизни.

- С Вами всё понятно, леди, «тарзанка» останется несбывшейся мечтой, никогда не пущу. Но что ещё хочешь?

- Тебя, тебя, тебя.

- Понятно, два желания - я и «тарзанка». Это льстит, хотя не понимаю, каким образом смогу заменить её?

- Закрой глаза, сейчас поймёшь… - они снова взлетали и падали. Удивлённая луна за окном летала вместе с ними.

          Зося его искренне любила, жалела и желала, не представляя жизни без Алекса - это её мужчина, потерянный, выстраданный и вновь обретённый, никогда его не отпустит. Алекс её боготворил. Утром сходили на завтрак, город Мышкин проигнорировали, вернулись в каюту. И всё снова было. И всё было снова.

          Алекс уснул, Зося думала, глядя на любимого: «Через всё пройду, никому не отдам. Он мой, со всеми своими комплексами и жуткими шрамами, которых стесняется, мальчишка. Загрызу любого, как волчица, кто попытается отнять его у меня, помешать нам. Мы должны быть вместе, найти способ осуществить это, пойти на компромисс. Время подскажет выход, я его найду. Алекс должен согласиться на мой вариант, если любит, а он любит».

          Около двух недель жили любовниками, супругами - Зося тиха и нежна, Алекс заботлив. Ловил каждое её слово, выполнял любой каприз, распускал Зосе волосы, называя "мой ангел", оба были счастливы.

          Вместе ходили на экскурсии по многим городам Поволжья, посещали соборы и монастыри, ставили свечи, но никто не признался - о чём просит Господа. Зося догадывалась о просьбе Алекса, она просила о благополучии и здоровье семьи, о счастье со своим непростым, скрытным любимым.

          Впервые посетила Мариинский Посад и Козьмодемьянск в романе Ильфа и Петрова названный Васюками. Бродя по осеннему золотому Плёсу, держа Алекса за руку, Зося думала: - «Помнит он игру на футбольном поле пять лет назад и что произошло после игры?» Произошло отчуждение - перестали общаться, она очень старалась, много сил затратила, чтобы добиться этого. Зато как счастливы сейчас. Никогда Зося не видела у Алекса таких безоблачных, ярких глаз, ровного, спокойного настроения.

          Из вновь увиденных городов Зосе особенно понравилась Елабуга. Город уютный, живописный, много зелени и старинных каменных особняков богатых купцов, великолепна панорама церквей. Давно хотела посетить Елабугу, поклониться могиле Марины Цветаевой. Осуществила. Побывали в доме-музее И.И.Шишкина, который поражал Зосю в детстве своими полотнами, но с возрастом стали милее его маленькие этюды к картинам.

               

          Ни разу даже тени сомнения не возникло у Алекса об их дальнейшей совместной жизни - делился планами, мечтая об отпуске следующей осенью, раньше не получится - шел в кругосветку капитаном, предлагал Зосе идти вместе с ним. На все его предложения кротко отвечала:

- Да, милый. Хорошо, дорогой. Как скажешь, любимый.

          На исходе второй недели собираясь на ужин, Зося спросила:

- Отчего ни разу не спросил меня о семье, о муже, будто я круглая сирота? О Стасе знаешь всё, даже больше меня, но, ничего не рассказал из-за мужской солидарности. Я замужем давно и навсегда, ты в курсе. Как поступим с этим обстоятельством? Люблю тебя, жизни без тебя не представляю, пожалуйста, дорогой мой, любимый, помоги найти выход. Как и где мы будем видеться или снова - простимся с тобой у порога, счастья мне пожелай. Неужели ты это перенесешь? Не хочу, не могу снова тебя потерять! - И ужаснулась, увидав его побелевшее лицо, заледеневшие глаза.
          Алекс застыл, не говоря ни слова. Тихо заплакала:

- Почему ты не считаешься с обстоятельствами? Можно найти выход из любой
ситуации, если очень постараться, надо найти его вместе, Сашенька…

- Да, ангел мой, найду, обещаю - на всё готов ради твоего спокойствия.

- Когда, когда ты это сделаешь, чуть больше недели остаётся?

- Пожалуйста, не плачь, найду выход, обещаю. Не плачь из-за меня, не стою твоих слёз. Сегодня не пойдём на ужин - закажу в каюту шампанское, фрукты, что захочешь, станем кутить и любить друг друга изо всех сил.

          Снова были вместе, снова счастливы. Только глаза Алекса затуманились. Ночью почувствовала - Алекса нет рядом, зажгла бра, заметила у окна скорчившимся, обхватившим голову руками. Быстро подошла, склонилась, отведя его  окаменевшие руки, спросила:

- Милый, что случилось?

- Голова… - прошептал Алекс побелевшими губами.

          Довела до кровати.

- Врача вызвать?

- Нет. Чаю крепкого и сладкого, не могу говорить… Таблетка в бумажнике.

          Быстро сделала чай, нашла маленькую таблетку, с трудом проглотил, поила с ложечки, держать чашку не мог. На мгновение открыл глаза, Зося отшатнулась - тёмные, страшные.

- Постарайся уснуть, мой хороший.

- Не бросай меня…

- Тихо, тихо, я с тобой.

          Сидела, наблюдая за Алексом, боясь, вдруг вновь станет плохо, думала: - «Неужели из-за нашего разговора так отреагировал? На одних нервах последнюю неделю держимся оба, но я крепче, я - женщина. Слабы мужики, с такой силой воли Алекс сломался, сказалась травма».

          Приступ прошёл, поняла по его ровному дыханию - лучше стало, согрелся, уснул, не выпуская её руки. Прилегла поверх одеяла. Утром тихонечко встала, привела себя в порядок, ожидая пробуждения Алекса.

- Почему напряжена, что случилось?

- Господи, ты не помнишь?

- Поссорились?

- Тебе плохо стало ночью, дикая головная боль, не помнишь?

            Алекс помрачнел: - Давненько не случалось, думал всё в прошлом, то-то слабость странная, голова кружится слегка... Ты испугалась, прости.

- Иди к чёрту, со своим «прости», почему не предупредил о возможном приступе? Лекарства под рукой никакого. Знаешь, я не слабонервная, хорошо собой владею в любой ситуации, мог заранее сказать, как снять приступ - всё умею, колю хорошо.

- Преклоняюсь, не ожидал от избалованной дамочки подобного умения, ещё раз прости и спасибо. Всё, больше ни слова об этом, договорились?

- Нет. Ты и сейчас белее простыни, под глазами синяки, пожалуйста, скажи, что надо делать - сделаю, я не избалованная дамочка.

- Ни-че-го. Немного полежу, отдохну, зайду к врачу. Завтракай сегодня, Зосенька, без меня. И, прошу, без фанатизма, пожалуйста.

          День провели на свежем воздухе, гуляли по палубе, наблюдая за берегами, разговаривали с попутчиками. Легли рано, Зося немного почитала вслух, чтобы Алекс не напрягал зрение. Лежал с закрытыми глазами, ресницы подрагивали и, как ей казалось, не слышал текста, настолько погружён в свои мысли. Нежно погладила лоб, едва касаясь кончиком пальца провела по бровям, губам любимого.

- Милый, не слушаешь меня, о чём мыслишь?

- У нас устойчивый алгоритм отношений - тебе достаточно трёх недель, мне ...
          Не дала договорить, приникла поцелуем к его губам:

- Мне недостаточно всей жизни, всегда хочу быть с тобой.

- Страшно верить твоим словам, ты - актриса, я не забыл наш разговор – открыл глаза Алекс.

