Ист. 38 У ластийцев был праздник...

      У ластийцев был праздник. Берца Великолепного носили на руках на недалекие расстояния и выпытывали подробности, которые он сочинял в неимоверном количестве. И хотя они были разными, а временами противоречивыми, ему внимали. Тренер сказал, что если в таком состоянии он творит чудеса, то он будет собственноручно наливать ему перед каждым заездом.
-А ты видел, как я принял сразу со старта? - хвастался Гиду Берц, - Фирменно.
-Я в курсе, - мягко согласился Гид, - Думаю, это пик твоей карьеры. Уходить, знаешь ли лучше на пике, тогда станешь легендой. Иначе можно спиться и закончить ничем, - увещевал он.
     Но Берц Великолепный не соглашался. А наоборот строил большие планы на будущие выигрыши:
-Если я такую клячу вытащил, я ж ого-го чего могу! Выкуплю квартиру, съезжу в Пейсат, да что там, в Иондалию, отдохну, расслаблюсь, покажу своей бывшей кушиш с маслом, пусть знает, как лучшими наездниками разбрасываться. Куплю себе норковую шубу и золотую цепь в палец толщиной с рубинами…. Тебе для Халдея наездник не нужен?
      Всё это рассказывал Фара, курсирующий между Бумом и бывшими аутсайдерами, взлетевшим сразу на три пункта вверх в рейтинговой таблице и уже планировавшим повышение цен на жеребят.
     Так уж вышло, что лично присутствовать на чествовании Бум не мог. Он лицо в воде сполоснул, отерся какой-то ветошью, поданной с издевательским «А вот вам утиральник, сударь»,  скотч с ушей содрал, слегка повредив второпях эпителий, парик скинул, да и пошел себе восвояси потихоньку. Но, завернув за угол, врезался в шуструю поломойку. Та картинно закатила глаза и некрасиво рухнула. «Неспроста», - подумал Бум и с тревогой заглянул в ближайшее окно. Зеркальная поверхность отразила серо-белое безгубое лицо. Какие-то желтые круги на глазах и размазанные серо-голубые тени на скулах.  Как есть - гот.
     Втянул голову в плечи, прикрыл лицо ладонью и огородами побежал в комнату. Детальное обследование выявило наличие тонкой подосновы грима, смыть которую было совершенно невозможно. На помощь пришла Марха.
-Будто кожица от загара, - говорила она, снимая тонюсенькую плёночку.
-Скоро ещё? – тоскливо спрашивал Бум. Но Марха получала удовольствие от временной власти над чудо-наездником и растягивала его.  Прибежал Фара с очередным известием.
- Ластийцы закатили вечеринку по случаю внезапной победы. Пойдем? Мы ведь тоже кой-чего для них сделали. 
      Бум пожал плечами. С такими темпами Марха до утра провозится.
       В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли наездник пятого номера – победитель и парочка девиц непонятного возраста. Он уже два дня  увивался за Мархой, но та давала ему конкретный отлуп, мотивируя работой. И вот теперь он завалил не один, а с группой поддержки.
-Интересная у тебя работа, - съязвил, но тут же взял себя в руки, - Оставь  эту мелочь. Пойдем к ластийцам. Там почти все собрались. Берц зажигает. Ни хрена не помнит и врет напропалую. Будет весело.
      Марха сидела в изголовье оттоманки, подвернув ноги, а на коленях лежала голова Бума, прикрытая по случаю внезапных гостей тряпочкой. Сомнительная сценка.
-Не могу, - буркнула она, - У него какая-то инфекционная сыпь. Видишь, маски делаю.
-Сдай врачу. Чего самой париться? Если, конечно, это не проснувшийся материнский инстинкт. Ты для него слишком старая, - сердобольно добавила рыжеволосая дылда. Окинула комнату скучающим взглядом и приценилась к Фаре.
-А ты кто?
Однако, узнав, что он всего лишь помощник при наезднике, с тоской протянула:
-А, конюх….
-А может он напоминает ей давно умершего младшего брата, которого у неё никогда не было, - всунулась в беседу белёсая романтичная девица.  Она пыталась пристроить себя то в одну компанию, то в другую. Её не гнали, но и своей не считали.
