Предназначение

      Вспоминая годы учёбы в училище,  всего-то три,  я  не устаю поражаться тому,  как умело и здорово  наши  командиры  сумели  сделать  из разношёрстной  толпы  кандидатов   настоящих советских офицеров! А ведь действительно: собрали молодёжь разного возраста и подготовки,  и из солдат, желавших стать офицерами, и тех, которые приехали «укоротить время до дембеля», и таких вот как я – сынков, и ребят с трудовым опытом. И вот все эти отделения, взвода и роты уже вдруг  в 70-м году - переодеты в офицерскую форму, получили дипломы, предварительно пройдя практику  в войсках, и пожалуйте – на стройки коммунизма!   Нет,   это поразительно:   как  это   у  них получилось,   наших  командиров  и преподавателей!    И   ведь,  в   основном,  усвоили  науки, получили знания, навыки и практику.    Поэтому   и служили все;   правда кто как смог,  и  успехи  в  службе у всех были свои, индивидуальные и неповторимые.  И недостатки,  к  сожалению,  тоже.

         Мне, опять же, повезло, поскольку на третьем курсе меня назначили на должность заместителя командира  взвода  на  первый  курс.   Это  значило,   что  мне,  девятнадцатилетнему,   курсантов  поручили   воспитывать,  учить  и  наставлять.  А заодно  и  нести ответственность  за  многое   в  их службе.   Командир   моего  взвода  был лейтенант  Кутянин,   своеобразный молодой человек,  по своим   командирским  качествам  никак  не  сравнимый   с   нашими,   вышеперечисленными командирами.   Да  и  физически  он  был подготовлен  слабовато:   часто  на  занятиях  с  нашей молодёжью   он   мне   поручал   показывать   упражнения   на  гимнастических    снарядах.
          Я показывал,  рассказывал  и  занимался  отработкой  упражнений    с  курсантами.     Приходилось заниматься всем – от укрепления дисциплины до мытья людей в бане, что привело  к  получению мной  неплохих  навыков работы командира,   и  при  этом   не  стесняться  командовать  гораздо более  старшими  по возрасту.    Поскольку  в нашем выпускном взводе,   как я уже отметил,  было 21 сержант из 22 человек по списку,  то  практически все получили достаточную практику работы с личным составом.
И всё же учебная практика в войсках, пусть и всего один месяц,  дала мне, да и всем нам,   я думаю,  возможность   «более тщательно принюхаться»   к   своей  будущей службе.  Жаль, что по недомыслию и молодости не все,  например  я,  поняли этого сразу.  Но что такое мехбат в памяти отложилось.  И,  как оказалось впоследствии, очень кстати…

  На фотографии вверху - весь 332-й на физподготовке, 1970 год.Слева направо: Алексеев, Амелёшин, Антоненко, Афанасьев, Бабич, Букреев, Гурин, Здреник, Ириаули, Казадаев, Кондратьев, Лелеко, Малахов, Новиков, Павловский, Паськов, Процык, Русаков, Сажко, Севастьянов, Цепков и Широков.

   332 курсантский взвод летом 1970 года разделили пополам  и  отправили половину    во Львовскую  бригаду  с  командиром взвода  ст. лейтенантом  А.М. Шаповалом,   а    вторую –   в Харьковскую;   с нами был  очень нами уважаемый командир – капитан Н. Яровой.

         Представьте себе  добамовские  времена: в городе Харькове – железнодорожный корпус   и бригада,  задачи решаются  масштабные,  ведётся  новое   железнодорожное  строительство      и реконструкция  в европейской части СССР,  а  Лозовской мехбат (в/часть 01741) сооружает обход крупной узловой станции Лозовая, чтобы поезда могли пропускаться во всех направлениях беспрепятственно, даже если станция  окажется  разрушенной  в  результате ядерного удара!    Задача стратегической важности,    что  нам и  внушили  в  Харькове во время  короткого инструктажа.

     Техника  не  удивила:  канатно-блочные экскаваторы   Э-652,   бульдозеры  Д-271 и прочие, скреперы прицепные  трёхкубовые;    меня закрепили за самоходными,  типа Д-357М.  Автопарк  землевозный  состоял  из  замечательных  по  своей  простоте  и  страшному   шуму  самосвалов  МАЗ-205;  но про них – чуть ниже…    Все эти  «чудеса советской техники»  мы   уже изучили,   имели права управления  ими  и  даже  вполне  серьёзные практические навыки.

           Впервые жили в вагончиках при батальоне (выход, слава Богу, был свободный),   впервые  несли службу  помощниками  дежурного по части  (кажется, даже за нами закрепили временно пистолеты),   впервые работали помощниками начальников смен на отсыпке земляного полотна, впервые проводили политзанятия  с  солдатами…       Всё – впервые,  поэтому  и  помнится,    и запомнилось.    Цены той практике,  конечно, нет!

