Замена

Ничто не предвещало беды в средней школе №17, но к вящему ужасу 9-Б класса произошло событие, ознаменовавшееся землетрясением  в Среднем Конго и вздрагиванием штаб-квартиры ООН в Манхэттене, - случилась ЗАМЕНА!

Под визг звонка могучая рука обрушилась на тщедушную дверную ручку и вырвала её вместе с сиротливой створкой в энергичном порыве молодого азарта. В руинном проёме образовалось завихрение, не подвластное даже силе Кориолиса, и в класс ворвался ураган Катрина. Об стол плюхнулся журнал, ударная волна которого контузила предстоящую парту, с дребезгом разъялось окно, замурованное советской замазкой в ископаемые времена, и лишь спустя несколько мгновений, когда бессильно поникла на пол и ученические физиономии вздыбленная в воздухе меловая пыль, стал вырисовываться человеческий облик, который тут же не преминул прогрохотать:

- Что притихли, кайманы мелкопупырчатые? Держитесь за стулья, сейчас я буду вас низводить, как Карлсон – домомучительницу. Нет, Карлсон – это не механизированный дедушка потного Гарри, больной ахондроплазией. Ну, мутирующая девиация мирового прогресса, признавайтесь, сколько мыслей безвременно погибло в ваших многодумных головах? Оооо, да у  вас двоек в журнале больше, чем у меня аксонов с дендритами!

 Класс ошалел от испуга. Беда, поразившая многострадальных жертв, называлась Антоном Ивановичем Ткачевским. Этот человек не был мизантропом – он просто сомневался в умственных способностях человекоподобных.

- Что прилипли к стульям, как улитки к нимфее, жвалы растопырили? В то время, когда космические корабли бороздят просторы вселенной, мир летает под солнечными парусами и ездит на тянь-шаньском одуванчике, вы сидите здесь и ковыряете стены, троглодиты коммандитные! А знаете, почему коммандитные? Потому что сейчас отвечать будете по полной, это я вам авторитетно заявляю, как человек, измученный гражданским правом! Перекреститесь, и Нус вам в помощь, Анаксагоры одноклеточные!

Здесь Антон Иванович игриво подмигнул и ткнул пальцем в самодовольный свитер, яркий, как морская рыбка-клоун.

- Соблаговолите назвать столицу Румынии. Быстро! Шевелите нейронами!  Не можете вспомнить? Пьяный дядя Орест? Скудоуменко, вы царь мнемотехники. Но это, к сожалению, Бухарест.  Картина темперой «Опять двойка».

Взгляд Ткачевского обрушился на спекулятивного происхождения физиономию, ковырявшую мобильный телефон.

- Сэр Недолуженко, вернитесь из интернета. Шедевр Бернерса-Ли не в силах увеличить ваш двухсотграммовый мозг, точнее мозжечок. Что вы думаете о Карениной? Истеричка? Недолуженко, ей-ей, вы проницательны. А Обломов, конечно же, вялотекущий шизофреник? Браво, это оригинально. Садитесь, вы подавили нас своим могучим интеллектом. Кто дрался на бандерильях? - Антон Иванович поднял изломанные указки и по невероятной траектории, презирающей все законы физики, улетучил их в мусорную корзину в другом конце класса.

- Блондинина, чудо со встрепенувшейся прической, поверните ко мне ваш штукатурный фасад. Нельзя столько общаться с зеркалом, это аутизирует. Эх, Блондинина, с вас хватит и такого вопроса: сколько дней в году? Забыли? Несчастные дети, надорвались в умственных потугах…

Расплывчатые глаза девушки уставились в учебник.

- Ну что вы пришпилились к книге, как груздь к кузову и строите мне фигуры умолчания? Повторите 10 раз слово параллелепипед и будет вам счастье.

Ученица, злая, как самум, зыркнула на мучителя и прошепелявила нечленораздельное:

- Пара…пара…
- Правильно, Блондинина, это пара. Можете приклеиться к стулу. А галёрка, вероятно, всю ночь провела у пивного брандспойта. Вы видите этот выдающийся нос? Плохое пиво он чует за версту, потому что хуже плохого пива есть только одна вещь – это слово «похудание». Уважаемая галёрка, будьте добры расточать благоухание ВДВ-шника в день десантника в коридоре. Запомните, вы – не штифтики, нарезаться – не ваша привилегия.

Экзекуция перенеслась на веснушчатого  юношу с породистым подбородком,  высокого, как слоёный торт.

- Весите, как детёныш мамонта, милый мой мастодонт, а бьёте соседа по голове. Вы же ему гиппокамп отобьёте. Вы аяуаски объелись? Не тушуйтесь, вы же не Тухачевский. Так. Понятно. Дискуссия с вами – сродни спору «был или не был у Кутузова один глаз».
Пока кроткий, как курица, мальчишка смущался собственного смущения и краснел до цитоплазмы, ему совали шпаргалку.

- Так, а кто это там резкий, как атомный самолёт?

Шпаргалка была безжалостно конфискована,а стратагемы сообщников названы попыткой блохи обмануть дихлофос.

- А что это мы скисли, как крынка молока, павианы краснофилейные? Почему загруженные такие? Парниковые газы давят? Ну-ка, заряжаем митохондрии, наводим на лице симпатичность и подобие проблеска сознания. Кто там гогочет, как обезьяна – ревун? Коромыслов, не зудите, вы не болгарка. Безмозглова, хватит потрясать джгутиками. Беззубов, не грызите карандаш, не скрыпите челюстью на весь класс, милая акула науки.
 
У детины с длинным, как бруклинский мост, носом, цыплячьими плечиками и бестолковой радостью на мордочке диковинного зверька, Антон Иванович отнял карикатурку:

- Ба! Ефимов в миниатюре! Ценю талант, но это ужасно! Видели вошь под микроскопом – вот ещё ужаснее. Лучше разводите черепашек.

Оранжерейная натура за первой партой подобострастно решала задачу.
- Первачов, усиленная серьёзность, которую вы изволили соорудить на лице, очень гармонирует с имбецильным выражением глаз. Не пытайтесь мимикрировать под интеллектуала, вы не муха-журчалка.

- Подоненко, собери подонки мозгов в кучку. За окном дождь, настоящая, так сказать, мерлехлюндия. Профессор Форгас говорит, что память должна в такую погоду улучшаться, а вы портите ему результаты исследования и путаете все карты.
Под партой послышался предательский хруст арахиса.

- А это что за сущность, хрустящая, как французская булка? Помните, сущность, не преумножайтесь сверх необходимого, не нарушайте методологического принципа. Эхх, много мне за вас простится грехов, квашенные квакши.

 В углу с треском чихнули.
- Песок за собой приберёте, Иван Никифорович Довгочхун. Людвигина, что вы грустная, как голодный диссидент на чужбине? Скажите-ка мне, что такое рыночный паритет цен? Это когда одна торговка репой таскает за волосы другую торговку, поднявшую цену на 10 копеек, потому что индекс Доу-Джонса поднялся? Верно. Единственная пятерка. За юмор. Скучные вы, как палеонтологи в пустыне, теперь я понимаю, почему мистер Гримуиг так порывался съесть свою голову. Не ковырялки, Дроздов, а палеонтологи. И не кипятитесь, вы не Фудзияма. До звонка остаётся 2 секунды, торопитесь, речные гиены, вы ещё успеете обгладать столовую и взъерепенить Чаинского, потому что с оголодалым школяром даже мои шутки плохи!