- Снова меня «зверицей неизвестной и страшной породы» хочешь назвать? За что, за мою просьбу найти выход из создавшегося положения? Но мы обязаны его найти.

- Нет, ты не зверица, ты - лукавая домашняя киска - побегаешь, развлечёшься и снова на диван… к хозяину.

- А ты, а ты…

- Ну-ну, договаривай.

- Ты - бабушкин внучек.

- Спасибо, лучшего комплимента быть не может. Иди ко мне, котёнок злой, не получается ссора, не умеем. Поцелуй меня, спой тихонько «Ой, то не вечер, то не вечер», знаешь? Мне бабуля пела, когда болел.

- И я спою, милый, только не болей.
 
          Мир был восстановлен.

          Ночью, прислушиваясь к спокойному дыханию любимого, Зося спала в пол глаза, следила за ним, как за младенцем, думала: - «Смешной, странный - песенку ему спой на сон грядущий, и это при такой мужественной внешности. Бабушкин внучек…»

          В Москве причалили у Северного речного вокзала. Зося с Алексом прошли через парк к метро, доехали до станции «Театральная», погуляли возле Большого театра, решили зайти в кафе перекусить и вернуться на теплоход.

          Передумав, взяли такси, доехали до Третьяковки, провели там четыре часа. Зося, в очередной раз, в полном восторге долго стояла перед «Демоном» Врубеля. Незаметно, внимательно наблюдала за Алексом. Казался в настроении, но глаза страдали, как у «Демона», это настораживало и немного пугало Зосю: - «О чём он думает, что его печалит, тревожит? Никогда таким не был...»

          На пути к теплоходу, решив отвлечь Алекса от грустных мыслей, спросила:

- Скажи, твоя жена была красива? Расскажи, пожалуйста, историю женитьбы.

- История проста, как мир - до 30 лет желания не было семью заводить, бабушка всех моих дам подвергала строгой критике, наедине со мной, конечно.

          Дед, по достижению мною 25 лет, по-мужски сказал:

- Семя своё можешь разбрасывать по всему свету, но жена должна быть единственной - желанной, красивой, умной, способной подарить наследника.

- Как у тебя, дед?

- В точности.
          И я, шутя искал много лет. Происходило юмористическое шоу на дому. Надо было видеть бабулю, когда она, сняв очки, отложив в сторону книгу, обращала свой взор на мою... пассию. Хотелось сказать девице: - «Зубы покажи, ноги, повернись» - я еле сдерживал смех.

          О чём шла беседа мне не известно. Дед невзначай заходил, принеся извинения окидывал цепким взглядом девушку, обменивался с бабушкой парой фраз и удалялся. Оценку давал метко, коротко: - «Лахудра...», «красивая стерва...», «бомба, но не секс». Иногда мне: - «Присмотрись, хороша».
          К сожалению, дед не участвовал в смотринах моей будущей жены, ушёл раньше. Бабушке она приглянулась, это решило всё - я дошутился, женившись. Бабуля ушла вслед за дедом, не дождалась внука.

          Слава Богу, никто из них не дожил до того ужаса, в котором я очутился через два года после своей скоропалительной женитьбы, после встречи с тобой.

- Встреча со мной разрушила твою семью.

- Встреча с тобой принесла мне счастье, я понял, наконец, слова деда «желанная, единственная». Стань ею, не отказывайся от меня, Зосенька.

- Алекс, не мучай ни себя, ни меня.

- Хорошо, ангел мой, не сердись...


          Пошли в обратный рейс на Петербург. Днём, сидя в креслах под окнами каюты слушали пересвист стрижей, которые могут без остановок лететь на зимовку в тёплые края, рассказывал Алекс, показывая Зосе птиц, удивляя своими познаниями в разных областях жизни.

          День прошёл без эксцессов, вечером фотографировали красивый закат, показывая друг другу кадры спорили. Зося уступала, понимая и принимая профессионализм Алекса. Был необыкновенно нежен, предупредителен, глядя печальными глазами говорил весёлые вещи.

          Уснула на груди Алекса, устав от нервных переживаний последних дней. Решили на швартовке в Угличе походить по городу вдвоём, не примыкая к экскурсантам. Зося похудела без всякой аэробики и пробежек, выглядела так, что молодые люди оборачивались ей вслед, сама себе нравилась в зеркальном отражении.

          «Последняя весна жизни - думала она, глядя на своё отражение - последняя весна жизни, которая обязана перейти в совместную осень, затем в зиму с моим любимым и любыми обстоятельствами».
          Утром, не застав Алекса рядом, решила: - «К себе ушёл, чтобы меня не беспокоить. Молодец, всё убрал, вынес посуду тихо. Надо ему что-нибудь приятное сделать». Приняв душ стала «чистить пёрышки». Прошло время завтрака, Алекс не появился.

          Подошла к двери его каюты, постучала несколько раз. Тишина. Спустилась к дежурной, ключ на месте, значит, сдал и куда-то пошёл. Но куда на теплоходе можно пойти, сдав ключ?

      Зашла к капитану - выглядел несколько смущенно.

- Скажите, пожалуйста, Владимир, Вы в курсе - где Алекс?

- Зосенька, он Вам записку просил передать - получил срочную радиограмму, его катером на берег доставили, по железной дороге до Питера быстрее нас доедет.

- Спасибо! - медленно пошла в каюту. Поняла - им не быть вместе, Алекс не захотел, не смог принять её условия. Боясь вскрывать конверт, кинула на столик. Подошла к окну, слегка опустив раму подставила горящее лицо ветру, постояла, ничего не видя перед собой. Пришла в себя, аккуратно, не торопясь вскрыла конверт.

              «Любимая! Долго думал над твоими словами - выход всегда можно найти, если очень постараться. Я его нашёл - делить тебя ни с кем не намерен, ты или моя целиком, или чужая. Не ищи меня, не останусь в Петербурге, нам тесно в одном городе, могу не выдержать, приехать. Последствия знаешь - мы больны друг другом, отравлены. Вероятнее всего, я один болен, ты слишком рассудочна для подобной болезни. Кроме того, не выяснив причину ночного кошмара, не вправе связывать тебе руки. Прости. Снова простим друг друга. Благодарю за всё, мой ангел. Храни тебя Господь. Люблю, прощай. Александр."

               

          Слёз не было. Лишь холодная ярость, обида и злость. Как посмел её кинуть! Могли целую неделю быть вместе, за это время она потихоньку, на тормозах, отпустила ситуацию почти безболезненно. Испугался боли расставания, мужик, моряк. Она готовилась к этой боли, ждала, но не таким образом.

          Плевать на пассажиров и капитана вместе с ними, но её бросили на глазах у всех! В жизни подобного унижения не испытывала. За что ты меня так, отплатил за прошлое? Гореть тебе в аду, милый Алекс, будешь меня помнить! И я тебя никогда не забуду. Никогда… Никогда…

          Постепенно злость отступала. Похоже, он стыдится «ночного кошмара», не хочет навязывать заботы о больном, если, действительно болен. Что ж, это поступок, по-своему прав, но как обидно... И как жить без него?

          Семью она не оставит - не выкинешь 31 год супружества с хорошим человеком. Любовь там присутствует, но другая, спокойная, любовь-привычка, любовь-забота, не страсть, они с мужем скорее брат и сестра уже много лет, как было в детстве. Алекс никогда не спрашивал её о муже, никогда не рассказывал о своей семье, о сыне, обходил стороной.
    Где его семья, почему сказал - семьи нет? Странный человек. Могли встречаться у него. Она бы ждала, телеграммы посылала, следила за квартирой, иногда ночевала или днём проводила время.

