Школьная любовь

          Первая любовь пришла в 14 лет - понравился мальчик из 8-а класса. Влюбилась, заметив внимание к себе – его класс дежурил по школе, мальчик стоял на площадке между этажами, и, если мы встречались взглядами, улыбался.

          Специально выбирала другой путь, посылала подружку посмотреть, как он выглядит, что делает? Она рассказывала «стоит грустный, ищет тебя глазами, ждёт», тогда я появлялась, и мы снова улыбались друг другу.

          В дни дежурства нашего класса я стояла на лестничной площадке, он каждую перемену останавливался этажом ниже, разговаривал с одноклассниками, посматривая на меня с улыбкой. Узнали его имя и фамилию – Юра Друзев.

          Мы с Миркой стали между собой называть его Юрочкой. Юрочка черноволосый, смуглый, с большими карими глазами. Взгляд его глаз мягкий, тёплый, хотелось бесконечно смотреть на это лицо с ласковыми от природы глазами.

          Не отказывала себе в столь невинном удовольствии, постоянно встречаясь с ним взглядами. Ходила с подружкой по коридору, читая учебник украдкой высматривала Юрочку, он тоже следил за мной. Вскоре стали здороваться при встречах.

          Однажды получила от него записку, в которой Юрочка назначал свидание не только мне, но и Мирке, предлагая познакомить нас со своим приятелем Русланом, мальчиком из другой школы. После уроков, с замиранием сердца пошли на первое свидание.

          Руслан понравился, был начитан, знал много мнтересных историй. Стали гулять вчетвером почти каждый день, ежедневно не получалось – ребята занимались в различных кружках, я ходила на уроки музыки, в детский хор Кировского театра, на бальные танцы.

          В апреле мне исполнилось 15 лет. С Юрочкой стали встречаться вдвоём, гулять, взявшись за руки бродить по набережным Невы, Мойки, в Александровском саду. Юрочка провожал меня домой. Подолгу стояли в подъезде возле окна, не в силах расцепить руки, смотрели друг на друга.
 
          Ни разу мысли не возникло о возможности поцелуя – мы были ещё детьми. Уроки почти не делала, в школу шла как на праздник – там Юрочка... Мирка находилась в таком же состоянии.

          Собираюсь на музыку после возвращения из школы. Звонок в дверь. Открываю. Ребята из моего класса стоят со странным выражением лиц:

- Тебя вызывают в школу на комсомольское собрание!

- Я не комсомолка.

- Комсомольский актив школы, учителя, ребята из нашего и Юркиного класса будут обсуждать ваше поведение! - злорадно ответили мне.

          Пошла, помахивая папкой с нотами, решив не плакать, не терять себя - все эти собрания очередная глупость активистов.

          В классе за партами сидели по три человека, ребятам любопытно – подобного собрания ещё ни разу не происходило. Присутствовал Генрих Петрович - завуч, некоторые преподаватели, помню классного руководителя Зинаиду Моисеевну и учительницу английского языка.

          На второй парте у окна бледный, как полотно Юрочка (не знала, что у него больное сердце, скрывал от меня), рядом его одноклассница с сочувствующим лицом. Видимо, его и Мирку уже «проработали» - она грызла ногти, смотрела на меня затравленными, огромными глазищами, тихо рыдая.

          Стали говорить о нашей «неуспеваемости», о том, что мы перестали заниматься уроками, сидим с отсутствующим видом и т.п. Осудили нашу с Миркой привычку меняться одеждой, заставили выйти в коридор переодеться – на мне был Миркин свитер, на ней моя кофточка. Кому мешал наш обмен одеждой? Мы чистенькие, ухоженные девочки. Многие подростки переодеваются, это один из элементов искренней дружеской расположенности.

          Затем перешли к выяснению отношений между мной и Юрочкой. Он, слегка улыбаясь, смотрел на меня странными глазами, не могу описать их выражение – надежда, ожидание. Я держалась из последних сил, пыталась не расплакаться. 

- Тебе нравится Юра? - спросили меня.

- Нет... - честно ответила. Я его любила, но сказать это при всех не получилось. Юрочка не дал возможности закончить фразу, закрыв ладонями лицо упал головой на парту.

          Всё… Больше говорить не могла, тоже заплакала, стараясь держать «каменную маску» - не менять выражение лица. Что тут началось! Люся Дайхес кинулась утешать Юрочку, девочки что-то кричали, Мирка откровенно рыдала, обкусывая кожу уже на фалангах пальцев.
 
