Удар шахгура. VI

                VI

  Последующая неделя прошла спокойно. Никаких несчастных случаев, никаких неожиданных телефонных звонков, никаких кошмарных снов. Даже подозрительный тип, смахивающий на Петра, ни разу не попался Мандажи на глаза. Однако тот почему-то не чувствовал спокойствия. По нескольку раз на день заглядывал он за пазуху и осматривал странный знак на груди. Тот тоже ничем себя не проявлял – не болел, не увеличивался, не менял цвет или форму. И всё же какой-то смысл или значение имел, причём вряд ли хорошее. Одновременно издатель заметил, что окружающие начинают как-то странно на него поглядывать. Знакомые на улице, соседи в подъезде, даже сотрудники в конторе, кажется, перешёптывались за спиной шефа. Мандажи не раз заглядывал в зеркало, но ничего особенного в своей внешности не заметил, хотя и выглядел не лучшим образом – глаза запали, лицо осунулось и с него не сходило недовольное выражение. Нервное напряжение привело к рассеянности, забывчивости и чрезмерной раздражительности. Под конец рабочего дня секретарша боялась даже смотреть в сторону начальника и заговаривать с ним. Клиенты же исчезли вовсе.
  Когда же, наконец, наступили выходные, Мандажи не выдержал. Набрав номер московского турагентства, он долго обсуждал с ними, где можно провести отпуск. Те обещали оформить ему путёвку на какой-нибудь не слишком дорогой курорт.
- Вот так,- сказал себе Сергей, собирая вещи в дорогу.- Если я их начал нервировать, пусть сами заправляют конторой. Глядишь, за зиму эта порча сойдёт с издательства. Если уж она направлена против меня, то я далеко. Может, на юге она меня не достанет? А уж там косметический хирург должен найтись.
  Рейс на Москву был в полночь и, хотя Мандажи изо всех сил старался выбраться из дома пораньше, это удалось лишь после девяти вечера. За окнами уже стояла ночь, и редактор, быстро сбежав вниз по лестнице, поспешил на улицу, когда в дверях подъезда ему преградили путь человек шесть решительного вида.
- Никак собрался куда, издатель? – вышел вперёд один.- Бежишь, как крыса с тонущего корабля? А как же с клиентами попрощаться?
- Корнилов? Это…ты?
- А кто ж ещё? Вот и до нас дошли слухи, что даже твоя крыша от тебя уехала. А помнишь, что ты мне сказал в прошлый раз? Если, говоришь, узнаю, что твой ублюдок написал что-то на бумаге и получил за это деньги, я оторву ему руки, а тебе голову. И со мной тут далеко не все, кто получил от тебя подобное напутствие.
- М-может, я что-то такое и сказал сгоряча…- попятился Мандажи.
- Ага, сгоряча. Думаешь, я не знаю, от кого был тот вышибала с ломиком? Он сломал мне руку, а наверно, должен был шею. Ничего, сейчас мы тебе и то, и другое обеспечим.
- Не понимаю, о чём ты.
- Ага, давай, юли, выкручивайся. Можешь даже на помощь позвать. Только сомневаюсь, что кто-то тебе помогать захочет.
  Все дружно шагнули вперёд, и Мандажи вдруг снова охватила злоба. Вот он в двух шагах от долгожданного отдыха, и теперь эти придурки становятся ему поперёк дороги.
- Хотите меня напугать?! – оскалился он.- Я тут кой-кого пострашнее видел! И для новой встречи кой-чего припас.
  Он вытащил из кармана пистолет и направил на нападающих. Те испуганно попятились.
- Что, струсили, герои? – Мандажи сам шагнул вперёд.
  Все с криком высыпали из подъезда и бросились бежать. Мандажи, слегка удивлённо, смотрел им вслед, когда позади раздались несколько ленивых хлопков. Он обернулся. На площадке, с лёгкой усмешкой, стоял высокий парень в длинной чёрной кожанке. Тёмные очки на его глазах смотрелись крайне неуместно для этого часа.