          Поняла и приняла его решение жениться на другой женщине, остаться на берегу, завести детей, потому что любит, хочет ему счастья и покоя. Ушла бы без истерики и скандала, с благодарностью за всё, что было между ними. Зачем оставил её таким образом, сбежал, дезертир...

          Разболелась голова от печальных и обидных мыслей, аппетита не было, никуда идти не хотела, пассажиры наверняка шушукаются по углам. Хотя мнение постороних людей её абсолютно не волнует. Решила прибегнуть к любимому способу убежать от мыслей - снотворное, «беруши», постель. Звонить мужу обещала завтра, сейчас можно отключиться.

          На следующий день (во вторник) проснулась совсем больная, это был не сон, настоящий кошмар - только засыпала, возникало лицо Алекса, его глаза. Мерещились всякие ужасы - он улетает на луну, простились холодной, чёрной ночью. Алекс не вернётся, до неё лишь голос из Вселенной будет доноситься много лет после того, как он станет звёздной пылью.

          Зося в ужасе проснётся, начнёт засыпать и вновь возникает Алекс в серебряном скафандре, с серебряными волосами внутри какой-то капсулы, эта капсула тихо кружится, кружится вокруг своей оси, Алекс появляется и исчезает, появляется и исчезает.

          Очнётся от кошмара, заснёт и снова его лицо в ледяной корке, сквозь неё огромные туманные глаза, губы белые. В свете холодной луны Алекс плывёт такой же холодный, из глаз льётся жуткий лунный свет. Всю ночь - луна, Алекс, глаза. Как пытка инквизиции.

          Утром в среду встала - ни сил, ни аппетита. Выпила минералки, приняла душ, позвонила на дачу. Снова приняла две таблетки снотворного. Легла, отключилась.

          Спала без сновидений, видимо организм сжалился, дал возможность силы восстановить. Проснулась, привела себя в порядок, волосы подкрасила, руки-ноги обработала, нельзя в Петербурге показываться чучелом.

          Немного посидела за ноутбуком - загрузила фотографии, лучше б этого не делала - на многих кадрах Алекс или они вдвоём - красивые, счастливые.

          Вспомнила строчку из Цветаевой «Его глаза - прекрасно бесполезны! Под крыльями раскинутых бровей - две бездны». Вот именно «прекрасно бесполезны две бездны». Неужели никогда не увижу эти «прекрасные бездны»? Снова в них попала, утонула и не выплыть. Справлюсь, я сильная, заставлю себя забыть этого человека. Дома внимательно рассмотрю фото и разорву навсегда. Нет, оставлю одно укором своей самонадеянности.

          К стыду своему Зося заплакала. Сидела перед ноутбуком, тихо плакала. Как школьница, как дурочка. Алекс улыбался с экрана голубыми безднами, смотреть на него невыносимо больно, «брошенка», вот кто я впервые в жизни! Нет, надо в кровать, иначе с ума сойду окончательно, скорее бы Питер. Снова приняла две таблетки снотворного, заставила себя заснуть.

          Проснулась - трясли за плечи, открыла глаза. Трясёт женщина в белом халате. Зося, плохо соображая после снотворного, почему рядом врач, замечает стоящего у окна капитана.

- Что происходит, чёрт побери, что за делегация? - возмутилась она.

- Вас не видно несколько дней, не приходите в ресторан, никто не может понять, что с Вами, может, заболели. Владимир Николаевич решил проверить.

- Со мной всё в порядке, уходите, пожалуйста.

- Вспомните, все таблетки сразу выпили?

- Оставьте меня в покое, спать хочу.

- Я Вам сделаю укол, назовите своё имя, как Вас зовут?

- Софья! Не надо укол делать, не люблю, когда меня колют… - заплакала, её заколотило, было не справиться с собой, стыдно перед капитаном за женскую истерику.

- Сонечка, укольчик сделаю, успокоишься и вспомнишь - сколько таблеток выпила?

- Две, правда, две, ой!

- Вот и хорошо, умница. Капитан уйдёт, мы тобой посидим, чайку нам принесут, правда, Владимир Николаевич?

- Да, да, сейчас распоряжусь - капитан в явном замешательстве вышел.

          Зашла официантка с сервировочным столиком. Врач стала поить Зосю чаем, приговаривая что-то ласковое, прикрыла одеялом, подоткнув его со всех сторон.

          Утром проснулась от аппетитного запаха, принесли горячий завтрак, Зося впервые за три дня поела. Вновь пришла врач Вера Ивановна, не расспрашивала ни о чём, видимо, капитан ввёл в курс дела. Посидели, поговорили на отвлечённые темы, Вера ушла.

          Зося испытывала жгучий стыд перед капитаном, не знала, как себя вести в этой щекотливой ситуации. Владимир заходил все последующие дни, приглашая на мостик.

          Четверг, пятница и суббота тянулись медленно, долго. Зося, ходила на экскурсии, была общительна, весела (или я не актриса?), время от времени ловила на себе любопытные взгляды, среди которых были сочувственные. На прощальный вечер в ресторан не пошла.

          Сидела на корме без фотоаппарата, свежи были воспоминания совместных с Алексом съёмок, снова слушала резкие, скрипучие крики чаек - «обо мне плачут, прощаются, птицы». Позвонила мужу, просила не встречать, прекрасно  такси довезёт до дома, во вторник в салон красоты сходит и в среду-четверг приедет на дачу, если ничто не помешает.
   
          С вечера стала собираться. Зная, причалят в 8:00, заранее упаковала чемодан, оставив джинсы с тонким свитером и куртку, прогноз обещал прохладную погоду. Примеряя джинсы, обнаружила - «вываливается» из них, так сильно похудела.

          Прихватила булавками в поясе, чтобы не падали, наверное, до 42 размера доплавалась, морячка! Это не огорчило и не обрадовало, без Алекса всё равно, как выглядеть. Зося внешне изменилась - стала меньше улыбаться, глаза смотрели строже, но и это её мало трогало, время пришло, решила Зося.
 
          Зашла проститься к капитану.

- По рюмочке на прощание, Зосенька, как смотрите?

- Положительно!

          Пошутили, обменялись визитками. «Хороший, тёплый человек, капитан Володенька, везёт мне на хороших людей в последнее время!» Простилась с теплоходом, обошла все палубы, поговорила с попутчиками, вернулась в каюту, дав  слово не плакать, отпустить ситуацию - не вспоминать Алекса - всё в прошлом.

          Легко встала около семи, привела себя в порядок. Аппетита нет. Оставила на столике книги в мягком переплете - пусть кто-нибудь себе возьмёт или в библиотеку передаст. В восемь стояла у трапа, наблюдая за швартовкой.

          Сойдя, помахала рукой теплоходу, поднялась на набережную. «Мой последний рейс. Никогда больше не пойду, слишком больно, не хочу воспоминаний».

          Небо белое, как часто случается в Питере, небольшой ветерок, пахнет городом. Зося поднялась на набережную, медленно пошла, выбирая такси. Машин много, к швартовке приехали не только таксисты, но и желающие подработать. Пропустила несколько машин, когда услышала за спиной:   

- Такие люди и без охраны! Не угодно ли прокатиться с ветерком?

          Подкосились ноги, чуть не упала на тротуар.

- Осторожно, милая. Всё хорошо, сейчас поедем, отдай чемодан.

- Саша, Сашенька, это ты!

- Да, родная, это я, прости меня, глупца. Пусть будет так, как ты сможешь, как захочешь, мне не жить без тебя.

- А мне без тебя. Я растерялась, назвала тебя Сашенька, ты больше не Алекс - это холодное имя, ты другой.

