НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ,
Оно же авторское вступительное слово;
Внимание: этот текст написан только ради развлечения. Никакие корыстные цели не преследовались, ничьи права не оспаривались, а мнение не претендует на истину во всех ее инстанциях. Это только мое видение ситуаций и трактовка поступков героев.
Автор просит прощения за ошибки и отмечает, что таки готов выпить термос теплого йаду, но только подслащенного. Ибо душа поэта весьма чувствительна и ранима;
Итак, это первый мой эксперимент по написанию новеллизации. То, что начиналось, как легкомысленное желание увидеть события игры в текстовом варианте, преобразовалось затем в полноценный, хотя и непрофессиональный файл – этакое свободное сочинение по мотивам известной игры. Надеюсь, мне удалось выдержать повествование на одном уровне. Хотя вообще-то очень хотелось сотворить нечто в стиле «Зловещих мертвецов» - с таким же черным юмором…
Естественно, все это достигнуто не в одиночку. Как в любом серьезном; произведении, порция благодарностей и хороших слов, выражаясь лаконичным языком рэпа, for my friends and my homies.
Во-первых, это мой бессменный язвительный критик, бета-тестер, почти соавтор, упорно пытавшийся испортить шедевр, и по совместительству сестра – совершенно неповторимая (защита от клонирования последнего поколения) – JustDUsya, она же Jane Morgan;
Во-вторых, Стефани, дочери Стива из славного рода Перри, выражаю почтение за «Город мертвых» (естественно, и ребятам, которые его перевели с басурманского на наш великий и могучий язык – группе Biohazard team – просто огромное спасибо);
В-третьих, спасибо Александру Тараканову за детальное описание прохождения игры, которое позволило хоть иногда отвлекаться от джойстика;
В-четвертых, горячий привет великолепному сайту ResidentEvilForever.ru за предоставляемую совершенно безвозмездно информацию о любимой игре;
Ну и, конечно, CAPCOM, куда ж без этого;
А также особую благодарность выражаю ребятам с форума REF:
Джону Локку и Ивану Сухорукову - за дополнительные материалы (описание «Операции: Хавьер» и «Хроники Амбреллы» соответственно – и не только это);
Максиму и DXZ – за указание ошибок и неточностей;
сеньору Р. Скрытному – за упорный оптимизм и бета-тестерскую работу;
Коле «Кеплину» Аммосову – за поддержку и понимание.
Ну, и естественно, всем, кто это читает – за терпение!
Спасибо, что вы на нашей частоте. Творческая конфедерация регионов 09 и 26 Российской Федерации благодарит за внимание, и не прощается!
Публиковалось на форуме residentevilforever.ru
Сентябрь 2009 – Февраль 2010
kindheartedironic@yandex.ru
…Мир забрал твои эмоции и чувства, милостиво оставив только ужас и отчаяние, сжигающее тебя изнутри; слепую и непреходящую уверенность,
что ты обречен, приговорен к смерти…
Но есть вещь, которую не отнять никому, если только ты сам не отпустишь ее:
это – надежда.
Сильнее, чем судьба, ярче, чем жизнь. Она – только твоя.
MISSION FILES
ФАЙЛ 1 – ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО
Можешь пытаться забыть все.
Но кошмары на самом деле никуда не уходят…
ФАЙЛ 2 – БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА
Страх прячется в каждом углу…
Слышишь ли ты шепот своей смерти?
ФАЙЛ 3 – КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Чем ярче свет надежды, тем чернее тень поражения
Выхода нет…
ФАЙЛ 4 – ГЛУБИНА БЕЗУМИЯ
Жизнь тебе уже не принадлежит
И нечего терять, кроме надежды…
Пролог
27 сентября 2004 года
Никогда не любила осень.
Ада Вонг кинула последний равнодушный взгляд на проносившиеся мимо окна сельские пейзажи в багряно-золотых тонах и перевела все внимание на работу, которой занималась уже два часа – все то время, которое ехала из Мадрида в заброшенную, Богом забытую местность на северо-западе Испании.
«Любые методы, любые расходы – но дойди до конца. Добудь образец». Твердый, уверенный голос лидера пославшей ее Организации заставлял Аду чувствовать себя довольно странно; она словно бы возвращалась в детство, вспоминая рано покинувшего семью отца, но к ее удивлению, это ощущение не вызывало у нее раздражения, которого Ада в принципе ожидала от себя. Приказы Трента она выполняла беспрекословно, стараясь сделать это как можно лучше.
Ада закрыла уставшие глаза. Вот только ведешь ты себя так, что никто не поверит в твою безграничную доброту и альтруистичность – и правильно сделает. После всего, что ты натворила в своей жизни…
Она приказала себе собраться, перевернула страницу тоненького отчета, выданного Организацией неделю назад. Исходных данных было мало. Даже меньше, чем тогда, в Раккун-Сити, шесть лет назад.
Вонг не любила вспоминать ту миссию по нескольким причинам.
Хотя Трент считал, что она справилась со всем замечательно, добыв образец Т-вируса, сама Ада чувствовала при воспоминании неясную, крайне неприятную тоску и боль, которая не спешила уходить. Самое неприятное, что она заставляла вспомнить не только события холодной осенней ночи в городке, но и воссоздавала все ощущения, от глухого раздражения, когда она долго не могла найти образец или Бертолуччи, до горького осознания, что ее жизнь вполне могла пойти по другому, куда более мирному руслу, поддайся она тогда искушению сбежать от всего вместе с молодым полицейским…
Вонг резко тряхнула головой, злясь на себя. Вернись в настоящее, Ада, вспомни, кто ты есть – и не пора ли тебе перейти к миссии?
Непонятно как, но Организация сумела перехватить в бесконечном потоке информации в Сети одно-единственное сообщение. Некий исследователь из Испании просил своего друга о помощи в одном «чрезвычайно деликатном» деле, не терпящем вмешательства властей или полиции. Трент ухватился за сообщение, тут же связал его с нарастающими подозрениями насчет темных дел какого-то культа в Европе – и понеслось.
Дальше были поиск места, откуда было отправлено сообщение, расследование дел о пропаже людей и странных явлениях в Южной Европе, планирование операции – и задание, полученное Адой Вонг от Альберта Вескера.
Крах «Амбреллы» после того, как Раккун-Сити был уничтожен ядерным взрывом, не смутил Вескера, намеренного улучшить этот мир. Он тут же создал свою собственную организацию, принимая участие во множестве проектов в области генетики, вирусологии и биохимии, и собирая коллекцию вирусов. Ада знала о нем больше, чем Вескеру наверняка хотелось бы – и почему-то не сомневалась, что Альберту известно об этом. Трент не помогал ей в сборе информации, но и не мешал, дав ей полную свободу – впрочем, как и всегда.
Альберт Вескер был интересен Аде, этого она никогда не скрывала. Вонг всегда хотелось постигнуть тайны этого человека… и человека ли? После того, как он чудом выжил в лаборатории под особняком Спенсера, серьезно пострадав от когтей Тирана – биологического оружия «Амбреллы», Вескер ушел в тень, считаясь погибшим.
Уничтожение одной из главных баз корпорации сильно ударило по ее имиджу, став косвенной причиной банкротства и краха «Амбреллы». Но Вескер сумел выжать из этого все возможное, по-видимому, уже тогда основав свою организацию, и нанял ее, увидев в девушке отличного агента.
На острове Рокфорт он умело воспользовался тем, что дала ему гениальная психопатка Алексия Эшфорд, и забрал носителя вируса Т-Вероника с собой. Ада не была в курсе всех его операций – Вескер никому не предоставлял такой чести, но подозревала, что вряд ли он упустил бы из виду нечто хоть сколько-нибудь важное из интересующей его области.
Именно поэтому, когда Вескер поручил ей миссию в Испании, Ада тут же обратилась к Тренту, все еще анализирующему данные о культе и исследователе, и сама вызвалась найти образец нового вируса. Вонг прекрасно понимала, что Тренту не очень нравится ее двойная игра, несмотря на то, что сотрудничество с Вескером приносило богатые плоды. Зная, что Организация не против была бы видеть в роли агента кого-то другого, но не намеренная упускать такой шанс вызвать доверие Трента, Ада настояла на своем, напоследок обронив фразу, что никакого прикрытия и поддержки ей не нужно.
И вот ты здесь, в глуши, пытаешься справиться со своими же воспоминаниями.
Внушений и долгого самоанализа Вонг не признавала – ей удавалось одержать верх в борьбе с эмоциями. Так было и сейчас. И будет всегда.
Она вежливо улыбнулась подвезшему ее мужчине и вылезла из машины, аккуратно захлопнув за собой дверь.
Потому что чувства приносят лишь боль. А мне это ни к чему.
Луис Сера всегда курил, когда нервничал. Сейчас он сидел на бревне на обочине дороги, а рядом с ним валялась пустая коробка от сигарет. Последнюю он держал тонкими, унизанными перстнями пальцами, и смотрел невидящим взглядом на открывающийся перед ним деревенский пейзаж внизу. Взгляд сразу выхватывал из ряда невысоких, абсолютно ничем не запоминающихся домиков точеные шпили церкви.
Луис раздраженно смел с колен принесенные ветерком желтые листья, притушил окурок и вздохнул. Черт же его дернул влезть в это дело, из которого теперь он не может найти выхода! Сера поколебался, потом все же лег на бревно, прищурившись и глядя на солнце сквозь редеющую крону деревьев.
Когда Осмунд Саддлер предложил ему поработать над очень важным и перспективнейшим проектом, Сера согласился не раздумывая. Ему понравился эффект, произведенный на тогдашнюю его подругу, которая была в восторге – правда, когда Луис узнал, что в восторг девушку привела в основном щедрость Саддлера, авансом оплатившего работу, самолюбие талантливого ученого было уязвлено, и он без сожалений расстался с подругой.
Он всегда отличался практичностью и изрядной долей цинизма, будучи притом весьма одаренным вирусологом. Когда ему надоела постоянная работа в Мадриде, он перевелся сначала в Севилью, а потом как раз вовремя подоспел Саддлер, и Сера предпочел поездку в США работе в сельской глубинке. О чем теперь крайне сожалел, как и о том, что поддался искушению и поверил обещаниям Саддлера. Идиот ты, Луис, и не отпирайся – от себя-то этого не скроешь… Именно поэтому ты сейчас тихо впадаешь в панику, а внутри тебя развивается паразит, которого ты и исследовал.
Он рывком сел, ударил кулаком по бревну, выругался. Если никто не поспешит мне на помощь, я паду жертвой справедливого возмездия и собственной глупости…
Луис мрачно усмехнулся, перевел взгляд на пустынную дорогу. Никого и ничего – только пара черных, как его настроение, ворон, да пылевые смерчи, когда ветер усиливается. Ни намека на надежду.
- Луис Сера? – женский голос позади был для него неожиданностью. Сера развернулся – и тут же расплылся в улыбке. Женщина была очаровательна.
- Сеньорита? – он встал, про себя размышляя, кем бы она могла быть. Высокая, тонкокостная и стройная, наполовину азиатка – об этом говорят миндалевидные каре-зеленые глаза; короткие черные волосы, уверенные и легкие движения, высоко поднятая голова и расправленные обнаженные плечи. Одета она была в декольтированное длинное платье цвета перезревшей малины, завязывающееся на шее, и с откровенным разрезом чуть ли не до линии талии – это Сера заметил, когда ветер колыхнул платье незнакомки; туфли на высоких каблуках, казалось, совсем не подходящие для прогулок по сельским дорогам, удивительно шли ей. Смущала немного только кобура на правом бедре и черный пистолет «Каратель», но Луис решил, что пока не будет обращать на эту мелочь внимания. Он смотрел в глаза женщине и улыбался, надеясь, что она развеет его мрачный настрой… и не пригласить ли ее на чашечку кофе? Где-нибудь поближе к цивилизации и подальше от Саддлера с его планами.
- Ада, - коротко представилась гостья, скрестив руки на груди. Луис не скрывал восхищения ее красотой и готов был слушать глубокий шелковистый голос еще очень долго. – Так вы – Луис? Или я ошиблась?
- Я бы проклял себя, будь это так, - отозвался он. Легкая улыбка тронула ее губы, и Сера вдруг почувствовал себя куда лучше, чем минуту назад. Однако, несмотря на некое подобие эйфории, в котором он пребывал, он не преминул отметить, что женщина явно уверена в себе, сильна и прекрасно контролирует себя. Это ему нравилось.
- Я много слышала о вас от моего бывшего парня, Хавьера, - сказала Ада. Луис нехотя отвел взгляд от ее стройных ног и посмотрел в глаза. – Меня очень заинтересовала ваша работа.
- Неужели? – вежливо поинтересовался он. Боже, пусть она спросит о чем угодно, только не о работе… Хавьер?!
- Я журналистка, и очень хотела бы получить информацию об этом от вас лично.
Сера невесело рассмеялся, отвернулся от нее и сел на бревно, опустив голову.
- Не везет, так не везет, - пробормотал он. – Я уволился, сеньорита. Без комментариев.
Он был настолько погружен в размышления, что не заметил, как Ада встала перед ним, в паре метров. До него донесся запах ее духов – что-то восточное, но не терпкое. Сера поднял глаза.
- Я могу помочь, - женщина смотрела на него без тени кокетства или веселости, и это почему-то успокоило Луиса. – Паразита можно убить.
Сера моргнул пару раз, подыскивая подходящие слова. Ада быстро улыбнулась – как будто солнце озарило облачный день.
- Если ты позволишь, конечно.
- Откуда ты знаешь?
В ответ она пожала плечами.
- Подожди здесь.
Сера ответил лаконичным хмыканьем. Все равно мне некуда идти, так почему бы не подождать? Он проводил взглядом Аду и снова лег, закрыв глаза.
Вонг потребовалось некоторое время, чтобы выйти на связь с Трентом и сообщить ему, что она нашла исследователя. Однако когда она вернулась к обочине дороги, там никого не было. Луис Сера ушел.
Ада раздраженно фыркнула и посмотрела вниз. Придется идти за ответами в деревушку.
Она проверила пистолет, потом метатель с прочной веревкой и пробивающим даже камень наконечником, сунула «Каратель» в кобуру и сделала первый шаг по тропинке.
- Журналистка? – насмешливо спросил Луис, появившись из-за дерева. Ада склонила голову набок, некоторое время наблюдала за ним снизу вверх.
Ученый скрестил руки на груди и молча смотрел на нее. Вонг импонировали его ирония и самоуверенность. Она действительно хотела бы узнать больше о его разработках и проектах.
Не увлекайся, одернула она себя. В Раккуне было так же, разве нет?
- Ладно, - неожиданно сказал Сера. – Допустим, я соглашусь, вы мне поможете. И что взамен?
- То, над чем ты работал, - честно ответила Ада. Она изучала парня так же внимательно, как и тот ее, глядя сквозь густые длинные ресницы.
Сера помолчал, криво и как-то грустно улыбнулся, опустил плечи.
- Пожалуй, я согласен. Но мой работодатель – вряд ли.
- Об этом не волнуйся, - Вонг, наконец, улыбнулась ему. – Я позабочусь.
- Ваше слово – закон для меня, - Сера соскочил вниз, предложил ей руку. – Особенно когда спасают меня же.
Ада не удержалась от смешка. Определенно, Сера ей нравился… и вряд ли это к добру. Придется быть осторожной.
Призраки прошлого все еще изредка наведывались к ней, и приятного в этом было мало...
Из отчета Организации о культе Лос Иллюминадос
(информация на 14.09.2004; данные требуют подтверждения):
Зародился в средние века в южной части Европы. Лидеры культа – род Салазаров - обладали таинственным и чрезвычайно опасным паразитом Плага, который мог внедряться в человека и управлять его сознанием. Но паразит был слишком опасен и неподконтролен своим хозяевам. Вместе с историей культа Иллюминадос он был замурован в глубоких рудниках неподалеку от замка.
Четыре месяца назад в тихой деревне появился таинственный незнакомец, Осмунд Саддлер - прямой потомок служителей культа Иллюминадос. Под его влияние попал Рамон Салазар - потомок и хранитель древнего рода, когда-то уничтожившего Плагу. Он рассказал Саддлеру легенду об опасном паразите, который вселяется в человека и управляет им, и незнакомец тут же приказал своим солдатам и жителям деревни раскопать старинные рудники.
Когда вирус освободили из многовекового заточения, его тут же отправили на близлежащий остров для проведения экспериментов. Ученые доказали его паразитирующие свойства и способность приобретения контроля над существом, в которое он подсажен. По-видимому, Саддлер задумал модифицировать Плагу таким образом, чтобы паразит в теле каждой жертвы не контролировал сам себя, а подчинялся своему хозяину - Саддлеру.
Вскоре Саддлер получил измененную Плагу, которая была способна контролировать остальных паразитов. Параллельно с экспериментами ученые проводили опыты по созданию безопасного способа изъятия паразита из организма человека. Эти эксперименты также удались - паразит отмирал после облучения особыми радиационными волнами, причем определенную роль в работах сыграл образец T-вируса.
Все века своего заточения Плага провела в клеточной форме, превратившись в споры. Со временем она совершенно не утратила своих свойств, поэтому открывшие рудники солдаты Саддлера и местные жители были беззащитны перед опасной болезнью - Плага легко проникла в них, а потом и во всех остальных жителей округи.
Следует проявлять крайнюю осторожность и бдительность, находясь в местности.
Примечание: Вероятнее всего, часть ученых, если не все, заражены. Данные об участниках проекта прилагаются.
ФАЙЛ 1 – ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО
Можешь пытаться забыть все.
Но кошмары на самом деле никуда не уходят…
Глава первая
2 октября 2004 года
Шорох то и дело бьющихся в боковое стекло машины листьев не способствовал глубоким размышлениям, а унылый вид, не меняющийся уже часа три, начинал действовать на нервы не хуже непрекращающегося трепа по-испански двух полицейских, занимавших передние места в машине.
Кеннеди некоторое время задумчиво смотрел на проползающие мимо деревья, подперев щеку рукой в черной перчатке с обрезанными пальцами, пока до него не дошло, что перед глазами и во сне теперь будут мелькать эти голые стволы и опавшая листва. Чертыхнувшись про себя, он закрыл глаза. Вышло еще хуже – стволы охотно замелькали уже сейчас, и он стал изучать салон потрепанной машины.
Русые волосы, светлые глаза, меняющие цвет в зависимости от освещения с серо-голубого до почти синего, прямой нос, волевой, но не квадратный подбородок – в принципе, его устраивало все. Да и вообще, он никогда не был зациклен на своей внешности. Отросшая челка свесилась ему на глаза, но он давно привык к этому, как и к тому, что поход к парикмахеру – это вещь, которую очень легко забыть или опять отложить на завтра.
Тоска смертная… Может, завыть для разнообразия?
Леон с трудом удержался от ухмылки, заставил себя думать о чем-нибудь более приятном – и с долей цинизма осознал, что это не так-то просто, учитывая историю его пока не такой уж долгой жизни.
Не то чтобы он был пессимистом или нытиком, видящим мир в темно-сером цвете – совсем нет. Он любил познавать новое, учиться чему-то, пусть и на своих же ошибках; убеждение, что все, что происходит, к лучшему, не смогли искоренить даже события последних шести лет. Хотя он бывал близок к тому, чтобы плюнуть на все – данную себе клятву, гражданский и моральный долг, обещание Шерри – и начать новую жизнь, нормальную и вполне обыкновенную. К счастью или наоборот, этого не случилось.
То, что произошло в начале октября 1998 года, навсегда изменило жизнь Леона Кеннеди, оторвав его от обычного мира. 21-летний полицейский направлялся на службу – а угодил в ужасающую реальность, выбраться из которой оказалось очень нелегко. Его до сих пор иногда посещали ночные кошмары, после которых парень просыпался в холодном поту.
Леон не хотел, чтобы кому-то еще было так же плохо, и неважно, по какой причине. Именно поэтому он принял предложение правительства поступить на секретную службу, подчиняющуюся непосредственно президенту страны. И хотя приоритетной задачей его была защита президента и его семьи, Леон все же считал, что и остальным приносит какую-никакую пользу. Все лучше, чем ничего.
Разумеется, ему пришлось нелегко – осознать, что придется начать новую, скрытую от всего мира жизнь, умереть для всех, кто знал его раньше, и самому забыть их. Тяжелее всего ему было принять тот факт, что он должен быть одинок, чтобы не подвергать других опасности; Кеннеди никогда не считал себя душой общества, но коммуникабельности ему обычно хватало, чтобы не чувствовать себя обделенным общением.
Взять и в одночасье изменить все, отказаться от старых привычек, планов на будущее – таково было предложение правительственного агента, навестившего Леона в госпитале через три дня после уничтожения Раккун-Сити.
«Шерри Биркин опасна, - сказал агент с непроницаемым лицом. – Ее надо изолировать и изучить».
Кеннеди покачал головой. «Не трогайте ее. Она не виновата ни в чем».
Агент помолчал, а потом предложил ему самому выбрать дальнейший путь. Леону потребовалась секунда, чтобы сделать этот выбор.
После того, что я пережил, я бы и не смог по-другому – жить, зная, что есть на свете такое зло, и ничего не пытаться предпринять…
Жалею ли я об этом теперь?
Шесть лет стирают воспоминания, и Леон научился жить почти обыкновенной жизнью. Для знакомых и соседей в пригороде Вашингтона он был полицейским в столице, предпочитающим одиночество, но отнюдь не мрачным и нелюдимым. У него были товарищи, но друзей – куда меньше; его никогда не видели с девушкой, и этот факт возбуждал любопытство.
Не слишком разговорчивый, но, тем не менее, обладающий хорошим чувством юмора, прорывающимся в беседе, с отличной реакцией на физическую угрозу, но немного тормозящий, когда дело казалось женщин – это выяснил путем проб человек, которого Леон мог назвать одним из лучших друзей (а худших друзей и не бывает), и сообщил Кеннеди. Удивление того было абсолютно искренним: он привык считать, что скрывает свои эмоции и управляет собой.
Ребекка тогда фыркнула, переглянувшись с Дэвидом, весело рассмеялась и кинула в него подушку. Леон не удержался и бросил ее обратно. «Что и требовалось доказать», - с довольной усмешкой сказала девушка. Леон смущенно хмыкнул и заткнулся.
«Нет, ты, конечно, супермен, - Бекки села рядом, положила руку ему на плечо и мило улыбнулась, - и весьма симпатичный… но мы-то тебя знаем настоящего?»
«Да. Так что не грузи трюм», - пробасил Дэвид, расположившийся в кресле напротив. Кеннеди смог отшутиться, но скрывать радость от того, что друзья рядом, не стал.
Всем остальным – людям из соседнего мира, как назвала их Ребекка, помрачнев при этом, было ясно, что у этого парня свой мир, в который он никого не пускает. И они не ошибались.
На самом деле Кеннеди состоял сразу в двух жутко секретных организациях.
Когда Дэвид Трэпп, в прошлом капитан отряда S.T.A.R.S., друг Кеннеди, позвонил и предложил встретиться, Леон сразу согласился. Он знал Дэвида давно (с той самой ночи, когда Раккун был уничтожен, услужливо подсказала память), и всецело доверял ему. Присутствие серьезной и как-то незаметно повзрослевшей Ребекки Чемберс только утвердило его в мысли, что у Трэппа что-то на уме.
Кеннеди не ошибся: ему предложили то, от чего он не имел ни права, ни желания отказаться. Стать членом неофициальной организации «Анти-Амбрелла», уничтожать любые намеки на работу корпорации и сделать все, чтобы исчезла с лица Земли «Амбрелла» и все сотворенное ею зло. Стать невидимкой. Принять ответственность за жизни миллионов и миллиардов ничего не подозревающих людей на всей планете и защищать их любой ценой. Дэвид тогда так и высказался, вызвав смешок у Ребекки пафосной речью.
Леон улыбнулся ей, протянул руку Трэппу и спокойно кивнул.
Едва ли не на следующий день его выдернули из беспокойного сна и потащили на какой-то остров спасать кого-то. Операция едва не провалилась из-за невнимательности разведчиков, и Дэвиду пришлось идти на крайние меры. Для Леона это означало, что он должен выполнить работу разведки, проникнув внутрь базы, и добыть карту и коды доступа. Кеннеди справился блестяще, хотя признавал, что везения ему было не занимать, и только укрепил свой авторитет в группе. Это была лишь первая миссия…
Вот об этом я не жалею. Леон слегка улыбнулся своим мыслям, глядя на редкий лесок по обеим сторонам дороги. Это точно.
- Что ты делаешь так далеко от дома, ковбой? – повернул к нему голову сидевший впереди полицейский в синей униформе и кепи. По-английски он говорил с сильным акцентом.
- У меня миссия – найти пропавшую дочь президента, - Леон постарался, чтобы это прозвучало как можно более небрежно, чтобы в случае чего можно было отшутиться.
- В одиночку? – изумился испанец. Кеннеди сдержал ухмылку. Ну да, я же так крут.
- Я надеюсь на вас, парни.
Полицейский, по-видимому, порывался продолжить общение, но Кеннеди сделал вид, что ему безумно интересно наблюдать за природой, и коп отстал.
Единственная причина, по которой я попал в эту часть света – то, что я должен найти пропавшую девчонку, которая выглядит чересчур просто для президентской дочки. Это моя первая миссия как спецагента, и мне надо сделать все как можно быстрее. А потом возвращаться к более важным делам – вроде операции в Японии, назначенной Дэвидом на 13 октября…
Кеннеди отказался от предложенной водителем пачки сигарет и снова стал смотреть в окно, хотя пейзаж успел надоесть ему до невозможного: коричневые дорога, камыши и деревья, серое небо в облаках над этим безобразием, и лишь кое-где золотые и красные листья. Скучная картина. Наверное, потому, что я не поэт.
Он припомнил детали выданного ему досье на Эшли Грэхэм. Симпатичная блондинка с ясной улыбкой и открытым личиком, 20 лет. Была похищена несколько дней назад группой неизвестных по пути из колледжа домой. Все это время спецслужбы стояли на ушах, пытаясь найти хотя бы маленькую зацепку, пока, наконец, разведка не сообщила, что девушку вроде бы видели в Европе. Аналитики считали, что Эшли, скорее всего, была похищена кем-то из ближнего окружения президента.
Глава государства заперся на полчаса в кабинете с советником по вопросам безопасности, потом вызвал к себе одного из лучших агентов секретной спецслужбы и дал ему задание: найти Эшли и вернуть ее живой и невредимой.
Именно по этой причине Леон Скотт Кеннеди, в прошлом полицейский, а ныне элитный спецагент при президенте США, находился в южной части Европы, вынужденный проверять качество местных дорог.
Машина въехала на деревянный мостик над бурной речушкой, и Кеннеди едва удержался, чтобы не поморщиться: путешествие явно было не бизнес-класса.
А чего ты хотел? Вроде бы должен был привыкнуть… хотя, оказывается, можно привыкнуть к еженедельному смертельному риску, стрельбе и травмам на тренировках – но уж никак не к таким поездочкам. Неженка ты, однако!
- Вон там деревня, - водитель с вытянутым лицом и с очками на длинном носу затормозил на обочине едва различимой дороги, показал, куда идти.
Леон кивнул, открыл дверцу и с облегчением вылез наружу. Было довольно тепло, так что в первый момент он подумал, что взял слишком теплую куртку, но потом вспомнил, что ночи в этом регионе куда холоднее, и сунул руки в карманы. Неяркого цвета серые брюки с удобными карманами, серая же футболка с высоким воротом, черные удобные кроссовки, пояс с закрепленным фонариком и кобурой для пистолета, спрятанный под курткой плечевой пояс с ножнами, небольшой кейс и несколько подсумков для боеприпасов – вся экипировка, ставшая привычной за годы службы.
- Пойду осмотрюсь.
- Ага. А мы пока посторожим машину, - заметил болтливый испанец на месте пассажира. Кеннеди не удержался, пробормотал свое мнение насчет их машины и самих полицейских.
Оказалось, у водителя плохое зрение, но хороший слух.
- Что-то сказал? – саркастическим тоном осведомился он, высунувшись из окна. Леон мотнул головой.
- Спасибо.
Второй коп что-то заметил ехидно, но Леон успешно сделал вид, что совершенно не понимает испанского, и зашагал по усыпанной пожухшими листьями дорожке, то и дело поддевая ногой кучку листьев, отчего та нехотя рассыпалась, и отводя ветки от лица.
Вопрос, леди и джентльмены: если мисс Грэхэм действительно в этих краях – а доблестная разведка абсолютно уверена в этом, почему бы президенту не прислать целый отряд на спасение дочери? Я, конечно, супермен – но кто сказал, что мне не хочется в отпуск?
И ничего, что операция секретная. Может, стоило попросить Арка прикрыть меня – типа, я на Гавайях, занимаюсь поиском пропавшей золотой рыбки миссис Грэхэм? Хм…
Тропинка вскоре привела его к одинокой хижине с закрытыми деревянными жалюзи окнами. Естественно, цвет был под стать окружению. Дверь была гостеприимно распахнута, и изнутри пахло чем-то гнилым. Этот запах мне не забыть вовек…
Всей душой надеясь, что поиски Эшли Грэхэм не затянутся, и он сможет вернуться в столицу вовремя, Леон зашел в дом.
Сказать, что обстановка была аскетичной, значило бы приуменьшить. Из мебели в комнате обнаружились только старый, потрескавшийся шкаф, грубо сделанный стол и пара стульев. Хозяин дома растапливал камин, стоя спиной к выходу.
Леон сделал шаг вперед; доски пола протестующе затрещали.
- Простите, сэр?
Никакой реакции. Его словно не слышали. Он вздохнул и подошел к мужчине ближе.
- Я был бы очень признателен, если бы вы посмотрели на эту фотографию, - он вытащил из кармана брюк фото улыбающейся девушки со светлыми волосами и показал крестьянину. – Вы ее не видели?
Мужчина повернулся к нему, склонил голову набок и с чувством и расстановкой проговорил длинную фразу на испанском.
Леон проходил начальный курс испанского год назад, но с тех пор его и без того не слишком обширные знания успели покрыться паутиной забвения. Стряхнуть же эту пыль перед поездкой сюда он не удосужился по той простой причине, что именно в последний вечер Дэвид затащил его на собрание «английского клуба» - организации по борьбе с биотерроризмом, в которой состоял известный солдат – и тоже бывший член S.T.A.R.S. Крис Рэдфилд. Естественно, после того было не до уроков – все еще не растерявший почти детской впечатлительности (и старательно пытающийся это скрывать) Леон долго не мог сконцентрировать внимание на чем-то еще.
Но смысл фразы был понятен: «Проваливай, пока цел». Надо было изучать этикет, Кеннеди. А заодно уж и психологию общения…
- Ладно, простите, - он вернул фотографию в карман, попутно размышляя, куда теперь идти.
Его внимание привлек блеск металла; Леон поднял голову – и тут же отпрыгнул в сторону, уходя от замаха топором. Спасла его молниеносная реакция, наработанная за годы тренировок.
- Стоять, - он мягким движением поднялся на ноги, быстро вытащил из кобуры 9-миллиметровый пистолет и навел его на медленно приближающегося крестьянина. Тот продолжал движение, не обращая внимания на оружие. – Я сказал, стоять!
Мужчина, подошедший на расстояние чуть ли не вытянутой руки, с рыком поднял топор – и Кеннеди выстрелил. Пуля в бедро приостановила крестьянина, но он что-то пробормотал и все так же пер прямо на пистолет.
Леон выругался, упершись спиной в стену. Я предупреждал! Он выстрелил в грудь хозяину дома. Мужчина уронил топор, рухнул на пол и затих.
Кеннеди выждал еще секунду, выдохнул, опустил оружие. Вот так встреча! Если тут все такие гостеприимные…
Он присел на корточки, осмотрел крестьянина. Небритое худое лицо, короткие черные волосы; одет в простые штаны, рубашку и жилет. Ничего запоминающегося. Но… что за чертовщина? Обычно люди не бегут навстречу смерти…
Ход мыслей прервал мелодичный сигнал коммуникатора, закрепленного на поясе. Все еще глядя на убитого им человека, Леон вытащил прибор из кармашка, включил.
- Леон. Что у вас? – милое личико на экране принадлежало связной по имени Ингрид Ханниган – девушке строгой и серьезной, но абсолютно неприступной.
- Да так, - Кеннеди огляделся, небрежно пожал плечами. С Ханниган он просто не мог вести себя иначе – личная симпатия порой полностью перекрывала серьезность момента; кроме того, она была младше на целых три года. - Я у деревушки. Пришлось убить местного. Неадекватное поведение.
Ханниган на секунду задумалась, сверилась с чем-то.
- Ищите башню, у нас есть сведения, что субъект может быть там. Идите по тропе.
- Если найду ее в этом прекрасном лесу, - проворчал Леон, кинув взгляд в окно. Связная кивнула.
- Получены новые данные разведки. Думаю, вам надо это знать. В деле замешан культ фанатиков, называющих себя Лос Иллюминадос.
- Просветленные? – высказал догадку Леон, фыркнул. – Что-то я не замечаю здесь света…
Ханниган неожиданно почти улыбнулась ему – во всяком случае, уголки ее губ дрогнули.
- Будьте осторожны, Леон. Я буду выходить на связь и давать указания.
- Ладно, - он кивнул, выключил коммуникатор и вернул его на место.
Вот если и дальше мне будут все так же рады, как этот парень, тогда мне действительно понадобятся и указания, и кое-что повесомее…
Какой-то звук снаружи заставил его напрячься. Кеннеди подскочил к окну, выглянул в щель между деревянными панелями.
Старый грузовик мчался к мосту, презрев тот факт, что там стоит полицейская машина. В следующий миг раздались чей-то отчаянный крик, звуки стрельбы – и падения машин с обрыва.
- Вот черт! – Леон выскочил на улицу, спрыгнув с крыльца.
Худшие опасения сбылись: оба автомобиля упали в реку. Никаких признаков жизни, никакого движения – только шум воды и шорох листьев под ногами.
Кеннеди ругнулся тихо, отошел от края обрыва. Плохо все начинается, агент. Когда полицейских убивают средь бела дня, обычно это ведет к разным нехорошим делам.
А значит, пора уже собраться, сосредоточить внимание и отправляться за ответами, из кого бы там их ни пришлось вытряхивать.
Он проверил пистолет, последний раз посмотрел вниз и с мрачной ухмылкой двинулся вперед по тропинке, к подвесному деревянному мосту.
Прямо за полуразвалившейся хижиной он наткнулся на попавшую в капкан собаку. Пес жалобно скулил, пытаясь вырвать лапу из стальных челюстей. При появлении агента он замолк на мгновение, потом заскулил с еще большей мольбой.
Леон, не раздумывая, присел рядом с капканом, оценивая свои силы. Медвежий капкан… не знал, что здесь водится такое зверье. Или это на кого-то другого?
Он положил пистолет на землю и предпринял попытку разжать зубья. Безрезультатно. Псина смотрела так жалобно, что Кеннеди чертыхнулся. Ненавижу капканы.
С третьего раза, поднатужившись, ему удалось разжать челюсти ровно настолько, чтобы пес смог высвободить раненую лапу. Как только собака отскочила в сторону, Леон разжал руки, и капкан со зловещим щелканьем захлопнулся.
Гостеприимство здесь явно не в фаворе. Он поднялся на ноги, глянул вслед убегавшему псу, и пошел дальше.
За мостом его уже ждали – трое крестьян, стоявших на обрыве и о чем-то беседующих с вполне светским видом. Леону удалось прокрасться незамеченным, пользуясь увлеченностью мужчин беседой, но тут он завернул за угол неприметной хижины – и лицом к лицу столкнулся с четвертым местным жителем.
Тот к приему гостя был готов, что и продемонстрировал, подняв вилы и едва не нанизав на них Кеннеди. Спецагент ушел от замаха чудом: он рефлекторно скользнул влево, одновременно поднимая пистолет. Целиться с такого близкого расстояния не пришлось, и через мгновение мужчина упал в пыль, сраженный двумя пулями в грудь.
К сожалению, это не укрылось от внимания троих его соотечественников. Что-то проорав прокуренным голосом, один из них бросился куда-то бежать, а оставшиеся двое спрыгнули с обрыва и начали движение к агенту.
Леон огляделся, не желая тратить напрасно патроны. Я еще не забыл прогулку по Раккун-Сити, и вовсе не хочу оказаться в теплой компании без страховки.
Он зашел в хижину, окинул ее взглядом. Ничего; только исписанный лист на стене. Кеннеди сорвал его, небрежно скомкал и сунул в карман, и развернулся к неразлучной парочке.
Времени размышлять не было. Если эти парни так рвутся умереть, это их дело. Он выстрелил в голову первому, оттолкнул его ногой, потом послал пулю в грудь второму и выстрелил еще раз.
Никаких тебе ворот, замков или собак – заходи, дорогой гость, бери что надо. Леон остановился метрах в 30 от входа в деревню, спрятавшись за деревом, с сомнением поглядел вокруг, потом вытащил бинокль.
Не нравится мне это местечко…
Антипатия только усилилась, стоило ему разглядеть посреди площади большой костер, вокруг которого прохаживались несколько человек. Кеннеди не был подвержен приступам паранойи или паники, но ему стало не по себе, когда его посетила мысль, что на длинном шесте посреди костра он видит чье-то тело…
Искать обходной путь? Он огляделся, заметил уходившую влево, за дома тропинку – но тут же понял, что она все равно выведет его на площадь. Идти вокруг деревни, надеясь, что с другой стороны жители добрее? Или вежливо поинтересоваться вон у той милой дамы, не видела ли она юную блондинку, и в честь чего здесь устроили такое необычное шоу?
Он хмыкнул, проверил магазин пистолета и направился в деревню. Выбора нет, Леон… ты его давно сделал.
Заметили его быстро – женщина в платке и с пугающего вида ржавым серпом в руке что-то визгливо прокричала, указывая на агента. Леон отходил к стене, оглядываясь и пытаясь оценить ситуацию. Приятного было мало.
Во-первых, тело на костре действительно было – и это оказался полусгоревший труп одного из полицейских, нанизанный на острый кусок металла. Во-вторых, местные жители, кажется, не прочь были сделать Кеннеди вторым экспонатом на этой чудовищной выставке, и теперь медленно, ехидно посмеиваясь, окружали его.
Леон краем глаза заметил движение слева, обернулся и выстрелил, не думая. Человек в синей рубашке с мучительным стоном повалился на землю, схватившись за грудь, но тут же начал подниматься.
Дежавю, Леон? Стрелять им в голову?
Кеннеди вдруг стало холодно, как будто подул ледяной ветер.
…Низкий, тихий стон. Шаркающие шаги. Отвратительный запах гниющей, разлагающейся плоти, который въелся в память так, что его не стереть ничем. Темнота вокруг, темнота в душе…
Он стряхнул оцепенение, еще раз оглядел собравшуюся толпу почитателей и бросился бежать к раскрытой двери дома напротив, надеясь, что там его не ждут с раскрытыми объятиями. По пути пришлось отстреливаться от чересчур любвеобильных крестьян, толкаясь локтями и отпихивая настойчивых и живучих аборигенов с вилами. Это начинает походить на дурной сон, от которого никак не проснуться!
Захлопнуть дверь, убедиться, что рядом никого нет, подпереть дверь тяжеленным комодом – на это ушли секунды. Но за это время нападавшие успели подойти вплотную к стенам, и Леон увидел, что они ломают ставни.
- Вот…, - пробормотал он, понимая, что боеприпасов на всех не хватит – и так магазин был почти пуст, а в кейсе было только две обоймы. Негусто.
Впрочем, никто ведь и не обещал, что будет легко?
Он одним махом взлетел по лестнице, чувствуя предательскую дрожь при звуке заводящейся бензопилы снаружи.
Первое, что он увидел наверху, было помповое ружье на стенке. Леон схватил его, молясь, чтобы пуль хватило, проверил. 6 патронов. Маловато, но и на том спасибо.
Шокированным он себя не чувствовал – только не после Раккун-Сити. Но стойкое ощущение, что нечто подобное с ним уже было, и более того, все грозит стать еще хуже, никуда не уходило. Леон был растерян, разозлен, но тем не менее собирался выбраться отсюда целым и невредимым.
За пару мгновений он успел осмотреться. Долго в комнате не продержаться – слишком уж много подходов: и два окна, с которых надо было постоянно скидывать подставляемые лестницы вместе с крестьянами, и широкая лестница, по которой тоже поднимались гости. Выход – выпрыгнуть из окна и искать другое убежище, или же вступить в бой.
Первым на второй этаж поднялся мужчина, похожий на первого убитого Леоном, и тоже замахнулся топором. На этот раз Кеннеди не стал церемониться, выпустив две пули из пистолета ему в голову, а затем припечатав с разворота ногой. Мужчина охнул, что-то пробормотал и сполз по стене на дощатый пол. Леон выдохнул и, развернувшись к следующему противнику, зашедшему слева, изящно ушел от замаха маленькой косы, пригнулся и ударил нападавшего головой в грудь, а потом изо всех сил ногой в живот. Парень отлетел на несколько метров, стукнулся головой о перила и упал.
Определенно, напоминает что-то… Кеннеди перевел дыхание, отступая к окну, осматриваясь и понимая, что ему не помешала бы помощь. Рядом обнаружился стул, и он почти машинально швырнул его в подступающего с мерзкой ухмылкой типа с вилами. Ребята, вам не надоело?!
За всеми этими манипуляциями он не заметил, как сзади подкралась женщина с ножом. Сталь промелькнула мимо его щеки, и Леон невольно сглотнул, представив, что с ним могло бы случиться, не уклонись он миллисекундой раньше удара. Он приложил крестьянку к стене, добавив пулю в обезображенное слепым гневом бледное лицо, развернулся к следующему нападавшему… и внезапно очутился лицом к лицом с могучим детиной.
Хуже всего было то, что в руках детина держал бензопилу, при одном звуке которой Кеннеди бросало в дрожь. Лицо было закрыто мешковиной, и Леон был рад хотя бы этому.
Он отскочил к окну, не глядя, столкнул лестницу – двое мужчин с криками рухнули вниз – и несколько раз выстрелил в самого страшного противника.
Пули не оказали желаемого эффекта: детина хоть и остановился на мгновение, словно раздумывая, какую бы часть тела отрезать агенту в первую очередь, потом двинулся вперед, подняв тяжелую пилу перед собой. В прорезях маски сверкали безумные, налитые кровью глаза.
Вот зараза!
Леон бросился на пол, в кувырке подхватил ружье и выстрелил, очутившись в пугающей близости от противника.
Получилось – дровосек пошатнулся, опустил пилу. Кеннеди в тот же момент получил удар в бок, охнул от боли, но сумел распрямиться и вернуть долг крестьянке.
Скинуть лестницу, едва удерживаясь, чтобы не спрыгнуть в самую гущу толпы, стиснуть зубы, пытаясь сдержать подступающую панику, поднять ружье и почти не целясь, выстрелить в дровосека. Потом еще раз, и еще; стукнуть тетку с ножом прикладом, дать под дых мужчине с топориком…
Отныне ты – часть иного мира; атом в свободном полете. Все, что ты видишь, слышишь, осязаешь – это не твое, ты даже не знаешь, как это происходит. Мир забрал твои эмоции и чувства, милостиво оставив только ужас и отчаяние, сжигающее тебя изнутри; слепую и непреходящую уверенность, что ты обречен, приговорен к смерти…
Но есть вещь, которую не отнять никому, если только ты сам не отпустишь ее: это – надежда. Сильнее, чем судьба, ярче, чем жизнь. Она – только твоя.
Леон не смог бы сказать, сколько времени прошло, жив ли он вообще, и если да, то в какой степени. Весь мир сузился до этой комнаты, целью жизни стала стрельба по вконец обезумевшим крестьянам, заветной мечтой – чтобы боеприпасов хватило до конца, неважно уже, чьего…
Поэтому он безмерно удивился, когда обнаружил, что стоит в одиночестве посреди кучи трупов, сжимая ружье с последним патроном в стволе побелевшими, чуть дрожащими руками, и на него больше никто не нападает. Снаружи доносился какой-то звук, но Леон почти ничего не слышал. Тяжело дыша, он опустился на пол, не выпуская ружье из рук, закрыл глаза.
Колокол. Это колокол. Еще одна странность. Может, пора уже прекратить удивляться?
Боль под ребрами в правом боку никуда не исчезла. Морщась, он снял куртку, попытался осмотреть повреждение. Тетка успела-таки задеть его, но не острием ножа, а всего лишь рукояткой, так что максимум, что ему грозит – это синяк.
Он снова надел куртку и со вздохом поднялся на ноги. Почему меня всегда заносит туда, где обитают одни психи? И почему их ко мне так тянет, хотел бы я знать?
На полу возле поверженного ценой неимоверных усилий дровосека валялся выпавший из его кармана камень. Леон поднял его, посмотрел на свет. Это был рубин, довольно большой и очень красивый. Да, надо находить во всем свои плюсы: убил маньяка – ограбь его.
Он поколебался и сунул рубин в карман. Будем считать это компенсацией за моральный ущерб, а?
В ящике комода он нашел коробку патронов к ружью, а прямо на столе – к пистолету. Теперь в его кейсе скромных размеров умещались аптечка первой помощи и две коробки патронов. Ружье он повесил на плечо, не намеренный расставаться с ним до конца миссии, пистолет держал в руке, а в плечевой кобуре был длинный нож – еще одно напоминание о прошлом, о чуть не проваленной миссии, стоившей ему многого...
Леон вышел на улицу, твердо намеренный дойти до конца, невзирая ни на что. Растерянность не ушла, но он сумел приглушить ее. На первое место вышла решимость, да и спокойствие возвращалось по мере того, как он шел по пустой улице деревушки, сосредоточенный, готовый отразить атаку.
Что бы тут ни происходило, я это выясню. Найду Эшли и ответы на новые вопросы.
А вопросов ему уже хватало. Найденная в хижине записка преподнесла Леону не слишком приятный сюрприз: о его прибытии уже знали. Перечитав заметку пару раз (и неоднократно пообещав себе, что непременно займется дальнейшим изучением языка), так и не придя ни к какому выводу, он решил, что выяснять все будет по ходу дела.
Он остановился посреди площади, неожиданно для себя усмехнулся. Кажется, скучать мне все же не придется!
Записка, прикрепленная к стене в хижине:
Недавно поступила важная информация, что агент правительства США изучает наш поселок. Не позволяйте ему связаться с заключенным. Для тех, кто еще не информирован – он содержится в старом доме за фермой. Мы переведем его в более безопасное место в долине, когда будем готовы.
Мы не знаем, как правительство Соединенных Штатов узнало о нашем поселке, но мы это выясним. Хотя я чувствую, что здесь замешано и третье лицо, а не только американцы. Кажется, это вторжение сейчас – не просто совпадение.
Будьте начеку!
Шеф Биторез Мендес.
Глава вторая
Получасом раньше
Странно, но факт: в затерянной в глуши деревеньке откуда-то появилась прекрасная коллекция книг. Парадокс? Или подтверждение принципа равновесия: на каждый плюс свой минус?
Ада задумчиво уставилась на страницу старой книги, которую держала в руке. Было подозрительно тихо, и это немного настораживало, если учесть, что она находилась чуть ли не в центре сошедшего с ума поселения.
Содержание книги навевало весьма неприятные ощущения: это был какой-то средневековый трактат об алхимии. Вонг давно взяла за привычку изучать все, что попадется под руку, поэтому листала книгу без особого интереса, но не пропуская ничего.
От этого занятия ее отвлек звонок. Она подняла коммуникатор на уровень груди, с неохотой взглянула на экран.
- У нас небольшая неприятность, - без вступления заявил Альберт Вескер, невозмутимый, как всегда. Ада заинтересовалась, захлопнула книгу.
- Ты об этом испанце?
- Культ засек нашу деятельность. Найди ученого.
- И где он сейчас?
- В доме на северо-востоке деревни, - Вескер помолчал секунду, изучая ее лицо. – Пока ты не добыла образец, мы не можем его упустить.
- Нет нужды напоминать мне об этом, - немного резко отозвалась Ада. Альберт усмехнулся, изобразил подобие салюта и отключился.
- Луис Сера, - протянула женщина, возвращая коммуникатор в кармашек. – Почему-то я так и думала, что придется за ним вернуться…
После того, как Ада помогла ему добраться до острова с необходимым оборудованием для уничтожения паразита и спасла его, Луис некоторое время был тише воды ниже травы. Вонг намекнула, что пора бы принести образец; ученый ослепительно улыбнулся и ответил, что займется этим непременно. Он отправился в замок Салазара – и исчез. Чего Ада и ожидала, в общем-то.
Вариантов было два: либо ученый попал в лапы членов культа, либо же сбежал вместе с образцом. Лично Ада склонялась ко второму. Не лишенный совести и тем более сообразительности, Сера вполне мог испугаться, что получив образец, наниматели Ады могут использовать его для тех же целей, что и культ. Этого ему вряд ли хотелось.
Вонг вспомнила его электронное письмо к другу Хавьеру Морейро. Луис явно был напуган и умолял о помощи. Когда Ада предложила ему сотрудничать, реакция исследователя была неоднозначной: сомнение, недоверие, растерянность – и яростное желание выжить и убраться отсюда подальше. Вонг от всего сердца хотела ему помочь, и ради этого готова была плюнуть на приказ Вескера избавиться от ученого после получения образца – на что тот прозрачно намекал. Но как помочь тому, кто постоянно убегает?
Она вздохнула, отряхнула платье и направилась к двери, попутно размышляя о том, чем же является это задание для Альберта Вескера.
За годы работы на него у Ады создалось четкое ощущение, что для бывшего ученого и капитана S.T.A.R.S. все, в чем он принимает участие, кажется чем-то вроде масштабной шахматной партии, в которой он не всегда играет белыми фигурами, но умеет так просчитать свои ходы, что частенько выигрывает в безнадежных, казалось бы, ситуациях.
Если конкретно эта миссия, уже сейчас выбивающаяся из отведенных ей рамок, и дальше будет развиваться непонятно по чьему сценарию, партия рискует затянуться: уж слишком много действующих лиц в этой истории. Паразиты, управляющие сознанием симбионта, культ с мрачной историей, похищение дочери президента США, талантливый ученый, желающий то ли сбежать от всего этого, то ли уничтожить это зло – и это только часть глобальной мозаики.
Так или иначе, первый ход уже сделан. Дебют этой шахматной игры разворачивается перед вами, дамы и господа… и давайте надеяться, что мы увидим ее конец. Что вообще доживем до него.
Альберт Вескер, выключив все экраны в комнате наблюдения, некоторое время сидел в темноте, закрыв глаза. До претворения его глобальных планов в жизнь осталось так немного. Всего лишь добыть образец Плаги, плюс кое-что еще – и идеальный мир близок, как никогда…
Он развернулся в кресле, постучал пальцами в черных перчатках по подлокотникам. Вонг была талантливой девочкой, этого он не отрицал, но порой она порывалась вести себя, как… хм, необъезженный жеребенок, убегая из-под опеки. Вескер ценил ее навыки, ее непревзойденное умение обманывать и добиваться своего любой ценой. Он был рад, что ему удалось завербовать ее шесть лет назад – но никогда не позволял себе расслабиться настолько, чтобы подумать, будто Ада не кинет его, если подвернется такая возможность. Именно поэтому он никогда не посылал одного-единственного агента куда-либо, если мог послать двоих…
Миссию в Испании Вескер поручил Аде потому, что был уверен: шпионка быстрее и изящнее всех справится с этим заданием. Но у него был и запасной вариант.
Он повернулся к большому экрану, пробежался пальцами по пульту управления, встроенному в подлокотник. Монитор ожил, на нем появилась карта мира. Вескер выбрал один участок, увеличил его. Перед ним развернулась картинка из сельской жизни: крестьяне собирали сено, подметали улицы, какая-то женщина пыталась прогнать кур от порога дома… но Альберта интересовало вовсе не это.
Промелькнувшую на крыше изящную фигурку в красном трудно было заметить. Но одна из женщин подняла голову, глянула вверх: ей почудилось движение.
Ада Вонг мягко, почти бесшумно приземлилась позади дома, присела и, вытащив бинокль, навела его на площадь. Картина не вдохновляла: прямо посреди площади красовался большой костер, а на шесте висело тело в полицейской форме.
Боже, вот этого я не ожидала!
Удивляться и ужасаться долго Аде не дали: с синхронным рыком на нее сзади бросились два местных жителя: женщина с ножом и мужчина с вилами. Вонг, не раздумывая, выстрелила из метателя в стену, у которой находилась, и одновременно прыгнула вперед, проскальзывая между нападавшими. Такие трюки ей всегда нравились, и неудивительно, что Вонг совершала их, не раздумывая долго.
Совершив переворот в воздухе, она опустилась на корточки. Крестьяне обернулись с удивленными лицами, намеренные преподать ей урок хороших манер.
Ада склонила голову набок – и нажатием на спусковой крючок свернула веревку. При этом мужчина, которого зацепило за ногу, совершил умопомрачительный кульбит метрах в двух над землей и рухнул вниз, не забыв приложить к стенке свою жену.
Вонг выпрямилась, оглядела устроенный хаос с удовлетворенным видом. Вытащила коммуникатор.
- Вижу, ты добралась до деревни. Вовремя.
Ада с трудом удержалась от того, чтобы не посмотреть наверх и не помахать Вескеру Всевидящему ручкой.
- Да. Мне тут устроили торжественную встречу.
- Все жители деревни заражены и будут атаковать нарушителя их спокойствия. Между прочим, - Вескер поправил темные очки, с которыми никогда не расставался, - правительство пронюхало о паразитах, и теперь у нас мало времени. Наше маленькое путешествие может быстро закончиться.
Наше? Чудеса дипломатичности.
- Поняла. Постараюсь все сделать быстро.
- Позвони в колокол, - посоветовал Альберт будничным тоном, - привлеки их внимание. Сера где-то там.
Ада кивнула, выключила прибор, и тут ее внимание привлекли звуки стрельбы с площади. Женщина подошла к углу дома и выглянула. Увиденное ее почти шокировало: такого сюрприза она точно не ждала.
Воистину все повторяется.
- Леон…
Она последний раз посмотрела на отстреливающегося от толпы парня и побежала к церкви. Позвонить в колокол – хорошая идея. Особенно, если при этом я могу помочь еще кому-то.
И особенно если это – Леон Скотт Кеннеди…
Луис Сера выглянул в окно запертого на прочный засов дома, поморщился – вида никакого, только пелена мелкого дождика да туман (кажется, здесь и не бывает другой погоды), и отвернулся. Уже пару часов он провел в библиотеке, пытаясь решить разом две задачи: скрыться от ищеек Саддлера и найти хоть какие-то упоминания о том, как все начиналось.
Сера всегда любил анализировать, собирать воедино разбросанные куски чего-либо. Сейчас он жалел, что оставлял свои заметки о том или ином проекте где попало, не позаботившись собрать их вместе. И хотя он помнил все наизусть, мысль, что его находки могут быть использованы во зло, повергала его в страх.
Совесть проснулась, да, Луис? Сказала: «Лучше поздно, чем никогда», и вылезла на свет Божий? Он вздохнул, потер уставшие глаза и вернулся к чтению.
Информация о Плаге встретилась ему несколько раз в старинных документах, таких ветхих, что и читать их было трудно. Луису вскоре надоело рыться в пыльных кипах и листать книги, и он открыл окно. Курить не хотелось, и это удивило его.
Сера подозревал, что если ему не удастся выбраться из замка в следующие несколько часов, он так и останется замурованным среди фолиантов.
Ада Вонг ждала его в деревне вместе с образцом. Луис обещал достать его и отдать женщине в обмен на спасение. Однако поразмыслив, он пришел к выводу, что это будет большой ошибкой. Кто даст гарантию, что наниматель Ады, кем бы он там ни был, использует образец по назначению, и какое вообще может быть назначение у него, кроме убийства множества людей?
Сера давно избавился от наивности и не верил никому, включая себя. То, чем он занимался в прошлом, было плохо. То, что он мог сделать для исправления этого – это было бы хорошо. Но трудно.
Способен ли ты на хорошее дело, Луис Сера? Или же это качество тебе не свойственно в принципе?
Твердо решив, что не отдаст образец Вонг или кому-то еще, Луис задумался над его дальнейшей судьбой. Уничтожить его? Или же отдать кому-то, кто способен позаботиться о паразитах лучше него?
Есть кандидатуры? Сера опустился на стул, задумчиво потирая заросший щетиной подбородок.
Перекладывать ответственность на кого-то другого не было свойственно Луису – он привык сам решать свои проблемы. Но только не такого масштаба.
Неприятно признавать, что ты чего-то не можешь и не умеешь. Зато честно.
И кто знает, не смогу ли я улучшить образец? Возможно, помочь зараженным людям…
Он встал рывком, пригладил черные волосы и неожиданно для себя улыбнулся в пространство. Решение принято. Теперь – вперед за образцом. Сыграем роль послушного воле Саддлера исследователя в последний раз.
Луис отодвинул ногой упавшую книгу и вышел из комнаты. Но уйти далеко ему не удалось.
Эшли Грэхэм чувствовала себя такой одинокой и несчастной, как никогда в своей жизни.
То, что ей пришлось пережить за последние несколько дней, стало для девушки настоящим стрессом, величайшим в ее жизни. Сначала – похищение по пути домой из колледжа, потом путешествие до Испании в маленьком самолете под надзором плечистого вояки с недобрым взглядом, а потом – заточение в комнатке в какой-то церкви.
