Ах, какая!

     Есть на южной оконечности Крыма мыс Киик-Атлама (в народе Иван-Баба). Это – высокая гора с крутыми склонами, омываемая морем со всех сторон, кроме узенького перешейка, соединяющего Иван-Бабу с полуостровом. В постсоветское время эта местность начала развиваться, как курорт. Море зимой зверски набрасывалось на крутые берега, размывая глину. Встречающиеся каменные включения скатывались к кромке воды и складывались причудливыми нагромождениями, образуя бухточки и лагуны. Летом море – сама нежность. Весь берег усеян распаренными телами, и в воде толчея, крики, гам. Спасатели на таких отдалённых пляжах, разумеется, отсутствуют.
     А я стою на обломке скалы, высотой около трёх метров. Под скалой чистая голубоватая вода. На соседней скале метрах в двадцати стоит девушка. Ах, какая девушка!!! Высокая и стройная. Светлые волосы шёлковой мягкой волной ложились на плечи, а на висках вилось несколько искусно закрученных локонов. На мочках ушей светились жемчужины. Кожа имела фарфоровую белизну, чуть тронутую загаром. Она пронзительно красива,  вся с головы до пят. Я повернулся, чтобы полюбоваться ангельской красотой. Несмотря на мою любовь к особям  противоположного пола, в свои 30 лет я всё ещё холостой. Мне бы радоваться, как- никак свобода(!), но ЭТА девушка…
     Тут она повернулась ко мне и…, между нами промелькнул лучик. Мы одновременно бросились в воду и, как акулы, устремились навстречу друг другу. Вот уже виден неясный силуэт. А вот уже различимо лицо. Но смотрит она не на меня. В стороне на дне лежит блестящий предмет, и девушка направляется к нему. «Бог мой! Это же взрывное устройство!» Недавно здесь был драматический инцидент: рыбаки-браконьеры вздумали глушить рыбу в непосредственной близости от пляжа. Барам, расплодившимся в курортных местах, нужно много рыбы, и браконьеры готовы взрывать рыбу вместе с людьми, если косяк подошёл близко к пляжу. Рыбаки были на лодке, они побросали глушилки в виде консервных банок, быстро собрали всплывшую вверх брюхом рыбу и уплыли. А в это время многие купальщики выскочили из воды, совершенно оглушённые, многие с перепугу попадали и получили травмы.
     Я понял, что не все самопалы сработали, ускорил движение, перехватил блестящую банку и, как можно скорее, поплыл в открытое море. Мельком заметил, что девушка плывёт к берегу. Наверно обиделась.
     Вдруг взрыв. Очнулся я в полной темноте, но на кровати. Почувствовал, что руки в гипсе, голова перебинтована, живот, по-видимому, тоже. Что-то обжигало левую часть грудины изнутри, и от этого жара меня мутило, кружилась голова.
-   Что со мной? – произнёс я, еле шевеля губами, и услышал обрадованный женский крик:
-   Доктор, доктор, он очнулся! – А пока доктор пришёл, она обнимала и целовала сплошь забинтованную мумию.
    Во время редких просветлений сознания из разговоров окружающих я понял, что у меня разворочена брюшина, грудная клеть, поломаны руки и повреждены оба глаза. «Ну вот, - тихо пришла мысль, - не выполнил я никакого предназначения в жизни, даже наследников не оставил.» Последняя мысль мне показалась самой обидной. Но что уж теперь? Теперь мне жизнь ни к чему. И я валялся на кровати, как  деревянная чушка, в основном, в беспамятстве. Меня кто-то переворачивал, менял памперсы. Иногда мне казалось, надо мной кто-то нежно воркует, но сознание быстро затуманивалось. Возможно, меня перевезли в другую больницу – очнувшись в очередной раз я почувствовал совершенно другие запахи и другие голоса медперсонала.  Однако, что-то оставалось и привычное: с тонким ароматом Коко Шанель, с приятно воркующим голоском и нежными руками. Хоть и в полубессознательном состоянии, я это чувствовал. И однажды спросил доктора:
-    Кто это всё время около меня?