- С этой минуты не Алекс. Куда едем - к тебе или ко мне?

- Куда хочешь, я так счастлива - на край света с тобой поеду!

          И они поехали к новой жизни, не думая о последствиях.

               

          Все сложилось именно так, как она планировала своей красивой, умной головкой. Вадим, муж Зоси, рассудительный человек, много старше её, смотрел сквозь пальцы на «маленькие шалости милой Зосеньки».

          Через некоторое время Алекс оказался полезен Стасу, стал другом семьи, членом семьи, своей у него не было - Зося его семья, жена и всё-всё на белом свете.

          Искренне привязался к маленькой внучке Зоси, копией своей бабушки - глаза, волосы, улыбка. И девочка Алекса «обожала», как выражалась сама. Вместе рисовали, читали книги на английском и французском языках, привозил Анечке из рейсов интересные подарки.

          Вадим, поняв - Зося никогда не откажется от своего Пирата, подключил «умелых» знакомых и через год Александр выкупил соседнюю квартиру. Они с Зосей, наконец, обрели счастье в этой респектабельной связи.

          Новый год справляли в кругу большой семьи. Были веселы, обменялись подарками. Играли на пианино и гитаре, пели старые застольные песни, Анечка исполнила несколько несложных вещиц. Вадим читал смешные стихи. Танцевали. Аня глаз не сводила с Алекса, старалась сесть рядом, взять за руку, заставляя его щуриться, отводить глаза, усмехаться: - «Рановато в ней женщина проснулась, рановато…»

          Не выдержав, Анечка обиженно сказала:

- Что вы его Пиратом и Алексом, как собачку зовёте. Александр - заколдованный принц, очень красивый и ресницы длинные, загибаются. Когда мне исполнится 16 лет, я тебя расколдую - поцелую и щёчка станет гладенькой, ты подождёшь меня, Александр?

          Алекс, стараясь не рассмеяться, встал на одно колено, поцеловал Анечке ручку:

- Обязательно подожду, моя прелесть, очень рад - ты одна догадалась, иначе век мне ходить с пиратскими шрамами.

- Век это сколько?

- Сто лет.

- Не бойся, осталось немного подождать, через 8 лет мне 16 исполнится.

          Анечку увели спать.

- Да, Александр, всех моих дам покорил кроме невестки, Елена ещё держится, слава Богу! На Аньке придётся жениться, сколько тебе стукнет через 8 лет?

- 55 исполнится, как раз в пору жениться на молоденькой, если не раздумает.

- Не раздумает, упрямая, вся в бабушку Зосю. Берегись, Пират.

- Не Пират, я - Александр. Удивительно смелая барышня, не постеснялась объясниться при всех, ждать будет, вот это характер. Впервые в жизни столь юная девица в любви призналась, как это приятно.
  Мужчины посмеялись, Зося задумалась, вспомнив свою детскую влюбленность в Вадима. Не дай, Бог, Анютке-подростку безответной любви взрослого мужчины! Посидели за столом без Анечки. Рассказывали анекдоты, Вадим смешил, Елена читала стихи собственного сочинения, Стас играл на гитаре, пели.

          Под утро разошлись. Зося, чувствуя - Алекс всю новогоднюю ночь порывается что-то сказать, вопросительно посмотрела на него, улыбаясь:

- Что, Сашенька?

- Идём ко мне - увёл Зосю.

- У тебя останемся? Посидим немного, соскучилась, обнять хочу… моего принца. Как без тебя день прожила? Открой шампанское, отметим наш Новый год.

- Подожди, хочу от имени бабушки подарок преподнести. Много лет назад бабуля просила передать его моей любимой женщине по истечении пяти лет совместной жизни. Мы давно перешагнули этот рубеж, даже не будучи вместе, и никогда не расстанемся, Софи! Это твоё по праву…

           Алекс протянул красивый, старинной работы футляр. Зося открыла и ахнула:

- Какая красота, сколько лет этим сокровищам?

- Века четыре, не меньше, точно не скажу. Они, пиратская добыча, стали фамильными, передаются из поколения в поколение по женской линии. Ни маме, ни сестре бабушка не передала, как знала - появишься в моей жизни ты, моя неутолённая любовь, лишь ты их достойна. Примерь, пожалуйста.

- Сашенька, позову, когда буду готова.

          Подойдя к зеркалу, заколов повыше волосы вдела серьги с огромными сапфирами в окружении бриллиантов, застегнула на шее ожерелье и глаза засинели. Перстень оказалось велик.

          Удерживая слезы, позвала Алекса.

- Боже, на колени встать хочется - так хороша. Нравится бабушкин подарок?

- Безумно! Спасибо, любимый!

- Будешь носить?

- Обязательно - новое вечернее платье закажу, вместе с тобой «выступать» станем.

- Ты в любом платье прекрасна, не снимай, доставь удовольствие полюбоваться, твои  глаза... умопомрачительные сапфиры. Завтра Вадиму покажешься, пусть порадуется, оценит. Перстень отдадим уменьшить.

          Через два года Алекс перешёл на преподавательскую должность в ГМА, «сошёл на берег», они с Вадимом стали большими приятелями, болели за одну футбольную команду, ездили на рыбалку, беседовали о политике.

          Поздним вечером Вадим позвонил Алексу, тот через минуту пришёл. Оба любили посидеть с разговорами за чашкой чая, за рюмочкой. Сначала обсудили игру любимой команды, немного поспорили, закрыв предварительно дверь на второй этаж, чтобы не разбудить Зосю в «светёлке» - обижалась на «мужской шовинизм», хотела стать участницей клуба по их интересам.

          Мужчины, как правило, предпочитали обсуждать футбольные новости и политику наедине, иногда к ним присоединялся Стас.

- Чайку с ромом?

- Непременно.

- Валяй, если не лень готовить.

- Как всегда, что ты, что Софи – эксплуататоры.

- Не бурчи, лучше найди пирожные в холодильнике, Зоська из «Метрополя» принесла.

- Что она делала в тех краях, не знаешь?

- Не знаю и знать не хочу, да и тебе не стоит вникать во все её бабьи дела, контролировать, не любит этого.

- Понимаю, привыкнуть не могу… - Алекс нервно забарабанил пальцами по столу.

- Успокойся, дорогой, Софи - ишь, выдумал, никуда от тебя не денется. Не понял еще?

- Надеюсь. В кругосветках сильно переживал, теперь проще стало.

- Ты - сильный, смелый, умный и красивый, как можно с такими данными ревновать? Ни одна баба в трезвом уме от тебя не откажется. Разве не чувствуешь, не видишь - она тебя боготворит. Смешно, я тебя успокаиваю.

          Рома оказалось гораздо больше, чем полагалось к чаю, они сидели тихонько, телевизор на стене что-то шептал, мужчины беседовали. Помолчали. Вадим спросил:

- Скажи, Зося рассказывала историю нашей женитьбы?

- Нет, не рассказывала, была история?

- С прологом, дорогой. Вот, скрытная девица. Давно надо было рассказать, ты должен знать причину удивительной привязанности молодой женщины ко мне, старому перцу, её нежелание разводиться. Заинтриговал?

- Вадим, если тяжело вспоминать – не надо, может, в другой раз расскажешь.

- Нет, не тяжело, приятно вспомнить молодость. Много лет тому назад дружили две семейные пары, жили в одном доме по соседству, как мы с тобой. У одних рос парнишка - это я, у других долгое время не было детей, но, когда мне исполнилось 16, в семье наших друзей родилась девочка. Рыжая, как её бабушка и назвали в честь бабушки Софьей.