Эшли всхлипнула, поджала колени к груди. Она не была избалованной папенькиной дочкой, но ей отчаянно хотелось домой как можно скорее. Ей было плохо, и никого рядом, чтобы утешить и подбодрить. И хуже всего, она не знала, зачем ее здесь держат.
Вдобавок ко всему, ей было холодно: короткая юбочка и вязаная безрукавка не слишком хорошо защищали от октябрьской погоды. Девушка дрожала, пыталась согреться и ходила по комнате, но толку было мало. Ей приносили поесть пару раз неразговорчивые крестьяне, но ни слова от них Эшли не услышала.
Папа, вытащи меня отсюда. Пожалуйста, поторопись!
Попавший в плен размышлений, Альберт Вескер молчал и не двигался так долго, что, в конце концов, у него начали затекать мышцы. Он размял пальцы, потер переносицу и откинул голову назад.
Присутствие в этом секторе правительственного агента США наводило на стойкую, не желающую уходить мысль, что все может пойти не совсем так, как запланировано. Вескер наблюдал за Кеннеди с того самого дня, как молодой полицейский выбрался из Раккун-Сити живым. Для него не было секретом, что парень принимал участие в операциях под командованием Дэвида Трэппа, нарушив несколько раз планы Альберта.
Несмотря на это, Вескер не испытывал к Леону ненависти. Он умел ценить настойчивость и смелость, а уж не разглядеть в возмужавшем, но вряд ли растерявшем свои хорошие качества Кеннеди защитника добра и справедливости было попросту невозможно. Это забавляло Вескера – он находил, что наблюдать за подобным типом людей весьма любопытно, но слишком уж они предсказуемы и прямолинейны. Спасти, так спасти – тут, как говорится, без вариантов. Никакой интриги.
Вескер подозревал, какая причина привела парня в Испанию. Президентская дочка его не интересовала, мешать парню спасать ее Альберт не собирался – во всяком случае, пока бывший коп не станет ему поперек дороги.
Скорее, для самого Вескера будет лучше, если Саддлер останется ни с чем. Так что, если Вонг хочет спасти Леона – не будем ей мешать.
Он усмехнулся, глядя на экран перед собой, потом переключил канал. В Южной Африке тоже было за чем понаблюдать…
Добраться до церкви, эффектно разбросать вышедших с приветствиями местных жителей в разные стороны, залезть на колокольню и позвонить – это заняло у Ады меньше времени, чем она отвела себе сначала.
Выпрыгнув на крышу соседнего дома и убедившись, что все жители собрались в церкви, а улицы абсолютно пусты, Ада позволила себе прислониться к дымоходу, закрыть глаза и расслабиться на минутку.
Леон. То, что она едва не столкнулась с ним так далеко от дома, на какой-то миг показалось Аде то ли подарком судьбы, то ли проклятьем. Ей потребовалось столько времени, чтобы выбросить из головы то, что произошло в Раккун-Сити; она почти заставила себя забыть о юном полицейском, который сумел разбудить в ней другого, куда более доброго и нежного человека… но, оказывается, нужен был только один взгляд в его сторону, чтобы воспоминания нахлынули новой волной.
Вонг почти стыдилась себя самой, какой она была шесть лет назад – слишком много ошибок и шероховатостей в работе, слишком долго она колебалась перед принятием решения. За эти долгие годы она изменилась – стала куда жестче и решительней, растеряла остатки доверчивости и доброты. Ада старалась не думать о том, куда приведет ее этот путь (и не привел ли уже); заучив урок, что любовь и привязанность – это боль, она не собиралась больше давать себе поблажек.
Леон Кеннеди понравился ей сразу, этого она не могла отрицать. Он был так заботлив, смел и решителен, так мил и вежлив, но вместе с тем силен, что Ада помимо воли прониклась к нему сперва уважением, а потом и чем-то большим, к своему удивлению. Когда он спас ее от пули Аннет Биркин, а затем и крокодила-переростка, Вонг почти впала в панику. Ее раздирали мучительные сомнения, не пора ли бросить Леона и идти дальше одной, но обстоятельства повернулись так, что в итоге они вместе дошли почти до конца.
Когда на парня напал Тиран, Ада колебалась всего миг, прежде чем отвлечь внимание монстра на себя, давая полицейскому шанс выжить. Попытка себя оправдала, и Тиран погиб – но девушка была тяжело ранена.
В последнюю минуту, перед тем как провалиться в темную бездну боли, убаюканная теплом его ласковых рук, Ада призналась Леону в своих чувствах… и каким же невыразимым счастьем было увидеть в его светлых глазах, что он тоже неравнодушен к ней! Последним воспоминанием было нежное, почти невесомое прикосновение его губ к ее – как вспышка в ночи, жаркий огонек посреди холодной пустыни, живущий последние секунды и умирающий от порыва ветра…
Ада помотала головой, сдерживая непрошеные слезы. Хватит, ты давно уже не та. Он – да, он все так же силен духом и телом, отважен и справедлив… но ты – другая. Стерва, убивающая без колебания ради достижения своей цели; наемница и шпионка, не гнушающаяся ничем.
Пути назад уже нет, остается идти только вперед.
Но – одной.
Глава третья
Вот уж не думал, что можно чувствовать себя так паршиво, просто глядя по сторонам. Леон отмахнулся от назойливой вороны, норовившей пролететь перед его лицом, и осмотрелся еще раз.
Он стоял на тропинке, по которой шел уже минут 10 с тех пор, как вышел из внезапно опустевшей деревни, и которая вела непонятно куда. Леон надеялся, что к ферме, где содержался таинственный пленник. Он рассчитывал на то, что это окажется более или менее нормальный человек, могущий объяснить заезжему туристу подоплеку происходящего.
Впереди маячил какой-то туннель, по обеим сторонам возвышались унылые березы, а под ногами стелилась дорожкой пыль.
Кеннеди потер подбородок. Пока ему не встречались сумасшедшие аборигены с манией убийства, но Леон был готов встретить их порцией свинца.
Ханниган, несмотря на обещание выходить на связь с указаниями, пока не звонила, и агенту оставалось только строить теории разной степени бредовости относительно того, что же здесь происходит.
Итак, дано: странное, чтобы не сказать больше, поведение жителей одной отдельно взятой деревни. Ты – спецагент, ищущий пропавшую девушку. Вопрос – атакуют ли эти ребята кого попало, или же это твое обаяние слепит им глаза?
Не будь эгоистом, не удержался Кеннеди от ухмылки. Кому ты здесь нужен?
Как бы там ни было, миссию никто не отменял. Эшли по-прежнему где-то здесь, так что идти вперед придется, как бы ни хотелось покоя.
Леон задумался, а хочется ли ему этого самого покоя, и пришел к немного удивившему его выводу: на пенсию не тянуло совершенно. После стольких приключений, после того, что ему пришлось пережить и перечувствовать – обычная жизнь показалась бы чересчур пресной и… обычной? Он хмыкнул недоверчиво, взял пистолет поудобнее. Уверен ли ты в этом? Только честно, без вранья.
Ответ пришел быстро. Уверен. На сто процентов. Ему нравился риск, нравилось балансировать на краю, играя с огнем, бросая вызов противнику и используя все навыки и таланты, чтобы победить. Тем более, если делалось это все ради достижения благой цели. Леону нравилось ощущать себя героем, рыцарем в сверкающих доспехах; это было как раз то, о чем он мечтал в детстве. И хотя развитое чувство самоиронии не раз обрывало его мечтанья, циничным образом возвращая в реальность, отказываться от идеалов и принципов Леон не собирался.
Адреналиновый наркоман с манией величия – так его обозвала Клэр однажды, когда они встретились абсолютно случайно на улице Вашингтона, а потом всю ночь просидели на крыше под яркими звездами, беседуя обо всем на свете, шутя и смеясь. Леон давно не чувствовал себя так хорошо, как тогда. Ему было тепло, спокойно и уютно, и он был безмерно благодарен девушке за такой щедрый подарок.
Клэр Рэдфилд нравилась Леону. Она была красивой, умной, смелой девушкой; кроме того, она была в ту памятную ночь в Раккуне, и прекрасно понимала, что чувствует Кеннеди. И она была одной из немногих причин, по которым Леону порой отчаянно хотелось отмотать время назад – на шесть лет, если уж быть точным, и изменить кое-что.
Если бы он не опоздал тогда на смену, он бы стал одним из тех зомби – при одной мысли об этом парня передергивало. Если бы вообще не поехал… Что тогда?
Совершенно обыкновенная жизнь, трудовые будни полицейского, патрулирование улиц, ловля преступников. Все как у людей. И возможно, тогда бы…
Нет. Он оборвал себя почти зло, пнул подвернувшийся камешек. Я – здесь и сейчас. Прошлого не вернуть, и нет смысла гадать, что бы случилось, поменяй я в своем плане хотя бы одну маленькую деталь.
То, что есть – твое. Остальное оставь призракам.
А Клэр… Кеннеди допускал мысль, что хотел бы стать ей ближе, чем просто друг, но Рэдфилд, как и он, была слишком занята спасением мира от зла «Амбреллы», чтобы отвлекаться на любовь и прочую ерунду.
Леон давно смирился с подобным положением вещей. Но иногда он просыпался в холодной, пустой квартире, с мучительно сжимающимся сердцем, с единственной мыслью «Почему все пошло так?»; и тоска по части себя, оставленной в руинах Раккун-Сити, не проходила очень долго.
Он поймал себя на мысли, что опять начинает – вопреки данному себе же давным-давно обещанию – думать о прошлом, и приказал себе сосредоточиться на настоящем, но тут же невольно поежился. Как бы ты ни хотел уйти от кошмаров, зачастую они возвращаются – в измененном виде, но той же сущности…
Оказывается, к страху нельзя привыкнуть.
Вот, скажем, что страшного может быть в огромном валуне? Ничего – по крайней мере, пока он не начинает катиться на тебя, грозя превратить в лепешку.
Леон стряхнул оцепенение, развернулся и бросился бежать. Камень грохотал за его спиной, заставляя прилагать все силы, чтобы уйти. Выбрав момент, парень прыгнул в сторону, распластавшись по земле. Валун разбился при столкновении со скалой совсем рядом с ним, осыпав его дождем из обломков.
Кеннеди поднялся на ноги, озлобленный и пыльный, вытер кровь, текущую из царапины на подбородке, и перезарядил ружье. Троица крестьян на обрыве впереди следила за этими манипуляциями с интересом. Леон хмыкнул и прицелился в крайнего слева. На войне как на войне.
Через несколько минут донельзя раздраженный, но внешне спокойный спецагент очутился перед неплотно прикрытыми воротами светло-ржавого цвета. Он толкнул створку и шагнул вперед.
Кажется, я пришел туда, куда собирался – если мне не изменяет зрение, и во-он те ребята действительно возятся у небольшой копны сена, а в сарае неподалеку мычит корова. Ферма.
Не ожидая, пока крестьянин с вилами обратит на него внимание, Леон прицелился и выстрелил в него. На перезарядку пистолета ушло несколько секунд; за это время к нему почти вплотную подобрались еще двое. Леон уложил обоих без особого труда, огляделся.
Несколько покосившихся сараев, вызывающие жалость своей худобой куры, занятая своими делами собака. Он проверил ружье – всего 12 патронов, и черт знает, сколько дружественно настроенных местных – и пошел вперед, к калитке, за которой его ждал очередной поворот тропинки. С серого неба накрапывал мелкий дождик, время приближалось к вечеру. И вот этот последний факт Кеннеди не очень нравился.
Так, спасаем по-быстрому, кого там надо спасти, и бежим дальше, за Эшли.
Ага, и надеемся, что это не затянется дольше вечера… Мечтать не вредно.
Следующая по плану остановка была метрах в 10 перед небольшим домиком. Засев в кустах, парень оглядел местность. Двое – в комнате, еще один – у двери, с чем-то, очень похожим на динамитную шашку в руке. Кажется, кто-то еще за сараем, но он подождет.
Леон тщательно прицелился в стоявшего у дверей мужчину в грязном жилете, поймал в прицел динамит и спустил курок. Тут же пришлось пригнуться, чтобы летящие в лицо пыль и камни не ослепили его.
Не радуйся раньше времени, одернул себя Кеннеди, поднимая оружие. Его особой заинтересовались сразу трое аборигенов, и пришлось спешно отступать под прикрытие туннеля.
На то, чтобы расчистить себе путь, Леону понадобилось немного времени. В награду за терпеливость и меткость он обнаружил в кармане куртки одного из атаковавших (любимое занятие героев - мародерство) коробку патронов к пистолету, что его несказанно обрадовало. Хотя могли бы и для ружья что-нибудь носить с собой… Он выпрямился, поднял пистолет и направился к дому.
Интересного в первый момент он ничего не обнаружил – такая же скудно меблированная комната с голыми стенами и скрипящим под ногами полом, как и в деревенских домиках. Леон не погнушался порыться в ящиках комода, ничего не найдя, потом собирался уже выйти, но его внимание привлек странный звук – словно кто-то колотит дверь ногой, требуя его впустить.
Или выпустить, если уж быть точнее. Леон подошел к массивному шкафу, стоявшему в углу комнаты, прислушался. Потом поднял пистолет и осторожно открыл дверцу.
На пол тут же рухнул человек со связанными руками, уставился на пистолет, направленный ему в лицо, и яростно замотал головой. Говорить он не мог – рот был залеплен пластырем.
Кеннеди склонился над ним и резким движением сорвал пластырь.
- Уф! Грубовато, ты так не считаешь? – выдохнул спасенный. Говорил он с заметным акцентом, да и одет был так, что не надо долго гадать: испанец. На вид ему было лет 27-28.
Леон перевернул его и начал развязывать веревки, которыми были стянуты запястья парня.
- Ты не один из них, верно? – спросил тот. Кеннеди отпустил его на свободу; парень сел и принялся растирать запястья.
- Нет. А ты?
- Черт, нет, - спасенный улыбнулся кривовато и иронично. Расшитый жакет, белая рубашка, темные брюки и что-то, присущее только испанцам в манере поведения – восхитительная небрежность, обладателям которой Леон всегда завидовал. Сам он никогда не умел расслабиться полностью.
- У меня только один, но очень важный вопрос, - мужчина смотрел на него изучающим взглядом темных глаз, - у тебя курево есть?
- Нет, - Леон поднялся на ноги. Парень на полу издал горестный вздох:
- Вот не везет!
Леон не успел ответить. В комнате появились трое чрезвычайно заметных личностей: двое уже приевшихся ему крестьян с вилами и топором, и третий – высоченный детина в темном плаще.
Сначала Леона впечатлил размер его ботинок, потом, когда он поднял взгляд – левый глаз гостя, отливающий красным. Это еще что за чудо такое?
Кеннеди замер на месте, решая, как быть, когда спасенный пробормотал:
- Отлично! Большой Шеф собственной персоной.
Шеф сделал неуловимое движение, словно собирался шагнуть вперед, и Леон почти машинально рванулся вперед, с разворота впечатав ботинок в живот детине.
Эффект получился совсем не такой, какого бы ему хотелось. Один из сопровождающих Шефа крестьян хмыкнул и пробормотал что-то явно обидное, а Шеф схватил спецагента за ногу и безо всякого труда рывком поднял его в воздух.
От неожиданности у Леона захватило дух, и не успел он опомниться, как рухнул на что-то деревянное – кажется, тот же шкаф, разломав его на щепки. Парень в жакете, протестующе вякнув, замолк под ним.
Леон попытался подняться, несмотря на боль во всем теле и пляшущие перед глазами темные круги, но не сумел, и потерял сознание.
Тьма рассеялась так же быстро, как и пришла. Леон открыл глаза – и тут же пожалел об этом. Головная боль была идеальным дополнением к странному и донельзя тревожному воспоминанию, что с ним что-то сделали.
Вот уж не было беды! Остается надеяться, что это паранойя, агент Кеннеди, и вам мерещится всякая дрянь…
Обшарпанные стены и потолок тоже не стоили внимания. Кеннеди попытался поднять руки, но обнаружил, что они скованы наручниками. Более того – та же участь постигла и его нового знакомого. Оба сидели на полу, спина к спине, не имея возможности двигаться.
Леон толкнул парня:
- Эй, проснись!
Очнулся тот быстро – поднял голову, помотал ею и что-то проворчал.
- Что за чертовщина? – захотел знать Леон. – Ты вроде как местный. Не хочешь ничего рассказать, а?
Парень помолчал, потом усмехнулся:
- Американец, да? Попали из огня в полымя…
- Почему-то я так и думал.
- Догадливый, - хмыкнул собеседник. - Так что привело сюда такого гения, как ты?.. О, эй, полегче!
Леон вытащил из кармана брюк фотографию Эшли Грэхэм, показал ее:
- Ты не видел ее?
- Хм, - парень помолчал, - дай-ка догадаться. Она – дочь президента, так?
Леон удивленно приподнял брови.
- Чересчур хорошо для предполагания. Ты что-то знаешь, верно?
- Высшие силы, - с иронией протянул парень, а когда Кеннеди покосился на него уже с откровенным недоверием, фыркнул: - Не обращай внимания, я ребячусь.
Кеннеди засомневался в искренности нового знакомого. Должно быть, тот это почувствовал, потому что уже серьезнее добавил:
- Я что-то слышал о президентской дочке в церкви, вот и все. Туда есть проход из поселка, если угодно знать. Это я так, между прочим. Представляться будем?
- Я Леон, - спецагент без интереса разглядывал потолок. – Тебя как звать?
- Меня зовут Луис Сера, - церемонно отозвался тот. – Бывший полицейский из Мадрида. Сейчас промышляю ничегонеделанием.
Леон фыркнул. Несмотря на мрачность ситуации, хорошее настроение бродило где-то неподалеку, подумывая, а не постучать ли в дверь.
- Это круто, не спорю, но почему ты ушел из полиции?
- Фу, это тоска смертная! – протянул Луис. – Ставишь свою жизнь на карту ради чего-то, а никто этого и не ценит… Герои нужны лишь как символ, не более.
Некоторое время оба молчали. Потом Леон негромко сказал:
- Я был полицейским. Всего лишь день.
- Ого, а я-то думал, что я был так плох!
Леон слабо улыбнулся.
- Потом был инцидент в Раккун-Сити…
Странно, но Луис заинтересовался этой темой – даже напрягся:
- Это было связано с вирусным заражением, не так ли?
Кеннеди кивнул, скорее своим мыслям, чем словам Луиса.
- Я бы мог… - начал Сера, но его монолог был прерван самым неприятным для обоих образом.
В комнату ввалился мужчина в заляпанной кровью одежде и с огромным топором, который он волочил за собой.
- Убью! – прохрипел он. Леон отвлеченно подумал, что, пожалуй, особой злости в голосе мужчины не было. Просто выполняет чей-то приказ… а тебе больше делать нечего, да?!
- Сделай что-нибудь, коп! – попросил испуганный Сера. Леон лихорадочно искал выход из положения, поэтому смог лишь огрызнуться:
- После тебя!
Крестьянин занес топор над головой с глухим рычанием, и в этот самый момент Леону в голову пришла безумная мысль. Будь что будет!
Он исхитрился просчитать траекторию падения топора, и подставил под лезвие наручники, молясь, чтобы руки остались целы. Повезло, опять повезло! Через секунду он был свободен, как и Сера.
Крестьянин, явно недовольный таким поворотом событий, повернулся к Кеннеди, почему-то сразу выбрав его в качестве первой жертвы, и занес топор. Леон, все еще лежа на полу, не раздумывая, поднял ногу, упер ее в живот врага и перебросил его через себя.
Ударившись о стену, мужик благополучно сломал шею, сполз на пол и уже не шевелился. Леон поднялся на ноги, выдохнул с облегчением.
Только тут он заметил, что Сера куда-то испарился, словно его и не было здесь. Леон пожал плечами – у каждого свой путь, и принялся проверять свой кейс.
Пропажа теплой куртки его немного расстроила, тем более что октябрь выдался холодным (и почему я терпеть не могу это время года?), но зато все боеприпасы и оружие было при нем, что радовало. Плюс осмотр трупа незадачливого палача принес свои плоды в виде очередной коробки с патронами. Что они делают с патронами, если до сих пор я не видел ни одного ружья?
А тебе так уж хочется это узнать?
Ситуация осложнялась с каждым часом, и то, что раньше казалось легкой прогулкой, теперь приобретало отчетливые черты нудной, затяжной операции с тревожными нотками дежавю.
Вряд ли эти ребята согласятся отпустить меня просто так. Да и Шеф этот личность весьма подозрительная… минуточку, а не он ли приказал держать меня подальше от заключенного? Шеф Биторез Мендес.
Хватит маяться дурью, Леон. Вставай и иди. Куда-нибудь да попадешь, разве нет? Вот там и будешь выяснять, что да как.
Он тяжело вздохнул, расправил затекшие плечи, поднял ружье и сделал шаг к двери.
Почему я не умею открывать ворота силой мысли, а? Недостаток – то ли мысли, то ли вообще…
Он остановился, разглядывая небольшое пространство внизу, заполненное какими-то бочками, парой-тройкой хижин и – куда уж без них? – агрессивно настроенными аборигенами. Вдали призывно возвышались синие ворота, и вот к ним-то Леон и хотел пробиться.
Он поднял ружье и сделал первый выстрел. Парень, страдавший косоглазием, с воплем упал с мостика; за ним последовал его старший брат.
Пользуясь моментом, когда Кеннеди перезаряжал оружие, к нему подскочили две женщины.
- Простите, дамы, я занят, - Леон прищурился и выстрелил, умудрившись зацепить обеих поклонниц разом. Дамы с воплями полетели вниз.
Пробиться к воротам оказалось не так уж тяжело – временами Леон избегал боя и просто убегал от медлительных крестьян, - но его ждало разочарование: ворота были заперты. Посередине красовалось круглое отверстие диаметром с ладонь, в которое, по всей видимости, требовалось сунуть ключ.
И где его искать? Кеннеди вскинул голову, уклонился от летящего в него топорика. Патронов осталось не так уж много. Он решил, что успеет добежать до лестницы в 20 метрах от себя быстрее противников – и тут же принялся воплощать план в реальность.
Получилось: через полминуты он был на крыше. Скинув надоедливого метателя топоров вниз вместе с лестницей, Леон позволил себе перевести дух и огляделся. Крыша как крыша, ничего особенного – вот только что это там, на подставке?
Культ располовиненных эмблем тут, что ли? Кеннеди достал из красного сундучка левую половину эмблемы-ключа, повертел ее, рассматривая. Снизу завопили, требуя внимания. Леон в ответ пальнул в красную бочку внизу.
Полыхнуло так, что он даже заморгал; в лицо ударила теплая волна. Крестьян стало куда меньше. Леон прикинул, где искать вторую половину. Его взгляд упал на стоявших у входа в небольшую пещеру крестьян. Что-то там наверняка есть.
Он подобрал найденную тут же гранату и патроны к ружью и спрыгнул.
По пути его зацепили ножом, но среагировал вовремя и уклонился – лезвие скользнуло по рукаву футболки; а в ответ крестьянка получила пулю в голову. Кеннеди не нравилось убивать людей – даже если они такие… странные. Но иного выхода он не видел.
Зайдя в пещеру, он тут же вынужден был пригнуться: прямо в него летела зажженная динамитная шашка. К счастью, она не долетела и взорвалась далеко. Леон нагло подбежал к динамитчику, пока тот зажигал следующий снаряд, и сбросил его с мостика – правда, при этом сам едва не рухнул вниз.
Кинув быстрый взгляд на изрезавший горизонт горный хребет вдалеке, Леон едва удержался, чтобы не почесать в затылке – ощущение было такое, словно он попал в совершенно иной мир, в котором не знает абсолютно никаких правил, и карты у него нет… Эй, нет тут кого-нибудь доброго и дружелюбного, чтобы объяснить непонятливому туристу, что к чему?
Его заинтересовал сундучок, сиротливо ютившийся в уголке, за бочкой с чем-то горючим. Кеннеди открыл его, стараясь не обращать внимания на крики подступающих крестьян, достал правую половину эмблемы и не удержался от усмешки. Молодец, нашел обе части. Что теперь? Патронов у тебя кот наплакал, а к воротам пробраться надо по-любому. И кто знает, что там, за ними?
- Наглость – второе счастье, - пробормотал он, целясь в хилого мужичка с косой. – А меткость – третье.
Спускаться по лестнице, как это принято у обычных людей, Леон поленился – кроме того, путь преграждала маленькая толпа. Поэтому он просто спрыгнул вниз, невзирая на то, что высота была внушительной, и побежал к воротам, оставив за собой ошалевших от такой выходки местных.
Вставить половинки эмблемы, оглядываясь через плечо, толкнуть створку тяжелых ворот, юркнуть внутрь и захлопнуть ворота перед носом очередного поклонника. Все, можно расслабиться.
Леон прислонился к приятно прохладному металлу, закрыл глаза и перевел дух. Пока он валялся без сознания, наступило утро; он хотел есть (но до употребления стандартного пайка я, пожалуй, еще не дозрел), не мешало бы и напряженным мышцам дать передышку… а вместо этого придется идти за девушкой, ждущей помощи непонятно где.
Кеннеди вздохнул, поменял ружье на пистолет и побрел в сторону большого дома прямо по курсу, постаравшись принять как можно более мужественный и неприступный вид, что было не так уж и сложно (и привычно – не забудь о силе привычки, агент).
Черт, надо будет потребовать премиальных! Побыть меркантильным гадом хоть раз в жизни…
Глава четвертая
В тронном зале замка было холодно, как будто там с начала времен и до конца Вселенной поселилась зима. Учитывая, что освещение было под стать температурному режиму – то есть практически нулевое, визитер должен был чувствовать себя крайне неуютно.
Однако Осмунд Саддлер, пристально смотревший на преклонившего перед ним колено человека, был абсолютно уверен, что тому наплевать на подобные мелочи.
Глава культа Лос Иллюминадос был занят совсем другими заботами, когда неделю назад к нему явился бывший оперативник США и предложил свои услуги как наемника. Поразмыслив немного, Саддлер решил, что не стоит отказываться от рабочей силы, тем более, если та сама идет навстречу. Он дал солдату трудное задание, с которым тот справился быстро и без нареканий.
Несмотря на это, Саддлер не собирался доверять американцу. Он похитил Эшли – он получит свою награду. А Орден, наконец, возродится к жизни в новом мире – мире, где столь необходимо установить иной порядок…
- Я могу идти? – хриплый, сильный голос наемника отозвался эхом в огромном зале, затерялся в темных углах. Саддлер кивнул благосклонно.
- Ты хорошо поработал. Я ценю это высоко.
Джек Краузер поднялся на ноги, глянул на Саддлера и криво, мрачно ухмыльнулся. В голубых глазах горел огонь, но он совсем не грел. Наемник вышел, оставив Саддлера одного.
Глава культа ощущал глухое раздражение: что-то шло не так, как он планировал. Сера куда-то исчез, очевидно, испугавшись возмездия со стороны культа после предательства. Женщина в ярком платье, появившаяся в поселке совсем недавно, тоже была явно не туристкой. Саддлер почти не сомневался, что она связана с Луисом, а возможно, именно она и спасла ученого.
Осмунд Саддлер раздраженно фыркнул, поднялся с трона. Мир – в моих руках, просто пока не осознал это. И никто не в силах помешать мне.
Выйдя из тронного зала замка, Краузер направился в башню, которую использовал в качестве съемной квартиры, и, сев на узкую кровать, устремил взгляд в окно, за которым догорал закат. Доносился глухой ропот волн, встречавшихся с прибрежными скалами; в вышине свистел холодный ветер. Джек стащил бордовый берет, кинул его рядом с собой, прищурился, глядя на севшую на подоконник чайку.
У него были свои причины работать на старика, но он никоим образом не собирался раскрывать их – хотя бы из принципа. И уж тем более после того, как Ада Вонг, эта двуличная шпионка, предложила ему сделку во имя достижения общей цели.
Когда Альберт Вескер сообщил Краузеру, что посылает на помощь ему другого агента, Джек открыто выразил свое недовольство. Вескер только усмехнулся, напомнил ему, ради чего он согласился на эту миссию – и добил замечанием, что агент женщина.
Краузер был знаком с Адой Вонг и не скрывал своего отрицательного отношения к этой женщине. Она отвечала тем же. Вескер прекрасно знал об этом – и все же послал Вонг сюда.
Джек чертыхнулся в адрес упрямого экс-капитана отряда S.T.A.R.S. Однако он зашел слишком далеко в стремлении помочь Вескеру достичь цели, чтобы отступать сейчас, когда мир стоял на пороге нового порядка.
Ада относилась к нему так же, как он к ней, и сама предложила встречаться как можно реже. Краузер согласился, не раздумывая, и даже не проводил взглядом выпрыгнувшую из окна шпионку.
Джек привык работать один. С тех пор, как два года назад он едва не погиб, он никому не доверял. Напоминанием об этом служил шрам, буквально перечеркнувший его лицо и жизнь – левую бровь, щеку, губы и подбородок. Это был след катастрофы, после которой Краузер официально считался погибшим. Однако он выжил. И собирался отомстить тем, кто бросил его на произвол судьбы.
Я положил все на алтарь своей страны, рисковал жизнью, и что взамен? Унижение, предательство. Месть.
Он улыбнулся – вышло жутковато, метнул неуловимым движением нож. Тот вонзился в стену в паре сантиметров от чайки – в точку, куда и метил наемник; птица испуганно прокричала и улетела. Краузер вытащил нож, сунул его в ножны, надел берет и вышел из комнаты.
Ада немного раздраженно постучала носком туфли по полу, разглядывая окружающую обстановку: как обычно, минимум мебели, далекая от яркости и разнообразия цветовая палитра, труп женщины на полу. К слову, Ада не убивала ее – женщина была мертва уже к ее приходу. Шпионка не захотела мокнуть под осенним холодным дождем и предпочла погреться у камина в случайно выбранном доме на окраине деревни.
Сидеть в грязном кресле или на кровати Вонг совершенно не хотелось, так что пришлось кое-как умещаться на краешке подоконника. Из щелей дуло, и Ада поежилась. Надо было захватить что-нибудь теплое.
Луис Сера окончательно где-то потерялся, и это злило Аду. Последний раз она видела его без сознания, когда ученого переносили из одного дома в другой – вместе с Леоном. Вонг тогда проследовала за пленниками, но не застала Серу – он уже исчез, оставив Леона одного. Ада почти на сто процентов была уверена, что Луис в замке, но идти туда сейчас ей совершенно не хотелось, тем более ночью.
Остается надеяться, что Сера вернется тем же путем, что ушел…
Женщина встала, начала ходить по комнате, надеясь упорядочить мысли, и стараясь при этом не слишком удаляться от камина.
Сделка, которую она недавно предложила Джеку Краузеру, не слишком вдохновляла Аду. Вескер не доверял ему, она не доверяла. Но после того как в деревне появился Леон Кеннеди, а Луис Сера ушел в неизвестном направлении, достичь цели в одиночку стало труднее.
Добыть образец – такова была их общая миссия. Любой ценой.
Краузер предпочел внедриться в окружение Саддлера, чтобы получить желаемое от него, и для этого украл Эшли. Вонг не одобряла этот вариант как минимум по одной причине: если бы спецназовец действовал чуть продуманнее и не трогал дочь президента, здесь не появился бы Леон…
Ада нахмурилась, глядя на весло пляшущий огонь. Она видела девушку мельком, до того, как ее перевели в храм культа. Через нее Саддлер собирался влиять на президента США. Для этого ему всего лишь требовалось заразить девочку паразитом… и судя по подозрениям Луиса, это уже было сделано.
Вонг решила действовать изящнее – через исследователя паразита. Выбрать одного из ученых и найти его не было проблемой; Луис нашелся сам собой. Мечущийся между естественным страхом за свою жизнь и стремлением сохранить лицо, блестящий ученый и хороший аналитик – он понравился Аде, но она не собиралась давать волю своим чувствам хотя бы на долю секунды. Потому что это плохо кончается.
Звонок коммуникатора вырвал ее из размышлений.
- Что? – она посмотрела на Вескера, почти не скрывая раздражения – ему-то тепло.
Альберт, кажется, понял это, и быстро улыбнулся своей фирменной таинственной улыбкой. Аду эта улыбка безумно раздражала: Вескер будто говорил: «Тебе меня не разгадать».
- Осень в этих широтах прохладная…
- Есть изменения в плане? – нетерпеливо спросила она.
- Саддлер. Кажется, он подозревает о нашем вмешательстве, - лениво заметил Вескер. Помолчал и добавил: - Я постараюсь изменить это в нашу пользу, но требуется и твое участие.
- Все, что угодно, - Ада фыркнула, прикрыла на мгновение глаза. – О Луисе я позабочусь.
- Есть еще один компонент этой игры, и ты наверняка знаешь, о чем я, - Альберт изучал ее лицо с вежливым любопытством. Вонг заставила себя улыбнуться. – Леон Кеннеди.
- Он нам не помешает, - пообещала женщина уверенно. Вескер кивнул.
- Уверен в этом. Спокойной ночи.
Ада проворчала что-то, оборвала связь. Издеваться вздумал?
Эшли проснулась рано утром, в той же холодной, мрачной комнатке, в которой находилась уже двое суток. Поначалу она надеялась, что это всего лишь кошмар, и скоро она окончательно проснется – уже в своей кровати, в своем доме… но стоило ей открыть глаза и увидеть пыльный потолок в разводах, реальность раздавила мечты.
Девушка скривила было губы, но тут же приказала себе держаться и не плакать. Подумай о чем-нибудь хорошем, Эшли, о чем-то светлом. Ну например, о принце, который мчится спасать принцессу из замка. Она невольно улыбнулась, сравнив себя с принцессой. Картинка нарисовалась в ее воображении за доли секунды, но удержать ее надолго не удалось.
И у принца обязательно добрые глаза – серые или зеленоватые, такие… влюбленные, смеющиеся и ласковые; он высок, смел, красив и… и он, скорее всего, не существует.
Президентская дочь кое-как устроилась на деревянной бочке, обняв колени руками, и задумалась о своей жизни.
Ей только недавно исполнилось 20 лет, и в общем-то, по ее мнению, она прожила их правильно, стараясь вести себя соответственно статусу и не нарушая моральных принципов.
До того, как папа стал главой государства, он много работал в Сенате, так что Эшли редко его видела свободным. Они общались довольно тесно, хотя девушке частенько казалось, что отец, слушая ее, пребывает в своем мире. Но она не обижалась, понимая, что такова плата за успех.
Президентская должность вконец отняла у Эшли отца. Теперь девушка вообще почти не имела возможности поговорить с ним по душам, обсудить что-то. Ей всегда было легче с папой, чем с мамой, так что она пережила это довольно тяжело. Но ей удалось убедить себя, что так надо. Хотя она чувствовала, что изменилась за последние несколько месяцев, стала чуть более жесткой – и одинокой.
У нее было достаточно друзей, намечался бойфренд, который очаровал Эшли своим галантным поведением и манерами. Но все это не могло заполнить того вакуума, что образовался в ее душе после изменения отношений с отцом. Девушка замкнулась в себе, не желая никому раскрывать свою душу – и как раз в этот нелегкий период жизни ее еще и похитили! Определенно, повод для стресса имелся, и еще какой!
В этот момент дверь открылась и вошла женщина с тарелкой в руке. Что-то бормоча, она поставила тарелку на пол, и вышла, даже не глянув на пленницу. Девушка принюхалась и скривилась.
- Спасибо, я пока не голодна, - прошептала она вслед хозяйке, потом соскочила с бочки и отодвинула тарелку с дурно пахнущим месивом к стене.
Кажется, меня хотят уморить голодом…
Луис Сера едва успел спрятаться в доме – мимо пролетела Ада, как красный вихрь в вечернем сумраке. Сера запер дверь и задумался, сев на стол в центре комнаты.
До замка ему никак не удавалось добраться: люди Саддлера расставили везде столько ловушек и капканов, что, кажется, даже муха не пролетит живой. Луис нервничал: во-первых, несмотря на то, что он избавился от паразита, его здоровье было подорвано; во-вторых, для него не стало большим секретом, что Осмунд Саддлер объявил за его голову награду. То, что его не убили до сих пор, объяснялось тремя словами: ему чертовски везло. И с Адой, избавившей его от яйца Плаги, и с Леоном, давшим ему возможность сбежать.
Сера чувствовал себя трусом, когда убегал, оставив Кеннеди одного, но он оправдывал это необходимостью найти и уничтожить образец и все заметки как можно скорее. Эшли Грэхэм была заражена, это Луис знал точно; и у девчонки теперь в запасе всего несколько дней, прежде чем контроль над ее телом и разумом перейдет к Саддлеру…
Луис вздрогнул, представив, каково это: твоя душа мертва или спит где-то глубоко беспробудным сном, а тело подчиняется командам какого-то психа…. Лучше уж смерть, твердо решил он. Если у меня будет выбор – я выбираю смерть.
Но пока ты еще жив, постарайся сделать так, чтобы выжили и остальные. Он вздохнул, запустил пальцы в волосы, потом расправил плечи и улыбнулся в пустоту. Так и быть, Сера. Побудь храбрецом, чего бы это тебе ни стоило.
Он принялся упорядочивать все добытые к этому моменту файлы о проекте «Плага», разложив листки на столе и иногда делая пометки, что за чем идет.
Альберт Вескер расхаживал по комнате наблюдения, заложив руки за спину, то и дело поглядывая на экраны. На данный момент четыре его агента в различных частях света пытались добыть интересующие Альберта кусочки одной большой мозаики. Все четверо были живы, но на связь выходили только трое. От агента в Южной Америке Вескер не получал известий уже два дня, что наводило на мысль о неприятностях.
Наиболее приоритетной для него сейчас была миссия в Европе. Добыв Плагу, Вескер собирался соединить его с образцом другого вируса, который почти был у него в руках: агент в Африке сообщал, что вылетает через час.
Остается дождаться Вонг и Краузера (или кого-то одного), и тогда планы, столько лет брезжившие в тумане, наконец обретут плоть.
T-вирус, Плага, безымянные пока что образцы из Венесуэлы и Конго… Смесь получится что надо!
Вескер улыбнулся своим мыслям и сел в кресло. Карта мира резко наплыла на него; выделился участок в южной Европе. Альберт нажал на кнопку, дождался, пока на экране появится мрачное лицо наемника.
- Есть задание.
- Когда я отказывался от забавы? – усмешка на искривленных тонких губах промелькнула подобно молнии. – Что конкретно?
Ада Вонг была напряжена и никак не могла расслабиться. Ощущение было не из приятных, но избавиться от него было совсем непросто. Женщина долго пыталась развеять неясную тоску, прогулялась по дому, но затем нехотя села на коврик перед камином, опираясь на выпрямленные руки, и стала смотреть на огонь.
У нее было много трудных миссий, часть из которых шла совсем не по ее плану, но Вонг всегда удавалось найти выход и выбраться из ситуации. Ей приходилось совершать такие поступки, за которые ей потом было стыдно, приходилось убивать и заставлять что-то делать. Казалось бы, что мешает поступить сейчас так же?
Она вздохнула, опустила голову. Отправляясь на задание, Ада подготовилась ко всякого рода неожиданностям, наметив пути отхода в том или ином случае. Тот факт, что ей понравился Луис Сера, ничего не менял: Вонг и раньше случалось испытывать подобные чувства к ученым. Она сознавала, что ее притягивают скорее умные мужчины, чем атлеты, и в общем-то не видела в этом никакого преступления.
Найти Луиса, найти образец, отдать второй Тренту, а первого оставить себе, так, что ли? Она хмыкнула, поменяла позу. Приди в себя, Ада, не улетай далеко. Вряд ли Тренту понравится, что его агент (который к тому же не в абсолютном доверии) крутит романы вместо того, чтобы заниматься делом.
Саддлер уже был извещен о визите в его обитель сразу нескольких американцев, и наверняка не устраивал по этому поводу вечеринок с фейерверками и торжественными речами.
И если Сера угодил к нему, хорошего это ему не сулит. Не хотела бы я попасть под горячую руку сумасшедшему маньяку.
Вонг задумалась, не стоит ли ей все-таки выйти и поискать сбежавшего ученого, но кинула взгляд в окно, за которым уже вовсю лил дождь, и передумала. По такой погоде в замок мне все равно не попасть… и где гарантия, что этот несносный исследователь и бабник там, а не где-то еще?
Она откинулась назад, наслаждаясь теплом, исходящим от огня. Мысли незаметно переменились, и Ада вдруг поняла с удивлением, что думает совсем не о задании. И начинает при этом чувствовать себя маленькой и одинокой – ненавидимое ею ощущение, привязчивое и тоскливое. Но сколько бы шпионка ни старалась задвинуть его подальше, вглубь души, ей это не удалось. В который уже раз…
Ада сдалась под напором нахлынувших воспоминаний, закрыла глаза. Она всегда считала себя расчетливой и хладнокровной, полагающейся на разум и не доверяющей чувствам и эмоциям – и, однако же, за шесть лет не смогла забыть того, что произошло в Раккун-Сити.
«Пожалуйста, беги отсюда! Оставь меня…»
«Я не могу взять и оставить тебя здесь. Мы команда».
«Я… всего лишь женщина… которая влюбилась в тебя… не более того…»
Она невольно прижала ладонь к правому боку, где у нее был шрам, и что-то прошептала.
Почему я не могу забыть тебя? Я знала тебя всего несколько часов; я дала себе слово, что никогда больше не буду полагаться на чувства, не позволю себе быть такой слабой. Так почему же я не в силах отделаться от воспоминаний и грез, почему иногда вижу во сне твои глаза и улыбку, а проснувшись, понимаю, что это всего лишь сон, и что я плакала, как маленькая девочка?..
После того, как разозленный сопротивлением Тиран отвлекся от первой выбранной им жертвы, повернулся к девушке и швырнул ее в пульт управления, Вонг ощущала лишь слепящую, бесконечную боль, и ее откровенно изумляло, что она все еще жива.
Присутствие рядом молодого полицейского, доверчивого и преданного, такого теплого, что Аде хотелось прижаться к нему и забыться сном, было для нее еще одним сюрпризом – после того, как она несколько раз бросала его одного, Вонг больше не надеялась увидеть нового знакомого. Но он был рядом. До последнего, до того момента, когда свет превратился в тьму…
Как бы я ни старалась быть сильной и независимой, в глубине души я знаю, чего хочу – и не могу получить. Я хотела бы, чтобы ты обнял меня, крепко-крепко, заставил забыть обо всем, что осталось в прошлом и будет в будущем, научил бы жить одним-единственным днем, мгновением, когда ты смотришь в мои глаза и просто улыбаешься, делая меня самой счастливой во Вселенной… Как тебе это удалось – завладеть частью меня и не отпускать от себя?!
Она вздохнула горестно, сжала зубы и сглотнула предательский комок в горле. Нет. Плакать я не буду. Только не из-за этого; только не я.
Утро выдалось теплым и солнечным, так что настроение у Ады стало получше. Призраки прошлого убрались в тень, выжидая следующего темного часа, чтобы совершить набег. Ада твердо решила не думать ни о чем, кроме своего задания.
Она выбралась из гостеприимного дома и направилась в сторону дома местного старосты – как она выяснила, звали его Биторез Мендес. Мужик обладал на редкость неприятной внешностью и внушал страх и трепет одним видом. Вонг подозревала, что жители деревни или ненавидят его за деспотизм и непреклонность – или боготворят за те же самые качества.
На ступеньках двухэтажного дома Вонг остановилась, прислушалась. Внутри кто-то разговаривал – голоса были хриплые, смех – гортанный и ехидный. Недолго думая, шпионка выстрелила из метателя и через секунду очутилась на крыше дома.
Внутри явно творилось нечто странное. Чтобы убедиться в этом, Аде понадобилось всего лишь спуститься до уровня карниза на манер скалолазки и посмотреть в комнату.
Она увидела, как Мендес одним мощным ударом отшвыривает светловолосого парня от себя, тот падает на пол, пытается подняться – и тут староста прижимает его к земле своим ботинком.
Не могу позволить вам это сделать, товарищ Мендес…
Времени раздумывать не было. Ада вытащила пистолет, прицелилась и выстрелила.
Обе пули, пробив стекло, вонзились в плечо старосты. Тот развернулся со спокойствием и грацией ледокола. Ада усмехнулась, напряглась. Давай, иди ко мне…
Мендес неожиданно быстро рванулся к ней. Вонг нажала на спусковой крючок метателя, веревка втянулась внутрь, подбросив Аду вверх. Мендес выпрыгнул из окна и очутился на земле. Шпионка одарила его быстрым взглядом и улыбнулась своим мыслям.
Спрыгнув с крыши с другой стороны, она бросилась бежать по пустой дороге, но внезапно прямо перед ней откуда-то появились несколько вооруженных крестьян, с нехорошими ухмылками надвигавшихся на нее. Ада начала хладнокровно высчитывать, с кого бы начать… и тут ей в плечо вонзился дротик.
Яркой вспышкой промелькнуло в сознании «попалась!», потом земля начала стремительное движение навстречу, и все заволокло тьмой.
Женщина рухнула без сознания в пыль – прямо к ногам Мендеса и двух его подчиненных, один из которых держал в руках ружье. Староста усмехнулся.
- На алтарь. Непокорность должна быть наказана.
Глава пятая
10 минутами раньше
Поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж дома, Леон задавал себе вопрос, зачем он здесь. Вряд ли хозяин будет рад подобному вторжению в его дом. Но куда-то же надо было идти? Так и скажу хозяину… и попрошу его придержать злых собак.
Он осторожно, прислушиваясь к болтовне нескольких человек (или не совсем человек?) внизу, открыл дверь, шагнул в коридор. Пол был застелен красной ковровой дорожкой, так что можно было не волноваться, что его шаги услышат. На стене висел большой портрет, сразу зацепивший Леона: потрепанная борода, невероятно мрачное выражение лица, лысый череп – и красный глаз. Кеннеди замер на месте в предчувствии неприятностей.
Вот черт…
В следующую секунду он почувствовал движение за своей спиной, развернулся, поднимая пистолет – и тут же был поднят в воздух одной рукой старосты, схватившего его за горло.
Краски окружающего мира, и без того не самые яркие, начали меркнуть с невероятной быстротой. Леон чувствовал себя беспомощно трепыхающимся котенком, не имеющим сил даже на то, чтобы открыть глаза. Воздуха катастрофически не хватало, легкие жгло, и все, на что оказался способен агент – это схватиться за державшую его руку в тщетной попытке разжать тиски, и приоткрыть глаза. Умирать не хотелось, но в этот момент шансы на это были высоки…
Не хочу умирать так!
…И тут его внезапно отшвырнули прочь, разом потеряв весь интерес. Ударившись об пол, Кеннеди даже не почувствовал этого. Скорчившись, он держался за горло. Каждый вдох давался с трудом, воздух обжигал гортань и легкие, но прекратить дышать было невозможно.
Сквозь застилающую сознание пелену Леон все же различил слова старосты, сказанные низким, хрипловатым голосом:
- В тебе течет та же кровь, что и в нас. Но запомни, - Мендес направил на него указательный палец, - ты все равно чужак. Если станешь лезть, куда не надо – умрешь.
Он ушел в ту же дверь, откуда Леон вошел. Наступила подозрительная тишина.
Кеннеди кое-как поднялся, шатаясь, на ноги, потирая горло и пытаясь сконцентрироваться. Перед глазами мелькали разноцветные круги, и пришлось зажмуриться и помотать головой, чтобы стало чуть легче.
- Та же кровь? – прохрипел он. – Что за история?
Недолго думая, он поднял пистолет и направился за старостой.
На этот раз он действовал иначе: быстро ворвался в комнату, держа оружие наготове… и опять не успел отразить атаку.
Мендес молниеносным движением выскочил из-за двери и ударил его в лицо огромным кулаком. Леон со стоном упал наземь, успев нажать на спусковой крючок; пуля прострелила портрет на стене, а оружие отлетело в угол.
Боль была чертовски сильной, Кеннеди чувствовал привкус крови во рту, но ему было не до таких мелочей. Староста, видимо, решил, что он исчерпал кредит доверия, и поставил поверженному противнику на грудь свой ботинок. Леон сдавленно застонал, изо всех сил пытаясь освободиться.
Слишком тяжело… я не выдержу…
В тот момент, когда Леон уже почти потерял сознание, глядя на довольного мучителя мутным от боли взглядом, произошло что-то, чего не планировали ни агент, ни староста.
В воздухе просвистели две пули, впились в плечо Мендесу, заставив того оторваться от своего занятия и обернуться к окну. Кеннеди показалось, что это была женщина… словно ангел в красном платье, появившийся из ниоткуда.
Староста оставил в покое агента и рванулся к женщине. Та исчезла так же мгновенно, как и появилась. Мендес с разбегу выпрыгнул в окно, довершив его разрушение.
Леон заставил себя встать. Из носа текла кровь; он вытер ее, сплюнул. Ощущение было мерзким, причем как физически, так и морально. Теперь саднило не только горло – в груди поселилась тупая боль, вызывающая стойкое желание убраться отсюда как можно дальше, запереться в квартире и…
И что, Кеннеди? Думаешь, у тебя получится начать новую жизнь? А девушку пусть спасает кто-нибудь другой. Кто-то покруче…
Он выругался, потряс головой и подобрал пистолет. Вопрос дня: кому я обязан своим чудесным спасением… и не попроситься ли к ней в компанию?
Леон приказал себе собраться и последовал к выходу. Его пошатывало, но он решил не обращать на это внимания. Однако хватило его лишь на пару шагов. Потом все-таки пришлось присесть у стены, пытаясь выровнять дыхание.
Спецагент называется, ехидно заметил внутренний голос. Кеннеди закрыл глаза, откинулся назад.
Рассиживаться было некогда, и он прекрасно знал об этом; но идти куда-то в подобном состоянии, когда впору за стены хвататься, не хотелось совсем. В третий раз наткнуться на старосту было бы чересчур.
Коммуникатор на поясе замигал, вырвав его из странного состояния на границе реальности и сна. Леон сделал глубокий вдох и нажал на кнопку.
- С вами все в порядке? – озабоченно поинтересовалась Ханниган, глядя на его лицо. Леон улыбнулся, хотя было немного больно: губы онемели и плохо слушались.
- Вы сомневаетесь в этом?
- Вообще-то да, - честно призналась девушка. – Что-то случилось?
- Угодил под горячую руку хозяину дома, который подумал, что я грабитель, - Кеннеди посерьезнел. – Он вполне мог убить меня, но ему помешали.
- Кто? – быстро поинтересовалась Ханниган. Кеннеди помолчал.
- Кажется, женщина. В красном платье…
- Хм, - связная склонила голову набок, глянула на что-то перед собой. Потом снова перевела взгляд на собеседника. – Постараюсь выяснить это.
Леон наконец задал вопрос, интересующий его больше других:
- Староста сказал нечто вроде: «В тебе та же кровь, что в нас». Что бы это могло значить?
- Странно, - Ханниган нахмурилась, помолчала. Леон в это время изучал точеные черты ее лица, отвлеченно думая, что уже второй день проводит в донельзя странных прогулках по местности. – Постараюсь найти ответ. Пока ищите храм Иллюминадос. Субъект должен быть там.
- Так точно, - Кеннеди откозырял ей, улыбнулся. Ханниган закусила губу.
- Удачи.
Леон задумчиво кивнул, возвращая коммуникатор на место. Удача – наше все…
Он дотронулся до щеки, поморщился. На скуле очень скоро обещал появиться синяк, да и нос болел после кулака Мендеса. Леон чертыхнулся, поднялся на ноги. Храм так храм.
Едва выйдя на улицу, он порадовался, что сообразил взять ружье наизготовку. Тратить патроны на крестьян, прекрасно умирающих и от пистолетной пули, было бы глупо; но чуть дальше на тропинке обнаружился противник куда опаснее. Дровосек с бензопилой завел свой инструмент и полез обниматься.
Леон поднял ружье, выстрелил два раза. К нему приближались с ворчанием двое мужчин. Кеннеди отступил назад, дал подняться маньяку с пилой и снова выстрелил в него. Потом все-таки пришлось броситься на землю, чтобы не зацепил брошенный кем-то нож, брать пистолет и избавляться от парочки.
Маньяк успел подойти на расстояние всего пары метров. Леон долю секунды смотрел в безумные глаза, потом хладнокровно поднял ружье с последним патроном в стволе и направил дуло в лицо врагу.
- До встречи в другой жизни, - процедил он сквозь зубы и спустил курок. Детина зарычал от боли, пошатнулся. Леон добавил прикладом под дых, после чего проскользнул мимо очумело мотавшего головой дровосека по тропе.
За это время к нему успели подкрасться несколько крестьян. Кеннеди, бросив ружье на крышу хижины, вскарабкался туда сам.
Почти не прицеливаясь, он уложил всех гостей, подсчитал патроны – и пришел к глубокомысленному заключению, что либо нужно найти склад и запастись боеприпасами по самое не могу, либо же переходить на рукопашный бой с использованием ножа. Пяти патронов для ружья и десяти для пистолета явно было недостаточно, если учесть, что где-то впереди был храм, а в нем, конечно же, куча фанатиков. Примерно столько же, сколько в мыльной опере любовных треугольников…
Он убедился, что никого больше поблизости не наблюдается, спрыгнул, обыскал карманы убитых (результат – очередной рубин у маньяка), и направился по тропинке в поисках храма.
К некоторому разочарованию Леона, он вновь оказался в деревне, вернувшись туда кружным путем от дома старосты. Разумеется, его ждали с распростертыми объятиями и порывались пригласить на чашечку кофе, но Кеннеди, всю дорогу пытавшийся сообразить, не пропустил ли он что-либо важное, вдруг вспомнил, что видел в дальнем конце поселка ворота, и рванулся туда, не обращая внимания на обидные выкрики крестьян.
Ему опять повезло: ворота были открыты, и Леону удалось проскочить мимо оскалившегося охранника, попутно зацепив его прикладом ружья. Запереть ворота найденным тут же деревянным засовом было нетрудно. Леон быстро огляделся, не опуская пистолета. Ружье он повесил на плечо.
Ничего интересного или пугающего: открытое пространство, поросшее бурой травой и заваленное камнями разного размера. Неподалеку виднелась калитка, и Кеннеди недолго думая направился туда.
Он отнюдь не был склонен к самовосхвалению: жизнь научила его, что лучше не высовываться, если не знаешь, зачем. За 27 лет он пережил много чего, и одним из важнейших уроков, заученных им, стал простой совет: знай сверчок свой шесток. Дэвид иногда подтрунивал над ним, подбивая на всякого рода шуточки, но Леон упрямо не соглашался. Не то чтобы он боялся стать посмешищем; просто привык видеть перед собой ясную цель и идти прямо к ней, не сворачивая с пути и не позволяя себе сдаться.
Цель: найти и спасти девчонку. На выбор: сломаться и умереть или дойти до конца.
Кеннеди быстро улыбнулся. Первый вариант был легок по исполнению, второй – предпочтительнее по всем остальным параметрам. Он кивнул своим мыслям. От того, что ты будешь удивляться и поражаться всему, что увидишь здесь, миссия легче не станет, поверь. Не строй такое изумленное лицо – не впервой ведь видеть неадекватных людей, пытающихся тебя убить?
Леон не заметил у крестьян признаков разложения, свойственных зомби, да и вели себя они куда более сплоченно, чем живые мертвецы. Но страшно было, от этого он не пытался отпереться. Даже невзирая на все его заслуги, навыки и историю прошлого. Страх никуда не исчезает, только уходит в тень.
Он фыркнул, перескочил через невысокий заборчик и начал подъем к церкви на холме. Навстречу сразу же вышла делегация из троих мужчин, один из которых держал динамитную шашку.
Надоели вы мне, ребята. Он прицелился в шашку и выстрелил, не забыв пригнуться. Однообразно как-то встречаете…
К сожалению (хотя, если честно, чего-то подобного он ожидал), парадная дверь не поддалась попыткам открыть ее. Кеннеди покачал головой и пошел по дорожке, ведущей вниз, к морю, надеясь, что идет верным путем.
Поставили бы, что ли, указатели: «Здесь ничего нет, можете не ходить зря»? Леон чертыхнулся, едва не провалившись в дыру в деревянном мостике. Он шел по мосткам над темнеющим внизу морем уже несколько минут, и за это время успел окончательно возненавидеть местную погоду: промозглую, сырую настолько, что кости леденеют. Заработать пневмонию – вовсе не мечта всей моей жизни, между прочим! Вполне хватит и обычной простуды.
Когда перед ним появилась дверь, он не раздумывая толкнул ее, надеясь, что там потеплее. Черт побери этих воров! Я скучаю по моей куртке. И пусть тот, кому это покажется смешным, сам попробует побегать здесь…
Ему в лицо, словно издеваясь, дунул холодный ветер с моря. Леон ошеломленно стоял некоторое время, а потом выругался во весь голос. Подходящие с приветствиями местные жители – судя по всему, рыбаки, ехидно захихикали. Кеннеди улыбнулся в ответ, прицелился в мигавшую на столбике поодаль мину-растяжку и выстрелил.
Результат превзошел его ожидания: в воду с истеричными воплями рухнули двое, а еще один, решивший незаметно подкрасться к агенту сзади, завопил от ударившего в лицо света.
Не нравится свет? Леон развернулся и добил противника ножом, пожалев патронов. Сбросив тело в воду, он вытер лицо, ругнулся. Не самое приятное ощущение – чувствовать чьи-то мозги на себе…
Дальше было уже привычнее: прорываться сквозь редкую толпу противников, отстреливаясь, отбрыкиваясь и махая ножом. Кеннеди почти добрался до выхода (опять ворота. Кто бы сомневался?), как вдруг неожиданно его кто-то дернул за ногу.