-    Как кто?! Вы что, не узнали свою невесту?
-    Какую невесту? У меня нет невесты.
-    А Нина кто для вас?
-    Я не знаю никакой Нины. – Эта новость так взволновала, что я снова надолго ушёл в небытиё.
     Врачи добросовестно  делали своё дело. Я уже перестал всё время проваливаться в кому. Десятки операций, меня разрезали, что-то вживляли, штопали, снова резали и сшивали. А после окровавленный, весь в бинтах, я опять попадал в руки той, которая пахнет Коко Шанель. Исковерканное, бесформенное и аморфное тело, с головой-мумией из бинтов, с двумя гипсовыми культями вместо рук надо было переворачивать, обмывать, перебинтовывать и с ювелирной точностью вливать ложечкой бульон в щёлку между бинтами. «Зачем я ей нужен?»
-    Нина, ты кто?
-    Я – та, которую ты спас.
-    Почему ты назвалась моей невестой? Ведь мы даже не знакомы.
-    Твой взгляд со скалы прострелил моё сердце. Пришлось назваться невестой, иначе меня не допустили бы к тебе.
-    Зачем? Ведь я не жилец.
-    Не говори глупостей. Ты уже перестал впадать в кому. Дело идёт на поправку.
-    У меня половина желудка, разорвано лёгкое, сердце с кардиостимулятором, морда исковеркана, глазницы пусты. Даже если выживу, я буду дурно пахнущим растением. Зачем тебе такой?
-    Какой достался, такой и мой.
-    Дура!
     Она не отходила от меня ни днём, ни ночью, сама выполняла все назначения врачей, поила-кормила, лелеяла...  С Большой Любовью!
-    Доктор, уберите от меня эту… Нину.
-    Как! Вы прогоняете невесту?
-    Она – самозванка.
     Доктор попробовал меня переубедить, но я устроил скандал, истерику, инсценировал ухудшение здоровья, и врач вынужден был передать ей моё требование. Нина пришла:
-    Василёк, зачем ты так? Ведь я тебя люблю! – Сильная боль звучала в её голосе, чувствовалось, что любит, как говорится, без дураков.  «Господи, как же несправедливо устроен мир, как мало в нём логики! Почему бы не встретить её раньше? - у меня сжалось сердце, - ведь я тоже её полюбил!»
-    Пошла вон!
     Нина больше не появлялась. Уход за мной стал заметно хуже, но всё-таки я поправлялся. Я начал вставать (ведь ноги целы), с рук сняли гипс и надо было их разрабатывать.. Я не верю в чудеса, но то, что случилось можно назвать только чудом.
-    Вот, молодой человек, по хирургической части Вы здоровы. Переправляем Вас к офтальмологам, возможно, Вам поправят зрение.
     Оказалось, сетчатка в моих глазах сохранилась, и современная медицина в течение суток, заменив хрусталики, возвратила мне зрение. Затем меня отправили к пластическим хирургам, которые сделали мне человеческое лицо.
     И вот я снова на свободе – человек с нормальным внешним видом, работоспособный. Ах, как неосмотрительно я прогнал Нину. Господи, как она за мной ухаживала! Она так много добра сделала мне! Где же она теперь?
     Я пошёл в клинику, откуда по моему требованию выпроводили Нину. Адреса там не оказалось, но я узнал, что всё множество дорогостоящих операций оплачены ею. Лечение в глазной клинике и у пластических хирургов тоже. Таким образом, я кругом ей обязан. А моя жизнь без неё теперь не имела никакого значения.
     В одной из клиник вспомнили, что оплата пришла из Санкт-Петербурга. Поеду туда. Я должен найти её и стать перед ней на колени!