Байрон

Джордж Гордон Байрон родился в январе 1788 г. в Лондоне в семье гвардейского офицера, принадлежавшей к старинному, но разорившемуся роду. Когда мальчику было три года, его отец, игрок и мот, умер при таинственных обстоятельствах во Франции (скорее всего, он покончил с собой). Мать Джорджа Кэтрин Гордон, не имея возможности расплатиться с долгами, вернулась на родину в Шотландию. Здесь она должна была жить в большой нужде  и воспитывать  больного сына (у него была врожденная хромота) на жалкий доход, оставшийся после смерти муже. Десяти лет Байрон унаследовал  титул барона и Ньюстедское аббатство(старинный замок, впрочем, оказался настолько запущенным, что жить там было совершенно невозможно). В 1801 г. его отдали в аристократическую школу Харроу. У хромого и гордого мальчика неизбежно должны были начаться стычки со сверстниками. Вскоре  он обнаружил, что только физическая сила  сможет защитить его от жестокости, с какой ученики относились к любому уродству своих сверстников. Байрон стал упорно заниматься  верховой ездой, плаваньем и боксом (он и в дальнейшем никогда не пренебрегал занятиями спортом и справедливо имел славу одного из лучших пловцов своего времени). Постепенно, благодаря силе, а также обаянию и щедрости он утвердился среди сверстников и вскоре обзавелся друзьями. В 1805 г. он поступил в Кембриджский университет, где усиленно занялся языками и литературой. Писать стихи Байрон начал еще в школьные годы. Первый сборник его стихов с нарочито легковесным названием «Часы досуга» объединил  стихи 1806 и 1807 годов.

ПОДРАЖАНИЕ КАТУЛУ (ЕЛЕНЕ)
О, только б огонь  этих глаз целовать
Я тысячи раз не устал бы желать.
Всегда погружать мои губы в их свет –
В одном поцелуе прошло бы сто лет.
Но разве душа утомится, любя.
Все льнул бы к тебе, целовал бы тебя,
Ничто б не могло губ от губ оторвать:
Мы все б целовались опять и опять;
И пусть поцелуям не будет числа,
Как зернам на ниве, где жатва спела.
И мысль о разлуке не стоит труда:
Могу ль изменить? Никогда, никогда...
 
 «Эдинбургское обозрение» поместило на этот сборник насмешливую рецензию. Байрон возмутился и опубликовал в 1809 г. разящую сатиру «Английские барды и шотландские обозреватели», в которой разделался со своими непосредственными обидчиками, а заодно хлестко высмеял всех заметных современников-поэтов  и критику в придачу. После этого в нем сразу признали  литературного бойца, способного  заставить считаться с собой любых противников. Имя Байрона обрело известность, но к этой известности с самого начала примешивался привкус скандала. Образ жизни Байрона той поры также бросал немалую тень на его репутацию: в вину ему ставили неразборчивые любовные связи, кутежи и даже пристрастие к опиуму. Всем этим излишествам он предавался настолько неумеренно, что всерьез расстроил свое здоровье. В одном из писем к другу Байрон откровенно признавался: «Последние пять дней я просидел в своей комнате, а настойка опия была моим единственным другом.  Услышав про мой образ жизни в течение двух последних лет, из которых кембриджские забавы были самыми невинными, врач заявил, что еще немного, и моя земная жизнь подойдет к концу, дав скудную пищу червям».