          Юрочке стало плохо, его увели.

          Начался не суд, а судилище, меня ненавидели открыто и откровенно, как ведьму в средневековье. Видимо, кому-то из девочек его класса, Юрочка очень нравился.
         
          Не помню, чем закончилось всё это – похоже, судьи не ожидали подобного, немного растерялись. Взрослые поняли, что натворили, возможно, им было всё равно. Они сотворили кощунство над первым чувством подростков, Бог им судья, и «активисткам-комсомолкам» тоже.

          Бежала по улицам рыдая, ничего не видя перед собой влетела во двор, там ребята:
 
- Юлька, что с тобой, откуда ты?
 
- Юрочка, Юрочка… - больше ничего сказать не могла, взлетела на третий этаж.

          На следующий день в школе с Миркой старались не смотреть друг на друга, но время от времени взгляды наши встречались, стали «фыркать», и, в конце концов, пошли пошептаться.

          Мирка посоветовала передать Юрочке записку, что я и сделала, написав, «Юрочка, прости меня, если сможешь». В ответ получила записку, абсолютно лишившую меня покоя - «Нечего прощать, ничего не было».
          
          Что не было, что значит «ничего»? Вообще ничего между нами не было, так себе, пустяк, не стоящий переживаний? Или не было этого омерзительного судилища и всё между нами остаётся как прежде? Сам ли ответил мне, или снова «активистки» постарались, не поняла.

          Смысл осознала несколько позже - Юрочка не подошёл ко мне, посланника от него не было, больше не встречались. После уроков шла домой по набережной Мойки со стороны улицы Герцена, от Поцелуева моста до Конногвардейского переулка.

          Юрочка шел с ребятами (его стали постоянно сопровождать одноклассники, видимо, оберегая от меня) по противоположной стороне. Снова смотрели друг на друга, Мойка в этом месте узка. Надеялась - вдруг помашет мне рукой, окликнет... Надежда не оправдалась. Юра не подошёл ко мне в школе, ни разу не зашёл домой.

          Изредка, взяв фотоаппарат, ходила с подружками во внутренний двор Юсуповского дворца, пыталась при помощи видоискателя обнаружить Юрочку – бывал там с приятелями, жил рядом.

          Иногда это удавалось, но он не подходил, смотрел издали. Переживала всё лето, надеясь в сентябре встретиться. Не встретились - Юра ушёл из школы.

          Новый учебный год. К ноябрьским праздникам, как всегда, шли репетиции концерта - пели хором, читали стихи, танцевали, ставили сценки. Я должна была исполнить песню «Вернись в Сорренто». Наступил день концерта. Девочки в белых передниках, хорошенькие и возбуждённые ожидали начало выступления.

          Подошла моя очередь – смело вышла на сцену. С детского сада нравилась сцена, нравилось выступать, доставлять удовольствие зрителям своим пением, танцем, чтением стихов. Умела и любила контактировать со зрительным залом. Зинаида Моисеевна проиграла вступление, я собралась петь и… онемела –  в первом ряду сидит улыбающийся Юрочка. Улыбка его абсолютно другая – нагловатая, насмешливая. Ничего не осталось от милого мальчика с ласковыми глазами. Я застыла с открытым ртом не в силах звука из себя выдавить.

          Его взгляд, подобно взгяду кобры на кролика, лишил меня воли. Зинаида Моисеевна еще раз проиграла вступление – тишина, она вновь играет, в зале раздаётся смех. Слышу из-за кулис: - «Юлька, соберись!» - и, наконец, собрав волю в кулак, я выдавливаю звук.

          Так отвратительно никогда в жизни не пела, ну как можно петь в состоянии эмоционального ступора, обморока?! Ушла со сцены, убежала в класс.

          Сижу, переживая свой первый провал и скорую встречу с Юрочкой, она обязательно должна состояться, я не готова к ней, боюсь. Через некоторое время кто-то из мальчишек приоткрыл дверь: «Тебя Друзев ждёт у окна!» Пошла на подгибающихся ногах.

          Стоит высокий парень, облокотившись на подоконник, рассказывает ребятам про общежитие текстильной фабрики, о своём успехе у текстильщиц, о драках из-за него. С ужасом слушаю, не веря ушам - и это Юрочка? Ребята отошли.

          Остались наедине. Улыбается, со странным выражением глаз – грустным и одновременно наглым – не тот Юрочка, не мой.
 
