ВМ. Глава 16. Не меч, но мир. Параграфы 6-9

16.6. Истерика


– Злата, успокойся. Пожалуйста, отдай мне оружие.

Судорожно стискивая автомат, Злата целилась в меня. В её диких глазах не было ничего, кроме ярости и безумия, подрагивающие губы то открывали, то вновь прикрывали бугры выступающих из дёсен клыков, напружиненные ноги беспокойно переступали, проваливаясь сквозь корочку слежавшегося снега. Она не подпускала к себе ни меня, ни уговаривавшего её Дэна, то и дело перенаправляя дуло автомата с меня на него.

– Не подходи! Оба не подходите! – рычала она.

– Тихо, Ниточка, тихо, – уговаривал Дэн, протягивая к ней руку. – Всё же было нормально, чего ты вдруг взбесилась?

– Ни хрена! Ни хрена не нормально! – провизжала она, срывая голос. – Какого хрена вообще происходит?! Я не просила, слышите? Не просила превращать меня в кровососа! А теперь что? Отстреливать меня, как собаку бешеную?! Я всю мою жизнь... Понимаете, всю жизнь хотела быть... полезной! Служить стране! Людям! Защищать слабых! И что?! Что теперь?! Я должна сдохнуть?!

Я сказал:

– Злата, ты вполне можешь быть полезной и защищать слабых, и будучи хищником тоже. Всё будет хорошо, Аврора вытащит нас.

– Вытащит? Когда? – закричала она истерично. – Они уже не придут, эти твои достойные! Время-то – тю-тю! Вышло оно, вышло! Всё!

– Ещё есть полчаса, – сказал Дэн спокойно.

Злата расхохоталась. Смех её прозвучал странно – нездорово, жутко и надрывно.

– Полчаса?! Да засунь себе эти полчаса сам знаешь куда! Что они могут дать?!

– Много, – ответил Дэн всё тем же уверенным, невозмутимым и ровным тоном. – За полчаса можно очень много успеть.

За её спиной темнели стволы сосен, а наш тыл «прикрывал» внедорожник – впрочем, толку от его прикрытия не было: бедолага, проехав несколько километров по лесной дороге, опять заглох. Так, скорее для моральной поддержки стоял. Вот ему-то и досталось больше всего.

– Да ни хрена они не успеют! – заверещала Злата. – Всё из-за вас... Кровососы... чтоб вам пусто было... чтоб вы в аду все горели... Вся моя жизнь... под откос из-за вас!

Да, похоже, совсем у девушки крышу снесло на нервной почве. А учитывая, что у неё в руках было оружие...

Наши с Дэном взгляды встретились. «Будь готов», – моргнул я ему.

Уж не знаю, как, но он уловил. А в следующий миг на весь лес загрохотала автоматная очередь, но мы с Дэном успели вжаться животами в снег, и бедному, ни в чём не повинному внедорожнику достались все пули, выпущенные в нас. Удушливо-острый запах бензина разлетелся в холодном воздухе и заполз в горло... Нет, не беспокойтесь: немедленный взрыв бензобака от пули – это миф, распространившийся благодаря его величеству Голливуду; бак и не думал взрываться, вот только далеко уехать на такой машине мы вряд ли теперь смогли бы. А слетевшая с катушек Злата садила и садила по машине очередь за очередью, пока не израсходовала весь рожок. Когда ответом на нажатие её пальца стала тишина, мы с Дэном, переглянувшись, оба молниеносно кинулись на Злату, повалили и обезоружили её.

– Гады... гады... сволочи, – скрежетала она зубами, напрягая жилы на шее.

– Дура, мы-то тут при чём? – сказал ей Дэн вполне беззлобно, а вот мне, признаться, хотелось влепить ей пару оплеух для приведения в чувство.

Мы вдавливали её в снег с минуту, пока она билась в истерике, а когда конвульсии перешли в обыкновенные слёзы, Дэн сделал мне знак убраться. Я слез с неё, встал и отошёл к машине. Да... Вид у изрешеченного в дуршлаг внедорожника был жалкий. Спустили два колеса – переднее и заднее с одной стороны, бак был пробит в нескольких местах, стёкла побелели, покрывшись мелкой сеточкой трещин.