Не закончив университетского курса (он получил только степень магистра  гуманитарных наук), Байрон в 1809 г. отправился в путешествие по Европе. Через Португалию он едет в Испанию (эта страна, охваченная антифранцузским восстанием, привела его в восторг, но в особенности понравились ему испанские женщины, о чем можно судить по одному из стихотворений той поры «Девушка из Кадиса»), посещает остров Мальту и Албанию; вслед за тем отправляется в Грецию (он довольно долго прожил в Афинах, где, по своему обыкновению, имел множество любовных связей; в одном из писем с обычной откровенностью, которая касалась всех его связей с женщинами, Байрон писал: «У меня было полно гречанок и турчанок, но полагаю, что и англичанки остались довольны, потому что мы все подхватили одну и  ту же болезнь»), а потом посещает побережье Малой Азии. По дороге в Стамбул, подражая легендарному Леандру, Байрон переплыл четырехмильный Дарданелльский пролив. (Слух об этом спортивном подвиге вошел затем, наряду с известиями о других дерзновенных  поступках поэта, в состав байроновской славы, подкрепляя его славу действительного романтика, не только пишущего стихи, но и живущего поэтически). Турецкая столица не произвела на поэта особого впечатления. Даже аудиенция у султана и зрелище великолепного дворца не тронули его сердца. Возвратившись зимой 1811 года  в Грецию, Байрон двинулся в обратный путь.  Из путешествия он привез множество набросков – своего рода поэтический дневник, который он вел во время путешествия. Отредактированные и сведенные воедино,  эти стансы «дневника» легли в основу первой и второй песен романтической поэмы Байрона «Паломничество Чайльд Гарольда». Они увидели свет в 1812 году и сразу сделали имя Байрона знаменитым далеко за пределами Англии. Герой поэмы Чайльд Гарольд – юноша, пресыщенный жизненными наслаждениями. Он испытывает величайшее разочарование во всем окружающем, беспросветное уныние и усталость. Но он сознательно не вмешивается в ход событий, считая себя жертвой судьбы. В своем одиночестве и в своей печали он не ищет ничьей поддержки, ничьего сочувствия и замыкается в гордом одиночестве. Его конфликт с действительностью неразрешим. Меланхолические размышления Чайльд Гарольда о бренности всего земного, особенно при созерцании древних развалин в Южной Европе, придают его скорби мировой масштаб. Этот романтический образ сразу снискал себе широкую популярность. Современники (прежде всего молодежь) тотчас влюбились в героя поэмы. Девушки бредили им, молодые люди подражали ему, изображая из себя мучеников, тоскующих, загадочных страдальцев.

«Гениальный талант автора, - пишет один современник, - его молодость, титул, романтические скитания по Греции, - все это вместе заставляло свет  преклоняться перед «Чайльд Гарольдом» и Байроном». Все хотели увидеть автора знаменитой поэмы и познакомиться с ним. И хотя Байрон никогда не чувствовал себя уютно в высшем обществе, он со всей страстью  предался светской жизни. В это время у него завязывается несколько громких романов, о которых судачили во всех гостиных(самым известным из них стала связь с пылкой и эксцентричной Каролиной Лэм). . По единодушному свидетельству современников Байрон был необычайно красив (его красоту портила только сильная склонность к полноте, чтобы избавиться от лишнего веса поэту приходилось то и дело садиться на строгую диету). Но у него был довольно тяжелый характер, поэтому с ним умели сходиться далеко не все люди.  Байрон мог пламенно ненавидеть, очертя голову пойти на врага, мог жестоко мстить, если его оскорбляли, мог высокомерно презирать и не знал никакого удержу в приступах гнева. Вместе с тем это был на редкость сердечный человек, отзывчивый, мягкий, которого легко было растрогать до слез. В хорошем настроении, он был замечательным компаньоном, но когда на него нападали скука и хандра, делался несносным, обидчивым и капризным.

В феврале 1812 г. Байрон впервые выступил в парламенте с речью, которая тоже стала своеобразной сенсацией, хотя и не принесла практического результата. Она была направлена против закона, карающего  смертной казнью рабочих-луддитов (так называли ремесленников, обездоленных техническими новшествами и излившими свой гнев в разрушении станков). Когда закон все-таки был принят Байрон анонимно опубликовал «Оду авторам билля  против разрушителей станков», которая заканчивалась следующими строками:
Не странно ль, что если является в гости
К нам голод и слышится вопль бедняка, -
За ломку машины ломаются кости
И ценятся жизни дешевле чулка?
А  если так было, то многие спросят:
Сперва не безумцам ли шею свернуть,
Которые людям, что помощи просят,
Лишь петлю на шее спешат затянуть.

