На Колыме

На Колыме.


                Сеймчан, был небольшой поселок,
                Вокруг листвяк, не видно ёлок,
                Десятков пять домов из бруса,
                Не место было здесь для труса.

Эти занятия гипноза привлекали всех нас, было в них что-то тайное,  казалось невероятное, а потому крайне интересное.
Заведующая библиотекой Хабаровского строительного техникума, Нина Петровна, проводила очередной сеанс гипноза.
В ее руках, как маятник покачивался огромный блестящий шар, постукивал метроном, а она, спокойным, размеренным голосом говорила:
- Закройте глаза, успокойтесь, постарайтесь представить, что вы находитесь в густой тайге, вам досаждают комары, вы их отгоняете от себя. Вот один сел вам на щеку…

Раздался громкий шлепок. Я открыл глаза, тихонько посмотрел по сторонам. Увидев, что я кручу головой, Нина Петровна шутливо погрозила мне пальцем и продолжила занятия.

Из тридцати человек, восемь, находилось в гипнотическом сне.
Нина Петровна прошла между рядов, заглядывая в лица, вывела из сна несколько человек, остальных попросила пройти к столу учителя.
Наши товарищи, показывали, как они бродили по тайге, отдыхали на юге, ели там яблоки, при этом, съедая очищенную сырую картошку.

Потом, после занятий, они выслушали, как и что нам показывали, не верили и смеялись над нами, а мы, над ними.

Я впервые тогда подумал, как же легко манипулировать человеком. Хорошо, если это безобидные сеансы гипноза, а если другое?
Это сейчас, стало известно о возможности глубокого гипноза людей, превращения их в послушных зомби, исполнителей злой воли.
После занятий, мы с Михаилом Еременко и Юрием Доля, зашли в библиотеку. Нина Петровна поинтересовалась о том, где мы будем проходить преддипломную практику.
Мы переглянулись, промолчали.
Нина Петровна продолжила:
- В Магаданской области, в поселке Сеймчан, в строительно - монтажном управлении, работает наша выпускница, хотите поехать на Колыму?

Мне Нина Петровна раньше говорила, что я не поддаюсь гипнозу, но только она сказала:
- Что же вы молчите, едите на Колыму?
Я, не ожидая ответа друзей, словно зачарованный этим названием огромного края – Колыма, согласился.
Так же быстро, согласились и мои друзья.

Потом, нас отговаривали товарищи по группе, высказывали опасения родители, но так хотелось увидеть эти сказочные и «страшные» места, что мы твердо решили поехать «За туманом и за запахом тайги».
Мы быстро собрались, купили билеты на самолет, и вот уже приземлились в аэропорту Магадана.

Я знал из книг, что на Колыме, непроходимая тайга, очень мало населенных пунктов, но много золота, платины, урана.
Долгие годы именно туда отправляли осужденных для отбытия наказания.

Когда в Магадане, мы садились в самолет Ан-2, «Аннушку», как его ласково называли, седовласый мужчина поинтересовался:
- Молодые специалисты?
Мы, не желая разочаровывать попутчика, ответили утвердительно, стали интересоваться о поселке Сеймчан, куда мы летели, его природе.
Начальник геологической партии, улыбаясь, отвечал:
- Поселок большой, в основном хорошие коттеджи. Природа чудесная, огромные лиственицы, вонзаются в небо…
Он помолчал, потом уже серьезно, продолжил:
- Много работы, много богатств, много проблем…
Поглядывая на нас и покачивая головой, совсем безрадостно закончил:
-Встречаются плохие люди, много боли, много водки, так что…,  - не закончив фразы, замолчал.

Самолет приземлился на грунтовом поле.
Выглянул из открытой двери, холодный ветер толкнул в лицо, мороз, не давая времени запахнуть пальто, пробрался к самому телу, стало немного не по себе. Я вздрогнул, запахнулся.

Внутри меня, что-то словно зашевелилось. Тогда я впервые почувствовал себя не совсем комфортно, словно кто-то, давал мне понять, что со мной должно произойти серьезное, может быть опасное.
Такое было впервые.
Это уже потом, когда что-то происходило со мной, я стал понимать, что это уже было, или я видел во сне.
Я старался не допускать ошибки, не причинять неприятности или боль, незнакомым и близким,  старался смягчить, или обойти ее, хотя это получалось не всегда.