- Браво, браво,- кивнул он.- Это было от души. Вот только не пойму, от чьей.
- Петро! – процедил издатель.- Опять ты здесь, «ведьмин репортёр»!
- Петро? – удивился тот.- разве я на него похож? Обидно такое слышать. Ты, помнится, говорил, что Петро неудачник и лох. А я надеялся, что выгляжу круто. Впрочем, с тобой не сравнить.
  Он вытащил из кармана небольшое зеркальце и направил на Мандажи. И опять из-за стекла на издателя уставился жуткий пришелец из неведомого мира. Это не был Ночной Мститель. Глаза, хотя и утопали в тёмных глазницах, но никуда не делись, шрамов тоже не было, однако потусторонняя энергия, пропитавшая это лицо, превратила человека в монстра. И Сергей, не без труда, узнал в нём самого себя. Некогда пышные бакенбарды и ухоженная борода не оставляли сомнений, хотя сейчас смахивали на грязные лохмотья, производя ещё более неприятное впечатление, чем ершистая грива демона из сна. Мандажи шарахнулся назад. Страшная морда в зеркале исказилась таким же ужасом, но не исчезла. Он поднял руки, чтобы ощупать лицо, и тут же отдёрнул. Те тоже превратились в корявые усохшие лапы, опутанные чёрными корешками.
- Мы те, кем хотим быть,- невозмутимо продолжил парень, убирая зеркальце и выходя следом.- Клеймо изверга выводит наверх истинный облик человека. Кое-кто нашёл силы изменить себя, кое-кто утратил человечность полностью, но немногим это удавалось так быстро. А ведь у тебя даже была подсказка. Если, конечно, ты внимательно прочитал «Удар шахгура».
  Говоря, он шёл вслед за Мандажи, который, пятясь, вышел из подъезда, пересёк улицу и упёрся в стену противоположного дома.
- Ты…ты…- забормотал редактор, вжимаясь в кирпичи. Но потом опять оскалил акульи зубы.- Ах ты!.. Я тебе сейчас самому устрою удар шахгура, писатель несчастный! – и снова поднял оружие.
- Повторяю для тех, кто ещё не понял,- парень неторопливо снял очки.- Я не писатель. Я персонаж.
  Под стильными очками оказались знакомые, наполненные мраком провалы. Они всё это время были там. И шрамы по всему лицу тоже. Они не проступили из-под грима, не прорезались изнутри. Они как будто никуда и не девались, просто на них никто не обращал внимания. И плащ Ночного Мстителя, являвшегося во сне, всё время был длинной кожаной курткой.
- Позволь объяснить,- всё так же вежливо продолжил тот.- Автор, возможно, сам того не подозревая, в моём случае описывал себя. Уж он-то знал, как это – быть изгоем и страдать от ненависти окружающих. Тем не менее, все его надежды были на дайру. В ней воплотились его светлые мечты. Потому и воплотилась она сама. Остальное ты знаешь.
  Мандажи нажал на спуск. Прогремел выстрел, пуля пробила куртку демона, но тот даже не шелохнулся. Сергей поднял ствол и выпустил вторую пулю прямо в лицо Ночного Мстителя. Стало одним шрамом больше.
- Нет! – схватился за голову редактор, роняя бесполезное оружие.- Сгинь! Я в тебя не верю! Тебя нет! Ты – просто ещё один дурацкий сон!
  Он сорвался с места и побежал, спотыкаясь, пугая редких прохожих, через сгущающийся туман, в знакомый лабиринт кошмара. Но, на сей раз, его путь оборвался не под одиноким фонарём. Свернув в какой-то проулок, Мандажи затормозил. Проулок заканчивался тупиком. Беглец затравлено озирался в узком, тёмном, замусоренном закутке. Исписанные кирпичные стены вокруг возвышались этажа на три-четыре, а позади уже слышались до ужаса знакомые насмешливо-неторопливые шаги.
