Марина

          Окончив восемь лет назад факультет искусствоведения, получив направление в Художественный Фонд Союза Художников в должности «искусствовед - хранитель живописи», Марина окунулась в работу с большим интересом и удовольствием. Отдел дружный, коллектив молодой, многих знала со студенческих лет. На работу ходила пешком в любую погоду через сквер напротив "Астории", медленным шагом дорога занимала пятнадцать минут.
               
          Марина дома одна, в уединение, которое очень любит с детства. Дочка на даче у дедушки с бабушкой, муж тоже на даче - рыбалка, банька, приятели - два месяца пролетят незаметно. В начале августа Марина собирается с Анечкой к морю, которое любит с детства, мечтая вдоволь накупаться, набраться здоровья и сил.

          Любит с детства и свою большую квартиру в старинном доме с окнами на Исаакиевский собор. Когда-то квартира была коммунальной - у них две комнаты и у соседей две, после рождения Анечки выкупили всю квартиру, помогли родители мужа.

          Стоя у окна, глядя на залитый солнцем Исаакий решила прогуляться, зайти в «лягушатник» на Невском. Быстро собралась, пошла по ежедневному маршруту - сквер, Большая Морская, набережная Мойки. Заглянув в окна своего отдела на первом этаже улыбнулась - даже в выходной не удержалась. В «лягушатнике» уютно и прохладно. Села спиной к залу, слушала тихую музыку. Сзади раздался мужской голос:

- Девушка, у Вас свободно?

- Да, пожалуйста.

- Вот это встреча, привет, мать! А я с Николаевым... Если б знал – ни за что  сюда не пришёл, Лёшка часто тебя вспоминает.

- Лёвушка, здравствуй, не выдумывай, мы сто лет с Алексеем не встречались.

- Сейчас встретитесь. Увидишь, как и прежде, неровно дышит в твою сторону.

          Подошел Алексей, увидев Марину, остановился, взял её руку, слегка прикоснулся губами:

- Рад тебя видеть, Марина.

- Очень рада, Лёшенька.

- Радостные мои, шампанское пьём, или что покрепче будем?

- Что самому хочется, закажи.

          Немного посидев Лёвушка заторопился по делам. Марина поняла, оставляет их вдвоём с Алексеем, который не мог глаз отвести от неё. Марине хотелось зажмуриться, отвернуться, но, льстило внимание красивого мужчины, испытывающего нежные чувства столь долгое время. Улыбаясь смотрела на него, продолжая разговор. Вышли из мороженицы. Вечерело, солнце освещало противоположную сторону Невского проспекта. Расставаться не хотелось.

- Марина, никуда не торопишься, прокатимся на речном трамвайчике?

- Не тороплюсь, сто лет не каталась.

          Медленно пошли в сторону Казанского собора к каналу Грибоедова. Приятно идти, ловя оценивающие взгляды людей - хорошо смотрелись вместе, хотя Марина и с мужем хорошо смотрелась. Алексей рассказывал об экспедиции. Она знала - Лёша геолог, бывает в поле много месяцев, изучает вечную мерзлоту, вроде пишет диссертацию. Марина не спрашивала - захочет, сам расскажет, не любила лезть в душу, не любила, когда к ней лезли. По пути зашли в садик у Казанского собора, постояли у фонтанчика, любуясь цветниками, подошли к причалу.

          Сели на верхней палубе, на ветерке. Алексей завладел её рукой, продержал в течение полутора часов. Марина поняла - ничего не слышит, не видит. Алёша ей нравился, импонировала тихая влюблённость - изредка встречались в большой компании, иногда снились его глаза, улыбка. Марина удивлялась, старалась поскорее забыть, не вспоминать сны. У неё никогда не было любовника, на работе могла пококетничать, не более.