 Техник поставил небольшую лесенку, спустились, и мы увидели деревянное здание аэропорта, с давно не мытыми окнами, огромные сугробы снега, сдвинутые бульдозером к краю поля.
Снег, словно стены сказочной крепости, скрывал за собой маленькое здание, построенное в виде сказочного терема, одинокий автобус ПАЗ, который неизвестно как проехал по узкому коридору называемому здесь дорогой, стоял совсем рядом,  у крыльца здания.
А вокруг аэропорта, великанами возвышались огромные стройные лиственницы, покачиваясь под порывами ветра, словно помахивали своими «лапами» - ветками, приветствуя наше прибытие.
Ветер пел свою песню, обжигая щеки, толкая назад к самолету, словно не хотел, чтобы мы продвигались вперед.

Пока нас везли в Нижний Сеймчан, коттеджей мы на заметили. Встречались собранные из бруса, двухэтажные дома, да маленькие деревянные домики на одну семью, построенные ссыльными, да искателями приключений, идеалистами, немного странными, но сильными духом.
Они были интересными собеседниками, мечтателями, это были именно те, кто рассказывал об этом крае интересные и удивительные истории.

В конторе СМУ нас распределили по разным бригадам, а для проживания,  выделили комнату в домике, в котором уже проживали муж с женой.
Располагался дом в поселке Верхний Сеймчан, был он расположен в десятке километров выше по течению реки Колыма.
Однако реки, мы пока не увидели, она была скована льдом. Машины, колоннами съезжали на лед, где была проложена автомобильная трасса и везли строительные материалы и продукты в поселки, куда можно было добраться только по реке.

Сами собой родились строчки:

                Колымская дорога нелегка,
                И не удобная она пока.
                Как строили, особая статья,
                Была у тех, кого вдруг вспомнил я.

Потом, нам много рассказывали о Иультинской трассе, что шла от Магадана. Как ее строили, как вдоль дороги стояли лагеря, где осужденные вручную, насыпали полотно и укрепляли его своими телами.
Еще с пятидесятых годов, остались вдоль дороги, полуразвалившиеся бараки, огороженные колючей проволокой, с деревянными вышками по углам.

Больше всего, меня поразили люди, настолько они были разные и по образованию, и по отношению друг к другу, да и к власти, к стране.
Разные у них были и судьбы.

Бригадиром бригады, в которую я попал, был огромного роста и крупного телосложения мужчина, бывший житель Западной Украины. В годы войны, он служил у фашистов старостой одного крупного села. Его осудили на пятнадцать лет лагерей, после отбытия срока наказания, он остался жить  в Сеймчане.
Таких называли «белопаспортниками». Дети их выехали на постоянное место жительство в центральные области, на материк, как там говорили, а их родители приезжали к ним в отпуск.

В шестьдесят пятом году, бригадир выезжал на Украину, купил там дом дочери и сыну, заработки на Колыме были хорошие.
Но потянуло его с места своей юности.
                И полицаи, старосты здесь жили,
                В войну которые с фашистами дружили,
                Один решил поехать в то село,
                Где старостою был. Как расцвело

                Его в больницу привезли еле живого,
                Хоть хорошо, доставили такого,
                Никак нельзя предательство прощать,
                А нужно обществу таких вот защищать?

В Сеймчан, его привезли с сотрясением мозга, множественными переломами. Лечился он долго, и в отпуск на материк, больше не выезжал.

Весна наступала стремительно, сугробы, еще вчера выше моего роста, стали по колено, потом разом пропали.
Однажды ночью, нас разбудил грохот. Соседи, что жили через дощатую перегородку с огромными щелями между досками, сказали:
- Пошел лед на реке.

Потом они, не стесняясь нас, долго отдавались ласкам, койка под ними громко скрипела и стонала, а мы, стесняясь показать друг другу свое любопытство, молчали, стараясь дышать тихо.

Река, поразила меня бесчисленными протоками и огромными островами, заросшими кустами смородины. Тайга подступала близко к берегу.
В течение лета, река часто меняла свой путь, создавая новые протоки. Старые становились мелкими, зарастали травой, становились местами отдыха и воспроизводства рыбы.

Нашу бригаду направили в командировку в поселок Буюнда, который располагался на берегу Колымы, километрах 70 выше по течению.
Там был очень интересный человек, заведующий магазином, заядлый охотник и интересный собеседник:
 
                На барже я его заметил сразу,
                Белявый весь такой, голубоглазый,
                Он посмотрел внимательно, сказал,
                Тебя, в свою компанию бы взял.

