Будем взаимно вежливы!

Летнее утро... День будет жаркий, но пока в скверике, разбитом между многоэтажками, прохладно. На одной скамейке сидят три пенсионерки, на другой – молодая женщина читает журнал, покачивая коляску с ребенком. Тихо...
Внезапно тишину разрывают два выстрела. Рядом со скамейками в пятне солнечного света растерянно стоит невысокий человек неопределенного возраста – от двадцати пяти до шестидесяти пяти. Волосы у него взъерошены и спутаны, лицо одутловато, глаза налиты кровью, на скуле пожелтевший синяк. В опущенной руке пистолет. У его ног лежит человек в приличном костюме и шелковом галстуке. На руке часы – подделка под «Паттон», но хорошая. Рядом валяется дипломат, похоже, из натуральной кожи рептилии. Грудь человека вся в крови. Глаза раскрыты и неподвижно смотрят прямо на солнце.
Время тянется в полном молчании. Все сохраняют неподвижность. Ребенок зашевелился в коляске, но не проснулся. Минут через десять появляются два милиционера. Один – старший сержант. Лицо неприятное и недовольное. Другой – младший сержант – выглядит так, будто вчера из сказочной деревни: высок, крепок, выражение лица детски-наивно. Старший сержант брезгливо обводит взглядом присутствующих и задает, как ни в чем ни бывало, простой вопрос:
– Что здесь произошло?
– Он меня на три буквы послал! Я спросил мелочь на пиво – вежливо попросил! – а он сразу... – торопливо отвечает человек с пистолетом.
Брови старшего сержанта удивленно ползут вверх.
– Это правда? – спрашивает он, повернувшись всем телом к скамейкам.
– Да, да – наперебой отвечают пенсионерки, молодая женщина кивает головой, подтверждая их слова.
– Документы на оружие? – теперь милиционер обращается к стрелявшему.
– Да-да, сейчас, у меня, здесь, – человек суетливо достает помятую бумагу и протягивает милиционеру. – Я, когда пью, его в сейф убираю, всегда, все могут подтвердить!
– С этим пусть участковый разбирается – брезгливо отвечает старший сержант, вытаскивает бланк протокола и начинает его заполнять. – Он к Вам обязательно заглянет на днях.
В это время младший сержант приседает рядом с лежащим, надавливает ему на глаз, поднимается и разводит руками.
– Умер...
– Вы его не задержите? – с тревогой интересуется одна из пенсионерок.
– С какой стати? – с раздражением в голосе отвечает старший сержант, отвлекшись от протокола. – Согласно статьи 38 Уголовного Кодекса, любой гражданин имеет право пресечь преступление. Гражданина Петрова Александра Васильевича публично оскорбили в грубой форме, унизив его человеческое достоинство в присутствии женщин и малолетних детей, что составляет преступление, предусмотренное статьей 213. Он и пресек данное хулиганство посредством доступного средства – пистолета ПМ, имеющегося у него на законных основаниях. Я сейчас перепишу ваши данные. Возможно, вам всем придется подтвердить свои показания. Но это маловероятно... Ситуация обычная... Да, а второй-то раз зачем стреляли? Контрольный выстрел?
– Да Вы что! У меня похмелье, башка никакая, руки дрожат... Как второй раз выстрелил и не заметил...
Старший сержант кивает и что-то дописывает. Женщины называют фамилии и адреса, милиционер заносит все это в протокол.
– Да, – негромко говорит молодая женщина, – верно сказал кто-то: «Ни что не обходится нам так дешево и не стоит так дорого, как вежливость».
Старший сержант говорит:
– Скорую я вызову, приедут уберут тело.
Милиционеры уходят. Человек убирает оружие и плачущим голосом обращается к женщинам:
– Ну, пожалуйста, дайте похмелиться! Не могу больше!
– Сашка! – взрывается одна из пенсионерок. – Хорошо, что мать до этого не дожила, не видит! На пьянку денег у тебя хватает, а больше ни на что! Иди работай! Хоть грузчиком устройся, несчастье!
Человек горько вздыхает и пошатываясь уходит.
В сквере тишина... Будем взаимно вежливы!