          Приятельницы подкалывали, рекомендуя одного из двух претендентов на вакантное место. Не хотела никого, влекло к Алёше. Нравилась его мужественность, выразительные глаза, раньше не отважилась их внимательно рассмотреть, но очень хотела. Марина в упор посмотрела на Алексея - глаза оказались голубыми с серой каёмкой вокруг зрачка, расходящейся лучиками, так интересно! Ресницы тёмные, густые. Молча смотрела, не отводя взгляд. Алексей, неожиданно смутился:
- Спросить о чём-то хочешь?

- Хочу запомнить твоё лицо. Никогда раньше мы не были так близко друг от друга. У тебя красивые, грустные глаза. Почему, тебе плохо со мной?

Лёша молчал и Марина решилась:

- Поцелуй меня, Лёшенька.

         Алексей, вздохнув, закрыл глаза. Марина коснулась  его губ.

- Зачем ты это сделала? - открыл глаза Лёша. Выражение глаз Марины не оставляли сомнения - достучался до её сердца.

- Случилось, восемь лет ждал, оказывается - надо на речном трамвайчике прокатить.

         После экскурсии пошли к Марине, и она, наконец, стала настоящей женщиной, страстной, впервые полюбив. Ночь пронеслась, как один миг, не могли оторваться друг от друга. Утром, проводив Марину до работы, Алексей обещал встретить, приехав вместе с Лёвушкой - жили в одном доме на Каменном острове, дружили с детства.

          Вечером у Марины собирались сослуживцы, компании не хватало мужчин, коллектив был сугубо женский. Коллектив заметил круги под глазами, смущенный и счастливый взгляд. Заохали - наконец свершилось, неужели отважилась, кто это, из наших? Расскажи!

- Сегодня познакомитесь, восемь лет меня ждал.

- Вот это выдержка у мужика, как у хорошего коньяка, кто он?

- Геолог.

- Очень удобно, собственный муж долго не заметит, не поймёт.

- Девочки, не опошляйте, сегодня с холостым приятелем познакомлю, держитесь.


- Ура, Маруське! - близкие друзья называли её Марусей.

          В половине шестого, прихорошившись, вышли. Алексей с Лёвой стояли на набережной Мойки, не зная - из-за шторы рассмотрены, обсуждены и приняты комиссией. Подошли двое молодых мужчин из Художественного Фонда - Валерий искусствовед и Серёжа реставратор, все свои, у Галки с Сергеем длительный роман. Валерий ревниво поглядывал в сторону Марины и Алексея. Лёша, уловив взгляд, вопросительно взглянул на Марину, она улыбнулась, подумала «ревнив, не поймёт простоты отношений у художников».

          Вечер прошёл замечательно, пели песни, читали стихи, танцевали. Лёвушка никак не мог определить, кто из двух свободных дам ему больше нравится, решив, время покажет. Людочка была очень хороша - высокая блондинка, красивые руки, ноги, но высоковата для него. Лида подходила по росту и прочим параметрам, хорошенькая, весёлая, но язвительна, он сам язва - могло не получиться.

          Пошли гулять на Неву через Александровский сад. Народу на набережной как днём, ночь тёплая, белая Питерская ночь. Постепенно разошлись в разные стороны. Марина, слушая рассказ Алексея об экспедиции думала: «Почему Лёша не пишет? Слог хороший, много интересных историй знает. Надо поговорить о воспоминаниях, помогу оформить».
          Возвращались молча. Каждый думал о своём. Она мысленно «составляла пары». Четыре мужчины, разные типажи: Валерий - очень высокий голубоглазый блондин, сильный. Сергей - темноволосый, кареглазый. Алексей - высокий, с вьющимися светлыми волосами. Лёвушка - среднего роста голубоглазый блондин. Людочка - крупная голубоглазая блондинка. Галка - миниатюрная сероглазая брюнетка. Лида - кареглазая шатенка, смешливая, рот до ушей, худенькая. Марина - рыжеватые волосы, карие глаза, стройная, среднего роста. Пары не хотели составляться - то ли Марина устала, то ли ерундой занималась.
           По субботам уезжала на дачу к ребёнку - святое дело не отменялось. Иногда муж подвозил её утром к работе. Алексей мрачнел, постоянно спрашивал - когда  признается Вадиму, оформит развод? Марина не собиралась разводиться, её устраивало быть любовниками, Лёшу воротило от этого слова: - Мы не любовники, мы больше, чем муж и жена, как ты не поймешь?