          Годы учёбы пропущу, не интересно - красавица, спортсменка, музыканша. Её родители увлекались альпинизмом, пропали под лавиной, сгинули оба... Зося училась в девятом классе, влюблена была в меня, как ненормальная. Как в тебя Анечка - шутка. Мы, естественно, взяли девочку в семью, иного быть не могло, её бабушка дала согласие.

          Зося замкнулась в себе. Горы обходила за версту, никогда к ним близко отдыхать не ездила ни в юности, ни сейчас, не предлагай ей этого. Может потому и влюбилась в воду, реки и моря, и в моряка, как думаешь? Не каменей, не напрягайся - ещё одна шутка без злого умысла. Юмор у меня такой рискованный, раскованный, с детства попадало по сусалам за скоморошество.
     
          Но, отвлеклись. Зося заканчивала 10 класс, я встречался с милой девушкой, моей аспиранткой, собирались пожениться после защиты ею кандидатской. Да… Наши намерения ни для кого не были тайной. Но, однажды вечером ко мне в комнату без стука вошла Зося, скинула халатик, ослепила юными прелестями и свадьба с аспиранткой накрылась медным тазом. Представляешь?!

          Зоська с детства умела добиваться своего не мытьём, так катаньем, за что ей большое моё спасибо. Подозреваю, поступок был продиктован не только влюблённостью в меня, это было, но и боязнью остаться одной. По моим стопам в химики подалась, хотя мечтала стать хирургом - лечила всех кошек-собак в округе, мальчишек-хулиганов после драк перевязывала.

          Несмотря на 16 лет разницы были счастливы, родился Стаська. Не думаю, что Зося мне изменяла, у нас были ровные, спокойные годы супружества без взлётов и падений, взаимное уважение. Хотя кто её знает - скрытна, с подружками не треплет языком. Подруг, практически не имела, одни приятельницы, если что и было, то, тихо и тайно.

          О себе говорить не стану, только о Зосе. Я откровенен, зная, ты её лебединая песня и мне стареть не страшно - у Зоси есть надёжный друг, не останется одинокой женщиной. Сын, его семья не в счёт, женщине нужна поддержка надёжного мужчины, который всегда рядом. Извини, за мой откровенный рассказ, за такую странную просьбу. Больше об этом разговоров не будет.

          Помолчали.

- Спасибо, Вадим. Подозревал, догадывался, о ваших внутренних секретах, думаю, Софи никогда не расскажет о них. Она не узнает о нашем разговоре, можешь быть уверен - не выдам.

- Знаю, «пиратскому» слову можно верить. Хорошо, поговорили без помех. Кстати, ты в курсе - Зося имела первый разряд по прыжкам в воду с трамплина, по гимнастике, не хвастала? И ейчас гнётся ящерицей, плавает, ныряет как рыбка. Не приглашала посмотреть?

- Нет… Боже, какой я болтун! Всю подноготную выкладывал, Зося ласково расспрашивала. О себе в общих чертах, как анкету заполнила. Теперь понятно её желание с «тарзанки» прыгнуть, для неё это чепуха, а я - кретин, пытался запретить.

- Сто раз прыгала, тебя «развела», как младенца. Сашка, это всё между нами, договорились? У Зоськи характер не бабий – кремень и хитра дьявольски.

- К слову - имя Зося ей не подходит, оно мягкое, аморфное, она - Софья и никто больше. Вадим, надо выпить, в себя прийти.

- Согласен, наливай за Софью. Хотелось бы в ответ на мои откровения узнать - что с твоей семьёй, имею в виду бывшую жену, сына. Всё между нами, даю гарантию.

- Следовало давно рассказать вам обоим. С женитьбой произошёл банальный финал. После встречи-разлуки с Софьей я впал в эмоциональную кому, ничего и никого не хотел. Не смог оставаться хорошим мужем, никаким мужем не мог быть, собрались разводиться, разъехались.

          Два года провели в состоянии развода, Серёжку тёща иногда ко мне привозила. К счастью, пока я несколько месяцев валялся в госпитале после автокатастрофы, бывшая познакомилась с американцем, влюбилась и мы развелись.

          Канители было много, долго не давал разрешения на вывоз сына, судились, но, в конце концов, сдался, поняв – там чувства, против них никогда не пойду. Серёжка привык к отчиму, полюбил его. Бывшая и сын стали гражданами США. Я свыкся с мыслью - у меня никого нет. Теперь есть все вы, даже ты, старый перец.

- Слава, Богу – искренне рад за тебя и, как ни странно, за Зосю, многие этого не поймут. Теперь по рюмочке и, на боковую. А ты, Сашка, молодец, настоящий мужик. Я к тебе со всем моим респектом.

- И я тебя, Вадим, искренне уважаю.

- Вот и объяснились, сейчас еще выпьем, целоваться начнем со словами «ты меня уважаешь? - оба рассмеялись.

          В эту минуту вошла Зося: - Предатели, развлекаетесь? Меня бросили на произвол судьбы, сами за рюмочку! Налить быстро, бутерброд сделать и на тарелочке поднести. И орешков, орешков не забудьте.

- Принесла тебя нелёгкая, так хорошо сидели, иди спать, девушка.

- Я выспалась и пока кровушки вашей не изопью, не уйду. Вадик, тебе пора укладываться, завтра с утра несчастный аспирант придёт на консультацию, голова твоя должна быть свежей и соображающей.

- И то, правда, пойду. Счастливо оставаться и спокойной ночи, господа.

          Зося, сев Алексу на колени, обняла, поцеловала в лоб, он отшатнулся:
- С ума сошла? Я не ребёнок и, слава Богу, не покойник! Терпеть не могу подобных поцелуев.

- Прости, лоб первым подвернулся, пойдём к тебе - всего зацелую, хочешь?

- Нет, пока не скажешь где сегодня бродила, чем занималась, никаких нежностей.

- Сашка, мы договаривались в начале нашей… любви - не лезть в душу без приглашения. Ревнивец глупый, расскажи лучше, в школе девочки просили тебя ресницы показать, глаза закрыв?

- Софи, что за странный, отвлекающий, не по теме вопрос? Забыла, сколько мне лет, какие ресницы, к чёрту!

- Прекрати ругаться, Пират. Не могу привыкнуть, удивляюсь, от кого такие «опахала» тебе достались?

- И я, удивляясь, поражаюсь - специально тему разговора меняешь, не желая отвечать на мой вопрос - где сегодня была, скрытная особа?

- Как всегда по четвергам - с Натальей на фитнес, в бассейн, в салон красоты. Поехали на выставку в Манеж, затем в «Метрополь», выпили кофе, купили пирожные и домой. Доволен, зануда, Алекс? Именно - Алекс. Этот допрос последний, больше не потерплю подобного. Не бледней, научись краснеть - полезнее для организма, хотя не так эффектно. Если ты мне не доверяешь, то и я не могу тебе верить, при таком недоверии невозможно быть вместе. Подумай минутку, я подожду.

- Приношу глубочайшие извинения, прости и забудь. Никогда впредь не оскорблю подобным допросом. С ума сойду - спрашивать не стану. Прекратить бледнеть не могу, пытался много раз. Это фамильное, дед страшно бледнел, я привык, надеюсь, и ты сможешь смириться с моим недостатком.

- Сашенька, зачем себя мучаешь? Ты же чувствуешь, знаешь, как я тебя люблю. Неужели надо постоянно говорить об этом?

- Да, три раза в день, на ночь - обязательно, иначе погибну в полном расцвете сил.