Вслед за «Чайльд Гарольдом» выходит цикл, так  называемых «восточных» поэм Байрона: «Гяур» (1813), «Абидосская невеста» (1813), «Корсар» (1814), «Лара» (1814), «Осада Коринфа» (1816), «Паризина» (1816). Созданные на одном дыхании (иногда всего за несколько ночей), они дышат страстью и вдохновением. Это был совершенно новый тип романтической поэмы. В то время как в классических произведениях всегда доминировало эпическое начало, в поэмах Байрона эпический элемент находится в теснейшей связи с лирическим. Действие в них не развивается в строгой логической последовательности, но постоянно обрывается, оставляя многое недосказанным. Авторский голос то и дело сплетается с голосами героев и рассказчиков.  В центре каждой поэмы стоит личность героя-бунтаря, который находится в остром конфликте с окружающим миром. Он молод, красив, изгнан из общества, не терпит никакой тирании, несет на себе какую-то роковую тайну, чуть ли не преступление, - загадочен, странен и неотразим.  Не только своими поступками, но даже всем своим обликом  он бросает вызов обществу и людям, которые его окружают и от которых он  предпочитают держаться в стороне, замыкаясь в своем гордом одиночестве. Эти одинокие мстители, яростно отстаивающие свое право на свободу, прежде всего свободу чувства, будь то любовь или ненависть, умеют остро ненавидеть, но способны в то же время на глубокое чувство.

Поэмы Байрона удивительным образом  сконцентрировали в себе разочарование целого поколения. Не даром публика так жадно набрасывалась на каждую новую вещь поэта (так в первый же день продажи разошлись 10 тысяч экземпляров «Корсара» - случай неслыханный в английской литературе; в течении одного месяца один аз другим были распроданы еще семь переизданий). Однако не следует забывать, что трагедия его героев была, прежде всего, личной трагедией самого Байрона, и никто не страдал от этого больше, чем он сам. Их мучительная неспособность «вписаться» в современное общество, была в не меньшей мере свойственна и ему самому. Так полным крахом кончилась попытка Байрона устроить свою семейную жизнь. В январе 1815 г. он после долгой переписки женился на богатой аристократке  Аннабелле Милбэнк. Эта девушка была очень умна, обладала ясным аналитическим умом и была полной противоположностью своего мужа, которого, кажется, так никогда и не смогла понять. В декабре того же года у супругов родилась дочь Ада. Но брак оказался неудачным. В январе 1816 г. леди Байрон уехала вместе с дочерью к родителям (она покинула мужа в полной уверенности, что тот сумасшедший). Свет и газеты вину за разрыв и развод целиком возложили на Байрона. Его обвиняли в самой жестокой тирании, угрозах, вспышках гнева, пренебрежении  и даже настоящих  оскорблениях, которыми он осыпал свою молодую жену. Был так же пущен слух о его противоестественных пороках. Нападки в прессе, отлучение от света, иски кредиторов и душевное одиночество заставили поэта бежать из Лондона.

В апреле 1816 г. Байрон навсегда покинул Англию. Пробыв некоторое время в Бельгии, он отправился в Швейцарию. Здесь, на берегу Женевского озера, он впервые встретил Шелли, с которым его потом всегда связывала тесная дружба. В Швейцарии была написана поэма «Тьма» (1816). Навеянная тягостными мыслями о судьбах мира, она несет  на себе ощутимое влияние «Откровения» Иоанна Богослова. Байрон описывает космическую катастрофу: погасло солнце, планета погрузилась во мрак, и перед грандиозностью этой трагедии меркнут все обуревающие людей страсти. Убежищем землян становятся кратеры вулканов, а их жизнь поддерживают сигнальные костры. Ничто не соединяет их: ни любовь, ни вера. Двое последних людей умирают от ужаса, взглянув друг на друга в свете гаснущего костра. И торжествует Тьма. Во Вселенной воцаряется вечный покой.