          В середине июля Марина решила «спустить на тормозах» сложившуюся ситуацию, боясь резких изменений. Лёвушка рассказал по секрету - Алексей дважды пытался покончить жизнь самоубийством, откачивали. Марину не устраивал любовник с неустойчивой психикой. Вечером сказала о предстоящей поездке с дочерью на море в начале августа, к её облегчению Лёша это известие воспринял адекватно.

          Для Марины, любящей уединение, становилось сложно постоянно быть вместе, как два голубка - предпочитала свободное плаванье, хотела принадлежать лишь себе. В августе Вадим выходил на работу и Марина предупредила Алексея - смогут встречаться лишь раза два в неделю у Галки или Люды. Лёша не стал продолжать разговор, ушёл.

          Желая отвлечь, развеселить Лёшу, Марина пригласила Лёвушку с Лидой, общего знакомого Виктора, по прозвищу «родное сердце» в ресторан. Марина с Виктором знакомы с детства, занимались бальными танцами, были партнёрами и во взрослой группе. В ресторан решила пойти в летнем брючном костюме - танцевать джайв в нём удобнее.

          Алексей в хорошем настроении, все свои, претендентов на Марину нет. Весело сидели, танцевали, разговаривали, услышав знакомый ритм и мелодию (Марина заранее попросила её исполнить) Витька насторожился, как полковая лошадь при звуках марша и, не обращая ни на кого внимания, протянул Марине руку: «Вздрогнем, родное сердце, покажем класс!», Марина, быстро скинув пиджак, вышла в маечке.

          Так лихо они не танцевали даже на конкурсах, выдали всё! Им освободили пространство, стали снимать танцующую пару фото и кино камерами. Оркестр продолжил быстрый темп другой мелодией. Танец закончился, им захлопали, Марина и Виктор раскланялись, возвращаясь к своему столику, поцеловались, как бывало раньше - благодарность, комплимент, не более. Дама Виктора промокала слезы «они поцеловались», Алексей был бледнее скатерти, смотрел на танцоров бешеными глазами:

- От вашего танца весь зал лихорадит. А ты - стерва.

- Почему?!
- Поцеловала Витьку, я видел.

- Это партнёрский комплимент, не поцелуй, Лёшенька, так полагается.

- Прекрасно, стану лобызать своих партнёрш.

- Сделаешь хоть шаг от столика, тупым ножом зарежу, ты меня ещё не знаешь.

          Алексей изумлённо посмотрел на Марину, выражение лица, глаз не заставляли сомневаться в сказанных словах. Встал, поцеловал ей руку, вышел. Марину пригласил Лёвушка.

- Что творишь, Маруся, с ума сошла? Зачем испытываешь терпение Лёшки, брось его, уйди, если надоел, но не позорь.

- Лёва, и ты… Вы оба - идиоты, не хочу продолжать.

- Спасибо, за добрые слова, сама дурища - они рассмеялись.
   
          Вернулся Алексей. Остаток вечера прошёл спокойно.

          Приехали к Марине. От чая Лёша отказался, молча ходил по комнате из угла в угол. Размолвка в ресторане обострила отношения. Марина забралась с ногами в кресло, думала: «Мы, как два тигра в клетке - подкрадываемся друг к другу, принюхиваемся, затем - бац, удар. Не хочу такой остроты отношений, надо спускать на тормозах. Попрошу командировку в Москву, в Пушкинский музей на Волхонке, посижу с искусствоведами в тишине, отойду от Питера, побудем врозь и Лёша успокоится. Не верю в легенду о вечной любви. Затем с Анютой на юг - точно успокоится».