Леон поскользнулся на скользком мостике, упал и ушел под воду с головой. Вода была мутной, но ему удалось разглядеть и перехватить руку врага с ножом в последний момент. Он пнул мужчину ногой, оттолкнулся и выплыл.
Не вовремя: сверху падала зажженная динамитная шашка. Проклиная свою судьбу и холод, Леон нырнул и поплыл как мог быстро. Сзади глухо рвануло, ударная волна слегка подтолкнула агента вперед, едва не приложив к скале. Он вынырнул, сделал вдох – и едва успел поднять руку и оттолкнуть прыгнувшего следом за ним мужчину.
Мне это начинает надоедать! Он забрался на мостик, мокрый и злой, отбросил бесполезное ружье и повернулся к первому противнику.
Как выяснилось, крестьяне были не сильны в боевых единоборствах, и Леон без особого труда уложил троих; но кое-кто догадался, как справиться с ним другим путем, и зажег шашку. Кеннеди пришлось убегать и уже издали излагать ребятам свою точку зрения.
Пистолет и ружье сейчас были мертвым грузом, а ножом убить всех желающих… Леон не считал себя сверхчеловеком, и более того, пока не видел причины, по которой ему стоило бы задерживаться здесь. Поэтому он со спокойной совестью перемахнул через разделяющую мостик и землю небольшую лагуну и подошел к воротам.
Веселого в ситуации было мало: он потерялся, никто не горит желанием помочь ему, более того, он все еще не нашел Эшли… но, представив себе, как он сейчас выглядит, Леон не удержался от смешка. Стильный наряд для мотающегося по захолустью агента, ничего не скажешь. Где тут можно прикупить новых шмоток?
И боеприпасов, если уж на то пошло. Патронов оставалось ничтожно мало, а что ждало его впереди… Кеннеди подозревал, что вряд ли теплый дом с камином, красавица жена и верный пес. А было бы неплохо! Воображение у тебя всегда было на высоте…
Он горестно вздохнул, переведя взгляд на натекшую с него лужицу воды, повесил ружье на плечо и пошел вперед. Один плюс: теперь точно знаю, что услугами этой турфирмы лучше не пользоваться.
Виляющая, как неверный муж, тропинка привела его к сиротливо стоявшей у лагуны хижины. Леон хмыкнул и зашел. Не зря: на столе валялась полупустая коробка патронов к пистолету, которую агент не преминул забрать. Больше ничего полезного не обнаружилось, и он вышел, ежась от холода.
Заметив какое-то движение на озере впереди, он нехотя присел за бревном и стал наблюдать, стараясь отрешиться от всех ощущений.
Двое крестьян в лодке сбросили тело полицейского, после чего, воровато озираясь, уплыли обратно. Ясная картинка, что ж непонятного? Вот только выпадает из общего ряда нечто огромное, выскакивающее из озера и хватающее труп бедняги, а потом снова исчезающее в пучине безмолвных вод.
Леон выпрямился. Вот незадача: кажется, дорога прямо через это милое озеро. Назад в деревню не хочется – невежливо, в конце концов, и остается идти только вперед. Хотя… вот будет фокус, если мне не туда!
Он процедил сквозь зубы все, что думает по этому поводу, потом подошел к причалу и спрыгнул в лодку. Будем надеяться, рыбка все же милая… промокших и грязных агентов не кушает, и вообще…
Надежда оправдывала себя ровно половину пути через озеро, пока Кеннеди напряженно вглядывался в воду, едва удерживаясь, чтобы не стучать зубами. Позже о холоде пришлось забыть.
Потому что нечто выскользнуло из воды прямо перед ним, заставив Леона охнуть и схватиться за края лодки. Потом оно ушло обратно, подняв тучу брызг – и, как оказалось, забрав с собой на память якорь лодки…
Леон встал на ноги, пытаясь разглядеть врага, но ему тут же пришлось присесть: лодку рвануло вперед с такой силой и скоростью, что агента едва не выбросило из нее. Недовольная чем-то рыба наконец-то показалась целиком, и зрелище это было не самым приятным. Леон видел перед собой розоватого цвета хребет чудовища и огромный хвост, бьющий по воде.
Господи, хватит уже пялиться на это… чем бы оно там ни являлось! Действуй, во имя всего святого!
Он заметил рядом несколько гарпунов, схватил один и что есть сил кинул в чудище. Гарпун вонзился в спину, монстр дернулся – и тут же ушел под воду. Естественно, дергая лодку за собой.
Черт! Леон быстро огляделся, заметил древнюю, как мир, систему управления лодкой, и дернул за рычаг. Ему удалось уйти от столкновения с корягой, и в тот же миг чудовище вынырнуло. Прямо перед ним.
Кеннеди не сразу сообразил, что летит в воду, а через секунду барахтался в ней, оглушенный и растерянный, как ребенок, оставшийся один дома. Монстру только того и надо было: он развернулся и поплыл к потенциальному обеду.
Вот уж нет! Леон рванулся к одинокой лодке, молясь, чтобы успеть. Молитва возымела свое, и он успел забраться на борт парой секунд раньше преследователя, и даже кинуть гарпун.
На этот раз он промахнулся, но монстр милостиво дал ему второй шанс. Агент своего не упустил, и раненая рыбина снова вознамерилась протаранить лодкой очередную корягу. Не выйдет, милая.
Тишина наступила так быстро и неожиданно, что Леон не сразу в это поверил. Он оглядывал озеро, чувствуя, как напряжены все мышцы, держа в руке тяжелый снаряд. Покажись уже, хватит себе цену набивать!
Монстр внял его просьбе и выплыл. Кеннеди кинул гарпун, и снова едва удержался на ногах. По виску текло что-то горячее, но у него не было времени подумать, что это: чудовище местного Лох-Несса плыло прямиком на него, разинув пасть и обдавая его незабываемым запахом нечищеных зубов с метр длиной.
Опять дежавю… но здесь нет баллонов с газом, так что не надейся на чудо.
Он кинул очередной снаряд, метя в пасть; попал, и прыгнул в воду, потому что монстр обиженно взревел и протаранил средство передвижения. Лодка выдержала, и Леон тут же поплыл к ней.
Монстра нигде не было видно, и Кеннеди использовал эту секунду, чтобы перевести дыхание. У него вдруг закололо в боку, но додумать тревожную мысль он не успел. Рыбина, разозленная его упорством, рванулась к нему, как ледокол, прорубающий лед. Леон хладнокровно выждал, пока она приблизится на расстояние нескольких метров, и бросил гарпун. Предпоследний.
Последний использовать не потребовалось. Монстр захрипел, подергался в конвульсиях и благополучно уплыл умирать на дно. Леон смотрел ему вслед до тех пор, пока до него не дошло, что веревка, привязанная к якорю, обвивается вокруг его ноги, и что если не помешать этому, он поплывет в гости к рыбе…
- Проклятье!
Он выхватил нож в ту самую секунду, как его бросило на борт лодки. Охнув от резкой боли, он лихорадочно принялся рубить веревку, не имея никаких других мыслей. Его тянула вниз колоссальная туша зверя, и Леону уже начало казаться, что все, конец… как веревка порвалась, нож отлетел в сторону, а сам он откинулся назад, ударившись головой о дно.
Серое небо, в лицо летят мелкие капли дождя, где-то свистит ветер, и почему-то меня качает. Пустота…
Он пришел в себя через несколько секунд, кое-как сел, потряс гудящей головой. Обессиленно выдохнул и, поборов желание снова лечь и заснуть, потянулся к рычагу управления. Боль в груди стала сильнее, у него кружилась голова, и Леону пришлось собрать все оставшиеся силы, чтобы добраться до берега.
Сделав первый шаг по земле, он вдруг отчетливо осознал, что с ним что-то не то. Грудь жгло; он закашлялся, согнувшись… а когда отнял руку ото рта, увидел на перчатке пятна крови. Что за…
В тот же миг в глазах резко потемнело. Боль рвала грудную клетку раскаленными щипцами, обжигая и не давая дышать.
Леону удалось добраться до хижины и толкнуть дверь, после чего он рухнул на пол с последней мыслью - как ни странно, совсем не об этой миссии и ее приключениях.
Перед глазами на мгновение встал образ прекрасного лица из прошлого, столь далекого, что терялось в дымке. Темные глаза в обрамлении густых ресниц, виноватый взгляд, полный боли. Тихий, мягкий голос, перекрывающий все остальные звуки в мире. Слабый аромат сладковатых духов. Нежные горячие губы.
«Я хотела бы убежать с тобой от всего»…
Мир окончательно потемнел, и Леон провалился куда-то, где боль уступает место забвению.
Глава шестая
Умереть значит жить… Умереть значит жить…
Голоса просочились сквозь туман, застилающий сознание, и звучали слишком громко. Ада распахнула глаза – и тут же практически рефлекторно совершила прыжок с переворотом назад, опираясь на руки. Занесенный над ней топор, ударившись о каменный алтарь, высек искры.
Ада мягко приземлилась поодаль. Платье колыхнулось, опустилось; но она успела заметить довольно глубокую царапину на правом бедре, под кобурой. Вонг глянула на троицу крестьян, ошеломленных ее быстротой, и в ее взгляде был только холод и обещание быстрой смерти.
Через минуту она уже шла по освещенной факелами пещере к выходу. Холодный ветер взметнул подол ее платья, когда женщина вышла на площадку, от которой вверх и вниз уходили железные ступени. В следующий раз напрошусь на миссию в более теплые края…
Вонг чуть не столкнулась со стражником, но вовремя успела отскочить назад. Посмотрев в красные глаза, она хладнокровно нажала на спусковой крючок, перешагнула через тело и направилась вниз, стуча каблуками по ступенькам.
Дорога по узкому ущелью привела ее к одинокому высокому сараю, который стоял в тупике. Из чего Ада заключила, что путей два: возвращаться сразу же, или зайти сначала в это милое здание и спросить дорогу.
Она проверила пистолет – осталась одна пуля; перезарядила. Посмотрела вверх, на свинцовое небо. Попытка определить, какое сейчас время суток, провалилась. Вонг вздохнула и толкнула ржавую дверь сарая.
Как оказалось, оружие она проверяла не зря. В центре помещения стояли и мирно беседовали трое крестьян, а чуть дальше обнаружилась женщина с замотанным платком лицом и с бензопилой в руке. Ада окинула комнату быстрым взглядом.
Решившись, она сделала шаг вперед, задавая себе вопрос, не лучше ли было откланяться и выйти; и в тот же момент она заметила висевший на шее маньячки ключ – следуя закону подлости, наверняка от той самой двери, что была нужна Аде.
Лесенка наверх находилась как раз за спиной бабки с пилой.
Проскочу? Желательно целиком…
- Зря ты здесь, - пробормотала неожиданно противница, поднимая инструмент. Ада изумленно воззрилась на нее, пытаясь понять, действительно ли она это слышала. Впрочем, времени у нее было мало. Она прицелилась в одного из крестьян и выстрелила. Откланяться быстро не удастся. Добро пожаловать на битву.
Избавиться от троицы мужчин было делом легким. Вонг поморщилась, глядя на брызги крови на стене, и переменила оружие: вряд ли новая знакомая падет к ее ногам от пары выстрелов из обычной «беретты». А вот дробовик – самое то…
Женщина вскарабкалась наверх на удивление быстро. Ада отступила к стене, прикидывая, куда бы отступить дальше, и прицелилась в противницу.
Худшие ожидания сбылись: та только дернулась от полученного заряда дроби, но продолжала движение к шпионке, занеся заведенную бензопилу. Ада была уверена, что она ухмыляется.
- Отступать поздно, - прохрипела женщина.
Вонг так не считала. Она, недолго думая, прыгнула вниз, едва не упав на труп одного из крестьян, и брезгливо скривившись.
Очнись, мечтательница! Еще чуть-чуть, и превратишься в такое же месиво…
- Не хочешь отдать ключик по-хорошему? – поинтересовалась она, выстрелив еще раз. Маньячка рухнула вниз с истошным воплем, но тут же поднялась на ноги.
Ада медленно отступала к двери, раз за разом разряжая дробовик. Наконец противница упала со стоном и больше не шевелилась.
Вонг для верности выстрелила ей в голову еще раз, потом выдохнула, наклонилась и сорвала ключ с шеи женщины. Дорого же ты мне обошелся!
Она устроила ревизию в своем небольшом арсенале, включавшем пистолет, дробовик и пару гранат, а также аптечку первой помощи. Боеприпасов осталось мало, куда меньше, чем Аде хотелось бы: 15 патронов к пистолету, четыре к дробовику. Где бы ими разжиться?
Она тяжело вздохнула, взяла пистолет и вышла из сарая.
Альберт Вескер побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, задумчиво потер подбородок. Для него не было секретом, что миссия в Испании сбивается с намеченного пути, причем совершенно непонятно, в какую сторону. Вескер был абсолютно уверен, что в конце концов победит, но он не любил тратить на проект больше ресурсов, чем было запланировано.
Вонг, хотя и встречала на пути препятствия, сумела выбраться живой из передряги, и теперь находилась на пути к Сере. Неугомонный ученый, скорее всего, ищет путь в замок, мимо Саддлера. Альберт решил, что нужно ему помочь в этом – и отрядил Краузера расчистить путь исследователю. Судя по всему, вояка занялся этим с удовольствием. Аде нужно только добраться до Луиса, и забрать образец.
Звонок от личного помощника тут же притушил хорошее настроение Альберта: агент в Африке, судя по всему, погиб. Он не отвечал на вызов, данные о его состоянии перестали поступать в центр. Вескер нахмурился. Терять хорошего агента всегда неприятно… особенно, если он уже добыл образец вируса.
Поразмышляв, он решил, что позже отправит туда другого человека, а пока будет наблюдать за ситуацией в Испании.
Вескер усмехнулся. Что бы ни произошло, я всегда выигрываю.
Джек Краузер действительно выполнял приказ Вескера, и выполнял не без удовольствия. Хотя фанатики оказались не самыми интересными врагами: они совершенно не умели обращаться с оружием и умирали слишком быстро. Не помогло им даже то, что местный крутой парень, Салазар, послал на помощь двухметрового типа с когтями в половину его роста. Для Краузера это оказалось легкой разминкой.
Ему удалось избежать пристального внимания со стороны Саддлера, отчасти благодаря тому, что в замке творилось что-то странное. Фанатики были чем-то озабочены, скитаясь по коридорам и бормоча себе под нос. Джеку не удалось выяснить, в чем причина их странного поведения – в частности, почему хозяин замка, уродливый карлик, ведет себя так нервно, приказывая казнить своих же подчиненных за малейшую провинность. Краузер отослал полученные данные Вескеру, предоставив тому разбираться, а сам вернулся к Саддлеру.
Как Джек и ожидал, старик дал ему новое задание: проверить, как идут дела в лаборатории на острове. Краузер подозревал, что таким образом от него пытаются отделаться, но поскольку он сам давно хотел попасть в святая святых обители Саддлера, он, не медля, отправился туда.
Когда наши цели – проверить хозяйство – совпадают, почему бы и не сыграть роль послушного мальчика на побегушках?
На площадке женщину уже ждали. Ада без особого труда расправилась с двумя гостями, но вот третий заставил ее потратить больше патронов, чем она рассчитывала. И вроде бы ждешь чего-то подобного, и все же неприятно.
Из головы подстреленного мужчины вдруг вылезло нечто такое, отчего Вонг невольно попятилась – скорее от омерзения, чем страха: чудовищная тварь, выглядящая как паук с другой планеты, сочащаяся слизью – пытающаяся вылезти наружу и прыгнуть на женщину.
Ада разрядила в него почти пустой магазин пистолета. Ей понадобился контрольный выстрел из дробовика, чтобы уложить противника, после чего шпионка перешагнула через труп и направилась вверх.
Черт, меня не предупреждали, что придется искать не только образец, но и боеприпасы!
Дальше путь был более или менее понятен. Судя по карте, любезно предоставленной Вескером, она находилась у канатной дороги, ведущей через ущелье к отдельно стоящему дому, в котором, предположительно, находился Луис Сера. Вонг пыталась догадаться, чем это может там заниматься беглый ученый, и даже высказала сомнение; но Вескер обычно не ошибался в расчетах, да и заниматься вычислениями Аде было некогда.
Пустота никуда не ушла. Захватив его сознание, безраздельно в нем правя, насаждая свое тлетворное влияние. Не давая вздохнуть, сжав горло тисками…
Леон вырвался из оков кошмара, чувствуя себя отвратительно. Голова болела, да и тяжесть в груди никуда не делась. Он сел, попытался вздохнуть – и не смог.
Внутри него ворочалось нечто мерзкое, отчего Кеннеди замер – от ужаса, липкого, непреходящего страха и предчувствия чего-то очень плохого. Нечто вгрызалось в его легкие, двигаясь, как головастик, горя желанием завладеть телом человека. Нет, только не это! Не хочу терять контроль…
Леон поднял руки: по венам стремительно разливалась черная отрава, пробираясь к сердцу. Крик замер на губах, когда он понял, что нечто уже завладело им полностью. Леон все же сумел крикнуть…
… И окончательно проснулся от своего отчаянного вопля.
Он лежал на полу, приложившись лицом к дощатому полу. За раскрытой дверью в унылом сумраке шел дождь. Сердце стучало часто и неровно, дыхание прерывалось.
Леон сумел встать на колени, огляделся. Боль затаилась, да и никаких признаков того, что произошло в кошмаре, он не заметил. Это уже неплохо.
Сжав зубы, чтобы не застонать – плавание по озеру не прошло даром, да и пол был совсем не похож на подушку, он встал на ноги, перевел дыхание. Что ж. Раз так, придется просто привыкнуть к мысли, что будет немного труднее, чем ты ожидал и хотел бы. И к тому, что тебя, скорее всего, чем-то заразили…
Тебе ведь не привыкать к неожиданному, верно?
Звонок коммуникатора прозвучал подобно грому. Вздрогнув невольно, Леон поднял прибор, дал себе секунду на то, чтобы прийти в себя, и включил его.
Любопытно посмотреть на вашу реакцию, дорогая Ингрид…
Ханниган, несмотря на хваленую непробиваемость, в первый миг не сумела справиться с эмоциями. Леон, внимательно изучавший ее лицо, с удовлетворением отметил, что она моргнула пару раз, улыбнулся. Представив себе, как он выглядит, он едва удержался, чтобы не рассмеяться.
- Поплавал в местном озере, - сообщил он небрежно. – Потом подремал…
- А можно серьезнее? – язвительно поинтересовалась девушка. Кеннеди хмыкнул; он бы не возражал, если бы она почаще позволяла себе быть настоящей, и выражать чувства, а не играть в киборга. Хотя… не в том ли интерес, чтобы размораживать снежных королев?
- Вам не кажется, что не время мечтать? – Ханниган поправила очки. Леон не выдержал и усмехнулся.
- А вы телепатка?
- Время не ждет, - оборвала девушка. – Ищите субъект… и пожалуйста, постарайтесь добраться до него более или менее целым и невредимым.
- Вас заботит мое здоровье?
- Нет, - Ханниган улыбнулась так же ехидно, каким тоном был задан вопрос. - Меня заботит моя карьера, которая в данный момент в ваших руках.
- Постараюсь изо всех сил, - пообещал он, не в силах справиться с широкой улыбкой, и выключил коммуникатор. Вот ведь язва!
Вылезай из пещеры, Кеннеди, пора в путь. И да – переключись уже на миссию, начни думать головой! Если не горишь желанием окончить свой бренный путь в желудке какой-нибудь зверушки.
Все еще улыбаясь, он выбрался из хижины, гадая, годен ли пистолет на что-либо, и направился по тропинке.
Очередные ворота, очередная делегация с приветственными речами. Все как всегда, с поправкой на то, что пистолет отказался служить хозяину долго и верно, и пришлось заменить его ножом. Это повлекло за собой то, что Кеннеди приходилось быть более осторожным и внимательным, подпуская крестьян к себе. Пару раз от верной гибели его спасала реакция, остальные разы – удача, которую Леон любил беззаветно и преданно, и которая была с ним на протяжении всей жизни.
Отобрав у очередного трупа острую косу на длинной рукоятке, Леон размахнулся… и поморщился, увидев результат. Как бы там ни было, ему выбирать не приходилось. И не делай вид, что впервые видишь раскроенный череп, ладно?
Отступив назад, к обрыву, он заметил привязанную к деревцу веревку, и недолго думая, ухватился за нее.
Спуск занял несколько секунд. Не понимая, что он тут делает, но доверяя своей интуиции, Леон прыгнул на тяжелый ящик, плавающий в воде, а потом на платформу.
Беглый осмотр показал, что он стоит в одиночестве на чем-то вроде причала, рядом шумит водопад, за которым, судя по всему, продолжается путь неизвестно куда. Куда теперь, умник?
Взгляд зацепился за вышку совсем рядом. Леон подумал, пожал плечами – почему бы и нет? – и полез наверх.
Как оказалось, не зря: там обнаружился рычаг. Дернув его, Кеннеди отвел струи воды в сторону, открыв проход за водопадом. Ну надо же.
Спрыгнув, он обнаружил и нечто менее приятное – нескольких товарищей с холодным оружием в руках и обещанием расправы в глазах. Хмыкнув, Леон помахал им рукой и побежал в пещеру.
Извивающийся ход привел его к металлической лестнице вверх. Выбравшись наружу, Леон невольно вздохнул: один и тот же пейзаж. Хоть бы цвета поменяли, что ли?
И что мне теперь делать без оружия? Он огляделся, словно ища совета. И чуть не подскочил на месте, когда хриплый голос за его спиной произнес, растягивая слова:
- Эй, незнакомец!
Леон развернулся, подняв пистолет, уставился на стоявшего напротив субъекта. Лицо, полуприкрытое платком, темный плащ с капюшоном – и ехидные, все замечающие глаза. Красноватые, для разнообразия и колорита.
- Ты еще кто такой? – поинтересовался агент.
- Местный торговец, - откликнулся тот почти весело. – Есть у меня что-то, что может заинтересовать тебя, незнакомец.
- Ага, - Кеннеди скептически хмыкнул, - пистолет с кучей патронов, а лучше того – гранатомет, да?
- Какие проблемы? - осведомился торговец невозмутимо и показал на сумку, стоявшую у скалы.
Леон поднял брови. Происходящее походило на абсурд. Как будто вся твоя жизнь не такая!
- С чего ты такой добрый?
- Деньги, - торговец улыбнулся. – У тебя они есть – я добрый с тобой. У других – с ними.
- Карта местности есть? – Леон решил не протестовать против абсурдной реальности и попробовать сыграть свою роль в этом театре.
Торговец кивнул.
- Разумеется.
- И гранатомет?
- А деньги?
Леон рассмеялся, привалившись к скале. Черт, я что, брежу? Еще не проснулся?
- Ты в реале, незнакомец, - успокоил его торговец. – Просто иногда реальность шутит такие шутки.
- Сколько? – Леон заставил себя стать серьезнее. Торговец помолчал и назвал сумму, от которой у Кеннеди начался новый приступ веселья.
- Да я столько в жизни и не видел!
- А я не только наличными беру, - сообщил новый знакомый. – Обмен тоже годится.
Леон помолчал.
- Зачем мне гранатомет?
- Я бы посоветовал тебе прогуляться во-он по той тропинке, - торговец показал, по какой именно, - и самому убедиться в необходимости покупки этой штуки. Вот только вряд ли ты оттуда вернулся бы - без гранатомета.
- Давай сюда и проваливай, - Леон протянул ему рубин. У него шла кругом голова, и кажется, ситуация только запутывалась еще больше. – И карту добавь.
- Бонусом – патроны и новая пушка, - торговец уже рылся в сумке. Леон прищурился.
- С чего такая щедрость?
- О, постоянных клиентов надо ценить, - торговец хитро улыбнулся. – А ты ко мне еще придешь, я тебе гарантирую.
Он протянул вконец растерявшемуся Кеннеди гранатомет, тяжелый пистолет и несколько коробок с патронами. Леон моргнул, открыл рот.
- А, - догадался торговец, - некуда совать все это добро? Сейчас исправим.
Он порылся в сумке и вытащил оттуда кейс средних размеров. Кеннеди хмыкнул.
- Тоже бонусом?
- Если не хочешь тащить хозяйство в руках – нет. Кажется, у тебя еще камешек есть?
Кеннеди от всей души послал его куда подальше, но все же расстался со вторым рубином. Взамен он получил кейс и несколько гранат, а также аптечку. Торговец хитро подмигнул ему и исчез в тумане.
Леон сел на землю, зажмурился и помотал головой. Сплю ли я? Что за шуточки?!
Да нет – вот он, гранатомет, вот пистолет, патроны.
- Кажется, я схожу с ума, - глубокомысленно заметил он, после чего принялся рассортировывать подарки по кармашкам.
С кем не бывает, не преминул тут же отметить внутренний голос.
Комната управления лифтом не поражала воображение: обшарпанные стены, покрывшееся ржавчиной оборудование, поваленные шкафчики. Ада подошла к пульту, надеясь, что эта рухлядь еще работает, нажала кнопку.
Механизм ожил, загудел где-то генератор. И на том спасибо.
Канатная дорога выглядела не слишком обнадеживающей: несколько фуникулеров на уходящих в туман канатах, а внизу – все тот же туман. Не хотелось бы свалиться. Летать вниз мне совсем не нравится.
Она осторожно ступила на площадку подошедшего фуникулера, сжав зубы и напоминая себе, что доблестной шпионке с таким послужным списком и репутацией, как у нее, совсем не пристало бояться высоты.
Наконец-то появилось время обдумать события последних суток, чем Ада и занялась. Ее не отпускало смутное ощущение, что в механизме плана, разработанного ею по дороге, что-то разладилось. И вроде бы все как предполагалось (почти все), и идет, как надо… но почему-то кажется, что вот-вот все покатится кувырком, и кому тогда придется исправлять это? Правильно – тебе.
На кого еще можно взвалить работу по добыванию образца и пробиванию пути обратно?
Она застыла, когда ей в голову пришла преступная мысль. Был кое-кто, в силах помочь ей. Вопрос, пустить ли его впереди себя, чтобы он сделал всю грязную работу?
Ада прислонилась к металлическому поручню, даже не заметив, что тот обжигает холодом, закрыла глаза. Решение пришло быстро.
Прости, но я выбираю этот путь.
Я не уйду со сцены, но буду на вторых ролях, как бы мне это ни претило. Тенью следуя за тобой, я буду помогать, где только смогу, и ты добудешь мне то, что я ищу. Ты захочешь узнать, зачем я это делаю, но я не смогу дать ответ. Мне придется сбежать – как всегда.
Только так я могу доказать свою верность Организации… и для меня это важнее, чем даже ты.
Прости меня за это… За ложь.
За то, что мне, возможно, все же придется избавиться от тебя.
Глава седьмая
Всего лишь за несколько минут ходьбы по тропинке, ведущей вниз, Леон успел возненавидеть и торговца, всучившего ему этот тяжелый и пока что абсолютно бесполезный гранатомет, и себя за собственную глупость. Он брел, спотыкаясь и едва не падая, а проклятая штука только придавливала его к земле. Учитывая, что на поясе висел кейс с боеприпасами, на одном бедре – кобура с девятимиллиметровым пистолетом, а за плечом – ружье… Будь ты поумнее, попросил бы сначала поесть. Если тут, конечно, есть такое понятие.
Он присел передохнуть. Нет слов, новый пистолет выглядел круче прежнего, да и характеристики у него были впечатляющие – скорострельность, вместимость обоймы, убойная сила… и вес. Леон повертел его в руке, хмыкнул, прицелился в пикирующую прямо на него красноглазую ворону и выстрелил. Раздался глухой звук, и птица с предсмертным карканьем упала на землю. Кеннеди уважительно присвистнул. Да уж, этот подарочек хорош, слов нет!
Ага, ты еще гранатомет так проверь!
Он заставил себя встать, развернул карту местности – и в очередной раз поклялся отомстить торговцу. Мало того, что грабит путников, так еще и карта у него нарисована от руки!
Леон прищурился, разглядел в затейливом переплетении цветных линий (художник явно постарался угодить капризной музе) свою тропинку. Судя по карте, вела она в ущелье, в котором жил кто-то большой – во всяком случае, так это выглядело на бумаге.
Вот… Кеннеди фыркнул, сунул лист в карман и поднял гранатомет. Если там ничего не будет, вернусь и выскажу этому субъекту все, что думаю о его лавочке.
Торговцу на этот раз повезло. Навстречу спецагенту откуда-то выскочил тот самый большой житель ущелья, о котором его предупреждала карта. Ростом с пятиэтажный дом, вонючий, лысый и, кажется, голодный – он был похож на классического тролля.
Леон остановился, уважительно хмыкнул, оценивая противника. Потом не спеша поднял гранатомет на плечо, прицелился и выстрелил.
Вот это да!
Отдачей его отшвырнуло назад, к скале. Леон выронил оружие, но даже не заметил этого, увлеченный зрелищем падающего тролля. Снаряд разнес ему грудную клетку, так что вони и грязи стало еще больше. Леон отскочил в сторону.
- Цинизм тоже приходит со временем? – поинтересовался он у себя.
Нет, это врожденное, съехидничал внутренний голос. Или послеродовая травма…
Встал вопрос, что делать с бесполезным гранатометом. Тащить его обратно и попытаться продать барыге? А вдруг его там уже нет? Или волочить дальше, надеясь найти снаряды?
Лен решил плюнуть на это, вытащил новый пистолет – «Каратель», как его любовно назвал торговец, и проверил магазин. Сойдет.
Затем он встал, подобрал валявшийся в луже слизи и ошметков мяса серебряный ключ (и не будем думать о том, где тролль его прятал) и направился к знакомым уже мосткам над морем: этим путем он шел к рыбацкой ферме. С неба накрапывал мелкий дождик, но Леон, успевший пару раз искупаться, его даже не замечал.
Церковь была уже совсем близко, когда на него из-за поворота выскочили три собаки. Кеннеди не успел присмотреться, но в мозгу яркой вспышкой мелькнуло воспоминание о том, как он едва не сшиб машиной какую-то собаку на въезде в Раккун-Сити, а потом только понял, что это за зверь такой…
Он молниеносным движением поднял «Каратель» и два раза выстрелил. Пес, подобравшийся ближе всего, умер в прыжке. Пули вошли в грудную клетку, отбросив пса назад.
Леон развернулся ко второму – и тут же был опрокинут на спину, а на грудь ему прыгнул зверь с оскаленной пастью… и каким-то шевелящимся наростом на спине.
Черт! Леон изо всех сил пытался держать противника как можно дальше от себя, чувствуя жаркое зловонное дыхание на своем лице. Слюна с устрашающих клыков стекала на него, задними лапами пес собирался разодрать его живот.
Кеннеди каким-то чудом исхитрился достать пистолет из-под себя, и в последний момент, когда собака почти сомкнула челюсти на его шее, выстрелил ей в морду.
Третий враг предпочел подождать, пока агент освободится, и только потом прыгнул на него – сзади. Леон рухнул под его тяжестью, но сумел извернуться так, что собака оказалась под ним, а не наоборот. Что дальше делать, было совершенно непонятно. Паника накатила волной, но он сумел подавить ее. Спокойно!
Он сдавленно рыкнул, когда противник царапнул его, и тут же, откатившись в сторону, сунул дуло пистолета в пасть псу.
- Пока, - он жутко ухмыльнулся.
Пес издал глухое ворчание, изогнулся в агонии, и через мгновение затих.
Подняться на ноги, обнаружить длинную и довольно болезненную царапину на правом предплечье, проклясть собак. Потом проверить магазин пистолета, порадоваться за себя, такого ловкого и сильного – на это потребовалась полминуты. После чего Леон посмотрел на дверь храма Иллюминадос и пошел открывать ее.
Определенно, легкая прогулочка. По морскому побережью. Осталось только девушку найти – для полноты картины.
Эшли недовольно скривила губы, глядя из окна на серое море вдали. Серое небо, море, жизнь… Как тут вообще можно жить?
А кто тебе сказал, что тут живут?
Она поежилась, отошла от окна, скрестив руки на груди и пытаясь согреться. Папа, ну где же ты? На принцев я не надеюсь…
Звуки стрельбы снаружи, в коридоре, не успокоили ее: кто знает, кому взбрело в голову пострелять в этом странном и пугающем храме?
Она вздохнула и приказала себе не бояться. Помогло только отчасти.
Леон в это время развлекался от души. Новое оружие нравилось ему все больше, а когда он находил, что какой-то крестьянин стоит слишком близко, он вообще обходился без помощи пистолета. Из ощущений осталась только циничная уверенность в том, что боли эти люди уже не чувствуют.
Он прыгнул с разбега на огромную люстру, раскачал ее и перепрыгнул на другую сторону. Там его встретил мужчина с ножом. Кеннеди улыбнулся, ужасаясь своему равнодушию, и выстрелил ему в лоб.
Да, Кеннеди, попытайся оправдать это необходимостью, скажи себе, что так надо для спасения девушки… и тогда цель сможет оправдать средства?
Они ничего уже не чувствуют, кто-то управляет ими, и я даже оказываю им услугу…
Они фактически мертвы, но ты-то жив! Ты можешь ощущать все – так почему же ты действуешь, словно машина для убийства?
Дело ведь не в том, что творится вокруг – дело в тебе самом, не так ли? И ты это прекрасно понимаешь…
Он оттолкнул от себя труп крестьянина, выругался в адрес судьбы, и шагнул к двери.
Эшли очнулась от звука осторожно открываемой двери, и это вселило в нее ужас. Девушка зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть, и прижалась к стене.
Гость не был похож на крестьян, заходивших к ней раньше, но в руке у него был пистолет, а на лице застыло такое жесткое выражение, что Эшли не сдержала крик. Парень развернулся к ней, но девушка метнулась в угол, схватила палку и бросила в него.
- Эшли!
- Не подходи! – она забилась в угол, прижав колени к груди. Девушка прекрасно осознавала, что ей попросту не хватит ни сил, ни ловкости убежать от этого человека, если он захочет причинить ей боль, и она только смотрела на него расширенными от ужаса глазами, в которых были отчаяние и слезы. – Уйди!
Гость секунду стоял на месте, потом опустил пистолет.
- Спокойно, расслабься! Я здесь, чтобы спасти тебя. Меня прислал твой отец.
Папа?! Одно это слово быстро успокоило ее. Эшли вскинула на незнакомца взгляд, полный надежды.
- Мой отец?
- Да, - парень улыбнулся ей, и девушка вдруг ощутила, как у нее екнуло сердце. Серые глаза, добрая улыбка, сразу меняющая выражение лица, глубокий, мягкий и в то же время мужественный голос… Она опустила голову, чтобы не выдать своих эмоций.
- Все будет хорошо, - он склонился к ней, протянул руку. – Пойдем со мной. Да – меня зовут Леон.
Девушка только кивнула, поднимаясь на ноги.
Стройная симпатичная блондинка с большими золотисто-карими глазами и застенчивой улыбкой – в общем-то, Эшли Грэхэм понравилась Леону. В момент знакомства он не был настроен оценивать ее внешние данные, но сейчас, когда она шла рядом с ним по коридору, задумавшись о чем-то своем и слегка улыбаясь, он пришел к выводу, что ради ее спасения стоило проходить весь этот путь.
В ней не было высокомерия или столь раздражающей самоуверенности, которая часто встречалась Леону по долгу службы; обычная молодая девушка, только-только превратившаяся из подростка в юную красотку…
А вот подобные мысли, кажется, лишние, ты так не считаешь, Кеннеди? Не к месту. Да, и не забудь, что надо еще выбраться. Кстати, насчет этого…
- Леон, - Ханниган смотрела на него почти обычным взглядом – строгим и серьезным; но в уголках ее губ затаилась усмешка. – Докладывать будете?
- А есть выбор? – почти искренне изумился он. – Все в порядке. Транспорт будет?
- А переплыть? – осведомилась девушка ехидно, тут же посерьезнела: - Идите по тропинке, там вас будет ждать вертолет.
- И на том спасибо, - Леон отключил коммуникатор, повернулся к Эшли: - Почти дома.
Она застенчиво кивнула.
Поленившись спускаться по лесенке, Леон спрыгнул с высоты трех метров, посмотрел на девушку снизу вверх. Она почему-то стояла красная, отойдя в сторонку, и до Кеннеди дошло, почему. Он хмыкнул и отвернулся.
Эшли начала спускаться, только убедившись, что он не смотрит на нее. Конечно, надевая короткую юбочку, она сама соглашалась, чтобы все смотрели на ее ножки… но сейчас ей этого совсем не хотелось.
У меня же есть Брайан, я его люблю, а этого парня вижу в первый раз в жизни.
Так в чем дело, Эшли? Почему ты так теряешься? Он ведь даже не особо красивый…
Смущенная, она поставила ногу на предпоследнюю перекладину… и поскользнулась. Ойкнув, она зажмурилась.
Леон тут же обернулся и подхватил ее, как будто готовился к этому давно.
- Ты в порядке?
Эшли осторожно открыла глаза. Она ощущала его дыхание на своей щеке, видела черные и довольно длинные ресницы. В серых глазах было такое мягкое и в то же время ироничное выражение, что у нее на миг остановилось сердце. Сильные руки, ощущение уверенности в том, что все будет хорошо, и бесконечное тепло – такой контраст с пережитым раньше…
Она невольно прижалась на секунду к его груди, закрыла глаза… и тут же осознала, что все еще у него на руках.
Вспыхнув, девушка соскочила на землю, принялась оправлять юбку, стараясь не смотреть в его сторону:
- Спасибо.
Леон улыбнулся и направился к выходу.
Однако не успел он выйти в центр помещения, ища дверь, как заметил стоявшего у алтаря мужчину в фиолетовом балахоне, и резко затормозил.
- Я заберу девочку, - обронил мужчина словно нехотя, повернувшись к ним. Голос у него был глубокий, но вместе с тем в нем проскальзывали нотки визгливости; в почти прозрачных голубых глазах был холод и расчет.
- Ты еще кто? – поинтересовался Кеннеди не слишком вежливо. Не нравится мне посох в его руке – подозрительно живой…
- Меня зовут Осмунд Саддлер, и я глава этого прекрасного религиозного сообщества, - мужчина перевел взгляд с потолка на спецагента. Посох, похожий на узловатую палку неприятного коричневого цвета, покрытый слизью, жил своей жизнью, пульсировал, наливаясь силой. Эшли смотрела на него, не скрывая страха.
- И чего ты хочешь?
Перекрыт ли главный вход, и не пора ли искать запасной?
- Господства над всем миром, конечно же, - Саддлер смотрел на него, как бы изучая. – США больше не будут властвовать над планетой.
И с чего это, интересно, мне раскрывают эту тайну?
- Для этого мы похитили дочь президента, дали ей часть нашей силы, чтобы она передала ее отцу…
- Нет! – выдохнула Эшли, прижала руку к горлу. Перед ней мелькнуло воспоминание: она лежит в кресле, а над ней склоняется монах; в руке у него шприц, вводит ей в шею что-то…
- Леон, кажется, они что-то вкололи мне,- она смотрела на агента со смешанным выражением.
- Что вы с ней сделали? – негромко, но отчетливо спросил он, глядя на Саддлера. Злость была тихой и опасной - как спящий вулкан. Вот не хватало мне приключений!..
- Скоро все вы станете частью нового мира, - Саддлер медленно сошел с помоста, не расставаясь с посохом. – Лучшего мира. И Эшли вернется к любящему отцу, - он засмеялся, запрокидывая голову.
Леон терпеливо ждал продолжения речи, одновременно оценивая ситуацию. Чувствовал он себя при этом шпионом, застуканным за кражей секретных документов. Причем теперь был не один, следовательно, прибавилось ответственности…
- Но перед тем я надеюсь получить некоторое… пожертвование от президента, - Саддлер посмотрел на трехцветный символ на стене. – Видите ли, построить эту церковь стоило очень немаленьких денег.
- Вера и деньги? – Кеннеди изобразил вежливое недоумение. – Как-то не вяжется, не считаете?
- О, друг мой, я забыл сказать, что вы получили такой же подарок, - Саддлер усмехнулся.
Леон моргнул, опустил голову.
Значит, не померещилось, и я действительно заражен.
- Вы станете моими марионетками, - глава культа смотрел на них с нескрываемым удовольствием. – Я буду контролировать все ваши действия. Контролировать ваше сознание. Не кажется ли вам, что это революционный метод управления?
- По мне, так больше походит на вторжение чужих, - заметил Леон со сдерживаемой злостью. Что за невезение такое?!
В этот момент позади них распахнулась дверь, и на пороге возникли двое скалящихся монахов с арбалетами в руках. Наконечники стрел были зажжены.
Леон глянул на Саддлера. Тот ухмылялся. Кеннеди криво ухмыльнулся в ответ, схватил Эшли за руку и побежал к окну. Стрелы вонзились в стену там, где была секунду назад девушка.
Витражное окно разлетелось на кусочки, дождем посыпавшись вниз. Леон приземлился первым, тут же перекатился. Эшли упала неудачно, не успев сгруппироваться. Кеннеди почувствовал угрызения совести, когда девушка застонала.
- Ты как? – мягко спросил он, помогая ей подняться с земли.
- Леон, - в ярких глазах были слезы, - что с нами теперь будет?
Хотел бы я надеяться, что все будет хорошо и даже лучше…
- Мы выберемся из этого, - пообещал он твердо, взяв ее под локоть. – Пошли.
Девушка помолчала, кивнула. Руку его она отпустила не сразу. Кеннеди совершенно не возражал.
На выходе их уже поджидали несколько человек с факелами и разного рода садово-огородными принадлежностями. Завидев парочку, кто-то пронзительно завизжал, требуя схватить их. Леон хмыкнул, выстрелил в ближайшего крестьянина, затем толкнул телегу, которая стояла у выхода, перекрывая путь, и послал пулю в бочку на ней.
Взрывом разметало большую часть толпы. С остальными Кеннеди решил договориться при помощи пистолета – не зря ведь покупал? Эшли благоразумно стояла сзади.
Дорога привела их в деревню. Сверившись с картой и найдя на ней тропу, Леон отыскал и препятствие на пути: большие ворота, открыть которые в одиночку было крайне трудно.
А вдвоем легче?
Леон остановился у ворот, глянул на подоспевшую Эшли.
- Нужна твоя помощь.
- Моя? – девушка хлопнула длинными ресницами. Кеннеди не сдержал улыбки – и ничего, что сзади подкрадывается дама с ножом, ты еще пофлиртуй! – и Эшли поняла, как она может помочь. Она замотала головой.
- Нет! Я не…
- Патронов мало, - предупредил Кеннеди, пальнув в женщину. И он не врал.
Эшли помялась немного, потом нехотя кивнула.
- Одно условие…
- Я понял. И согласен, - он присел, подставил сложенные ладони. Девушка вздохнула.
- Не смотри!
- Ладно, - пообещал он и закрыл глаза. Эшли возмущенно фыркнула, поставила ногу:
- И не ухмыляйся!
- Ты просишь невозможного, - он встал, подняв ее. Зацепившись за край ворот, Эшли подтянулась и кое-как залезла наверх.
- Сейчас открою, - донесся ее голос из-за ворот. Леон выстрелил в подступающего мужчину, вынул пустой магазин и неспешно вставил другой.
Ворота раскрылись, но Леон не спешил проходить. Он расправился с женщиной, забрал висевшее у нее на шее грязное колье (зачем драгоценности здесь?), и только после этого скользнул внутрь, захлопнув ворота за собой.
- Зачем тебе это? – Эшли с удивлением воззрилась на колье у него в руке.
- Подарок старому другу, - отозвался он, небрежно сунув драгоценность в карман и оглядываясь. Они стояли у деревенской площади. – Побежали!
Добежать до следующих ворот было нетрудно – правда, приходилось следить, чтобы не попасться в один из щедро разбросанных по дороге капканов. Не лень вам, ребята?
А дальше был мост, темнеющий вдали – и аж две толпы местных жителей, подступающих с разных сторон, с факелами в руках, напоминающих какое-то праздничное шествие. Крики «Поймать его!» выбивались из этого праздника, но Кеннеди уже привык к этому.
- Что мы будем делать? – испуганно спросила Эшли. Леон глянул на нее – и тут же заметил стоявший неподалеку дом.
- Туда, - он махнул рукой и побежал первым. Девушка не отставала.
Распахнув дверь, Кеннеди первым делом проверил, нет ли кого внутри, потом опустил пистолет и дал войти Эшли. Чем бы запереть дверь?
- Леон! – голос был смутно знаком. Агент обернулся – и успел поймать палку, летящую в него. Луис Сера смотрел на него почти весело.
- Мир тесен, верно?
Леон хмыкнул и принялся укреплять дверь.
- Так вот она какая, президентская дочь, - протянул Луис, откровенно разглядывая Эшли. – Неплохая фигурка…
- Как грубо! – возмутилась девушка. – По-моему, моя фигура и мой статус никак не связаны! И вообще, кто ты такой?
- Ого! – Луис изумился вполне искренне, развел руками. – Прошу прощения, ваше высочество! Но может быть, вы все же представитесь, прежде чем спрашивать у кого-то, кто он такой?
- Меня зовут Эшли Грэхэм, - девушка повернулась к нему, мстительно улыбнулась. – Дочь президента.
Сера приподнял брови, покосился на осматривавшего комнату Леона.
- Она не… ну, ты понял?
- Не волнуйся, - Кеннеди слегка улыбнулся, посмотрев на нее. – С ней все в порядке.
Эшли пришлось опустить голову, чтобы скрыть смущение.
- А, неважно! – Луис тут же потерял весь интерес к девушке. – Синдромов пока нет, но они появятся…
Эшли, разглядывавшая потолок и стены, вдруг заметила нечто, испугавшее ее. Сквозь щели в заколоченных окнах были видны подступающие крестьяне – злые и настроенные очень недружелюбно.
- Смотрите! – выдохнула она, показывая пальцем. Леон тут же подскочил к двери.
- Наверх, - он махнул Эшли рукой, а сам занял позицию справа от двери. Луис встал напротив, проверив пистолет.
- Ладно, - процедил он сквозь зубы, - поиграем в эту игру.
Дальнейшие события напоминали Леону клубок шерстяной нити, с которым поиграл резвый котенок. Выстрелить из пистолета, оттолкнуть от себя очередного поклонника, прорвавшегося сквозь окно, взять ружье, нацелить его на следующего субъекта, пока пистолет валяется на полу без магазина… Уровень адреналина в крови просто зашкаливал.
Рядом отбивался от наскоков Луис; Леон то и дело слышал оглушительный грохот его пистолета. Но времени смотреть, справляется ли испанец со своей частью крестьян, не было.
Щелчок оповестил его, что магазин «Карателя» пуст. Леон перекатился по полу, схватил ружье и, не вставая, развернул оружие и выстрелил в голову занесшему над ним топор мужчине. Для него не было большим сюрпризом, когда из головы крестьянина вдруг начало вылезать нечто склизкое и шевелящееся.
Он не успел перезарядить ружье – Луис расправился с мутировавшим существом, прикрывая Леона.
- Не время отдыхать! – заметил испанец весело.
Ответной благодарностью со стороны агента была пуля в грудь подходившему к Сере со спины противнику.
- В сторону! – рявкнул Луис, стреляя в окно.
Кеннеди поднялся на колени, быстро перезарядил ружье и выстрелил. Кто-то застонал – Леону показалось, что он пробормотал: «Лорд Саддлер», - и рухнул на землю.
- Долго еще, а? – выдохнул в перерыве между выстрелами Кеннеди. Сера хмыкнул, добил очередного врага и повернулся к напарнику:
- Наверх! – Луис первым побежал к лестнице. Леон медлить не стал.
Наверху пришлось еще труднее: к окнам были приставлены лестницы, и по ним карабкались крестьяне. Леон поочередно столкнул обе лестницы, повернулся – и попал в объятия лысого мужика с красными глазами. Тот на удивление отчетливо обозвал Кеннеди придурком и принялся душить. Черт тебя подери!
Вырваться оказалось трудно: противник был силен, и успел основательно приложить агента к полу, прежде чем подоспел Сера.
- Ты как? – осведомился он, глянув на напарника и отталкивая ногой подкравшегося парня.
Леон кивнул, встал. Голова немного кружилась, но это быстро прошло. Он взял в руки пистолет, вставил магазин и сделал выстрел.
Все закончилось так же быстро и неожиданно, как и осада дома в деревне. Противники вдруг закончились, и отбивавшиеся даже не сразу это заметили. К тому моменту они опять оказались на первом этаже – отбиваться здесь было легче.
Леон перевел дух, прислонился к стене, пытаясь выровнять дыхание. У него опять почти не осталось патронов. Попытаться, что ли, целиться лучше?
- Хорошая битва, - оценил Луис, оттолкнув ногой труп. Он усмехнулся Леону: - Часто так с тобой бывает?
- Чаще, чем хотелось бы, - проворчал тот, отряхнул одежду. Сера кивнул.
- Что теперь будешь делать?
- Я думаю, выбора у меня нет, - задумчиво отозвался Кеннеди. – После всего… мы должны идти вперед.
- Вперед, - эхом повторил Сера, кивнул снова. - Я должен кое-куда смотаться, - неожиданно сказал он и, открыв дверь, исчез в вечернем сумраке.
- Луис, - Леон не успел вернуть его: Сера пропал за пеленой дождя.
Кеннеди оперся о косяк двери, вздохнул устало. Он чувствовал себя вымотавшимся, словно всю неделю таскал тяжелые блоки на крышу небоскреба.
Как хочется сесть, закрыть глаза и просто поспать…
Позади раздались неуверенные шаги, и Леон понял, что сейчас у него нет шанса на отдых. Он обернулся, постарался вложить в улыбку максимум уверенности.
- Это было легко.
Эшли кивнула, не слишком-то ему веря. Леон смотрел на нее и думал, что просто обязан доставить ее домой, какие бы препятствия ни встретились на пути. Не потому, что она дочь президента, и не потому, что нравится ему. Просто… нельзя, чтобы потухла вера в ее глазах.
Однажды он уже совершил эту ошибку – позволил себе расслабиться на миг, отпустил ее, дал ей упасть в темноту…
Я не допущу, чтобы это повторилось.
Луис Сера вышел из дома, твердо намеренный сегодня же добраться до замка и уничтожить все, что создавалось последние четыре месяца: все образцы, все заметки о Плаге. Для него эта перестрелка с инфицированными крестьянами почти ничего не значила, и он был здоров и готов убежать куда угодно… но бросить Леона в беде было бы преступлением.
Сера проникся уважением к агенту, увидев его ловкость, смелость и силу. Кеннеди был прост в общении, всегда готов помочь, поддержать дружеским советом. Эдакий рыцарь без страха и упрека, живой символ справедливости и мужества, как будто появившийся из эпохи, когда честь была… хм, в чести.
В общем, Луис встретил свой антипод. Только цинизм у парня иногда прорывался такой знакомый, что Сера мог только ухмыляться.
Завидуешь, Сера? То-то же.
Но если забрать образец, и уничтожить все, возможно, я смогу смотреть в глаза таким людям с чистой совестью. Зная, что я сделал все, чтобы исправить ошибку.
Он направлялся к выходу, как вдруг заметил стоявшую невдалеке женщину. Улыбка появилась сама собой.
- Эй, сеньорита! – Луис шагнул к ней. – Света здесь много, - он указал на сверкнувшую молнию, - так что мне не хватает только сигареты для полного счастья.
- Где образец? – Ада скрестила руки на груди. Луис фыркнул.
- Давай соблюдать правила игры, хотя бы для вида. Начнем с прелюдии. Я говорю: «Это любовь, детка»!
- Звучит забавно, - заметила женщина, не глядя на него. – Просто добудь мне его, и поторопись.
- Ладно, - Сера остановился, встав спиной к ней. Дождь был холодным, но еще холоднее была эта прекрасная шпионка. И это было ему не по нраву. – Зачем тебе-то это все? На кого ты работаешь?
Ада закрыла глаза.
- На свете есть вещи, о которых лучше не знать. Это – одна из них.
Луис пожал плечами.
- Как хочешь. Я не знаю, кто ты, но может, знают наши религиозные друзья?
Он ушел через лаз в заборе, оставив Аду в одиночестве. Женщина вздохнула, опустила голову.
Все запутывается еще больше.
- Леон? – Ханниган была встревожена. – Где вы сейчас?
Кеннеди огляделся. Черт его знает. Ночь, дождь, подозрительная тишина – и испуганная, одинокая девушка рядом.
- Не знаю, - честно сказал он. – Где ваш вертолет?
- Есть проблема, - Ханниган помолчала секунду. – Он не выходит на связь. Вероятно, сбит.
Леон чертыхнулся. Прекрасно!
- Я выйду на связь через пару часов, - сообщила девушка. – Постарайтесь продержаться. Удачи.
Кеннеди пробормотал что-то, вернул коммуникатор в карман. Посмотрел на Эшли. Промокшая, дрожавшая от холода, она показалась ему такой несчастной, что решение было принято сразу.
- Возвращаемся в дом, - он пошел впереди. Девушка покорно последовала за ним.
Растопить камин оказалось делом нелегким, но в конце концов упорство было вознаграждено, и вскоре Эшли сидела перед огнем, обнимая себя руками за плечи, а Леон, заперев двери и кое-как забаррикадировав окна, устроился на краю стола, проверяя оружие.
Снаружи шел дождь, свистел жутко ветер, но в комнате было тепло. Кеннеди, вопреки распространенному мнению, не любил долго быть в одиночестве, и хотя с Эшли они до сих пор не нашли общий язык (просто потому, что было некогда его искать), общество девушки нравилось ему.
- Мне страшно, - проговорила она совсем тихо.
Леон понимал ее. Ему тоже было не по себе, когда он начинал воображать, что может случиться. Если Саддлер не врал, и действительно умеет управлять этими существами, которые теперь в них…
Одно дело – сражаться с этими тварями, когда ты видишь их, видишь, во что они превращают людей… и совсем другое – чувствовать эту отраву в своем теле, знать, что ты подчиняешься кому-то, хочешь того или нет… Его передернуло.
- Все будет хорошо, - твердо сказал он, поймал ее взгляд и ободряюще улыбнулся. – Правда.
Эшли смотрела на него с таким странным выражением, что Кеннеди на мгновение растерялся. Хуже того – он чувствовал, что сам не против смотреть на девушку не отрываясь сколь угодно долго, не моргая и не отвлекаясь, чтобы не потерять этот контакт…
Ты влип, агент. Не хватало влюбиться в дочку президента, которая младше тебя на семь лет… Приди в себя!
Он кивнул ей и быстро отвернулся.
Эшли улыбнулась, глядя на огонь. Ей наконец-то стало тепло.
ФАЙЛ 2 – БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА
Страх прячется в каждом углу…
Слышишь ли ты шепот своей смерти?
Глава восьмая
Агенты не спят – они только беспокойно дремлют. И по большей части, видят при этом кошмары.
Леон понял, что у него затекла шея, еще до того, как пошевелился. Открыв глаза, он увидел именно то, что и ожидал: потолок в грязных разводах, украшенный по углам паутиной. Кеннеди сдавленно охнул, попытавшись посмотреть по сторонам. Вот черт!
Эшли спала на сложенном одеяле перед камином, свернувшись калачиком. Леон жалел, что не мог обеспечить ей минимум комфорта – все-таки девчонка привыкла совсем к другой жизни.
С другой стороны… я – спасатель, а не хозяин гостиницы, так?
- Заткнись, - приказал он себе, массируя шею. Президентская дочка чуть пошевелилась во сне.
Леон встал, вспомнил вчерашний спор за право спать у камина и хмыкнул. Уступив даме теплое местечко, он вынужден был провести беспокойную ночь на влажной, провонявшей рыбой койке. Но, как оказалось, успел неплохо отдохнуть.
Он подошел к заколоченному и чудом оставшемуся целым во вчерашней перестрелке окну, посмотрел наружу сквозь щель. Погода не спешила радовать: мелкий дождик – впрочем, не особо противный, ветер в вышине, несущий серые тяжелые тучи. Редкий лесок неподалеку, в который вела извивающаяся, почти незаметная тропинка, усыпанная влажными листьями. В общем, привычная картинка.
Кеннеди обернулся, взглянул на девушку, и опять подумал, что совершенно не знает, как себя с ней вести. Эшли Грэхэм, сама того не желая, поставила его в тупик. И Леон предпочел бы еще раз выдержать осаду дома сумасшедшими аборигенами, чем отвечать на вопрос: как быть? И дело было не только в том, что она дочь президента и он ей, кажется, немножко нравится (или это только твое самолюбие?). Просто… девчонка была симпатична Леону, и он боялся, что ненароком обидит ее, сказав что-то не то; совсем не то, что обычно говорят особам ее ранга.
С женщинами ты тормозишь, это точно, проворчал он, ероша волосы. Причем для этого даже не требуется роковой красотки, достаточно молодой девушки с яркими глазами, в которых светится надежда.
Он присел на последнюю ступеньку лестницы, положил подбородок на сложенные руки.
Да, ехидно прошептал внутренний голос, вот тебе и еще одна причина выбираться отсюда как можно скорее: заняться самоанализом на досуге. Может, хоть тогда сможешь построить отношения с какой-нибудь девушкой дольше, чем на пару часов.
Кеннеди отдавал себе отчет в том, что у него есть некоторая слабость к противоположному полу. Но так уж получилось, что его образ жизни не слишком располагал к длительным знакомствам и отношениям. До Раккун-Сити он встречался долгое время с подругой детства, потом оба поняли, что выросли из этих отношений, и мирно разошлись. А потом жизнь совершила резкий поворот на 180 градусов, и стало совсем не до девушек.
