Зло внутри

Зло внутри.
 
Юля чувствовала, что тело ей больше не принадлежит. Она не испытывала абсолютно  никаких теплых эмоций к тому, что развивалось у нее внутри. Мать говорила,  это нормально,  у беременных такое бывает.

С каждым месяцем становилось все хуже.  Казалось, что существо, завладевшее ее организмом, медленно высасывает жизненные соки. А она ничего не могла с этим сделать!
Муж все больше отдалялся, не понимая, как можно ненавидеть собственного будущего ребенка.
Юля ходила подавленная, раздраженная, плакала по каждому поводу, и он все чаще задерживался на работе.

В ту ночь ей снова приснился кошмар: в тепле и темноте ее утробы кувыркался отвратительный монстр, его маленькие злые глаза светились; синие, покрытые бородавками губы кривились в усмешке.

Юля вскочила, включила свет. Ночная рубашку взмокла от испарины. Часы на стене показывали два, а муж так и не вернулся.

Сердце наполнилось обидой и гневом.
- Убей его, он только мешает, нам с тобой никто не нужен, - прошипел голос. Юля знала, что голос принадлежит существу внутри нее. Страх парализовал каждую мышцу, каждое сухожилие.

Вдруг дверь открылась, и в квартиру  слегка пошатываясь, вошел подвыпивший муж. 
 Юля  уже готова была простить ему и позднее возвращение и злоупотребление алкоголем, она была безумно рада, что не останется наедине с поселившимся в ее теле монстром.
Неуклюжей, утиной походкой, неся перед собой тяжелый живот, она подошла к мужу, чтобы обнять, машинально поправила съехавший на бок галстук и вдруг заметила на его шее  характерный синюшний кровоподтек – он был с другой женщиной!

- Вот видишь, - снова зашипело чудовище, - он предает нас, убей его! А если ты не убьешь ЕГО, я убью ТЕБЯ.
Юля согнулась пополам от внезапной пронизывающей боли в низу живота.

Не извиняясь и не оправдываясь, муж разделся, лег на кровать и сразу же заснул.
- Убей его, убей, убей! – не замолкая ни на минуту, шипело существо.
Юля открыла кухонный шкафчик и достала нож.

Она опомнилась только когда, из перерезанного горла мужа вырвался хрюкающий звук, и хлынувшая ручьем кровь, потекла, заливая подушку, одеяло, ее ночную рубашку.
Юля сама вызвала милицию.

***

В коридоре захлопали двери. Она посмотрела на часы: время посещений. Дверь распахнулась, и немолодая медсестра прогнусавила с порога:
- Сагитова, к тебе пришли.
Юля уже давно перешла из разряда буйных в разряд примерных пациентов - ей разрешалось гулять в больничном парке без сопровождения санитаров.

Как обычно на входе ее ждала мать. Они неторопливо пошли по аллее. Воздух был влажным, тягучим и прозрачным.  Юля поддевала носком ботинка янтарные приятно похрустывающие листья.
- Только не ругайся, - осторожно начала мать, - я привела его с собой, он так умолял!
Юля остановилась как вкопанная.
- Я же просила! Я же просила никогда этого не делать! – закричала она, распугав своим криком стайку воробьев.
Но было уже поздно. На скамейке в нескольких метрах от них сидел мальчик лет четырех. Он помахал рукой и побежал навстречу.

 - Мама! – закричал ребенок. Мимо проходили врачи, и Юля сделала над собой усилие.
Они сели на скамью под великолепным кленом.  Тонкие золотые иглы солнечных  лучей пронизывали пурпурные и рубиновые листья .
- Ну, я вас оставлю ненадолго, поболтаете, - неестественно улыбаясь, Юлина мать ретировалась вглубь аллеи.

Внезапно лицо мальчика исказилось, словно он надел злую страшную маску.
- Вот мы и снова вместе, - зашипел он, заглядывая в посеревшее от ужаса лицо девушки. – Здорово мы тогда избавились от папочки? А хочешь, и от бабули избавимся, не слишком ли часто она лезет в твою жизнь?  Тебя скоро выпустят. Я буду ждать.

Бледное платиновое солнце скрылось в фиолетовой дымке. Сильный порыв ветра подхватил охапку  гнилых опавших листьев и закрутил их в стремительном танце под аккомпанемент торжествующей осени.

Неожиданно подошла Юлина мать.
- Ну, что, мы пойдем? Ты совсем замерзла, – сказала она, с беспокойством глядя на дрожащую всем телом дочь.
Юля возвращалась в больницу быстрым широким шагом, не оглядываясь, временами переходя на бег.
- Я буду ждать тебя, мамочка! – донесся издалека звонкий детский голосок.