- Договорились, приятно в любви тебе признаться. Теперь мой вопрос о ресницах - приставали девицы в школе? Ну, что улыбаешься, как довольный кот на сливки? Расскажи.

- Приставали не только в школе. В училище на вечерах, в рейсах, когда закрывал глаза - целовали, пытались убежать, догонял и…

- Я тебе все ресницы повыдёргиваю, котяра!

- Сонька, ты ревнуешь?! Я весь твой без остатка. Хочешь, состригу ресницы, в конвертике с бантиком поднесу, лишь бы спокойна была?

- Не вздумай. Это профилактика, ты так красив, да, да, не показывай шрамы, ты так преступно красив, что ревнивые мысли появляются без видимой причины. Люблю тебя безумно, поднимемся в спальню - зацелую всего, не только лоб.

- Должен признаться - не зная где ты, с кем и что делаешь, умираю от ревности, до искр из глаз, до дрожи. Что с этим делать?

- Благодарить судьбу за счастье быть вместе.

- Софи, ты такая умная, любовь моя. До сих пор не верю в своё счастье, понимаешь - ты моё счастье, даже через стенку.

- Значит, можно не зацеловывать, будем через стенку с тобой … ?

- Фу, ну и жаргон! Никак не привыкну к твоим высказываниям, к шуткам Вадима трудно привыкаю, может я тупой?

- Нет, любимый, тебя круто, как принца, бабушка воспитала.

- Не согласен, юнгой пускался во все тяжкие - напивался, матом ругался, ни одну юбку не пропускал, прости, всегда дрался и сейчас дерусь и матерюсь с удовольствием, если надо. Но с вами, интеллигентами-интеллектуалами, на вашем жаргоне объясняться не умею, не могу.

- Не все получили от царя-батюшки дворянство за морской разбой, некоторые смердами были, ими остались и продолжают говорить на своём жаргоне. Шучу, в "приличном" обществе мы красиво, без сленга говорим, лишь дома дурака валяем. Сашенька, а ты до сих пор в тетрадку записываешь интересные и новые для себя выражения, как иностранец? Ведь ты немножко иностранец.

          Алекс нахмурился: - Издеваешься? Да, записываю. Я - квартеронец, не иностранец, родился в России, люблю чистый русский язык. Ты сама не стопроцентная русская, Вадим - русак с татаринкой, Стас - адская смесь.
Твои предки - русские, поляки и украинцы, а где поляки, там немцы и литовцы могли «просочиться», так кто ты Софья - русская? Только по паспорту. Имена наши международные. Записывал в блокноты незнакомые норвежские, английские и немецкие слова и выражения, когда бывал в странах своих предков, или встречался с ними в рейсах. Сейчас много новых слов и оборотов во всех языках появилось, в английском - не перечесть.

- Тебе лингвистом надо быть. Дашь русскую и английскую тетрадки посмотреть?

- Если будешь себя вести соответствующим образом - не употребляя сорных слов.

- Каких, каких слов?

- Выкинешь мусорные слова из своего лексикона.

- Сашка, у тебя с юмором плохо, я шучу, а ты всё за чистую монету принимаешь, горюшко мое! - рассмеялась Зося.

- Обидно, я думал счастье, как ты для меня. Милая, и ты шутку не поняла - мы квиты... любовь моя.

- Нахватался от меня «мусора». На лекциях случается слушателей называть нежными словечками?

- Отнюдь. Идём скорее, или до утра будешь цепляться?

- Идём, Сашка, научу жаргону простолюдинов, если удовлетворишь…

- Снова провоцируешь? Ну, сейчас дождёшься удовлетворения, идём… моё счастье.

               

          Ранней весной Зося переехала на дачу. Зимой за участком присматривала семья сторожа, поддерживая порядок, регулярно протапливая дом - хозяева приезжали покататься на лыжах, погулять с приятелями, порыбачить, попариться в баньке.

          К приезду Зоси дом вымыт, вычищен, протоплен - уютно, приятно провести некоторое время в уединении. Она любила побродить по посёлку, сходить к озеру в сопровождении своей любимицы - большой собаки сторожа - с ней не страшен никто.

          В тёплую погоду сидела на террасе, наблюдала за птицами, белками, наполнив для них кормушки. Любовалась каприфолью, хмелем и девичьим виноградом, оплетающими садовую ограду и беседку зелёной цепью молодых побегов, китайский лимонник взбирался на яблоню, поближе к солнышку.

          К Зосе приходил дружок - соседский черный кот и, получив вкусное угощение, разваливался, нежился на солнце, дремал на тёплых досках террасы, поглядывая прищуриным глазом на щебечущих вокруг птичек.

          Вадим приезжал на выходные, Алекс после лекций возвращался на дачу ежедневно, хотя бы на ночь - не хотел оставлять Зосю одну в пустом доме, невзирая на уверения в том, что никогда, даже в молодости, не боялась ночевать одна.

          Некоторое время назад Зося стала замечать задумчивый взгляд Алекса - стоял вечерами у окна, смотрел на скрывающееся за озером солнце, на закат, не говоря ни слова. Изредка обращал странный взор на неё, не объясняя, не спрашивая ни о чём.

          "Снова ревнует? Может, болен, не хочет расстраивать этим известием? Вот характер вредный, скрытный, придётся лисой Алисой подкрадываться".

- Сашенька, как дела в Академии, давно не рассказывал.

- Всё в норме, как полагается. Что это ты так осторожненько, что тебя беспокоит, чем не угодил?

- Беспокоит твой непонятный взгляд - скрываешь что-то или спросить хочешь?

- Предложить хочу.

- Что предложить, рассказывай.

- Я всё продумал, консультировался со специалистами по этому вопросу, с Вадимом имел разговор.

- Интересно, почему я узнаю о непонятном предложении последней?

- Прежде, чем предлагать тебе, я должен удостовериться в возможности выполнения своего плана.

- Какого плана, дьявол тебя побери?

- Не жалко дьяволу меня отдать?

- Без шуточек, прошу, извелась от твоего предисловия, Сашка.

- Давай, родим сына...

- !?! Ты в своём уме?! Сколько нам лет, сколько мне лет, не забыл? Я еще полноценная женщина, но рожать не хочу. Достаточно одного раза - тяжелые роды, узкий таз, теперь ещё и возраст.

- Есть способ - возьмём молодую женщину-донора, подсадим.

- Знаю, обсуждали с приятельницами, но… участвовать, прости, не хочу.

- Не отказывайся, подумай, решай быстрее. Проконсультируемся, съездим в город, хорошо, милая?

          Зося отвернулась, не отвечая.

- Сонечка, Зосенька, родная моя, умоляю - подумай, дай слово…

- Саша, тебе хочется ребёнка? Оставь меня, женись и рожайте хоть каждый год.

- Я тебя люблю, хочу иметь наследника от нас с тобой – нашу кровь и плоть.

- Всё так неожиданно, голова кругом. Вадим знает, согласен с тобой?

- Полностью.

- Да, мужики, вы спелись, надеюсь Стас не в курсе?

- Нет, это не его вопрос.

- В его возрасте получить братика или сестричку - фантастика, не каждый вынесет.

- Вынесет и переживёт, главное - твоё согласие.

- Не знаю, плакать или смеяться от подобного предложения, афера какая-то! Ты уверен в том, что будет именно мальчик?

- Уверен, всё можно вычислить.

- Фу, соски, сопли, подгузники…

- Зося, кормилицу возьмём, няню. Меня бабушка грудничком взяла, вырастила, видишь - какой парень получился.

- Да, большущий, здоровущий, но с головой не дружит.

          Алекс помрачнел, отошёл к окну.

