Nemine contradicente. Часть 4

Глава 4.

Послы с богатыми подношениями не дождались магараджу Видху. Их правитель Винод строго - настрого приказал обговорить секретные дела с глазу на глаз, тот так и не появился в назначенное время. Почему? Этого не могли объяснить, мялись, отводя глаза.
Главный советник было стал улаживать шероховатости, но Абу Насир оборвал все разговоры, заявляя, что все беседы следует вести в присутствии магараджи.
Послы переглянулись, смекнули, чем " пахнет " эта распря и даже приободрились ( слабая верхушка раздираемая противоречиями, государство - без главы, его легко одолеть, нажав на невидимые пружины, завоевав без усилия и излишнего кровопролития ).
Послы Винода откланялись, согласившись встретиться в любое другое назначенное время. В другое время! В какое?
А время действительно другое...чудное...Магараджа, презрев свои обязанности, в виде горшечника пришел на рынок.
Мало того, он дал денег изумленному хозяину лавки посуды, сам сел у гончарного круга и стал ваять вазу.

В этот день он ждал ее. Особенно ждал, зная, как она за независимым видом, скрывает свое трепетное сердце. Он жаждал объяснения с любимой.
" Душа моя поет в такт скрипу гончарного круга. И в этом скрипе слышу звон ее браслетов ", - с нежность думал Видху.
Он не ослышался и не придумал этот звон. Просто разъясняется: влюбленные улавливают вибрации появления любимой раньше других...

У Нэйны с утра было плохое настроение: она потеряла подарок названное матери - колдунии Лоринэ. Маленький полотняный мешочек с заговоренными травами и кусочками костей животных. Оберег. Хватилась, весь стожок сена перевернула, но не нашла.
В дурном настроении Нэйна подошла к Лоринэ.
-- Мати, - произнесла огорченно.
-- Вижу черные тучи - над тобой, - ответила старая колдунья, которую боялся и уважал вожак табора.
Сжалось трепетное сердце девушки, не за себя испугалась, за любимого. Она и сама понимала, что может принести их запретная любовь. Когда рядом Видху не было, Нэйна могла сказать ему, что угодно, попросить, рассказать, остеречь, но, увидя его, она терялась, вроде и разумно говорила, но верила ли в то, что произносила? Ее " нет " звучало скорее как " да ".

" Нам нельзя видеться! "- хотела сказать, обдумав все последствия.
Но желание быть с ним выбивало почву из - под ног.
" Это все равно, что сказать солнцу - не свети! " - лихорадочно размышляла девушка. - " Но я должна его предупредить! "
Напряженный взгляд карих глаз, морщина прорезала лоб, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы. Нэйна была прекрасна.
Цыганка чуть не влетела на рынок и стала озираться, ища по сторонам Видху. На улочке ее тут же стали задирать, прося что - нибудь спеть или станцевать:
-- Красавица! Я знаю, твой голос, как мед. Спой!
Нэйна не отвечала, продолжала оглядывать прохожих.
-- Девушка, кого ты ищешь? Не меня ли? - смеялись над ней.
-- Я - твой суженный! - дергал за рукав один.
-- Погадай мне! - просил другой.
Босоногие мальчишки свистели и кидались в нее камешками.
-- Я вам! - притопнула ножкой цыганка.
Зазвенели монисто, заискрились дешевые стекляшки нашитые на кофточке и юбке.

Видху первый заметил ее. С силой крутанул гончарный круг. Смял почти готовую вазу.
-- Стой, - продолжали упрашивать Нэйну.
Внезапно она его увидела. Запнулась остановилась будто уперлась в невидимую стену. Покраснела и стала еще краше. В груди не ясное теснение, дышать стало труднее, словно одежда на два размера уменьшилась и сдавила тело. Речь о том, чтобы поговорить о страхах и угрозах в миг не стало, ушло куда - то, затмилось любовным счастьем, когда внезапно видишь своего желанного.

Неожиданно для всех, для нее и даже для самого себя, Видху начал петь. Двое бродяг мигом подхватили мотив, наигрывая на раздолбанных, старых инструментах.
Видху, забыв о том, что руки в глине, то прижимал их к груди, то к голове. Но Нэйна не видела грязь на любимом. Искренность, любовь в голосе поразило ее в самое сердце, заставляя сердце стучать как можно чаще. Его пение отозвалось в ее глубинах души и тогда запела она, указывая рукой на него, как на самого желанного человека в мире.
Они одновременно шагнули друг к дружке, но так и не приблизились. Их разлучила дорога, как быстроводная река с бурным течением. Не все останавливались послушать пение влюбленной парочки. Менялы, продавцы штучных товаров, сутенеры, воришки, простой люд продолжали сновать, не давая поющим объединиться.
Но им в принципе этого и не надо было. Открыто проявлять чувства не пристало. Лилась песня. Радовались сердца женщин, на миг останавливались, будто проживая собственную жизнь заново в течении нескольких секунд и вновь продолжали свой путь. Мужчины открыто любовались парочкой, восхищенно цокая и одобрительно покачивая головами.