С присущей ему иронией он рассуждал, что, пожалуй, не так обидно видеть красивую девушку и не иметь возможности стать ей ближе, если при этом ты на секретном задании, и тебя в любую минуту могут пристрелить.
Именно по этой причине он был одинок. Нежелание подвергать кого-то еще опасности, которая стала его жизнью, влекло за собой практически полное отсутствие личной жизни. Кеннеди привык к этому, хотя иногда было трудно изображать равнодушие.
И вдобавок… прошлое крепко держало его, и образы его не стирались со временем. Леон тяжело пережил гибель Ады Вонг, виня себя в этом. Потом, когда до него дошли слухи, что Ада жива и работает на Альберта Вескера, стало легче, но это не помогло ему забыть ее.
Прекрасно сознавая, что шпионка водила его за нос все время, и использовала в своих целях, Леон не держал на нее зла; шесть лет назад он испытывал жалость, привязанность, тепло, нежность – и печаль. Чувства не притупились со временем: стоило воскресить в памяти ее лицо, как тут же щемящая тоска накрывала его приливной волной. Кеннеди злился на себя, свою слабость, но ничего не мог поделать со своей памятью.
Забудь ее. Оставь в прошлом, Леон…
- О чем ты думаешь? – негромкий голосок вырвал его из размышлений. Леон моргнул, посмотрел на Эшли. Девушка сидела, приводя в порядок волосы. Поймав его напряженный, растерянный взгляд, она потупилась.
- Нет, ничего, - он встал, кляня себя за неловкость.
Пусть уж лучше считает тебя мачо без мозгов, чем ты ранишь ее. Решительней.
- Пять минут – и выходим, - сказал он равнодушным тоном, отойдя к двери. – Я на улице подожду.
Он успел заметить недоумение в ее глазах, прежде чем закрыть за собой дверь.
Прости, но я запутался…
Однако посидеть на завалинке и поразмышлять о вечном ему опять не дали. Услышав вкрадчивый голос за своей спиной, Леон даже не удивился:
- Хорошая сегодня погода, незнакомец!
- Я есть хочу, - отозвался Кеннеди, по-прежнему не глядя на него. Торговец хмыкнул:
- Какие проблемы? Чего угодно?
- Что это значит? – Леон протянул ему карту. Тропа впереди раздваивалась, и агенту было очень интересно узнать, по какому пути лучше и безопаснее идти.
- Хм-м… Знаешь, незнакомец…
- Леон.
- Нет, мне так привычнее. Тебе опять не обойтись без этой штуки, - торговец показал на гранатомет. Кеннеди мысленно застонал, представив себе, как будет тащить оружие.
- Без него никак?
- Мне нужны живые клиенты, - хитро прищурился торговец. – Ради этого могу даже скидочку сделать.
- Черт, у меня горячка, - Леон лег на бревно, стал смотреть в небо. – Тебя не существует, так?
- Ну, как тебе сказать? Можешь считать меня призраком. Я не обижусь.
Кеннеди не выдержал и рассмеялся хрипловатым смехом.
- Точно, бред! Ладно, давай сюда. И добавь патронов, - он вытащил из кармана колье и кинул его торговцу. Тот ловко поймал драгоценность, изучил ее:
- На патроны не хватит.
- А если добавить? – Кеннеди протянул ему девятимиллиметровый пистолет. Торговец помолчал. – Плюс мне нужны гранаты и желательно – более мощное ружье. Устроишь?
- Ну…
- В кредит, - Леон сел, кинул взгляд на дверь дома. Эшли еще не было, и это даже к лучшему. Он чувствовал себя элитным клиентом психушки, и девушке совсем необязательно быть рядом с ним в такой момент. – Как постоянному клиенту.
Он решил вести себя с торговцем так, словно тот и не возникал из неоткуда, предлагая оружие, казалось бы, совсем не из этого мира. Так – обычный торгаш, каких полно везде. Иначе пришлось бы добавлять и его к куче загадок и вопросов…
- Под процент, - согласился тот. Кеннеди хохотнул.
- Барыга!
- Выживает богатый, - учтивым тоном отозвался торговец, изящным жестом фокусника поменял ружье Леона на вытащенное из бездонного рюкзака другое. – Держи свое оружие, и не забудь: я встречу тебя.
- Забудешь тебя, как же, - проворчал Леон, глядя вслед фигуре в балахоне. Потом перевел взгляд на гранатомет и фыркнул недоверчиво. Этот мир сошел с ума, точно! Или только я?
- Откуда это? – подошедшая незаметно Эшли удивленно воззрилась на оружие. Леон пожал плечами.
- Тот самый старый друг.
Он еще раз посмотрел на карту, пытаясь выбрать, по какой тропе идти; доверился интуиции и выбрал правый путь. Повесил на плечо новое ружье, сунул пистолет в кобуру, взял гранатомет в руки и, чувствуя себя истинным героем боевиков, пошел впереди. Эшли, немного поколебавшись, последовала за ним.
Кеннеди не считал себя знатоком женских сердец, но ощущал непонимание и некоторую обиду девушки. Скорее всего, мисс Грэхэм тоже растеряна и не знает, как себя вести, заключил он, совершенно не будучи в этом уверенным.
Тропа, описав небольшую петлю вокруг леса, вскоре привела в очередное ущелье, сразу вызвавшее у Леона нехорошее предчувствие.
- Держись за мной, - приказал он Эшли и приготовился поднять гранатомет. Пахло чем-то горьким – как будто кто-то поджег опавшие листья, посыпав их предварительно коноплей. Для большего кайфа, надо полагать.
Девушка вдруг взвизгнула, показывая наверх. Кеннеди тут же поднял голову, заметил тролля, собиравшегося прыгнуть прямо на них, и довольно грубо оттолкнул Эшли в сторону, прыгнув сам в другую.
Вовремя: тролль грузно приземлился, устроив локальное землетрясение, и заревел. Эшли невольно вскрикнула, и тем самым привлекла внимание монстра. Леон ругнулся.
- Спрячься! – крикнул он, пытаясь решить, как выманить тролля на открытое пространство. Гранатомет весил, казалось, тонну… и тогда Леон попросту бросил его на землю и бросился бежать от монстра.
Чувствовать приближение огромного существа, которое стремилось его раздавить, было не слишком приятным и обнадеживающим. Кеннеди, разворачиваясь в прыжке, вытащил пистолет и несколько раз выстрелил монстру в морду. Тот разочарованно взревел, но движения не прекратил. Леон сумел удержать равновесие, приземлившись, выпрямился.
Думай, Кеннеди, думай быстро! Как прикончить эту тварь, если до гранатомета не добраться?
Тролль был совсем близко, и Леон решил рискнуть. Давая монстру подойти еще ближе, он стоял до последнего у стены небольшой хижины, а когда противник с торжествующим ревом поднял ногу, желая раздавить человека, скользнул мимо, но не стал отдаляться.
Не колеблясь и не раздумывая (потому что иначе решимость испарилась бы сразу), он подскочил к ноге тролля и, пользуясь тем, что монстр немного нагнулся вперед, словно ищущий очки подслеповатый человек, забрался ему на спину. Дальше – безумнее: вытащив из кобуры на плече нож, Кеннеди вонзил его в странный нарост на спине противника.
Эффект его не разочаровал: тролль зарычал от боли, крутанулся на месте, пытаясь достать до источника боли, и чуть не достигнув своего.
Леон соскочил на землю, приземлившись на четвереньки. Эшли, забившись в расщелину между скал, смотрела на него расширенными от страха глазами. Леон улыбнулся ей и снова развернулся к врагу.
Обозленный монстр сделал резкое движение, и Леону чудом удалось уйти от его кулака. Везучий ты. Не исчерпай лимит удачи, оставь и на потом!
Агент терпеливо дождался, пока тролль не соизволит остановиться и отдохнуть минутку, и снова повторил трюк с заскоком на спину и ударом ножом. Но на это раз спрыгнуть не получилось: тролль схватил его.
Захват Мендеса показался детской игрой по сравнению с этим. Монстр сжал его с такой силой, что Кеннеди прокусил губу, сдерживая крик. Боль в ребрах была невыносимой, мышцы не слушались… но он все же сумел поднять руку из последних сил и вонзить нож в ладонь державшего его существа.
Тролль отпустил его, и Леон грохнулся оземь, ударившись о камень многострадальным боком. В глазах заплясали темные круги. Вот так финт!
Очумело мотая головой и сжимая зубы, он кое-как поднялся на ноги. Тут его взгляд упал на лежавший совсем недалеко гранатомет.
Взрыв разметал останки тролля по ущелью. Леон пригнулся, чтобы избежать столкновения с осколком кости, закрыл на секунду глаза. Тяжело дыша, он опустил оружие на землю, с трудом выпрямился.
- Леон! – Эшли подбежала к нему. Губы у нее дрожали, в глазах было такое выражение, что Кеннеди стоило немалого труда казаться невозмутимо спокойным. Девчонка волновалась, это ясно… за него?!
Он покачал головой, прогоняя туман, кивнул Эшли.
- Все нормально. Я был готов.
Он намеревался пойти дальше, но боль в боку внезапно заставила его согнуться. Эшли почти неслышно вскрикнула, и ему пришлось опереться о скалу, поднять голову и улыбнуться девушке.
- Я в порядке.
Но в следующий же миг у него закружилась голова, и Леон рухнул на землю.
Эшли была напугана и вовсе не старалась это скрыть – да и не получилось бы. Сражение с существом, которому место только в кошмарах, само по себе могло напугать кого угодно; а уж когда Леон потерял сознание, девушка вообще чуть не сошла с ума от страха.
Сдерживая дрожь, она присела, попыталась уложить его как можно удобнее, сознавая свою полную беспомощность, и чувствуя себя очень маленькой и незначительной. Леон был ранен, возможно, умирал, а она ничем не могла помочь! Эшли всхлипнула, но тут же приказала себе собраться. Она не имела права хныкать сейчас.
Внушение помогло, и она после некоторого колебания потянулась к кейсу на его поясе, не отрывая взгляда от его лица.
Чувства, теснившиеся в груди девушки, сильно смущали ее. Она не могла бы сказать, которое из них преобладает – растерянность, уважение, восхищение, радость, надежда… но совершенно точно знала одно: она не равнодушна к своему спасителю.
Найдя в кейсе аптечку, Эшли вытащила бинты и кровоостанавливающее средство, и неумело, но старательно принялась вытирать кровь с лица и рук парня. Сердце ее билось так часто и неровно, что Эшли иногда казалось – это что-то другое, звук извне.
Что же с тобой такое?
Бледное лицо с удивительно черными бровями и ресницами, тонкие губы, кажется, сломанный давным-давно нос – теперь Эшли казалось, что он весьма симпатичен, и даже тени под глазами или жесткое выражение лица не портили это впечатление. Она осторожно вытерла кровь с искривленных болью, обветренных губ, задавая себе вопрос, что будет делать, если он сейчас вдруг очнется.
Нет, только не это.
Эшли не разбиралась в медицине и не могла сказать, цел ли он; все, что она могла – это остановить кровь, текущую из рваной царапины на предплечье, и молиться, чтобы Леон был здоров.
Боже, пожалуйста!
Она аккуратно сложила все в кейс, закрыла его, после чего села рядом с парнем, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей – и не заметила, как уснула.
Странный звук: словно где-то очень близко пролетает вертолет, едва не задевая его… стрекот вращающихся лопастей нарастает с каждым мгновением, поглощая все… и тут реальность с треском разрывает нож. На лезвии выгравирована извивающаяся змея – столь же опасная и молниеносная, как хозяин ножа.
Ты сам виноват в том, что случилось. Не вздумай винить меня, напарник!
Он очнулся сразу, без перехода. Распахнул глаза, не сразу поняв, что смотрит в осеннее небо, потом вспомнил, что случилось.
В какой я жизни?
Подняв руку, он убедился, что более или менее цел, не лежит в луже собственной крови и не корчится в агонии, и кое-как сел. Ребра болели нещадно, но это пустяк, это пройдет. Главное – где Эшли?
Леон повернулся почти в панике, и тут же заметил все: свою перевязанную руку, использованную аптечку, спящую рядом девушку.
Кеннеди задержал дыхание, потом резко выдохнул. Это не помогло: мысли все так же кружились беспорядочным роем. Он зажмурился, прислонился спиной к камню. Растерянность была подавляющей.
Леон чувствовал, что окончательно запутался в этом переплетении абсурда и ужасающей реальности, как муха в паутине. Два дня назад он и представить себе не мог, что существуют твари, способные управлять сознанием… нет, конечно, уроки прошлого не прошли даром – но чтобы такое произошло снова, когда он уже почти сумел забыть этот ужас!
Он откинул голову назад. За шесть лет ему приходилось сталкиваться с жертвами чудовищных экспериментов «Амбреллы», и он привык к постоянному напряжению и страху. Но то, с чем он имел дело на этот раз, было чем-то другим. Не зомби. Не вирусы.
Так что же это за чертовщина?!
Саддлер говорил что-то о контроле над сознанием. Ему и Эшли вкололи что-то. Значит ли это, что они сами теперь почти зомби? От одной мысли об этом становилось нехорошо: превратиться в живой труп – что может быть хуже?!
Мало того, что он угодил в кошмар и теперь тщетно пытается выпутаться из его оков; странные персонажи, словно порождения чьего-то больного сознания, контролируемые паразитами люди… Теперь дело осложнялось присутствием рядом девушки, которая нравилась Кеннеди, которую он должен был защищать любой ценой – и он никак не мог определиться, как себя с ней вести.
Не допускать фамильярности – «Мисс Грэхэм, не соизволите ли следовать за мной»? Глупо… и вряд ли получится. Как к младшей сестре? Хм, тоже трудновато – глядя на нее, он испытывал не совсем братские чувства (будь честен сам с собой, и да воздастся тебе спокойной совестью – или муками оной, смотря, насколько расходятся твои мысли и твои же принципы морали).
Он взъерошил волосы, и без того не шибко причесанные, задумчиво посмотрел в небо.
Остается только играть в рыцаря-недотрогу, язвительно посоветовал внутренний голос. Просто делаешь лицо идола с острова Пасхи, равнодушным тоном цедишь нечто вроде «Пошли, детка, дом за поворотом», и не забываешь рисоваться. Чем чаще, тем лучше.
Заткнись, а, Кеннеди? Не разочаровывай хотя бы сам себя.
Она была рядом, она постаралась сделать так, чтобы ему стало лучше. Старалась быть сильной, хотя была невероятно испугана – это было видно по ее глазам. Он смотрел на открытое, нежное лицо с пушистыми ресницами и полураскрытыми пухлыми губами, как загипнотизированный… но тут она пошевелилась, и наваждение исчезло.
Проклятье! Леон решительно встал, скривившись от боли, нашел пистолет и сунул его в кобуру. Сжатые губы тонкой линией выделялись на лице. Ты – спецагент, твое задание – спасти девушку и доставить ее домой. Все остальное - лишнее. Помни об этом, хорошо?
Боль не уходила, и Леону пришлось использовать куда больше анальгетиков, чем хотелось бы. Он почувствовал себя лучше, и теперь сидел, прислонившись спиной к холодному камню, и смотрел на серое небо, ожидая, когда проснется Эшли. За пару минут он опустошил половину бутылочки с неприкосновенным запасом воды, прежде чем вспомнил о девушке и, ощутив угрызения совести, отложил бутылку в сторону.
Задание почти выполнено, агент. Девушка здесь, и теперь только надо выбраться отсюда, а уж что здесь творится – вопрос другой. Этим можно заняться позже, когда рядом не будет гражданских лиц.
Ханниган не отвечала на звонки, и Леону оставалось только ждать, надеясь изо всех сил на скорый конец миссии, оказавшейся такой неожиданной и богатой на воспоминания.
Эшли пошевелилась, и он напрягся. Потом заставил себя вежливо улыбнуться.
- Извини, что заставил ждать, - слова получились сухими, сказанными без выражения. Эшли кивнула, отводя взгляд. – Тогда пошли?
- Может, отдохнешь? – робко предложила она. Кеннеди качнул головой, встал.
- Некогда. Мне нужно доставить тебя домой.
Девушка молча смотрела в землю. Леон протянул ей бутылку с водой:
- Держи.
- Спасибо, - глухо сказала она. Кеннеди стоило большого труда сохранять равнодушный вид. Он сознавал, что, скорее всего, обидел ее, но не хотел давать волю эмоциям.
Он подождал, пока она допьет воду, вытащил «Каратель» из кобуры, и пошел вперед.
Дорога оканчивалась у входа в двухэтажный деревянный сарай, стоящий одиноко на краю леса. При одном взгляде на строение у Леона появилось мрачное предчувствие. Он осторожно подошел к двери, прислушался. Ни звука, но это ни о чем не говорит. Леон глянул на девушку:
- Думаю, тебе лучше подождать снаружи.
Она секунду медлила, глядя на него, потом кивнула и убежала прятаться. Кеннеди вздохнул, приказал себе сосредоточиться и приготовиться ко всему, и открыл дверь.
Ничего. Какие-то ящики, бочки, мусор; лесенка на второй этаж, где, судя по всему, тоже ничего важного. Тишина и пыль. Но все инстинкты кричали, что здесь что-то есть… кто-то.
Он успел развернуться, уловив едва слышный звук – и в этот момент Биторез Мендес, кошмарный староста деревни, одной рукой схватил его за горло, поднял в воздух и, прежде чем Кеннеди успел сообразить что-либо, отшвырнул его.
Леон ударился спиной о деревянную балку под потолком, грохнулся на пол. Из легких вышибло воздух, и он почувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Даже застонать не получилось. Единственной мыслью было: «А если позвоночник сломан?». Леон заставил себя пошевелиться и с радостью понял, что может двигаться. Однако подняв взгляд, он тут же сник.
Мендес аккуратно скрутил железный засов на двери в узел, после чего неспешно повернулся к агенту и молниеносным движением склонился к нему…
Леон успел увернуться от громадного кулака, откатиться в сторону, чувствуя ноющую боль в боку. Паники не было, но он был несколько шокирован быстротой противника. С ним явно не стоит пытаться договориться…
Взгляд зацепился за красную бочку совсем рядом; он толкнул ее ногой, убедился, что Мендес стоит спиной к нему в увеличивающейся луже бензина, и поднял пистолет. Сознание стало на удивление ясным.
- До скорого, - проговорил он и выстрелил, а затем прыгнул в сторону.
Взрывная волна настигла его в воздухе, подтолкнула в спину, обдав жаром. Леон упал на землю, несколько секунд лежал, не двигаясь и стараясь не вдыхать пыль. Потом поднял голову – и обомлел.
Только не это… Опять.
Ослепительной вспышкой возникло воспоминание: он стоит с дробовиком в руках, не в силах поверить в то, что видит перед собой - гигантскую каплю темной слизи, множество толстых щупалец, будто вросших в пол, стены и потолок вагона поезда, мчащегося по темному тоннелю; ужас и паника – все, что осталось от ощущений, но он поднимает дробовик, почти не веря в успех, и стреляет…
Лишившийся плаща староста мутировал так быстро, что глаз не успевал отмечать стадии его преображения. Леон завороженно наблюдал за тем, как позвоночник Мендеса вытягивается, словно чудовищная пружина; тело разрывает надвое, и из спины вырастает нечто настолько отвратительное, что этому и названия-то не подобрать. Он услышал хруст, когда позвонки монстра увеличились в размерах, разрывая плоть на его спине. Окровавленные щупальца, жало, как у скорпиона, длинные когти на руках – и все та же безумная ярость в глазах.
Леон заставил себя двигаться. Он был поражен, чувствовал отвращение и – что уж скрывать? – леденящий страх, но также уверенность в том, что подобному существу не место на земле.
Подняв гранатомет и прицелившись в живот приближавшемуся шаркающей походкой Мендесу, он выстрелил. Отдачей его отшвырнуло к стене, приложив к камню. Леон даже не обратил внимания на острую боль, не отводя взгляда от врага.
Туловище противника окончательно разорвало на две части. И в то время как ноги остались лежать, верхняя часть продолжала движение к агенту, ловко перелетая с балки на балку.
Мысли выходили сплошь нецензурные, но Леон не замечал, выражает ли свое мнение вслух. По большому счету, какая разница?!
Стряхнув оцепенение, Кеннеди побежал к лесенке, пытаясь придумать, как убить это порождение ада. Ружье, пистолет? Скорее всего, для этого нужно много времени, а Мендес вряд ли его предоставит.
Он развернулся, поднявшись наверх – и отпрянул назад. Ухмыляющееся лицо было так близко, что агент почувствовал приторный, тошнотворный запах.
- Ну ты и мразь, - пробормотал он и кинул гранату.
Мендес с легкостью уклонился – но не учел того, что Леон, вытащив пистолет, сделает несколько выстрелов. Пули угодили в грудь мутанту.
Рыкнув от боли (чувствует ли оно боль?), монстр упал на землю – чего и добивался Леон. Грохнул взрыв, вслед за ним раздался протяжный стон ярости и муки.
Кеннеди посмотрел вниз, даже не надеясь на столь быстрый исход поединка.
Мендес был еще жив; с ненавистью глядя наверх, он поднимался с пола. Леон поднял ружье, выстрелил ему в голову. Он стоял слишком близко от края, поэтому едва не упустил момент, когда жало Мендеса стремительно рванулось к нему, норовя проколоть.
Кеннеди отскочил назад, от души обозвал старосту и выстрелил еще несколько раз. Покореженные гильзы со стуком падали на пол. Леон передернул помпу. Последний патрон, и если ты не сдохнешь…
Ему опять повезло. Мендес выгнулся дугой, захрипел, поскреб пол когтями и вскоре затих. Леон для верности выждал минуту, потом сделал контрольный выстрел из пистолета в голову, и только потом спрыгнул и подошел посмотреть.
Ему отчаянно хотелось узнать, что же здесь творится, и как избавиться от паразита внутри него, и вообще, что делать дальше. Но несмотря на мимолетное желание бросить все и убираться отсюда, он прекрасно сознавал, что даже если бы рядом был кто-то, знающий ответы и предлагающий легкий путь к нормальной жизни, он бы отказался. Потому что его жизнью отныне была борьба за мир, как бы пафосно это ни звучало.
И Леон готов был жертвовать ради этого своим собственным миром.
Огонь разрушил одну из стен сарая, и Леон вылез наружу, с наслаждением глотая холодный свежий воздух. Эшли с опаской подошла к нему. Он улыбнулся ей – почти официально, но не холодно, и девушка робко улыбнулась в ответ.
- Еще чуть-чуть осталось, - пообещал он. Эшли опустила голову.
Подняться по дороге обратно оказалось делом не таким уж простым. Несколько крестьян уже поджидали их, приветствуя криками. А чтобы гости не заскучали, выслали вперед грузовик, управляемый явно нетрезвым водителем.
Эшли спряталась за спину Леона, зажмурившись и стиснув кулаки. Кеннеди только улыбнулся. После победы над Мендесом ему стало гораздо лучше, как в моральном, так и физическом плане. Когда ты знаешь, что враг смертен, и в твоих силах подарить ему эту смерть, жить становится легче.
Пары точных выстрелов в водителя оказалось достаточно. Машину занесло на повороте, и она опрокинулась. Сидевшие в кузове под брезентом пассажиры глухо ругались.
Дорога вела к мосту, и Кеннеди не раздумывая побежал к нему, схватив Эшли за руку. Толпа разозленных крестьян следовала по пятам.
Разводной мост… есть идеи? Он остановился, кивнул смотревшей на него девушке, показал на рычаги:
- Сможешь? Давай!
Эшли взялась за один рычаг, Леон – за другой. Мост заскрипел и нехотя начал подниматься, и вскоре крестьяне вынуждены были смотреть на них с той стороны рва и бессильно ругаться.
Кеннеди посмотрел на Эшли, оценивая ее состояние. Она поймала его взгляд и неожиданно улыбнулась:
- Все хорошо.
Леон медленно кивнул и, наплевав на свои же правила, улыбнулся в ответ.
- Не сомневался в этом.
Он повернулся к входу во двор замка. Эшли последовала за ним.
Глава девятая
Злость только мешает сосредоточиться. Альберт Вескер приказал себе успокоиться и сел в кресло, сжав подлокотники. Все, кто знал его как абсолютно хладнокровного, не подверженного никаким эмоциям человека, очень удивились бы, увидев его в таком состоянии.
Как бы он ни старался не думать о сообщении, полученном полчаса назад из Африки, не выходило. Все, чего Вескер добился в этом направлении за последние полгода, задействовав кучу ресурсов и денег, постоянно контролируя лично все движения одного из лучших своих агентов – все оказалось зря. Агент был мертв. Человек, сообщивший об этом, не скрывал ни своего удовлетворения по этому поводу, ни намерения добраться до Альберта лично. Вескер с удовольствием прикончил бы его собственноручно, тем более что он узнал убийцу. Лейтенант Коэн шесть лет назад прикончил доктора Маркуса, уничтожив часть разработок «Амбреллы», а затем исчез в неизвестном направлении.
Вескер заставил себя улыбнуться в пустоту. Я всегда выигрываю. Несмотря ни на что.
Он выбрал канал, включил его и стал ждать ответа, закрыв глаза. Провал одной миссии никак не влиял на ход других.
Ада ожидала звонка Вескера, сидя на большом камне над обрывом и наслаждаясь теплой погодой. Октябрьское солнце неожиданно расщедрилось, подарив миру свет. И хотя окружение не внушало мыслей о курорте – ни тебе пляжей, ни искрящегося моря, только готический замок глобального масштаба внизу, но на данный момент Аде хватало и этого.
Услышав сигнал, она привычным движением подняла коммуникатор, включила его и даже улыбнулась абоненту. Что-то вы сегодня хмурый, шеф.
- Доклад, - кратко потребовал Вескер.
Вонг помолчала, наблюдая за его реакцией. На первый взгляд, Альберт Вескер был совершенно невозмутим, но Ада уже научилась распознавать его настоящие эмоции. Вескер был чем-то разозлен. Интересно-то как…
- Я нашла Серу, - честно призналась она. – Но образца у него не было.
- Зачем он нам без образца? – ядовито процедил шеф. – Напомни ему о договоре. И побыстрее.
- А что? – невинным голосом осведомилась шпионка, успевая одновременно следить за Вескером и разглядывать местность. – Что-то случилось?
- Ничего такого, о чем бы я не смог позаботиться сам, - Вескер усмехнулся, поправил очки. – Я надеюсь, что ты меня не подведешь.
Мне показалось, или он действительно сделал ударение на слове «ты»?
- Без проблем, - лениво протянула она. Вескер кивнул и отключился. Ада задумчиво хмыкнула, откинулась назад, опираясь на руки, и стала смотреть в прозрачное небо.
Она не была знакома с другими агентами Вескера, но благодаря Тренту у нее имелись кое-какие данные о ребятах, собиравших по всему миру нужное Вескеру. В частности, несколько досье и личных дел. Агенты по праву считались профессионалами своего дела, и если кто-то из них провалил миссию – а судя по всему, так оно и есть, - вполне вероятно, что сделал это с помощью противников шефа. Что автоматически наводит на мысль, не может ли подобное случиться и с тобой…
Разумеется, Ада была уверена в своих силах. Она занималась подобной работой очень долго, и была готова ко всему. Но никогда не знаешь, откуда придет опасность.
Так что придется быть еще осторожней. Она изящным движением поднялась на ноги, поправила платье и стала спускаться вниз по тропинке.
После того, как Луис исчез, она некоторое время пыталась найти наиболее безопасный путь в замок, чтобы поискать образец самой. Помощь Джека Краузера в этом деле была неожиданной; скорее всего, опять Вескер постарался. Но Сера как в воду канул. Поиски образца тоже увенчались неудачей; более того, Ада едва унесла ноги от фанатиков.
Оставался еще остров – святилище Саддлера, место, где и проводились эксперименты с Плагой – и где была машина для уничтожения паразита. Неделю назад Вонг побывала там вместе с Луисом, помогая тому избавиться от паразита; желания возвращаться в это место, где царила атмосфера безумия и тотального, всепоглощающего страха, не было.
На выбор были замок и остров. Ада поразмыслила и решила двигаться по прямой. То есть, сначала – замок.
- Круто! Ты любишь собак? Я тоже. Особенно маленьких – они такие забавные!..
Леон невольно улыбнулся. Ему каким-то образом удалось сделать так, чтобы Эшли забыла на время про ужасы, творящиеся вокруг. Это было нелегко, учитывая ту гамму чувств, что теснились в его душе, и полное отсутствие опыта в подобных вещах; но когда он уже почти сдался, случайно упомянутая любовь к оставленному на попечении друга четвероногому питомцу неожиданно привела к тому, что Эшли оживилась.
Сейчас она шла рядом, задавая вопросы, сначала нерешительно, потом все смелее. Леону это нравилось. Кажется, она ему доверяла – и это тоже было приятно.
Однако расслабляться было рано – об этом ему напомнил странный звук за поворотом. Кеннеди жестом приказал Эшли подождать, а сам осторожно, подняв пистолет, сделал шаг вперед.
Широкие ступени полукругом обвивали башню. Леон поднялся, чувствуя, как напряжены все мышцы, а чувства обострены до предела. Он не собирался попадать в ловушку.
Два монаха в темных балахонах, что-то бормоча, слонялись по террасе наверху, держа в руках косы. Леон оглядел площадку. Справа виднелась лестница, ведущая как раз на террасу, так что у него был выбор, где расправляться с фанатиками. Но оставлять Эшли одну он не хотел.
Два точных выстрела из «Карателя», и монахи успокоились навек. Леон подозвал девушку и начал подниматься, вслушиваясь в тишину.
Не зря: откуда-то сверху вдруг послышался шипящий звук. Леон прижался к стене, чтобы его не зацепил огненный шар, прилетевший с верхней площадки. Кто-то истошно заорал: «Убить его!»
Ну замечательно! Он попытался оценить ситуацию. Если надо пробраться в замок – а пути обратно вроде бы и нет, то придется пробежать по совершенно открытой площади. Что чревато последствиями, поскольку катапульт, метающих огонь, оказалось несколько. С точки, где он находился, Леон мог видеть только одну, но не сомневался, что его уже ждут.
Эшли следила за ним ищущим взглядом. Кеннеди ободряюще кивнул ей и вылез на разведку.
Есть: две катапульты слева, одна справа и кажется, еще одна – где-то дальше. Рассматривать дальше ему не позволили.
- Что будем делать? – спросила девушка. Она не выглядела такой уж испуганной, и Кеннеди это порадовало. У него самого настроение было лучше с тех пор, как солнце выглянуло из-за туч, освещая путь и поднимая настрой. И даже стандартный паек, употребленный с неохотой, не мешал ему наслаждаться погодой.
- Придется побегать, - заключил он, задумчиво глядя на монаха в красном. У парня на голове наблюдался череп, похожий на позолоченный коровий, и это было немного забавно. – Вон туда, - он показал. – Сумеем, а?
Эшли улыбнулась – мило и застенчиво, и Леон опять поймал себя на мысли, что невольно любуется ею. Лениво и незлобно обругав себя, он ответил улыбкой и, выждав секунду, махнул рукой: побежали!
Бежать по хорошо просматриваемой, обстреливаемой площади оказалось безумно интересно. Леон один раз едва успел свернуть в сторону, как на место, где он только что был, упал горящий снаряд. Эшли пару раз вскрикивала, но не останавливалась, пока оба не добежали до сравнительно безопасного убежища под мостом, где снаряды не могли причинить им вреда.
Леон не успел перевести дух, как о камень рядом с его ногой ударилась зажженная стрела. Агент мигом прижал девушку к стене, закрыв собой и высматривая стрелка.
Арбалетчик обнаружился на стене напротив. Леон прицелился и спустил курок в тот самый момент, когда стрелок наложил стрелу на тетиву.
- Леон! – Эшли показывала в другую сторону. Кеннеди, чувствуя подъем сил, только усмехнулся и послал в приближавшегося с традиционным бормотанием монаха две пули.
Оказывается, жить гораздо веселее, когда ты не голоден, в руках надежная пушка, к которой боеприпасов хватит надолго, а за спиной милая девушка… Он расправился с подоспевшим арбалетчиком, почти не обратив внимания на упавшую совсем рядом стрелу. Эшли застыла на месте, но смотрела на него с таким выражением, что Леон чуть не забыл о противнике, заглядевшись на нее. Девушка вспыхнула и отвела взгляд.
Дальше было открытие: оказывается, путь в замок запечатывали массивные ворота, закрытые на большой амбарный замок; площадка обстреливалась с двух сторон, а поодаль виднелся какой-то рычаг. По иронии судьбы – естественно, тот самый, который нужен, чтобы поднялась пушка, способная разнести ворота…
Ну конечно. Только и дел, что подобраться к нему.
Он подстрелил парня, заряжавшего одну катапульту, огляделся. Вполне можно было укрыться от вражеского огня в небольшом укрытии рядом с рычагом. Вот только воспользоваться им, не выведя из строя вторую катапульту, будет самоубийством.
Заметив поодаль домик, Леон первым побежал туда, зная, что девушка не отстает от него. Он невольно хмыкнул, поймав себя на мысли, что чувствует себя солдатом под обстрелом; ворвался в домик – и почти машинально вскинул пистолет и выстрелил в монаха в красном, поднимавшего косу.
Противник оказался не из слабых. Леону пришлось упасть на пол и перекатиться, чтобы его не задело лезвие. Эшли отскочила в сторону, глядя на него со страхом. Кеннеди поднялся на колено, прицелился в горло монаху и выстрелил.
На этот раз выстрел был смертельным. Фанатик упал и больше не шевелился. Кеннеди рывком втянул внутрь Эшли – и вовремя: очередной снаряд подпалил траву перед их убежищем. Что-то взорвалось, раздался оглушительный грохот. Леон ощутил легкую вибрацию под ногами. Потом громыхнуло второй раз, уже послабее. Кто-то истошно заорал и тут же затих.
Эшли стояла тихо-тихо, не двигаясь, и Кеннеди внезапно осознал, что держит ее в объятиях, обняв за плечи так крепко, будто от этого зависела его жизнь. Она была ниже на голову, и доставала макушкой ему до подбородка. Леон невольно прикоснулся к ее волосам – они были мягкие и легкие, как пух.
Он ощущал, что она слегка дрожит, слышал ее негромкое дыхание, биение ее сердца совсем близко от своего. И эти звуки перекрывали грохот, устроенный любителями пиротехники снаружи.
Вот черт… Что ты делаешь?!
Помощь пришла, откуда он ее не ждал: снаружи кто-то забубнил, что смерть – это жизнь, и вообще, пора кое-кому начать жить. Леон отпустил Эшли, аккуратно отстранился от нее, выглянул наружу и выстрелил в первого монаха.
Куда легче, когда знаешь, что можно делать, а что – нельзя.
Никогда раньше Эшли Грэхэм не чувствовала столько всего сразу: растерянность, страх, надежду, недоумение – и радость, оттого, что она была рядом с Леоном, каждую секунду ощущала его заботу, стремление сделать так, чтобы ей было как можно лучше в этом аду. Даже когда совсем рядом проносилась смерть, и у девушки замирало сердце от страха, стоило ей встретиться взглядом с Кеннеди, она мгновенно успокаивалась. А когда он улыбался – легкой, быстрой улыбкой, от которой в его глазах зажигался огонек, Эшли забывала обо всем.
Ей никогда прежде не приходилось встречать человека, похожего на Леона: доброта и благородство сочетались с изрядной долей цинизма и самокритичности, приправляясь убийственной честностью. Эмоциональный и порывистый, но умеющий сохранять хладнокровие и присутствие духа, сдержанный, но и страстный… И этот взрывной коктейль вызывал желание узнать Кеннеди получше.
Это изрядно смущало девушку. Она старалась скрывать чувства, боясь, что он неправильно ее поймет; она сама себя не могла понять до конца. Вся ее прошлая жизнь с ошибками, привычным пониманием вещей, кажется, принадлежала кому-то другому, а вовсе не ей. Похищение, заточение в мрачной церквушке, холод и страх… а потом вдруг появился он и спас ее. Совсем как в волшебной истории. Совсем как принц, мужественный и добрый.
Не то чтобы она была такой уж мечтательницей. Дочь президента просто не может обойтись без практичности. Но вот уже два дня Эшли не могла прийти в себя, собрать разбежавшиеся мысли и снова стать собой. Она чувствовала себя какой-то… чужой, что ли. Это и пугало, и вызывало странный трепет одновременно. А причиной всему был Леон Кеннеди.
Который прямо сейчас сражался с монахом, подошедшим слишком близко, врукопашную. Катапульта вдали посылала огненные снаряды, не попав в цель ни разу, но упорно продолжая стрельбу.
Эшли обернулась и вскрикнула, увидев, что к ним спешат еще двое фанатиков. Кеннеди дотянулся до пистолета и выстрелом снес полчерепа противнику, а потом прицелился в парочку.
Прикончив стрелка на второй катапульте, он повернулся к Эшли. У нее чуть заметно дрожали губы, но в остальном она держалась хорошо. Леон выдохнул:
- Ты как?
Она кивнула, тут же заставила себя перевести взгляд на третью катапульту, сделав вид, что ее интересует именно это.
Секунду Леон изучал ее лицо – это Эшли почувствовала ясно, а затем кивнул.
- Пошли.
Добраться до рычага оказалось несложно – одна из катапульт, с которой можно было обстрелять небольшой переход, была уничтожена в самом начале, и надо было только переждать, пока вторая выстрелит, а затем побежать вперед, к очередному укрытию.
Оставив Эшли внутри, Леон встал на пороге, выловил в прицел монаха в красном балахоне, заряжавшего орудие, и плавно спустил курок. На меткость он никогда не жаловался.
Повернуть рычаг, постоянно следя за подходами к площадке и отстреливая подходивших хозяев – пара пустяков. Вот только арбалетчики мешали ужасно. Леон и так подозревал, что его удача уже давно перетрудилась, защищая его от стрел, и решил не рисковать.
Надо же! Точно – пушка. Он негромко фыркнул, увидев, что из углубления в центре круглой площадки появляется старинная пушка. И как с этой штукой управляться?
Он подошел ближе, скептически осмотрел орудие. Четвертая катапульта, невидимая отсюда, продолжала стрелять непонятно по кому.
Направить пушку на ворота вдалеке, найти фитиль, выудить зажигалку из глубокого кармана, поджечь фитиль. Леон представил себя со стороны и не удержался от ухмылки. Будет чудо, если что-то выйдет. Давайте верить в чудеса.
Пушка выстрелила, и с таким грохотом, что у Кеннеди заложило уши, и он машинально зажмурился, ощущая почти детский восторг. Вот это громыхнуло!
Он проморгался, пытаясь что-то расслышать сквозь звон в ушах, и с удовлетворением отметил, что ворота разнесены на щепки. Эшли что-то сказала, но он ничего не разобрал, что и показал знаками и улыбкой. Девушка закусила губу и стала смотреть в другую сторону.
Леон выпрямился, отряхнул пыль с брюк. Он ощущал себя превосходно, и этому не могли помешать ни болевшие ребра, ни то, что он дал себе слово следить за самоконтролем, но буквально несколько минут назад обнаружил, что обнимает Эшли.
Кажется, гимнастика с троллем не прошла для тебя даром, агент – иммунитета-то к ударам головой так и не выработалось, за столько лет! Он ухмыльнулся своим мыслям, перехватил оружие поудобнее и направился к проходу в стене.
Перед ними открывался выбор, куда пойти – вперед по широкому коридору, который через несколько метров заворачивал направо, или же свернуть налево и попасть внутрь какого-то здания. Леон пожал плечами и выбрал левую дверь.
За которой, естественно, обнаружились несколько фанатиков, усиленно бормотавших что-то по-испански. Кеннеди не стал ждать, пока его заметят, прицелился, перед тем велев Эшли встать за ним, и выстрелил в ближайшего противника.
На третьем фанатике у него закончились патроны, и Кеннеди с долей изумления уставился сначала на оружие в руке, потом на подошедшего совсем близко ухмыляющегося монаха – и недолго думая треснул его по голове рукоятью пистолета. Монах взвыл, держась за ушибленное место. Леон с разворота ударил его в живот, так что противник отлетел к противоположной стене, захватив с собой коллегу.
Кеннеди перезарядил пистолет и добил парочку, после чего осознал, насколько тишина приятнее заунывного бормотания хозяев замка. Он перевел дух и подошел к стене, привлекшей его внимание блеском благородного металла. Прямоугольная пластина с впечатанным в нее мечом, причем, кажется, из золота.
Нехило ребята живут. Он присвистнул, опознав в металле платину, и попытался выковырять из пластины меч длиной примерно с его руку, хотя пока не знал, зачем ему это. А заодно уж и пластину с собой возьми – будет чем расплачиваться с торговцем…
Он рассмотрел находку, взвесил ее на руке. Эшли смотрела на него с недоумением, Леон же в ответ только пожал плечами, давая понять, что сам ничего не знает.
Наверху обнаружилась комната с парой столов, несколькими стульями и платиновой пластиной на стене. Кеннеди невольно хмыкнул, вынув золотой меч. Да, вот теперь ты крут – целых два тяжеленных меча. Конан-варвар и разрушитель в одном флаконе. Парни сдохнут от смеха…
Он поразмышлял секунду над тем, что может случиться, если он поместит платиновый меч в платиновую же пластину, решил, что как максимум получит встречу с несколькими новыми поклонниками, и тут же осуществил свой нехитрый план.
Поклонники сбежались быстро, причем их оказалось несколько больше, чем ожидал Леон. Не слишком обрадованный такой популярностью, Кеннеди кинул меч на пол, взял в руки ружье и направился к лестнице, чтобы не дать монахам подняться наверх.
Ему везло ровно до тех пор, пока внизу не остался очередной фанатик в красном – как выяснилось опытным путем, такие были самыми живучими, а следовательно, худшими противниками. Как назло, патронов больше не осталось, а добежать до призывно открытого шкафчика с боеприпасами в углу Леон не рисковал.
Он вздохнул, глядя в лицо поднимающемуся врагу и прямо-таки чувствуя запах неприятностей, и поделился последним патроном «Карателя», задаваясь вопросом, что делать дальше.
Вопрос не был праздным, потому как умирать от одной пули враг решительно отказывался. Кеннеди хладнокровно дождался, пока он окажется всего лишь парой ступенек ниже, и резко ударил монаха ногой в грудь. Не учел только одного – что противник подготовился к такому повороту событий. Фанатик дернул агента за ногу так сильно, что Леон, не удержавшись, скатился по ступенькам.
Шипя и потирая многострадальный бок, он вскинул голову – и едва успел уйти от объятий нового знакомого, который, оказывается, тоже полетел вниз. Пистолет он опять где-то посеял, да и какая от него польза без патронов?
Леон мягко поднялся на ноги, посмотрел в бледное лицо, пустые глаза надвигавшегося на него существа, скривил губы в усмешке. Потом поднял стул и с размаху опустил его на голову монаха.
Смотреть на результат не было никакого желания. Он подобрал пистолет и кивнул смотревшей на него с верхней ступеньки девушке, борясь с желанием то ли выругаться, то ли рассмеяться. Ситуация становилась веселее с каждым поворотом.
Ага, это точно! Он резко развернулся, услышав шипение за спиной – и на мгновение оцепенел. Такого еще не было… и лучше бы не было!
Из шеи монаха в красном вылезало нечто, чему Леон не мог найти названия: склизкое, светло-зеленое, с щупальцами и жвалами. Эта тварь походила на какого-то чудовищного паука. И она тянулась к нему, предвкушая вкусный обед; тело фанатика было лишь инструментом для ходьбы.
Кеннеди мгновение смотрел на монстра с омерзением, прошипел сквозь зубы ругательство и вихрем взлетел по лестнице. Эшли, судя по ее виду, тоже видела преображение монаха: она стояла у стены, сдерживая тошноту. Леон пролетел к шкафчику, разбил локтем стекло и вытащил коробку патронов к ружью.
Давай, давай, давай!
Заряжая дробовик, он то и дело вскидывал взгляд, проверяя, где противник. Девушка благоразумно отошла в дальний уголок, откуда наблюдала за агентом расширенными глазами. Леон вздохнул, встал и прицелился в сочащуюся слизью отвратительную тварь.
- Ненавижу насекомых, - с чувством произнес он и выстрелил. Одного раза, конечно, не хватило, но он был к этому готов и не спеша, тщательно целясь, израсходовал три патрона.
Смерть твари была такой же мерзкой, как и то, что заменяло ей жизнь. Когда третья пуля вошла в голову существа, оно вдруг заверещало, и в ту же секунду взорвалось, словно шарик, наполненный слизью. Тело монаха безвольно упало на пол.
Леон опустил ружье и не удержался от смешка. Эшли подошла к нему, обойдя труп за несколько шагов и изо всех сил избегая смотреть на быстро расползающуюся лужу зеленоватой слизи.
- Ты как? – нерешительно спросила она. Кеннеди посмотрел на девушку, удивленный тем, что может думать о чем-то кроме боя.
Милая – первое слово, которым можно описать Эшли Грэхэм. И он поймал себя на мысли, что не прочь был бы произнести его вслух…
- Норма, - отозвался Леон суховато, отряхивая футболку. – Пошли, или отдохнешь?
Эшли качнула головой. В ее глазах мелькнуло странное выражение, но расшифровать его Леону не удалось. Впрочем, он и так подозревал, что это непонимание.
Перед тем, как вставить золотой меч в золотую пластину на первом этаже, он тщательно обыскал все ящики и шкафчик в углу, и был вполне удовлетворен результатом: хозяева заботливо припасли для дорогого гостя немного боеприпасов и парочку гранат. Кеннеди рассортировал найденное по кармашкам и в кейс, перезарядил «Каратель» и ружье, после чего вернул меч на место, с удовлетворением услышал скрип открываемой наверху двери и сделал очередной шаг навстречу неизвестности.
Зажатый между стенами замка коридор был предсказуемо мрачен и радовал поворотами направо и налево. Леон выбрал правую сторону, просто потому, что ему было лень открывать дверь.
Прохладный вечерний воздух пах морем, в саду пели сверчки. По темно-синему небу мчались почти незаметные облачка, лишь на тон темнее основного фона. Леон дотронулся до бордюра; камень был холодным и приятно шершавым.
После того, что видел, будто заново открываешь для себя мир. Он поймал вопрошающий взгляд девушки, остановившейся, когда он замедлил шаг, и быстро улыбнулся. Эшли нерешительно улыбнулась в ответ.
Они неторопливо шли к виднеющимся недалеко воротам, позволив себе немного расслабиться… как вдруг позади них раздался голос:
- Леон!
- Луис! – Кеннеди был рад видеть нового знакомого, но тут же вспомнил о его таинственных исчезновениях и слегка напрягся. Кто знает, чего ожидать от этого типа…
- У меня для вас что-то есть, - Луис принялся ощупывать свои карманы, но постепенно мрачнел все больше. – Проклятье! Я, наверно, обронил его, когда шел сюда.
- Обронил что? – полюбопытствовала Эшли, не двигаясь с места. Луис молчал некоторое время, но задать вопрос Леон не успел:
- Слушайте, я знаю, что вы инфицированы, так? – ученый испытующе смотрел на них. Леон пожал плечами.
- Да.
- А ты? – Луис перевел взгляд на девушку. Та смущенно кивнула:
- Тоже.
- Черт! – Луис отвернулся. – Осталось так мало времени, чтобы все исправить…
- Можно мне пойти с тобой? – Эшли, как-то сразу решившись, подошла к нему.
Леон совершенно не ожидал такого финта с ее стороны, и стоял, немного ошеломленный и мрачный. Что за сюрприз такой?
Луис то ли прочитал его мысли, то ли и сам так думал:
- Нет, - отрезал он, не глядя на девушку. – Останься с Леоном. Так будет лучше.
С этими словами он направился прочь небрежной походкой, махнув на прощание рукой. Кеннеди не удержался:
- Зачем ты…
- Мне так лучше, - отозвался Луис, не оборачиваясь. – До встречи.
Он исчез за поворотом, оставив позади растерянных Леона и Эшли. Кеннеди хмыкнул, сел на бордюр, скрестив руки на груди. Все секреты, загадки…
Луис Сера явно был не тем, за кого себя выдавал. Не похож он был на полицейского, и все тут: скорее – авантюрист, искатель приключений… на свою голову, а то и еще какую часть тела. Но пока он не лезет в мое задание, мне нет дела до его появлений и исчезаний. Каждый волен поступать, как хочет.
Но не ты ли, случаем, шесть лет назад героически бросался на амбразуру, всячески пытаясь казаться полезным и спасать всех подряд, хотят они того или нет? Долг защищать людей – это что, исчезло вместе с планами о карьере полицейского под завалами Раккуна?
Леон нахмурился. Ход собственных мыслей не нравился ему; создавалось впечатление, что он позволил окружающим реалиям изменить его сущность.
Не иди на уступки обстоятельствам, прозвучал словно наяву голос отца. Ты сильнее их. Просто иди своей дорогой, отметая сомнения и преодолевая препятствия. Это не так трудно, как кажется.
- Извини, - прошелестел голосок Эшли рядом. Леон встрепенулся, посмотрел на нее. Девушка смотрела вниз, в сад. Вид у нее был виноватый. – Я только о себе и думаю…
- Да порядок, - отмахнулся он, сохраняя внешнюю суровость. В душе же Кеннеди был рад, что она осталась с ним – и не только потому, что этого требовала его миссия.
Просто приятно было знать, что рядом идет такая милая, непосредственная девчонка – и плевать, что у тебя нет шансов. В той, более нормальной жизни.
В той жизни я вынужден идти по выбранному давным-давно пути, не сворачивая, потому что так надо. В этой я сам выбираю дорогу, по которой пойду. И не факт, что более короткая – правильная.
Он спрыгнул на землю, поудобнее повесил ружье на плечо, вынул пистолет из кобуры и щелкнул затвором. Впереди была еще одна дверь.
И вряд ли это уже выход…
Осмунд Саддлер задумчиво побарабанил пальцами по спинке кресла. За узким пыльным окном темнело небо в облаках, тишина стояла повсюду.
Саддлеру только что доложили о том, что в замке Салазара замечен Луис Сера. Глава культа Иллюминадос не мог взять в толк, зачем ученый вернулся, когда по логике должен был бежать со всех ног куда подальше… тем более, он был здоров.
Но Сера был здесь. И более того, оказывается, он успел украсть образец Плаги вместе с вакциной.
Саддлер ударил кулаком по подлокотнику. Черт бы побрал этого наглого, самонадеянного исследователя! Без вакцины он мог обойтись, но без образца все его планы рушились. Так что он немедленно приказал всем своим людям организовать поиски сбежавшего ученого, забыв на время о двух американцах, что так нагло вторглись в его обитель.
Время придет. Глава культа усмехнулся в темноту. Даже если в этом деле замешан еще кто-то – а я в этом уверен – мир будет скроен по моим правилам.
Но для этого надо было изловить Луиса как можно скорее.
- Проклятье! – Луис бессильно привалился к стене, закрыл глаза. Чертов Салазар (будь то дед или иной пращур нынешнего смотрителя замка, не столь важно) выстроил такой огромный замок, словно вернулся во времена феодалов, и был, по меньшей мере, герцогом, а то и принцем. Сера измучился считать ступеньки и повороты коридоров, отстреливая по дороге зазевавшихся фанатиков.
Образец и вакцина были у него, когда он вышел из лаборатории, это он точно помнил. Потом была встреча с делегацией монахов при жестком дефиците боеприпасов, и Луису пришлось бежать с поля боя. Наверняка, образец там и остался.
Возвращаться пришлось кружным путем: Салазар встревожился и усилил охрану, а патронов было катастрофически мало.
Сера выругался сквозь зубы, перешагнул через изуродованное тело монаха, из шеи которого высовывалось нечто отвратительное. Ради этого ты работал, Луис? Чтобы весь мир стал таким?
Он сплюнул, ощущая ненависть и отвращение к самому себе. Выбора не осталось: только найти образец и уничтожить его. И только тогда у тебя будет право умереть. Или право жить.
Вечер плавно перетек в ночь, и это было заметно прежде всего по тому, что температура упала еще ниже. Леон сделал глубокий вдох, уговаривая себя не думать о холоде, и оглянулся. Эшли, которой наверняка было еще холоднее в юбочке, шла за ним, съежившись и стараясь не стучать зубами.
Кеннеди невольно улыбнулся. Девушка была похожа на замерзшего птенца, которого хотелось взять в ладони и греть своим теплом… Он тряхнул головой, тщетно пытаясь прогнать ассоциации и пришедшие следом мечты. Воображение… чтоб его!
- Надо поискать ночлег, - сказал он, про себя вычисляя, какой же сегодня день. Получалось, что он провел в этой местности аж три дня.
Всего три?! Вот бы отпуск был таким же насыщенным и богатым на события!
Леон озадаченно хмыкнул, припомнив, что несколько раз его выводили из строя, и именно это отмечало границу между днями. Сначала товарищ Мендес, затем приступ в хижине, после – тролль… Как боксер в вечном нокауте… если такие живут так долго!
- О чем ты думаешь? – полюбопытствовала Эшли. Кеннеди уже заметил, что она не обидчива и даже если дуется на него, стоит ему улыбнуться, девушка тут же забывает все. Бессовестно пользуешься доверием, так?
- Никогда бы не подумал, что за три дня можно столько всего пережить, - признался он честно. В Раккуне он провел ночь, весьма насыщенную адреналином, но здесь и событий, и действующих лиц в истории было, кажется, куда больше. Другой масштаб, так сказать.
- Значит, я здесь уже почти неделю, - девушка закусила губу. Леон остановился, глядя на нее. Эшли стояла недвижно, опустив голову. Кеннеди подошел к ней, осторожно положил руку на плечо.
- Эй, все в порядке, - негромко сказал он. – Мы выберемся.
Правда, обещать, что ты все забудешь, не буду. Не люблю врать.
Эшли подняла на него лучистые глаза. Леон смотрел на нее, не отводя взгляд. Внутренний голос ехидно напоминал, что вообще-то доблестный агент собирался искать место для ночлега, но ядовитого советчика было плохо слышно.
В глазах-озерах было столько надежды и веры в него, что парень чувствовал себя и польщенным, и растерянным одновременно. А еще была нежность, от которой начинала кружиться голова…
Девушка первой прервала зрительный контакт, быстро отвернувшись. Кеннеди заметил, что она покраснела, и убрал руку с ее плеча. Болван.
- Вон туда, - он показал на дверь в конце коридора. Ничего, что из окошка на них приветливо смотрел фанатик: не впервой выселять хозяев из их дома...
Эшли стояла в сторонке, пока он расправлялся с монахами, и не могла отогнать мысль, что он ей нравится все больше.
Это смущало девушку. Она не считала себя сверхзастенчивой недотрогой, для которой сама мысль о любви кощунственна; у нее почти сложились прочные отношения с Брайаном. Нормально, что ей нравится Леон Кеннеди – в конце концов, хотя бы из благодарности, и то, что она ему нравится, тоже не странно. Но почему-то осознание этого факта вгоняло ее в краску, и Эшли терялась. Он так смотрел на нее. Так бережно и крепко обнимал…
Нет, Эшли, приди в себя! Это всего лишь действие опасности; адреналин или что там еще вырабатывается при угрозе. Не настоящее чувство…
Все попытки мыслить логично и сухо с треском обрушились, когда она подошла к Леону, а он отдышался, посмотрел на нее и криво, добродушно улыбнулся. Эшли снова ощутила трепет и необъяснимую радость, и поняла с долей отчаяния, что так быстро и легко ей со своей совестью не договориться.
В комнатке было не слишком чисто, но хотя бы тепло – в углу горел очаг. Леон скептически хмыкнул, заметив рядом с огнем красную бочку с чем-то огнеопасным, и оттащил ее подальше. Потом забаррикадировал одну дверь столом и полуразвалившимся шкафом, и задумался, что делать со второй. Тоже закрывать было рискованно – в тылу врага обычно не обосновываются, как у себя дома; дежурить всю ночь тоже не хотелось. Помаявшись сомнениями, Леон наконец пришел к компромиссу с самим собой: полночи спать, остаток времени стоять на стреме.
Ух ты, какой крутой, восхитился внутренний голос. Так-таки и глаз не сомкнешь? После агрессивных переговоров с монахами, беготни под огнем катапульт и прочей чепухи? Ну-ну…
- Я хочу есть, - застенчиво произнесла Эшли, стоявшая у очага. На фоне пылавшего огня ее волосы казались темными, а сама она – еще стройнее.
- Выбор невелик, - отозвался Леон, роясь в кейсе. Вытащив пачку с отдаленным подобием еды, он невольно поморщился, но спорить с голодом было бесполезно. Кеннеди открыл паек. – Здесь явно не хватает ресторана, ты так не считаешь?
Девушка улыбнулась, кивнула.
- А также отеля с душем и завтраком в постель, - мечтательно заметила она. – Я уже знаю, чем займусь в первую очередь, когда доберусь до дома.
- Аналогично, - Леон сел у стены, уступив место перед огнем девушке, вытянул ноги и прислонился к холодному камню за спиной. Усталость навалилась сразу, требуя уплатить дань в виде полноценного сна. – Будет потом что рассказать внукам, да? – он хохотнул, представив себя в роли дедушки.
Ну, без бабушки не обойтись. Начинай искать.
Эшли, кажется, тоже представила себя в этой роли и не удержалась от смеха. Смеялась она звонко, заразительно, так что Кеннеди не устоял и присоединился.