– Трындец машинке, – пробормотал я.

Злата хныкала и поскуливала, сидя на снегу, а Дэн, обнимая её за плечи одной рукой, другой поглаживал по голове.

– Ну, всё, всё... У нас тоже нервишки пошаливают, но сейчас не время давать им волю.

– Меня... всё достало, – всхлипнула Злата.

– Так и нас тоже, – ответил Дэн. И добавил с усмешкой: – Мы все... трое в одной лодке.

Злата шмыгнула носом:

– Только собаки не хватает...

– Ага.

Дэн вытряхнул сигарету из пачки, взял в рот и почиркал зажигалкой. Пламя не выбивалось.

– Бензином пахнет, – с ещё заметным плаксивым дрожанием в голосе сказала Злата. – Взорвёшь нас к едрене фене...

– Не боись, – ответил Дэн. – Ничего не будет.

Ему наконец удалось высечь огонь, и он закурил. Злата потянулась к пачке:

– Дай мне сигаретку...

Дэн удивлённо вскинул светлые брови:

– Ты ж их вроде на дух не выносила?.. Ну, на...

Он поднёс ей зажигалку. Злата неумело затягивалась и кашляла, а я обошёл машину кругом.

– Мде, – протянул я. – Угробили железного коня ни за что ни про что.

– Он уже сам сдох, – ответил Дэн.

– Так хоть надежда реанимировать была, – возразил я. – А сейчас... Бросить придётся.

– Придётся, – согласился Дэн равнодушно. – Один хрен, всё равно не наша. Не тащить же на себе эту груду железа.

– Блин, задница промокла, – вдруг констатировала Злата, поднимаясь на ноги. Судя по голосу, она уже вполне пришла в себя.

Нда. Психанула, расстреляла машину, а сейчас уже обеспокоена сухостью своего мягкого места. Никогда не пойму этих женщин...

Что делать? Двигаться или ждать, пока нас найдут? Но искать нас могли не только хищники, но и люди. Радович уже, наверно, понял, что я послал его к чёрту. Я послал его, а вот он мог послать группу... Почему-то я чувствовал, что оставлять меня в живых не входило в его планы.

– Ну что, потопали? – предложил Дэн.

– Куда? – спросила Злата.

Он пожал плечами.

– Куда-нибудь. Как-то глупо торчать здесь...

– А брести куда глаза глядят – умнее? – огрызнулась она.

Дэн с усмешкой глянул на меня: «Да, ниточка мне досталась с характером».

После того, что мы только что наблюдали, я бы добавил: с приветом.

В итоге мы побрели куда глаза глядят. Проваливаясь в весенний снег, мы петляли по лесу, увешанные вещами и оружием, а самое драгоценное – сумку-холодильник с кровью – тащил на себе Дэн, не доверяя никому. Где-то далеко посланный мной к чёрту Радович скрипел зубами, а солнце клонилось к закату.



16.7. Облава


Шум моторов заставил нас сначала замереть, а потом сбиться в кучку. Снегоходы! Они были ещё далеко, но шли по нашим следам: снег-предатель выдавал нас. Видимо, Радович, поняв, что тихо убрать Дэна и Злату моими руками не удалось, решил-таки сделать немного шума. А почему, собственно, моими руками – тише? Заложников для моего принуждения они взяли – факт, и его, как шило, в мешке не утаишь. Разве что там придумана хорошая легенда, типа – спасательная операция, обеспечение безопасности или что-то в этом духе. Они могут всё представить так, будто они маму с Вовкой не в заложниках держали, а защищали... Сволочи, из любого дерьма выкрутятся, уж я-то их знаю!.. Только бы достойные успели...

– Погоня, – сказал Дэн.

– Уже понял, – ответил я.

Злату снова начало трясти. Порывисто взяв автомат на изготовку, она заскрежетала зубами:

– Гады... Сволочи... Ненавижу...