          Видимо, нервы стали сдавать и у неё, немного знобило, не могла согреться, но подходить к Алёше не хотела, скоро утро - уйдёт. Алексей сам подошел, сел на пол рядом с креслом:

- После юга перевезу тебя с Анечкой к себе - в гимназию на машине возить, что из Центра, что с Каменного. В ваше отсутствие мы с Вадимом разрешим проблему.

- Я не готова к разрыву, Вадим не заслужил такого отношения, надо подождать, подготовить постепенно.

- Сколько можно тянуть - два месяца вместе, поехали ко мне, посмотришь, прикинешь, как разместимся. Поехали, скоро утро, отвезу на работу.

- Лёшенька, нет сил, давай завтра, если в Москву не отправят, не говорила о командировке?

          Это стало последней каплей. Не сказав ни слова Алексей вышел из квартиры, тихо прикрыл дверь. Марина вскочила, «только не это, только не это» устремилась за ним. А что "не это" сама не знала. Потеряв одну туфельку, сбросила  оставшуюся,  и, выбежав из парадной кинулась босиком по тротуару, закричала:

- Лёша, Лёшенька, вернись!
          Идя мимо Исаакиевского собора Алексей обернулся на крик. Марина столь дико выглядела, что перебежав дорогу, схватил её, обнял за плечи:

- Успокойся, я с тобой.
          С Мариной впервые в жизни случилась истерика - смеялась и плакала одновременно, не могла остановиться, тряслась, вцепившись обеими руками в Алексея. Он, высвободив руку, наотмашь ударил Марину по одной щеке, по другой - Марина замолчала, только слезы лились. Лёша отнёс её в квартиру, уложил на диван в гостиной, укутал мохнатым пледом:

- Спи, отдыхай. На работу не пойдёшь, позвоню девочкам - поймут.
 
- Не уходи, Лёша, останься со мной.

- Сейчас приду - принёс коньяк, рюмки - выпей без закуски залпом. Молодец, закрой глаза. Спи, милая, я не уйду, прилягу рядом.

          Не спала, тихо лежала, слушала дыхание Лёши, думала: - "Хороша парочка - один склонен к самоубийству, другая - истеричка. Замечательно, что у меня детей не может быть, какое существо от нас могло родиться? Вместе нельзя оставаться, мы губительны друг для друга. Господи, за что мне это!? Лешка - мой первый и последний грех. Никогда в жизни не позволю подобного, эти игры не для меня. Утром выпью валерьянки и объяснюсь окончательно - расстаёмся, уезжаю на море. Вернусь - будет в поле несколько месяцев, там придёт в себя".
          Ничего утром не смогла сказать, да и не хотела - мало времени друг для друга оставалось. Жалела Алёшу, одинок. День провели вместе, гуляли в Александровском саду, сходили на Неву. Вернулись к Марине. Дома Вадим - приехал с дачи. С Алексеем давно знаком, не удивился их совместному приходу, лишь спросил:

- Где Лёвушку потеряли? Придёт?

- Нет, случайно в мороженице встретились - легко нашлась Марина, будто всю жизнь лгала мужу.

- Доставил твою жену в целости и сохранности, прощайте, ребята! - сказал Лёша и ушёл.

          Похолодев от его «прощайте», позвонила Лёве. Обрисовав ситуацию попросила присмотреть за Лёшкой, позвонить ей в случае срыва.

- Гадина рыжая, ты, Маруська…

      Уехала с Анечкой на три недели. Все мысли о Лёше - как он один, но звонить не стала, пусть привыкает обходиться без неё. В конце августа вернулась со свежим загаром, похудевшая - грызла себя поедом за Алексея. На работе шла подготовка к осенней выставке в Манеже, с головой окунулась в работу, забывая обо всём остальном. Выставку открыли, позвонила Лёше. Собирался в командировку на несколько месяцев.

- Маруся, проводи меня, приезжай - попрощаемся.

