Не родись красивым

   1977 г. Коми. п.. Княжпогост. Зам. ком. 3 роты по сл. контролёров.
        Был в нашей роте удивительно везучий офицер - командир взвода Виктор Гриценко. Украинец, но родился и вырос в Орджоникидзе. Очень невысокий, щуплый, по характеру – натуральный кавказец. Ему сходили с рук такие «проступки», что мы не переставали удивляться. И не потому ему всё прощалось, что он был чьим-то сынком, а просто так складывались обстоятельства. Вот, например:
         
           В войсках были определены довольно жёсткие нормы периодичности проверки боевой готовности подразделений. Разные для взвода, для роты и т. д.  К одной из таких проверок Гриценко, как и положено, написал конспект, в котором указал цели, содержание занятия, утвердил его у командира роты и на следующий день, рано утром поднял взвод в ружьё.. Взвод поднялся, оделся и вооружился достаточно быстро. Боеприпасы не выдавались. Основной целью занятия была тренировка физической выносливости. Командир взвода побежал впереди. Бежать предстояло до аэродрома (5 км) и обратно. Благополучно добежав, он проверил наличие личного состава, вооружения, снаряжения. Всё было нормально. Гриценко дал команду разойтись, перемотать портянки. Солдаты повалились на землю. Через 5 минут Гриценко подал команду «Строиться!» Солдаты, кто быстрее, кто медленнее, поднимались и занимали своё место в строю. Сержанты подгоняли, стараясь свои отделения  построить быстрее. Взвод уже был готов двинуться в обратный путь, только один, старослужащий, нагловатый солдат, нарочито не спеша, продолжал перематывать портянки. Вот перемотал, надел сапоги, потопал ногами, покачал головой, снял один сапог,  и снова, не торопясь, стал перематывать портянку.
         - В строй!
         Боец демонстративно не спешил.
         В строю начались смешки. Гриценко взял у одного из солдат автомат без магазина (все магазины в подсумках), достал из «пистончика» брюк боевой(!) патрон и, оттянув затворную раму автомата, вставил патрон в патронник, направил автомат в сторону спокойно сидящего на земле бойца.
       - В строй!
       - Товарищ старший лейтенант! Вы поосторожней, я видел - патрон-то боевой!
        Гриценко оглянулся. В строю с пяток на носки покачивался ряд. Головатенко, тоже старослужащий, здоровый, накачавшийся за годы службы солдат. Он вместе со всеми спокойно улыбался.
        - Не дрейфь!
        Офицер направил автомат теперь в его сторону, вернее в землю перед ним и вдруг, выстрелил!  Все видели, как пуля с фонтанчиком пыли вошла в асфальт метрах в двух перед Головатенко, но он тихо охнув, вдруг упал и остался лежать. Все сгрудились над неподвижным солдатом - в чём дело? Обморок, что ли от испуга? Но испугался и Гриценко. Он подскочил, пошлёпал бойца по щекам, плеснул в лицо водой, солдат открыл глаза.
      - Нога!
      Быстро стащили сапоги, одна нога в крови. Крови много. Осмотрели ногу, в пятке кровоточащая входная рана, выходной не нашли. Наверное, пуля под асфальтом дважды от чего-то рикощетила и, выйдя из-под него, пробила каблук сапога солдата и застряла в его пятке. Гриценко быстро, как мог, перевязал ногу Головатенко (кто-то протянул лоскут от кальсон), «Ты, ты - показал пальцем на двух крепких солдат – взять на руки! Взвод, за мной, бегом марш!» Повторять команду не пришлось. Бежали молча и быстро, никто не отставал, впереди бежали двое с раненым на руках, взвод бежал следом. По пути в часть у дороги  была поселковая больница, Гриценко, приказав своему заместителю вести взвод в расположение, сам с Головатенко повернул к ней.
           Сержант привёл взвод в роту, на вопрос ответственного по роте, ответил, что коман- дир подвернул ногу, скоро будет, а взвод на завтрак опаздывает. О злополучном выстреле ни слова. Целый взвод был свидетелем дикого случая и никто никому ничего не сказал. В роте  больше ни один человек о выстреле долго даже не подозревал. Гриценко как-то договорился с врачом, и тот  не сообщил, как должен, в прокуратуру о поступлении пострадавшего с огне - стрельным ранением. Солдат лежал в больнице 12 дней. И об этом в роте тоже никто, кроме взвода Гриценко, не знал! Головатенко был мастером ИТСО (инженерно - технических средств охраны), командир роты давно дал ему «дембельскую» работу - идеально настроить охранную систему «Эдельвейс» на двух, охраняемых ротой объектах, за что обещал после её выполнения отпустить домой сразу после выхода приказа о демобилизации, без