– Без истерик! – резко и сурово осадил её Дэн. – На деревья!

Это была неплохая идея, хотя с рюкзаками и оружием карабкаться оказалось не слишком-то удобно. Впрочем, всё, что могло дать нам хотя бы какое-то преимущество, следовало использовать, и через минуту на деревьях сидели уже три «вороны», но не с сыром, а до зубов вооружённые. Звук моторов приближался, и вскоре между стволами замелькали первые снегоходы. Один, два... три. Пять... Я насчитал двенадцать бойцов.

– Стреляем по моей команде, – сказал Дэн.

Упираясь ногами в ветки и прислонившись плечом к стволу, я, как мог, прицелился, хотя позиция была не из удобных. Тут как бы не сорваться... А ещё надо попытаться уложить хоть кого-то из преследователей, но тут – пан или пропал. Либо мы их, либо они нас. Лёлька, где твои обещанные достойные?

– Целься... – сказал Дэн вполголоса. – Огонь!

Мы одновременно открыли огонь по отряду, и сразу же четверо бойцов из двенадцати кубарем полетели со снегоходов. Остальные заметили нас и немедленно начали обстреливать в ответ, но прежде чем меня зацепило в плечо, я успел уменьшить численность отряда ещё на двух бойцов. По телу побежали струйки крови, но я, сжав зубы, продолжал вести огонь. Бросив драгоценную сумку с едой Злате, Дэн начал вытворять чудеса акробатики, белкой-летягой перескакивая с сосны на сосну и умудряясь при этом ещё и стрелять. С соседнего дерева послышался короткий вскрик, и я увидел, как Злата рухнула вниз. Она упала неуклюже, как тряпичный манекен, безжизненно распластавшись на снегу.

– Нитка! – крикнул Дэн.

Тут я учуял кое-что... Мы пустили нашим преследователям кровь, и эта кровь ПАХЛА. Прямо подо мной лежал раненый: его снегоход врезался в ствол и перевернулся. Клыки у меня во рту выдвинулись и защекотали остриями язык, а кишки запульсировали в предвкушении. Чёрт, некстати же я проголодался! А может... в самый раз?..

У меня перед глазами всё затянулось красной пеленой. Забыв о ране, я прыгнул...

Вдавив в снег тёплое, истекающее кровью, но ещё живое тело, я сорвал с его головы шлем, а Дэн меня прикрывал, отвлекая огонь на себя. Я глянул в бледное лицо с полузакрытыми глазами и приоткрытым ртом... К чёрту жалость.

Это был мой первый в жизни укус. На мгновение я перестал видеть и слышать... БАХ, БАХ, БАХ – грохало у меня в голове. Сердце жертвы...

– Ааааааа сдохните, черти, горите в аду! – сверля уши и разрывая мозг, раздался дикий вопль...

Злата! Она вскочила, взмахнула рукой, и мчавшийся на меня солдат упал ничком с ножом в спине. Чёрная тень с жутким рычанием полетела сверху: это Дэн, увидев, что Злата жива, прыгнул на другого солдата, который в неё целился. В итоге тот не успел нажать на спуск: Дэн голыми руками свернул ему голову.

Выпустив жертву, я отвалился на снег. Сколько я успел высосать? Глотков восемь-десять, не больше, но это были огромные глотки. Как только у меня горло не разорвалось от натуги?

– Нашёл время жрать! – крикнул Дэн.

– Должен же я был как-то восполнить кровопотерю, – ответил я – должно быть, не совсем впопад. Да в общем-то, неважно... Уфф.

За тяжеловатым чувством сытости последовал мощный прилив сил, и я, как огромная пружина, подскочил и ринулся в бой. Между тем наш враг дрогнул... «Снегоходчики», которых осталось в строю только четверо, попятились, паля без передышки, укрылись за деревьями, и началась затяжная перестрелка. Этак мы израсходуем все патроны, подумалось мне. А если к ним придёт подкрепление? Тогда наша песенка спета, против такого количества солдат нам не выстоять. И где же логика в действиях Радовича? Зачем было посылать меня к Дэну со Златой, чтобы потом накрыть нас всех вместе? А может, именно это он и задумал? Прихлопнуть всех разом... Лёлька! Где твои воины? Им уже давно пора появиться!