В июне Байрон вместе с Шелли  совершил поездку в Шильонский замок. Под впечатлением увиденного он пишет свою известную поэму «Шильонский узник» (1816). Осенью того же года  Байрон уехал в Милан, а оттуда в Венецию, где обосновался на два следующих года. Тут началась его близость с юной графиней Терезой Гвиччиоли, бросившей ради него своего старого мужа. В 1819 г. они вместе переехали в Равенну. При посредстве ее брата Байрон вступил в тесный контакт с итальянскими карбонариями, боровшимися против австрийского господства. Поэт был увлечен их мужеством, охотно помогал деньгами, снабжал оружием. В 1820 г. он писал в «Стансах»:
 
Кто драться не может за волю свою,
Чужую отстаивать может.
За греков и римлян в далеком краю
Он буйную голову сложит.
За общее благо борись до конца –
И будет тебе воздаянье.
Тому, кто избегнет  петли и свинца,
Пожалуют рыцаря званье.
 
Творчество Байрона в этот период чрезвычайно разнообразно. Еще в Швейцарии он закончил третью песнь «Чайльд Гарольда», а в 1817 г., в Венеции дописал четвертую. В том же году была окончена философская драма «Манфред». Ее герой – граф Манфред, владелец родового замка в Альпах – окутан ореолом загадочности. Он – мудрец, постигший законы мироздания и добившийся волшебного могущества. Изведав в жизни все, он добровольно удалился от мира после смерти своей сестры и возлюбленной Астарты (в этом сюжете многие исследователи видят подтверждение слухов о кровосмесительной связи поэта с его сводной сестрой Августой Ли). Магическое знание помогает Манфреду управлять духами, но не приносит ему счастья. Вызвав дух Астарты, он умоляет даровать ему покой. И Астарта обещает брату забвение в смерти. Манфред умирает таким же непокорным, каким был при жизни. Вслед «Манфредом» выходит шутливая реалистическая повесть в стихах «Беппо» (1818);  в известном смысле это остроумной пародия Байрона на его собственные «восточные поэмы») и философская мистерия «Каин» (1821), в которой поэт дает свою интерпретацию известной ветхозаветной истории о первом братоубийстве, как борьбу  первого в истории человечества бунтаря против произвола деспотического Бога. Затем Байрон пишет историческую драму из прошлого Венеции «Мариино Фальеро» (1821; она повествует о венецианском доже Мариино Фальеро, возглавившем в 1355 г. демократический заговор  против господствовавшей в Венеции патрицианской аристократии) и две другие исторические драмы: «Сарданапал» (1821) и «Двое Фоскари» (1821). Итог недолгому, но чрезвычайно яркому творчеству Байрона подвел его роман в стихах «Дон Жуан», который  создавался в течение шести лет, но так и остался незаконченным. Сам поэт называл его «сатирой  на отрицательные стороны современного общества».  В 1821 г., когда  первые пять песен романа были уже закончены, Байрон писал своему издателю  Мерею: «Мой замысел заключается в том, чтобы Дон Жуан совершил путешествие по Европе, испытал всякого рода  осады, битвы и приключения и затем кончил… участием во Французской революции». (Дон Жуана должны были казнить по приказу Робеспьера).
В основу композиции «Дон Жуана» положен принцип построения английского просветительского романа, особенно ощутимо влияние «комического эпоса» Филдинга. Характерен в этом смысле сам образ главного героя - миловидный и совершенно заурядный молодой человек, он, в отличие от своего  легендарного  одноименного предшественника, не сам побеждает сердца и обстоятельства, но его постоянно «берут в плен» одна за другой различные дамы и влечет вперед  поток событий.

