Shamrok Dreams

Shamrok Dreams
22.09.2010, СПб

Завязка.

Они встретились на какой-то вип-тусовке дизайнеров, художников, фотографов и прочих креативщиков. Она была уже немолода - ей к тому времени стукнуло аж 22 года! Он же в полном расцвете сил незадолго до встречи разменял тридцать седьмую годовщину своего ньюборна и был, что называется, в самсоку. Иначе сказать, энергия из него так и разбрызгивалась во все стороны и, нужно отдать должное, ему самому очень нравилось извергать из себя эту кипящую жизненную силу и заливать ею своих партнеров. Вокруг Бориса всегда витал тот ореол славы и успеха, который так манит и притягивает к себе людей иного сорта, считающих для себя успех недосягаемым. Везде, где появлялся этот баловень судьбы, он тут же становился лидером. Везде он задавал тон тусовке, всегда Борис был той основной струей, которую сейчас модно называть мейнстрим.

Модный дизайнер Борис Михайлов уже привык к своему приподнятому положению в обществе современной креативной богемы, он плавал здесь как угорь в быстром ручье приходящих и уходящих брендов и трендов, среди замшелых коряг консервативных условностей и гладких холодных камней креатив-редакторов и арт-директоров.

Бориса нельзя было назвать циником или скептиком в полном смысле этого слова, но некоторая доля здорового скептицизма была свойственна его творческой натуре. Между тем, в глубине души он даже был несколько мнительным и, если бы случилось так, что кто-нибудь внешний смог бы заглянуть в тайники души этого успешного человека, то сторонний наблюдатель с большим удивлением для себя обнаружил бы в модном лидере креативной богемы неуверенность в себе и тщательно задавленные комплексы. Впрочем, такие извороты душевного мира часто свойственны людям успешным и, особенно, людям творческим. Особенно, если успех и слава достаются им играючи.

А Борис был именно таким человеком. Он работал всего несколько часов в неделю, посвящая остальное время непозволительной праздности, и при этом его произведения шли на ура. У него всегда была очередь из заказчиков, причем, капризный творец еще выбирал с кем он «хочет» или «не хочет» работать.

В тот вечер элитный дизайнер Михайлов, стоя с бокалом в руке в окружении разношерстной свиты, предавался светскому празднословию. Легкий хмель в голове и вялотекущий разговор способствовали полному расслаблению. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что этот человек никогда и не напрягался. Что бы он ни делал: работал ли над проектом, управлял ли автомобилем, разговаривал ли с заказчиками или беседовал с партнером - все это он делал демонстративно раслаблено , как бы нехотя и с некоторой ленцой. Даже походка его была такова, что напоминала человека, находящегося несколько во хмелю. Между тем, Борис выпивал редко и совершенно немного не смотря на то, что обладал превосходным вкусом и к выбору напитков подходил очень привередливо. Одежда этого свободолюбивого баловня судьбы также была подчеркнуто просторна и издалека напоминала кимоно из-за своего широкого покроя.

Когда в окружении нескольких спутниц в зал вошла Айрин, Борис вполуха снисходительно слушал весьма эмоциональный рассказ Алехандро Нико – начинающего, но подающего надежды израильского архитектора – с жаром повествовавшего о новых происках конкурентов. Борису конкуренты Алехандро были также интересны, как и какое-нибудь землетрясение где-нибудь в Никарагуа, но из светского приличия он делал вид, что слушает и даже кивал головой, хотя про себя и усмехался наивным высказываниям Нико.

Гениальному Михайлову легко давалось все, в том числе и женщины, которые – как он иногда цинично шутил – стояли к нему в очереди. Но при этом его никак нельзя было назвать человеком, уставшим от женского внимания и, тем более, он не был пресыщенным. Наоборот, несмотря на постоянно присутствовавших рядом поклонниц, Борис всегда нуждался в женском обществе. Он, если бы можно было так сказать, питался женской энергией, женской страстностью, женской эмоциональностью и, хотя часто признавался друзьям, что «устал от всех этих баб», тем не менее, не мог и полдня обходится без женского общества. Но необходимо отметить, что спал он всегда один и жил в своем шикарном особняке в одиночестве. Не потому, что был аскетом – у него, конечно же, были разные связи... – но потому, что нуждался в тишине и полном отсутствии любых раздражителей. Вообще мало кто из женщин был допущен в его тихую холостяцкую обитель – Борис шутил, что здесь у него как на Афоне: женскому полу вход воспрещен. Здесь была его мастерская, здесь он творил свои шедевры и на время его работы даже персонал обслуживающий его коттедж должен был удаляться из дома.

