Когда нет сил подняться...

Скромный маленький городишко. Всем знакомая улица. Странно, но я бреду по этой улице в полном одиночестве. Куда все подевались? Куда все подевались именно тогда, когда мне жизненно необходимо затеряться среди толпы? Когда мне хочется с силой расталкивать прохожих, освобождая себе путь, только лишь для того, чтобы убежать от своих мыслей?
Небо хмурое. Прямо над головой висит черный сгусток. Деревья гнуться от шквалистого ветра. Кажется ясно, куда все вдруг исчезли. Они бояться того, что их одежда промокнет от холодных, грязных капель дождя. Этот страх, наверное, даже заставил их бежать сломя голову, с сумками перепрыгивая через старые, ещё не высохшие лужи. Месяц и, правда, выдался дождливым. Небо словно пережило какое-то нечеловеческое горе и теперь никак не может нареветься вдоволь. Но людей, похоже, проблема неба не волнует. Они сейчас в тепле, в укрытии. Дождь их там не достанет. А вот интересно, могу ли я забежать в какое-нибудь место? Туда, где меня больше не будет тревожить эта неунывающая боль в груди? Если бы я мог. Если бы я мог оставить здесь свою душу, чтобы она больше никогда не могла чувствовать и переживать, я бы сделал это. Потому что… Потому что без моего тела, без моего физического укрытия этот ветер вмиг развеял бы её на миллионы крошечных воздушных кусочков, а дождь, который пока никак не мог пролиться на землю, водопадом прибил бы к жесткому асфальту. И было бы хорошо.
Из-за этих глупых размышлений я не заметил, как прибрёл к старому клёну и сейчас стою, прислонившись спиной к стволу. В полном одиночестве. Я помню это место. Сюда мы часто приходили с … ней. Может быть, даже здесь осталась наша любовь. Попробовать поискать? Оглянувшись по сторонам, посмотрев на землю, обойдя вокруг дерева, я ничего не нашёл. Какой идиот! Я хотел найти то, что уже перестало существовать. Ах да! Кое-что все-таки осталось. Это надпись на вырубленном кусочке коры. «Мы всегда будем вместе». Написано её рукой. Проведя кончиками пальцев по рельефной надписи, я осознал, что зря пришёл сюда. Боль, которая и так заглушала сознание, теперь стучала в висках.
Медленным-медленным шагом я пошёл прочь от старого клёна. На прощание, наверное, его свисающие ветви всё же коснулись моей щеки. Толи хотели удержать, толи просто пожалели… Но в любом случае я не останусь здесь больше ни минуты.
Ветер дул навстречу с такой силой, что все мои движения были как в кино, когда для эффектности специально замедляют кадр. Но мне не нужна была никакая эффектность. Я просто старался идти вперёд. Несмотря ни на что. Но это удавалось мне с трудом. В какой-то момент я решил сдаться. Я посмотрел в черное небо и закрыл глаза.
-Что тебе надо от меня?! – спустя несколько секунд неожиданно послышался первый тихий раскат грома.
– У тебя своя беда, а у меня своя. Мне достаточно. Я не хочу вникать в твои проблемы, какими бы они не были. – Вспышка молнии. Гром уже сильнее.
-Может ты уже сам не рад, что забрал её? Тогда верни. – Молчание.
-А если не можешь, так дай уйти подальше отсюда. – Молчание.
-Что ты молчишь? Да, конечно, тебе совестно, тебе стыдно. Правда? Ты хочешь вымолить у меня прощения за то, что отнял самое дорогое и присвоил себе. - Молчание.
- Я знаю. Я понял. У тебя нет никакого горя. Ты просто не можешь вынести моей боли и обиды. – Раскаты грома гремят не переставая. Вспышки молнии теперь ослепляют глаза, а в перерывах застилают белые пятна.
-Я любил. Я был любим. Я был счастлив. – От бессилия шепчу я. – Но в один миг, в один проклятый миг моя жизнь стала адом, а душа – пепелищем. В ней сгорело всё. И осталась пустота, которая теперь будет вечно напоминать о себе щемящей болью.
Что это? Я плачу? Плачу?? Открыв глаза, я увидел первые капли дождя. Это они покатились по моему лицу, словно слёзы. На улице ни единой души. Я опустился на колени. Дождь начал лить с неистовой силой. Я не хотел никуда идти. Я хотел просто сидеть и мокнуть под холодным дождём. Ещё я хотел, чтобы меня сейчас никто не видел. Мне было стыдно за свою слабость. Но, тем не менее, у меня не было сил подняться.
