Что только не сделаешь ради любви

   Жизнь - как маленький сон. Пройдет, а ты и не заметишь, как сон, превратиться во, что – то реальное. А это реальное, в свою очередь превратиться, в то, что погубит твою жизнь…

   «Осень, счастливая пора. Легкий ветер, дающий глоток свежего воздуха, после ужаснейшего лета. Постепенно все приобретает цвет, который, кстати, во многих народах имел большой вес, - желтый. Цвет Солнца, золота и лимона… На смену желтому, постепенно приходит – коричневый. Цвет – дерева и корицы … А когда зима уже захватит у осени права, все приобретает цвет земли и бытия – черный. Я очень удивляюсь, почему люди не любят осень? Им подавай весну и лето!!! Когда постепенно, а иногда и очень резко начинается жара. Жара, которая убивает всё вокруг. Ведь каждый знает, что жара, очень репродуктивна для размножения бактерий и всего мерзкого. Сколько на курортах всякой мерзости, а почему? Из-за жары. Так, что осень самая счастливая пора. А как приятно, когда вовсю польёт, даже вернее хлынет дождь. Просто обожаю ... – Наташа снова потянулась, но уже забыла, о чем только что, то думала. Поэтому вовсе обо всем забыла. Но тут вдруг она захотела забыться,  забыться навсегда. Что бы ничего ни напоминало ей об этой жизни. Она захотела просто исчезнуть. Исчезнуть из этой квартиры из этого города, из этой жизни. Мысли, гадкие мысли, снова заполнили ей голову, она перескакивала с мысли на мысль, и, в конечном счете, уснула. Не спал лишь Максим, - Наташин муж. Он тоже думал, но не об осени или о том, почему размножаются бактерии. Он думал, о самой Наташе, - «Уже, как месяц она не хочет …ться. Может, я ей уже не нужен, ведь человек не может столько не хотеть. Точно нашла кого-нибудь, - он взглянул, на спящую Наташу. На эту красивую кожу, отдающим запахом крема, которым она мазалась перед сном. Это ровное, мягкое дыхание, которое словно маятник поднимал и опускал её грудь, а вместе с ней о тонкое льняное покрывало. У Максима, смогла зародиться в этот момент лишь одна мысль, – «нет, не кого она не нашла, а даже если и нашла… Я её люблю». Он снова взглянул на её лицо и пошел в ванную…

   Они почти не разговаривали друг с другом. Так прошло около месяца. Но в пятницу, двенадцатого октября, Максим как обычно вернулся с работы, уставший как самка мамонта, убегающая от охотников. Он твердо решил поговорить с Наташей и заняться с ней любовью. Именно любовью, ибо никакого другого чувства он и не мог испытывать к этой женщине, женщине которую любил всем сердцем. Идя домой, он вспоминал, как первый раз познакомился с ней в бассейне. Как они первый раз занялись сексом, в тот же день, в душевой бассейна. Как он сделал ей предложение. Как они прожили в полной гармонии десять лет. И как прожили три года, как в полной затуманенности. Максим не мог, понять, какой толчок спровоцировал, это охлаждение в их отношениях. Но, не успев зайти в квартиру, как увидел, всю опухшую от слез лицо Наташи. И все забыл. Его словно парализовало, «что случилось?», - единственное, что он смог сказать.
-«Сашка умер!». Наташа упала на пол, к ее лицу, уже грязному от слез прилипли волосы. Волосы, которые она так любила и ценила, полностью были срезаны. Только в нескольких местах сохранились, все еще те длинные каштановые волосы. То лицо, которое всегда так благоухало и отличалось нежно – розовым цветом, теперь было бурым. Глаза стали полностью налитыми кровью. Шея, была расцарапана. Под ногтями и засохшей на ней крови, еще даже виднелись кусочки её нежной кожи. От всего этого ужала, Максим сразу же и не сообразил, что за Саша и умер. Но после все же понял, что Сашка у них только один, и это её брат…

   Ночью. На скорой, отвезли уже Наташу . В больнице Максим узнал, что Саша – повесился. Наверно не смог вынести того, что у него был СПИД. Но ёще большее горе постигло самого Максима. Каким – то образом, Наташа, смогла перерезать себе иглой, артерию на шее. Она умерла… Это случилось уже на следующий день, как её привезли в больницу. Наташе было всего 28, она никогда не была беременна, и она уже никогда не сможет, родит своего ребенка…

   Максим, не мог поверить, что она так могла предать не только его, но и себя. Ведь Наташа хотела попасть в книгу «Гиннеса», как долгожитель. Но судьба распорядилась по- своему… После неё осталось лишь, один дневник, о котором Максим, даже и не подозревал. Найдя его в вещах Наташи, только он один  смог объяснить все, что творилось вокруг.
 «24 мая
Господи прости меня я, я не хотела, что теперь будет… Сашка дурак, что он натворил… Господи, как я теперь буду жить…
27 мая
Мы сново сделали это. Теперь он уже не  уговаривал… Мне кажется, мне это понравилось…
1 июня
Что б меня. Струночек (хотя какой там стручок, стручище) он прост А-А-А… Он сделал это три раза…
5,7,10,15, июня
Да сколько в нем сил, с такими темпами я могу и залететь. Да и мой, вдруг заметит… Хотя он, же так меня любит…»

   Максим не мог читать дальше, даже не из-за того, что он не хотел, он не мог. Слезы наворачивались у него на глазах и падали на страницы, исписанных ровным, красивым почерком Наташи. Он быстро перелистал страницы, которые пестрили всеми подробностями, которые Максим не хотел знать. Последние страницы были уже написаны совершенно другим почерком. Резким, острым, почти дрожащим. Из них Максим узнал, что один из презервативов порвался и Наташа забеременела. Но Саша не захотел ребенка, он стал очень нервным. Она боялась, что он проболтается, да и притом, что с Максимом, она не занималась сексом уже больше месяца. Наташа не могла оставить ребенка - ей пришлось сделать аборт. А в последний раз Саша рассказал, что им «лучше расстаться» - это была последняя запись. Дальше лежала лишь свадебная фотография Наташи и Максима. А сзади короткая надпись – «я Дура».

   Прочитав и открыв для себя всю правду. Максим, взял дневник, платье в котором в тот день была Наташа и, зайдя в кухню, стакан с водой. В зале, на журнальном столике он сжег Наташин дневник. А весь пепел растворил в стакане с водой. После, Максим, положил возле себя, Наташино платье и включил порно. К…в на платье, Максим заплакал. Он лег рядом с платьем, сжал его, около своей груди и приняв 20 таблеток снотворного. Постепенно засыпал, как и жил, под чужие стоны…

   Через две недели, дверь взломали. Его самоубийство списали, на то, что видно ошибся в дозировке снотворного. А в подъезде начали говорить, будто бы «она» «его» заразила СПИДом и он не выдержал. Другие говорили будто бы «он» гулял на стороне и это «он» заразил «её» и не выдержал. Но все сходились в одном – всех сгубило малодушие – жили счастливо  и на тебе…
   
   Никто некогда не хочет посмотреть со стороны того человека который совершил то или иное деяние. Все смотрят лишь «со своей колокольни». А почему он это совершил, почему… никому нет дела…