      Марха закусила губу:
- То есть скачешь ты на подлетках, а дам больше зрелых предпочитаешь.
      Назревал конфликт. Фара полез выручать и ухудшил положение:
-Феноменальный бросок на финише. Мы все любовались….
-Да, - самодовольно сказал пятый номер, - На подлетках, говорят, ездить сложнее, чем на крэках. Они ж молодые, ничего не знают, всего боятся (специально для наездника Халдея, что б нос не задирал). Тактику я продумал ещё с вечера. Мой-то резвый, вот я решил просидеть до седьмого поворота, а потом –раз –и бросок. Приняли мы со старта…
       Бум понял, что обречен на вечное лежание с тряпкой на морде. На выручку пришла рыжая. Ей тоже не улыбалась лекция о тактических маневрах при управлении молодыми ипоэробами вместо веселого вечера с танцами. Со словами «догоняй» и  «не будем мешать»,  она вытолкала бюстом народ наружу, столкнувшись в дверях с Арти.
-Феноменально, - пробормотала Арти, провожая растерянным взглядом столь выдающуюся особу.
-И ты здесь? – удивился Бум.
-Обычно меня не бывает, но раз в этом году есть за кого болеть, само собой – здесь.  Когда переживаешь за своих, это непередаваемые ощущения. На твоем четвертом повороте, я так взволновалась!
    Бум скосился на Марху.
-Когда вы проваливались вниз, - прижала руки к груди  Арти, - Так мне чуть дурно не сделалось. Бедная лошадка. С такой спокойной а… характером.
    Теперь понятно, кто помог удержаться на спуске.
-Интересно, а есть кто-нибудь, кто не знает, что я скакал на Апликарии?
-Да никто не знает. Я и сама поняла …. (метнула взгляд на Марху) …, только когда мне Корни по секрету сказала.
     Но тут открылась дверь, и внесли огромную корзину с цветами, игристым вином и шоколадом. На карточке значилось «Бум» и «реально непревзойденному наезднику».  Почти следом зашел Гид. Прочитал карточку, задумался.
-Марха, сходи-ка ты на вечеринку, потолкайся. Может, что услышишь. Мы тут сами всё доделаем. Фара, пулей за Ханом. Арти, даже не знаю, куда тебя послать…
       Арти изящно присела на краешек стула, доказав, что настоящая женщина и в трущобах может ею оставаться:
-Чего уж там. Не стесняйся.      
Бум получил зеркальце и задание отскрести себя самостоятельно. А что бы не скучал, Гид ему устроил разнос. Припомнил всё: вялый старт, несвоевременный посыл, грубую езду, пересиживание на галопе…
Закончил неожиданно:
-Можно было и не обходить десятого. А раз начал, надо было и первого достать.
Бум робко напомнил, что коня под ним на финише практически не было: ни скорости, ни импульса, ни движения вперед.
-Естественно, - согласился Гид, - Ты вымотал лошадь своими бестолковыми лишними действиями. Если собираешься так и на Халдее ехать, даже не знаю….
       Выволочку прервала Корни. С порога потребовала выигрыш. Похвасталась:
-Я поставила на чёт, что ж я мальчика не знаю.
        Осмотрела лицо. Бум-то был доволен, он почти все содрал и имел нормальную человеческую красную рожу. Но Корни покачала головой, полезла в саквояж, достала банку с вонючей мазью и велела обмазаться.
-Ты свои зелья из верблюжьего навоза делаешь? – неделикатно отворотил нос Гид.
     Но это был не тот вопрос, на который Корни стала бы отвечать. Бросила только, что до его мозга ни один навоз не дотягивает «по дерьмистости».
      Маска почти сразу засохла, стянув кожу, растрескалась и отвалилась сама. Результат Бума порадовал: кожа была просто блеск.
      Вернулся Фара с Ханом. Объяснил, что задержка вышла, потому что Тоса взяла сыщика на вечеринку в качестве эскорта, и пришлось долго отыскивать в толпе. Все уселись вокруг корзины и начали «мозговой штурм».