На утро Анупам, как оказалось, пришел в себя. Его пограничное состояние безумия прекратилось, он вернулся в свое прежнее деятельное состояние. Обуреваемый энергией он прежде всего отматерил слугу, который обокрал его и скрылся с одеждой и едой.
Анупам умылся, тщательно смывая остатки сна, отборно продолжая хулить Пишу. Лошади, привязанные рядом с колодцем, беспокойно прядали ушами, подтанцовывая под слегка заковыристые, перченные фразы.
Учитель не угомонился. Растолкал ребят, прося денег на завтрак. Джон спросонья не понял, что от него хотят, ругнулся, но окончательно проснувшись, увидел довольное лицо Анупама.
-- Ранней пташке - первый червячок.
Джон молча выслушал это изречение. Тот, нисколько не смущаясь, разбудил прислугу, дав наказ приготовить завтрак и собрать с собой продуктов на пару дней. А потом все еще не успокоившийся Анупам, перебудил девушек.

В общем через час, археолог и его ученики были готовы отправиться в путь дальше. Сегодня им предстояло пройти часть пути пешком, т. к. заранее не наняли ни повозку, ни ослика.
Алексу и Джону пришлось снова навьючить на себя основную массу вещей. Торна и Карина были молчаливы, не в духе, зато Прия, как заведеная на всю пружину завода, щебетала и радовалась всему, изумляясь паутинкам, травинкам, птичкам...
Она не стала убирать волосы в пучок как Торна, в хвостик как Карина. Расчесала, по плечам, красуясь перед ребятами.
-- Ой, Джон, смотри какая букашечка! - восторгалась Прия, подходя вплотную к парню.
Тот хмыкал, но ничего не отвечал.
-- Ой, Алекс, смотри на тебя сел жук! Ты такой смелый, не боишься его, - держалась за руку парня, не глядя как за спиной тихо звереет Торна.
Распущенные волосы запутались в лямках рюкзака Алекса. Тот осторожно вытаскивал. Прия ахала и хвалила парня, а Торна с досады чуть не завыла, увидев такие вольности со стороны навязчивой подруги.
-- Эй! - хрипло позвала ее Торна, желая высказать все на ее счет, забив на то, что рядом находился учитель.

Прия прекрасно поняла, что ей " светит " и подбежала искать защиту у Анупама, который шел впереди, возглавляя отрядик, махая не нужной в принципе на небольшой сельской дороге мачете. В этот раз археолог нес продукты, лопатку и опасную для себя так и близнаходящихся людей выше сказанную мачете.
-- Учитель Кария, - лелейным голосом произнесла черноволосая бестия.
-- Да, Прия, - с готовностью отозвался Кария.
-- А нам еще долго идти? Девушки устали. Я, конечно, могу дальше продолжить поход. Я очень терпеливая и выносливая.

Хорошо в это время Карина и Торна приотстали, решили поменять сумки в руках и не слышали, что говорит их подруга.
-- Не долго. Судя по карте, мы выйдем к ручью, перейдем его, а там будет небольшое село, где и живет мой знакомый. Мы напросимся на ночлег, и, если звезда удачи мне светит, а она всегда мне светит, то проводник нам покажет путь в затерянный город. Мы все вещи не понесем, как сейчас, а возьмем необходимое. Может кто в носильщики к нам пойдет, понесет наши лопаты и вещи, а обратно находки.
-- Вы думаете мы найдем что - нибудь? - хитро блестнула глазками девушка.
-- Хозяйка вазы сказала, что мы останемся довольны открытием. Мы останемся, - заговорил глуховатым голосом учитель.
Он был как остекленевший, только послушно ногами перебирал. Взгляд вникуда, на лице отсутствие всякой человеческой мысли, только мука.
-- Что? Что? - переспросила испуганно Прия, осторожно касаясь руки учителя.
Тот как очнулся. Взглянул поначалу непонимающе, будто сам себе изумился - кто он, куда идет и кто эта девушка. Потом лицо прояснилось, припоминая все разом и повторил:
-- Может кто в носильщики к нам пойдет, понесет наши лопаты и вещи, а обратно находки.
У Прии где - то внутри екнуло, но переспрашивать археолога не стала. Тот довольный оглянулся назад:
-- Не отставайте, скоро привал возле ручья. Берите пример с Прии. У нее появилось второе дыхание.
Энтузиазма не прибавилось у ребят. Торна сплюнула и негромко ответила:
-- Сучка.
Карина фыркнула, а парни загоготали.

-- Ты что - то сказала? Я не расслышал, Торна, - обратился к ней Кария.
-- Мы ждем прихода второго дыхания, - громко ответила Торна и тише добавила, -- но выхлопы не создают необходимого давления для создания дыхания.
Алекс, Карина и Джон грохнули. Анупам улыбался, а Прия шла, поджав губы, давя неприязнь ко всем.
-- Гады, все гады! Они недостойные отродья шлюхи. Джон! Он тоже смеется, - искоса посмотрела на парня, -- но это просто, чтобы имидж поддержать, не сойти за глупого. Ему прощаю, а остальные...