- Сашенька, скоро дырку в стекле взглядом просверлишь, не обижайся на глупую шутку.

- Я не обижен, хочешь, чай сделаю?

- Нет, дорогой, сама приготовлю и подам, отдыхай.

- Подлизываешься?

- Пытаюсь успокоить - посидим, поговорим на отвлечённые темы.

- Спасибо, милая, очень приятна твоя забота. Разговор продолжим завтра, сегодня не настаиваю - ты должна привыкнуть к мысли о наследнике. И не обращайся со мной как с тяжелобольным недоумком, я, пока, в здравом уме!

- Сашка, что ты заводишься, налить коньяка? Давай выпьем, успокоимся. Где твоя нордическая выдержка, Пират?

- Софи, я принимаю любое твоё решение, очень тебя люблю, мне тебя достаточно. Забудем обо всём на свете - только ты и я, как на теплоходе было, помнишь?

- Конечно, помню, ты всё тот же красавец Алекс, и я всё так же «торчу» от тебя.

- Зоська, ты - девчонка, к чёрту ужин, сразу к десерту! - Неожиданно взяв Зосю на руки, унёс в спальню.

          Ужинали поздно. После ужина Алекс, по просьбе Зоси, сыграл и спел «Красные розы для печальной леди» - мелодию, которой провожали теплоходы, ставшей их мелодией.

          Музыкальный вечер на этом не закончился - играли в четыре руки, пели, смеялись, целовались. Вели себя, как дети - выходили во двор считать звёзды, загадывали желания, снова целовались. "Боже, сколько мне лет, что творю?" - думала Зося, засыпая в объятьях любимого.

   Утром, проводив Алекса, позвонила Вадиму, попросила приехать для срочного разговора.

- Догадываюсь, о чём и о ком разговор будет. Сочувствую, детка, скоро приеду.Свари кислых щец, Зосенька, как в старые времена. Сметана есть?

- Всё, Вадик, есть, аккуратно езжай, не торопись.

    К приезду Вадима щи поспели, накормила, после обеда прошлись по солнышку до озера, бродили между сосен. Злободневной темы не затрагивали, говорили о природе, погоде, общих знакомых. Небо стало хмуриться, набежали облака, сильный ветер подул, гоня прошлогодние листья. Вернулись. Сели пить чай.

- Ну, что, милая, «достал» тебя Пират своим бредом о ребёнке, я чуть не подавился, когда он поделился идеей.

- Да, Вадик, я ночь не спала, думала - для меня это кошмар, для него выход из создавшегося положения - последний мужчина в роду, у сестры одни девочки, американский сын на другой фамилии. Головой понимаю, но, женское естество моё не может понять, не принимает. Ко мне в самое сокровенное полезет врач и не единожды - обследования, обследования… Ужас, Ваденька. А ты что думаешь?

- Думаю, Зося, тебе решать. Если решишься - года на полтора уедите в Англию, там лучшие специалисты, клиники. Осуществите, вернётесь с наследником.

- Что будет с работой Алекса?

- Возьмёт академический отпуск, средства у него есть. Захочет - через Британское Адмиралтейство устроится на работу, спеца с пятью языками поискать надо. Я подкину, если шикарной жизни захочешь.

- Ну, тебя, Вадька, я серьёзно, ты шутишь.

- Не шучу, абсолютно серьёзен - финансово вы обеспечены, так что решай.

- Можно только Сашку к этому привлечь и доноршу, без меня обойтись, правильно я рассуждаю?

- Правильно, но он хочет именно от тебя ребёнка, твоего любым путём.

- Господи, за что мне это?!

- За любовь с картинками, милая, за страсть к путешествиям на теплоходах. За всё в жизни приходится платить - не жилось спокойно со старым мужем - вот тебе молодой с закидонами. Не отчаивайся, иди ко мне на плечико, пожалею.

- Если смогу родить, с животом ходить буду, фигуру портить. Затем кесарево. В моём возрасте трудно восстановиться после родов, Сашка разлюбит обвисшую.

- Не дури, не выдумывай, он тебя настолько обоже, что пузатая и толстая сгодишься. С твоей силой воли через три месяца восстановишься. Если бросит, я у тебя всегда есть.

- Спасибо, Ваденька, ты - настоящий друг на все времена, дай, чмокну.

          В эту минуту отворилась дверь, вошёл Алекс и остолбенел, застав Зосю с Вадимом в обнимку на диване, целующихся.

- Что происходит, чёрт побери... Чем Вы занимаетесь?!

- Целуемся, иль не понятно? Не леденей, оттаивай, Пират - жену твою целую, благословляя на подвиг материнства.

- Получилось, сумел?

- А то, я красноречив и убедителен, с тебя коньяк.

- Прямо сейчас поставлю, накрывайте на стол, ребята! Вадим - ты гений.

- Интересно, а я кто - так, пописать вышла?

- Ты - самая лучшая на земле женщина и самая любимая на свете, недаром вокруг тебя такие мужики, как мы с Вадимом. Пописать можешь тихонечко выйти, если необходимо.

- Сомнительный комплимент, сомнительное предложением, но, принимаю. Все за стол.

               

          Через полтора года из Англии вернулись счастливые родители с наследником, названным Андреем в честь святого Андрея Первозванного - покровителя моряков. Вадим встречал их в аэропорту, после поцелуев и приветствий попросил Алекса:

- Покажи пацанчика, отец.

- Дома покажем, спит, не хочу будить. Поехали, здесь шумно.

- Забалует отпрыска, точно. Зося, ему воли не давай, у тебя трезвое отношение к детям, без перекосов. Сама воспитывай и я помогу. Сашке лишь по выходным демонстрировать сына станем.

- Не дождётесь. Наследника увидишь дома - большой, крупный для полугодовалого, сидит прекрасно. Ты в курсе, показывали по Skype, фото смотрел. Скажи лучше, когда няня придёт? Зося устала за время перелёта, отдохнуть надо.

- Няня ждёт питомца дома. Приятная дама, моложавая пенсионерка, нам всем понравилась. Анечке пришлась по душе - лицо доброе. Зося, останешься довольна.

- Не сомневаюсь, ты все агенства в Питере переворошил. Всё, приехали, я дома!

          Познакомились с няней. Зосе понравилась - приятная женщина с добрыми глазами, мягким обхождением. Доверила нянюшке раздеть Энди, по английской привычке назвав мальчика этим именем.

- Не Энди, Андрюша, Андрюшечка - сказала няня, высвобождая младенца из комбинезона. Рядом стоял Вадим, с нетерпением ожидая появления нового родственника.

          Малыш, высвобожденный из ползунков, спокойно лежал голенький - розовый, белокуро-кудрявый. Вадим склонился над ним, погладил по головке:

- Вот ты каков, большой мальчишка  - мальчишка открыл глаза с длинными ресницами.

- Алекс, глаза твои - голубые, огромные… - не успев договорить, был схвачен цепкой ручкой за палец и окачен прозрачной струёй.

- Породнились, подружились - засмеялась няня - отдайте голубоглазенького кудряша, пусть к моим рукам привыкает - унесла Андрюшку в детскую.
- Молодцы, ребята, такого шикарного сынищу сообразили, Сашка, рад?

- Не то слово, Вадим, счастлив безмерно. Только бы не избаловать, я, когда Энди, прости, Андрюшу вижу - руки трястись начинают, справлюсь с собой в ближайшее время, дома стены помогут. Зосенька, ты бы прилегла, отдохнула немного, мы тебя к столу позовём.

- Не хитри, заботливый мой, вечером секретами поделитесь, ребята. Когда няня обедать будет?

