Красная Ленточка

Пустота. Вокруг только пустота. Выжженная атомным огнем, усыпанная ядерным пеплом пустота. Ни звука, только тишина, ни давящая, легкая тишина, такая же пустая как и все вокруг. Где-то в далеке, где горизонт становится небом, сквозь пелену непроглядных свинцовых облаков, извергающих из своего лона только прах унесенной в вечность цивилизации людей, пробивается еле заметный солнечный свет, но не такой, каким он был раньше. Какой-то другой, более родной, и кажется нет ничего дороже этого света, вскрывающего чудовищную правду, истину недавнего кошмара. Еще не остывшая земля выдыхает в пространство мерзкие запахи гари - это ее последние, предсмертные выдохи. Только земля, пустая земля до самого горизонта, до самого неба. А некогда здесь высились шпили университетов, громады зданий, ютились скромные старинные усадьбы. По широким проспектам сновали люди, бродячие псы и кошки. По кривым дорогам шумя катились автомобили, по нашим, родным дорогам. А воздух, всего несколько дней назад каким он был! Даже пропитанный сизыми выхлопами. 

  Воздух. Обожженными легкими я пытаюсь втянуть этот удушающий воздух. Даже не воздух, массу, давящую, смертельную массу. Ароматы, какое слово, уже нет, не ароматы, мерзкое зловоние, спускающееся по дыхательным путям и расползающееся по всему телу. А раньше? Тонкие, невидимые шелковые ленточки запахов скользили по коже, поднимались по лицу к ноздрям и проникали внутрь. Да что я рассказываю, вы ведь всем этим живете. Для вас это повседневность, обыденность. А для меня? Для меня это все. Это последнее, что у меня осталось. Мне теперь только и остается - стоять, смотреть на линию горизонта и кричать в пространство слова, уже не имеющие никакого значения, ибо все, что они обозначали - стерто из памяти навечно. Что мне осталось? Только память. Мучительные, до слез болезненные воспоминания, словно зубные нервы торчащие из моей головы, каждый порыв ветра приносит безумную боль, пронзающую мозг, уставший от терзающих его образов.

  Слезы. О чем мне плакать? Все о чем я мог жалеть - безнадежно кануло в вечность. Перед моими глазами предстал закат человеческой эры - апокалипсис. Нет. Не таким я его себе представлял. Не думал выжить в высвободившемся пламени Сатаны. Смешно. А ведь сам человек - это и Бог и Дьявол в одном лице. Мы сами творим друг друга, и сами же друг друга уничтожаем. Знаете, мне никого не жалко. Даже себя. Я вот стою сейчас здесь, смотрю в вечность, жду своего часа и мне наплевать на то, что всего несколько дней назад в пепел превратилось все живое и не живое на этой планете. Что вскипели океаны и испарились его жители, что растаяли ледники и исчезли тропические джунгли. Что забылась навсегда мудрость, накопленная в течении многих лет, знания, собранные по крупицам. Ничего не жалко.

  Ложь. Я плакал. Только что. Слезы, уже не такие что были раньше, не такие горькие и безудержные, а какие-то осмысленные, тяжелые, будто капли ртути, скатились по моим щекам, стирая налипшую на кожу пыль, открывая свету розовую полоску кожи. Жалко. Жалко только одного человека во всем мире. И этот человек не я.

Она сидела у окна закинув ногу на ногу, смотрела на цветущий сад. У ее ступней скакали кузнечеки, а в руках шелестели страницы. Было лето, нежное, теплое, детское лето. Ей было не больше четырнадцати, и мне тоже. Она улыбалась, самой красивой улыбкой на свете, она смотрела в мир самыми чистыми глазами. Она смотрела в мир, полный грязи и страданий, боли и ненависти, своими безграничными, бездонными, небесноголубыми глазами. Черными точками зрачков поглощала весь мир. Это маленькое, хрупкое фарфоровое существо сейчас обнимало весь мир, прижимало к груди и баюкала как младенца. Она была готова подарить свою заботу всему живущему на земле, под нею, в воде и воздухе. Она любила. Меня любила. Как я любил ее локоны, рыжие локоны, скользящие огненными струями промеж пальцев, искрящиеся мириадами золотистых искорок на солнце. Как я любил целовать ее губы, полные нежности. Для меня не было ничего важнее этого маленького, спустившегося с небес ангела. 

  Она подарила мне тоненькую красную шелковую ленточку. Когда-то давно ею была обмотана ножка глобуса. Небольшой шарик, крохотная копия Земли, которую она так любила рассматривать. Мы вместе искали место, где могли бы жить, только вдвоем, она и я. Два острова рядом, мы бы жили на них, и видели бы друг друга лишь издалека. А в периоды отлива мы бы встречались посередине узкого песчаного мостика, целовали друг друга и разбегались обратно, пока нас не смыло море. А потом бы наша любовь стала настолько сильной, что вода расступилась бы перед нею, отступила, оставив нам безграничное пространство, где мы могли бы любить друг друга.

  Она подарила мне тоненькую красную шелковую ленточку, которую я ношу на запястье до сих пор. Теперь у меня есть безграничное пространство, но мне некого любить, некому дарить свою обожженную любовь. Мне жалко только одного человека. Мою милую, маленькую девочку, подарившую мне когда-то давным-давно красную ленточку. Не скучай, любимая, я уже иду... скоро мы увидимся.