    Плохо выглядел, осунулся, глаза погасли. Марина осмотрела квартиру: обычная «распашонка», не сравнить с их барскими апартаментами. В гостиной пианино, на стене гитара, за стеклом труба и саксофон - Лёша окончил Музыкальную школу, прекрасно играл, пел, подхалтуривал в студенческие годы в оркестре. Мебель старая, потёртая. «Нас с Анечкой сюда?! Нет, с милым рай в шалаше - не для меня. Только бы не разреветься, сдержаться, не портить прощание. Буду весёлой и ласковой». Сдержала слёзы, хорошо проводила Алексея.

- Ждать будешь?

- Возвращайся скорее, без тебя пусто в Питере.

    Перенесла разлуку легче, чем представляла - работа, семья, школа - всё требовало сил и внимания. Лишь ночью, когда засыпала, появлялись Алёшины глаза, руки. Любила в разлуке сильнее, чем в присутствии своего любимого. Боялась во сне произнести его имя, но Вадим спал в кабинете, не услышит. С Алёшей не переписывались, такое условие он поставил, Марина писала письма «в стол» на работе.

          Новый год наступил, затем Восьмое марта, в апреле у Маринины день рождения, 30 лет! Вадим уехал в командировку на два месяца перед самым днём рождения, обидно. Всем коллективом решили праздновать юбилей в ресторане напротив Союза Художников, близко и удобно. Марина заказала платье «хозяйки медной горы» зелёно-малахитовое, золотые волосы - глаз не отвести. Валерий и Толик (старый приятель, друг семьи, сосед) постоянно вились рядом. Марина сыта своим предыдущим, еще не законченным романом, не хотела ничего, кроме покоя.

   Гости сидели за столами, шли поздравления, вдруг всё стихло, в дверях стоял Алексей с огромным букетом белых лилий - сюрприз. Марина от счастья еле сдержала слёзы, кинуться на шею не могла - много посторонних глаз, Алексей подошел к ней, чинно поцеловал руку, шепнув:

- Ждала меня?

- Как Пенелопа Одиссея.

- С кем биться придётся?

- Нет таковых, Лёшенька…

       День рождения удался на славу, единственное огорчение - расставание до пятницы, в пятницу днём везти Анечку на выходные к бабушке, в воскресенье вечером забрать. У них две ночи и два дня! Умудрились не поссориться, соскучились. Дальше становилось всё хуже и хуже. Алексей хотел познакомиться с Анечкой, подружиться, хотел, чтобы девочка привыкла к нему - не терял надежды стать мужем Марины. Начались ссоры, он уезжал, не звонил несколько дней.

          Марина разыскивала его через Лёвушку, тот ругался:

- Вы мне надоели оба, женитесь, черт вас возьми, или разойдитесь, наконец - это невыносимо даже для меня. От Лёшки одни глаза остались безумные, ты, рыжая - ведьма!

- А ты меня всё равно любишь, Лёвка.

- Люблю, и терпеть не могу, уйди, надоела.

          Вернулся Вадим, как с облака, ничего не подозревающий, Марина рада - можно отдохнуть немного, поехать на дачу всей семьёй, Алёша её «достал», решила от него прятаться. Пока поживёт на даче, Лёша успокоится, остынет.

    Лёша остыл - уехал в поле без предупреждения, не простившись. Марина плакала по ночам, постепенно успокаиваясь - его решение. Невозможно жить, как на вулкане, пусть он будет в поле, в тайге, на вершине горы, с неё хватит. Это не любовь - каторга, они как скованные одной цепью и он её тянет и тянет в пропасть. Марина стала ездить на дачу каждый день, всего час пути на поезде, там спокойно, тихо, озеро, лес, благодать.

          Лето прошло. Снова сентябрь, гимназия, уже третий класс. Об Алексее ничего не слышно, сердце болит, где он, что с ним? Лёвка не знает или темнит. Серым Питерским днём - небо в облаках, влажно, тепло, Марина пораньше ушла с работы, медленно брела к дому, любуясь осенними нарядами кустов и деревьев в сквере напротив "Астории". Показалось, почудилось, кто-то следит за ней. Пошла ещё медленнее, прислушиваясь, резко обернулась - в трёх шагах Алёша идет.