Внезапно подул встречный сильный ветер. Вот было тихо, а вот ветер; словно они перешли невидимую границу и ступили на запрещенную землю.
Деревья до сих пор стоявшие прямо, радовавшие веселой зеленью, вдруг переменились, стали уродливо сгибаться, обнажаясь, скидывая одежду - листья, показывая безобразные наросты и кривые стволы.
Птицы смолкли. Ни намека ни на единую живую душеньку. Только черные, рваные тучи загребущими руками закрывали от путешественников солнце и голубое небо.
Ребята было кинулись ставить палатку, боясь, что разразится ливень, но под шквалистым ветром у них ( неопытных, не искушенных дорогами и приключениями ничего не вышло ). Все залезли под брезент, держа края, с испугом глядя, как чернеющие небеса разрывают молнии.

-- Не беспокойтесь. Настоящим археологам дождь - не помеха, - Анупам радостно потирал руки, довольный начинающимся приключениям, но ребят злоключения совершенно не радовали.
Раздался сильный грохот грома сотрясающий землю, стараясь вытрясти душу из всего живого на земле. Молния, как сварка осветила и не найдя лучшего места для разрядки, как хилое деревце, под которым прятались горе - искатели, прячась под брезентом.
Дерево разодрало пополам, чуть вытащив из земли. Испуганные ребята бросились врассыпную. Девушки истошно крича, юноши матерясь. Разумеется, брезент побросали, не успела выскочить только Прия. Та зажмурилась, присела, крепко удерживая, прижимая к себе. Почувствовала, что осталась одна. На долю секунды обрадовалась, но затем одна из фобий захватила, помутила рассудок. Она дико заорала, пытаясь выбраться наружу, но у нее не получилось. Она упала, барахтаясь под брезентом, задыхаясь от накатившего ужаса замкнутой темноты.

Ей никто не кинулся помогать, потому что было не до этого, вряд ли не нее обратили внимание. Выскочив из - под брезента, ребята пришли в себя и изумленно стали озираться по сторонам: ни ветра, ни дождя, ни туч, словом непогоды с ее атрибутами не было. Стояло знойкое полуденное солнце, пробиравшееся к земле через листья деревьев.
-- Я не понял! - проговорил Алекс, оправляя выбившуюся футболку.
-- Что это было?! - подхватил Джон ни к кому не обращаясь.
Торна как - то ненормально хихикнула, джунгли поглотили звуки. Напряженная тишина. Прия выскочила наконец, красная, помятая, заплаканная, сбившиеся волосы, размазанная косметика. От былого кокетства не осталось ни следа.
-- Вы! Вы! Все вы!!! - заорала Прия, но ее упорно никто не замечал.
-- А где учитель? - вдруг спросила Карина, вытирая пот, как бы сметая с лица остатки испуга.

Ей не ответили, но поглядели направо. Крик ужаса, непонятности происходящего рвал грудь и застревал в горле, не в силах выйти бесноватым воплем.
Анупам стоял у ручья, ища подходящее место, чтобы перейти посуше. Сам ручей не был широким. Просто тот берег был заболочен. Ступить хоть бы на камень или кочку не представлялось возможным. Невысокая осока, мутная стоялая вода.
-- Загвоздка, - чесал в затылке Анупам, совершенно не удивляясь резкой, ненормальной перемене погоды.
Он повернулся к ученикам:
-- Знаете, ручей не широкий, но пройти сложно, заболочено с той стороны.
Кария смотрел на затихших, испуганных ребят, не понимая причины их страха.
-- Не надо так нервничать. Спустимся ниже по ручью, наверняка, там есть брод.
Но не слова продолжали держать ребят в напряжении. Появилось лицо, большое, прозрачное, женское. Увидь Кария ее, он бы узнал ту, что давно не мог забыть, молясь по ночам и мечтая днем.
Лицо было симпатичным, но эти закрытые глаза, искривленные губы в какой - то предсмертной агонии пугало, выворачивая наизнанку человека, его душевное спокойствие.
Этот лик широко открыл рот и стал поглащать воду, всасывая в невидимое тело. Вода ручья, песчинки, водоросли, мальки, все пропадало в ненасытной, невидимой утробе. Ручей высох буквально на глазах, его стрели, оставив пересохшее русло. Лицо судорожно повернулось к ребятам. Анупам не видел этого, он ждал ответа на свои предложение, а те стояли как завороженно наблюдавшие за чем - то за его спиной. Лицо усмехнулось и надвинулось на них, выдыхая гнилостный запах стоялого болота. Ребята инстинктивно пригнулись. Снова крики.
-- Да что с вами? - ругнулся на них Кария.

Лицо пропало. Пересохшая, потрескавшаяся земля. Сзади ребят зеленые джунгли манящие прохладой, где продолжала жизнь быть ключом. Впереди чахлые деревья, просветы как переходы в иных, старшные, потусторонние миры.
-- Я туда не пойду! - истерично закричала Прия.
Торна пыталась закурить сигарету, но пламя не разгоралось. Даже искры не было. Ребята зароптали. Даже Кария дрогнул духом, хотя и не показал виду.
-- Намасте, - раздался скипучий голос.
Все обернулись. Это был высокий старик с родинкой и синими губами.