  Мандажи обернулся. На фоне более светлого прохода бесформенной чёрной тенью высился Ночной Мститель. Вот он снял одну перчатку и повернул туда-сюда, словно осматривая, свою мёртвую руку.
- Когда-то этим приёмом владело племя вокеторов. С его помощью они могли исцелять даже смертельные раны. После секретом завладели дираонские жрецы. Они упростили приём, и стали использовать его в менее благородных целях.
  Мандажи схватился за сердце, предчувствуя, куда этот удар будет направлен на сей раз, и вдруг нащупал под рубашкой что-то твёрдое.
  Монстр подошёл ближе и, протянув руку в перчатке, прижал жертву к стене. И тут Сергей, выхватив из-за пазухи крестик Сапонова, направил на врага:
- Сгинь, я сказал! Изыди, дьявольское отродье!
  Демон отодвинулся. Мандажи, сняв крестик с шеи, вытянул ещё дальше. И тут корявая лапа легко выхватила его. Ночной Мститель «осмотрел» находку и опустил в карман плаща.
- Да. Я не вампир, точнее, не совсем вампир, но этот предмет мог бы остановить меня. Будь он в руках человека истинно верующего. Не в символе заключена сила, а в вере. Вера творит чудеса. Я и моя сестра тому пример. У тебя же это просто кусок холодного серебра, потому что в твоей душе нет ничего, кроме черноты. Таким не место в этом мире. И, волею автора, от таких я должен очищать этот мир.
  Страшная лапа снова поднялась, костлявые пальцы стали в знакомое положение.
- Удар шахгура.
- Не-е-ет!!!

  Рассвет только проглядывал за окнами, а Сапонов уже был на ногах. Неправ тот, кто считает, что криминальные авторитеты лишь бездельничают, пользуясь своим положением. Во всяком случае, у Сапонова дела были. Собравшись, он вышел из квартиры, когда увидел на площадке парня, по всем пунктам смахивающего на киллера.
- Ты кто?
- Я пришёл к тебе, чтобы вернуть это,- незнакомец протянул серебряный крестик на цепочке.
- И всё? – подозрительно прищурился Сапонов.
- Ещё я мог бы дать небольшой совет: не позорь этого символа, как его последний владелец. Ты можешь достичь большего и завоевать уважение не только богатством и силой,- и, развернувшись, парень неспешно зашагал вниз по лестнице.

  Пациенты в палате ещё спали. Только «отмороженный», как его прозвали соседи, всё так же неизменно сидел перед окном и бездумно смотрел на проглядывающие из-за домов первые солнечные лучи. Обычно он не реагировал ни на каких посетителей, но теперь, услышав тихий скрип открываемой двери, обернулся и посмотрел на вошедшего, как будто более осмыслено. Впрочем, посмотреть было на что. Такого посетителя больница ещё не знала. Он явно пожаловал прямиком из фильма ужасов. Однако, вместо кровожадных замыслов, на его страшном лице угадывалась улыбка.
- Вот мы, наконец, и встретились, мой автор и прообраз. Моя миссия в этом мире несколько отличалась от описанной тобой, однако думаю, её можно считать завершённой.
  Тут дверь открылась снова, и в палату тихо проскользнула девушка в зелёном платье. Диковинный посетитель обернулся к ней, попутно надев тёмные очки.
- Вот и мы с тобой встретились,- улыбнулась вошедшая.
- Здравствуй, Надежда. Спасибо, что помогла автору и его близким пережить всё это.
- На то я и Надежда. У меня тоже была своя миссия. Ты – Мститель, а я – Спасительница. Но теперь, когда работа окончена, пришла пора вернуть всё на свои места: грешника – в чистилище, похищенную душу – к законному владельцу, персонажей – в рассказ, а рассказ – на страницы. Надеюсь, он станет известным и оправдает вложенные в него чувства.
- Надеюсь. И в таком случае, наша работа ещё далеко не окончена.