"ДОН-ЖУАН". О происхождении своего героя поэт сообщает в первой главе. «В Севилье он родился. Город славный гранатами и женщинами». «Его отец –Хосе, понятно «дон», идальго чистокровный». «Его мамаша столь была умна… что повсеместно славилась она и всех ученых затмевала знаньями». «Она была живое поученье, мораль и притча с головы до ног». «Она имела ум математический, держалась величаво до жеманности, шутила редко, но всегда аттически, была высокопарна до туманности…» И дальше в том же духе. Байрон наделил донью Инессу многими чертами своей прежней жены. И дальше о воспитание мальчика ханжеской матерью: «Читал он поученья, и гомилии, и жития бесчисленных святых, отчаянные делавших усилия для обуздания слабостей своих». Но прок от этого был небольшой. Среди бесчисленных друзей матери «была и донна Юлия. Ей-ей, красавица без всякого изъяну! Все прелести  присущи были ей, как сладость – розе, горечь - океану…» Неопытный, юный Дон-Жуан «любил, играя, к ней ласкаться…» Из этих невинных забав родилась вскоре страсть, на которую донна Юлия не могла не ответить взаимностью. Правда, поначалу, «любви запретной воли не давая», она хотела преподать Жуану «святую дружбу». Но однажды майской ночью, когда она осталась вдвоем с прелестным юношей, страсть овладела сердцем донны и в ответ на его робкие, но настойчивые предложения «она вздохнула, вспыхнула, смутилась, шепнула: «Ни за что!» - и… согласилась!» Так начинается их связь, продолжавшаяся около полугода. Но однажды темной ноябрьской ночью в покои донны Юлии врывается в сопровождении друзей ревнивый супруг дон Альфонсо. Они перерывают всю комнату, но не находят даже следов любовника. Сконфуженный Альфонсо уходит, бормоча извинения. А между тем Дон-Жуан, спрятанный под периной,  все это время находился в постели своей возлюбленной. К несчастью, на глаза мужу попал его башмак. После серьезной потасовки с разгневанным мужем, юный любовник благополучно бежит из дома Альфонсо «как молодой Иосиф из Писанья, в решительный момент без одеянья!».

На  другой день вся  Севилья оживленно обсуждает ночное происшествие. Дон Альфонсо начинает бракоразводный процесс. Чтобы замять скандал донна Инесса «сына порешила отослать в чужих краях забвенья поискать». Взойдя на корабль, Дон-Жуан отправляется в Италию. Но удачное поначалу плаванье прерывается ужасным ночным штормом:
«В час ночи шквал ужасный налетел,
Швырнул корабль с размаху, как корыто;
Открылась течь, и остов заскрипел,
Большая мачта оказалась сбита».

После кораблекрушения немногие оставшиеся в живых забираются в баркас, который носится по бурному морю. Затем буря утихает, но приходят голод и жажда. Дело доходит до каннибализма: матросы мечут жребий и съедают Дон-Жуанова наставника Педрилло. Наконец волны приносят их к какому-то острову. Лодка разбивается о рифы, и до берега добирается один только  Дон-Жуан. В то время как он в беспамятстве лежит на берегу, его находит юная гречанка по имени Гайдэ - дочь удачливого пирата, промышлявшего работорговлей. Опасаясь, что отец продаст несчастного юношу, Гайдэ укрыла Дон-Жуана в пещере и тайком выходила его. Вскоре в ее сердце пробуждается пылкая любовь к красивому испанцу.
«Час пробил! Их сердца соединились
На берегу среди суровых скал.
Над ними звезды яркие светились.
И океан обетам их внимал…
Доверчивая юная любовь,
Сияющая кроткой благодатью,
Улыбка глаз, понятная без слов,
Восторг прикосновенья и пожатья,
Язык влюбленных птиц, язык богов,
Нет у того, кому уже давно
Все нежное и чуждо и смешно!»