Рассеяно слушая израильского архитектора, Борис бросил взгляд на нескольких вошедших девушек. Одна из них выделялась среди спутниц и была несомненным лидером в их компании. Высокий рост, ярко-рыжие волосы, острый нос, быстрые «лисьи» глаза, которыми она стреляла по сторонам все это выдавало в вошедшей ее любовь к тому, чтобы быть в центре внимания. Она не глядя ни на кого прямо, в то же время внимательно следила за тем, чтобы все заметили ее появление. Появившись, девушка как бы отмечала про себя: «Так, этот заметил, этот смотрит, этот оценил, этот... этот не смотрит?! Хм. Ага и этот смотрит...».

Айрин любила мужчин, Айрин нуждалась с них постоянно. Этой молодой ирландке просто необходимо было постоянно находиться в центре мужского внимания. Она кокетничала со всеми – со старыми и молодыми, с женатыми и не очень. В любом кругу ее огненная внешность затеняла всех остальных красавиц, которых, сказать по правде, было немало в креативной богеме.

Весьма молодая, но уже успевшая прославиться своими успехами в раскрутке различных компаний Айрин Арденн было родом из Ирландии. В свои двадцать два года девушка уже была директором по связям в одном из ведущих Испанских рекламных агентств и жила в Мадриде.

Войдя в зал, огненная ирландка не могла остаться незамеченной даже для рассеянного взгляда Бориса. И нельзя сказать, что он на нее взглянул просто как на яркое пятно, выделявшееся на однотонной текстурной подложке. Михайлов не верил в любовь с первого взгляда и всегда высмеивал классиков литературы, герои которых умирали за незнакомых красавиц, увиденных мимолетно. Но сейчас, если бы он честно признался себе, у него где-то в глубине мелькнула мысль, что если все же существует на свете любовь с первого взгляда, то вот она.

Аскетичный любитель женщин посмотрел оценивающе на огненную ирландку немного дольше, чем смотрел обычно на других красавиц, придав своему взгляду заинтересованность. Айрин, в свою очередь не могла не заметить такого пристального внимания себе и в ответ прожгла лидера дизайнерской элиты глазами так, будто бы хотела взглядом проникнуть к нему сразу в сердце и испепелить его. Их глаза встретились и, всем, кто это видел, показалось, что в зале на миг воцарилась тишина, а между глазами Бориса и Айрин вот сейчас же возникнет электрическая дуга!

Но ирландская красавица тут рассмеялась и стала что-то говорить своим спутницам, после чего все они поддержали ее веселость. А Борис отвернулся к Алехандро и, сделав глоток из бокала, вставил какую-то реплику в разгоряченную речь начинающего архитектора, после чего тот застыл на миг с открытым ртом и поднятой рукой, которой он в этот момент активно жестикулировал. Затем Михайлов сказал еще несколько фраз собеседникам израильтянина Нико и отошел в сторону.

В дальнем углу зала горел живой камин и здесь собрались пожилые участники этого вчера, приглашенные больше из уважения к ним самим, чем из «производственной необходимости», а так же, чтобы придать более весомый статус собранию.

Борис раскурил трубку - с некоторых пор ему нравилась трубка, и стал издалека наблюдать за рыжей красавицей. Потом закрыл глаза и...

... подошел к ирландке и сказал прямо и по-русски:
- Привет, ты мне нравишься. Но это не твой формат.

Михайлов неплохо говорил по-английски, но сейчас намерено высказался на своем родном языке. В зале было много иностранцев и не все поняли то, что сказал этот русский. Но не нужно было понимать слов сказанной фразы, чтобы увидеть по выражению лица Бориса, что затевается что-то интересное. Баловень судьбы и любимец женщин совершенно был не похож на себя: куда делись его расслабленность и замедленные ленивые движения, которые его всегда так характеризовали. Сейчас перед удивленной красавицей стоял молодой человек (Борис сейчас как будто помолодел разом лет на десять) с решительным выражением лица и быстрыми порывистыми движениями.

- What? Excuse me I don't understand...
- Я говорю, пойдем отсюда, Крошка. Это не твоя компания, весь этот сброд не стоит тебя.
- I'm sorry.. Speak english?
- Спик, спик... - и дальше Борис заговорил на хорошем английском языке:
- Девочка, я сегодня сделал две ошибки, помоги мне, пожалуйста, не сделать третью.
- Что же... - начала Айрин, но Борис сделал движение рукой и продолжил:
- Я говорю. - он сделал ударение на первом слове. - Первая моя ошибка в том, что я вообще пришел в этот балаган. - Михайлов становился все решительней и уже не обращал внимания на то, что вокруг них стали собираться любопытные.
- Вторая ошибка...

Никто и никогда не видел таким напряженным этого человека, который всегда делал все демонстративно расслаблено.

- Вторая ошибка в том, что я подошел к тебе... - Борис смотрел прямо в глаза Айрин так, будто бы через взгляд стремился передать некую зашифрованную информацию, как по беспроводному каналу.