Шум моторов... Да, закон Мерфи: если что-то плохое может случиться, оно обязательно случается.

– Уходим! – скомандовал Дэн. – К снегоходам, я прикрою!

Перебежки, выстрелы из-за стволов, прыжки и перекаты – всё-таки, хищники двигаются быстрее людей, как ни крути. Завладеть тремя снегоходами под непрекращающимся огнём противника – та ещё задачка, но мы с ней справились, хоть и не без крови. И началось наше отчаянное бегство...

Но убежать нам не удалось: нас обложили, как волков. Мы метались внутри сужающегося кольца, кидаясь из стороны в сторону, пока Дэн не перевернулся: у него хлестала кровь из бедра. «Уж не артерия ли задета?» – мелькнуло в моей голове. Я круто остановился возле него, соскочил со снегохода и бросился пережимать сосуд выше раны. Снег вокруг Дэна был весь залит кровью, а охотники приближались. Лёлька... Ты обещала. Где ты?

Дэн закусил губу, морщась от боли, а Злата с двумя автоматами стояла над нами, готовая заслонить нас грудью. Из-за деревьев показались снегоходы – со всех сторон, куда ни глянь. Всё...

И тут с неба свалились «чёрные волки» – в прямом смысле.

Нас окружил чёрный частокол их ног, сквозь который я увидел, как весь отряд на снегоходах разлетелся в стороны, как от взрывной волны. Но взрыва никакого не было – тишина.



16.8. В библиотеке


В камине трещало жаркое пламя, Никита сидел возле уснувшей Любови Александровны. Её разместили на надувной кровати в библиотеке – самом тёплом и уютном месте замка. Позади были волнения, слёзы и шок: стоило ей увидеть сына живым и здоровым, как наступило расслабление, и она крепко заснула, невзирая на тот факт, что находилась она в замке Великого Магистра Ордена, среди целой толпы хищников. Она слишком многое перенесла и слишком устала, чтобы чего-то бояться, да и Никита был теперь рядом. Он сидел возле матери, держа её за руку, и она смотрела на него с утомлённой улыбкой, пока сон не смежил ей веки. По моему приказу все обитатели замка старались не появляться в библиотеке без крайней надобности.

– Алекс успел тютелька в тютельку, – сказал Никита шёпотом. – Ещё бы чуть-чуть... и не сидеть бы мне здесь.

– Возникли сложности, – ответила я, просовывая руку под его локоть и прижимаясь к его плечу. – Паутина начала давать сбои. Да, и раньше бывало, что она барахлила иногда, но так сильно, как сейчас... Ничего подобного ещё не было.

– Всё когда-то случается впервые, – задумчиво проговорил Никита.

– У тебя есть какие-то мысли по этому поводу? – спросила я.

– Откуда? – усмехнулся он. – Я ж в этом разбираюсь, как грудной младенец в электротехнике.

– Но паутину ты чувствуешь и интуитивно пользуешься ей, – заметила я. – Хотя никто тебя этому не учил. И вообще, ты – самая большая загадка, которую я когда-либо встречала.

Он чуть приметно шевельнул бровью, а в его глазах зажглись озорные искорки.

– Ты хотела бы меня разгадать? – проговорил он, приближая свои губы к моим.

Я показала взглядом в сторону Вовы, сидевшего на диване и гревшего руки о кружку с кофе. И кофе, и другие продукты в замке имелись, хоть и в небольшом количестве – для Карины, которая всё ещё оставалась человеком. Забота о пополнении этого запаса лежала на Алексе и его «волках». Никита с видимым сожалением обуздал легкомысленный порыв, пересел на диван, обнял брата за плечи и спросил:

– Ты как?

Вова чуть приметно съёжился под его рукой, но выдавил улыбку и ответил:

– Нормально.