Но, увы, вторая любовь Дон-Жуана прервалась так же внезапно, как первая. Отец Гайдэ, старый пират Ламбро (которого все по неведенью считали погибшим) внезапно возвращается домой. Дон-Жуан схвачен разбойниками и брошен в трюм. Не вынеся потрясения и разлуки с любимым, Гайдэ слегла, пораженная тяжелым недугом, и вскоре скончалась. Между тем Дон-Жуан, закованный в кандалы, был отвезен на невольничий рынок, где его купил старый черный евнух. Вскоре Дон-Жуан оказался в султанском дворце. Тут молодому человеку неожиданно предложили переодеться в женскую одежду и в таком виде препроводили в султанский гарем. Оказалось, красота юного испанца бросилась в глаза султанше Гюльбее. Укрыв преображенного Дон-Жуана среди своих рабынь, она надеялась утолить таким образом свою страсть. Но пленник, еще не забывший своей Гайдэ, отнесся к ней более, чем равнодушно. Его поступок сильно разгневал гордую и капризную Гюльбею, которая не привыкла получать отказов. Конец тягостной сцене положило внезапное появление султана.
Приближенные скромно удалились, оставив царственных супругов одних. Так переодетый Дон-Жуан вместе с прочими одалисками оказался в султанском серале.
«Как водится, под стражею двойною
Хариты разных климатов и стран
Там предавались лени и покою,
Но, словно птички в клетке, грезы их
Томились жаждой радостей живых».

Дон-Жуану пришлось разделить ложе с «дремлющей Венерой» Дуду, способной, по словам поэта, «сон убить» в любом из нас: «улыбка, стан, ленивые манеры, властительно прельщающие глаз, - все было  в ней округло свыше меры». Уду уводит с собой Жуана в полной уверенности, что он – женщина. Но она не долго пребывала в заблужденье:
«Волшебная царила полумгла
Над пленницами, спавшими прелестно,
Как розы в очарованном саду, -
И вдруг ужасно  взвизгнула Дуду –
На весь гарем…»

Утром об этом происшествии уже было известно султанше Гюльбее. Пылая ревностью, она велела тайно умертвить обоих… Однако, евнух, неожиданно решается поступить вопреки ее воле. Он, Дон-Жуан, друг последнего англичанин Джонсон и двое их возлюбленных бегут из Стамбула.

Таково содержание первых шести песен романа, последовательно повествующих о приключениях Дон-Жуана. Седьмая песнь начинается с рассказа об Измаиле, оказавшемся в осаде русских войск. Командующими над ними поставлен Суворов.
«Суворов появлялся здесь и там,
Смеясь, бранясь, муштруя, проверяя…
То прост, то горд, то ласков, то упрям,
То шуткою, то верой ободряя,
То бог, то арлекин, то Марс, то Мом
Он гением блистал  в бою любом».

Между тем казачий разъезд неожиданно приводит к фельдмаршалу нескольких пленных. Оказалось, что это Дон-Жуан и его приятель англичанин Джонсон. С ними две женщины и евнух. Переговорив с мужчинами, Суворов зачисляет их в один из своих полков.

Восьмая песнь целиком посвящена описанию штурма Измаила. Дон-Жуан, впервые оказавшийся в бою, повел себя молодцом:
«Ворвался смело, ловкий и проворный,
На парапет твердыни мусульман
Хотя не самым первым, но, бесспорно,
Одним из первых. Славы ураган
Его увлек…»

Далее следует описание ужасов, которые переживает город, захваченный врагом после отчаянного штурма:
«На бастионе среди бела дня
Валялись трупы женщин. Их застала
Врасплох бесчеловечная резня.
Они лежали грудой, как попало,
А девочка лет десяти, стеня,
По этим трупам ползала рыдала
И призывала в ужасе родных…»

Дон-Жуан видит двух казаков, которые с пьяным гиком гоняются за ребенком, вступает с ними в потасовку и спасает девочку.
«Суворов в этот день превосходил
Тимура и, пожалуй, Чингис-хана:
Он созерцал горящий  Измаил
И слушал вопли вражеского стана;
Царице он депешу сочинил
Рукой окровавленной, как ни странно –
Стихами: «Слава Богу, слава вам!
Крепость взята и я там!»»