                Разговорились, в сорок пятом осудили,
                На Колыму, шпион он, посадили,
                Инструктор был в горкоме комсомола,
                Не сдал муку он мелкого помола.         

Мне понравился буксирный малый катер – БМК, который тянул нашу баржу.
Мою заинтересованность, заметил его капитан, пригласил к себе.
Уже в Буюнде, после некоторых происшествий, я написал строки:

                Я катер этот сразу полюбил,
                А капитана как зовут, забыл.
                Учил меня по створам путь держать,
                И за штурвал не забывал сажать.

                Был катер этот ростом не велик,
                А возрастом, наверное, старик.
                Борта облезли, вмятины видны,
                Встречал в пути он бревна не одни.

                Мотор от Зила, сила не большая,
                Но видно, польза от него какая,
                Он баржу запросто в верховье тянет.
                А мелководье, верьте мне, обманет.

                В тот раз была и мель, потом обед,
                За это время пережили много бед,
                Навстречу бревна по течению шли,
                Они бы баржу нашу разнесли.

                Задело катер, оборвало трос,
                И развернуло по течению нос.
                На катере лишь я один сижу,
                И на ребят на острове гляжу.

                А те руками машут, вот дела,
                Но мысль мне интересная пришла,
                Завел мотор и к берегу иду,
                От этих бревен, может быть, уйду?

                Мне повезло, вдоль берега прошел,
                Опять я к барже сзади подошел,
                Тут капитан ко мне, мол, молодец,
                А через день, был катеру конец.

                Он на топляк с разгону налетел,
                Нашли в нем капитана и пять тел,
                Там главный инженер и мастер был,
                Вот только, их фамилии забыл.

Во время стоянки на острове, один из членов бригады, крепкий парень, заросший черным волосом от головы до пяток, в очередной раз рассказывал о своих любовных приключениях. Потом, взял свое двуствольное ружье в руки, предложил мне бросить в воздух свою фуражку. А он, на спор, в нее попадет. Дернуло меня сказать, что это очень просто.
Были мы с ним одного роста, но он плотнее, шире в плечах.
Он вскочил на ноги, «разломил» ружье, вставил два патрона:
- Попадешь в мою фуражку хорошо, не попадешь, то,…

Я встал, вырвал из его рук ружье. Я впервые держал в руках охотничье ружье. Но парень не знал, что я был знаком и с отцовским пистолетом «ТТ» и с автоматом ППШ.

Он подкинул в воздух свою фуражку, я нажал на курки. Два выстрела слились в один, сильная отдача в плечо, я не плотно приложил приклад.
От фуражки полетели клочки, на землю упал только козырек.

У этого острова, я позднее участвовал в очень занимательной рыбной охоте. На лодке плоскодонке, заплывали в мелкую протоку, которая просто кишила мальком разной рыбы, тихо стояли, приложив приклад ружья к плечу. Вот длинный силуэт вонзался в темную тучу малька, выстрел, щука повержена.
Таким образом, за какой-то час, добыли с десяток щук.

На этом острове, я бывал и позднее, с другим капитаном и на другом катере. Какую крупную и сладкую ягоду дарила природа. Размером почти с «копейку», собирать, одно удовольствие. Особенно если учесть, что витаминов никаких, кроме ягоды, не было. Из еды, сухая картошка, сухой лук,  да черные от старости рожки, сдобренные тушенкой.

Была еще одна история со сбором ягоды.  Когда  месяц прожили в Буюнде, пошел я к реке, перебрался на небольшой островок:
                Решил собрать немного я на морс,
                Увидел за кустом огромный торс,
                Ну, думал, Сашка помогает мне,
                Ружье висело сзади, на спине.

                Кусты раздвинул, глядь, а там медведь,
                Мы побежали, было страшно ведь.
                Медведь протокой в сопку он рванул,
                А я до дома быстро дотянул.

В Буюнде, мы строили коровник, длинное здание из кирпича, с маленькими окнами, помещениями для доярок и кочегаров, с отоплением и своей котельной.
Проблему с дымовой трубой решили, вырубив днища у металлических бочек, обварили электросваркой и трактором ДТ-75, подняли на фундамент, закрепив растяжками к анкерам.
 