-Ну-с, господа, какие мысли?- осведомился Гид после пятиминутного молчания.
-А не открыть ли нам бутылку, - предложил Хан.
-Вижу, процесс пошел.
      Но реально пошел он после первого глотка. Хан, смакуя вино, сообщил, что по его наблюдениям все владельцы ипоэробов платят дань.
-И не для того, что бы противников защемить, а для безопасности собственных лошадей. До этого года подлетков не трогали, но видимо что-то поменялось.
     Арти подтвердила эти сведения. В разговоре с ней владельцы упоминали о каком-то целевом взносе. И, если она правильно поняла, послезавтра, то есть непосредственно перед финалами чемпионата, пройдет подпольный аукцион.
-Ты не ошиблась? Может, тотализатор? – уточнил Гид.
-Нет. Аукцион.
     Корни припомнила парочку странных ветеринаров. Аккредитация у них была, но почти уверена, что они не знают где у коней бабки.
-У коней бабки?  - искренне удивился Хан, - У меня и то их нет.
-А Хосэта? – напомнила Арти.
    Корни начала рассказывать, что к деньгам и родственникам конские бабки никакого отношения не имеют:
-Если взять ногу ипоэроба, то часть от копыта…
 Но Хан никак не мог успокоиться: «Поди ж ты. У коней - бабки».
 -И ещё одна странность, - задумчиво перебил Гид, - Протоколы для обработки тотализаторной службой от судейской бригады приходит обычно через пять минут после финиша. Но в нескольких заездах он приходил через семь.  Это очень странно, особенно если учесть, именно на этих заездах была задержка и с объявлением участников почти на минуту.
-Подумаешь, минута, - протянул Фара.
-Минута на тотализаторе, дружок, это миллионы. Сколько человек не успевают сделать ставки? И вообще, почему вы до сих пор здесь. А ну брысь.
        Фара ещё раз предложил пойти на вечеринку:
-Берцу завтра снова скакать. Так он пообещал, что напьется  больше вчерашнего и придет первым. Не уверен, что он вообще из кабинки сможет выехать…
       Но Бум не хотел в народ и пошел к Халдею.
       Два мрачных типа некоторое время сомневались и «связывались с шефом». В результате пришлось долго себя идентифицировать, поворачиваясь в разные стороны, предъявляя то одну, то другую сторону. Наконец «шеф(Гид)» смилостивился и разрешил свидание с лошадью.
     Халдей обрадовался, но Бум его разочаровал, сообщив, что прогулки не будет. Однако пока осматривал пресловутые бабки, конь легонько толкал его в спину и Бум сломался.
-Пойдем.
     Открыл денник.
-Ты кто? – спросил ошарашено.
        Перед ним стоял он сам, только жокейские сапоги были не коричневого, а черного цвета, ростом выше на полголовы, хоть и щуплый, но в плечах пошире и возрастом постарше лет на двадцать.За плечами лжеБума маячили три подозрительные личности. Бум скосил глаза. Охрана отсутствовала. Надо же, успели убрать, да ещё так тихо. Бум попятился в денник, и уперся в мощную грудь ипоэроба. Затолкать любопытного жеребца, который к тому же очень не любит подавать задом –  не возможно. Бум это понял. Сник.  Неприятное ощущение вызывало отсутствие бича. У него, правда, имелся хлыст за голенищем, да проку то от него! Хлыст – это тот же бич с ограничением функций до одной -  достать лошадь на дистанции в критической ситуации. Отличительной его особенностью было наличие  одной единственной  кнопки на торце. При нажатии хлыст  выпускал  длинный, чувствительный, но не очень мощный заряд, что бы не повредить лошадь или наездника, если у того руки не из нужного места растут. Умение пользоваться хлыстом по праву считалось признаком классности всадника, потому что правильный удар необходимо наносить глубоко под крылом на галопе или далеко сзади на рысях. Но из всего экспресс -  курса по искусству владения хлыстом, Бум усвоил только одно правило: серьезно травмировать им невозможно, если не попасть в глаз или другой нежный орган. Поэтому, стоя перед лицом опасности, Бум чувствовал себя голым. Но хлыст угрожающе поднял. Хоть какая защита.