- Видал сенсацию? – спросил санитар «скорой помощи» у напарника, когда они подъезжали к вытрезвителю, и достал из-под сиденья газету.
- «Дайронская ведьма»? – присмотрелся к названию тот.- Ну у тебя и литература!
- Только сегодня купил. Между прочим, интересные вещи печатают. И рассказы, про мистику в основном, и из жизни случаи.
- Так что ж там за сенсация?
- Про Мандажи, главного редактора «Русского слова», слышал?
- Про «Слово» это слыхал. Из-за него, говорят, уже в школах сочинения писать боятся.
- И не зря боятся. Этот Мандажи всю ираптинскую литературу под себя подгрёб. Но теперь уже его историю выдали. Какой-то очень смелый репортёр, говорят, постарался.
- Да уж, смелый дальше некуда. Говорят, у этого издательства собственный маньяк на подхвате – без скальпеля и инструментов у людей органы высасывает.
- Вот именно. И они пишут, что уже можно не бояться. Маньяк этот, кажется, и не маньяком был, а вроде как, судьёй. И не на Мандажи работал, а сам по себе. А теперь выполнил свою миссию и вернулся туда, откуда пришёл. И клиенты «Русского слова» теперь могут со спокойной совестью обращаться в эту самую «Дайронскую ведьму». Там их рассказы издадут по-честному.
- Это почему же? Неужто тот судья и Мандажи…чик-чик?
- Не знаю. Я, честно говоря, ещё не всё прочитал. Но один такой рассказ как раз тут и напечатали. Мандажи, пишут, автора чуть ли не до инфаркта довёл, когда под своим именем рассказ его в Москве выдал.
- Ладно. Дашь почитать?
- Дам. «Удар шахгура» называется. Жуткий, но интересный. Обещают продолжение.
- Ну всё, читатель, приехали.
  У входа их встретил работник вытрезвителя.
- И по какому же поводу нас вызвали? – спросил санитар.
- Да вот, привезли к нам вчера утром одного типа. Нашли в подворотне какой-то. Думали, алкаш, думали, протрезвеет – успокоится, а у него что-то посерьёзней, и явно затяжное. Орёт то про какие-то очищающие приёмы, то про веру, что творит чудеса, а то как заведёт: «нет сердца – нечего удалять, нет сердца – нечего удалять…» Похоже, псих натуральный.
- Как зовут хоть, знаете?
- А пожалуйста,- работник вытрезвителя достал из кармана документы.
- Мандажи?! Сергей Мандажи?! – санитар с напарником переглянулись.- Только говорили…
- Ладно, давайте уже ваши носилки – будем грузить товарища.
- А у него травм подозрительных нет? – спросил второй санитар, идя за провожатым.
- Да весь он какой-то странный,- пожал плечами тот.- Морда помятая, как после пьянки, но перегаром не пахнет. Весь седой, а на пузе рана в форме звёздочки, как будто кто щипцами выдрал.
  «Погрузка» оказалась делом нелёгким. Пациент вырывался, царапался, как кот, скалил зубы и всё спрашивал, почему его никто не боится. Пришлось вколоть ему успокоительное и хорошенько связать. Вокруг машины, наблюдая за этой процедурой, уже собрались зеваки. Впереди всех стоял скромного вида паренёк с таким же номером «Дайронской ведьмы» в руке и, судя по всему, его мама. А позади толпы, глядя поверх голов, высился двухметровый верзила. Вот он поднял крестик, висящий у него на шее, усмехнулся и тихо сказал:
- Не позорить символа, говорите? Ну что ж, с такими авторитетами лучше не спорить.
- Не думал я, читая ту статью, что следом повезу в психушку её главного героя,- покачал головой санитар, залезая в кабину.
- Да уж,- кивнул напарник.- А говорят, что знаменитости на дороге не валяются.
  Оба засмеялись, и «скорая» покатила к центральной поликлинике.