Снаружи было тихо, только холодный ветер затерялся в лабиринтах коридоров и выл, требуя выпустить его на волю. Почти полная луна заглядывала в окошко под потолком. Крупная ночная бабочка залетела на огонек и кружилась лениво у очага. Эшли косилась на нее, пока не заснула.
Глаза закрывались сами собой, и Леону приходилось прилагать колоссальные усилия, чтобы не задремать. Сжимая пистолет в руке, он тряс головой, пытаясь согнать дрему, и смотрел на спавшую на коврике перед огнем девушку.
В конце концов, борьбу за право бодрствовать он все же проиграл, проснувшись на рассвете с угрызениями совести, которая, судя по всему, тоже хорошо выспалась и теперь не прочь была порезвиться. Леон лениво обругал себя и встал.
Спецагент, тоже мне!
Глава десятая
- Я сожалею, но у меня нет образца, - Луис подарил женщине чарующую улыбку, расправил плечи. На то, чтобы скрыть напряжение, уходило много сил, но Сера совершенно не хотел показывать Аде, что боится – того, что образец уже нашел Саддлер. Того, что Ада разочаруется в нем, и уйдет, не глянув на него. – Можешь обыскать, если хочешь…
- Обыскивать легче трупы, - сообщила Вонг любезным тоном, но пистолет все же опустила. Луис ухмыльнулся, опустил руки.
- Да зачем тебе образец, детка? И без него вполне можно обойтись.
- Найди его, - потребовала шпионка, отходя к окну и отвернувшись. Сера откровенно любовался ее фигурой, и Аде это льстило. – Побыстрее.
- Ты мне доверяешь? – поинтересовался он, садясь на стол и скрестив руки на груди. – Или пойдешь за мной?
- Сам-то как думаешь? – Ада посмотрела на него изучающим взглядом. Сера ответил таким же, добавив насмешливости.
- Удивляюсь своей прозорливости. Зачем тебе это? Я уверен, ты тоже не в восторге от всего этого. Давай все бросим и начнем нормальную жизнь…
- Как будто это возможно, - в голосе Ады прозвучала горечь – всего лишь на мгновение, но Луис это уловил. Ему стало жаль ее: на кого бы там ни работала Ада Вонг, ей эта работа явно не доставляла удовольствия. Так что предложение было искренним.
- Попробовать-то можно?
- Зря тратишь время, - Ада сложила руки на груди, глянула куда-то в сторону. Луис вздохнул.
- Меня восхищает твое упорство, - сказал он честно, нехотя слез со стола. – Ну, может, хоть сейчас скажешь, на кого ты работаешь? Чтобы перед смертью я знал, за что меня грызет совесть.
- А она еще жива? – не сдержалась женщина. Ученый запнулся, потом расхохотался.
- Сложный вопрос. Так все-таки? – он посерьезнел, глядя в темные глаза. Вонг качнула головой.
- Меньше знаешь – крепче спишь. Начинай поиски.
Сера изобразил поклон и вышел. Только за дверью он позволил себе выдохнуть и расслабить плечи. На губах играла легкая, мрачная улыбка.
Неважно, на кого ты работаешь; неважно, что мне бы хотелось закрутить с тобой роман – образец будет уничтожен.
В следующей комнате Леон обнаружил сундук, который не преминул открыть (любопытство не порок, но за него иногда дают по шее), и в ответ на такое хамство примчался целый отряд хорошо вооруженных монахов с требованием покинуть замок. Желательно в не совсем живом виде.
Леон был категорически против, и когда извинения не принесли результата, приступил к обычной процедуре. У него появилось неприятное ощущение, что ребята привыкают к его стилю, и становятся шустрее: в этот раз его едва не располовинили косой угрожающих размеров, а вдобавок ткнули прямо под нос зажженную стрелу. Леон чертыхнулся, зажал Эшли в угол, а сам отчаянным прыжком сшиб с ног парня в красном.
Пока тот барахтался, пытаясь выбраться из балахона, Кеннеди вставил в пистолет новую обойму и выстрелил. Кажется, опять эта тварь.
Предчувствие не подвело. Из головы монаха полезла та же мерзость, что у убитого в зале с мечами. Эшли взвизгнула, зажала рот ладошкой. Леон кинул пистолет, взял ружье.
- Приятно было познакомиться, - обронил он, пальнув в тварь.
Паразит сдох только после третьего попадания, подойдя почти вплотную к агенту. Леон резко оглянулся, новых поклонников не заметил и выдохнул. Эшли стояла побледневшая, глядя на труп монаха с ужасом.
- Мы что, тоже… - дальше она не смогла говорить и расплакалась, закрыв лицо руками. Кеннеди самого посетила та же ужасающая мысль, но он приказал себе собраться, подошел к девушке.
- Нет, - голос не дрожал, как и руки, и это несказанно радовало. – Мы найдем средство против этого.
Она подняла глаза, полные слез, и Леон, не раздумывая, обнял ее – просто потому, что не нашел иного способа показать, что ему небезразлична ее судьба. Эшли прижалась к нему, все еще изредка всхлипывая.
Черт, тоскливо подумал Леон, а я ведь даже не уверен в том, что здесь есть что-нибудь, чтобы избавиться от паразита внутри…
Они стояли так некоторое время, как два человека, выживших после кораблекрушения и очутившихся на острове; прижавшись друг к другу и не двигаясь, словно боясь разрушить ту хрупкую тишину, что окружала их. Леон закрыл глаза, слушая дыхание Эшли, потом заставил себя отпустить ее.
- Все будет хорошо, - он дождался, пока она посмотрит на него, улыбнулся мягко. – Ты мне веришь?
Девушка кивнула, отстранилась от него.
- Прости.
- Ничего, - он поднял оружие с пола, проверил обойму пистолета, с трудом удержавшись от вздоха: с боеприпасами было хуже, чем он рассчитывал. – Еще чуть-чуть.
Такое ощущение, что нас все бросили. И Ханниган давно не звонила…
Отсутствие новостей из штаба начинало волновать не на шутку. Кеннеди совершенно не улыбалась мысль проходить этот замок насквозь в надежде, что когда-нибудь за ними вышлют вертолет. Панического страха не было, но становилось ужасно неуютно при мысли о том, что у них осталось мало времени на то, чтобы исцелиться… если верить Луису.
Он-то откуда столько знает? Неужели тоже замешан? Леон нахмурился. Сера вел себя странно, говорил тоном врача на осмотре больного, сказал, что потерял что-то. Цепь совпадений или закономерность?
Путь на свободу преграждала парочка монахов, трусливо укрывшихся за деревянными щитами, унизанными шипами. На их упокоение ушли последние три патрона ружья, после чего дробовик отправился на заслуженный отдых. Леон уже начал скучать по несносному торговцу, с нетерпением ожидая его появления…
…Но когда это произошло, едва не пристрелил торгаша от неожиданности. Тот только фыркнул и гостеприимным жестом пригласил Леона к себе. Кеннеди не отказался.
- Деньги принес? – деловым тоном поинтересовался работник торговли. Леон вытащил из кармана подобранный в комнате синий камень, потом ужасно тяжелый браслет, блестевший золотом из-под корки грязи.
- Не настоящий, - попытался соврать торговец. Леон хмыкнул, сделал вид, что возвращает драгоценность в карман – и тут же торговец остановил его. Кеннеди заподозрил, что собеседник широко улыбается.
- Ладно, ладно. Кредит погашен, плюс у тебя еще осталось. Будем что-то брать?
- Заправь, - агент протянул ружье и пистолет. – Есть аптечка?
Эшли наблюдала за процессом купли-продажи со странным выражением на лице, но не вмешивалась.
- Есть, - торговец вернул оружие, прибавил несколько коробок с патронами. – А с тобой выгодно иметь дело, парень: часто приходишь…
- Намекаешь, что я мазила? – Леон прицелился в торговца, но тут же фыркнул и опустил оружие. Торговец ухмыльнулся.
- Намеки дорого обходятся. Мы в расчете. Кстати, очень советую купить карту и кое-что еще.
- Слушай, я не нанимался искать тебе сокровища! – искренне возмутился Леон. – Кое-что для чего?
- О, не буду портить тебе сюрприз! Ты мне скажи – я тебя когда-нибудь обманывал?
- Доверчивость – мой главный недостаток, - вздохнул Кеннеди. – Давай.
Торговец прямо-таки сиял от радости, когда вручал податливому клиенту какую-то штуку непонятного назначения. Леон принял подношение, осмотрел.
- Миномет? Зачем мне…
- Эй, просто поверь! По дешевке отдаю.
- В покер не играешь, а? – проворчал агент, покорно взяв миномет и теряясь в догадках, что же ему предлагают взорвать на этот раз. – Бывай.
Торгаш исчез так же быстро, как и появился – в никуда. Леон обернулся к девушке.
- Сосед по палате в этой психушке, - пояснил он с усмешкой. – Барыга. Пошли покорять замок?
Если так и дальше пойдет, я быстро превращусь в какого-нибудь кладоискателя. Индиана Джонс, привет!
Судя по карте, им надо было вернуться к закрытым воротам, ключ от которых Леон, оказывается, и подобрал в сундуке. Небо опять заволокло светло-серыми тучами.
Леон толкнул створку тяжелых ворот и первым зашел внутрь. Большой зал с колоннами, преобладает приятный серый цвет, и только орнаменты и занавеси синие. Он сделал шаг по серо-синей дорожке, Эшли за ним.
Тишину вспорол ехидный, режущий смех откуда-то сверху. Кеннеди вскинул голову.
На балконе стояли двое плечистых типов в балахонах – один в темно-сером, второй в красном; Леону показалось, что у них шевелятся жвала, но додумать тревожную мысль не дал карлик в синем наряде, появившийся на балконе.
- А я уже начал было удивляться, когда вы нас навестите, - заявил он пискливым голосом, разглядывая гостей прищуренными белесыми глазками. – Наконец-то.
- Ты кто такой? – поинтересовался Леон, сделав девушке знак спрятаться за ним.
- Меня зовут Рамон Салазар, - возвестил собеседник с гордостью, - и я смотритель этого замка с чудеснейшей архитектурой.
- Рад за тебя, - проворчал Кеннеди. – И что?
- Я удостоен чести получить частичку великой силы, - карлик, кажется, давно ни с кем не имел возможности пообщаться, и теперь сообщал гостям всю информацию, которой владел. – От самого лорда Саддлера. И у вас тоже есть выбор.
- Нет, спасибо.
- Вы можете отдать девчонку нам, - Салазар смотрел на Эшли, - потому что она все равно не та, что раньше. Я надеюсь, что вам хватит ума сдаться самому.
- А альтернатива? – светским тоном осведомился Леон, чувствуя напряжение спутницы. Карлик хохотнул.
- Можете умереть, - он махнул им рукой на прощание и удалился, забрав телохранителей. С грохотом сдвинулась стена под балконом, закрывая проход, и снова стало тихо.
- Я никогда к ним не вернусь! – пылко сказала Эшли. – Никогда!
- Спокойно, - Леон видел, что она напугана. – Мы найдем лекарство.
Эшли мгновение молчала, потом доверчиво кивнула, так что у Леона заныло сердце. Что, если лекарства нет, и я обманываю ее… и себя?
На стене был затейливый орнамент на охотничью тему: охотник на лошади заносит копье над странного вида зверем – то ли лев, то ли козел. Трех кусков не хватало, и Кеннеди мрачно подумал, что не так уж он и далек от Генри Джонса-младшего: гоняется за какими-то ключами, разгадывает (ну ладно, пытается) загадки странного замка, словно бы перенесшегося сюда из средневековья, ищет, что бы обменять на оружие и патроны… Не жизнь, а дурдом какой-то!
Из дверей в зале обнаружилась две, но одна открываться категорически не пожелала. Вторая - коричневого цвета, весьма прочная на вид, поддалась со скрипом, когда Леон пнул ее ногой – не со злости, просто нашло внезапное желание сделать нечто хулиганское, а кроме двери, оторваться и не на чем было. Ему на голову чуть не упал драгоценный камень, зачем-то пришпиленный к факелу. Кеннеди сунул его в карман, не разглядывая.
- Такое чувство, будто я схожу с ума, - задумчиво сказала Эшли, идя за ним. Леон кивнул.
- Не то слово!
- И ты так спокоен? – изумилась она. Леон помрачнел.
- Привыкаешь ко всему…
- Прости, - она вспомнила, через что ему пришлось пройти, и смутилась.
- Не раскисай. Все хорошо. Расскажи лучше о своей собаке.
А я пока подумаю, зачем торгаш всучил мне тяжелый миномет, и при этом так загадочно подмигнул.
Врагов на пути не встречалось, и это вызывало подозрения – как так, всегда выходили с приветствиями, и вдруг по домам затаились? Невежливо, однако.
Что я теперь знаю точно – что ненавижу коридоры, которые к тому же извиваются, как взбесившиеся змеи в корзине факира. И двери. И ворота, к которым нужно искать ключи. И тяжести таскать…
Он ухмыльнулся своим мыслям, поправил ружье на плече. Эшли рассказывала о своем питомце, и Кеннеди удивлял сам себя, умудряясь слушать и слышать ее. Пару раз он даже вставлял комментарии, вызывающие улыбку у девушки – что и требовалось. Полностью изолировать ее от ужасов вокруг все равно не получилось бы, но хоть дать иллюзию, что это рано или поздно закончится, он мог.
Девчонка верила в него, верила ему, и Леон намеревался оправдать это драгоценное доверие, выведя ее отсюда.
Очередная клятва, Кеннеди… и опять девочке, с которой прихотливая судьба столкнула тебя в кошмарном месте.
Он улыбнулся в ответ на ее шутку, запрятал сомнения так глубоко, как мог. Просто делай то, что должен, и не сдавайся.
Виток коридора – и они оказались перед своеобразной стеной огня, изрыгаемого каменными лошадиными головами, поставленными одна напротив другой, так, что не пройти и не проползти.
- Ключ, - Эшли показала на картину на стене справа. Леон подошел, оценивающе разглядывая портрет, хмыкнул и снял ключ, повешенный на гвоздик в весьма пикантном месте. Девушка отвернулась, покраснев. Мда, чувство юмора у местных иногда прорезывается…
Карта торговца весьма смутно показывала, куда надо идти. Леон повертел ее, пытаясь разгадать корявые символы, бросил это занятие и решил вернуться к запертой двери в начале коридора.
Дверца не внушала никаких светлых эмоций: вряд ли за ней находился детский сад или еще что-либо столь же радостное. Леон открыл ее, оставил ключ на выступе и шагнул вперед, сделав Эшли знак ждать его здесь и гадая, какое оружие предпочесть.
Вопрос решился сам собой, стоило ему подойти ближе к решетке единственной камеры и разглядеть сначала рубильник, а потом чудище, охраняющее его. Кеннеди недоверчиво изучал заключенного несколько секунд, потом без колебаний взял миномет и ударил хлипкую дверь ногой.
Ничего не произошло. Монстр – Леон только сейчас заметил, что у него зашиты глаза и невольно содрогнулся – словно спал (а лучше бы умер). Ростом метра два с лишним, могучего телосложения, в железном шлеме. В общем, знакомиться с ним ближе Кеннеди абсолютно не хотелось.
Так кто тебя вообще просил сюда залезать?!
Он сжал зубы и дернул рубильник на стене – всего в метре от монстра.
В тот же миг чудище с ревом очнулось от сна, заставив Леона отскочить назад. Разглядев то, что до этого скрывалось за слоем бетона, Кеннеди выругался и побежал вон из камеры. У твари оказались металлические когти длиной в метр, и отличный слух: стоило агенту пробежаться от камеры до стены, монстр ринулся следом, рыча и неистово размахивая когтями.
Леон и не подозревал, что знает такие яркие слова и умеет строить такие замысловатые предложения без подготовки. Увернувшись от когтей, прочертивших на стене длинные борозды, он вскинул миномет. На спине у монстра была рваная рана, в которой парень различил уже знакомые черты. Очередной паразит.
И стрелять, скорее всего, надо именно туда. Он выдохнул и послал снаряд в спину отвернувшегося врага, не преминув при этом отметить, что монстр втянул когти, и теперь медленно ходит по камере, прислушиваясь к малейшему звуку.
Громыхнуло так, что Кеннеди едва не приложился лицом к колонне, за которой спешил спрятаться. Монстр заревел от боли, но когда Леон обернулся посмотреть, рванулся вперед. Кеннеди метнулся в сторону, не удержался на ногах и покатился по земле.
Тварь мчалась на него со скоростью и решимостью локомотива, машинист которого заснул на рабочем месте.
- Отвяжись ты! – Леон перекатился по земле, понимая, что не успеет встать. Умирать не хотелось совершенно. – Получай!
Второй снаряд угодил в грудь монстру, заставив того пошатнуться. Леон поднялся на ноги, потряс головой, прогоняя цветные круги перед глазами. Тварь очумело мотала головой, и Кеннеди воспользовался этим, чтобы забежать сзади и выстрелить в паразита.
Черт, что я буду делать, если он и мины сожрет и не поперхнется?!
Ему повезло: третий снаряд прикончил, наконец, когтистого монстра. Тварь с мучительным криком рухнула на пол и больше не шевелилась.
Леон выпрямился, переводя дух. Он ощущал жалость к жертвам жестокого эксперимента, превращенным в таких вот чудовищ. Когда-то это создание было человеком, но из него сделали живую машину, орудие убийства.
Я думал, вместе с «Амбреллой» умер и биотерроризм. Я ошибался…
Он смотрел на труп у своих ног и не мог отогнать подступивший к горлу страх – липкий, как осенняя паутина, отдающий горечью и вызывающий желание убраться куда угодно, лишь бы подальше отсюда. В камере, казалось, до сих пор сохранилась атмосфера дикой, непредставимой боли; безумием несло из всех щелей, и каждый шорох отдавался эхом – предсмертный вопль, повергающее в вечный мрак и отчаяние осознание того, что у тебя отнимают жизнь, даруя взамен возможность существовать в отвратительном, изуродованном теле...
Леон внезапно понял, что его трясет. На то, чтобы прийти в себя, потребовалось куда больше времени, чем он надеялся, но, в конце концов, он взял себя в руки и взбежал наверх по лестнице.
Эшли старалась казаться спокойной, но губы у нее дрожали. Леон сам был потрясен до такой степени, что не сразу смог улыбнуться ей.
Все это безумие просто не может твориться на самом деле. Но кошмар затянулся!
И даже рыцари без упрека иногда ощущают страх.
В коридоре их уже ждали два арбалетчика и обычный фанатик. Леон устало моргнул, вытащил пистолет и избавил мир от троицы монахов. После того, что я видел, вам меня не растрогать, ребята.
Перед огромной дверью рыжего цвета он остановился, еще раз проверил весь арсенал. Долго смотрел на девушку задумчивым взглядом, оценивая ее состояние. Потом сделал глубокий вдох и толкнул створку.
Зрелище открылось нерадостное, и он едва удержался, чтобы не ругнуться. Огромный зал, уходящий куда-то вдаль, с прудиками и колоннами; ступени вниз и вверх – и, естественно, куча хозяев, решивших зайти спереди и с боков. Не нравится мне такое положение вещей…
- Держись за мной, - велел он Эшли, скинул на землю миномет и взял ружье.
Первых двоих удалось снять без особых проблем. Но потом его все-таки взяли в кольцо, и Кеннеди пришлось отбиваться врукопашную. При этом его слегка зацепили косой – лезвие прошло по рукаву футболки, прочертив тонкую красную линию, и преобладающим из ощущений стала злость. Он с разворота ударил противника ногой в живот, добавив прикладом ружья по голове.
Появление на свет очередной твари не стало сюрпризом: разве что размеры устрашали – полметра в диаметре. Плюс лапки-щупальца, жадно тянущиеся к добыче, и запах – Леон впервые почувствовал исходящую от твари вонь. Пульсирующая розовато-красная масса вызывала исключительно тошноту.
Эшли взвизгнула, и Кеннеди обернулся к ней, как раз вовремя, чтобы заметить подбирающегося к девушке монаха. Он не задумываясь выстрелил в ухмыляющегося многозначительно фанатика, но развернуться к основному противнику уже не успел.
Что-то больно ударило его между лопаток; Леон охнул, споткнулся и полетел к стене. Ударившись локтем и коленом, он упал на пол, чуть не приложившись к нему лбом. В глазах потемнело.
- Чтоб тебя…
Он рывком приподнялся, вскидывая тяжелое ружье, прицелился в ногу тащившему девушку фанатику и выстрелил, молясь, чтобы зрение не подвело его.
Эшли упала, тут же попыталась отползти подальше от поклонника. Леон перекатился на спину и тут же пожалел об этом: плечо пронзила острая боль, как будто в него всадили нож и провернули.
Кляня все на свете, он встал на колено, отметив краем глаза приближающихся типов, и посмотрел на тварь в паре метров от себя.
- Подавись, - процедил он сквозь зубы и выстрелил. Паразит скорчился, забился в судорогах. Леон не пожалел еще пули, с садистским наслаждением добив врага. Труп рухнул рядом с ним.
Кеннеди со стоном поднялся на ноги, выловил в прицел пристающего к Эшли монаха и спустил курок. Как же вы мне надоели!
Девушка подбежала к нему, спряталась за спиной. Леон испытал облегчение оттого, что она цела. О себе думать было некогда: оставалось еще трое товарищей в балахонах. И три патрона в дробовике. Немного, если учесть, что один из ребят прикрылся щитом, а второй явно разгуливает с паразитом-переростком в голове.
Леон ухмыльнулся, невзирая на боль, и взял в руки миномет, захваченный Эшли. Устроим фейерверк?
Когда все закончилось, он без сил опустился на пол у колонны, выронив оружие. Кеннеди чувствовал себя совершенно вымотавшимся, измученным, но к этому примешивалось и удовлетворение оттого, что он сумел, справился с наплывом желающих умереть.
Боль в плече вторглась в реальность, заставив его застонать, несмотря на попытки стерпеть. Девушка опустилась на колени рядом с ним, глядя в лицо со страхом.
Леон извернулся, посмотрел на рану. Хорошего мало: рваная царапина от левого плеча где-то до третьего ребра сверху с правой стороны. Он зашипел, задев плечом колонну, закрыл глаза и постарался выровнять дыхание.
- Повернись, - проговорила она негромко и не очень решительно. Леон сумел скривить губы в подобии улыбки.
- Все в норме.
- Дай посмотреть, - Эшли отобрала у него кейс – Кеннеди собирался посчитать патроны – и вынула аптечку. – Ну?
- Я сам, - выговорил он сквозь зубы. Девушка мотнула головой и вытащила бинты и кровоостанавливающее средство.
- Не заставляй себя упрашивать.
Леон понимал, что долго не продержится: футболка уже пропиталась кровью, он слабел, чего совершенно не мог допустить. Он нехотя кивнул и дал ей осмотреть рану.
- В норме? – спросила Эшли чуть дрожащим голосом, осторожно проводя куском ткани по его спине, стараясь делать это как можно мягче и нежнее. – Это норма?
Леон прилагал все усилия, чтобы не закричать. Опустив голову и закрыв глаза, он изо всех сил пытался думать о чем угодно, кроме боли. Сознание путалось, выставляя на обозрение странные сюрреалистические картины, и лично Кеннеди предпочел бы им кошмары.
Потому что от кошмара можно проснуться.
Эшли едва не плакала. Рана оказалась не глубокой, но с рваными неровными краями, и сильно кровоточила. Девушка как могла, очистила ее от крови и слизи, оставленной щупальцем-хлыстом твари, чувствуя, как напряжен Леон. Он не издал ни звука, только дышал прерывисто и тяжело.
Если бы не я, его бы здесь не было. Он бы не страдал так…
Она аккуратно наложила пластырь, убрала использованные бинты. Потом опустилась на колени перед ним.
Кеннеди сидел, не двигаясь, уронив голову на грудь. Пожалуйста, очнись!
- Леон…
Из-за русой челки на нее смотрели серые глаза; взгляд был усталым, но внимательным и мягким.
- Спасибо, - хрипло сказал Леон, вытащил из кейса обезболивающее и принял несколько таблеток. Бутылку воды, подаренную торговцем, он предложил сперва Эшли, но она так решительно замотала головой, что парень не стал настаивать.
Эшли несколько секунд смотрела на него, пытаясь справиться со слезами радости, потом отвернулась, ощущая, как на сердце сразу стало легче.
Спасибо, что ты есть…
Если не считать десятка трупов, разлегшихся на полу в различных позах, в зале никого, кроме Леона и Эшли, не было. Кеннеди осторожно перевел дух, отметив, что стало куда легче, и попытался подняться. Эшли тут же вскочила на ноги и протянула руку.
Леон замер на месте, смотря на нее снизу вверх. Она оказалась совсем не такой, как он предполагал, отправляясь на задание. По мере своих сил стараясь помогать ему, не ноя и не жалуясь, Эшли Грэхэм удивила его – и продолжала удивлять. Кажется, силы в этой девочке было больше, чем казалось на первый взгляд…
- Ты передумал? – борясь со смущением, спросила она. Леон подал ей руку, но больше для вида, чтобы не обижать отказом; встал и улыбнулся.
- Не имею права, - абсолютно честно признался он. – Пока не выберемся отсюда.
Осмотр зала на предмет выхода привел к выводу, что единственная дверь находится на противоположной стороне бассейна, и добраться туда представляется крайне трудновыполнимым. Нам бы мост какой-нибудь…
- Смотри, - Эшли указывала на рычаг на галерее второго этажа. Леон тут же заметил второй рычаг на противоположной стороне, кивнул.
- Я сама, - твердо сказала Эшли и добавила уже тише: - Ты только прикрой меня.
Леон проводил ее изумленным и восхищенным взглядом.
На выступ девушку пришлось подсадить; Эшли была против, предлагая поискать какую-нибудь мебель, но Кеннеди не обратил особого внимания на ее гневное «ты ранен!» и поступил по-своему.
- Упрямец! – проворчала девушка сверху. Леон прислонился на секунду к стене, неожиданно усмехнулся. Решил не трудить товарищей зараженных и сам упасть, где стоишь? Смело и оригинально.
Будто дожидаясь момента, когда девушка подойдет к рычагу, в зал подоспела новая партия монахов. Парочка неспешно побрела к девушке, давая Леону время прицелиться и снять их из ружья. Еще один подошел к агенту и нарвался на пистолетную пулю.
- Я сейчас! – крикнула Эшли, перебегая по мостику на другую сторону. Кеннеди выловил в прицел очередного фанатика, спустил курок. Спокойствие и уверенность вернулись, и это радовало.
Позади него из воды выдвинулась вторая часть мостика. Леон поймал вопрошающий взгляд напарницы, поднял большой палец. Молодец девчонка.
Эшли удрала от монаха, проскользнув у него под рукой, и спрыгнула с выступа, невольно ойкнув…
И опять очутилась на руках у неугомонного агента, поймавшего ее. Леон побледнел от боли, но сумел улыбнуться. Девушка так и застыла с раскрытым ртом, глядя ему в глаза. Гневная речь была забыта в мгновение ока.
- Кто кого официально спасает, а? – поинтересовался он, опуская ее на землю. Эшли моргнула, закрыла рот. Кеннеди довольно ухмыльнулся, расправившись с монахом. – Ну что, пошли?
Как часто все оказывается не таким, как видится.
Анальгетики помогли, и Леон чувствовал себя почти здоровым, шагая по широкому коридору и высматривая опасность. Эшли шла рядом и чуть позади, задумавшись о чем-то.
Ханниган не выходила на связь, и Леон начал уже думать, что придется в самом деле переплывать океан… если удастся добраться до него в целом виде.
Миссия оказалась запутанной и богатой на подлости. Кеннеди не мог припомнить, чтобы когда-либо прежде оказывался в такой ситуации – с заданием спасти девушку, постоянным дефицитом патронов и все новыми врагами и загадками. Хотя… южноамериканская миссия тоже была не сахар. И вообще-то девушка и враги там тоже имелись. Но он был не один – спину прикрывал напарник.
Разумеется, он привык работать как в команде, так и в одиночку – но кто же знал, что здесь будет так жарко?!
Эшли вдруг закашлялась. Леон повернулся к ней и с замирающим сердцем заметил на ее руках кровь, а в широко раскрытых глазах - страх.
Только не это…
- Эшли…
- Нет! – она неожиданно с силой оттолкнула его и бросилась бежать прочь по коридору.
- Стой!
- Оставь меня! – выкрикнула она в панике. Леон бросился следом, но между ним и девушкой за доли секунды появилась решетка – острые колья выскочили из пола, отрезав путь.
- Да подожди же!
Эшли только испугалась еще больше и сделала шаг назад. Из пола вырастали новые решетки. Расстояние между кольями было слишком мало даже для подростка.
Девушка отбежала к стене, прижалась к ней, все еще надрывно кашляя. Леон не отрывал от нее взгляда, напряженно ища выход.
Внезапно Эшли оказалась прикована к стене выскочившими из нее металлическими кольцами.
- Что происходит? – отчаянно закричала она, вскинула голову. – Леон!
Кеннеди чувствовал себя последним негодяем. Отделенный от девушки несколькими рядами металлических кольев, он мог только смотреть, как кусок стены поворачивается и Эшли исчезает за ним.
Что же ты наделал?!
- Не волнуйся, - проговорил он тихо, - я приду за тобой. Обязательно найду.
Перед глазами стояло ее лицо, глаза, в которых смешались ужас и надежда. Внутри стремительно разрасталась пустота. И дело было не только в том, что он должен был спасти ее. Оказывается, он уже успел так привыкнуть и привязаться к ней…
Леон тряхнул головой, стиснул зубы.
Только бы с тобой все было в порядке!..
Глава одиннадцатая
Ада прикончила третьего и пока что последнего монаха в комнатке, опустила арбалет, купленный у странного торговца пару часов назад, и осмотрелась. Ничего интересного и запоминающегося – впрочем, чего еще ты ожидала? Однообразного стиля вазы в углах, деревянный стол в центре, три трупа на полу.
Она подошла к окну, глянула вниз. Даже в солнечном свете лабиринт в саду сумасшедшего Салазара наверняка не внушал желания погулять по нему, а уж в пасмурную погоду начисто отбивал охоту вообще выходить из замка куда-либо.
Вонг вздохнула, присела на краешек стола. Прошло два часа с тех пор, как ушел Луис. К своему удивлению, она не стала его преследовать, предоставив самому найти и принести образец Плаги. Вот только скоро Аде надоело его ждать, и она выбралась на прогулку по коридорам замка.
У нее было достаточно времени, чтобы обдумать происходящее. В этой истории оказалось больше актеров, чем предполагалось вначале, и этот факт менял все. Следовательно, ей теперь надо быть еще осторожнее и предусмотрительнее. Если, конечно, я хочу, чтобы все прошло по моему плану.
Культ Иллюминадос оказался этаким крепким орешком в том смысле, что всего за четыре с лишним месяца Саддлер сумел сколотить весьма опасную команду. В его распоряжении были местные крестьяне, монахи-фанатики, готовые убивать и умирать с одинаковым рвением, куча отвратительных монстров, солдаты на острове… В общем-то, Аде вполне хватило бы и этого набора, но она почему-то не сомневалась, что культ найдет чем ее удивить.
Управление сознанием человека с помощью паразита внутри вызывало смешанное чувство. С одной стороны, Ада испытывала отвращение и страх – вполне естественные. С другой – ее интересовал сам принцип действия. Организации удалось заполучить образцы тканей, зараженных Плагой, и представить теорию, что контролировать паразитов позволяет специальная частота звука – что-то вроде свистка для собак. Вонг заметила у некоторых членов культа церемониальные жезлы, и предполагала, что это и есть система управления. Но полной уверенности у нее не было.
Именно поэтому она была здесь. Раздобыть образец Плаги, чтобы изучить его – это была ее цель. И на пути к ней встречались совершенно разные персонажи.
Луис Сера: человек, с которого, фактически, началось путешествие Ады. Это она сказала Организации, какую ценность представляет гениальный ученый. Не только потому, что ценила его умения; потому, что он ей понравился. У него есть энтузиазм, который когда-то был у меня.
«Я не хочу иметь ничего общего ни с Плагой, ни с этим культом, - сказал он при их последней встрече. Нормальной жизни – вот чего мне хочется». Вонг готова была помочь ему, но не мешая при этом делу. Сера должен был добыть образец.
И кажется, он расторгает наш договор. Ада прошлась по комнате, задумчиво разглядывая стены. Женщина была уверена, что Луис не хочет отдавать Плагу ни ей, ни кому бы то ни было еще. Причина была достаточно ясна: раскаяние, страх, что кто-то может контролировать паразитов, порабощать разум людей.
В принципе, Ада понимала ученого. Она сама давным-давно жила по принципу «делай все для своей выгоды», и не любила вспоминать о том, что было раньше. Однако Луис вызывал у нее противоречивые чувства. С одной стороны, талантливый ученый, симпатичный и обаятельный мужчина, который не прочь поухаживать за ней. С другой – исследователь, отчасти благодаря которому Саддлер получил контроль над телами крестьян и прочих местных жителей.
Сера отнюдь не был ужасным человеком. Он просто был талантлив и тщеславен, и Саддлер это, безусловно, знал – и использовал, заманив парня к себе на работу.
Ада предполагала, что Сера давно хотел выбраться из лап культистов, но никак не подворачивался случай. Увидев в шпионке шанс на спасение, он принял и другое решение: не отдавать Плагу. Уничтожит он ее или займется дальнейшим изучением – этого Вонг пока не знала.
Как бы там ни было, моя миссия – найти образец и передать его Тренту. Если Луис не хочет, придется сделать это самой, только и всего.
Осмунд Саддлер. Глава культа, как Ада успела выяснить, обладал достаточной хитростью и коварством для того, чтобы вершить свои дела безнаказанно. Взять хотя бы тот факт, что в эту область страны никогда не заглядывала полиция, как будто бы ее и не было. Как ему удалось изолировать целый округ, Вонг не могла разгадать.
Как бы там ни было, глава Иллюминадос был врагом опасным и непредсказуемым. Шпионка была в курсе того, что Саддлер велел поймать ее. Это не внушало положительных эмоций, хотя Ада была готова к такому повороту событий. У нее было достаточно опыта в таких делах, чтобы быть уверенной в собственных силах и успехе.
Джек Краузер – наемник, работающий сразу на двоих нанимателей. Ада была почти уверена, что он предпочел верность Саддлеру, потому что культ заплатил больше. Знал ли об этом Вескер? Скорее всего, да. Но пока ему выгодно держать двух агентов в одном секторе, он будет молчать.
Краузер исправно докладывал Вескеру обо всем, что творилось в округе, не забывая при этом изображать из себя верного пса Саддлера. Он был заражен Плагой по собственному желанию и потому, что это позволило ему стать ближе Саддлеру. Хотя Ада подозревала, что бывший десантник сделал это и просто потому, что хотел обладать этой пугающей силой.
Ее мнение о напарнике поневоле было не слишком высоким. Хороший, отличный солдат. Не более. Будет работать, пока ему платят. Она не боялась встретиться с ним, если случится некоторое расхождение во мнениях. Я знаю его стиль борьбы и легко справлюсь с ним, какую бы силу он ни обрел.
Но надо присмотреть за ним.
И наконец, Леон Кеннеди – возможно, самая главная часть этой миссии. Человек, с которым Аду связывали общие воспоминания, симпатия (и даже нечто большее); который несколько раз спасал ей жизнь, не требуя взамен ничего – и которого она обманула ради достижения своей цели.
Вонг вздохнула, опустила голову. Все было бы куда проще, не будь здесь Леона. Несколько недель назад в ее сценарии не было роли для бывшего полицейского; но потом похитили президентскую дочь, и за ней послали именно его. И теперь Аде все чаще казалось, что эта история не была бы полной без его участия.
Кеннеди был именно тем героем, которого можно назвать главным в спектакле. Умеющий вести себя спокойно в критических ситуациях, сообразительный и решительный, он ворвался в серую обыденность, нарушив планы остальных игроков. Аде на руку было то, что он устроил переполох среди людей Саддлера, тем самым отвлекая культ от охраны образца Плаги. Пока фанатики будут гоняться за агентом, у нее будет время сделать то, ради чего она здесь…
И ничего нового в том, что ты используешь его навыки в своих целях. И не будешь при этом мучиться угрызениями совести.
Вонг беззвучно выругалась, подхватила со стола арбалет и вышла в коридор, освещенный парой факелов.
Но я верну долг. Я постараюсь сделать так, чтобы ты выжил.
Осмунд Саддлер долго смотрел на человека, стоявшего перед его креслом, изучая его.
- И ты осмелился вернуться? После того, что сделал?
- Все, что я делаю – ради блага культа, - церемонно откликнулся Луис Сера. – Я сумел убедить эту женщину в том, что достану ей образец. Она ждет в замке. И вы легко можете ее поймать.
- Надеешься, что я буду тебе доверять? – осведомился Саддлер хмуро. Сера безмятежно улыбнулся.
- Пытаюсь купить доверие. Я вернул образец в лабораторию.
Глава культа смотрел на него, пытаясь понять истинную цель визита исследователя. Он не собирался верить ученому… но Луис был одним из лучших. Стоит дать второй шанс.
- Ладно, - он махнул рукой. – Можешь идти и заниматься своими делами. Но запомни: еще раз подведешь меня – пощады не будет.
- Я запомню, - откликнулся Сера, изобразил поклон и удалился, оставив Саддлера размышлять.
Некоторое время в зале было тихо. Затем Саддлер повернул голову к стоявшему за спинкой кресла человеку, не видимому в сумраке.
- Проследи за ним. Докладывай обо всех его движениях.
- Будет сделано, - Джек Краузер ухмыльнулся, выходя из зала.
Вот черт! Луис прислонился к колонне, переводя дух. Притворяться верным Саддлеру было неимоверно трудно. Он чувствовал на себе мрачный, недобрый взгляд телохранителя главы культа, и не смел пошевелиться лишний раз, чтобы не выдать себя.
Но кажется, Саддлер ему поверил. А даже если и нет, все равно. У него есть доступ в лабораторию и возможность получить желаемое. Образец хранился в самом укромном месте, охраняемом покруче самого Саддлера… но в конце концов, я ведь не только пробирки считать умею?
Он усмехнулся, перехватил вытащенный из-за пояса «Ред-9» и направился в лабораторию.
Ада чертыхнулась, перешагивая через труп очередного зараженного. Коридоры и залы, залы и коридоры, чтоб их! Ей по нраву были открытые пространства, а эта клетка вызывала желание сбежать на волю.
Завернув за угол, она машинально вскинула арбалет, но не успела отойти. Ее сшиб с ног летевший по лестнице вниз человек. Вонг ударилась спиной о стену, извернулась, собираясь выскользнуть, но в этот момент напавший присвистнул:
- Какая волнующая встреча!
- Ты? – Ада возмущенно посмотрела в глаза Луису. – Где?..
- Эй, давай хоть на секунду забудем обо всем, что кроме нас, - Сера улыбнулся ей. Он стоял так близко, что Вонг практически упиралась в его грудь лицом. – Как ты на это смотришь?
- Честно? – она не отвела взгляд. – Отпусти меня.
- Я тебя не держу, - он и не подумал отойти в сторону, ухмыляясь. Вонг нахмурилась, но скорее изображая гнев, чем чувствуя его на самом деле. Луис уперся ладонями в стену, глядя на женщину сверху вниз. – Хотя хотел бы…
Ада молчала, закусив губу. Ей совсем не было неприятно такое соседство; раздражала скорее необходимость жертвовать своими желаниями ради дела.
Сера склонился к ней, не сводя горящих глаз с ее губ. Ада хмыкнула, но не стала отворачиваться.
Поцелуй вышел долгим и страстным. Оба контролировали себя, не отдаваясь целиком на волю эмоций, не желая сдаваться первым… пока Луис не попытался обнять ее. Ада тут же отстранилась.
- Это лишнее, - произнесла она почти равнодушным тоном. Сера фыркнул, но отошел.
- Ладно. Понял намек.
- Мне можно тебе доверять? – скептически осведомилась шпионка. Сера покачал головой и показал на приближающихся монахов, среди которых был арбалетчик.
- Нет. Я тебя продал.
Пока Вонг ошеломленно смотрела на гостей, Сера ухитрился сорвать последний поцелуй, после чего умчался прочь, захлопнув дверь за собой.
Каков наглец! Ада подняла арбалет, намеренная отыграться на фанатиках за самонадеянность Луиса.
Краузер видел трогательную встречу Серы и Вонг. Сидя на лестничной площадке, он наблюдал за тем, как шпионка расправляется с зараженными, и мрачно ухмылялся. Женщина явно задумала какую-то двойную игру – в этом наемник был абсолютно уверен. Он не понимал, зачем Вескер прислал ее – словно бы он сам не справился с пустяковым заданием! – и не скрывал неприязни. Однако в то же время Ада Вонг забавляла его, а за такое Краузер готов был пока терпеть ее.
Вопреки ожиданиям Ады, он ознакомился с ее досье еще до вылета в Испанию, и знал о ней все, что хотел. Хитрая, весьма опасная, использующая свою красоту и обаяние в качестве оружия; отличная актриса, для которой изобразить любовь или ненависть – пара пустяков. Прекрасно осознает свою привлекательность и играет на симпатии окружающих.
Расчетливая и лживая тварь. Краузер сплюнул, прислонился к перилам. Но его она недооценивает, считая лишь ограниченным солдафоном. Тем лучше.
Он кинул на нее последний взгляд, встал и отправился на поиски Луиса. Сера раздражал его своими манерами и поведением, безграничным и неувядающим желанием показать себя во всей красе, и Краузер рад был бы расправиться с этим павлином и без приказа Саддлера.
А потом доберемся и до бывшего напарничка…
Саддлер побарабанил пальцами по подлокотнику, кинул взгляд на посох в правой руке, с которым не расставался никогда. Совсем недавно Салазар, его верный слуга, сообщил, что поймал Эшли Грэхэм. Агент пока жив, но это ненадолго. В конце концов, семья Салазаров не зря строила такой огромный замок и прекрасный сад с лабиринтом…
Девчонку следовало как можно быстрее перевезти на остров для ритуала посвящения в члены Иллюминадос. Доверять это дело кому попало Саддлер не собирался. Краузер подошел бы идеально, но он пусть занимается ученым и шпионкой. А девочка будет на совести Салазара.
Глава культа улыбнулся в пустоту. Все идет как надо.
Луис, вопреки своим же пессимистичным ожиданиям, обнаружил, что охраны у нужной ему комнаты нет вообще. Это насторожило его, но оглядываться в поисках ребят с косами и арбалетами не было времени. Он открыл дверь и юркнул внутрь…
Чтобы в то же мгновение к его горлу прижали лезвие ножа. Сера замер, понимая, что лучше не дергаться.
- Где эта штука? – лениво поинтересовался Краузер, не отводя руку с ножом. Луис сумел усмехнуться.
- Я тоже ищу ее. Может, уберешь это?
Краузер фыркнул презрительно, убрал нож в ножны на поясе. Он не скрывал отношения к ученому с первой минуты их знакомства, и был уверен, что справится с ним даже голыми руками. Тем более теперь, с силой Плаги…
- Тебя прислал Саддлер? – Сера ожег его холодным взглядом, принялся поправлять рукава рубашки. Страха в нем не было, и это подняло его статус в глазах наемника на несколько пунктов выше нуля. – Зачем?
- Доверие – это роскошь. Тебе ее не готовы предоставить, - отозвался Краузер, сложив руки на груди и внимательно наблюдая за исследователем. Луис рассмеялся хрипловатым смехом.
- Это не секрет для меня, - он начал рыться в шкафу, извлекая какие-то бумаги. – Как и то, что к тебе отношение такое же.
- Ошибаешься, - Краузер следил за его действиями. Карта замка? Подземелий, скорее всего… - В отличие от тебя, я его не предавал.
- Ты всегда успеешь это сделать, - Луис почти не обращал на него внимания, увлеченный разглядыванием карты. Краузера видимое равнодушие обмануть не могло: Сера был напряжен, искоса следя за его ножом.
- Ты собрался попутешествовать по канализации? – наемник хохотнул. Сера кивнул невозмутимо, сложил карту.
- И надеюсь, что меня никто не будет сопровождать в этом путешествии.
- Надежда умрет с тобой вместе, - лениво согласился Краузер, следуя за ним. – И если понадобится, убью ее я.
Стрела тренькнула у ее уха, заставив отскочить в сторону, и ударилась о стену. Ада мрачно посмотрела на арбалетчика в дальнем углу комнаты и выстрелила из пистолета. Ей начинало надоедать бродить по замку в поисках то ли Луиса (чтобы отомстить за предательство), то ли образца. Монахи старались составить ей компанию, но Вонг была слишком разборчива, и не поддерживала философские беседы на темы жизни и смерти, обрывая докладчиков на полуслове.
Хоть кто-нибудь живой! Она с досадой закусила губу, оглядывая зал, в который попала. Чтобы можно было его убить или, в крайнем случае, жестоко поиздеваться – потому как в подобном настроении на иное и не тянет.
Живых не наблюдалось. Впрочем, как и мертвых, и полуживых. Зал был пуст.
Ада горестно вздохнула и побрела дальше, лелея надежду, что Трент заплатит ей, исходя из времени, потраченного на задание. Хоть какой-то стимул… и оправдание для медленного прохождения миссии.
Луис вовсе не собирался лезть в канализацию. Слишком свежи были воспоминания о тварях, живущих там… Но, чувствуя сталь взгляда на своей спине, он уверенным шагом шел к ближайшему входу в коллекторы, на ходу стараясь придумать способ отделаться от наемника.
- Кто первый? – любезно осведомился он, подходя к люку. Краузер хмыкнул.
- Угадай.
- Не боишься, что убегу? – Сера отодвинул крышку в сторону, оценивающе глянул на наемника.
- Далеко ли? – отозвался тот.
Сера хмыкнул и спрыгнул вниз. Грязная вода едва доходила ему до щиколоток, но ученому было достаточно и этого. Главное – не отвлекаться…
- Пошли, что ли? – позвал он Краузера. Тот помолчал, спрыгнул.
- Куда?
Луис встал под люком, изучая карту, показал рукой налево.
- Судя по всему, там выход в лаборатории.
- Отлично. Шагай.
Луис сделал шаг вперед, но тут же споткнулся и упал в вонючую воду. Вынырнул он с ругательствами, вытирая лицо.
- Смотреть под ноги тебя не учили? – саркастическим тоном осведомился наемник. Сера огрызнулся.
Ну же, где вы там? Опоздаете к обеду…
- Вставай, - приказал солдат. Ученый пробормотал что-то, поднимаясь на ноги и напряженно ловя каждый звук. Есть!
Где-то за поворотом раздался плеск, топоток лап по каменному полу. Упала металлическая решетка. Краузер выхватил нож.
- Это еще что такое?
- У меня не тот уровень доступа, - соврал Луис, пятясь назад. – Не знаю…
- Стоять!
Поздно: воспользовавшись тем, что наемник несколько секунд смотрел в темноту, Луис ловко залез по лесенке наверх и, вернув крышку на место, толкнул на нее комод. Последнее, что он видел – Краузер размахивается ножом, а на него прыгает из тьмы тварь с горящими красными глазами, что-то вереща…
Сера сел на полу, вытер лоб. Нет уж, этим путем он не пойдет. Лучше в обход, но без питомцев Салазара.
И все-таки я тебя поцеловал, та, что изображает из себя ледышку! Он победно улыбнулся, поднялся на ноги. Ради такого определенно стоит жить.
Альберт Вескер был в курсе всего, что происходит в Испании – доклады от Краузера и Вонг поступали вовремя и, хотя не могли порадовать количеством информации, возмещали это ее качеством.
Наемник отвечал за слежку за Саддлером. Справлялся он с этим неплохо, но Вескера не отпускало подозрение, что Краузер что-то скрывает от него. Что-то, возможно, не столь важное, чтобы сообщать об этом боссу… но все же. Неприятно.
Вонг была в своем амплуа: короткие сообщения два раза в сутки, лаконичные и не внушающие большого оптимизма. Шпионка нашла Серу и почти добралась до образца. Почти. Что ей мешает?
Вескер задумчиво усмехнулся, глядя на экран перед собой. Дела шли неплохо, учитывая провал миссии в Африке и то, что его логово активно ищет «Анти-Амбрелла». Если они до сих пор не нашли его, почему бы не предположить, что и в будущем будет так же?
Уильям Коэн. Вот кто заставлял Вескера скрипеть зубами. Лейтенант не только сам вышел на тропу войны с Альбертом; он еще умудрился привлечь к этому делу своих сообщников, и теперь Вескеру приходилось постоянно следить и за ним, уделив отдельный канал спутниковой связи бравому молодчику.
Удивление вызывал еще один факт. Зная, что Кеннеди попал в нестандартную ситуацию и нуждается в помощи, ни правительство США, ни собственные друзья спецагента не спешили бросаться на выручку, предоставив ему бороться с Саддлером в одиночку. Вряд ли парень надеялся так попасть!..
Убирать его сейчас Альберт не видел смысла. Он догадывался, что Вонг использует его (привычка – вторая натура), и так как это вдвое увеличивало шансы получить образец, не собирался вмешиваться в запутанные отношения шпионки с Леоном. Пусть сами разбираются.
Но если он начнет мешать, придется изменить правила. Нравится это вам или нет, ребята.
Глава двенадцатая
Поиски прохода через стену на ту сторону ни к чему не привели. Леон не пал духом и свернул направо, толкнув тяжелую дверь. За ней обнаружилась лесенка вниз, в коллекторы. Кеннеди вздохнул, покачал головой и начал спускаться.
Стоять на скользком полу, вдыхая вонь и влажный воздух, чувствуя приближение очередной неприятности селезенкой (или что там отвечает за предугадывание всяких плохих вещей?)… Совсем не то, о чем я мечтал. Он вытащил пистолет и сделал шаг за поворот.
Первые десять секунд, пока он шагал мимо зарешеченных камер, радовали спокойствием и тишиной. Кеннеди затормозил, упрямо не желая верить в саму возможность беспрепятственного прохождения через канализацию, недоверчиво оглянулся… и правильно сделал!
Потому что прямо на него без единого звука несся, как ошалевший кабан, монстр с горящими красными глазами. Леон на автомате увернулся, прижавшись к стене. Это еще что такое?!
Тварь не спешила оставлять его одного. Посмотрев на ошеломленного агента через плечо, она ухмыльнулась и буквально растворилась в воздухе.
Цветастые выражения, шедшие от самого сердца, ушли в пустоту, не оцененные никем. Леон встал в угол, сжав дробовик и пытаясь разглядеть хоть что-либо. Следи за полом… хотя совсем не обязательно, что противник выберет этот путь.
Воздух совсем рядом с его головой задрожал, через мгновение материализовалась голова чудовища – и тут же тварь заверещала, пораженная пулей. Леон выстрелил еще раз, не вставая с земли. Существо отлетело на несколько метров, вереща и дергаясь в конвульсиях, но через пару секунд затихло, давая возможность разглядеть его.
Хотя я бы был счастлив и без этого!
Размером с барана, с покрытыми короткой шерстью суставчатыми конечностями (шесть штук, добросовестно пересчитал Кеннеди), острыми жвалами и непередаваемым запахом, обитатель канализации и после смерти внушал если не уважение, то нечто близкое к нему.
Леон задумчиво потер подбородок. Вряд ли эта тварь вышла прогуляться в одиночестве. Вот повезло мне…
Перехватив дробовик удобнее, он сжал зубы и решительно сделал первый шаг. Сосредоточься.
Коммуникатор издал сигнал, заставив Кеннеди сквозь зубы процедить ругательство: не хватало только, чтобы сюда сбежались все местные обитатели! Агент, не сводя глаз с коридора впереди, отцепил прибор с ремня.
- Ханниган?
- Увы, - физиономия на экране принадлежала уродливому карлику, который насмешливо кривил бледные губы, - нет. Мы перехватили канал, чтобы вы не смогли ни выбраться отсюда, ни привести сюда кого-то еще.
Леон обозвал его, помолчал.
- Уверен, что я не выберусь? – спокойно поинтересовался он. Салазар хмыкнул.
- Мои питомцы постараются помешать этому. Спите спокойно, мистер Скотт. Мне будет вас не хватать. Правда, очень недолго.
- Вот черт, - Кеннеди вернул коммуникатор на место и крепко призадумался. Конечно, вряд ли его бросят здесь без поддержки… но проблема в том, что штаб не знает точного местонахождения замка. Куда посылать помощь?
Давай не валить все в одну кучу. Сперва надо найти Эшли, а потом выбираться отсюда. И не страшно, даже если на пути будет хоть десять Салазаров в громадных замках с вонючими канализациями и мерзкими жуками…
Один из этих мерзких жуков едва не застал его врасплох, выпрыгнув из-за угла. Леона спасла от близкого контакта только реакция. Он отскочил назад, разрядил в морду врага дробовик. Тварь заверещала от боли, но не отступила. Более того – за ней виднелась вторая.
Кеннеди потратил секунду, изучая обстановку, потом развернулся и бросился со всех ног к дыре в стене, надеясь на то, что противник окажется благородным и не нападет со спины. И что я добегу туда в целом виде!
Споткнувшись о труп у порога, он полетел на пол – и это спасло ему жизнь. Жук проскочил выше и врезался в стену. Леон мигом повернулся, поднял ружье.
Насекомое отлетело назад, упало и больше не двигалось. Зато первый жук успел очухаться и теперь пикировал прямо на агента. Тот перекатился по земле, получил-таки удар суставчатой лапой по болевшей спине и взвыл. В ответ существо получило заряд дроби.
Сволочь. Леон встал, потирая плечо, огляделся. Ненавижу жуков.
Перезарядив ружье, он направился дальше, задавая себе вопрос, что будет делать, если это тупик. Вернешься назад, только и всего. Кончай ерундой заниматься, двигайся!
Пара жуков, пировавших за очередным поворотом, даже не успела стать невидимой – Кеннеди расстрелял их. Зато третий, судя по едва слышному жужжанию, затаился где-то сверху.
Леон перешагнул через полуобглоданный труп, сканируя взглядом потолок, но не забывая и о стенах. Окружение было такого идеально маскирующего всяких тварей цвета, что оставалось только ругаться в адрес дизайнера.
Перед ним была яма с водой, в дальнем конце которой виднелась дверь, проржавевшая насквозь. Предлагаете еще плаванием заняться? Издеваетесь, что ли?
Он развернулся, намереваясь поискать рычаг для спуска воды (о, ты абсолютно уверен, что таковой существует?), и столкнулся нос к носу к ехидно ухмылявшимся жуком.
Удар в грудь был сильный; Кеннеди отлетел назад, упав в воду. Что за?!.
Тварь с возгласом удовлетворения прыгнула следом, заставив агента понервничать. Леон оттолкнулся от стены, поплыл к лесенке на противоположной стене, чувствуя приближение противника. Чтоб тебе подавиться!
Он успел – буквально на долю секунды опередив вознамерившегося схватить его за ногу голодного жука, взлетел наверх и ударил тварь прикладом. Та обиженно булькнула и свалилась обратно в бассейн.
Кеннеди перевел дух, огорченно посмотрел на дробовик. Опять. Перейти, что ли, на палки?
Тебя только стальная выдержит – да и то недолго, проворчал внутренний голос. До первого сталелитейного цеха или кузницы…
Он с разворота впечатал ботинок в морду поднявшемуся жуку, поскользнулся, но сумел удержаться на ногах, и толкнул дверь. Та с недовольным скрипом уступила натиску и открылась.
Очередной коридор, звук падающих с потолка капель – и дробный топоток мохнатых лап неподалеку. Агент забросил ружье на плечо и поднял кусок металлической решетки, обещающий очень скоро превратиться в ржавую труху. На губах появилась усмешка, и настроение сразу стало лучше, когда он представил себя со стороны. Самоирония – великая штука!
На первый взгляд, впереди ничего не было, но Леон уловил колебание воздуха и размахнулся импровизированным оружием. Попал: тварь обиженно завопила, появившись из ниоткуда и клацнув жвалами перед лицом противника. Леон отшатнулся назад, еще раз ударил – на этот раз как копьем.
Из раны на брюхе твари вырвался фонтан крови и слизи, обдав Леона с головы до ног. Кеннеди сквозь зубы выругался, оттолкнул жука ногой. Но тот ухватился за палку и потянул агента за собой.
Лежать на умирающем и оттого еще более разъяренном жуке, пытаясь вырваться из его объятий, оказалось занятием безумно интересным… нет, просто безумным! Он застонал, когда противник сдавил ему ребра, ткнул кулаком. К счастью, враг быстро обмяк, и помятый, но достаточно живой агент поднялся на ноги, потирая ребра и вспоминая ближайших родственников жука.
Блуждать по коридорам не пришлось: дверь в диспетчерскую (или где там находится система управления в нормальных местах) отыскалась быстро. Леон повернул рычаг, надеясь, что это тот самый, для слива воды и ему не придется бегать в поисках другого.
Жуки тем временем устроили ему торжественную встречу – по искажению воздуха в разных местах Леон насчитал как минимум троих. Ухмыльнувшись, он поднял найденный на столе в комнатушке пистолет и прицелился в ближайшего противника. Вот будет весело, если эта штука не выстрелит!
Штука с грохотом выстрелила, да так, что его впечатало в стену, а жука унесло на пару метров назад. Остальные переглянулись и отступили. Коридор заволокло дымом.
Ни фига себе! Кеннеди с трудом проморгался, ошарашенно глядя на находку. Не хотел бы я красть яблоки в чьем-то саду, если у сторожа будет такое оружие!