-Почему ты сидишь на земле, да ещё в такой ливень? – Кто-то всё-таки увидел меня. Теперь не отделаешься от вопросов: «что», «как», «почему», «где твои родители». Вот черт! Мне пришлось поднять голову. Я увидел перед собой совсем юную девушку. Она стояла с черным мужским зонтиком. На ней был слегка накинут зелёный дождевик. А на ногах низкие лодочки, совсем не пригодные для такой погоды.
-Потому что так хочу. Да и вообще, какая тебе разница? Иди куда идёшь. – Пробормотал я сквозь зубы.
-Да никуда я не иду. – Вздохнувши, сообщила она.
-Тогда что ты делаешь на улице в такую мерзкую погоду? – Язвительно спросил я, хотя на самом деле мне было абсолютно всё равно.
-Очевидно, то же, что и ты. – Посмотрев на меня всепонимающим взглядом, она опустила глаза. Это вывело меня из себя. Как она может понять меня? Понять моё горе, совершенно ничего о нем не зная?
Ну вот, наконец-то, она сделала неуверенный шаг вперёд и, кажется, собирается уходить. Вдруг, заглушая шум дождя, по улице пронесся раздраженный вопль:
-Можешь катиться на все четыре стороны, только сначала подумай, где ты будешь жить!!!
Мне не было никакого дела до того, кому это выкрикнули. Но когда я обернулся на девушку, которая была уже в пяти шагах от меня, понял, что кричали именно ей. Она замерла. Спина ссутилена.  Через мгновение она обернулась. Её лицо изменилось так, что я уже не был уверен в том, что только что разговаривал именно с ней. Хотя, я совсем не удивлюсь, если окажется, что мой рассудок слегка помутился. Её расслабленное, задумчивое лицо сменилось мрачным, скрывающим боль и обиду. Глаза наполнились слезами.
- Я не вернусь до тех пор, пока ты здесь. – Одной рукой она держала зонтик, а другой прикрывала глаза, из которых катились слёзы. Послышался тихий звук сдавленных рыданий. Она развернулась и побежала изо всех cил. Теперь уже не обходя лужи, а наступая прямо в центр. Мне вдруг стало безумно жаль её. Как же она будет без дома? Её маленькие туфли – лодочки уже наверняка насквозь промокли. И куда она теперь пойдёт?
Её боль показалась мне знакомой. Мне ничего не стоило подняться и побежать за ней. Когда я догнал её и тронул за плечо, чтобы остановить, она зарыдала ещё сильнее. Я растерялся. Может быть, я сделал ещё хуже? Может, не надо было её догонять. Но я сам не понял, как принял это решение. Да и жалеть поздно. Что сделал, то сделал.
-Подожди. Я был довольно груб с тобой. Но мне показалось, что ты вовсе не обиделась… так что… извини…если…ну. – Во тупица! Даже слов подобрать не могу.
Её лицо растянулось в печальной улыбке. Она прятала от меня свои зарёванные глаза.
-Что ты, дело вовсе не в тебе. Я ведь тебя понимаю. – Немного успокоившись, она сложила зонтик.  Правда, дождь закончился. Очень странно. Над головой только дымчато-серое облако… Никаких черных туч.    
 «Я ведь тебя понимаю». В этот раз я почти поверил в её слова.                Она повернулась ко мне боком и зашагала дальше.
- Куда ты пойдёшь? – Догоняя её быстрым шагом, я повысил голос, чтобы она услышала мой вопрос.
-Не знаю пока… - ответила она так, будто бы эта проблема стояла у неё на самом последнем месте.
-У тебя есть родные или знакомые в городе?
-Знакомые да. Родных нет. Ты думаешь, что меня в таком виде впустят хотя бы в один дом? – В её голосе появилась нотка веселья.
Видок у неё и, правда, был неочень. Растрепанные полумокрые каштановые волосы, сырые до колена джинсы, мокрое от слёз лицо и красные глаза. Я выглядел почти так же. Только в отличие от неё, я был весь промокший. Ну и, конечно, без заплаканных глаз.
Я не знал, что сказать. Я не мог пригласить её жить к себе домой. Я ведь совсем не знаю её. Да и что я скажу родителям? Как они отреагируют на это после всего, что произошло?
Господи, что же ей сказать? Мы молчим уже целых тридцать секунд. Сейчас она отвернётся от меня и уйдет. А я ловлю себя на мысли, что безумно хочу ей помочь. Но как?