Было удивительно видеть, как из огромного вертолета выгружали коров, которые обиженно мычали и разбегались в разные стороны.
Много проблем было с этим стадом. Огромное количество комаров, загоняло их в заросли, к берегу реки. Берега там были обрывистыми, коровы срывались и тонули. Как-то мне, пришлось выручать теленка, у которого сорвались с обрыва задние ноги, он повис на груди, задыхаясь, я спустился к воде и снизу, плечами, толкал его вверх. Он сумел вылезти, но в благодарность, сильно лягнул меня, да так, что я упал в воду.

Очень мне нравилось бродить в окрестностях поселка. Меня предупреждали, чтобы я опасался болота, но где там. В очередной раз, попросив ружье, я пошел на охоту.

Солнце грело мне лицо, беспощадно искусанное комарами. Под ногами мягко пружинила трава, ярко зеленая и без признаков старения. Деревья, росшие не далеко, служили домом не известным мне птицам, которые громко пели, рассказывая о светлом солнечном дне, о счастье жизни, о детях, которые скоро появятся в их гнездах.
Над головой, пролетела стая уток, а вот и гуси сели на воду. Словно аплодисменты, раздавались шлепки крыльев, всплеск воды и разговор птицы между собой. И нет им никакого дела до существа, которое пытается нарушить их покой.

Вот, вижу табунок шилохвости, птица не пуганная, подпускает близко, поднимаю ружье, выстрел.  Достаю две тушки, думаю, что будет знатный обед.

В поселок возвращался, расстреляв весь патронташ. Решив сократить путь, пошел через болото, в стороне от тропы. Около часа, шел потихоньку, кочки, проваливаясь под ногами, скрывались в воде, с шипением выдавливая из-под себя черную жидкость. Не удержав равновесия, соскользнул в воду и сразу по грудь.

Ружье висело на шее, приклад лег на одну кочку, стволы на другую. Однако это не помогало, я все глубже погружался в болото. Попробовал подтянуться на ружье, кочки предательски шипели, не выдерживая веса моего тела.
Страха не было, только в голове в мгновение промелькнули лица родных, не покидала мысль о том, что никто не будет знать, как и где я пропал.

Ноги в холодной воде, совсем замерзли, я практически перестал их чувствовать. Но тут, словно что-то уперлось под колено правой ноги. Я попробовал поставить ступню на «это», получилось, я постепенно выпрямил, согнутую в колене ногу. Освободился из водного плена по пояс, поставил вторую ногу.
Что это было, ледяная линза, труп животного, не знаю, но я выбрался.

Через два часа подходил к поселку, у самой окраины, на тропинку выскочил заяц и в двух шагах от меня остановился, рассматривая грязного хищника, который и не пытается его, зайца, обидеть.

После гибели капитана, нам долгое время не привозили продукты. Была не летная погода, вертолета не дождаться, деньги закончились и мы решили спуститься в Сеймчан на плоту.

Шесть длинных, толстых  бревен, стали нашим судном. Соорудили шалаш, козлы для одежды, на которые развесили ружья и лишнюю одежду.
Путешествие обещало быть интересным. Хорошая погода, без ветра, вода медленно несет плот по извилистой реке. По берегам, огромные кучи выброшенного из воды леса. Здесь было миллионы кубометров древесины, которые гнили годами.

Однако мы не учли, что река Колыма была не только своенравной, но и весьма коварной.

Река подмывала берега, длинные деревья повисали над водой,  закрывая проход. Вот такое дерево мы и прозевали.

Не торопливо шевеля вырубленными из досок веслами, мы слишком поздно заметили нависшую над водой огромную сосну, сами успели лечь на плот, но козлы с вещами, шалаш, снесло в воду. Потеряли мы не только оружие и одежду, но и весла. Чудом остался воткнутый в одно из бревен, топор.
Сорвав с бревна одну из досок настила, сделали весло, вовремя. Плот несло прямо на скалу, с большим трудом, нам удалось направить плот к середине реки.
Но неприятности не кончились. Поднялся ветер, течение реки, словно остановилось. Мы высадились на остров, однако через час, вода поднялась до колен, и стало совсем не весело.
Стемнело.
На левом берегу реки, заметили свет лампочки. Это была дизельная электростанция. На наши крики, на моторной лодке приплыли мотористы, сняли нас с острова. Сколько не ласковых слов подарили они нам, я таких никогда не слышал, ни до этого случая, ни после.

В характеристике о прохождении преддипломной практики мне написали: «Овладел практическими навыками работы. В сложной обстановке, справился с выполнением плана».