Переход

      По грязным ступенькам, ничего не подозревая, спускалась молодая блондинка в черном плаще, черно-белом шарфике и с белой сумочкой через плечо. Я подскочил к ней, и  вцепившись зубами в подол, стал тянуть его на себя. Так как в это же время я свирепо рычал, блондинка  сменила выражение лица с беззаботного на испуганное, завизжала:
- Она бешеная, бешеная! - сбросила плащ, и подхватив слетевшую с плеча сумочку, смешно побежала обратно наверх. Отметив мой решительный вид, и остальные желающие спуститься вниз приостановились...

    За час до этого.

...- Ник, вот скажи мне, Ник, вот ты собака умная, но все же глупая, не хочешь выпить со мной, так хоть поешь. Ты, блин,  ничего не ешь уже две недели. Мы же за тебя переживаем. Лёшку не вернешь, жизнь свою он отдал, спасая людей, ..я хоть и много выпил, но чесна тебе скажу, Ник, рыжая твоя морда, многие бы мечтали так умереть. Ведь он спасатель, а ты собака спасателя, итёна мышь...Ник, пойми, это не дело, мы с Серегой тут с тобой возимся, а ты одну воду пьешь. Мне Женька сказала, что прибьет, если я тебя не покормлю. Кожаный ты нос! Усек? Всем хреново, не только тебе. Ник, ты же мне как Лешка, ты даже похож на него, те же бесстрашно-грустные глаза, такой же непослушный. Ник, стой, ты куда собрался, Ник..?

   Я выбежал во двор, потом пересек две подворотни, и спокойной рысцой направился к метро. Что управляло мной тогда я не знал. Почувствовал эту тягу два дня назад. Почуял смертельную опасность. Сегодня я уже не мог усидеть на месте, надо было что-то делать. Смерть так смерть, мне теперь незачем жить. Лёха был моей жизнью. Моим отцом, моим другом...моей семьёй. Надо было побыстрее заканчивать со всем этим. К тому же, я понимал, что появился шанс умереть не просто так.

    Мимо бабульки, проверяющей месячные проездные, я пробежал без проблем.
- Ишь ты какой, прям генерал,- донеслось вслед со смехом. Эскалатор обратил на меня внимание, но опять же никто не препятствовал. Подъехал состав, я зашел внутрь. Народу было немного, и я, все же поддавшись лёгкой усталости, разлёгся посредине между дверьми. Постепенно вагон наполнялся. Через меня переступали, надо мной подшучивали.
- Это главный кондуктор метрополитена.
- Нет, это запасной машинист, я узнал его морду...

     Я понял где надо выходить, тяга подсказала. Вверх по эскалатору, все, больше никто не обращает внимания на рыже-черную овчарку. Киоски, какие-то люди. Туннель, из него четыре выхода. Это здесь.
   Переход наполнялся народом, и я сначала стал просто лаять, насколько мог громко. Но, видимо, сил не хватало, лай  был неубедительным. Тогда и решился на более активные действия...
      ...По грязным ступенькам, ничего не подозревая, спускалась молодая блондинка в черном плаще, черно-белом шарфике и с белой сумочкой через плечо. Я подскочил к ней, и  вцепившись зубами в подол, стал тянуть его на себя. Так как в это же время я свирепо рычал, блондинка  сменила выражение лица с беззаботного на испуганное, завизжала:
- Она бешеная, бешеная! - сбросила плащ, и подхватив слетевшую с плеча сумочку, смешно побежала обратно наверх. Отметив мой решительный вид, и остальные желающие спуститься вниз приостановились...

     Приостановились, но через пару секунд продолжили движение. Ну да, как же, дела, подумаешь, укусит бешеная псина. Я подскочил к какому-то хрупкому дедушке, собрался с последними силами, прыгнул старику на грудь, и повалил его. Народ замер, затем, очнувшись, стал реально удирать вверх по ступенькам. Я слез с деда, продолжая скалить зубы и рычать. Дураки, они не понимают, что я подаю им сигнал! Не пущу вниз никого больше, просто не пущу!
 " ...Ведь он спасатель, а ты собака спасателя, итёна мышь.."
 Ага, вот уже какой-то пацан в милицейской форме спускается, расстегивает кобуру. Неужели все зря?

   Но пацан не успел меня расстрелять. Мгновением раньше я почувствовал резкий удар, будто сдвинули Землю, сорвали её с цепи, выдернули из конуры, я услышал грохот, мимо меня пронеслись чьи-то тела. Пролетели оторванные ноги и сноп огня. Я вдруг заметил, что у воздуха есть цвет. Фиолетово-зеленый. Меня медленно куда-то несло, я неожиданно увидел рядом, в легкой дымке маму и двоих моих братьев, они играли, норовили укусить друг друга за мордаху, потом нарисовался Лёха, он кормил меня  с ладони кусочками кекса, ...Ирма...мы забежали с ней за гаражи, она была такая вся недоступная, с крутым надписанным ошейником...пьяные Серега и Джус. Да, это вся моя жизнь.

   Облака, облака, вот он  - собачий рай, дождь, этот дождь начал все смывать - Лёху, братьев, Ирму, все..Меня больше не влекло, это было не падение и не подъем на лифте. Что-то среднее, я падал куда-то внутрь, в середину. Как, все же, странно.

 Дождь смыл старую картину, через которую проступала новая. Сначала она была неподвижной. Потом силуэты стали оживать. Комната. Стены выложены белой плиткой. Много ламп. Люди в зеленых халатах с повязками на лицах. Полуголая, в поту женщина на  странной кровати. Она только что кричала и вся в слезах. Но почему-то улыбается. Тянется ко мне. Ей на руки кладут нелепое, маленькое, мокрое и голосящее человеческое существо.
- Коленька, какой ты красивый, - нежно и радостно шепчет она.

   И я вдруг понимаю, что у меня снова есть семья.