- Лизонька обедала перед нашим приходом. Не беспокойся, с ней всё оговорено - будние дни у нас жить и питаться станет, выходные - вы и я с Андрюшкой валандаться будем, можем другую няню взять на эти дни. Лизонька с тобой на дачу поедет летом, если вы на курорт с малышом не направитесь.

- Никаких курортов до школы - строго сказал Алекс - не стоит менять климат ребёнку. Другой няни не надо, сами справимся.

- Здравый смысл тебе не изменил, Сашка, а то я, было, подумал - свихнулся от радости, начнёт по экзотическим странам наследника возить, бонн ему нанимать.

- Девочек отправим любоваться экзотикой, мужики с боннами развлекутся!

- Разбежались, я вам быстро мозги на место поставлю. Мы с Андрюшкой только на дачу, соскучилась по своей террасе, по саду и озеру. Да, Вадик, как мне няню называть, мы с ней договориться не успели?

- Друг друга по имени называть станете, начни первая и ей подскажи. Наша няня бывшая учительница начальных классов.

- Замечательно, Сашенька, рад?

- Конечно, об этом и мечтать не могли, просто сказка, спасибо ещё раз, Вадим.

- Всё для Вас, сэр Алекс. Наполняй бокалы, выпьем за успех, здоровье и благополучие всей нашей большой семьи. Ура, ура, ура!


          Немного посидев и поговорив, отправили Зосю отдыхать. Мужчины остались вдвоём, Вадим рассказал о большой перестройке за время отсутствия «молодых» - спальня Зоси превратилась в детскую, граничащую со спальней родителей - прорубили дверь. Также поступили с кухнями, объединив их красивым арочным проёмом, сделав большую гостиную с кухонной отгородкой.

- Надеюсь, ты не против моих архитектурных фантазий? Вроде, сделал функционально и удобно для всех.

- Вадим, всё великолепно, но, боюсь, тебе не очень удобно.

- Не выдумывай, мне удобно - кабинет, спальня и гостевая есть, огромная гостиная-кухня, будем с тобой поздними вечерами за рюмочкой сумерничать, пока Зоська не разгонит. Сашка, мне показалось, она и вправду «мягче» стала, или от усталости тихая, что с неё случилось?

- Тяжело перенесла роды. Я от Зоси не отходил после кесарева. Сиделки дежурили сутками, клиника из престижнейших в Лондоне, всё по высшему разряду, но я чуть с ума не сошёл тогда. Решил - если спросят, кого спасать, скажу - жену. Слава, Богу, не пришлось выбирать. Она расскажет обо всём, поделится впечатлениями. Зося похудела после родов, как ни странно и, к сожалению - молока нет, Энди искусственник.

- Не проблема. Скажи, Алекс, хочешь узаконить ваши отношения, жениться на Зосе?

- Вадим, ты у меня почву из-под ног вышибаешь своими вопросами.

- Да, я такой, могу и вышибить, так хочешь или нет?

- Мечтаю, но, каким образом? Не разводиться же вам - у нас прекрасный «любовный треугольник», зачем его менять.

- Не надо менять. Тихо разведёмся, вы с Зосей распишетесь, возьмёт твою фамилию. Мы со Стасом «перетёрли» эту тему - он не возражает. Как насчёт венчания, будете?

- В свете новых событий - обязательно. Энди привенчанным станет, ты или Стас - крёстным отцом…

- Забудь об «Энди», британец, выкуп стану брать за оговорку. Крёстный отец - ответственное звание. Подумаем, кто им станет, спасибо, Сашка. Зосе когда сообщим?

- Уже сообщили, заговорщики. Снова за моей спиной решения принимаете, что с вами делать?

- Зосенька, тебе чайку налить?

- Спасибо, Саша, сама не маленькая. Вадик, я свежий чай приготовлю.

- Да, мать, чай и бутерброды сделай, похлопочи о своих мужиках.

- Трудно мне придётся - троих завела, не подумав о последствиях, один взрослый имеется, Стас. Вас в ранг взрослых не причисляю, вы оба седые мальчишки, Вадька – младшенький.

- За что ты меня, мать? Я Сашке лестное предложение сделал, успела подслушать, нет?

- Успела, Вадик, спасибо. Отказываешься от меня, Лизонька нравится шибко?

- Ведьма...

- Да, ведьма, не забыл мои способности?

- Друзья, не ссорьтесь, Зося, прекрати.

- Не встревай, Саша, с тобой в другом месте поговорим.

- Нет, дорогая, мы сейчас все вместе поговорим и договоримся - ты никогда не подслушиваешь, это неприлично, ставишь нас в неловкое положение.

- Сами себя в это положение ставите в который раз, заговорщики. Сашенька, не принимай всерьёз наши с Вадимом перепалки, это разминка, шутка, Вадик не даст соврать.

- Правда, Алекс, мы с детства в довольно странной форме общаемся, но не ссоримся. Это - тренинг по «заточке» языков.

- Ну, Вас, дурака из меня делаете.

- Нет, свет очей моих, ты сам «прокололся» - забыл дверь закрыть. Хотите пошептаться – у каждого кабинет есть, отправляйтесь туда, я чай пить останусь.

- Мы с тобой, Зоська, не вредничай и Сашку не третируй - он у нас трепетный... лось.

- Спасибо, вдвоём издеваетесь.

- Любя и обожая, давай лапищу, Зосю поцелуй, бледная сидит, надутая.

- Как же мне не бледнеть - ты со мной разводишься, даже не посоветовавшись, Саша принимает все твои замыслы. История повторяется. Я что - предмет торгов, переходящий вымпел? Обидно.

- Зосенька, извини, пожалуйста. Никогда, правда, Вадим, не станем за твоей спиной принимать решения, касающиеся тебя лично. Другие решения будем принимать непременно и, возможно, поставим тебя в известность.

- Вадик, он издевается надо мной, дипломат хренов.

- Не хренов, прекрасный дипломат, стиль каков? Браво, как ты ей отвесил!

- Давайте серьёзно. Зося, ты действительно, бледна. Заболеваешь, врача вызвать?

- Лучший врач для меня - время. Разница с Лондоном всего 3 часа, но я их ощущаю, не успела перестроиться, не беспокойся.

- Всё, ребята, расходимся, утро вечера мудренее. Завтра, нет, уже сегодня - новый день настал, все решения примем на свежую голову.

- Саша, получается и у Андрея два имени, как у тебя в детстве - Алекс и Сашенька, у него Энди и Андрюша. Всё повторяется в этом мире.

          Александр с Софьей, зарегистрировав свой брак обвенчались в Николо-Богоявленском Морском соборе тихим летним днём, крестили Андрея, крёстными стали Елена и Стас.

   Анечка переключила свою любовь на Андрюшку - у него огромные ресницы и кудри как у принца - с удовольствием возилась с малышом. Он отвечал ей взаимностью, подпрыгивая, радуясь при виде Анечке.

   Успокоился, избавился от гипертрофированной ревности Алекс. Зося была счастлива, обожая всех своих мужчин.

          Один из них - Вадим, доставлял некоторое беспокойство удивительной привязанностью к няне Лизе. Поздними летними вечерами бродили у озера, никто не знал, о чём разговаривают, какими воспоминаниями делятся, какие решения принимают.

          Алекс посмеивался над Зосиным беспокойством:

- Отпусти его радоваться жизни - гулять, балагурить, стихи читать, не будь эгоисткой.

          И Зося смирилась - пусть всем будет хорошо.



   


 Юлия Чернышёва, Санкт-Петербург.                Сентябрь 2010 г.