Брови Никиты слегка сдвинулись.

– Чего ты?

– Ничего, – глухо ответил Вова, всасывая кофе неуклюже вытянутыми в трубочку губами. И, проглотив, спросил в свою очередь: – Зачем нас тут держат? Мы здесь... типа, пленники?

Никита опешил:

– Вов, ты что, не въехал? Вы ТАМ были пленники, вернее, заложники. Что они вам сказали вообще?

– Сказали, что нам угрожает опасность, и велели собираться.

– Что за опасность?

– Ну... вроде, нападение хищников. Эвакуация всего квартала...

– Так. А когда вы вышли на улицу, ты видел, чтобы кого-то ещё, кроме вас с мамой, выводили?

– Нет...

– Вывод?

Вова задумался. Хмурясь и разглядывая что-то в кружке, он молчал. Никита, взъерошив ему волосы, прижал его к себе крепче.

– Ну вот, то-то же. Здесь никто вас не обидит. Ни тебя, ни маму.

Глядя на брата исподлобья, Вова спросил:

– Зачем им было держать нас в заложниках?

Никита вздохнул.

– Теперь это уже неважно, Вован. Важно то, что у них ни фига не вышло.



16.9. Сыворотка


– Ты уверена, Гермиона?

– Да, Аврора, абсолютно. Это вирус.

Итак, вирус начал воздействовать и на нас, достойных. Мы долго сопротивлялись ему, но он таки добрался до нас. Был поздний вечер, мы с доком сидели в её кабинете, освещённом настольной лампой и монитором компьютера; её изящные руки с длинными ногтями лежали на столе, сцепленные замком, между бровей пролегла складка, а под глазами проступали голубоватые тени. Всегда красивая, энергичная и элегантная, сегодня док выглядела усталой.

– Как я уже говорила, этот вирус – «наш», видоспецифический, страдает от него раса хищников, а люди – доноры, через которых мы заразились, являются его переносчиками, сами при этом не болея. Я не могу сказать, почему достойные сопротивлялись воздействию вируса дольше, чем обычные хищники... Пока у меня нет ответа на вопрос, с чем это связано. Возможно, дело в жуках, но это – из области гипотез, тут предстоит ещё многое исследовать. Как бы то ни было, теперь вирус начал действовать и на достойных. Основной симптом тот же: резкое снижение скорости регенерации, правда, не до человеческого уровня, как у остальных, а до обычного уровня хищника.

Дело было не в паутине, а в нас, поняла я вдруг. На вопрос, связано ли это с действием вируса, Гермиона вряд ли могла ответить – изучение феномена достойных средствами и методами традиционной науки пока было в зачаточной стадии, но мне и не требовалось задавать этот вопрос. Я просто знала: да. Это вирус. Это не паутина барахлила, а сбилось наше её восприятие, наш контакт с ней.

– Но есть ещё один весьма важный момент, который вселяет надежду на лучшее, – сказала Гермиона. – Если у обычных хищников вирус очень быстро поборол иммунный ответ и затормозил образование специфических антител, то у нас, достойных, образование антител продолжается. Организм борется с вирусом, хоть и весьма медленно. Предсказать как сроки завершения этой борьбы, так и её результат я пока не берусь, но... – Док замялась.

– Это уже что-то, – сказала я. – Договаривай, у тебя ещё какая-то мысль, ведь так?

– Ну, это пока только гипотеза, – ответила док уклончиво.

– И тем не менее?

– Мы считаем не лишённым смысла попытаться изготовить на основе крови достойных противовирусную сыворотку.

Я воскликнула:

– Вот это уже реальный разговор, док! Считай, что я дала добро.

– Полагаю, начать её изготовление будет целесообразно только тогда, когда в крови достойных образуется большое количество антител, – уточнила Гермиона. – Сейчас их концентрация ещё мала, но пока можно начать подготовку.

– Начинайте, – кивнула я.



ПРОДОЛЖЕНИЕ http://www.proza.ru/2010/09/25/937