Пруд с золотыми рыбками

               
                Деревенский сюжет.
Дом Петра Семеновича стоял на краю деревне. Добротный дом из бруса, обложенный с наружи кирпичом. Построил его, Петр Семенович, еще в советские времена, когда получал грамоты и премии за свой труд хлебороба.
Надворные постройки: сарай для скотины, свинарник, курятник и банька, были сделаны так же прочно, на века, как и дом Тюрина, такова была его фамилия.
За свинарником, была лощина, в которой редкие годы не стояло небольшое озерцо, превращавшаяся в засушливый год в болото. Эта лощинка не давала покоя Петру Семеновичу, потому что на её месте виделся ему пруд с карпами и небольшая лодочка, приткнувшая дюралевым носом к деревянному причалу.
Когда Петр Семенович, бывало, покуривал за задами своего свинарника, в его воображении виделись, на той стороне лощинки, заросли рябины, боярышника, черемухи и изумрудная зелень не вытоптанной травы. Петр Семенович, вздыхал, проводил широкой, в застарелых мозолях ладонью, по лицу, стирал видение и уходил по своим совхозно-колхозным делам.
С той поры много воды утекло через ту лощинку в речку Таловку, что протекала километрах в трех позади двора Петра Семеновича. Утекло и добра в виде удобрений, и говна с ближайшего скотного двора. Ни кому, ни до чего не стало дела.
Нынче Петр Семенович самоустранился от общественных работ, да и вообще от общества.
По законам нового времени, жил своим хозяйством, в котором насчитывалось, в разное время до пяти дойных коров и столько же телок, штук до пяти свиней, с полсотни кур, пара десяток гусей и столько же индюшек.
По нынешним временам, почти что фермер, но Тюрин не считал себя фермером, да и вообще, ни чем таким себя не считал. Земельный пай, выделенным ему совхозом в десять гектар пахотной земли, оказался внутри других паев, и Тюрин отдал его в аренду акционерному обществу, которое возникло на месте бывшего когда-то колхоза-совхоза. В октябре-ноябре месяце общество рассчитывалось с Тюрином, большей частью долговыми расписками, иногда зерном и сеном. Подворье и приусадебный участок кормили и одевали Тюрина, но давняя, затаенная мечта о пруде с карпами не оставляла его.
О себе Петр Семенович так говорил в минуты откровенности:
- Я в этом мире с боку припека.
И пояснял, что ему, - труженику и в советские времена «холку мяли» и в нынешние «ходу не дают», «потому как общественная жизнь в России, удобна только для жуликов и тунеядцев».
Работал Петр Семенович, по давней привычке, от зари до зари и разве что в зимние, буранные вечера, задав корму скоту и птицам, почистив в сарае за коровами, за поросятами, он предавался праздному раздумью о смысле жизни.
Смысл жизни ускользал от непривычки размышлять об отвлеченных вещах, а всё чаще вырисовывался в образе пруда, окаймленного различными, плодово-ягодными посадками.
Когда стояла ясная, морозная погода, то Петр Семенович выезжал на своем стареньком "Буране" за сеном и соломой для корма и подстилки скоту.
По мимо "Бурана" Петр Семенович имел мотоцикл "Урал" на котором, в летнее и осеннее время исполнял все ту же работу по заготовке корма, на долгую сибирскую зиму.
Петру Семеновичу минуло шестьдесят годочков, но был он  еще крепок, и литовка не выворачивалась из его рук, а прокосы, как в молодости, были ровны и в сажень шириной.
Но однажды случилось так, что Петр Семенович задумался, да так, словно шел, шел, да споткнулся на ровном месте.
- От чего я так живу и зачем?
Подумалось внезапно, словно упал с крыши, даже задохнулся, а когда отошел, то очень удивился этому вопросу. Пришла эта мысль в неподходящее время, за поздним ужином. Петр Семенович, машинально отставил в сторону тарелку с пельменями, обильно политую сметаной. Жена его, Дарья, сидела напротив мужа и то же удивилась, но удивилась тому, что муж отставил в сторону не доеденные пельмени.
- Что-то не так?
Спросили глаза жены, но Петр промолчал, прислушиваясь к влетевшей откуда-то, до очевидности глупой мысли.

Полностью  по адресу: http://andronum.com и Литрес в сборнике "Мерцающая аритмия".