Самый смелый из жуков прыгнул, намереваясь свалить человека с ног. Леон встретил его пулей в голову, не в силах справиться с широкой ухмылкой. Самое главное, чтобы патронов хватило на всех…
Перейти яму, расстрелять в упор последнего паразита – и все, путь свободен. Кеннеди закрыл за собой дверь, выдохнул… и поперхнулся, глядя на то, что ожидало его.
Четыре огромных ножа, раскачивающихся из стороны в сторону, перекрывали узкий мостик на ту сторону, к призывно маячившей двери. Обходных путей не было. Леон вздохнул, отогнал жутко реалистичные мысли о том, что будет, если он не успеет, и подошел вплотную к первому лезвию. Была не была.
Сталь пронеслась перед его лицом, обдав холодом. Кеннеди высчитал время, проследил амплитуду, и когда нож оказался в верхней точке, сделал прыжок вперед. Лезвие пронеслось за спиной, угрожающе свистнув.
Пройти вторую «качалку» оказалось тоже легко, а вот третья и четвертая ввергли агента в легкое уныние, издевательски раскачиваясь взад-вперед на минимальном расстоянии друг от друга. Леон стоял, глядя на это безобразие как загипнотизированный, пока до него не дошло, что замедлять время взглядом он все равно не умеет.
Что подвигло его на этот безумный прыжок, он не знал – то ли отчаяние, то ли внутреннему советчику надоело смотреть, как агент мается сомнениями. Результат был один: через пару секунд Леон стоял на площадке, переводя дыхание и медленно осознавая, что он жив и, кажется, невредим. Голова не считается – она у тебя явно не подходит под понятие нормального.
Он сел у стены, не отрывая взгляда от ножей. Да уж, при таком процентном соотношении удачи и любви второе мне не светит! И в данный момент я об этом почему-то не жалею…
Пистолет приятно холодил руку. Леон рассмотрел его и присвистнул. «Магнум», 44 калибра, почти новый. Мощное оружие, способное уложить кого угодно. Надеюсь, никто не против, если я его возьму?
В магазине на семь патронов оставалось всего три, но Кеннеди был рад и этому. В конце концов, хотя дробовик и попал в воду, «Каратель» был в рабочем состоянии. Леон сунул «Магнум» за пояс, взял в руки пистолет и двинулся вперед, ощущая себя почти непобедимым. Единственное, что его сейчас беспокоило – Эшли…
В огромном зале (и на что этому карлику такие большие комнаты?) происходил сбор фанатиков. Лидер в красном балахоне, воздев руки к потолку, произносил прочувствованную речь; перед ним в столик, в центр красного пятна был воткнут ритуальный нож. Леон несколько секунд изучал компанию, стоя на площадке сверху, потом хмыкнул и бросил гранату.
Громыхнуло так, что закачалась громадная люстра, а обнаружившийся на противоположной стороне галереи торгаш одобрительно поднял большой палец. Кеннеди ухмыльнулся в ответ и спрыгнул, только в полете поняв, что высота-то была немалая. Где твоя голова?!
Приземлившись на четвереньки, он очумело помотал головой, фыркнул и встал. Играть с судьбой ему нравилось все больше и больше, как будто с каждым новым монстром уходили боеприпасы, а вместо них появлялась бесшабашное, совершенно необъяснимое с точки зрения логики желание бежать под обстрелом, прыгать с любой высоты и все прочее. И обязательно без передышки, на одном дыхании, не давая себе даже секунды на остановку и размышления. Пока ему везло, и он надеялся, что так будет и дальше.
Осмотр трупов, живописно разбросанных вокруг столика, дал результаты в виде нескольких драгоценных камней и подвески с символом Иллюминадос. Кеннеди с усмешкой покосился в сторону торговца, сунул камни в карман и продолжил поиски чего-либо полезного. Коробочка патронов к «Магнуму», обнаруженная прямо под столиком, по праву могла считаться находкой весьма полезной. Сегодня мой день, кажется!
Единственная лестница была такой ширины, что на ней, наверное, могла бы проехать карета. Леон взбежал наверх, подошел к торговцу и кивнул приветственно.
- Что нового?
Торгаш молча усмехнулся, изучая его скептическим взглядом. Леон осмотрел себя, не нашел ничего особенного (подумаешь, искупался в канализации, побегал от жуков в пыли – что ж тут такого?).
- Что-то не так?
- Я вот прикидываю, сможешь ли ты и винтовку унести? – задумчиво отозвался тот. Кеннеди поднял бровь, скинул рюкзак на землю.
- Зачем?
- Ответ стоит денег, - дипломатично заметил собеседник. Леон поразмышлял, не треснуть ли его камнем по затылку, потом решил, что не стоит (жалко будет, если камешек не выдержит), и пожал плечами, напустив на себя равнодушный вид.
- Ладно. Сколько?
- А носильщик тебе не нужен?
- А ты предлагаешь свои услуги? – почти искренне изумился агент. Торговец хрипло рассмеялся.
- Столько денег у тебя нет и не будет, незнакомец. Показывай добычу.
Леон беспрекословно высыпал на пол камни и принялся изучать протянутую собеседником винтовку серого цвета. Оптический прицел приближал цель в несколько раз, вдобавок был предусмотрен тепловизор. Парень направил оружие на торговца, задумчиво поводил стволом вверх-вниз. Торговец не дрогнул. Леон щелкнул затвором. Ноль внимания. Агент вздохнул и опустил оружие.
- Ты вообще откуда тут? – поинтересовался он, не особо надеясь получить ответ. Торгаш, не поднимая головы, покачал ею:
- Неважно. Беру вот эти три.
- Жирно не будет?
- Ты мне еще спасибо скажешь.
- Ага, вот только успеешь ли ты от него убежать?
Торговец усмехнулся, протянул руку и взял пистолет. Кеннеди присел рядом, изучая раскрытый кейс с боеприпасами. Негусто, что тут сказать?
- Без проблем, - торгаш словно прочитал его мысли, и выложил перед ним коробки с патронами. Даже парочку гранат не пожалел.
Леон раскрыл рот, но выразить удивление не успел. Торговец выхватил хищным взглядом «Магнум» у него на поясе, и его глаза расширились.
- Ого!
Кеннеди был ошеломлен: неужели и его можно удивить? Он вытащил «Магнум», дал его торговцу. Тот чуть не прослезился:
- Какие воспоминания… Продашь?
Леон фыркнул, помотал головой. Торговец тяжело вздохнул. Кеннеди не обратил внимания. Торгаш пустил для убедительности слезу, глядя на жестокосердного парня умоляющим взглядом. Леон успел изобразить равнодушие, хотя его терзало жесточайшее любопытство вкупе с желанием расхохотаться.
- Может, мне тебя все-таки нанять? Понесешь винтовку и миномет…
- Не издевайся, - попросил торговец, возвращая с неохотой пистолет владельцу. – Забирая свое оружие и проваливай, незнакомец. Не трави душу.
Кеннеди молча кивнул, посерьезнев, собрал кейс, рассчитался камнями (в кармане остались изумруд и шпинель), на секунду задумался, что делать с винтовкой. Действительно, носильщик бы не помешал!
- Сейчас иди с пистолетом, - посоветовал убитым голосом торговец, - потом готовь гранату. Как выйдешь в сад – дробовик в зубы и не зевать. Винтовку сам поймешь, когда использовать.
- Можно подробнее? – попросил Леон, пытаясь запомнить все советы. – Вообще, откуда ты все знаешь?
- Лицензия торговца дает право лазить во всякие разные места, - отозвался тот. – Иди уже, не тормози!
Кеннеди, уже стоя у двери, обернулся, с изумлением посмотрел на торговца. Слова сами пришли в голову:
- Эй, как только выполню миссию – он твой, - агент показал на «Магнум», с удовольствием отметив, что торговец повеселел. – Честно.
- Я не забуду, - хмыкнул тот. – И… Я ей передам, что ты идешь за ней.
Леон не успел ничего сказать: торговца как ветром сдуло. Кеннеди покачал головой и толкнул дверь. Главное теперь – выбраться из этого дурдома. Иначе торгаш обидится, а я не сдержу обещания.
И все-таки – интересно, чего это его так тянет на «Магнум»?
Долго предаваться размышлениям не пришлось: сразу за дверью его поджидал отряд фанатиков с щитами и косами. Леон отскочил к краю площадки, решив отстреливать ребят поодиночке, но тут же обнаружил, что, во-первых, внизу тоже есть монахи, а во-вторых, они горят желанием познакомиться с ним поближе. И там есть какой-то рычаг.
Спрыгнув вниз и проскочив мимо ошалевших от наглости монахов, он крутанул рычаг, и тут же от одного края площадки к другому протянулся узкий мостик. Кеннеди расправился со всеми желающими, с удовольствием отметив, что торговец повысил убойную силу оружия (и неважно, как – логика обходит это место стороной, как микробы стерильную поверхность… то есть появляется на секунду, и тут же в испуге исчезает). Не испортил настроения и очередной паразит, вылезший из шеи монаха – дробовик уничтожил его за считанные мгновения.
Леон забрался наверх, прошел по мостику. Навстречу выскочили двое щитоносцев, едва не столкнувшись друг с другом в дверях.
На расчистку пути ушла пара секунд, и Леон уже начал думать, что справится со всем сам, без помощи штаба… когда очутился в комнате с колоннами, в центре которой на возвышении стоял синий сундук. Но неприятным было другое: смотревшие в его сторону стволы гранатометов в руках оскалившихся монахов.
Ругнувшись, Леон прыгнул в сторону. Снаряд разнес часть стены, на него посыпалась штукатурка. Ах, так?
Он выловил в прицел одного из стрелков, спустил курок. Второй не стал ждать смерти и живо ретировался с места преступления. На его место тут же заступил арбалетчик.
Кеннеди проводил взглядом горящую стрелу, что вонзилась в картину совсем рядом с его головой, посмотрел на стрелка. И тут же заметил подходивших с двух сторон фанатиков.
- Да что вам от меня надо?!
Один из зараженных, что-то пробормотав, протянул к нему руки и неожиданно резво рванулся вперед. Кеннеди, занятый отбиванием от другого монаха, внезапно осознал, что его держат в тисках, а спереди заходит еще один жаждущий его смерти.
Рванувшись, он ударил державшего его монаха головой в лицо; второго – ногами в грудь. Перевернулся в воздухе, приземлился на колено, выстрелил в обоих, потом в третьего…
Граната упала в метре от него. Леон отчаянным прыжком пересек расстояние между площадкой и подножием лестницы, ушиб локоть и глухо выругался. Наверху грохнул взрыв, кто-то заорал. Так тебе и надо.
Он поднялся, не обращая внимания на боль в колене, выстрелил в последнего поклонника и отдышался. Его окружали трупы, а на карте не было указано, куда идти дальше. Весело.
Зато нашелся кусок орнамента со стены, что закрыла проход в замке. Леон залез на площадку с сундуком и достал оттуда голову козла. Повертев ее, сунул в кейс и усмехнулся. Это намек на то, кем является хозяин замка?
В следующем зале его уже ждали с приветствиями. Взгляд сразу выхватил из общей серой массы монаха в красном. Значит, ключ у тебя – от чего бы то ни было.
Он бросил разряженный миномет в подходящего противника, дал прикладом винтовки в грудь второму, а в третьего разрядил дробовик. Монах в красном убежал, задержавшись на пороге и словно приглашая агента идти следом. Кеннеди так и сделал. Естественно, попал в ловушку.
Злодейский смех (Леон даже позавидовал) был отличным дополнением к картине «Фанатики окружают глупого агента». Монах в красном проорал приказ «Убить!», но ребята и без того были настроены убивать.
Не радует меня это рвение! Леон вырвался из круга, прижался к стене и начал войну с партией зараженных.
Покончив с этим, он прислонился к колонне, вытирая лоб, и едва ли не впервые за всю жизнь задумался, не завести ли ему часы. Конечно, счастливые часов не наблюдают, и все такое… но жутко интересно, сколько я тут бегаю. И не согласится ли господин президент на двойную ставку?
Пока ты не сделал ничего, чтобы надеяться на это. Он помрачнел, вспомнив об Эшли, заставил себя выпрямиться. Собрал арсенал, разбросанный в разных частях комнаты, перезарядил пистолет (и «Магнум» заодно») и вышел.
Тот факт, что монах в красном и с черепом на голове успел за это время пересесть за пулемет в центре комнаты, не обрадовал агента, но и не испугал. Он отступил назад, под прикрытие металлической двери, скинул тяжелое оружие и с усмешкой взял гранату.
- Эй, - крикнул Кеннеди, - как насчет переговоров?
Ответом была пулеметная очередь, заставлявшая сотрясаться дверь. Леон хмыкнул, закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на подсчете. Пять секунд… перезарядка. А потом?
- Ну так как? – он сделал вид, что выходит, и тут же снова прижался к вибрирующей двери. Потом – снова пять секунд стрельбы.
Когда монах перестал стрелять, чтобы перезарядить пулемет, Леон выскочил из укрытия, молясь, чтобы подсчеты были верными, и кинул гранату, после чего снова укрылся за дверью.
Монах протестующе взвыл, обнаружив такую подлость, и тут же взорвался. Кеннеди не удержался от ехидной ухмылки, встал на ноги.
- Я предлагал переговоры, - сообщил он останкам пулеметчика, спустившись вниз. На краю площадки лежал ключ. Верный привычке собирать все, что кажется важным, Леон забрал его… и тут же придумал, куда его можно сунуть.
Синяя дверь в предыдущей комнате поддалась уговорам открыться, и вывела спецагента наружу. Он огляделся, жмурясь от холодного ветра, отметил, что время послеполуденное, погода ветреная и облачная, а перед ним стелется широкая терраса, в дальнем конце которой виднеется очередная дверь. А внизу – сад.
Дробовик в зубы и не зевать, так? Леон безоговорочно поверил торговцу и сменил пистолет на ружье.
Дверь оказалась закрытой, а в середине красовалось отверстие для ключа. Кеннеди вздохнул, вспомнив, как искал эмблему в деревне. Делать им больше нечего, что ли?
Он встал на верхней ступеньке лестницы в сад, не горя желанием идти туда и придумывая другой путь. Результат был нулевым. Как ни крути, а спускаться за ключом, видимо, придется…
Его вызывали. Леон нехотя поднял коммуникатор.
- Что тебе?
- Вы оказались сильны, мистер Скотт, - признал Салазар. – Но через этот сад вам не пройти.
- Скажешь мне это, когда я найду тебя, - ответил агент. Карлик рассмеялся.
- О, я не думаю, что вам это удастся! Знаете, мистер… ничто на этом свете не бессмысленно.
Леон молча разглядывал сад, ожидая дальнейших слов.
- Ваша плоть пойдет на пользу моим питомцам…
- Да они подавятся, - сообщил Леон пустому экрану, потом выдохнул сквозь зубы, сжал дробовик крепче и сделал первый шаг.
Ненавижу карликов. Ненавижу лабиринты.
Ненависть разъедает душу и ведет на темную сторону Силы, вдохновенно сообщил внутренний голос. Леон скривился, сбросил миномет и винтовку у подножия лестницы и завернул за угол.
Синие ажурные ворота распахнулись, открывая путь под каменным мостом, на котором журчал беззаботно фонтан. Вечерний сумрак скрадывал очертания…
Но бесшумно выпрыгнувшую из-за поворота собаку Леон все же заметил вовремя. Выстрел разнес твари голову, но она все равно продолжала двигаться вперед, управляемая паразитом на спине. Леон выстрелил в нарост, с трудом удерживая себя на месте. Пес заскулил, рухнул на землю и затих.
Кеннеди вдруг ощутил грусть. Он любил собак, и тяжело было видеть, как их уродуют фанатики. Сами они могли делать, что хотят… но мучить животных, которые не могут оказать сопротивления – несправедливо и грязно.
Он подавил вздох и пошел дальше. По крайней мере, знаешь, с чем столкнешься.
Тропинка заворачивала направо, но оставляла на выбор и путь вперед. Леон поколебался, шагнул в сторону. Где-то рядом слышалось сопение собаки, и он напрягся.
На бордюре небольшого фонтана со статуей он нашел левую половину камня, сунул в карман – и едва успел повернуться к выскочившим псам. На этот раз их было четыре, что повергло Леона в легкую панику.
Он пальнул наугад (и, кажется, попал), вскочил на бордюр фонтана и залез на широкую живую изгородь. Прыжок вперед, оглянуться… чтобы в следующий миг очутиться на земле, с бешеным псом на груди.
Леон рыкнул, стукнул тварь свободным кулаком. Пес зарычал и метнулся к его горлу. Кеннеди стоило немалого труда удерживать его, но он чувствовал, что надолго его не хватит. Ирония судьбы: победить когтистого монстра, кучу монахов, крестьян… и погибнуть в бою с собакой?!
Агент рванулся, вырываясь из оков, перекатился по земле, очень надеясь, что не оставил часть себя в зубах противника, схватил ружье и выстрелил. Вторая тварь прыгнула в тот самый момент, когда он был уже на верху изгороди, и промахнулась.
Леон перепрыгнул узкий коридорчик, побежал прямо по изгороди к мосту. Сзади слышалось рычание: собаки не собирались упускать добычу. Ну так и я не сдамся!
Он усмехнулся, перескочил на камень, сразу почувствовав себя увереннее. Развернуться, хладнокровно разрядить дробовик в первую собаку, подождать, пока прыгнет вторая. Потом вдруг понять, что патроны закончились…
- Чтоб тебя!..
Кеннеди ушел от зубов противника в последний момент, приложив его прикладом по шее. Пес жалобно заскулил. Леон сжал зубы, добил его пулей из пистолета. Прости.
Паразит не вызывал у него таких теплых чувств, и он расправился с ним без колебаний и угрызений совести. Потом склонился над трупом собаки, разглядывая его с жалостью. Когда-то это был обычный пес, серого цвета, около полуметра в высоту. Паразит превратил его в безжалостного убийцу, и за одно это издевательство над животным Леон готов был отомстить. Не считая того, что такая же участь постигла людей в деревне… а за людей, как мы выяснили, ты готов мстить просто потому, что обязан по долгу службы.
Мрачного спецагента, бродившего по дорожкам зеленого лабиринта в вечернем сумраке, впору было бы испугаться даже без ружья. Собаки, видимо, тоже так считали, потому что до самого фонтана на парня напали только две, да и то, видимо, оголодав в клетке. Остальные, сколько бы их там ни было, затаились.
Леон заглянул за угол, заметил лежащего посреди дорожки пса и поднял ружье. Однако выстрелить не успел. Сверху прыгнула бесшумной тенью вторая собака. И тут же первая бросилась на помощь.
Кеннеди ухитрился ударить ее ногой, потом коленом примявшего его противника. Никакого эффекта: пес продолжал лежать на нем, словно охраняя для кого-то еще. И если прислушаться к приближающемуся сдавленному рычанию, даже ясно, для кого…
Дробовик отлетел в сторону. Леон ругнулся и застонал, когда собака царапнула его; вдобавок он ударился многострадальным плечом, так, что в глазах стало темно.
Собака вознамерилась отхватить от него кусок, но ей неожиданно помешал другой пес. Что-то предупредительно прорычав, он толкнул подругу. Та уступать право первого укуса не захотела, огрызнулась, и завязалась драка. Впрочем, Леону от этого стало только чуть-чуть легче. Хотя его отпустили, ружье валялось далеко, а в паре метров сидели два зрителя, кидая на него кровожадные взгляды и облизываясь.
Впрочем, может, хватит и пистолета? Он осторожно, не сводя взгляда с собак, вытащил «Каратель», навел его на зрителей и спустил курок. И промахнулся!
Рука дрогнула – и совсем не в порыве сентиментальности. Просто дерущиеся псы, перекатившись по земле, оказались на нем, выбив и пистолет.
Со злостью Леон вынул нож, крепко сжал его рукоять и, размахнувшись, ударил ближайшего противника в бок.
- Получай!
Пес рыкнул, отлетел в сторону, воя от боли. Второй, мотая головой, заметил блеск металла и кинулся на агента, встретившего его лезвием. Зрители тут же разбежались.
Леон с трудом встал, охнул и прислонился к изгороди. Не хватало только сознание потерять!
Бродить в этом адском лабиринте, отстреливая собак-мутантов и надеясь, что они закончатся раньше, чем патроны, ему совершенно не хотелось. Следовательно, пора было найти вторую часть ключа и открывать дверь.
Он побежал к большому фонтану, пытаясь на ходу определить, сумеет ли выйти к мосту, если завернет направо, или лучше будет идти прямо. Помог принять решение пес, выскочивший слева. Леон отшатнулся, свернул за угол – и почти машинально поднял ружье и выстрелил в мутанта. Да сколько же вас тут?!
Определенно, на сегодня с меня хватит и жуков, и собак, и прочих тварей из местного зоопарка, устало подумал он, беря с бордюра правую половину эмблемы. Клочок темно-синего неба в прорехе облачного одеяла радовал взгляд единственной, но яркой звездой, и, глядя на нее, Кеннеди почувствовал себя лучше. Он зашагал к выходу, прислушиваясь к сдавленному рычанию где-то за изгородью, но не волнуясь.
Собаки нанесли последний визит, когда он уже был у подножия лестницы. Леон одним выстрелом снес голову первому врагу, заставил второго заскулить и добавил удар прикладом. Пистолет в руки, один выстрел – и все. Питомцы Салазара остались голодными.
С усмешкой Кеннеди вставил в отверстие обе половины Лунного камня, надавил. Стена, закрывавшая вход, почти бесшумно ушла вниз. Леон кинул последний взгляд на обманчиво тихий сад, хмыкнул, вспомнив бешеные скачки по изгороди, и зашел внутрь, готовый ко всему.
Ада зашла в комнату всего несколько минут назад через окно, используя свой метатель, и теперь сосредоточенно изучала карту, пытаясь определить, по какому из многочисленных коридоров быстрее будет добраться до цели.
Судя по всему, архитектор замка был не вполне нормален: ни одному трезво мыслящему человеку не пришло бы в голову застраивать такую огромную площадь залами и коридорами. Даже если у семьи Салазаров была куча ненужных денег, зачем было вкладывать их все в строительство серой громадины, в которой ничего и нет?
Шпионка задумчиво смотрела на монитор коммуникатора, изучая сектор, в котором находилась. Территория была немаленькой, и если Луиса не будет здесь, впору уже думать о том, каким способом его убить, за все хорошее, что он сделал…
Но тут ее размышления прервал звук опускающейся плиты. Ада поспешила прижаться к стене, наблюдая за входом.
Кажется, это не входило в мои планы…
Леон устало выдохнул, опустил затекшие плечи и оглядел комнату. В общем-то, обстановка была ничего, особенно по сравнению с тем, что пришлось наблюдать в деревне: серые и коричневые обои спокойной расцветки, картина прямо напротив входа, декоративный камин с решеткой, какая-то мебель, синий ковер на полу, зеленые стулья у стены. И дверь в противоположном конце зала. Леон постоял на месте пару секунд, потом направился туда.
Насыщенный денек, ничего не скажешь…
Ковер заглушил звук шагов, поэтому он не услышал, как сзади кто-то подошел. В спину уперлось холодное дуло пистолета, и агент напрягся, ругая себя за неосторожность.
- Подними руки, чтобы я могла их видеть, - произнес женский голос – шелковистый, с вкрадчивыми нотками… разбудивший такие воспоминания, что он чуть не задохнулся.
Короткое платье, стройные ноги, красивая фигура. Легкая, чуть легкомысленная улыбка, от которой на душе сразу становится легче. Яркие миндалевидные глаза, пьющие волю, как сухая земля – воду, заставляющие забыть обо всем.
- Прости…
- …Но подчиняться указаниям женщины просто не в моем стиле, - откликнулся он спокойно. Такой мягкий, глубокий голос…
Ада подняла пистолет, переместила дуло повыше и отступила на шаг.
- Просто подними их. Давай.
Боже, зачем я это делаю?!
Секунду он стоял, не двигаясь, а потом молнией развернулся, захватил ее запястье в замок и, выворачивая ей руку, развернул спиной к себе. Ада вскрикнула от боли, повернула голову и, оценив обстановку, резким ударом ноги выбила пистолет из его руки.
Леон ошеломленно смотрел, как женщина выбивает оружие, а затем делает такое сальто назад, опираясь на одну руку, что впору заглядеться. Платье с разрезом открывало взору длинные стройные ноги в черных туфлях на каблуке. Пистолет словно завис в воздухе.
Кеннеди стряхнул оцепенение, выхватил нож и рванулся вперед.
Женщина еще не закончила свой невероятный прыжок, но уже тянулась к пистолету. Едва почувствовав пол под ногами, она поймала и развернула оружие в сторону противника… и тут же застыла с раскрытым ртом, ощущая холодную сталь ножа у своего горла.
Светлые глаза смотрели настороженно и чуть устало. Рука сжимала ее запястье крепко, но не больно. Холодные пальцы обожгли ей кожу.
- Тебе надо потренироваться с ножом, - посоветовал он негромко, отобрал пистолет и отошел назад, по пути отбрасывая магазин в одну сторону, а само оружие – в другую. Ада смотрела ему в спину, чувствуя, что опять находится на грани искушения.
Почему ты оказался здесь сейчас?
Леон встал в нескольких метрах от нее и посмотрел на женщину ищущим взглядом, ожидая ответа. Сердце билось неровно, он чувствовал легкое головокружение – а все из-за того, что она появилась так неожиданно. Невозможно… ангел в красном платье. Это не может быть она. Просто не…
Женщина сняла очки, и он с легким внезапным испугом понял, что не ошибся. И все, что было за эти пять дней, все кошмары и испытания, спасение президентской дочери и попытки сделать ее жизнь лучше, балансирование на самом краю смерти, ожесточенные битвы с различными порождениями ада - заволокло дымкой. А то, что он считал прекрасным сном, видением из прошлого, появилось перед ним яркой вспышкой в ночной тьме.
Она подарила ему легкую улыбку, и Леон окончательно растерялся.
- Леон, - шелковистый голос опутал его, он не мог отвести взгляд. – Давно не виделись.
Леон ответил не сразу. Он моргнул, опустил голову, чтобы скрыть захлестнувшие его эмоции, но Ада успела заметить растерянность на его лице. То же самое ощущала она.
- Ада, - он замолк, явно не зная, что сказать. - Так это правда?
- Правда? – она кокетливо склонила голову набок, изучая его лицо. – Ты о чем?
Господи, ну почему именно он должен был оказаться здесь?!
Милый заботливый юноша, с которым она познакомилась вечность назад в полицейском участке Раккун-Сити, превратился в сильного, надежного мужчину. Широкие плечи и грудь, к которой так хотелось прижаться, закрыть глаза и забыть обо всем, утонув в крепких объятиях, растворившись без остатка в тихом спокойном голосе, нежных прикосновениях. Уверенные движения, выдающие силу и быстроту реакции. Светлая челка, придающая парню немного дерзкий вид. Мягкие серые глаза, в которых при взгляде на нее появилась та же детская доверчивость, что и шесть лет назад. Это если не считать многочисленных достоинств характера, вроде отваги или обостренного чувства справедливости и долга, забыть о том, какой он чуткий и ласковый…
Все, о чем ты грезила, и даже больше. Но все, что ты можешь – это продолжать мечтать.
- Ты работаешь с Вескером.
Мне показалось, или в твоих глазах действительно обида и грусть? У нее защемило сердце, и стоило немалого труда беспечно улыбнуться. Не смотри на меня так, прошу тебя… Мне больно.
- Ты выучил урок.
Долго притворяться я не смогу. Она уронила как бы случайно очки, которые держала в руке. Пять секунд. Продержись пять секунд.
- Зачем, Ада? – он смотрел на нее таким пронзительным взглядом, что шпионка дрогнула, но сумела это замаскировать под безразличие. Удивительно, но она смогла даже усмехнуться, словно бы ее не ранило каждое его слово, его голос.
- К чему тебе это знать?
Если бы только он не смотрел таким взглядом! Аде не хотелось опять разочаровывать его, оставлять одного… но выбора не было.
Часть жизни, как кусочек мозаики, встала на свое место. Ты рядом, так близко, что и не верится; так прекрасна и спокойна. Не зная, что я ослеплен, ошеломлен, что я чувствовал себя сломанным без тебя, а теперь пытаюсь найти способ собрать себя заново. Только улыбаешься безмятежно, словно и не было шести лет разлуки, вечности, полной воспоминаний. Ты действительно так бессердечна, Ада?
И как же я жил без тебя?
Он смотрел в темные глаза долгим, пристальным взглядом, не зная, зачем задает ей эти вопросы, когда можно просто стоять и любоваться ею, сознавать, что она жива, что Раккун не убил ее – и чувствовать, как на сердце становится легко, исчезает куда-то тяжесть, лежавшая камнем все эти годы. Она стала еще красивей, от нее исходила уверенность в собственных силах и красоте, и Леон не мог заставить себя думать о чем-то еще. Это было сродни одержимости, не подвластной времени и обстоятельствам.
Зачем ты мучишь меня?!
- Что ты здесь делаешь? – мягко спросил парень, не осмеливаясь подойти ближе. Он пытался внушить себе самому, что при виде ее изящной фигуры, мягких черт лица и загадочной улыбки его чувства не вспыхнули вновь. Но обволакивающий голос, словно свободный ветер, угрожал разжечь костер с новой, безграничной силой и противиться ему не было ни сил, ни желания. – Почему появляешься так неожиданно?
Женщина молчала так долго, устремив загадочный взгляд в бесконечность, что он хотел уже задать терзающий его вопрос… но тут забытые очки издали мелодичный звук, и через мгновение Леона ослепила вспышка, а комнату заволокло дымом.
Ада воспользовалась моментом, перекатилась по ковру и оказалась у распахнутого окна, попутно подобрав пистолет. Она обернулась к агенту, улыбнулась светлой улыбкой:
- Увидимся.
- Ада! – выдохнул он. Шпионка не обернулась, выпрыгнула в вечерний сумрак, и Леон остался один в огромной, пустой комнате, с разбуженной болью в сердце.
Одиночество вдруг стало ощущаться с такой силой, что он едва удержался от стона. Пустота давила и вызывала желание заняться чем-нибудь, чтобы отвлечься.
Вот так вот грустно все заканчивается, проснулся ехидный внутренний голос, зевнул. Ты еще поплачь ей вслед. Или вообще беги за ней, как в Раккуне. Ты помнишь все детали?
Леон закрыл глаза, абсолютно не желая ни спорить с собой, ни идти куда-то в таком состоянии. Но Эшли ждала его, и он просто не мог расслабиться. А потому приказал себе собраться, перезарядил все оружие и двинулся вперед, не желая оставаться в горьком одиночестве.
Ада Вонг. Мое испытание и искушение. Ангел, спасший мне жизнь, но взявший взамен часть меня.
Глава тринадцатая
Право жить и право умереть. Эти слова стали своего рода девизом для Луиса Серы, намеренного любой ценой искупить свою вину и исправить ошибку, допущенную благодаря собственному тщеславию. Право умереть всегда со мной, а вот жить…
Он застрелил четвертого фанатика, подбиравшегося к нему, из своего «Ред-9», перешагнул через тело и остановился на углу. Если пойти прямо в лабораторию, получится, конечно, быстрее, но где гарантия, что Краузер не выбрался из канализации и не ждет его там, горя праведным гневом? Луис не боялся встречи с бывшим десантником, но предпочел бы все же обойтись без нее.
В обход, мимо тронного зала Салазара? Он обдумал этот вариант, кивнул своим мыслям. Сгодится: вряд ли кто-то будет ждать меня там.
Обеденный зал был пуст. Леон добросовестно изучил все попадающиеся на пути картины, которые радовали его наставлениями в духе «мойте руки перед едой», и шел дальше. Карта торговца утверждала, что дверь где-то впереди, но пока Кеннеди видел только стены.
Дальше обнаружилась деревянная стойка со звонком. Никаких инструкций, никаких идей, для чего это. Он пожал плечами и позвонил.
На противоположной стене коридорчика появилась картина, изображающая обеденный стол, в центре которого стояла зеленая бутылка вина. Леон поразмыслил, решил довериться интуиции и выстрелил в бутылку из пистолета.
Где-то в зале проскрежетала решетка, и агент развернулся, поднимая оружие. Оказывается, он прошел мимо двери, которая открылась только что, предлагая зайти в небольшую квадратную комнату. Предчувствуя неприятности, Кеннеди нехотя вошел внутрь.
Первые три шага ничем не омрачались… а на четвертом сверху вдруг упала решетка, чуть не разделив его на две части. Благодаря отточенной реакции он успел проскользнуть под острыми штырями - и оказался в клетке. Хуже того – в комнату повалили толпой зараженные фанатики, хохоча так заразительно и от души, что Леон только огрызнулся в ответ.
Все бы ничего, но откуда-то сверху раздался знакомый рык, от которого по позвоночнику пробежало нечто ледяное и колючее, и в паре метров от агента на землю спрыгнул монстр с метровыми когтями.
Леон попятился, нашаривая миномет. От шока у него не нашлось даже подходящих выражений.
Осталось только поразительно ясное предчувствие, что он, возможно, умрет сейчас, растерзанный этим чудищем.
Ада быстрым шагом шла по вечернему саду, вставляя новый магазин в пистолет, когда звякнул ее коммуникатор.
- Что? – кратко спросила она, не имея особого желания разговаривать с Вескером сейчас.
- Луис Сера добыл образец, - сообщил шеф невозмутимо. – Он в замке. Доберись до него.
- Я этим и занимаюсь.
- И еще… Насчет Леона Кеннеди.
- Он ничего не знает, - быстро сказала женщина. Она была рада, что ей удается скрывать чувства и казаться почти такой же невозмутимой, как Вескер. – Не помешает.
- Он один из выживших в Раккуне, - заметил Вескер почти ленивым тоном, - а следовательно, может внести некоторый элемент хаоса в наш план. Поэтому, как только будет возможность, избавься от него.
Ада не осмелилась отвечать – только кивнула мрачно. Вескер отключился. Вонг подняла голову, кинула тоскливый взгляд на светящиеся окна замка.
- Леон…
Альберт Вескер усмехнулся, вспомнив лицо Вонг. Девочке явно претит сама мысль о том, чтобы избавиться от Кеннеди. Как же, старая любовь греет и сейчас!
В общем-то, Вескер не видел острой необходимости убивать Леона именно сейчас, когда он так оперативно расчищал путь Аде. Однако кто поручится, что такая благодать будет длиться вечно, и в один прекрасный момент агент не взбунтуется? В последнее, впрочем, верилось с трудом, учитывая, что Кеннеди все еще питал нежные чувства к шпионке и вряд ли поднял бы на нее руку или осмелился перечить, но Вескер хотел максимально обезопасить себя. Неожиданностей ему и так хватало.
- Подавись ты! – Луис послал пулю в голову никак не желавшему умирать монаху, оттолкнул его от себя ногой. Фанатик упал со вздохом и больше не шевелился.
Луис огляделся. Он стоял в коридоре, ведущем к лаборатории кружным путем. Пока что все шло, как он задумывал, но ученого начинало немного тревожить отсутствие погони. Подозрительно как-то.
Он сел на подоконник, заряжая «Ред-9», и задумался. Ему было 28 лет, и большую часть этого времени Сера прожил в свое удовольствие, используя отведенный ему срок для удовлетворения всяческих потребностей, зачастую не обращая внимания на желания других людей. Эгоизм и практичность, однако, никогда не мешали девушкам влюбляться в него. Луис знал о своем обаянии и без зазрения совести пользовался этим.
И в 28 лет ты, наконец, вспомнил о том, что живешь на этом свете не один. Молодец.
Он принялся разглядывать свой пистолет. Отвлечься от мыслей это не помогло. Луису было стыдно за все, что он совершил. Обман, расчетливый и постоянный обман; всю жизнь он обманывал окружающих – друзей, когда они еще были, родителей, которые не могли ничего противопоставить любимому сыну. Я устал от этого.
И даже если я не заслужил права жить после того, что сделал, я хочу… я сделаю все, чтобы хоть кто-нибудь запомнил меня хорошим человеком. Любой ценой.
Дальнейший путь до лаборатории показался ему короче, потому что у него была ясная цель. Взяв в руки колбу с образцом Плаги, Сера улыбнулся.
Леон отпрыгнул в сторону, едва не врезавшись в решетку, но уйдя от когтей монстра. Спрыгнувший следом за чудищем монах протянул руки, чтобы схватить агента, но Кеннеди, подтянувшись, вскочил на перекладину клетки и со всей силы ударил фанатика ногой в грудь, отчего тот отлетел прямо в объятия монстру. Сдавленный последний стон, рычание разъяренной твари – и от монаха остались только кровавые ошметки.
Кеннеди умудрился вытащить миномет, держась за решетку одной рукой, и даже прицелиться, но выстрелить он не успел – монстр бежал прямо к нему, раскрыв объятия, а снаружи кто-то вознамерился превратить спину агента в кровавое месиво.
А, черт! Леон отчаянным прыжком перескочил на стоявший в центре клетки постамент с сундуком, ударившись коленом и локтем. Рана на спине отозвалась пронзившей все тело болью. Леон стиснул зубы, огляделся. Выхода не было – вряд ли тварь дала бы ему время, чтобы сбить замок на двери.
Когтистый противник, разделав неудачно прыгнувшего сверху монаха, теперь неспешно прогуливался вокруг постамента, убрав когти. Кеннеди шепотом проклинал его, чувствуя, что холодный ужас и не собирается уходить, а напротив, ворочается, устраиваясь поудобнее где-то ниже диафрагмы. Черт, черт, черт!
Он уловил краем глаза движение сбоку, перевел взгляд – и тут же закусил губу, чтобы не выругаться в полный голос. Компанию скалящихся приветливо монахов с булавами снаружи разбавили два арбалетчика, занимавшие удобные (для них, естественно) позиции. А мне и выстрелить опасно…
- Ненавижу, - пробормотал он едва слышно и вытащил из кобуры пистолет, положив миномет рядышком. – Ладно…
Выстрелить в первого арбалетчика, сбить в полете стрелу второго (Леон сам изумился своей меткости и везучести), спрыгнуть на землю и понять, что секундой позже воздух на том месте, где он был, располосован когтями… Время вело себя донельзя странно, то укорачиваясь до безобразия, то замедляя свой бег, и приноровиться к этому было очень трудно.
Он прижался к решетке, пропуская разъяренного монстра. Железные когти пронеслись мимо его носа, вызвав очередной приступ сдерживаемого ужаса. Тварь не успела затормозить и врезалась в решетку.
Вот он, шанс! Леон поморщился от боли в плече, поднял миномет, прицелился в паразита на спине у твари и выстрелил. Монстр обиженно взревел, развернулся – и тут мина взорвалась, разнеся паразита на кусочки. Противник издал жалобный звук и повалился на землю.
Монахи снаружи от изумления даже прекратили шуметь и размахивать булавами и косами, глядя, как когтистая тварь медленно падает. Леон криво усмехнулся, убирая миномет, и выстрелил в арбалетчика. Того, что он теперь с головы до ног покрыт зеленоватой слизью и кровью убитого монстра, он твердо решил не замечать, хотя вонь очень мешала этому.
Хозяева замка явно не ожидали, что пленник выберется из клетки так быстро и с такой яростью нашинкует их на кусочки, что никто не успеет уйти от его гнева.
Леон огляделся, переводя дух. Липкий ужас не ушел окончательно, затаившись где-то глубоко внутри, и агент подозревал, что это до конца… и надеялся, что доживет до этого самого конца. Не своего, а желательно миссии. И Эшли будет с ним рядом, когда он будет выбираться отсюда.
Он вздохнул, подобрал гранату с пола и, повесив миномет на плечо, взял пистолет и направился к открытой двери в дальнем конце комнаты.
Ада пристрелила последнего монаха, тянущего к ней свои лапы, и устало прислонилась к стене. Ее утомила беготня по бесконечным коридорам мрачного замка, где за каждым углом почти наверняка стоял фанатик с каким-нибудь оружием. Больше всего ее бесили арбалетчики, обожавшие стрелять издали, и пару раз едва не унесшие с собой часть ее драгоценного здоровья. Мне бы его очень не хватало!
Путь, по которому до нее прошел Леон, был отмечен щедро разбросанными трупами зараженных, а когда Вонг увидела убитого монстра в клетке, тревога только усилилась. Ада не скрывала от себя самой, что боится. Боится этого замка, его тайн и ужасных открытий. Но не только за себя.
Леон. Парень смутил ее, заставил растеряться. Ада не смогла выдержать его взгляда, точно зная, что он означает: она могла делать все, что захочет, и он разрешил бы ей это. Не сказал бы, что не разрешит ей этого, не упрекнул бы. Вот только скрыть от нее свои эмоции ему никогда не удавалось. Она видела в его глазах такую смесь обиды, растерянности и недоверчивости, что у нее ныло сердце. Он верил ей, хотел этого всей душой… боялся, что она опять бросит его, но не мог не верить. Прости меня!
Она точно знала, что ей по силам выполнить эту миссию – в конце концов, не в первый раз, и собиралась так и поступить. Но прибытие старого знакомого осложнило ей задачу.
Ада приняла решение снова использовать его в своих целях: проследить, чтобы он расчистил ей путь, а потом забрать образец и уйти. Этот путь казался легким только до того момента, когда он посмотрел на нее, и она осознала, что он ничего не забыл, помнит все, что произошло давным-давно. И именно понимание этого заставило ее выпрыгнуть в окно, оставив его позади.
Вонг не знала, как называется то чувство, которое он испытывает к ней. Она отчаянно хотела верить сразу в две вещи: это не любовь – ибо в этом случае он бы разочаровался в ней очень быстро, и шпионка не была уверена, что смогла бы выдержать это; и это не ненависть - тогда что-то сломалось бы в ней.
Что мне теперь делать?
И что же чувствую я сама?!
Эшли было холодно и страшно – так страшно, как еще никогда. Похищение, заключение в церкви, странные твари – все это не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала сейчас. Девушка дрожала, прижатая к стене тремя железными кольцами, не дающими пошевелиться. У нее затекли мышцы, откуда-то дул холодный ветер, а впереди был полумрак огромного зала, в дальнем конце которого что-то тихо шуршало и скреблось.
Эшли всхлипнула, закусила губу и зажмурилась. Она пыталась держать себя в руках, вспоминала Леона, его ободряющую улыбку, теплый взгляд… но это не помогало. Страх заполнил ее всю, не оставив места ни для чего другого, заставив забыть все, внушая леденящую мысль, что Леон не придет за ней, что он уже мертв, растерзан каким-нибудь монстром…
Девушка прошептала молитву, сделала глубокий вдох. Пожалуйста, спаси меня… просто будь жив.
Луис долго рассматривал последнюю сигарету, прежде чем вытащил зажигалку. И не убеждай себя, что начнешь новую жизнь с понедельника; до него дай Бог дожить. Если… как только Саддлер узнает, что у меня образец и вакцина, он поднимет на уши все и всех.
Но время выкурить последнюю сигарету у меня все же есть.
Он неспешно затянулся, выдохнул голубой дым вверх. Если не сильно задумываться, можно жить и дальше – уничтожишь образец, почистишь совесть тряпочкой и вуаля, как новенький.
Он хмыкнул невесело, стряхнул пепел на ковер. Жизнь хороша, пока не задумываешься о ее смысле. Но если ты ни для кого, то зачем тебе эта самая жизнь?
Сера вспомнил девушку, оказавшуюся в обители Саддлера, и невольно улыбнулся. Эшли Грэхэм привлекала его – внешние данные, очаровательная застенчивость, казалось бы, совсем не свойственная дочерям важных персон, привычка смущаться и мило краснеть. Он был совсем близко, когда ее переводили в храм Иллюминадос, и повинуясь велению души, убрал стражу. Луис не был так самоуверен, чтобы решить, будто он сможет вытащить девочку из этого ада в одиночку; он всего лишь хотел, чтобы ее не обижали.
Если допустить – всего лишь на миг! – что ты мог бы стать кем-то иным, кем-то, не имеющим ни малейшего отношения ко всей этой мерзости… возможно, ты мог бы надеяться понравиться ей…
Луис тряхнул головой, злясь на себя за пустые мысли. Пепел не долетел до пола, развеянный ветерком из открытого окна. Не надо думать о том, чего не может быть. Дочь президента не пара исследователю, заплутавшему в лабиринтах добра и зла.
Сера запоминал все, что видел, в деталях, и обычно это ему помогало. Но сейчас он внезапно ощутил странную, ноющую боль в сердце.
Стоило ему закрыть глаза, как образ милой девчонки вернулся. Чуть запутанные светлые волосы, которые так мило обрамляют ее овальное личико, и вызывают желание прикоснуться к ним, погладить. Большие глаза, выражение которых меняется с поразительной быстротой: любопытство, замешательство, ласка… Пухлые губки, идеальная фигурка, грациозные движения… Луис не сомневался, что будь у него такая возможность сейчас, он бы, не колеблясь, обнял ее, попытался защитить от всего враждебного.
Кто знает, может, я был бы совсем другим, будь ты рядом со мной?
Проклятие, Сера! Прекрати жить воспоминаниями и пустыми надеждами! Ты стал таким, как того требовало твое же чертово самолюбие и тщеславие: талант нашел выход, но не тот. И поздно что-либо пытаться изменить.
А исправить?
Ученый вздохнул тяжело, сделал затяжку. Пытаться не надо, как говорил учитель Йода. Делай, или не делай.
Для него не было секретом, что Ада Вонг ищет образец, чтобы передать его кому-то, и что она способна отобрать пробирку силой. Сера не хотел причинять ей боль; в конце концов, шпионка нравилась ему, он чувствовал влечение к ней. Но ради того, чтобы исправить эту свою ошибку, он был готов на все. Даже убить шпионку, если понадобится.
Он притушил окурок о столешницу, встал со стула, сунул пробирку с образцом Плаги в карман и вышел. На душе было муторно, будто туда кто-то плюнул. И винить в этом, кроме себя, некого.
Только надеяться на помощь.
Дверь распахнулась со зловещим скрипом, продирающим до глубины души, и Леон оказался на площадке второго этажа. Пестрые ковры и ярко-синие колонны раздражали его, как и бормотавшие что-то внизу монахи (сколько же их тут?), за решеткой виднелась какая-то витрина, а напротив агента, всего в десятке-другом метров через пустоту – очередная дверь. Всего-то дел – добраться до нее.
Кеннеди присмотрелся, заметил внизу у стенки какой-то рычаг, охраняемый двумя фанатиками в красном. Он отцепил от пояса гранату, прицелился и бросил ее.
Взрыв разметал останки монахов по комнате. Леон зловеще усмехнулся, с отвращением отодрал прилипшую к груди вонючую футболку и спрыгнул вниз, не обратив внимания на лесенку. Монах за решеткой, ошалевший от наглости, пришел в себя и что-то заорал; агент в ответ послал несколько пуль, уложив противника.
Леон перевел рычаг в нужное положение – в этом он убедился, как только откуда-то из стены выдвинулся узкий мостик, ведущий как раз к облюбованной им двери; и забрался на площадку как раз вовремя, чтобы на него накинулся оскалившийся монах в черном балахоне.
Кеннеди рыкнул, когда противник сжал его и без того болевшие ребра, извернулся и локтем сильно ударил его. Фанатик упал, но на его место пришли двое. На середине мостика застряли два щитоносца. Кажется, в синюю дверь слева тоже кто-то ломился.
Надо же, как я популярен. Леон увернулся от косы, вскочил на ноги, подхватив пистолет, и выстрелил в ближайшего врага. Но тут выяснилось сразу несколько неприятных вещей. Во-первых, магазин «Карателя» оказался пуст. Во-вторых, все остальное оружие осталось внизу, а путь загораживал монах со щитом. В-третьих, на агента вдруг прыгнул один из зараженных.
Не успев ничего сообразить, Леон полетел вниз вместе с монахом. Приземление вышло не слишком мягким. Но вспыхнувшая пламенем злоба придала ему сил.
Наплевав на численное преимущество, Кеннеди вытащил из кобуры «Магнум», так некстати подвернувшийся ему под ребра, вслух выразил все, что чувствует, и спустил курок. Семь пуль, семь врагов. Простая арифметика.
С трудом удержавшись, чтобы не сесть прямо там, где он прикончил последнего монаха (сэкономив при этом одну пулю, так как предыдущий фанатик умер сам, сломав шею при прыжке), Леон перевел дух. У него кружилась голова, так что пришлось принять таблетку (черт побери, вот так и становятся наркоманами). Торговец, к счастью, не забывал одарить его бутылкой-другой воды, так что от обезвоживания Леон не страдал.
Эшли, только дождись меня. Только будь жива…
Перейдя по мостику, он оказался перед выбором – дверь прямо по курсу и лестница слева, уходящая вниз. Выбор пал на последнюю, стоило только понять, что именно так можно добраться до заманчиво блестевшей витрины. Естественно, он не надеялся, что обойдется без драки; и естественно, он ее получил.
Ада видела его ожесточенную перестрелку с монахами, пытающимися окружить парня, когда пробегала по мостику. Она остановилась, глядя, как он отстреливается от щитоносцев, сжала пистолет обеими руками.
- Прости, - прошептала женщина, - но я не могу тебе помочь.
Она еще несколько секунд смотрела, как парень с дробовиком в руках добивает подошедшего слишком близко фанатика, и закрыла глаза.
Прости за все…
Пробившись к витрине, Леон тут же понял, что не зря сражался с зараженными. Патроны к пистолету и дробовику, три снаряда для опустевшего миномета, пара гранат – ради этого добра определенно стоило драться с хозяевами замка. А уж тем более – ради гранатомета.
Кеннеди с сожалением понял, что если возьмет еще и гранатомет, то точно свалится под тяжестью всего барахла, которое и без того придавливало его к земле. Любопытно было бы посмотреть на себя со стороны…
Развитое сверх меры воображение тут же подсказало подходящую картинку: увешанный разнообразным оружием и боеприпасами, отдаленно напоминающий человека прямоходящий гуманоид, облеванный кем только можно, от которого несет прокисшим уксусом вкупе с тухлым мясом… мда, как только местные еще не сдохли от смеха?
Они просто не успевают рассмеяться – ты же злой, как сто посланцев темных сил одновременно. Да еще и оружия столько, будто в одиночку на мамонта идешь!
Он не удержался от ухмылки, оставил гранатомет в покое и, повесив заряженное ружье и винтовку на плечо, похромал к двери.
Торговец, кажется, собирался стать первой жертвой разящего обаяния агента: едва завидев заходящего в комнату парня, он скривился, закашлялся и безуспешно попытался сбежать. Кеннеди ненавязчиво перегородил ему дорогу:
- На пару слов, - любезным голосом произнес он, скидывая оружие и не удержавшись при этом от вздоха облегчения. Торгаш нехотя кивнул.
- Излагай.
- Что там дальше по курсу? – Леон сел на край стола, глянул на собеседника исподлобья. – Не ломайся, ты же все знаешь. Я заплачу.
- Твоя плата – «Магнум», но я согласен подождать, - заметил торговец, садясь напротив. Леона это удивило – он привык видеть торгаша невозмутимым и собранным. – Что дальше, я тебе не скажу… потому что мне туда путь пока заказан.
Кеннеди не поверил, что и показал взглядом. Торговец развел руками: хочешь - верь, хочешь – не верь.
- А предположить? – Леон задумчиво щелкнул затвором пистолета. – К чему готовиться?
- К встрече с девушкой, может быть? – с готовностью предположил торговец. Кеннеди вскочил на ноги:
- Она там?
- Эй, потише, ты просил предположений, я и предположил! – торговец поднял руки. – Доволен? Будешь что-нибудь брать?
- Носильщика, - проворчал агент, оглядывая гору у своих ног. – Как ты свой рюкзак таскаешь?
- Секрет фирмы, - хитро прищурился таинственный торгаш. Леон сокрушенно покачал головой.
- Я не осилю, - признался он.
- Миномет можешь пока оставить, - посоветовал торговец. – И гранатомет не нужен…
- Ты же ничего не знаешь, - перебил его Леон, - почему же так уверен?
- Ну, - торгаш опустил глаза, - будем считать, у меня свои поставщики информации.
- Предлагаешь довериться тебе? – скептически осведомился Кеннеди, осматривая винтовку. Торгаш не ответил, и агент вскинул голову. – Да?
- Ну, если бы у тебя был выбор…
- А что, если мне тебя вот сейчас и пристрелить, а? – Леон поднял пистолет, целясь в голову торговцу. Тот хмыкнул.
- И что дальше?
Леон без особой злости обругал его и опустил оружие. Он прекрасно понимал, что без помощи торговца, обеспечивающего его оружием, он не сможет пройти и пары залов. Да и никакого желания убивать нахального барыгу не было. Хотя насчет мотива можно было и поспорить.
- Купишь винтовку, а?
- Так ты ж мазила, - напомнил торговец, с готовностью забирая винтовку из общей кучи. – Как отбиваться-то будешь?
- С пистолетом и ружьем, - честно ответил парень, рассматривая дробовик.
- Что-то еще?
Кеннеди задумчиво изучил оставшееся оружие, оценивая его вес. «Каратель», «Магнум», дробовик, гранаты, патроны – на легкую прогулку по окрестностям все равно можно не надеяться.
- И знаешь что еще, - торговец отошел как можно дальше, - можно один вопрос?
- Валяй.
- Зачем тебе столько оружия, если ты и так оружие ходячее?
Леон уже хотел устало улыбнуться и поблагодарить, как вдруг заметил, что торгаш ехидно хихикает в углу, и до него дошел истинный смысл сказанного. Он охотно рассмеялся, едва не упав при этом со стола (усталость – великое дело, разрушающее другие великие дела):
- Походил бы сам по этому замку, и не так бы выглядел! Кстати… не найдется чистой одежды?
- Ты хорошо играешь в этом спектакле, - торгаш порылся в рюкзаке, нашел футболку, - поэтому – за счет заведения. И да… за дверью тебя ждут. И хорошее, и плохое.
- А ты еще и звездочет? – Кеннеди с наслаждением избавился от вонючей, изодранной футболки, натянул новую. – Ладно, я пошел. За минометом вернусь.
- Всенепременно буду ждать, - отозвался торгаш.
Леон кивнул ему, постоял у закрытой двери, затем толкнул ее, загадав, чтобы хорошего было больше, чем плохого.
Эшли, услышав скрип двери наверху, встрепенулась, вскинула голову. Горевшие факелы освещали только половину зала, и девушка не могла видеть, что происходит на широкой галерее наверху. Она стиснула зубы, чтобы не издать ни звука, борясь с желанием зажмуриться…
- Эшли!
Ощущение было такое, словно она с разбегу прыгнула в теплое море, нежащееся под лучами солнца, уйдя под воду с головой и не желая выныривать.
- Леон!
- Ты в порядке? – он стоял на самом краю сломанной на половине лестницы вниз, смотря на нее таким взглядом, что у девушки едва не остановилось сердце.
- Вытащи меня!
Он молчал так долго, что Эшли уже начала паниковать, и каким-то странным, напряженным голосом сказал:
- Стой тихо, ладно? Не шевелись.
- Что ты задумал? – высоким голосом спросила она. – Леон?
Леон не ответил, занятый тем, что прицеливался из пистолета в оковы. Идея была сумасшедшей, угроза жизни девушки – достаточно большой, но он уже успел убедиться, что обе двери на галерее заперты, а возвращаться Бог знает куда, ища обходной путь, не хотелось совершенно. Как и прыгать вниз, не убедившись, что там раскиданы мягкие матрасы.
Прицелиться, помолиться, чтобы рука не дрогнула, спустить курок… Эшли взвизгнула, что-то крикнула, но Кеннеди не слушал ее. Выловить в перекрестье прицела замок второго кольца, выстрелить, то же с третьим… и через полминуты девушка была свободна.
Она выпрямилась, уперла руки в бока, взглянула на него снизу вверх и сердито произнесла:
- Это что, новый метод спасения посредством убийства?
Леон не ответил, только смотрел на нее и улыбался. Она жива, цела (хотя ты сделал все, чтобы исправить это), и осталось лишь спуститься к ней…
И в этот момент дверь на первом этаже открылась, и в зал вошли трое монахов.
- Эшли, к стене! – прокричал Кеннеди, хватаясь за ружье. Девушка, перепуганная и еще не отошедшая от шока, когда рядом с ней свистели пули, послушно попятилась к стене, присела, закрывая голову руками.
Грянул выстрел, за ним еще один. Фанатик, тянущийся к блондинке, упал с протяжным вздохом и больше не шевелился. Та же участь постигла его коллег.
Эшли выпрямилась, подбежала к манившей ее все это время двери, подергала за ручку. Ее ожидало разочарование: дверь была заперта.
- Она закрыта, - хмуро сообщила она агенту, не собираясь пока прощать ему его выходку. – Ищи выход.
Однако раньше Леона выход (или вход) нашли монахи. Лидер в красном балахоне, глядя на немного обалдевшего агента ехидным глазом, проорал приказ убить девушку. Эшли вжалась в стену.
Леон присел на краю лестницы, направив дробовик в сторону девушки и стреляя по фанатикам, спешащим к ней. Эшли возмущенно пискнула пару раз, когда монах падал слишком близко, но Леон пока не мог обращать на это внимания. Он едва успевал расправляться с зараженными культистами, не подпуская их к пленнице, а заодно и пытаясь выловить шустрого арбалетчика, все время бегающего по залу в поисках наиболее удобной позиции для стрельбы по агенту.
И культы я тоже ненавижу, решил Леон, расстреляв, наконец, лидера и поднимаясь на ноги. Честно-честно.