- Пойдём ко мне? – мдаа… Ну я кретин. Она ещё больше так испугается. – Ну, в смысле, в гости. Поговорим. Я думаю, у нас найдётся общая темка. – Она молчит. - Может, что-нибудь придумаем… А то на улице прохладно, да и мы все промокли.
-Я не знаю тебя и... – Извиняющимся голосом пролепетала она.
-Я тебя тоже. Но это не помешало мне пригласить тебя в свой дом. Ну так что? Соглашайся.
-Ну… Если только ненадолго? – Мы впервые за наше знакомство посмотрели друг другу в глаза. Только я заметил в её  - сомнение и, может быть, даже страх. Нет, нет. Она не должна бояться. Хотя… Как ещё здравомыслящий человек мог бы отреагировать на подобное предложение?! Да ещё в такой ситуации.
Мы шли недолго. Мой дом был всего через несколько кварталов. Она шла насторожено, словно запоминая дорогу. Это мне не нравилось. Я решил отвлечь её от черных мыслей.
-У меня с родителями довольно странные отношения. – Начал я ни с того, ни с сего. Она вздрогнула от неожиданности, а потом приготовилась слушать. – После того случая моё поведение, мягко сказать, изменилось. Я только звоню им. Иногда мы встречаемся днём в доме. Они переживают за меня, конечно. Я веду себя эгоистично, сам это признаю. Но не могу по-другому. Им важно знать, что я жив, здоров, накормлен. Что не связался с наркоманами или что-то типа того… А так, я шляюсь по улицам. Вот уже месяц как… я шляюсь. – Нет. Не могу. Пока не могу. – Так что ты не переживай. Родители сейчас на работе. Дома никого. Спокойно.
-Вот, кстати, мы и пришли.
Я показал ей дом. Она не скрывала своего восхищения. Мне, если честно, было лестно. Но я, как скромный парень, отговаривался, что всё это заслуга моих родителей. Я показал ей ванную комнату и предложил привести себя в порядок. Она только смущенно улыбнулась и тут же закрыла перед моим носом дверь. Я пока приготовил скромный перекус. Но подумав, что поесть ей может представиться нескоро, оставил скромный перекус на третье блюдо. Когда она вышла, настроение у неё было явно приподнятое, но увидев накрытый стол, она тут же замахала руками.
- Нет, нет. Я не буду. Я вообще не хочу есть.
Когда она добралась до третьего блюда, время на часах сменилось с 19.23 на 19.45. Пока она доедала, я переоделся в сухую тёплую одежду. Я был так счастлив, что помог ей в чем-то. Хотя бы накормил. Но при мысли, что это всё, что я могу для неё сделать, на меня опять наваливалась тоска. Нет, я хочу ей помочь ещё в чем-нибудь. И обязательно помогу! 
До прихода родителей оставалось два часа.
-Расскажи мне, кто на тебя тогда кричал? – Спросил я её, когда она мыла посуду. Сама напросилась.
-Это мой приёмный отец. Меня удочерили, когда мне было два года. А мои настоящие родители умерли.
-Извини. Давай не будем говорить на эту тему. Я просто знаю, как иногда тяжело выговорить некоторые слова. Будто бы ты забыл, как они произносятся. – Я мысленно кусал себе язык за излишнее любопытство.
-Если ты спросил, то я тебе расскажу. Хотя рассказывать нечего. Мой приёмный отец – алкоголик и психопат. Когда выпьет – беги, иначе побьёт, а может, и убьёт. Моя приёмная мать умерла три года назад. Печень не выдержала. Тоже пила.
-Он тебя бьет??! – изумленно спросил я.
-Бывает…
-А почему ты никому не говоришь? Может на него найдут управу…
-И заберут меня в интернат? Ну уж нет! – В её голосе слышалась ярость.
-Но тем, что ты ушла из дома, ты только усложнила себе жизнь. Где ты теперь будешь ночевать?
-Не знаю. Может, вернусь обратно, когда он протрезвеет.
Господи, как же мне её жалко. У неё безвыходная ситуация.
-Да ты не переживай так за меня! У меня всё будет хорошо. – Она опять замолчала. И я не знал, как можно возразить против такой детской наивности.
-Слушай, - опять продолжила она, - помнишь, когда мы шли к твоему дому, ты сказал про какой-то случай, после которого, твоё поведение изменилось. А что такое случилось? – Её зеленые глаза сузились.
Я, неожиданно для себя, выложил всё, что так болело у меня на душе. Она слушала внимательно. Ни разу меня не перебила. Не задала вопрос. Хотя паузы иногда затягивались так, что это было похоже на конец. Мне не стало легче. Мы просто поняли, наконец, что нас объединяет. После этого рассказа мне уже не хотелось говорить. Тем более что до прихода родителей оставалось полчаса.