-Чего надо? – грубо спросил, так как гости вести светскую беседу явно не собирались.
«Если дернутся, - решил Бум, - я всех вызову. Никто в окопах не отсидится». И за спиной положил палец на кнопку вызова, изготовившись к худшему.
      Однако лжеБум с сотоварищами нападать не спешили. Для них наличие Бума так же стало неприятным сюрпризом.  Они нехорошо переглянулись. Бум напрягся.
- Где тут ваш мерин, который до утра подождать не мог? – раздалось у входа в конюшню.
       Гости ещё раз переглянулись и «шмыг-шмыг-шмыг» - самоудалились.
       К Буму по проходу размашистым шагом двигался настоящий ветврач. Непонятного цвета халат был накинут на линялую майку в подозрительных разводах, а ноги обуты в лаковые штиблеты. Странный гардероб дополняла широкополая фетровая шляпа и сумка – помесь чемодана с несессером.
-Чего уставился? Скотину показывай. Только сбежал с этой дурацкой вечеринки. Приготовился почитать, и нате вам с кисточкой – беги, спасай, лошадь дохнет.
         Это хоть как-то объясняло штиблеты на босу ногу.
         Бум призвал присутствующих в свидетели, что он не при чём. Доктор оглянулся. За разговором наблюдали не меньше десятка лошадей.  Стены между денниками были высокими, но ворота позволяли высунуть морду наружу, вот и решили развлечься.
-Но кто-то ж меня вызвал?
    Бум предьявил Халдея,  живенького и здоровенького.
     Доктор выматерился и сказал, что раз уж пришел сюда, то, пожалуй, осмотрит коня на всякий случай.
-И ты помогай, - приказал Буму.
      Тот подумал, что придется максимум подержаться за недоуздок, но ошибся. Доктор потребовал привязать чумбур.
-Я что? И осматривать сам, и хвост держать?...   На что жалуемся в последнее время?
-Как-то достали все, - честно признался Бум.
-Что поделаешь, - согласился доктор, - Бега. Много людей, много лошадей. Никаких нервов не хватит. Ну, ничего, - любовно потрепал по холке Халдея, - Есть у меня волшебные капельки.
     Бум сообразил, что речь идет не о нем, и заткнулся.
      Осмотр подходил к концу. Они стояли и припав ухом с разных сторон к крупу, задрав и придерживая крылья, вели умные разговоры о дыхании(ах, ганаш, какой ганаш). Коню процедура нравилась. Поэтому когда нарисовался Фара, недовольно мотнул головой и постарался укусить.
- Какая ж ты тварь неблагодарная, - сказал Фара. Объяснил, что Берца по десятому кругу слушать скучно, поэтому он, прихватив упаковку пива, пришел на конюшню.
-Я и фотки принес, - похвастался он.
    Уселись на высокий длинный ящик для инструментов под окном. Пили пиво и рассуждали о лошадях. Вскоре к ним присоединилась Марха,  сбежавшая с праздника так же не порожняком. Потом Бум вспомнил про наружное. Не могла Корни своего фирменного пойла где-нибудь здесь не заныкать! Пошуршал в шуфлятках ящика и нашел.
- Некоторые пили, и им нравилось, - пожал  плечами Бум и первым приложился к горлышку. На вкус – очень ядреная смесь. Вторым был доктор. Подтвердил:
-До днища достает, - и приложился ещё, сказав, что Фара слишком молод, а Мархе, как  женщине, про такие напитки знать не положено. Тем не менее у доктора бутыль отобрали, потому что все  хотели составить свое мнение о вкусовых качествах напитка. 
      Наружное подходило к концу, когда в деннике эффектно нарисовался Гид, с супербичом наперевес.
-Что тут происходит? – задал он самый популярный вопрос вечера.
       Звериный доктор, называя с пьяных глаз Гида сударыней, ответил, что он ветврач высшей категории и у него внеплановый обход, поэтому он требует всех вести себя менее эксцентрично. Пообещал заняться ей(им) вплотную, как только освободится. Воткнул в уши фонендоскоп, взял в руки «наружное», ушел в другой денник, где  упал под копыта ипоэроба и уснул, нежно прижимая бутылку. Лошадь была в шоке.