- Следопыт, давно дичь выслеживаешь? Здравствуй, милый.

- Здравствуй, радость моя! - поцеловались на ходу.

- Куда пойдём, Лёшенька? Времени у меня всего часа три, больше сегодня не получится.

- Люда ключи дала, пойдём, поговорим.

- Поговорим и только? Тебе разговора достаточно? Я соскучилась, а ты нет?

- Я навсегда по тебе соскучился давно, так что не важно, поговорим или еще что произойдёт, будь что будет.

- Ругаться станешь?

- Нет, на тебя не действуют ни ласка, ни ссора, ничего. Ты - кремень, характер не соответствует нежной внешности - полное противоречие, но я тебя и такую люблю.

- Как грустно звучит, по погоде слова.

          Пошли к Людочке на Почтамскую, рядом. Марина поставила кофе, достала коньяк из буфета - аппетита у них не было. Разговора не получилось, не могли рук расцепить. Марина, вернувшись из душа, присела в изголовье, смотрела на лежащего с закрытыми глазами Алексея - волосы слегка поседели, она раньше не замечала. Похудел, но всё равно очень хорош, сердце останавливается при виде его.

          Неужели у Лёши нет романа среди геологинь? Странно, красивый умный мужик, холостой и ни одна не соблазнила? Плохо верится. В поле простые нравы - холодно, надо согреться, близость лучшее согревающее. Наверняка позволяет себе расслабиться, погреться, пожалеть бабу, но никогда не сознается даже под пытками.

          На следующий день Марина выписала командировку в Москву на неделю, повезла акварели. С Алексеем простилась по телефону, он вежливо и ласково с ней говорил, спросил - может подъехать в Москву, как она на это посмотрит? Марина отказалась, объяснив крайней занятостью. Хотела отдохнуть от всех и вся, подумать на досуге.

          По возвращении в Петербург звонить Алексею не стала - и дома и на работе дела накопились. Намечалась выставка в Манеже, много хлопот с художниками, Галка заболела, её графику на Марину повесили. Лёша позвонил на работу, предложил пообедать. Сходили в Фондовский буфет - не могла надолго отлучаться. Поговорить, как ему хотелось, не смогли, подходили, подсаживались сотрудники, художники. Быстро ушел - «пользуешься популярностью», договорились созвониться.
 
          Пригласила на открытие выставки, объяснив, как её найти в Манеже со служебного входа. Пришел с Лёвушкой, друзья давно не посещали подобные мероприятия, выставка понравилась, особенно Лёве, он конструктор, занимался графикой, плакатами в своем НИИ. Пообедать с ними Марина не смогла, решили созвониться, Лёвка подмигнул Марине:

- Рыжая, не обижай друга, он без тебя пропадёт, видишь, как истощал в разлуке.

          Марина старалась видеться с Алексеем «на нейтральной полосе», обедали в Фонде с её друзьями, к Лёше приезжала крайне редко и быстро уводила его в Парк, на природу. Места и времени не находилось для близости. Лёша постоянно грустил, грустно шутил - «заманила и бросила».

          Новогодние каникулы Марина с семьёй провела на Кипре, Алёше не звонила. Субботним вечером раздался звонок - Лёша:

- Ты одна? Можно заехать с Новым Годом поздравить?

- Приезжай, Алёша, жду, вдвоём будем.
 
          Приехал мрачный, серый, перекошенный.

- Лёшенька, ты болен?

- Плохо без тебя… Создай иллюзию - мы семья, не наряжайся, останься в халатике.

- Хорошо, милый, сделаю всё, что хочешь.

   Зажгла разноцветные лампочки, поставила свечи, накрыла стол.

- Сыграй, пожалуйста, Маруся, спой мне.