-Давай пойдём туда как-нибудь? – Осторожно предложила она, после того, как я закончил своё душеизлияние, и мы молча сидели в течение минуты. Я был мыслями всё ещё там, поэтому не сразу понял, что она имела в виду.
-Куда? –  Она молчала, поэтому мне пришлось вспомнить последнее предложение рассказа. Мгновение –  и я уже понимал, о чём она спросила.
 -Туда?? Зачем?? – Я был в полном недоумении. -  Слушай, неужели ты не понимаешь, что мне и так плохо?! Никогда в жизни я туда не пойду! Слышишь? НИКОГДА!!! Вообще, какого чёрта я тебе всё рассказал! Зачем ты лезешь, куда не просят! – Моя интонация повышалась с каждым новым словом, и к концу фразы я просто орал.
-Подожди, подожди! Не кричи! Послушай меня, пожалуйста. Я никогда не предложила бы тебе этого, если бы не знала, что это поможет. Ты должен туда сходить. Просто прийти. Хочешь, я схожу с тобой? Я могу постоять рядом. Если не захочешь, я могу пойти к своим родителям. Я навещаю их каждое воскресенье… Тебе станет легче. Я это знаю. – Последнее слово она произнесла особенно мягко. Её выразительные глаза смотрели прямо в мои.
Я был в безумии. Даже не мог больше и слова произнести, хотя так хотелось поставить эту выскочку на место. Кто? Кто она такая, чтобы… Нет, у меня просто не хватает слов! Я обхватил голову руками и закрыл ладонями уши. Её голос звенел в голове. Мне было страшно представить то, что она мне предложила сделать. Ко мне возвращалась прежняя боль, о существовании которой я на некоторое время забыл. О существовании которой я забыл благодаря ей.
Увидев мою абсолютно неадекватную реакцию, она уже, похоже, сама пожалела, что сказала такое.
-Да, ты прав. Я лезу не в своё дело. – Быстро-быстро затрещала она. – Если сможешь, прости.
Я кивнул, нервно сглатывая слюну. На часах 22.00.
- Сейчас придут мои родители. – Произнёс я без эмоций.
-Точно. Извини, что я засиделась у тебя. Большое спасибо за гостеприимство. – Она засуетилась, быстро надевая свои туфли-лодочки. Она так спешила, что не могла устоять на одной ноге и трёх секунд.
-А где мой зонтик?! Ох… неужели я его потеряла?! – Она вертела головой туда-сюда, пытаясь найти свой зонт. – А, вот он!
Она какое-то время ещё суетилась, а потом поняла, что нужно прощаться и взяла себя в руки. Аккуратно подняв на меня успокоившийся взгляд, переменувшись с ноги на ногу, произнесла:
-Ну, я пойду!
 Она, видимо, ждала ответа. Но так и не услышав ответного «пока», повернулась к дверной ручке.
-Подожди. – Наконец-то смог заговорить я. Она повернулась ко мне. – Я понимаю, что ты хотела как лучше. Это всё я. Не могу реагировать спокойно. Ещё не научился. Ну ты должна была сообразить, что это больная тема! – От предполагаемого извинения я опять перешёл к упрёкам. Да что ж такое-то! – Вообщем, давай забудем.
-Не вопрос! Забыли! – Быстро прощебетала она. – Пока.
-Подожди! – Как-то неправильно мы расстаемся… - Куда ты сейчас?
-Наверное, пойду домой. Папаша, думаю, уже протрезвел, осознал, что может лишиться халявных денег на выпивку, поэтому буянить не должен…
-В смысле? – Не понял я.
-Ну, сейчас мне помогает государство и немного ему доплачивает. А если меня заберут в интернат, то больше он этих денег не увидит. То есть он пьёт на мои деньги, а я живу в его доме. Такая у нас с ним взаимовыгода. – Мне показалось, или эта ситуация её вполне устраивает? – Я лучше пойду, а то твои родители меня здесь увидят.
Я хотел побыть один. Недавно поднятая тема всё не давала покоя.
Закрыв за ней дверь, я пошёл к себе в комнату. Хотелось подумать о сегодняшнем дне, но я был так вымотан, что как только прилёг на кровать, сразу же заснул. Во сне мне приснился тот старый клён и надпись на вырубленном кусочке коры: «Мы всегда будем вместе».