      Командир батальона майор Дмитриев был жёсткий, требовательный  и  опытный  офицер, не имевший  высшего  образования,   но  зато был отличным   практиком.    Курсантов  не  трогал,  смотрел  на  нас больше издали,  но  вот сходу  «засёк»  меня  на   каком-то   разводе,  когда  я,  «духарясь»   в  общем-то,   подал команду  к  встрече командира  роты  так,  как  это  делал    на училищном  плацу,   «по-новиковски».     И   по прибытию  в  батальон   во  время,  опять  же,  первого  нашего   тактико-специального учения  (ТСУ),   командира  Харьковской  бригады полковника   В.А.Саркисова,    помощником   дежурного   по  части  поставили именно меня.    И встретить  комбрига   предложили.      Я,   конечно же,  не оплошал,   заорал   как  следует         и   доложил честь  по  чести.  Мне  пожали руку и ничего не сказали.  Я это воспринял как одобрение,  и оказалось,  что  так  и было:  комбригу  понравилась  встреча  и  доклад  помдежа-курсанта.

  Отличился и Славка Ириаули,   о  чём  я  уже сообщил  немножко раньше:  причём ему это удалось до начала ТСУ – так что батальонный ДЭТ (бульдозер Д-384)  к   приезду  комбрига   уже «пахал»  вовсю,  Почётную грамоту ему уже вручили,   что тоже было плюсом в практике нашего полувзвода.

         Мне стало, в целом,  понятно что такое мехбат: для чего он в теории – одно,  а практически – это круглосуточная работа.   Когда самонадеянно сел  за руль автосамосвала МАЗ-205,    отодвинув   в  целях контроля технического состояния  рядового Азимова, то  «баранка»  огромного диаметра  (она  же – «гидроусилитель»)   быстро   подсказала,   почему   водилы  в  автороте  все  были такие накачанные…    В  конце смены,   без привычки,   руки курсантские были как плети…    Тут же,  на  насыпях  и  выемках,   легко  доходили  понятия  технологии  производства  земляных   работ; правда,  земелька    украинская   разрабатывалась   замечательно,  всеми  видами механизмов,  и    была, конечно,  «пухом» (2 категории),   по сравнении с грунтами,   которые  мне   попадались гораздо позже…

     Хорошо доходили понятия  безопасности производства работ,   особенно когда самосвал при выгрузке  грунта  оседал  одним  колесом  в  мягкую бровку откоса,  и  плавно  валился  кубарем   с насыпи, иногда весьма высокой.  Поначалу было страшновато – потом  стало понятно,  что именно требуется «вбить в голову» солдату,  чтобы он не смел пытаться выпрыгивать из кабины,  а  крепко держался на  свой «гидроусилитель»…

 Сколько горя бывает при работе вблизи действующего пути, особенно электрифицированного, я узнал позже.  А тогда был всего лишь первый «звоночек»,  который мог привести как минимум  к остановке движения поездов на главном ходу. Это произошло не только на моих глазах – я просто был руководителем  отсыпки  самоходным скрепером примыкания  нового земляного полотна    к действующему; “рукой водил”,  показывал опытному ефрейтору Правосуду куда да как…  Но скрепер подъехал слишком близко к опоре контактной  сети – может,   это я перестарался и не учёл,     что бровка-то рыхлая:  скрепер стал сползать на опору,  натянулся анкерный трос, зашевелились грузы натяжения  проводов,  и…  зашевелились волосы на моей голове!  Пришлось  включить весь   свой мощный звук и замахать руками – со звуком не получилось;  это был не плац,  а   у скрепера    был дизель   ЯАЗ-206  - кто  не понимает,   то  это  очень  шумный  моторчик  такой…      Правосуд   был действительно  опытный парень,   служил уже три года  и  вмиг остановил машину  –   следил    за моими руками. Оттащили скрепер бульдозером с большим трудом, опора и тросы не пострадали.  Поезда ничего не поняли и ехали себе по расписанию.  Скреперы так близко к этой опоре больше не подъезжали,  а  я  усвоил  для себя важный урок:  вблизи действующих путей надо быть очень осторожным при использовании землеройной техники.    Кто-то  меня в тот,  в   самый первый  раз Сохранил,  Помог,   а  фамилия солдата запомнилась на всю жизнь…

         Кто ж мог подумать тогда, что в  трёх мехбатах , в том числе и в Лозовском у подполковника Дмитриева,  пройдёт почти половина моей офицерской службы?! Правда, немного позже, и после окончания военной Академии. Но распределение после окончания училища с отличием я получил в Киевский железнодорожный корпус.    Как объяснили мне   «По Вашему выбору, как отличнику учёбы,  Вам  Киев…».   Смех, да и только!    И  вот  мой  «выбор»  –   16  отдельный  мостовой  ж.д. батальон (в/ч 83236) станция Хутор Михайловский.   Конотопская  бригада (4 ождбр) желдорвойск!    Командир кранового взвода – прошу любить и, по возможности, жаловать…