- Я нашла ключ, - Эшли продемонстрировала находку, подбежала к двери и открыла ее.
Перед тем, как выйти, она обернулась к Леону, помолчала:
- Ты никуда не уходи, хорошо?
Кеннеди устало вздохнул, сел. Куда ж я денусь-то?
Сидеть вскоре надоело, и он решил прогуляться по галерее, поискать что-нибудь ценное или интересное. А заодно и проветрить голову и понять, как это ему пришла мысль стрелять с такого расстояния, рискуя убить девушку…
Из ценного он обнаружил сундучок с деньгами, спрятанный за картиной Саддлера, и орнамент змеи; последний спрятал в кейс, а монеты, поразмышляв, ссыпал в один из кармашков на ремне. Жадность губит человека – но тот же эффект будет, если у меня вдруг закончатся патроны.
А вот ответа на вопрос, как он мог так безалаберно отнестись к спасению девушки, не нашлось. Кеннеди не в первый раз замечал за собой подобную легкомысленность, когда дело обгоняло мысль. Это злило его – ни логики, ни здравого смысла!
Позади него скрипнула дверь, и он обернулся, раздраженный, злой на себя. Сейчас кому-то не повезет!
Но это оказался Луис Сера.
- Леон! – ученый улыбнулся. – Я нашел его!
Он торжествующим жестом поднял вверх пробирку с чем-то темно-синим, и только собирался что-то сказать, как вдруг запнулся, напрягся…
…а через секунду его грудь пробила острая кость.
Как странно… еще мгновение назад ты жил, дышал, улыбался… или же это был лишь сон, приснившийся вечность назад? Больно, так больно…
Луис перевел взгляд на свою грудь, почти равнодушно осмотрел костяной наконечник. Сознание оставалось на удивление ясным, боль пока оставалась за гранью понимания, как и факт, что он сейчас, скорее всего, умрет.
Он моргнул, посмотрел на побледневшего Леона, а потом почувствовал, что его отрывают от земли, и швыряют на каменный пол. Вспышка боли ослепила его, но у Луиса не осталось сил даже на слабый стон. Но перед его глазами стоял образ той милой девушки, которая могла бы изменить его жизнь. Если бы ты остался в живых.
Образец! Саддлер.
Я все-таки умру.
Леон не мог сдвинуться с места, будто прирос к нему. Происходящее было настолько нереальным, безумным, просто не имело права на существование – но Сера рухнул на пол у его ног, и не поверить в реальность, отражающуюся в замутненных болью глазах, было невозможно.
- Саддлер!
Глава культа Иллюминадос многозначительно улыбнулся, сжимая в руке колбу с образцом. Склизкое, отвратительное щупальце с костяным наконечником с шелестом скрылось под фиолетовым плащом. Леон почувствовал тошноту, когда понял, что это не какая-то инопланетная тварь, а часть Саддлера.
- Теперь, когда образец у меня, он мне не нужен, - лениво произнес он, развернулся и ушел. Кеннеди сделал было шаг в его сторону, но тут же упал на колени рядом с Луисом:
- Луис! Луис, ты меня слышишь?
Леона поразило то, что на бледных губах исследователя появилась вдруг усталая улыбка, а в полузакрытых глазах были страх и боль, смешанные с нежностью.
Боль только сейчас прорвалась через кордоны, накатив девятым валом. Луис был ослеплен ею, и в странном оцепенении понимал, что это конец. Смерть.
Перед глазами мелькали яркие картинки из стремительно утекающей вместе с кровью жизни. Мама, которую он обидел давным-давно… первая подруга, бросающая ему в лицо, что он слабак… Профессор, кривящий губы в усмешке, и заявляющий, что ничего путного из него не выйдет.
Свет. Сквозь туман. Словно солнце, ласковое, милое, теплое. Кареглазое и хрупкое.
Но не мое.
Мне больше ничего не принадлежит. Кроме права на смерть.
В светлых, обычно насмешливых глазах испанца сейчас была только боль, глухая и бесконечная. Леон перевел взгляд на его грудь, и ему опять стало плохо. В груди парня зияла огромная дыра, из которой хлестала алая кровь.
Сера пошевелил бледными губами.
- Эй, не разговаривай, - Леон пытался зажать ужасную рану, прекрасно зная, что ничем не может помочь испанцу, что он нежилец. – Просто полежи…
Луис неожиданно крепко схватил его запястье.
- Слушай сюда, - выдавил он. Леон склонился ниже.
- Я исследователь, нанятый Саддлером, - Сера закашлялся кровью, застонал. – Он забрал образец. Ты должен…
Он опять закашлялся, и из уголка рта потекла струйка крови.
Черт. Только держись!
- Ты должен уничтожить его, - Луис слабел с каждым мгновением, голос превратился в шелест, и последние слова Леон едва расслышал: - Это поможет контролировать паразита. Вакцина.
Сера вложил ему в руку какой-то флакон, улыбнулся.
- Я заслужил право на жизнь…
Он вздохнул последний раз – легко, свободно, - и затих на полу.
Мне так жаль, что так вышло. А ведь могло быть иначе… если бы мы могли изменить свою судьбу и прошлое…
Ада вздохнула негромко, вытащила коммуникатор. Она стояла за колонной недалеко от места, где лежал труп ученого. Ей действительно было жаль. Сера нравился ей, и Вонг допускала, что у них могло бы что-то сложиться. Но – не судьба.
- Да? – Вескер был спокоен.
- Я нашла Луиса. К сожалению, слишком поздно, - Ада смотрела почти равнодушно. – Он мертв.
- А образец? – шеф, естественно, не выказал никаких эмоций. – Ты его добыла?
- Нет, он у Саддлера.
Вескер помолчал, глядя куда-то в сторону.
- У тебя уже была возможность устранить Леона?
Его я не дам убить.
- Нет.
- Что ж, - голос Вескера стал чуть громче, - это не меняет практически ничего. Постарайся подобраться к Саддлеру как можно ближе и добудь образец.
- Поняла, - Ада отключила коммуникатор, прислонилась к колонне и закрыла глаза.
Все запутывается, и вряд ли это конец…
Я не смог ему помочь. Леон медленно поднялся, не в силах поверить, что Луис Сера погиб в жутких мучениях. А я просто стоял рядом и смотрел, как будто это меня не касается!
Он разжал кулак, безучастным взглядом посмотрел на красно-белые таблетки в прозрачном флаконе. Вакцина. Он слышал слова ученого, но их смысл пока не доходил. Все мысли и ощущения перебивало осознание смерти Луиса.
Леон знал его всего несколько дней, но это не имело абсолютно никакого значения. Сера нравился ему, Кеннеди уважал его, как храброго, умного, не лишенного чувства юмора человека, и ему было безумно жаль, что Сера погиб.
- Саддлер, - пробормотал он, - ты за это ответишь.
Голос сорвался, и Леон замолк, опустив голову. Он чувствовал себя разбитым и опустошенным. Из ощущений осталась горечь, но потом к ней добавилась злость, бесконечная злость на Саддлера и всех его приспешников.
Будь ты проклят, со своими планами и идеями! Леон сжал челюсти так, что заболели мышцы лица, стиснул кулаки, едва не раздавив флакон. Я доберусь до тебя, Саддлер. Рано или поздно. И можешь уже готовить прощальную речь.
Эшли чувствовала себя такой уставшей, что едва передвигала ноги. Коридор был мрачным, темным и бесконечным, заворачивающим из одной стороны в другую. К счастью, девушке никто не встретился, хотя пару раз она слышала в отдалении какой-то скрежет, отчего только ускоряла шаг.
Наконец, она оказалась наверху. Теперь толкнуть дверь, надеясь изо всех сил, что это не очередной коридор…
Леон услышал звук открывающейся двери позади и развернулся, готовый встретить врага пулей. Но едва он разглядел гостью, как тут же опустил оружие.
Она не должна увидеть Луиса.
- Леон! – девушка подняла голову и, увидев его, побежала навстречу. Кеннеди ускорил шаг, стараясь сделать так, чтобы тело Луиса оказалось вне поля зрения Эшли.
Девушка с разбега обняла его, закинув руки на шею и прижавшись к нему, так что он даже пошатнулся. Леон крепко обнял ее, отдавая себе отчет в том, что делает это не только потому, что хочет утешить ее. Ему самому нужна была поддержка; необходимо было почувствовать, что рядом есть кто-то живой, чтобы самому остаться в живых…
Она была такая теплая, мягкая, что у него к горлу подкатил комок. Я жив. Не умер; всего лишь оставил позади еще одну часть своей жизни, часть никак не желающей умирать надежды на светлый мир. Но я здесь…
Он осторожно, легонько похлопал ее по спине, расслабил руку, но пока не убирал ее с талии девушки.
- Все хорошо?
Эшли смущенно отстранилась, проведя ладонями по его плечам. Ощущение было приятным, но Кеннеди приказал себе не переходить границу, опустил руку.
- Прости, что я так поступила, - тихо произнесла она, опустив голову. Леон молча дождался, пока она посмотрит на него – нерешительно, боясь упреков – и улыбнулся.
- Не волнуйся об этом. Ну что, пошли?
- Я хочу спать, - смущенно призналась она, пряча взгляд. Леон хмыкнул. Сон не помешал бы и ему, учитывая, какой бешеный денек выдался.
- Ну, тогда просто найдем комнату, какой вопрос?
Торговец, оставшийся в той же комнате, что и раньше, без лишних слов показал им, где можно отдохнуть, подарив Леону ехидный комментарий насчет его стиля в одежде.
В комнате нашлись целых две койки, а камин несказанно обрадовал продрогшую Эшли. Сев у огня, девушка через минуту уже спала сладким сном.
Леон присел рядом с ней, несколько секунд смотрел на ее легкую улыбку, растрепавшиеся волосы; потом поднял ее на руки и бережно уложил на койку, накрыв одеялом, а сам без сил рухнул на вторую.
На сердце была тяжесть, и он подозревал, что только смерть Саддлера и крах его идей могут принести ему облегчение. И даже если придется идти долго – он был готов.
Человек, который мог стать моим другом, прикрывавший мою спину. Женщина, к которой я испытываю бурю разных чувств, но никак не могу понять. Мое собственное прошлое, другая жизнь, которая могла бы быть…
Больше мне нечем рисковать – кроме жизни Эшли. Нечего терять, кроме солнечной девочки, видящей во мне защитника. И я пойду на что угодно, чтобы защитить ее.
ФАЙЛ 3 – КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Чем ярче свет надежды, тем чернее тень поражения
Выхода нет…
Глава четырнадцатая
Джек Краузер расправился с преграждавшим ему дорогу фанатиком при помощи ножа, вытер кровь с лица и выругался. Как они при жизни мерзкие, так и после смерти! Он вытер нож о балахон монаха, перешагнул через труп и выбил деревянную дверь.
Саддлер вызвал его как раз в тот момент, когда Краузер уже подобрался к Вонг, потерявшей на некоторое время бдительность. Наемнику не оставалось ничего другого, кроме как послушаться и бежать к главе культа. Он считает меня верным псом. Пусть считает.
Он лениво толкнул дверь, за долю секунды оценил ситуацию и метнул в троицу монахов гранату. Можно было бы и ножом… но это слишком большая честь для них. Нож оставим для особо важных персон. Вроде бывшего напарника.
Краузер надеялся, что Саддлер пошлет за Кеннеди именно его, не вовлекая в дело кого-то еще. Ему не терпелось разобраться с Леоном, отомстить за все, что он пережил по вине бывшего полицейского.
Смерть Луиса Серы не вызвала у наемника никаких чувств. Краузер не считал ученого достойным своего внимания при его жизни, так почему он должен был менять мнение после его смерти? Саддлер сам убил исследователя, в отместку за предательство, и возражать, что это было жестоко, было бы опасно. Да Краузеру и не хотелось.
Гораздо больше его терзало желание встретиться с Леоном.
Глава культа, однако, имел на этот счет другие планы. Ему срочно нужна была Эшли Грэхэм для завершения ритуала посвящения. И никому другому он, видите ли, не доверял такое важное дело, как похищение девчонки из-под носа у спецагента! Краузер все больше подозревал, что старик просто хочет убрать его на время с дороги, и это раздражало наемника. Но он только кивнул и вышел.
Я никуда не спешу.
Осмунд Саддлер довольно осклабился, разглядывая пробирку на столе перед собой. Плага, источник невероятной мощи и новых, нечеловеческих возможностей, наконец-то вернулась к нему, и он не собирался отдавать ее кому бы то ни было. Луис Сера на себе узнал гнев главы культа Иллюминадос.
Одним персонажем меньше. Пусть это была не пешка – все-таки талант надо уважать. Допустим, конь. Но на доске еще много лишних фигур.
Например, Джек Краузер, возомнивший, что может высказывать свое мнение в лицо Саддлеру, только потому, что согласился ввести себе образец Плаги. Американец был полезен главе культа, и поэтому Саддлер терпел его, но старался давать ему такие миссии, чтобы видеть пореже.
Женщина в красном была еще одной головной болью. Неуловимая, опасная, целеустремленная, она охотилась за Плагой, безжалостно убивая всех, кто вставал у нее на пути. Саддлер был недоволен тем, что она все еще жива, и начал уделять ей куда больше внимания, чем раньше. Он не мог допустить, чтобы кто-то забрал его силу!
Американский агент попортил немало нервов Саддлеру своей феноменальной везучестью и упрямством. Каждый раз, когда глава культа собирался сделать что-то, вмешивался Леон Кеннеди, и все шло кувырком. Он врывался в зал именно тогда, когда его меньше всего ждали, и устраивал великий переполох, а потом шел дальше, оставляя за собой дорожку из трупов. Глава Иллюминадос испытывал к нему даже нечто вроде уважения – парень не пасовал перед трудностями, достойно держался… а именно с такими врагами жизнь интереснее.
Но он не один. Рядом с ним девочка, и это его слабое место. Саддлер улыбнулся задумчиво, сжал посох. Туда-то мы и нанесем удар…
Эшли проснулась первой, ощутив что-то теплое на щеке. Открыв глаза, она не поверила: сквозь зарешеченное окошко на нее лукаво смотрело солнце! Господи, а я уже начала думать, что оно здесь вообще не появляется! И как же хорошо чувствовать это тепло!
Она потянулась, отметив с долей удивления, что не помнит, как добралась до койки; кинула быстрый взгляд направо – и смущенно потупилась. Спящие всегда выглядят такими беззащитными и милыми… и так трудно отвести от него взгляд.
Эшли села, попыталась привести волосы в порядок, представляя достаточно четко, что творится у нее на голове, и ужасаясь. Она не имела возможности взглянуть в зеркало, уже целую неделю, а отражение в воде услужливо подставляло ей милую девушку, очевидно, страшась сказать правду нечесаной ведьме в лицо.
Как только он еще не бросил меня позади?!
Она снова перевела взгляд на спящего на соседней койке агента и невольно улыбнулась. Он был привлекателен, храбр, умен… просто герой из сказки! И если учитывать, что раньше Эшли и предположить не могла, что попадет в такое жуткое место – сказка не для детей.
Девушка соскочила с кровати, подошла к окошку, взялась руками за перекладины и стала смотреть наружу. Небо напоминало зеркало, в нем отражалось зеленоватое море, с которого дул легкий, прохладный ветерок. Эшли не удержалась от улыбки. Что бы ни произошло потом, сейчас мне хорошо.
Леон пошевелился во сне, и она обернулась, боясь издать лишний звук, чтобы не разбудить его. Кеннеди чуть повернул голову и снова затих.
Девушке непривычно было видеть его таким – без обычной его маски крутого парня-героя боевиков. Она сознавала, что он вынужден постоянно контролировать себя в ее присутствии, потому что…
Потому что она ошиблась, и максимум, что он чувствует – нетерпеливое рвение закончить эту миссию? И она для него – всего лишь гражданское лицо, которое надо вытащить из передряги, президентская дочка, избалованное существо?..
Нет, покачала она головой после краткого колебания, дело не только в этом. Есть что-то еще… в его задумчивом взгляде, от которого у меня пробегают по спине мурашки, в мягком голосе, движениях. Но он не хочет, чтобы я об этом знала. Почему?
Интересно, у него есть девушка? И что будет, если я спрошу об этом его самого?
И не пошлет ли он меня в мягкой форме куда подальше, потому что это вообще не мое дело?
Она рассеянно смотрела на него, ловя пролетающие мысли и пытаясь построить их в шеренгу, как вдруг до нее дошло, что он открыл глаза и смотрит на нее, не моргая и слегка улыбаясь. Эшли вспыхнула, отвернулась.
- Прости.
- За что? – он сел, пригладил растрепанные волосы. – О, солнце! Значит, утро можно назвать добрым?
Эшли нерешительно вскинула на него взгляд. В прищуренных серых глазах затаился смех, и это неожиданно помогло девушке расслабиться. Она вздохнула свободнее и улыбнулась в ответ.
- Как спалось? – Кеннеди не спешил вставать и проверять местность на предмет наличия врагов. Ему было хорошо и тепло, и он хотел растянуть эти мгновения насколько можно дольше.
- Учитывая, что до этого я чуть не умерла от холода, страха и твоей пули? – она скорчила забавную гримаску. – Неплохо.
Леон смущенно хмыкнул. Да уж, насчет пули – не отвертишься…
- Моя очередь просить прощения.
- Только не надейся, что я так быстро тебя прощу.
Он смотрел на нее изучающим, чуточку насмешливым взглядом, и Эшли, возмущенно фыркнув, отвернулась и скрестила руки на груди. Ей сложно было изображать гнев, когда на самом деле она чувствовала нечто совсем иное, и давно его простила. Ну не могу я сердиться, когда он так улыбается!
- А если я упаду на колени?
- Думаешь, поможет? Нет.
- Но ведь надеяться-то я мог, - он сокрушенно вздохнул и неохотно поднялся на ноги.
Девушка повернулась к нему, долго смотрела, как он застегивает ремень плечевой кобуры, проверяет пистолет… и неожиданно для себя выпалила:
- Я глупо себя повела! Я не хотела…
- Эй, ты о чем? – он удивленно поднял брови. Девушка запнулась: сложно было признавать свои ошибки, но, в конце концов, закончила фразу тихим голосом:
- Не думай, пожалуйста, что я такая избалованная. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.
- А может, я их люблю? – пошутил он, потом серьезно посмотрел на нее. – Все в порядке, не бери в голову. Это мой стиль жизни. Ну что, пошли? К свету и солнцу…
Да мне и здесь неплохо. Рядом с тобой…
- Пошли, - кивнула девушка, улыбнувшись в ответ. Каким-то образом он сумел рассеять возникшие у нее сомнения и прогнать темные мысли, казалось бы, не прилагая никаких усилий. И за одно это Эшли была ему безмерно благодарна.
Как там у восточных мудрецов было? «Каждый день открывает новые грани», так, что ли?
Кто бы мог подумать, что всего за несколько дней Эшли Грэхэм станет мне ближе, чем многие из товарищей? Что она окажется такой…
Леон покачал головой. Он все еще не мог решить, как себя вести с девушкой: вроде бы принял решение держаться поодаль, не сближаясь – но стоит Эшли улыбнуться, тут же в столь тщательно выстраиваемой стене появляется трещина, и приходится строить все заново… И что делать?
Прекратить вести себя, как 15-летний подросток, например, ехидно предложил внутренний голос. Сколько там тебе лет? 27? Да неужели? А тормозишь как столетний… Кладезь бесполезных талантов и чудовищной склонности к самокопанию в неподходящих местах.
Кеннеди усмехнулся своим мыслям, вынужденный признать, что так и есть, что он действительно соображает туговато – и оправдываться перед собой даже и пытаться не надо.
В комнатке прямо по курсу он обнаружил сразу несколько полезных вещей, тут же рассованных по кармашкам. Во-первых, запылившийся золотой браслет, которому уготовано было стать очередной данью торговцу. Затем – полупустая коробка патронов к ружью и две полных – для пистолета.
И наконец, настоящий подарок для рыщущего в тылу врага агента: мощный револьвер типа «Магнум» 45 калибра с семью патронами. На рукоятке можно было прочесть название пушки: «Сломанная бабочка». Леон удовлетворенно фыркнул, заткнул револьвер за пояс. Неплохая штука! И конечно, ее придется использовать уже очень скоро…
В следующем зале на выбор было две двери: массивная двойная впереди, неприметная справа. Леон, недолго думая, выбрал первую – просто так. А когда за дверью обнаружилась странного вида сооружение, больше всего напоминающее половину нормальной тележки, да вдобавок такого размера, что на нее вполне мог сесть Кинг-Конг, агент не удержался от ухмылки.
- Подожди меня здесь, - сказал он, повернувшись к Эшли. Девушка открыла рот, но так ничего и не сказала. Леон улыбнулся, протянул ей пистолет:
- На всякий случай.
- Я не умею! – Эшли оттолкнула оружие, будто боясь, что оно ее укусит. Кеннеди склонил голову набок, все же положил пистолет на пол.
- Я вернусь быстро, - пообещал он, с опаской встав на площадку между гигантскими зубчатыми колесами.
Надеюсь, что так и будет…
Когда тележка въехала в пещеру, освещаемую багровыми сполохами пламени, Кеннеди сразу показалось, что он попал в комнату аттракционов, и сейчас находится внутри вулкана. Ощущение усилилось, как только он спрыгнул на пол и оказался на площадке, окруженной океаном лавы. Мрачно-оранжевый цвет давил, вызывал дискомфорт и желание побыстрее уходить отсюда.
Знать бы еще, что я тут делаю. Во время короткой поездки он успел изучить карту торговца, но так и не понял, что означает значок как раз в том месте, куда он попал. Но составитель карты не поленился мелким почерком указать, что именно сюда надо ехать в первую очередь.
Ну вот, я здесь. И что дальше?
Он огляделся, заметил вдали каменного дракона (черт, я определенно сошел с ума! Хорошо, что дракон не зеленый), а рядышком троицу монахов в сиреневых балахонах. Раньше такие не попадались.
Его тоже заметили. Один из монахов сочно расхохотался и потопал прямо к гостю с топором наперевес. Леон прицелился из нового револьвера в оседлавшего дракона типа и спустил курок, а когда монах с душераздирающим воплем упал в лаву, перевел все внимание на троицу.
Второй дракон был слева. Леон едва успел отпрыгнуть в сторону – прямо в него летел сгусток пламени. Агент ударился плечом о стену, выругался. Зря, что ли, винтовку продал? И что же там такое в конце пути, если его так охраняют?
Выстрелив в ногу подкравшемуся сзади типу, отчего тот упал вниз, Леон стал думать, как избавиться от драконьего наездника. Тот не собирался давать поблажек – струя пламени ходила из стороны в сторону практически без перерыва, закрывая путь.
Думай, Кеннеди, думай. Он не может видеть все и держать под контролем всю площадку…
Леон быстро окинул взглядом окружающую обстановку, заметил, что пламя не доходит до края каменной стены с правой стороны. Он тяжело вздохнул, заткнул револьвер за пояс и полез на стену.
Вопреки его светлым надеждам, наездник заметил его сразу же и попытался повернуть дракона в сторону нарушителя. Кеннеди злодейски усмехнулся и прицелился из ружья. Извини, но я первый.
Если бы подошедший сзади монах не споткнулся, у Леона была бы неплохая возможность окончить миссию в разрубленном пополам виде. А так он развернулся, едва не рухнув со стены, и выстрелом снес голову противнику. Затем выдохнул (впервые за последнюю минуту) и спрыгнул.
Дальше была вращающаяся круглая клетка с одним входом-выходом. Кеннеди подождал, пока этот выход окажется рядом, зашел внутрь, сжимая ружье. Черт, будь внимательней! То, что декорации в этом спектакле сюрреалистичны, совсем не гарантирует того, что яд для актера ненастоящий…
Еще два монаха в ярких костюмах (лица закрыты масками наподобие тех, что носили палачи, в руках топоры) окончили свой жизненный путь в лаве, еще один остался валяться на земле. Леон с неудовольствием констатировал факт, что такими темпами патроны у него закончатся быстрее, чем он рассчитывал, и неплохо было бы придумать что-нибудь.
Последний дракон оказался прямо перед ним, закрывая путь на площадку. Кеннеди быстро отскочил за стенку, чувствуя жар спиной, выстрелил в последнего монаха, спрыгнувшего откуда-то сверху. Так, ладно, с парнями в сиреневом ты разобрался. Что делать с драконом?
Попробуй вызвать на переговоры – может, выйдет. Скажешь, что жаль портить такую красивую игрушку…
Он подошел к самому краю стены, прекрасно сознавая, что миг промедления прервет его молодую жизнь в самом расцвете. Пламя гуляло от края к краю, но Кеннеди рассчитал, что пару секунд выбранный им пост будет свободен от атаки. И вулканы я тоже ненавижу.
А есть что-нибудь, что ты любишь?
Он выдохнул, выбрался на позицию и кинул в наездника гранату, после чего юркнул обратно.
Дракон рассыпался на части, которые тут же утонули в лаве. Леон выпрямился, огляделся и шагнул вперед, к мостику над лавой.
В сундучке на площадке обнаружился третий кусок орнамента – львиная голова. Сунув ее в кейс, Леон пустился в обратный путь. По дороге на него чуть не приземлился фанатик, но Кеннеди увернулся и подставил подножку. Монах полетел вниз.
Агент смотрел ему вслед со смешанным чувством. С одной стороны, он не любил убивать: просто отвратительно было чувствовать, что он прерывает чью-то жизнь, отнимает самое дорогое… но ведь эти существа уже не люди? Они уже не живут?
Ну, а если бы они были людьми, но тебе все так же надо было спасти Эшли, что тогда? Что бы ты выбрал? Если дальше ты вдруг встретишь людей?
Он опустил голову, прислонился к холодной стене у самого выхода. Этот вопрос настойчиво стучался в его сознание уже три дня, требуя ответа. Леон всячески оттягивал этот момент, но больше не мог.
Выбирай: ты убиваешь людей, беря на себя всю тяжесть этого поступка, и спасаешь одну девушку – или же…
- Что – или же? – прошептал он, закрыв глаза.
Ты стал полицейским, чтобы защищать людей, нет? И готов убивать их, ради одной-единственной жизни? Кто решает, сколько стоит жизнь? Кто имеет право отнимать ее?
Он зарычал, стиснув кулаки. Я выбираю одну жизнь, и к черту, что за это придется платить собственным покоем!
Стоило ему открыть дверь, Эшли развернулась к нему с оружием в руках. В глазах была тревога, но как только она увидела Леона, страх исчез.
- Леон! Там, кажется, кто-то ходит…
- Сейчас посмотрим, - он подошел к ней, изучил, как она держит пистолет. Холодными пальцами дотронулся до ее руки, развернул оружие в нужную сторону, немного подняв ствол. – Ты его неправильно держишь. Разверни вот так… нет, легче. Не сжимай так сильно.
- Я боюсь стрелять, - призналась она тихо. – Я же знаю, что не смогу…
Леон мягко улыбнулся ей, и Эшли вдруг поняла, что стоит к нему так близко, что чувствует жар его тела. Уча ее держать пистолет, он держал ее за локоть и как бы обнял за плечи, хотя и не дотрагивался; и осознание этой близости вызвало у девушки трепет. Она напряженно застыла, с трудом оторвав взгляд от его губ, держа оружие в вытянутой руке и не смея пошевелиться.
Кажется, он и сам все понял, потому что тотчас же отстранился, забрав пистолет и не глядя на нее. Эшли осторожно выдохнула.
- Держись за мной, - кратко бросил он, направляясь к двери. Девушка пошла следом, прикасаясь к горящим щекам холодными ладонями и пытаясь унять сердцебиение.
Что же это такое?!
Дверь слева вывела в небольшой зал, похожий на вокзал – прежде всего, потому, что там начиналась рельсовая дорога и стояла изящно оформленная тележка. Изучив карту, Леон кивнул:
- Нам туда, - и махнул рукой туда, куда уходили рельсы.
Если верить карте, мы окажемся у той самой стенки, за которой так невежливо скрылся господин Салазар. Все три части орнамента у меня, следовательно, проход открыт… и что дальше?
Он задумчиво глядел на пролетающие под колесами рельсы, размышляя, что может находиться за стенкой, и какие еще пакости придут в голову карлику-смотрителю замка. Эшли молчала, отвернувшись.
Кеннеди несколько секунд смотрел на нее: все еще красная от смущения, сложившая руки на коленях, избегающая встречаться с ним взглядом и что-либо говорить, девушка тщетно пыталась сделать вид, что он ей совершенно безразличен. Кажется, и я на грани прокола…
Она была такая хрупкая, такая нежная и маленькая… Леон всего лишь хотел научить ее обращаться с оружием, но само собой вдруг получилось так, что это больше походило на объятие, и парню стоило больших усилий не поддаться нахлынувшему сумасшедшему желанию обнять ее по-настоящему… и поцеловать.
Контроль, Кеннеди, контролируй себя! Зачем тебе голова, если не думать? Просто вспомни, кто она, и кто ты. Почувствуй разницу и успокойся, наконец.
Фреска на стене послушно приняла все три части орнамента. Леон отступил назад. Стена с грохотом опустилась, открывая проход в очередной зал.
К радости Леона, зал оказался пуст и без ловушек. Надолго ли?
Кажется, нет. Толкнув дверь, он тут же поднял пистолет, целясь в Салазара. Карлик стоял спиной к гостям.
- Я думаю, вы прожили достаточно долго, - протянул он, по-прежнему не глядя на них. – Посмотрим, выживете ли вы на этот раз.
Окинув Леона злобным и торжествующим взглядом, смотритель замка выбежал в другую дверь. Кеннеди сделал шаг вперед…
…и тут дверь за его спиной поднялась, закрывая проход, как и вторая, через которую ушел карлик. А потолок начал опускаться, грозя нанизать незадачливых визитеров на острые колья…
- Нет! – выдохнула Эшли, отступая к стене. Леон сжал зубы, лихорадочно ища выход. Думай, смотри!
Четыре красных камня в разных углах потолка – случайность? Он выстрелил в один из камней; тот разлетелся алой крошкой, но никакого эффекта агент не заметил. Девушка опустилась на пол, зажмурившись. Леон выстрелил еще два раза.
Последний камень мигал в дальнем углу. Кеннеди гигантским прыжком преодолел это расстояние, поднял пистолет – и с нахлынувшим ужасом понял, что если он ошибся, если камни тут ни при чем – они погибнут через пару секунд.
Ну же, удача! Он выстрелил, разнес камень на кусочки, отчаянно молясь, чтобы это сработало.
Потолок нехотя, со скрежетом остановился. Леон облегченно выдохнул, оперся о стену – неожиданно закружилась голова. Опять повезло. Моя жизнь – сплошное везение.
Да, как у верткой вороны, которую все никак не подстрелят из рогатки, подсказал внутренний голос, тоже дрогнувший.
- Все нормально, - Леон подошел к Эшли, протянул руку и помог ей подняться. Девушку била дрожь, и Леону нестерпимо захотелось обнять ее, но он сдержался. В ярких глазах был страх, загнанный глубоко усилием воли, но вырвавшийся сейчас.
Самое трудное – бороться со своими желаниями, особенно когда кажется, что это оправданно – взять и обнять крепко-крепко девушку, которая тебе нравится, которой нужна поддержка и помощь... но если ты это сделаешь, стена опять рухнет. И не пытайся убедить себя, что все контролируешь, сможешь остановиться, когда это надо.
И совсем не об этом ты должен сейчас думать, не так ли?
- Не плачь, - попросил он, - не надо. Просто верь мне.
Дверь, в которую сбежал Салазар, была открыта, и Кеннеди первым проскользнул в коридор, держа пистолет наготове. Никого. Впереди был очередной коридор. Леон остановился, чтобы вставить в «Каратель» новый магазин (в предыдущем оставалось всего две пули, и он сомневался, что этого хватит), а Эшли прошла вперед.
Кеннеди вогнал магазин в рукоять пистолета и поднял взгляд… как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эшли оборачивается и смотрит на него, и в тот же миг между ними опускается решетка.
Девушка вскрикнула, Леон ругнулся – а заднюю стену в конце коридора превратила в каменную крошку бурильная машина, непонятно как попавшая сюда. Управляли махиной два монаха.
- Вот ведь… - Леон от души обозвал фанатиков, сбросил все оружие на пол и прицелился из пистолета в сидящего справа монаха. Далековато, но выбора нет.
Бледная, напуганная до полусмерти Эшли прижалась к стене у решетки, как будто хотела стать призраком и просочиться сквозь преграду. Кеннеди снял первого водителя двумя выстрелами. На второго ушло три пули. Но машина продолжала двигаться вперед, невзирая на смерть монахов.
Леон изучил решетку, заметил, что крайняя перекладина изъедена ржавчиной почти до трухлявого состояния, и не раздумывая что есть сил ударил по ней ногой. С первого раза не получилось, но он продолжал бить по перекладине, пока она не сломалась и не упала на пол.
- Давай! – Леон протянул Эшли руку. Девушка проскочила между стеной и решеткой, когда машина была уже в паре метров от нее. Кеннеди видел два вращающихся колеса, утыканных шипами, и при одной мысли о том, что было бы, если бы хозяин замка озаботился состоянием решеток и вовремя заменил их, ему стало очень не по себе.
Он оттащил девушку подальше от решетки, к дальней стене, и через секунду бурильная машина разломала остатки решетки и остановилась, только врезавшись в стену.
Стало тихо. Пыль клубилась в воздухе. Эшли, стоявшая рядом с Леоном, напряженная, вдруг разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони.
- Эй, ну что ты? – Леон растерялся, вся его злость улетучилась в мгновение ока. – Эшли…
- От меня… только неприятности! Ты меня… спасаешь, рискуешь… а я лезу… куда не надо…
Ну и как мне ее теперь утешать? Леон замер на месте, пытаясь придумать способ успокоить ее. Девчонка сознавала, что создает проблемы, и переживала из-за этого. Но Кеннеди злился совсем не на нее. Виноваты были те, кто замыслил очередной глобальный переворот, и привлек к этому юную девушку, виновную только в том, что ее отец – президент.
Он осторожно привлек к себе Эшли, давая себе слово, что тут же отпустит ее, как только поймет, что пора; погладил по голове, плечам. Девушка не сопротивлялась, кажется, даже не заметив, что он обнял ее.
- Спокойно, все хорошо…
Несколько минут они стояли так; Эшли изредка всхлипывала, но не отстранялась. Леон обнимал ее, дожидаясь, когда она успокоится.
- Отпусти меня, - попросила она тихо, все еще срывающимся голосом. Кеннеди так и сделал, заглянул ей в лицо.
- Порядок?
- Мы не сможем выбраться, Леон… Этот замок – одни ловушки.
- Сможем, - твердо сказал он, удивившись, что не пришлось притворяться, будто он уверен в успехе. Без притворства – он действительно был уверен в этом.
Слишком многое потеряно, слишком многим я пожертвовал ради этого, чтобы просто взять и сдаться. Умирать, так в бою.
Эшли моргнула, смахивая слезы с ресниц. Леон легонько сжал ладонями ее плечи, и тепло его рук успокоило девушку, как и взгляд – внимательный, понимающий. Эшли буквально таяла, когда смотрела ему в глаза – выдержать такой ласковый взгляд было трудно, но не смотреть – еще труднее…
- Я знаю, тебе страшно, - негромко сказал он. – Знаю. По себе… я до сих пор не могу забыть всего, что пережил шесть лет назад. Мне тогда было почти столько же, сколько тебе сейчас.
- Ты же не совершал глупых поступков? – горько спросила она. Кеннеди хмыкнул.
- Не сосчитать, сколько их было! Я без них и дня не проживу. Если хочешь, как-нибудь расскажу. Но сейчас я должен вывести тебя отсюда. Ты разрешишь мне это сделать?
- Я хочу домой, - девушка помолчала. – Так что пошли.
Он медленно улыбнулся и кивнул.
В сундучке, стоявшем на невысоком постаменте у выхода, он нашел богато инкрустированную драгоценностями золотую чашу – Королевы, если верить витиеватой надписи, тянущейся по кромке. Очередной ключ? Как же меня это достало…
Следующий зал был круглой формы, метров 20 в диаметре. У стен, увешанных флагами с гербом Салазаров, стояли четыре комплекта рыцарских доспехов с громадными топорами. В середине комнаты был постамент с чашей. Леон подошел, изучил. Надпись на табличке рядом с чашей не слишком вдохновляла: «Посягнувшего на сокровища короля ждет суровая кара».
Осмотревшись, он вздохнул и взял чашу. Будь что будет. Не прозябать же Королеве без Короля?
И все же – не слишком ли ты спешишь, Кеннеди?!
Доспехи неожиданно ожили, и через мгновение к опешившему агенту спешили, стряхивая пыль, три рыцаря двух с лишним метров ростом, с топорами такой же длины. Леон стряхнул оцепенение, отбежал в сторону. Из чего можно убить существо, которое оживляет доспехи?
Пистолет он отбросил с нервным смешком – вряд ли пуля сможет пробить железо. Дробовик и два «Магнума». Что выбрать?
Первый рыцарь замахнулся, и Леон, уходя в сторону под лезвием топора, сделал выбор в пользу револьвера. Первым силу «Сломанной бабочки» на себе испытал второй рыцарь, отлетевший назад и врезавшийся в стену.
Эшли стояла у закрывшейся двери, как вкопанная. Леон кинул быстрый взгляд в ее сторону, убедился, что не заденет ее, и швырнул гранату в двух противников.
Грохнул взрыв, рыцари пошатнулись, но продолжали движение. Кеннеди бросил еще одну гранату, после чего увернулся от топора и стрельнул из револьвера в третьего рыцаря. Попал: враг упал на колено, дав время стрелять. Леон снес ему голову выстрелом из «Бабочки», но облегчения ему это не принесло: из доспехов выкарабкался паразит, жаждущий крови и плоти.
Чертыхнувшись, Леон обернулся – и тут же пригнулся, позволяя второму противнику разрубить своего коллегу надвое.
Доспехи рассыпались песком, как будто паразит держал их вместе усилием воли. Оставшиеся рыцари предприняли объединенную атаку на агента, но Леон кинул им две последние гранаты, после чего добил из ружья.
Почему-то я даже не удивлен, что встретил таких странных врагов. Он выпрямился, сжал ружье в руках, глядя на рассыпавшиеся доспехи. И кажется, больше меня ничего не удивит.
Не зарекайся, предостерег внутренний голос. Саддлер найдет, чем занять такого дорогого гостя…
- Что это было? – Эшли прижимала руку к груди, словно боялась, что у нее выскочит сердце. Кеннеди пожал плечами, отряхивая футболку и брюки от белой пыли.
- Очередная попытка прервать наше путешествие домой, я думаю. Как обычно, провалилась. Ты как?
- В норме, - она улыбнулась почти кокетливо, и Леон почувствовал, как на сердце становится теплее. Он протянул ей обе чаши:
- Подержишь?
- Ну, разве что чашу Королевы, - откликнулась девушка, принимая подношение. Кеннеди был рад, что она не грустит, и готов был на многое, чтобы так было и дальше.
По обе стороны широкой деревянной двери стояли статуи: сложившие ладони лодочкой король и королева. Эшли взглянула вопросительно на агента. Тот кивнул, взял чашу Короля и вставил ее в углубление между ладоней статуи. Эшли сделала то же самое с другой чашей – и дверь со скрипом распахнулась, приглашая их в громадный зал.
- Что-то мне не хочется туда, - пробормотала Эшли, едва разглядев нечто темное, пульсирующее и огромное, прикрепившееся к потолку наподобие осиного гнезда. Леона больше волновало другое – не обвалится ли узкий мостик над пропастью, дна которой не видать.
- Возвращаться долго и опасно, - заметил он, - да и выход, скорее всего, уже заблокирован.
- А вдруг мы идем прямо в ловушку?
Черт побери, я уверен в этом на сто процентов, но возвращаться действительно опасно. Так что остается идти только вперед.
- Не волнуйся, - он подумал, поменял пистолет на ружье, зарядил его, а «Каратель» протянул девушке. Та замотала головой, но Леон настоял на своем, и президентская дочь с неохотой взяла пистолет в руки.
- Я не умею стрелять, - предупредила она. – И вообще, может, не надо туда идти? Мы же прямо под этой штукой должны пройти.
Она посмотрела на пугающий улей и вздрогнула. Кеннеди спокойно кивнул.
- Да. И тем хуже для него. Ты так не считаешь?
Эшли вздохнула и последовала за ним, крепко сжимая оружие.
До середины мостика все шло гладко, и Леон почти расслабился, поверив, что обойдется без неожиданностей… как вдруг откуда-то сверху спикировал летающий жук и схватил Эшли, попутно толкнув Леона так, что он чуть не свалился вниз.
- Леон! – закричала девушка в панике. Кеннеди вскочил на ноги, но стрелять в улетающего жука не осмелился – слишком велик был риск попасть в Эшли. – Помоги!
- Проклятье! – он опустил ружье, беспомощно глядя, как тварь вылетает в окно, держа в лапах девушку. Эшли, только держись!
Стрекот где-то внизу заставил его сразу напрячься. Вот уж чего мне не хватало!
Первый жук вылетел из-под мостика. Такая же тварь, как в канализации, только с крыльями. И не одна, конечно же.
Леон огляделся, оценил обстановку – он стоит посередине мостика, прямо под ульем, и чтобы избавиться от него, жукам даже не надо будет особо напрягаться – так, махнуть крылом, и все. Агент развернулся и что было сил, побежал назад, надеясь отстреляться от врагов у стены.
Главное, чтобы патронов хватило…
Жуков оказалось много – дюжина или около того, а учитывая то, что они были очень маневренные и ловко уворачивались от пуль, Леон потратил куда больше боеприпасов, чем было допустимо. Теперь ищи торгаша… и чем бы с ним расплатиться?
Он оттолкнул ногой упавшего слишком близко жука, перевел дух. Взгляд зацепился за пульсирующий улей, с которого стекала слизь, и агент жутковато ухмыльнулся.
У него оставалось две гранаты, и он закрепил обе на улье, после чего выдернул чеку и бросился бежать. Взрывная волна вперемешку с мутной слизью захлестнула его, приложив к каменному полу.
Кеннеди поднял голову, посмотрел. Улья больше не было.
Он сплюнул, поднялся на ноги и с удовлетворением отметил, что не зря потратил гранаты. На земле валялось столько драгоценных камней, что о финансовом положении можно было не беспокоиться. Собрав их и подобрав оброненный Эшли пистолет, Леон подошел к массивным воротам в конце пути и заметил, что их удерживает цепь.
Найти удобную позицию, прицелиться из пистолета, сбить кольца цепей – и вот уже ворота с грохотом падают на край мостика, предлагая дорогому гостю зайти. Леон, не раздумывая, так и сделал.
Торговец был невозмутим, как всегда. Кеннеди устало махнул ему рукой, сел на край стола.
- Патроны, гранаты, - начал перечислять торгаш. – Гранатомет.
- Все-таки?
- Без него никак. Давай камни.
- Какие еще камни?
- Те самые, что жуки собирали-собирали, а ты взял и бессовестно отнял.
- Ты вообще на чьей стороне? – возмутился Леон, расставаясь с добычей. – Куда я иду?
Торгаш молчал, перебирая драгоценности. Леон откинул голову назад, закрыл глаза.
Опять. Я опять потерял Эшли. Может, у торговца найдется нормальный телохранитель?
- С девчонкой пока все в порядке, - торгаш словно читал его мысли. – Не волнуйся.
- Утешил, - проворчал Кеннеди, забирая гранатомет. Торговец протянул коробки с патронами, несколько гранат, и неожиданно подмигнул.
- Живу, чтобы служить!
- Спасибо.
- Должен сказать одну вещь, - собеседник прищурился. Леон, дошедший до двери, обернулся, терпеливо ожидая продолжения. – Я, конечно, лишусь клиентов… но желаю тебе победы.
- Ты и другим то же говоришь? – поинтересовался агент полушутливым тоном. Торгаш помотал головой.
- Эксклюзивно тебе. Как человеку, который должен мне «Магнум».
- По-моему, логичнее если ты пожелаешь победы моему противнику, нет? – Леон усмехнулся беззлобно, толкнул дверь. – До следующего раза.
- Так и быть, - тихо отозвался торговец, но Леон уже не слышал его, выйдя на улицу.
Глава пятнадцатая
Навстречу ему дунул холодный ветер. Леон прищурился, усмехнулся криво и сделал первый шаг к широкому мосту. На противоположной стороне возвышалась башня, отдаленно напоминающая Пизанскую до того, как та покосилась. Но Леона больше интересовало другое: он увидел Эшли. Девушку уводили – как раз в эту башню.
Только держись, девочка. Я уже иду…
Он воспользовался прицелом винтовки, как биноклем, оглядел местность. Черт, опять катапульты. И кажется, ждут только того, что я решу пройтись прогулочным шагом по мосту, полюбоваться красотами… А вот не дождетесь!
Монахи у катапульт на крепостной стене не успели даже зарядить свои орудия – Леон промчался по мосту бешеным ураганом, едва успев затормозить в конце пути, чтобы не врезаться в стену. Но потом ребята очнулись, и Кеннеди опять пришлось высчитывать время перезарядки катапульт. К сожалению, орудий было три, и стреляли они по очереди, оставляя две секунды на то, чтобы пройти расстояние в десять метров от угла до лестницы наверх.
Леон посидел у стены, насвистывая навязчивый мотив, потом хмыкнул, поднялся на ноги и побежал что есть сил.
Огненный шар врезался в стену за его спиной; каменная крошка осыпала его дождем. Кеннеди взлетел наверх, по пути пришибив зазевавшегося фанатика в сиреневом, и резко остановился перед троицей ухмыляющихся врагов. Причем катапульты продолжали стрелять.
Весело тут у вас! Он отскочил в сторону – то ли от косы, метко запущенной в полет одним из зараженных, то ли от камня. Коса просвистела рядом с его головой, камень разнес пару зубцов башни, попутно зацепив монаха. Леон увернулся от второго поклонника, проскочил под рукой третьего и толкнул дверь плечом.
Он оказался в башне, где все пространство занимали огромные шестеренки и зубчатые механизмы. Любопытно…
Пришпиленный к колонне листок с объяснением, что для американского агента припасен особый подарок, мешающий запустить механизм, не обрадовал этого самого агента, но хотя бы дал понимание ситуации. Чтобы пройти за Эшли в башню, он должен был повернуть мост, а для этого – запустить механизм.
Кто бы сомневался! Он вздохнул и полез наверх.
Внизу хлопнула дверь, монах забубнил заученную речь о жизни и смерти, напомнив Леону школьного учителя по философии. Кеннеди окинул быстрым взглядом шестеренки, заметил вставленную между двумя колесами деревяшку и недолго думая, выстрелил из пистолета. Вторая пуля ушла в фанатика, пробив ему голову.
Второй кусок дерева обнаружился чуть выше, почти у самой стены. Снаружи, судя по звукам, собиралась толпа. Леон пересчитал патроны, проклял жуков и полез наверх – выбивать деревяшку у самого рычага.
Монахи, кажется, только того и ждали: в ту же секунду, когда гигантский механизм пришел в движение, в зал повалили ребята в фиолетовых балахонах. Кеннеди первым делом избавился от арбалетчиков, потом прикончил самых нетерпеливых, лезущих обниматься, и только после этого спрыгнул вниз и занялся добиванием оставшихся.
Пару раз его чуть не зацепил паразит – на этот раз выглядел он как паук, и плевался кислотой. Леон истратил пять патронов дробовика, прежде чем убил двоих зараженных.
Убедившись, что первая партия гостей валяется на полу в лужах крови и слизи и не трепыхается, Леон присел у стены, устроив ревизию арсенала.
Едва ли не единственным достоинством, которое он официально признавал в себе (ну, кроме обаяния и скромности, разумеется), была меткость. Кеннеди окончил академию в десятке лучших, всегда выбивая максимальное количество очков, и гордился этим. Но за эти несколько дней он истратил больше патронов, чем мог бы – а все потому, что потерял концентрацию, не мог сосредоточиться на выполнении заданной задачи. И кого винить?
А тебе бы все кого-то винить, проворчал внутренний голос. Ну ладно, раз уж невтерпеж, вини себя. Все-таки больше некого. Не девушку же? В конце концов, это ты от нее взгляд оторвать не можешь, а не наоборот…
Ладно. Кеннеди сел, невзирая на то, что снаружи его, скорее всего, уже ждали; потер лоб. Допустим, я забываю о том, что Эшли мне нравится, просто иду напролом, снося все, спасаю ее и возвращаю домой. Что тогда?
Он поразмышлял над этим вопросом, и с долей изумления понял, что в этом случае на первый план выйдет опять-таки не важность меткой стрельбы, а страх за собственную жизнь. Чувствовать, что внутри него зреет паразит, который может превратить его в бездушную марионетку, было отвратительно; от одной мысли об этом ему становилось тошно.
Час от часу не легче, горестно вздохнул внутренний советчик. То девушки на уме, то своя шкура… Как тебя вообще взяли на эту службу?!
Он загнал просыпающийся страх поглубже, вооружился и вышел. К черту стратегию. Действуем по тактическому плану: вперед – убивать всех, кто мешает – спасти.
Снаружи его ждала целая толпа во главе с монахом в красном – Леон уже привык к тому, что обычно это лидеры группы, у них есть нечто ценное (типа ключа), и из них вылезают самые отвратные паразиты. И до этих лидеров надо еще добраться…
Он склонил голову набок, рассматривая подходящих к нему ребят с косами почти задумчивым взглядом, отсоединил от пояса последнюю гранату.
- Любите ли вы летать? – пробормотал Кеннеди, выдернул чеку и бросил снаряд. – Попробуйте, вам понравится.
Кажется, монахам все-таки не понравилось; во всяком случае, те слова, что они орали в полете с моста в лагуну, не походили на благодарность. Леон хмыкнул, перескочил через образовавшуюся дыру и прицелился в следующего противника.
Когда у него остался последний патрон, а у монахов – паразит, вылезший из лидера, Леон вдруг ощутил четкое чувство дежавю. Один патрон, один враг, один шанс… где же такое уже было?
Паразит сделал резкое движение, намереваясь откусить агенту голову, и Кеннеди в прыжке чуть не слетел с моста в темную воду. Чертыхнувшись, он развернулся, позволил врагу подойти на опасное расстояние, и выстрелом снес голову паразиту как раз в тот самый момент, когда тот собирался полакомиться человечинкой. Подавись!
Момент триумфа чуть не оборвал вместе с жизнью победителя снаряд катапульты, приземлившись на площадку. Кеннеди рванулся прочь, успел завернуть за угол, но спиной все-таки почувствовал жар. Да что за наказание такое?!
Снимать фанатиков, управляющих машинами, было бы просто, будь у него винтовка, но за неимением таковой Леон предпочел скрыться за большой дверью… а через секунду всерьез подумал, не вернуться ли ему обратно и поприветствовать парней с катапульт.
Потому что перед ним был очередной длинный зал с колоннами и лестницами, а в дальнем его конце степенно прогуливались два монаха и когтистая тварь. А у Кеннеди не было с собой ни миномета, ни гранат. Только подозрение, что торговец обдурил его, и заполучит-таки свой «Магнум» досрочно.
Ну, хоть сразу застрелись! Только не из дробовика – не надо доставлять товарищам культистам такие хлопоты: убирать мозги с ковров трудно…
Леон спрятался за колонной, лихорадочно пытаясь придумать хоть какой-то план. Используй все, что попадается под руку, так? И что мы имеем?
Вазы? Вряд ли монстр так легко сдохнет, даже от гомерического хохота. Драгоценные камни, поблескивающие в глазницах статуи? М-да…
Его заметили, но пока что к агенту направлялся только один монах. Тварь не обращала на него внимания, расхаживая по площадке. Чтоб ты сдох.
Леон поднял пистолет, стараясь не высовываться из-за колонны, и стал ждать гостя. Разумеется, одного – но пришли сразу все, толпой. Те самые парни, что управляли катапультами.
Кеннеди выругался и выстрелил в первого фанатика, уже не скрываясь.
- Ты не вернешься к отцу, - бледнолицый карлик с интересом разглядывал лицо девушки, стоявшей на коленях с завязанными за спиной руками, и откровенно издевался. – Пока не пройдешь ритуал.
- Я лучше умру, чем стану такой, как вы! – выкрикнула Эшли, из последних сил сдерживая слезы. По обеим сторонам от нее стояли высокие существа в красном и темном балахонах – те самые, которых она с Леоном видели в момент знакомства с Рамоном Салазаром. Эшли ощущала исходящий от них запах – горький, приторный – и от этого ей было еще страшнее.
- Выбора-то не будет, - сообщил карлик, изучая ее лицо. – Совсем…
- Леон убьет тебя, - Эшли стиснула зубы, чтобы они не стучали, смело посмотрела на злобного смотрителя замка. – Он придет за мной…
- Обязательно, - Салазар мерзко захихикал, сел на трон. – Именно этого я и жду. И поэтому ты еще здесь.
Эшли в голову вдруг пришла мысль, что, возможно, Леону совсем не стоит приходить сюда. В глазах у Салазара было столько затаенной злобы и намерения поиздеваться над агентом, что Эшли внезапно осознала со всей возможной четкостью: карлик убьет Кеннеди. Жестоко надругавшись над ним и унизив перед тем, как раскромсать на куски.
Девушка опустила голову, не желая, чтобы враг увидел слезы на ее щеках. Леон…
Как жаль, что я не умею летать! Кеннеди жестко приземлился с галереи второго этажа на землю, прошипел ругательство – колено угрожало распухнуть очень быстро. Монстр заревел и вылез из бокового коридора, размахивая когтями. Леон скользнул за колонну, выловил в прицел монаха и выстрелил.
В зале оставались только один фанатик, прячущийся в коридоре, когтистая тварь и сам Кеннеди, умудрившийся прикончить остальных гостей практически без использования огнестрельного оружия. Помог ему в этом старый, жутко тяжелый меч, отнятый у статуи рыцаря. Размахивая им, Леон поневоле чувствовал себя оруженосцем жадного рыцаря, не желавшего продавать издохшую клячу и взвалившего труп на оруженосца.
Накачаешь мускулы, ехидно заметил внутренний голос. И вообще, как раз то, что нужно рыцарю без страха и упрека, вышедшему в крестовый поход.
Леон мрачно кивнул самому себе. Ему удалось убить последнего зараженного, но вот что делать с тварью, он не имел ни малейшего понятия. Мечом – не вариант: вряд ли две половинки одного агента смогут удержать друг друга, не то, что тяжеленную железку. Что еще есть?
Монстр налетел на него слева. Леон едва успел пригнуться – железные когти прочертили воздух у него над головой и вонзились в колонну. Кеннеди ошарашенно смотрел на застрявшего противника долю секунды, а затем развернулся и побежал в противоположный конец зала.
Туда, где маячил шанс победить тварь.
Рвануть роскошный занавес изо всех сил, надеясь, что карниз останется на месте, было делом легким. Кеннеди не дал себе додумать мысль, что будет, если ничего не выйдет, и побежал на галерею – как раз к балкончику, под которым стоял и озирался слепой монстр. А чтобы монстр не помчался следом, агент кинул ему под ноги подвернувшийся флакон с духами.
Очутившись на балконе, он глубоко вздохнул, крикнул, призывая монстра, а когда тот послушно подбежал, царапая когтями воздух и благоухая розами, Леон кинул сверху тяжелый занавес, а затем добавил оторвавшимся все-таки карнизом.
Тварь обиженно взревела, но освободиться не успела. Кеннеди прицелился в паразита на его спине и хладнокровно, без капли жалости разрядил дробовик.
Жалость – это роскошь… сейчас и здесь.
Когда когтистый враг, издав протяжный звук, рухнул на пол, Леон наконец-то позволил себе вздохнуть свободно. Жизнь тоже может быть роскошью.
Перезарядив все имеющееся оружие и взяв пистолет в руки, он с минуту стоял на месте, выравнивая дыхание и сердцебиение, а затем толкнул дверь. И первое, что он увидел…
- Эшли!
Девушка подняла голову, встретила его встревоженный взгляд – и как бы ни старалась сдержаться, слезы все же прозвучали в ее голосе:
- Леон!
В ней боролись два одинаково сильных желания: крикнуть, чтобы он уходил, потому что иначе погибнет, и просить его опять спасти ее. Эшли не могла выбрать между инстинктом самосохранения и порывом благородства, и только смотрела на агента широко раскрытыми глазами, которые застилали слезы.
Решение было принято, и Эшли внутренне сжалась от страха и невероятно плохого предчувствия, но готова была держать ответ за это решение.
Уходи…
Парень рванулся к ней, но тут же затормозил, вскинув взгляд на сидящего на троне карлика. Тот откровенно веселился:
- Мистер Кеннеди, а вы раньше, чем я ожидал. Не хотите ли проветриться…
Он смотрел на карлика, а перед глазами стояло лицо девушки, которая ждала, что он спасет ее, что он сможет все… Леон сжал зубы, слушая противный голос Салазара, едва сдерживаясь, чтобы не броситься к карлику и задушить его.
- …проветриться перед чаем? – проговорил карлик и резким движением нажал на кнопку, спрятанную в подлокотнике тронного кресла.
Кеннеди не успел ничего предпринять. Земля разверзлась, и через мгновение он уже летел вниз, в темноту.
- Леон! – звонкий голосок был полон отчаяния и горечи, и это было больнее, чем даже предчувствие скорой смерти, страшнее, чем темнота внизу, ощерившаяся острыми кольями…
И яркой вспышкой – видение из прошлого, сон из будущего: ласка, перемешанная с болью, невысказанная тоска, слова, которых ты и ждешь, и боишься услышать. Сердце, замирающее от одного взмаха ее ресниц.