Мисс Арденн удивленно и как будто несколько обиженно подняла свои аккуратные бровки, при этом сделав детское личико так, что стала еще больше похожа на лису.

- Так помоги же мне не сделать третью ошибку - уйти отсюда без тебя! - элитный креативщик, при этих словах ни на миг не отпускал девушку своим взглядом. Так, будто он хотел пробить ее насквозь и привязать к себе невидимыми лучами.

Вокруг раздалось несколько возгласов, в которых можно было различить удивление, восхищение, сарказм... Борис ничего этого не слышал, он смотрел на пламенную ирландку и ждал хоть какой-то реакции...

... открыв глаза, он увидел, что его трубка потухла, а рыжая красавица сидит за столиком в небольшой компании, в которой так же находится что-то увлеченно вещавший и активно жестикулирующий энергичный израильский архитектор. Сейчас господин Нико просто пожирал красивую ирландку глазами, и если бы это только было возможно, наверное, проглотил бы ее тут же вместе со стулом и туфельками.

Израильтянин Алехандро никогда особо не нравился Борису. У человека, привыкшего все делать неторопливо и расслабленно, он вызывал неприязнь, во-первых, именно своей гиперактивностью, излишней эмоциональность и жестикуляцией, а во-вторых, той самой простоватой бесцеремонностью, которая иногда тонко граничит с напористой наглостью и которая так свойственна большинству потомков Авраама, Исаака и Иакова.

Борис Михайлов направился к их столику. Но на полпути и немного изменил направление и проследовав мимо, направился к выходу.

Приехав домой, небрежно стянул с себя одежду и, развалившись на диване, включил какой-то фильм. После того как фильм был незаметно проглочен, Борис машинально пошел проверить почту. Этот ленивый человек всегда, когда ему не хотелось ничем заниматься, но хотелось чем-нибудь себя занять, проверял свой почтовый ящик.

Среди разнообразных коммерческих предложений или писем партнеров ему встретилось  письмо с незнакомого адреса shamrock@madrid.net

«Что это за шамрок такой?» - промелькнуло в его утомленной голове. Открыв письмо он увидел:

Лишь издали наблюдая,
В полголоса целовать.
И правды твоей не зная,
Так вовсе и не узнать.

Искать вечерами встречи.
И взглядов твоих искать.
И ветром обняв за плечи,
До ночи не отпускать.

Как в юности доверяя,
Улыбкой счастливой быть.
Мечтать, обо всём не зная.
Вот только лишь не любить…

Стихи были написаны на английском, но так как Борис весьма неплохо владел языком, то вполне понял, что кто-то таким весьма странным способом пытается сказать ему что-то о своих чувствах. Это письмо было еще тем интересно, что в нем не было указано имени отправителя.

Борис несколько раз пробежал глазами полученное стихотворение, но видимо уставший за день мозг уже отказывался как-то переваривать что-то новое и... пошел в слипмод. Засыпая, избалованный женским вниманием Михайлов, уже почти забыв о полученном письме, подумал что это наверное какая-нибудь очередная поклонница таким образам напрашивается на знакомство...

... Утром дизайнер Борис Михайлов, подходя центральному входу бизнес-центра сияющего в лучах солнца, обдумывал новый проект, который ему предложили вчера вечером. Следует отметить, что чаще всего, а вернее сказать почти всегда, то есть обычно этот избалованный элитный дизайнер проводил все переговоры, не выходя из своего дома. Для этой цели в его доме было специально оборудованное помещение, в котором были все необходимые инструменты и принадлежности. Но в это утро менеджер Бориса уговорил его посетить офис заказчиков. И не смотря на любовь Михайлова никогда не напрягаться, он все же выбрался из дома и приехал в этот сверкающий бизнес-центр.

Поднимаясь в лифте в сопровождении симпатичной девушки с ресепшена, встретившей его при входе ему почему-то вспомнилось странное письмо полученное вчера вечером. Что-то странное было в нем. Что-то цепляло...  «Лишь издали наблюдая, в полголоса целовать...» интересный оборот, рассеяно подумал дизайнер и вышел из лифта.

- Сюда, пожалуйста - девушка открыла перед ним стеклянную дверь в просторный и достаточно богато оформленный конференц-зал.

Борис небрежно пройдя в открытую дверь на миг застыл на месте пораженный: за овальным столом находилось уже несколько человек и среди них сидела огненно-рыжая красавица с острым взглядом и разлетающимися бровями. Прекрасная ирландка встретила его приветливой улыбкой и несколько удивленным взглядом, которым она как будто хотела сказать: «О, и ты здесь...». Но Михайлов уже отошел от внезапного удивления и расслабленно проследовав к столу, растекся по стулу так, будто совсем обессилил от проделанной до этого работы да и вообще всем делает одолжение своим присутствием.

(продолжение пишется)