Проснулся я от головной боли. Также, немного ломило мышцы. Померив температуру, я убедился в том, что заболел. То, что нужно сейчас! Наглотаться всяких жаропонижающих таблеток, от которых клонит в сон, и забыться на несколько часов. Да только всё опять получилось не так, как планировалось. Из-за температуры мне снились одни кошмары.
На следующий день от простуды не осталось и следа. Зато в голову сразу стали лезть болезненные воспоминания о счастливой жизни. Я пытался изо всех сил не думать о прошлом, жить только настоящей минутой, но всё тщетно. Они сами, сами залезали в мою голову и вызывали нестерпимую боль. Да куда ж мне податься-то??! В монастырь? Если там они до меня не доберутся, то, пожалуй, я пойду туда прямо сейчас. Но это крайний случай, тем более, что прийти к Богу я могу в любой момент. Главное, чтобы я был готов к этому шагу. Но пока я к этому не готов.
Недавно мне удалось на некоторое время забыть о себе и своих чувствах. Потому что моя голова была занята чужой проблемой. Помогая той девушке, я словно помогал себе. Может, стоит  встретиться с ней? Расспросить обо всём… Как она живет… Вдруг, ей нужна какая-нибудь помощь. Я переговорю с родителями и узнаю, что можно для неё сделать. Да, мне нужно как следует обдумать эту мысль. Стоит ли впутываться, ведь я могу своими благими намерениями испортить то, что есть на данный момент?
Прошёл ещё один день.  Я пришёл к такому выводу: если не помогу ей, помогу себе. Это в любом случае. Конечно, это эгоистично! Но зачем же так просто сдаваться?! Я буду бороться за её права и, в конце концов, мы победим!
Теперь я точно понял: единственный способ вернуться к нормальной жизни – срочно разыскать её. Да вот только как? Я не знаю, где она живёт. Я даже имени её не спросил. Тупик.
Впервые мы с ней встретились на дороге. Возле старого клёна. Нет, стоять дни напролёт около того места мне не хватит никаких сил. И ещё не факт, что она снова пойдёт этой дорогой. Этот вариант отпадает.
Я запомнил, как она выглядела: Высокая. Стройная, даже худая фигура.  Длинные руки. Тонкие пальцы. Каштановые волосы. Мудрые не по годам, зелёные глаза, излучающие материнскую заботу. Она часто опускала их, когда смущалась или стыдилась чего-то. Она вообще часто смущалась. Я вспомнил, как она, уходя, пыталась надеть свои лодочки. Это было смешно. Сейчас я точно бы рассмеялся. Хотя, достаточно уже того, что на моём лице появилось слабое подобие улыбки.
В моих воспоминаниях она неожиданно показалась мне симпатичной. Раньше я вообще не замечал, как она выглядит. Теперь вот заметил. Но это всё равно не поможет мне найти её.
И ещё один мучительный день исчерпал себя. Я сломал себе всю голову, но так ничего и не придумал. Новое занятие помогало мне отвлечься от… Но, и это стало мне надоедать, так как я всё отчетливее понимал, что не найду выход из этого тупика. Боюсь, придётся признать поражение.
Но я не могу позволить черным мыслям снова завладеть моим сознанием. Я же не мазохист! Хорошо, окей. Буду думать о прошлом, только счастливом. Например, о детстве.

Мы всей семьёй едем на машине отдыхать. Папа за рулём, мама на переднем сидении, я на заднем. Рассматриваю сменяющийся пейзаж. Вдруг машина затряслась и мы остановились. Мама в шоке. Мы стоим на дороге. Отец ничего не понимает. Машина не заводится.  Мама так кричит… Обвиняет во всём отца. А я не понимаю, зачем так кричать?? Неужели нельзя говорить спокойно? Удивительно, но я унаследовал такое же поведение от своей матери. Сначала кричу, потом извиняюсь…  Мне вспомнилось, как я накричал тогда на ту девушку. Она предложила мне увидеть собственными глазами место, где под толщей земли лежит моя любовь... Ужас! Додумалась, блин! А ещё сказала, что ходит к своим родителям каждое воскресенье! Не понимаю, как она может спокойно смотреть на все эти могильные кресты, венки, памятники… Кошмар, просто кошмар!
…
СТО-О-П! Стоп. Стоп. Стоп! Каждое воскресенье… Каждое воскресенье она приходит на кладбище навещать своих родителей.
Это значит, что и в это воскресенье она будет там.
Сегодня четверг.
Но что получается? Мне придётся туда идти??? В самое жуткое место на земле?
Это повергло меня в ступор.

…