С донесением о победе он послал в Петербург отличившегося при штурме Дон-Жуана. Отправляясь в дальний путь тот взял с собой спасенную им маленькую турчанку Леилу. В столице Дон-Жуана ждал неслыханный успех. Престарелой Екатерине II очень приглянулось его юное мужественное лицо. Дон-Жуан не успел оглянуться, как сделался ее фаворитом.

«Жуан мой стал российским дворянином,
Не спрашивайте, как и почему, -
Балы, пиры, изысканные вина
Согрели даже русскую зиму!...
Жуану льстила царская любовь;
Хотя ему порой бывало трудно,
Но, будучи и молод и здоров,
Справлялся он с обязанностью чудно…»

Однако суровый климат вскоре неблагоприятно сказался на его здоровье. Для его поправки Екатерина отправляет Жуана с дипломатическим поручением в Англию. В десятой песне описывается его поездка через Германию и его приезд в Лондон.
Описанию Лондона и нравов англичан отдана одиннадцатая песнь. Ореол любовных и военных приключений, красота и молодость, высокое положение на русской службе открыли перед Дон-Жуаном двери столичных салонов.

«Мой Дон-Жуан, как холостой патриций,
Очаровал девиц и юных дам.
О Гименее думали девицы
И предавались радостным мечтам;
Мечтали и кокетливые львицы,
К амурным благосклонные делам…»


Среди прочих Дон-Жуан был принят благородной дамой  леди Аделиной Амондевилл.
«Она была  чиста, назло злословью,
И замужем за мужем именитым
И государственным. По хладнокровью
Амондевилл был настоящим бриттом;
Гордился он жены своей любовью,
Да и самим собой – надменным, сытым;
И потому он был уверен в ней,
Она же – в добродетели своей».


Байрон подробно описывает, как постепенно в ее сердце зарождается чувство к красивому испанцу.
Сначала платоническая дружба:
«Они вдвоем прогулки совершали;
Испанским занимаясь языком,
Чтоб «Дон-Кихота» знать в оригинале;
Наедине болтали вечерком,
Высокие вопросы обсуждали…»

Наконец, «…для спасенья милого предмета
Она решила  с самого начала
Любимый дамский метод применить –
Его безотлагательно женить».
Аделина знакомит его с несколькими высокородными девушками. Но Дон-Жуан проявил интерес не к ним, а к кроткой Авроре Рэби.
«Она была младенчески нежна,
Но что-то в ней таинственно сияло…
Как серафим задумчивый, она,
Казалось, непрестанно горевала…»
Но облик Дон-Жуана произвел впечатление даже на нее...

К сожалению, о последующих приключениях своего героя поэт не успел рассказать.


Летом 1823 г.  на военном корабле «Геркулес», снаряженном им на собственные средства, Байрон отправился в Грецию, охваченную в то время мощным национально-освободительным восстанием. В Миссолунгах его восторженно приветствовали греческие патриоты. С этого времени жизнь Байрона без остатка принадлежала Греции. Он делал все возможное для организации военных отрядов, снабжал их за свой счет оружием, стремился сгладить противоречия между лидерами. Назначенный одним из командующих войсками повстанцев, он активно разрабатывал планы военных компаний. Но до начала боевых действий поэт не дожил. В апреле 1824 г. Байрон простудился и через несколько дней скончался. Перед смертью он сказал: «Я должен умереть, я чувствую приближение смерти. Я не сожалею об этом, потому что приехал в Грецию, чтобы  покончить со своим бренным существованием. Несчастные люди, несчастная Греция! Я отдал ей мое время, мои средства, мое здоровье, теперь отдаю жизнь. Что мог бы я сделать еще?» В день похорон Байрона в Греции был объявлен общенациональный траур. Его поэзия оказала колоссальное влияние  на развитие романтизма во всех странах Европы. 

Романтизм http://proza.ru/2010/08/18/281