- Что спеть, Лёшенька?

- Из «Жестокого романса», мой любимый.

   Марине неспокойно, грустный романс, но, если хочет - спою. Алексей сидел в кресле с полузакрытыми глазами.

- Спой на свой выбор, пожалуйста.
         
          Раздавшийся звонок в дверь подбросил Алексея:

- Кого-то ждёшь, договорилась?

- Нет, не знаю, кто это может быть.

- Не открывай, Марина, пожалуйста, побудем вдвоём, прошу.

          Снова звонки. Марина открыла. Сосед Толик пришёл - весёлый, громкий, с шампанским:

- Иду, смотрю - свет интересный, вроде свечи горят, дай, думаю, зайду, вместе посидим.

- Раздевайся, я не одна, не шуми.

- Почему, кто болен, сейчас лечить начнём - обняв по-свойски за плечи Марину, вошел в комнату:

- Привет, старик, ты болен?

- Я здоров, с чего ты взял? - резко вздёрнулся Алексей.

- Маруська велела тише себя вести, я и подумал - кто-то болен. Здоров, выпьем за хозяйку.

         
         Толик рассказывал весёлые истории, Алексей сидел с полузакрытыми глазами, не пил, не ел. Вскоре поднялся, вышел на кухню, Марина следом.

- Новый претендент на выбывание?

- На какое выбывание, что ты имеешь в виду, Лёша?

- Из жизни… Не обращай внимания на мои слова - дурная шутка, прости. Вы подходите друг другу, давно заметил, как он смотрит на тебя. Моё время истекло…

- Лёшенька, мне никто кроме тебя не нужен, останься, отдохни в гостевой комнате, на тебе лица нет. Толика выпровожу, приду к тебе.

- Нет, милая, пойду. Желаю счастья, я уже не соперник - пошёл, не поцеловав, Марина за ним в прихожую.

- Наклонись - обняла, поцеловала закрытые глаза, губы. Поцеловав ей руку, Алексей вышёл. Марина к окну - не обернулся.

          Войдя в гостиную, стала пенять Толику:

- Что ты припёрся без звонка, кто тебя звал?

- Какая разница - мы соседи, знакомы сто лет, ты дома.

- Боюсь за Алексея, как бы с собой что не сотворил…

- Зачем, он что, малохольный?

- Его одиночество гложет.

- Я тоже одинок, но это не повод кончать с собой.

- Ты другой, оптимист.

- Много ты понимаешь в людях, искусствоведка, хватит панихиду разводить, давай поговорим на отвлечённые темы.

          Выпроводив Толика звонила Лёше. Тишина, где он, что с ним? Звонила Лёвушке - никого. Два дня пыталась дозвониться до Алексея - тщетные усилия, на третий день вечером звонок, схватила трубку, пьяный голос Лёвки:

- Вынос тела Лёши Николаева в морге 1 Мед. Института… Гадина, добилась своего, я же просил тебя, как человека, что ты наделала, рыжая!? - бросил трубку.
          Остолбенев стояла у окна, смотрела на покрытый изморозью Исаакиевский собор, вспоминая давнюю встречу в мороженице, поездку на речном трамвайчике - всё в прошлом. Предчувствуя этот исход, надеялась - Алексей опомнится, придёт в себя. Не сумел, нашёл лёгкий выход.

          В морг одной ехать страшно, не хотела видеть Лёшу в гробу, но надо, не поймут её отсутствия. Поехала с Людочкой. Простились. Поминали у Лёвы, он напился, бузил, плакал. Марина была как во сне, окаменела, застыла, про себя повторяла «никогда, никогда, никогда», Люда увезла её домой.

          Через год Лёвушка передал записку, которую Алексей не смог или не захотел дописать "С первой встречи поставил тебя на пьедестал, поклонялся, как идолу, как божеству..."

- Сама закончи как совесть подскажет - сказал Лёва.

 


Юлия Чернышёва,   Санкт-Петербург,   18.08.2010.