- Всё танцуешь и поёшь, как Стрекоза, музыкой занимаешься?
- Бросила, пою в детском хоре Кировском театра, в драмкружке занимаюсь.
- Нравится?
- Очень.
- Актрисой хочешь быть?
- Не знаю. Не думала об этом.

         Немного поговорили. Меня удивила его расслабленная поза, раньше никогда так не стоял.

         Мимо девочки прогуливаются, с любопытством поглядывая на нас. Раздались звуки музыки, начались танцы, все пошли в зал.
 
– Соблюдём приличия, не поймут, если тебя не приглашу! - сказал Юра. Я как пощёчину получила, хотела уйти, он с силой взял под руку, ввёл в зал. Крепко обнял, прижал к себе. В изумлении на него смотрю – так никогда не танцевали.

           Глаза Юрки чужие, серьёзные, что-то ожидающие от меня. Повзрослел среди своих текстильщиц, а я всё еще школьница, ни разу не целованная.

          Танцевали несколько раз в течение вечера, провожать меня не пошёл, на что я так надеялась, так хотела. Стала ему не интересна - маленькая ещё. Переживала до Нового года, пока не понравился другой парень, но, это другая история.

          Прошло года три после окончания школы. Выходной день, сижу дома, навожу "красоту", должна ехать к приятельнице. Звонок в дверь. Открываю. Молодой человек в бежево-песочном пальто, в шляпе:

- Здравствуй, не узнала? - снимает шляпу.

– Юрочка!

          Посидели, поговорили. Долго лежал в больнице, перенёс операцию на сердце, затем санаторий. Возмужал, стал похож на красавца Омара Шарифа без усов, но меня больше не привлекал – самоуверен, говорлив, ничем не напоминал милого мальчика-школьника, моего Юрочку. Лишь глаза остались прежними. Познакомила его с приятельницей. Некоторое время встречались в общей компании, затем наши пути разошлись. Я вышла замуж.

          Лето, дача, сыну 12 лет. Дима дружит с Наташей - гуляют со своими собаками, катаются на велосипедах. В середине августа Дима, подъехав к дому крикнул меня, вышла за калитку:

 - Мама, кого я тебе привёл! - выходят из-за поворота Наташа с мужчиной, подходят к нам.
 
- Не узнаёшь?
 
– Юрочка, откуда?!

          Оказалось – Наташа его племянница, Юра несколько раз встречал Димку, который напоминал кого-то, пока не узнал сходства, не спросил имя и девичью фамилию мамы. Выяснив, пошел вновь знакомиться.

          Назначили встречу, решили в лесу возле ручья разжечь костёр, посидеть вместе с ребятами, поговорить. Я была удивлена и растрогана – вновь напоминал Юрочку - ни капли наглости или самодовольства, снова милый, обаятельный человек. И глаза прежние - тёплые.

          Встретились, пошли в лес к Вьюну, нашли уютное место в низинке у ручья, Юра ловко разжёг костерок, сделал «шашлык» с ломтиками хлеба и колбасой для удовольствия ребят. Дети убежали к речке играть с собаками, мы остались вдвоём. Сидели, вспоминали школу.

          К сожалению, не помню – сказала Юрочке о детской любви к нему, объяснив свои слова на том страшном комсомольском собрании? Если рассказала, что он мне ответил? Договорились о новой встрече – Юра обещал ребятам рассказать об экспедициях, находках.          

          Вновь ходили в лес, говорили обо всём на свете, с ним легко было и разговаривать, и молчать.

          Перейдя Вьюн шли по лесу в сторону Лемболово. Юра сказал - ему из-за сердца не рекомендуется долго находиться в хвойном лесу. Тогда я, сломав большую ветку берёзы, сказав «твоё здоровье дорого для меня» - торжественно вознесла над ним ветвь вместо опахала.
 
          Долго помнила взгляд тёмных глаза, после своих неосторожных слов. Не знаю, чем бы закончился этот поход, не будь с нами детей. Может он специально брал их, чувствуя - что-то может произойти между нами, поцелуемся? Больше не встречались, наступил сентябрь.

          Следующим летом Наташа не пришла, Димка ездил к их дому  – никого. Я ходила, обращалась к соседям, в надежде узнать хоть что-то, узнала о продаже дачи. След Юрочки затерялся.
 
          Несколько лет назад по Skype вышла на бывших одноклассниц Юры, никто о нём не слышал, не знает - давно переехал. Потерялся навсегда.





Юлия Чернышёва, Санкт-Петербург, 24.05.2010г.