очереди. Ему было разрешено оставаться на объектах на ночь, практически жить там. Поэтому, когда на вечерних поверках командир отделения докладывал, что Головатенко находится на объекте, ответственный по роте офицер не удивлялся и ничего не подозревал. Когда командир роты, ст. лейтенант Лохов, проверяя службу на объектах, хотел увидеть Голова- тенко, на производственном объекте ему говорили, что Головатенко только что ушёл на жилую зону  (объекты находились рядом), на жилой - что он только что ушёл на производст- венную. Если Лохов, придя с одного объекта на другой, был уверен, что разминуться они не могли, говорили, что мастер на периметре. Пройдя по периметру и не найдя солдата, Лохов, закипая, орал на начальника караула, но солдаты и сержанты дружно кричали в ответ, что Головатенко узнал, что его ищет командир и бегом побежал в соседний караул, чтобы доло - жить о каких-то проблемах в настройке системы. И так 12 дней! Потом бойца выписали из больницы, но ходил он ещё, прихрамывая. На первом же подъёме, утром, он встал вместе со всеми, но в строй, для выхода на зарядку, становиться не спешил. Ответственным по роте был старшина роты, отличный старшина. Хоть он и не был богатырём, ни один боец не рис - ковал ослушаться его – спуску разгильдяям старшина не давал.  Когда он увидел, что солдат  и не думает торопиться, то даже опешил от такой наглости:
       - А ну в строй! Ты что, блатным стал? Ты что, думаешь, командир тебя прикроет? В строй, скотина, или я тебе устрою дембель «без очереди»!
       - Старшина, не могу я на зарядку бежать, у меня вон нога прострелена.
       - Чего?!
        Солдат нехотя стаскивает уже надетый сапог и показывает ещё забинтованную ногу. Сержант рядом хмуро подтверждает:
      - Да Гриценко его случайно подстрелил!
      - ?!
       Вот так в роте ещё один человек узнал об этой истории. Но случай был настолько серьёзный, трибунал над Гриценко настолько реален, что старшина тоже решил командиру ничего не говорить, уж очень горяч тот был, как бы тоже чего не натворил за это с команди - ром взвода! Головатенко теперь действительно жил в караулах, работал на периметрах день и ночь, стараясь заслужить обещанный внеочередной дембель (при демобилизации в под - разделениях создавался график увольнения в запас, и солдаты уезжали домой по очереди, в зависимости от своих заслуг за 2 года службы). Наружу факт всплыл  совершенно случайно. Секретарь парт. комиссии части майор Демидюк присутствовал на комсомольском собрании в роте обеспечения, где обсуждалось поведение бойцов роты, допустивших пьянку. В полку в это время работали офицеры из Главного Управления войск, сведения о пьянке до них дошли и реагировать на неё надо было быстро, остро, беспощадно. Майор топал ногами, кричал о чести и гордости советского солдата, грозил даже показательным трибуналом за грубейшие нарушения воинской дисциплины, убедительно доказывал, что такие нарушения вполне можно расценить, как воинские преступления.
       - Да, ладно Вам, товарищ майор! Вон в 3 роте офицеры солдат стреляют, и никаких три - буналов! Рядового Головатенко там в ногу ранили!
       - ЧТО?!
       Демидюк полетел в 3 роту, собрал в канцелярии офицеров, но все только изумлённо, с квадратными глазами, пожимали плечами. Не может такого быть! Чушь какая - то! Гриценко сидел тут же и «недоумевал» вместе со всеми(!). Майор Демидюк приказал вызвать рядового  Головатенко. Гриценко - ноль эмоций! Командир роты, уверенный, что всё это ерунда, спокойно доложил, что рядовой Головатенко работает на объектах. Демидюк вызвал машину и они с командиром уехали. Мы уставились на Гриценко. Он сидел совершенно спокойно, даже не ёрзал под нашими взглядами.
      - Да, делов-то там! Она случайно попала! Он просто стоял не там, где надо!
      ...Москвичи работали ещё неделю. Слух о раненом солдате до них не дошёл. Вышел приказ Министра Обороны об увольнении военнослужащих срочной службы в запас, Головатенко, очень довольного, сразу, на следующий же день отправили домой. Ст. лейте - нанту Гриценко даже выговора не объявили. А за что прикажете объявлять выговор? За то, за что только под трибунал отдавать нужно? Да ведь за этот выстрел и большим начальникам не поздоровилось бы! В общем, командование части никак не проявило свою осведом- лённость, будто секретарь парт. комиссии никому ни о чём и не докладывал. Ну, разве не повезло офицеру? Ещё как повезло!
        Служба продолжалась.

    1977г.