       Из дальнейшего разговора выяснилось, что один из охранников обнаружил себя за конюшней. Как он там оказался – не помнил, но сразу позвонил Гиду. Рассказал совершенно нелепую историю, что «тот парень, которого вы разрешили пропустить, пришел второй раз и не один».  Гид понял - дело нечисто и побежал на выручку. Выслушав историю Бума, совсем помрачнел:
-Для начала разберемся с доктором.
      Вызвали Корни, но она перво-наперво сказала, что не для того делала настойку. Задумчиво посмотрела на тело врача и подтвердила, что из всех «живодеров и коновалов» этот самый квалифицированный и приличный.
- Но всё-таки Арги следует перенести в другое место. Лошадь волнуется…. И этих уберите.
     Эти – Фара и Марха – целовались в засос  на ящике.
-Любовь, - с уважением протянул Бум, половчее перехватывая тело врача.
-«Наружное» и начало полового созревания. Завтра смотреть друг на друга не смогут, - поставила диагноз Корни.
     Арги Бум пристроил на тахте рядом с собою. Но сосед оказался беспокойным, и рано утречком Бум его покинул – лучше по полю побродить, чем всю ночь отжимать к стене любвеобильного ветеринара.
     Утро было таким же деловым, как и вчера. Всюду сновали техники, уборщики, а ещё декораторы, электрики и прочий люд.
      На внутреннем поле, как и накануне, пасся дедулька со своими козами.
-Здрасьте, - обрадовался ему Бум, - Это опять я.
-Надумал пить козье молоко?
     Бум посмотрел на коз. Стрелка традиционно грызла какую-то бумажку, Белка за неимением табачных изделий – пробовала на зуб картонный стаканчик, а третья – безымянная – дорвалась до банановой кожуры.
-Нет, - с сожалением сказал Бум, - У меня инерционная сыпь.
     Дедок почесал подбородок и согласился:
-Да. Не всякому молоко идет…  И как вчерашний заезд? Это ж ты на Апликарии скакал, - не то утвердил, не то спросил.
      Бум хихикнул – вот тебе и тайная конспирация с гримом, каждая коза на аэродроме знает!  Но дедок расценил смешок по-своему:
- Стремена, - коротко пояснил, - Слишком короткие для Берца. И ещё кое-что. Я же говорил, что всех здесь знаю. Тем более Берца. Безрукая бездарь. Только и умеет, что хлыстом красиво чиркать. По земле.
      Дедок подсунулся ближе к Буму и, хитренько прищурившись, с остановками для отдышки после каждого предложения, произнес, задрав в небо указательный палец для пущей важности:
-Четвертый поворот… Так  никто не проходил. Даже и не знал, что такое увижу. Порадовал старика…. Ты первый раз скакал на этом аэродроме. Я не спрашиваю, я знаю. Он таит много сюрпризов…. Видишь во-он тот поворот? – дедок перевел заскорузлый перст на ничем не примечательный поворот вдалеке, - Шестой зелёный. Обыкновенная петля. Но лет сорок назад, Исгорт на Сизом Тумане смог пройти его весь на галопе. С самой ближней дорожки по прямой в верхную высшую точку…А ну выплюнь, шалава!... Как надо знать лошадь, что бы понять, что она сможет это сделать…. Чувство лошади… У Берца насмерть отсутствует…. А у тебя – есть. Я ведь не верил, что такого разносистого жеребца как Халдей можно исправить…. Ошибся…Ты смог.
     Бум малодушно отнекивался, что он де не при чем, это всё отец Мархи, Фара и другие, но дедок отмахнулся и продолжил:
-Да неужто! Ты знаешь, что такое кроссинг на дорожке? А коробочка?... М-м, раньше таких вещей себе не позволяли… Хотя в наше время не было всех этих экранов, кабинок, слежения по трассе, видиофинишей…. Всё было по честному….  А на счет молока подумай. Полезный продукт….