Не оставляй меня одну в темноте.
Темные прекрасные глаза, которые блестят от слез. Так близко от твоих, что ты уже не думаешь ни о чем, просто смотришь в них, крепко держа ее за плечи, и целуешь – легко, одним дыханием, больше всего на свете желая поделиться с ней своей жизнью, спасти от смерти...
Живи, прошептала она, закрывая глаза. Живи…
Кажется, руки действовали сами по себе, независимо от мозга, потому что Леон с удивлением обнаружил, что разматывает веревку с крюком на конце, резким движением забрасывает его наверх – и крюк цепляется за выступ.
Так быстро я не сдохну, и не мечтай.
Он вытащил пистолет, прицелился в трубу, передающую звуки казни прямо к Салазару.
- Попробуй что-нибудь другое, урод, - процедил он и выстрелил.
- Ай! – карлик подорвался с трона, как ужаленный, морщась от боли в ухе: ему казалось, что пуля вошла ему в голову. – Как он смеет?! Убить его!
Он нетерпеливо махнул рукой одному из телохранителей.
- Убить!
Высокий субъект медленно пошел к дыре в полу, не опуская копье. Салазар с мрачным удовлетворением следил, как он прыгает вниз, затем повернулся к девушке:
- Он всего лишь оттягивает момент своей смерти. Пошли, - смотритель замка жестом приказал второму телохранителю идти за ним. – Пора готовиться к ритуалу.
Эшли послушно поднялась на ноги, направилась за карликом. От мысли, что Леон жив, ей стало легче – хотя Салазар не отказался от попыток убить его.
- Леон, - прошептала девушка, - ты жив…
Когда Леон спустился и увидел, что еще чуть-чуть, и он составил бы компанию висящим на кольях монахам, его пробила дрожь. Секунда промедления оказалась бы последней в его жизни.
Она опять спасла мне жизнь… просто воспоминание о ней. Ада…
Он отдышался, свернул веревку и сунул в кармашек. Затем поднял голову – и тут же бросился бежать по коридору, чертыхаясь. Мгновением позже (Кеннеди только успел завернуть за угол) послышался плеск воды.
Правая рука и телохранитель карлика вышел на охоту.
Так, и что теперь? Драться с ним, не имея серьезного оружия, в полумраке канализационного туннеля, изредка освещаемого мигающими лампами, в то время как эта тварь, вполне вероятно, прекрасно видит в темноте?
Леон свернул налево, увидел дверь. Отсюда должен быть выход!
Сбежишь?
Он ворвался в комнату, огляделся и подскочил к лифту, ребром ладони ударил по кнопке вызова, не сводя глаз с двери. Ничего не произошло.
Кеннеди не сдержал смешка, присел на край стола и проверил пистолет. Ружье бесполезно, «Магнум» и «Бабочка» в рабочем состоянии, но из них долго целиться, а враг совсем не похож на неуклюжего увальня. Гранат нет. Остается только пистолет.
И надежда. Леон вздохнул негромко, подошел к двери и прислушался. Тишина, только плеск воды где-то вдали. И тварь, которая бродит где-то поблизости и ищет его.
План действий вырисовался быстро: найти источник питания для лифта, вернуться и подняться наверх. И выжить, естественно.
Он криво, невесело усмехнулся, и вышел с оружием наизготовку. Поиграем…
Рамон Салазар был озлоблен больше обычного. Расхаживая по комнате, он то и дело покрикивал на слуг, едва удерживаясь, чтобы не бить их.
Девчонка сидела в каморке в соседнем зале, под замком и присмотром второго телохранителя Салазара, и о ней смотритель замка не беспокоился. Гораздо больше его злили американцы – целых три штуки, и все изворотливые и живучие.
Женщина, которая все еще рыскала по его замку в поисках Плаги – разумеется, откуда ей знать, что образец забрал лорд Саддлер? Тем не менее, проблем она доставляла немало, убивая подданных Салазара и мешая ему сосредоточиться. Ею займемся позже, но не забудем – как бы она ни надеялась на это.
Вторым номером шел наемник, работавший на лорда и еще на кого-то. Салазар только неделю назад общался с Мендесом, и тот поведал о своих опасениях насчет третьей стороны, третьего игрока в этой партии помимо культа Иллюминадос и правительства США. В отличие от лорда, отнесшегося к этому сообщению как-то несерьезно, Салазар решил не спускать с Краузера глаз – и правильно сделал. Потому что американец был хитер и коварен, и только путем наблюдений смотритель узнал, что именно наемник убрал большинство участников ритуала в Большом зале два дня назад. Причину выяснить не удалось, однако это не отменяло факта, что Краузер предатель.
Как ни странно, Саддлер и это сообщение проигнорировал, чем изрядно удивил Салазара. Хотя, кто знает – может, у лорда свои планы?
Ему, Салазару, пока есть чем заняться и без наемника. Агент спецслужбы Соединенных Штатов доставил немало проблем за неделю пребывания в округе. Ему удалось даже убить Мендеса – вот это попросту шокировало смотрителя. Не то чтобы он был так привязан к старосте деревушки, но сам факт убийства такой личности заставлял насторожиться. Мало ли, на что способен еще этот парень?
И действительно, Леон Кеннеди стал для смотрителя замка настоящей занозой под ногтем – неубиваемый, изворотливый агент надоел ему, выпутываясь из самых коварных ловушек. Салазар бросил все силы на устранение Кеннеди, но пока безрезультатно.
Только пока. Смотритель довольно хихикнул, потер ладони друг о дружку. Потому что от моих слуг еще никто не убегал.
Ну, а пока займемся девчонкой. Пора ей пройти ритуал посвящения и стать одной из нас.
Игра в прятки получилась веселой и напряженной. Леон быстрым шагом шел по коридору, ловя малейший звук и движение. Куда идти, он не знал, и доверился интуиции. Та привела его в комнату с рычагом, за который Кеннеди недолго думая дернул… а развернувшись, оказался лицом к лицу с преследователем.
Монстр спрыгнул откуда-то сверху, приземлившись мягко, по-кошачьи, выпрямился. Ожег ошеломленного агента огненным взглядом красных глаз и негромко рыкнул. Черного цвета, двух с лишним метров ростом; мускулистые ноги, острые когти. Гибкий, сильный хвост, подергивающийся, совсем как у льва, сидящего в засаде. Длинные руки, жвала, как у гигантского паука. Голый вытянутый череп. И глаза – горящие, как у Терминатора, гипнотизирующие.
Не найдя даже подходящих слов, Леон стоял у стены, пытаясь растормошить впавший в кому мозг – пока зверь не рванулся к нему плавным, текучим движением. Он был так быстр, что, казалось, перемещался при помощи телепортации.
Кеннеди встряхнулся, резко пригнулся, уходя от удара хвостом. Он оказался зажат в углу; дверь на противоположной стороне комнаты, показавшейся вдруг огромной, а между ним и выходом – тварь, которую вряд ли убить пистолетом…
Черт, черт, черт!
Он выбрал момент, когда монстр замахнулся и по инерции врезался в стену, и побежал что есть сил. Ну же…
Коридор был пуст, но позади Леон слышал быстро приближающийся топот чудовища. Хуже того – перед ним замаячила развилка, и Кеннеди совершенно не помнил, в какой стороне лифт.
Когда-то я решил выбрать левый путь – и ошибся. А сейчас?
Раздумывать было некогда. Он помчался направо, задыхаясь, не в силах думать о чем-либо, кроме твари, что гналась за ним. Сердце стучало в бешеном ритме, гоня адреналин по венам. Сознание нашептывало, что сама смерть гонится за ним…
Он ворвался в комнату, захлопнул дверь – и тут же понял, что это не удержит врага. Потолок был сделан из металлической решетки, разорвать которую монстру не составит ни малейшего труда.
Я в ловушке.
Кеннеди беспомощно выругался, отбросил тяжелое ружье и пистолет в сторону и вытащил «Магнум». Но я не сдамся.
Он отошел к стене, напряженно вслушиваясь в окружающую его паутину едва слышных шумов и пытаясь выловить нужный ему. Слух обострился до предела – доверять другим чувствам Леон не рисковал.
Капли падают на каменный пол – каждые две секунды. Где-то едва слышно журчит ручеек. Негромко гудит генератор – энергия наконец-то пошла, и надо только добраться до лифта. Дыхание перехватывает, не столько от напряженного спринта, сколько от страха. Сердце бьется в сумасшедшем ритме, и этот ритм не унять, не успокоить…
А где-то наверху скребет по металлу коготь. И мгновением позже на место, где только что стоял агент, приземляется монстр.
Леон пальнул из «Магнума» два раза, попал в грудь монстру. Тварь отшатнулась назад без единого звука, практически сразу же выпрямилась и пошла на противника – двигаясь мягко и плавно, не спеша. Ну да, куда ж я денусь-то?!
Кеннеди выстрелил еще раз, ударился плечом о стену – и именно это последствие отдачи спасло ему жизнь. Телохранитель Салазара махнул хвостом, проведя по стене длинную борозду. Каменная крошка посыпалась на пол.
Там же мог стоять я…
Леон зарычал от безысходности, ощущая только ужас и растерянность. Думай, думай!
Тварь, не двигаясь, снисходительно смотрела на него. Леон словно увидел себя со стороны: стоящий в углу перепуганный человек, который даже думать не в состоянии. Наверное, монстр веселился от души… если она у него была.
Так просто ты меня не получишь. Леон сжал зубы до боли, прицелился и послал пулю между жвал существа. Тварь заверещала, и Кеннеди наконец-то ощутил мрачное удовлетворение. Значит, и тебя можно убить!
Пользуясь моментом, он выскочил в коридор. Тварь заревела ему вслед и, кажется, запрыгнула наверх. Леон просканировал взглядом потолок; так и есть – металлическая решетка, то есть практически ничего между ним и противником.
На этот раз он выбрал правильное направление, и вскоре добрался до лифта. Но тот отказался открываться.
Кеннеди прислонился к стене, поменял пистолет на револьвер. Сознание прояснилось, на замену панике пришло хладнокровие, и это радовало. Выход найдется всегда.
Ждать прибытия капризного лифта в комнатке он не хотел, и вышел в коридор, практически вызывая врага на поединок. Три пули. Всего лишь. Но этого хватит.
Взгляд сразу зацепился за стоявшие у стен в коридоре ярко-красные баллоны, и Кеннеди не удержался от ухмылки. Очередное воспоминание вселило в него уверенность, и он почувствовал себя гораздо лучше.
Монстр спрыгнул на землю за его спиной. Из-под его ног поднялись брызги воды. По груди текла струйка крови, и кажется, он был разозлен.
Леон развернулся и побежал к ближайшему баллону. Но не успел.
Существо с глухим ревом налетело на него сзади, жестокий удар обрушился на спину бывшего полицейского. Леон врезался в стену, ободрав кожу на скуле, и рухнул на землю, лицом в вонючую лужу. Откатиться вбок!
Тварь припечатала его к земле; острый коготь процарапал не успевшую еще зажить рану на спине. Кеннеди взвыл от боли, пытаясь повернуться к мучителю. «Бабочка» упала в метре от его руки.
Монстр милостиво позволил ему перевернуться, словно наслаждаясь болью противника. Леон лежал на холодном, покрытом водой полу, скривившись от боли, и смотрел в горящие глаза торжествующего монстра. Я покойник…
Но умирать в одиночку так неприятно.
Он медленно, не сводя взгляда с твари, поднялся на колени, не скрывая намерений, потянулся к револьверу… а когда монстр молнией метнулся к нему, перекатился в сторону, одновременно поднимая револьвер, и выстрелил в глаз чудовищу, почти не целясь. Посмотрим, как ты это примешь.
Тварь взревела от боли, замотала головой. Из пробитой глазницы хлестала кровь, когти скребли землю. Кеннеди поднялся на ноги и, хромая, побежал к баллону. Но перед тем как свалить его, повернулся, подчиняясь мимолетному желанию, поднял оружие и выстрелил приближавшемуся монстру во второй глаз.
Ослепшая тварь упорно мчалась вперед с решимостью танка. Леон отскочил назад, позволив врагу самостоятельно свалить баллон с азотом, а когда газ с шипением начал вырываться наружу, улыбнулся. Страх исчез бесследно.
Отбежать подальше, послать последнюю пулю в баллон, пригнуться, защищая голову от осколков металла, костей и камня. Выпрямиться, с гордой усмешкой постоять над разлетевшимся на кусочки врагом. Склониться и поднять драгоценность, оставленную монстром. Знакомо все это…
Леон добрался до лифта, нажал на кнопку «вверх» и устало прислонился к стене, закрыв глаза. Он устал, зверски устал за эту неделю, и хуже всего было то, что предоставлять ему отдых пока никто не собирался. Эшли была в плену у Салазара, и единственное, на что он мог надеяться – это что с ней все будет в порядке.
Культ и его дела интересовали агента куда меньше, чем вопрос безопасности девушки, за которой его сюда и послали. Кеннеди почти смирился с мыслью, что штаб не пришлет ему подмогу, и придется выбираться самостоятельно, пробивая себе дорогу… и удивился, поняв, что эта перспектива его совсем не пугает.
Девизом стали слова: «Лишь бы патронов хватило», и Леон готов был встретиться с любой угрозой.
Он перезарядил пистолет, сунул «Бабочку» за пояс и вышел в открывшуюся дверь. Перед ним был туннель вглубь пещеры. А в паре метров стоял тот, видеть которого Леон был не просто рад – безмерно счастлив.
- Ты почему сказал, что я обойдусь без тяжелого оружия? – агент подошел вплотную к торговцу, едва удерживаясь, чтобы не задушить его за все хорошее.
- Ну, обошелся же, - резонно заметил торговец, аккуратно высвобождая свой воротник из пальцев собеседника. – Я верил в тебя.
- Да ну? – Кеннеди скинул оружие, поморщился от острой боли. – А дальше что?
- А карта на что?
- Это ты называешь картой? – Леон вытащил из кармана скомканный лист бумаги, кинул его торговцу. Тот аккуратно развернул лист, внимательно изучил.
- До того, как ты ее испортил, это была замечательная карта. С указателями и прочим.
Леон только махнул рукой; спорить с торговцем не было ни сил, ни желания. Торгаш взял ружье, осмотрел его.
- Хорошая штука, верно?
Агент кивнул, пытаясь осмотреть рану на спине. Торговец смотрел на безуспешные попытки пару секунд, потом предложил:
- Давай я.
- Лекарь из тебя такой же, как картограф? – пошутил Кеннеди, побледнев от боли.
- Рисовал ее вообще не я, - сообщил торгаш, уже изображая из себя санитара. Леон колебался всего миг перед тем, как довериться ему. Пальцы у новоиспеченного врача были ловкие и холодные, движения – быстрые и уверенные. – Кто тебя так?
- Телохранитель этого уродливого карлика, - сквозь зубы процедил агент, пытаясь сосредоточиться на карте, а не на ярко воображаемой картине того, на что похожа его спина. – Теперь надо прикончить и второго.
Торговец хмыкнул, завершая осмотр и обработку раны.
- А по-моему, это просто ты любишь падать на всякие острые вещи. Все.
- Спасибо, - откликнулся Леон, осмелившись пошевелиться, и с удивлением обнаружив, что спина почти не болит. Зато колено и скула напомнили о себе тотчас же. Торгаш с понимающей усмешкой протянул охлаждающую мазь.
- Что там дальше по плану-то? Или скажешь, не знаешь?
- Не поверишь ведь, - горестно вздохнул торгаш, что-то делая с ружьем. Леон вытащил отобранную у монстра драгоценность, рассмотрел ее. Это оказалось золотое украшение, с изумрудами и бриллиантами. Дорогая штука.
- Не поверю, - согласился Кеннеди, принимая дробовик. Торговец со вздохом покосился на «Магнум», но не тронул его. Леон улыбнулся. – Да отдам я его, не волнуйся так. Только выберусь отсюда.
- У тебя же есть револьвер…
- Два мощных пистолета лучше, чем один, - Леон встал, повесил ружье на плечо. – Винтовку брать, или там миномет?
- Вот тут как раз тот случай, когда два «Магнума» лучше одного, - торгаш внезапно улыбнулся – это Леон понял по прищуру глаз. – Плюс гранаты – разные и полезные. И быстрота ног и мысли.
- Что, все вместе? – картинно ужаснулся Кеннеди. – Ладно, давай загружай, - он кивнул на кейс. Аптечку не забудь.
- Когда я что-то забывал? – возмутился собеседник, загружая коробки с патронами. – Не прячь камешек, отдай.
Леон беззлобно обругал его, отдал украшение и изумруд, оставшийся после охоты на жуков… когда же это было-то?
- Удачи тебе, - пожелал торговец, закрывая кейс и вручая его агенту. Тот задумчиво кивнул.
- Спасибо. До встречи.
Он чувствовал себя почти целым и невредимым, когда шагал по темному туннелю, с пистолетом наготове и кривой усмешкой на губах. Пора сообщить Салазару, что ему надо выбрать нового телохранителя.
Предложить, что ли, свою кандидатуру?
Глава шестнадцатая
Ада была в курсе всех планов Салазара, оставляя того злиться и посылать на смерть своих слуг только из-за того, что они не смогли поймать шпионку. Знала она и о том, куда отправили Эшли для ритуала, но не собиралась следовать этим же путем по нескольким причинам.
Во-первых, это не ее миссия. Образец Плаги по-прежнему оставался недосягаем, и Ада уже начала сердиться – больше на себя, чем на находчивых фанатиков, так хорошо спрятавших колбу. Пока она не нашла образец, Вонг не собиралась никуда. Она и так отдала этой миссии куда больше времени и сил, чем собиралась. Вескер был недоволен – учитывая то, что какой-то из его агентов провалился (а в этом Ада была совершенно уверена благодаря полученной от Трента информации), понятно, почему старина Альберт так нервничает. Ада получала некоторое удовольствие, глядя на напряженное лицо шефа, но сознавала, что может стать следующей жертвой неизвестного мстителя. Этого ей не хотелось.
Во-вторых, она твердо собиралась следовать избранному пути – стать тенью Кеннеди и следовать за ним, чтобы он добыл образец. Вонг не сомневалась, что Эшли Грэхэм и Плага в конце концов окажутся на острове, и Леон просто вынужден будет туда наведаться. Просто надо подождать.
Она испытывала чувство вины, когда рассуждала о старом знакомом, как будто он что-то должен ей.
Если уж кто-то и обязан кому-то – так это я. Но я не могу опять совершить ту же ошибку, что в Раккуне, поддаться своим желаниям и провалить миссию. Только не в этот раз. Даже ради тебя.
Шпионка мягко спрыгнула с галереи на пол, осмотрелась. Труп когтистого чудовища лучше всяких слов убеждал в том, что здесь прошелся зимней бурей Леон Кеннеди.
Ада улыбнулась. Нет, с зимой его ничего не роднило. В нем не было ни холода, ни колючести, ни способности замораживать. Скорее уж, он – лето: теплый, доверчивый, способный отдаваться ситуации без раздумий, полностью…
Она тряхнула головой, сердясь на себя. Не время вспоминать прошлое, тем более что нет никаких шансов возродить его.
Женщина толкнула дверь, вошла в комнату. Рамон Салазар стоял спиной к ней, разглядывая картину.
- Входите, мисс, - он повернулся к ней, изображая улыбку, поклонился. – Мы вас ждали.
Ада заметила и стоявших на лестнице справа арбалетчиков, и вставших при ее появлении монахов с косами в дальнем углу. И конечно, нельзя списывать со счетов телохранителя карлика. Странно, а где второй?
- Не желаете присесть? – Салазар заложил руки за спину. – Нам есть о чем поговорить, не так ли?
Ада улыбнулась, опуская арбалет. Незачем тратить дорогостоящие стрелы, когда есть пистолет.
Кажется, старина торгаш решил на этот раз взять не качеством, а количеством. Во всяком случае, именно такое ощущение появляется, когда роняешь на ногу тяжеленный дробовик и на все лады костеришь судьбу.
Леон остановился передохнуть, заодно лишний раз оглядел потолок. Ничего примечательного или нового: все тот же серый камень, приобретающий в луче света фонарика необыкновенную, какую-то даже торжественную мрачность. Под ногами хрустела щебенка.
Так и клаустрофобию заполучить не проблема.
Для тебя – тем более, пробормотал внутренний голос, просыпаясь. Ты же готов ко всему – и к битве, и к приобретению новой болезни. Нытик и зануда.
Кто, я? Да ну, что вы, я же так крут!
Ну-ну…
Леон завернул за угол и нос к носу столкнулся с крестьянином, державшим в руке фонарь. Оба удивились и не сразу схватились за оружие: Кеннеди поднял пистолет, крестьянин – кирку. Первым оказался агент, но напарник безвременно усопшего шахтера вознамерился поджарить Кеннеди, дыхнув огнем, совсем как фокусник в парке аттракционов.
Леон избежал этой печальной участи, спрятавшись за углом, выждал момент и выстрелил в противника. Тот с жалобным стоном повалился наземь.
- Очень рад встрече, - Леон перешагнул через тело, отобрал фонарь у первого трупа и двинулся вперед – к шуму и ругани крестьян, ждавших его.
Как будем действовать? По стратегии, или как обычно – помчимся вперед, разнося все в пух и прах, чтобы, в конце концов, очутиться в ловушке без боеприпасов?
Агент встал на краю площадки, изображая из себя шахтера и оценивая ситуацию. Если верить интуиции (а кому еще верить?), ему надо было попасть на противоположную сторону, прямо к воротам, путь к которым преграждал огромный камень. Ну и, разумеется, десятка два крестьян, работавших внизу. Легко и просто.
Он спрыгнул вниз, неспешным, прогулочным шагом пошел к рычагу, кивая приветственно встречавшимся по пути шахтерам. Стратегия оправдала себя: его пропустили, не пытаясь напасть, а даже что-то говоря ворчливо. Кеннеди хмыкнул, опуская ручку рычага. Работать в таких условиях я согласен и без гонорара!
Крестьяне, наконец, заметили, что что-то не так. Один из шахтеров заорал: «Поймать его!», остальные рванулись выполнять приказ. Леон перемахнул через перила покосившейся лесенки, забрался наверх, взял дробовик. Он уже увидел приближающегося парня с бензопилой, перед которым почтительно расступались остальные. Ну, привет!
Первый же выстрел из ружья показал, что торгаш не зря дерет такие деньги. Леон пошатнулся, не ожидая такой отдачи, изумленно воззрился сначала на оружие, потом на отлетевших назад крестьян, и ухмыльнулся подбегавшему маньяку с бензопилой:
- Ты за близкое знакомство? – он спустил курок. – Жаль, что я против.
Несколько шахтеров решили порадовать его паразитами. Леону не составило большого труда расстрелять их – неспешно, прицеливаясь, как в тире. Сейчас он действительно чувствовал себя ураганом, способным снести все преграды на пути к цели, и очень хотел бы, чтобы это восхитительное ощущение продержалось до конца миссии.
Взяв из вагонетки связку динамитных шашек, он установил заряд на камне, загораживающем путь, поджег фитиль и отбежал назад, улыбнувшись стоявшим за камнем ребятам.
Взрыв разнес каменную глыбу на куски; двое крестьян с воплями упали в яму. Стало тихо; каменная крошка зависла в воздухе, создавая проблемы при дыхании.
Леон потер переносицу, чтобы не расчихаться, выбрался из укрытия. Перезарядил верный дробовик, оглядываясь по сторонам. Судя по карте и советам торговца, за этими воротами находилось нечто, требующее мощного оружия. Значит, «Каратель» пока можно оставить в кобуре. Ружье на плечо, в руку «Магнум» и вперед.
Звонок Вескера застал Аду в тот момент, когда она разбиралась с последним, самым живучим фанатиком. Брезгливо оттолкнув труп монаха ногой, Вонг вытащила коммуникатор.
- Доклад, - шеф выглядел довольным, что было довольно редким его состоянием в последнее время. Аду это заинтриговало.
- Стандартный ответ: почти. Я в замке.
- Знаешь, я начинаю подозревать, что ты уделяешь этому вопросу недостаточно внимания, - задумчиво сказал Вескер, разглядывая ее лицо. Ада улыбнулась – вполне искренней улыбкой, потому что она предполагала, что шеф скажет это.
- На каком основании вы делаете такие выводы? – беспечным тоном поинтересовалась она. Вескер хмыкнул.
- За полторы недели пребывания в секторе ты до сих пор не добыла образец.
- Ну, так добровольно мне его никто не отдаст, так?
- Я всегда считал тебя лучшим агентом, - заметил Альберт. – Не разочаровывай меня.
- Сделаю все, чтобы избежать этого, - откликнулась Вонг почти насмешливо. Вескер усмехнулся, отключил связь.
Ада опустила коммуникатор, беззвучно ругая Вескера. Недостаточно внимания?! А чем она тут, по его мнению, занимается, кроме как не ищет образец?
И чем это он, интересно, так доволен, что даже не считает нужным скрывать это?
Вонг нахмурилась, покусала губу, глядя в стену. Дела Вескера ее интересовали, прежде всего, потому, что полезная информация могла повысить ее рейтинг в Организации и в глазах Трента.
Ада не считала себя такой наивной и добродушной, чтобы поверить, будто Трент так сразу и поверит ей, услышав нечто интересное о бизнесе Альберта Вескера. Но она намерена была собирать все данные, до которых могла докопаться. Шефу это вряд ли понравится, но кто его будет слушать?
Одно из преимуществ работы двойного агента – то, что этот статус автоматически оправдывает любые предательства – хотя бы в твоих собственных глазах. Цинично, но так и есть. По крайней мере, она так считала. И жила по этому правилу всю свою жизнь…
Шпионка вышла из комнаты – осторожно, стараясь не ступать на каменный пол, а передвигаться по ковру: стук каблуков мог выдать ее местоположение, а тратить боеприпасы без надобности женщина совсем не хотела.
Однако для человека, стоявшего у окна напротив двери, достаточно было и малейшего шума, чтобы развернуться молнией с ножом в руке.
- А ты гостеприимен, - заметила Ада, опуская пистолет и окидывая мужчину равнодушным взглядом. Джек Краузер хрипло хохотнул:
- Кого-то ищешь?
Ада пожала плечами, разглядывая беспорядок в комнате. Краузер явно не сидел, сложа руки: трупы валялись вперемешку с тушками паразитов. Предпочитает работать ножом, как я и предполагала.
- С чего ты взял?
- Вескер не выходил на связь? – наемник поигрывал ножом, крутя его в руке. Вонг покачала головой, склонившись над поверженным монахом. Странно, раньше я таких не встречала. Придется быть поосторожнее.
- Нет. Саддлер?
- Забрал девчонку и считает, что выиграл, - наемник смотрел на нее изучающим, но и почти презрительным взглядом. – Все по плану.
Ада выпрямилась, посмотрела ему прямо в глаза. Чуть насмешливый взгляд зеленовато-карих глаз встретился с мрачным взглядом голубых; оба стояли так несколько секунд, не желая уступать друг другу. Краузер хмыкнул, сунул нож в ножны.
- Что ж, пора расходиться.
Вонг согласно кивнула, пошла к двери, не оглядываясь. Вслед ей донесся приглушенный голос Краузера:
- Тебе не противно играть роль уличной женщины?
Ада сжала зубы. Обернулась, выдавила улыбку.
- У каждого свои методы убеждения.
- Тебе совсем не жаль этого ученого? – Краузер прищурился, откровенно издеваясь над ней. – Или твоего давнего друга Леона?
- Давай не будем лезть в дела друг друга, - предложила Вонг, не в силах справиться с напряжением. – Тебе в какую сторону? Я пойду в другую.
Наемник фыркнул, толкнул дверь, у которой стоял и вышел. Ада дождалась, пока он уйдет, вздохнула. Самое неприятное, что он отчасти прав. Но иного пути добиться своего я не знаю.
И мне очень жаль Луиса…
Странное дело: меня никто не выгоняет, напротив, все даже рады… а я все равно хочу выйти, как только вошел. Непорядок. Может, хозяева на меня обиделись?
Он стоял в огромной пещере, верх которой тонул во мраке, а под ногами была металлическая решетка, сквозь которую слишком хорошо было видно булькающую внизу лаву. Кеннеди поборол желание сбежать и направился к большим воротам впереди. Запах чего-то горького…
Он вспомнил, где был такой же запах, и что случилось потом, остановился в десятке метров от ворот, раздумывая, стоит ли испытывать судьбу в третий раз. Но тут судьба сама вышла навстречу, да не одна.
Троллей было два.
Леон, не тратя времени и слов, побежал к виднеющейся неподалеку платформе. Ворота, в которые он вошел, захлопнулись за его спиной, и открыть их заняло бы много времени – больше, чем его собирались дать два монстра, наступающие на агента. Одинаково вонючие, опасные, они внушали нечто, очень похожее на страх.
Тебе не надоело бояться?
Леон забрался наверх, подскочил к веревке, тянущейся от платформы к какому-то механизму у стены, и окинул зал быстрым взглядом. Если бы удалось избавиться от одного тролля, со вторым он бы справился. Но куда девать лишнего игрока?
Вышеупомянутый игрок тем временем легонько толкнул платформу плечом, и Кеннеди едва устоял на ногах. Тролль негромко, вежливо рыкнул, и агент послушно заскользил вниз, уклонившись от огромной лапы.
Механизм открытия заслонки в самом центре зала заинтриговал Леона. Он обернулся, заметил, что один из монстров стоит как раз на заслонке, и дернул рычаг. Получилось: тролль упал в лаву и заревел так, что содрогнулись стены. Леон едва удержался, чтобы не зажать уши, и стал думать, как заманить второго тролля на ту же платформу.
Однако надежда избавиться от врага так быстро исчезла, стоило агенту понять, что механизм заклинило. Монстр приближался, с любопытством разглядывая человека, но когда Леон сделал движение в сторону, неожиданно злобно заревел.
Кеннеди отбежал к стене, прицелился из «Магнума» в голову монстру и выстрелил. На первый взгляд, эффект был нулевой – зверь все так же продолжал топать к нему, но Леон уговорил себя остаться на месте и сделать еще два выстрела – и был вознагражден.
Тролль упал на колено, схватившись за лысую башку и рыча от боли. Паразит вылез из рваного отверстия на его спине, впечатляя своими размерами. Леон мгновение смотрел на извивающийся отросток, скривившись от отвращения, потом прицелился в него и выстрелил два раза.
Монстр выпрямился, приходя в себя. Леон пересчитал патроны: два в «Магнуме», пять в «Бабочке», плюс еще семь; глянул скептически на тролля, и тут вспомнил о гранатах.
Сорвать одну с пояса, кинуть в тролля – и на несколько секунд ослепнуть от белой вспышки. Противнику, судя по всему, пришлось еще хуже: он завопил, прикрывая лапами морду, а паразит вылез наружу.
Вспомним молодость? Кеннеди разбежался, прыгнул на спину троллю и, вытащив нож, принялся кромсать отросток. Тролль заревел и сбросил мучителя на землю – к счастью, Леон успел сгруппироваться и приземлиться на четвереньки. Если мне не изменяет память, первому троллю понадобилось три таких сеанса шоковой терапии.
Монстр разъяренно топнул ногой и помчался на агента сошедшим с рельс паровозом. Леон отскочил в сторону, но тролль все же задел его слегка, отбросив к стене.
Пока враг разворачивался, Леон сделал выбор между «Магнумом» и гранатой в пользу первого.
- Последний раз? – спросил он неизвестно у кого, прицеливаясь в глаз противнику. Тролль взревел, попытался схватить человека, но тут же получил второй выстрел в лоб и упал на колено.
На этот раз паразит чуть не откусил агенту голову – Леон в самый последний момент успел его нейтрализовать и соскочить на землю прежде, чем тролль, издав горестный звук, повалится на пол, устроив локальное землетрясение.
Кеннеди осторожно приблизился к нему, вытащил сидевший в отверстии синий камень, вытер его о штанину и сунул в карман. Начало клептомании…
Он обыскал зал на наличие ценных предметов, с радостью обнаружил коробочку патронов к «Магнуму» и поспешил загнать пули в барабан, после чего вышел, надеясь, что идет на свежий воздух.
Размечтался! Впереди опять была пещера, и знакомый уже звук трепетания крыльев. Леон вздохнул, взял ружье. Насекомые, чтоб их!
Не радовали и мостики над темной бездной, по которым Леону предлагалось прогуляться наверх и вниз – под вдохновляющее жужжание летающих тварей, уже поджидающих его. Кеннеди подошел к странному постаменту, на котором было начертано: «Два огня осветят новый путь», чертыхнулся. Опять придется побегать, разыскивая эти два огня!
Он тоскливо посмотрел вдаль – на запечатанные ворота, по обеим сторонам от которых виднелись какие-то знаки, и побрел по мостику вниз, прислушиваясь к жужжанию.
Первый жук обрадовал его, выскочив перед агентом. Леон выстрелил, не думая; тварь отлетела назад, но умирать так быстро не собиралась.
Кеннеди глянул назад, увидел, что еще три жука собираются почтить его близким знакомством, и бросился бежать к пещерке – хоть какое-то прикрытие со спины.
А заодно, как выяснилось, и один из огней отыскался. Леон дернул за переключатель на стене, покачал головой. Абсурд полностью заменил собой реальность, и противиться было бесполезно. Ну кто мог подумать, что в начале 21 века в Испании найдется старинный замок с кучей секретов, тайных ходов, ловушек, и сумасшедшим смотрителем в придачу? И что придется сражаться с такими противниками? Прямо как в психушке…
Жуки не собирались отступать. Парочка залезла в пещеру, нарвалась на заряд дроби, но третий жук, воспользовавшись тем, что Леон перезаряжает ружье, метнулся к нему. Леон пригнулся, но тварь, хоть и врезалась в стену, все же зацепила его.
Агент ударил жука локтем, попал по жвалам. Тварь взвизгнула, но захвата не ослабила. Леон извернулся, вытащил пистолет и послал пулю в подбегавшего бочком жука, а потом выстрелил в державшую его тварь.
Ну вот, опять весь в мозгах! Он высказал мертвому врагу все, что думал, отряхнулся от слизи. Взял ружье в руки, сунул пистолет в кобуру и двинулся дальше.
Мостик наверх он преодолел наполовину, и даже придумал, куда идти дальше, как вдруг налетевший откуда-то снизу жук скинул его вниз, на другой мостик.
Леон ударился плечом и локтем, взвыл по-настоящему. Вспышка боли затмила все на секунду, так что пришлось лечь, невзирая на опасность быть сожранным: все равно он ничего не видел. Черт побери!
Придя в себя, он тут же схватил ружье, к счастью, упавшее рядом, и со всей силы ударил подлетевшего довольного жука прикладом, отбросив тварь далеко от себя. Второй жук получил заряд дроби и больше не шевелился.
Кеннеди с трудом поднялся на ноги, выругался. Где-то внизу, в темноте, скрывались еще враги, но высматривать их было недосуг. Он побежал к пещере, с неудовольствием сознавая, что придется изображать из себя скалолаза под прицелом у этих тварей.
Будет крайне обидно – пройти телохранителя господина Салазара и оказаться обедом для его питомцев. Он хмыкнул, залез наверх, осмотрелся. Противник затаился, выдавая себя только жужжанием. Ладно, подождем. Не к спеху.
Он нашел второй переключатель в пещере, дернул. И как будто это был сигнал к наступлению, жуки атаковали его группой – штук 10, не меньше. Леон быстро понял, что в пещерке его просто завалят и затопчут, а потому пора выбираться отсюда. Хотя прогуливаться по мостикам тоже не великая идея.
Особо ретивые жуки, не обращая внимания на выстрелы, пытались сбросить его вниз, но Леону везло. Он бежал по мостику к расплавившимся от лазерного луча воротам, изо всех сил надеясь, что успеет, что его не свалят вниз громадные насекомые, не сожрут…
Он успел, к огромному разочарованию преследователей, которые почему-то не полезли за ним в пещеру, хотя ход был открыт. И очень скоро Леон понял, почему.
За поворотом ему открылась неприглядная картина, заставившая агента прислониться к стене и беззвучно выругаться. Опять!
Он стоял в узком туннеле, пути назад не было, а впереди были несколько огромных прессов, ритмично поднимающихся и опускающихся. Грохот при этом стоял невообразимый – Кеннеди сумел даже удивиться отдельно тому факту, что ничего не слышал раньше.
И что теперь, умник?
Он постоял перед первым прессом с минуту, тоскливо наблюдая за тем, как он поднимается и опускается, выбивая каменную крошку. Кровавое месиво тебе нравится больше?
Леон высчитал время, за которое ему предоставляется роскошный шанс проскользнуть под прессом, выдохнул и рванулся вперед. Первую «давилку» он прошел. Впереди было еще несколько.
Следующий пресс радовал еще больше: чтобы проскользнуть под ним, требовалось сначала залезть на возвышение, и тут же спрыгнуть. Две секунды на все про все.
Леон снял с плеча ружье, кинул его на ту сторону, мрачно надеясь, что сможет еще попользоваться им. Затем выбрал момент и прыгнул. Ничего, без ног люди тоже живут…
Странно, но он остался цел и невредим. Проверить наличие седых волос пока не представлялось возможным, так что он пошел вперед, отметив, что у него немного дрожат руки. Эй, ты же бравый агент, чего дрожишь-то?
Три пресса, один за другим. Никакого варианта обойти. Леон долго смотрел на это безобразие, зажмурился, открыл глаза. Наваждение не исчезло. Мда. Попал так попал.
Рассчитывая свои шансы оказаться на той стороне в более или менее целом виде, он облокотился о стену, и тут заметил какой-то рычаг. Не раздумывая, дернул его – и пресс в середине остановился. Теперь между «давилками» было немного свободного места.
Леон пробежал под одним, отметив некоторое повышение уровня коридора, остановился, выжидая момент. Есть!
Чтобы осознать, что он прошел весь тоннель и теперь стоит на площадке, ему потребовалась минута. Леон издал странный звук, удививший его самого – нечто среднее между истерическим смехом (дожил!) и вздохом, пошевелился. Легкие требовали дозаправки, поэтому он стал жадно глотать воздух, осматриваясь.
Если эта штука, на которой я стою, лифт, это знак свыше, что пора покидать эту скромную обитель.
Он встал (оказывается, он успел сесть на землю, не заметив этого), побрел к лифту, по пути подобрав парочку драгоценных камней.
Вечерний сумрак окутывал долину легким туманом и почти зимним морозцем. Леон поежился, в очередной раз пожалев, что остался без куртки, поправил ремень, на котором висело ружье, и пошел по дорожке. Готичный замок неподалеку вызывал смешанное чувство: если абстрагироваться от того факта, что это – обитель зла, и смотреть только как на архитектурный шедевр, можно и повосхищаться пару минут. Но я был там, и восхищаться совсем не хочется.
Только вернуться и показать Салазару, где раки зимуют!
Костер он заметил издали, стоявших вокруг него крестьян – позже; а уж парочка, притаившаяся за руинами, так и вовсе ввела уставшего агента в секундный ступор. В унисон забормотав, что пора умирать, они двинулись к Леону, с факелами в руках. Кеннеди быстро оценил ситуацию. Ели бы удалось избавиться от этих двоих без шума, остальных можно устранить гранатой…
Сказано – сделано. Через минуту оба крестьянина валялись на земле. Леон вытер нож, с отвращением глянул на трупы и побрел дальше. Чувство было отвратительное – как будто он убивал ни за что ни про что, и даже попытка оправдать это зверствами Саддлера и его людей (взять хотя бы жестокую казнь полицейского в деревне) не приносила должного облегчения.
Ты убийца. Что бы ты там себе ни говорил, Кеннеди – ты убиваешь. Не людей, но это не имеет значения. Потому что зверь внутри тебя способен убить кого угодно…
Забравшись на возвышение, он долго смотрел на группу людей внизу. Крестьяне выглядели почти как нормальные люди – разговаривали на быстром испанском, шутили, хрипло смеялись. Только несколько нервные движения выдавали их принадлежность к слугам Саддлера.
Кеннеди вздохнул, отцепил от пояса гранату и выдернул чеку. Я просто не могу найти другой выход. Нет времени его искать.
Грохнул взрыв, толпу разметало вокруг костра. Послышались крики боли и ярости, кто-то тут же вскочил на ноги и бросился к агенту. Леон соскочил на землю, выстрелил в подступавшего парня с косой.
У ребят не было никаких шансов, и вскоре агент, внимательно обыскав местность и найдя в карманах убитых драгоценностей на пару коробок с патронами, сел у костра и стал смотреть на огонь. Обычно это помогало расслабиться, но только не сейчас. Ощущая, как напряжены все мышцы, он мрачно глядел на пляшущие в воздухе искорки, а разум метался между необходимостью выстроить хоть какой-то вразумительный план, и гнетущим вопросом, что делать со своей совестью.
Леон вздохнул и лег на землю. Он ненавидел собственную склонность к самокопанию в неподходящие моменты, но ничего не мог с этим поделать. На душе было муторно.
Они уже мертвы, и ты ничем не смог бы помочь этим людям. Саддлер – вот до кого надо добраться, пока он не устроил такой же беспорядок во всем мире. Я не убивал их. Это Саддлер и его культ…
Неужели ты хочешь обмануть себя, словно прошептал кто-то. Кеннеди вздрогнул, поежился.
Дело не в окружающем мире. Не в нем проблема. В тебе.
В этом диком желании убивать и крушить, которое просыпается каждый раз, когда ты берешь оружие в руки. То, что внутри тебя, страшнее того, что встречается на пути. Другая сторона души…
Леон резко сел, обхватил голову руками и закрыл глаза, испытывая жгучее желание забросить все оружие куда подальше и вернуться домой. Бросить службу, попытаться жить, как все другие люди…
Ты – не они. Чужие жизни – не точка отсчета, тем более, что они не видели того, что видел ты. Не ощущали той безысходности, что ощущал ты, когда терял надежду в темных лабиринтах канализации Раккуна, и вновь обретал ее – ради людей, которых должен был спасти. Они не посылали пулю в голову боевому товарищу, заразившемуся смертоносным вирусом. Не сталкивались с липким ужасом, который захватывает и не отпускает…
Он глухо выругался. Черт, что за… Почему я не могу просто выполнить миссию, не вдаваясь в ненужные подробности и не покопавшись в себе самом? Никогда не могу…
- Ты другой, - словно прочитав его мысли, заметил человек, незаметно появившийся из сумрака и севший напротив агента. – Смирись уже.
- Ты еще и психолог? – беззлобно огрызнулся Леон, глянув на торговца. Тот помолчал.
- Нет. Всего лишь торговец оружием.
Кеннеди вздохнул, кинул ему пистолет, не отрывая взгляда от огня. Небо стало почти черным, ветер усилился, завывая в вышине. Леон очень хотел просто лечь и заснуть, но понимал, что их с Эшли время уходит, и надо торопиться, пока паразит не проснулся.
Отдохнуть я всегда успею.
Он поднялся на ноги, повесил ружье на плечо, взял заряженное оружие у торговца и отдал ему изумруд. Винтовку он решил взять с собой, повинуясь приказу интуиции.
- До встречи, - произнес торгаш ему вслед. Леон кивнул.
Впереди его ждал путь, полный ловушек и разномастных тварей, но Кеннеди не испытывал ничего, кроме усталости. Страх отступил, сжавшись в комочек где-то глубоко внутри, но всегда готовый развернуть лепестки…
Глава семнадцатая
Альберт Вескер задумчиво смотрел на лицо Ады Вонг на экране, сложив ладони вместе. Женщина молча ждала.
- Значит, Саддлер решил запрятать образец подальше? – Вескер помолчал. – Что ж, он не дурак. Тем интересней.
Ада, разумеется, так не считала – это было заметно по ее лицу, но сдержалась. Альберта забавлял разговор с ней: это походило на шахматную партию, когда оба игрока изо всех сил пытаются разгадать планы соперника, предугадать следующий ход. Вескер никогда не недооценивал тех, с кем ему приходилось работать, тем более – агентов. Тем более, таких скрытных и полных сюрпризов, как Вонг.
- Если это все…
- Ладно, - быстро сказал Вескер. – Ты свою задачу знаешь. Не сомневаюсь, что ты справишься.
Вонг усмехнулась и отключила коммуникатор. Альберт опустил подбородок на сцепленные руки, задумался.
Миссия в Испании оказалась сложнее, чем он предполагал в начале, но, тем не менее, все шло по плану. Альберт не волновался насчет этого дела, хотя ретивый экс-полицейский вполне мог создать некоторые проблемы. Однако и на него найдется в этом случае управа. Бывший товарищ позаботится об агенте Кеннеди…
- Сэр, - на маленьком экране слева от него появилось лицо его помощницы, - сообщение от агента в Африке.
Вескер едва смог скрыть удивление. Выйти на связь по этому каналу мог только агент, никто больше. Так Коэн промахнулся?!
Он включил экран, настроил частоту, скрывая эмоции под обычной маской.
- Шеф, - лицо на экране действительно принадлежало потерявшемуся агенту, который был помят и растрепан, но ухмылялся, - простите за беспокойство. Ужасные пробки…
Альберт медленно улыбнулся. Все даже лучше, чем он ожидал.
- Я не думаю, что это хорошая идея – посылать столько человек на остров, - Краузер смотрел на Саддлера. – Я один прекрасно справлюсь с этим.
- Твоя задача – прикрывать моих людей, - прервал его лидер культа Иллюминадос, нехотя разглядывая наемника, - а не думать за меня. Ты так не считаешь?
- Пока мне платят достаточно, я готов вообще не думать, - насмешливо отозвался Джек, скрестив руки на могучей груди и прислонившись к колонне. Саддлер удовлетворенно кивнул.
- Об этом не беспокойся.
- Вы помните мое условие, - Краузер внимательно следил за передвижениями Саддлера исподлобья. – Он мой.
- Я не могу объяснить это моим зверушкам, - мужчина в сиреневом усмехнулся. Краузер оскалился. – Иди, и выполни свое задание. Потом можешь порезвиться.
Наемник, ничего не говоря, вышел из зала. Скрывать злость ему удавалось, хотя он с удовольствием задушил бы самодовольного монаха, а потом отправился за Леоном и Адой.
Не время. Еще рано для решительных действий.
Вескер хотел, чтобы Краузер продолжал изображать из себя верную собачку Саддлера. Естественно, старине Альберту было наплевать на мнение самого наемника; то, что кто-то получает удар по самолюбию, никогда не волновало Вескера.
Но я не так прост, как ты думаешь. Из двух мнений я всегда выбираю свое, Вескер.
И опять подземелья. Как будто в фэнтези попал.
Леон пару секунд изучал рычаг, обнаруженный после долгих поисков в хибаре, а когда повернул его, открылся проход в подвал. Бравый агент стоял сейчас у начала тоннеля и раздумывал, с каким оружием пойти. После недолгих колебаний победил дробовик.
Надеюсь, драконов тут не водится…
И, черт, как же я надеюсь, что с тобой все в порядке, Эшли… если здесь вообще применимо это понятие. Держись, прошу тебя.
Узкий ход привел его в большую пещеру. Леон остановился у входа, скептическим взглядом окидывая капканы по пути к металлической двери в противоположном конце зала, крестьян, ждавших его прибытия с радостными улыбками, и свой дробовик. Где-то наверху зажужжала бензопила.
Лучше бы дракон!
Агент точным выстрелом уложил мчавшегося к нему мужика с факелом, взял винтовку и прицелился в готового спрыгнуть вниз маньяка с пилой. Попробуй-ка вот этого.
Пуля вошла в плечо мужчине, но кажется, не причинила тому ни малейшего вреда. Леона это не удивило и не расстроило.
- Убью! – прорычал парень в синей рубашке, бросаясь к гостю с топором. Получив заряд дроби в грудь, он быстро успокоился, но остальные обитатели пещеры (кстати, весьма светлой, как успел заметить Кеннеди) возжаждали мести.
Не беда. Если патроны закончатся, всегда смогу вернуться к торгашу.
Он увернулся от летящего в него томагавка, выстрелил. Маньяк с бензопилой успел спуститься вниз, и теперь заходил слева, в то время как остальная толпа собралась с правой стороны. Леон ухмыльнулся, вытащил гранату.
Бросить снаряд, присесть за каменной оградой, чтобы не снесло взрывной волной, и угостить бензопильщика парочкой выстрелов из верного дробовика. Порадоваться, что мужик наконец-то падает на пол, добавить от щедрот души гранату в поредевшую толпу. Все действия – на автоматизме, не раздумывая, не тратя ни секунды больше, чем требуется.
Когда он поднялся на ноги, отряхивая пыль и с удовлетворением отмечая, что на этот раз к нему даже подойти близко не успели, вокруг не было ни одной живой души. Леон хмыкнул, почесал нос и проверил дробовик. Ремингтон, где б я был без тебя сейчас?
На шее у поверженного маньяка с пилой висел старинный ключ. Леон подобрал его и бодро направился к двери.
Придя в себя, Эшли обнаружила, что лежит на холодном каменном полу в темной каморке, свет в которую пробивается только через небольшое отверстие под потолком. Девушка проснулась от холода, к которому тут же добавился голод и опустошающее чувство страха.
Боже, что со мной хотят сделать?!
Она села, обняв руками колени, дрожа от пронизывающего холода. Снаружи был вечер.
Девушка вспомнила последние слова Салазара, которые он произнес перед тем, как за ним закрылась дверь каморки: «Проследите, чтобы она была готова к ритуалу». Оба сторожа – монахи в черном, согласно кивнули и встали по обе стороны от двери. Салазар ухмыльнулся перепуганной девушке: «Не волнуйтесь, мисс. Совсем скоро волноваться будет незачем».
Эшли сделала резкий вдох, потом постаралась выровнять дыхание. Не паникуй, Эшли. Все не так плохо, как могло бы быть. Встань, оглядись. Из любой ситуации есть выход.
Однако поиски этого выхода увенчались провалом: дверь была закрыта, из-за нее не доносилось ни единого звука. Девушка не сдержала вздох, прижалась к стене.
Леон, где ты? Пожалуйста, помоги мне…
Скрип открываемой двери заставил ее вздрогнуть. В проеме показались две фигуры.
- Иди сюда, - с жутким акцентом сказал кто-то. Девушка закусила губу и храбро сделала первый шаг. Страх ни к чему хорошему не ведет…и Леон бы точно не испугался.
Но стоило ей увидеть человека, стоявшего у стены, страх все же прорвался наружу. Тот самый плечистый вояка со шрамом на лице мрачно ухмыльнулся ей.
- Пошли, детка. Нам предстоит увлекательное путешествие.
- Но перед тем ты пройдешь ритуал, - Рамон Салазар вошел в комнатку в сопровождении своего телохранителя, оглядел девушку изучающим, злобным взглядом. – Пошли.
Эшли попятилась, но наемник с легкостью оторвал ее от стены, схватив за запястье, и повел к выходу. Девушка балансировала на грани паники, из последних сил сдерживаясь, чтобы не закричать.
Леон!!!
Так-так. Кажется, мне предлагают прокатиться по увлекательным туннелям шахты. Леон задумчиво оглядел не слишком надежные на вид вагонетки, спрыгнул в последнюю. Что ж, примем приглашение.
Выстрелив в рычаг слева, он привел состав в движение, и пока вагонетка набирала ход, перебрал имеющееся оружие. Предчувствиям он доверял, а они говорили, что совсем скоро его опять навестят дружелюбные слуги культа.
Проверка арсенала чуть ли не в первый раз полностью удовлетворила его: патронов и гранат оставалось не так уж и мало. Правда, если учитывать, что неизвестен конец пути, вряд ли разумно будет загадывать что-то. Замок оказался огромен, подземелья, как и принято считать, темные и зловонные, а разнообразие монстров превосходило любые полеты фантазии.
Даже твоей? Да, Саддлер настоящий злой гений!..
- Убить его! – визгливый голос женщины, стоявшей на возвышении впереди, эхом отразился от стен. Мужчина на противоположной стороне с восторгом поддержал ее.
Леон прицелился, выстрелил ей в ногу. Женщина с визгом упала прямо на железную дорогу. Цинично и жестоко, ужаснулся внутренний голос. Кеннеди проделал ту же операцию с мужчиной. На этот раз внутренний советчик заткнулся.
Остановка вагона если и стала для Леона неожиданностью, то только на пару секунд. Оправившись от неприятного сюрприза, он почти в упор выстрелил в голову соскочившему вниз мужчине, передернул помпу дробовика. Раздался оглушительный грохот, и заряд дроби, разорвав пластиковую гильзу, вылетел из ствола. Искореженная гильза вылетела и со стуком упала у его ног.
Заряд дроби поразил сразу нескольких противников, которые скорчились от боли и выпустили свое оружие из рук. Однако главному врагу – спрыгнувшему только что бензопильщику – выстрел был, что комариный укус для слона. Заведя свой инструмент, он двинулся вперед, перелез на вторую вагонетку.
Леон выстрелил еще два раза, потом не стал тратить патронов и бросил гранату – тем более, что подошли новые гости. Когда же стихло эхо, он поднял голову и увидел только трупы. А нечего было лезть ко мне! Тем более так невежливо выражаться.
Убедившись, что на данный момент противники решили дать ему отдохнуть, он выстрелил в рычаг, поудобнее взял в руки дробовик и, чуть пригнувшись, прищурившись от бившего в лицо встречного воздуха, стал смотреть вперед.
Туннель заворачивал то влево, то вправо, а под конец завертелся так, что агент ощутил головокружение и схватился за борт вагонетки. Американские горки, не иначе!
Дезориентированный этими выкрутасами, Кеннеди только в последний момент заметил, что дорога заканчивается. Подходящий конец путешествия!
Он оттолкнулся от вагонетки как раз когда та начала падать в пропасть, и зацепился за скалу едва ли не зубами. Оружие немилосердно тянуло его вниз, но Леон, стиснув зубы, все-таки сумел закинуть вторую руку наверх. Теперь подтянуться…
Оказавшись на твердой земле, он без сил растянулся и лежал так несколько минут, отдыхая. «Магнум» больно врезался в ребра, но сил, чтобы убрать его, не было. Воля решила податься в отпуск, перед тем все же милостиво подняв его на ноги и приказав открыть глаза.
Заправиться бы кофе под завязку… неважно, что он не сочетается с большим куском мяса – это дело десятое. И поспать… даже душ подождет…
Хватит мечтать! Тебя ждут великие свершения и подвиги, и вообще – рыцари не спят. До встречи с драконом. Потом можешь спать, сколько влезет.
В кого влезет – в дракона, что ли?
Отдышавшись и перезарядив все оружие (к счастью, он ничего не потерял), он подошел к двери в конце туннеля и толкнул ее.
Ада Вонг была зла, и причина для этого имелась весьма существенная. Нет, она не считала себя легкомысленной кокеткой, способной убиваться по поводу испорченной обуви и макияжа – но не слишком приятно было осознавать, что какой-то урод испортил ей платье, разорвав его.
- Ты хоть знаешь, во сколько мне обошелся этот наряд? – обратилась она к валявшемуся у ее ног монаху с булавой. – Проклятье, почему ты уже мертв, а?
Для нее не было секретом, что Салазар прилагает огромные усилия, чтобы поймать ее. Аде даже льстило это внимание, и если бы смотритель замка не был таким злобным, она бы, возможно, даже поблагодарила его за такую честь.
Но теперь благодарности он точно не дождется.
Она пошла к выходу, подняв «Каратель». Арбалет, стреляющий стрелами с прикрепленными минами, бывал полезен только при встречах с крупным врагом, в которого можно прицелиться издалека и не опасаться, что он успеет подбежать и взорваться вместе с тобой. Монахам хватало и пистолетных пуль. Странного вида торговец, загадочно усмехаясь, то и дело попадался ей на пути, и продавал боеприпасы.
Вонг порывалась спросить у него, что с Леоном, но всякий раз ее что-то останавливало. Однако торгаш, как будто был телепатом, сам сказал ей во время последней встречи: «С ним все в порядке». Вонг тогда только и смогла, что удивленно смотреть ему в спину, не находя слов.
Кеннеди привлекал ее, этого она не скрывала – ни от него, ни от себя. Упрямый, наивный, целеустремленный, он не слишком изменился за шесть лет, сохранив мальчишескую доверчивость и веру в то, что хорошего в мире больше, чем плохого.
Возможно, именно эта его черта меня так привлекает.
Ада остановилась отдохнуть, стала смотреть вниз, в пустой зал. Собственная жесткость и способность пойти на все ради достижения поставленной цели, используя любые методы – все это иногда давило на нее, вызывая желание вырваться из этих оков. Леон же был другим. Даже вынужденный убивать, он сохранял и свою веру, и принципы, тщательно оберегая их от разрушения. Бесхитростный, всегда готовый помочь и поддержать, он мог бы стать тем маяком, в котором так нуждалась Ада…
Нет. Не вовлекай его в это. Играешь в грязную игру – ну так играй. Но без него.
Она подавила вздох, провела ладонью по перилам. Шершавая поверхность дерева была приятной… разумеется, далеко не такой приятной, как прикосновение его пальцев.
Вонг улыбнулась, вспомнив выражение его лица, когда они встретились в замке. Пытаясь скрыть эмоции, он только становился еще более милым. Ты всегда притягивал меня – и будучи очаровательным парнем в полицейской форме, и сильным мужчиной с такими яркими глазами, что мне стоит немалого труда выдержать их взгляд.
Пожалуй, на свете были только два человека, оказывавшие на Аду такое сильное влияние. Одним был Трент, но его Вонг, честно говоря, побаивалась: человек с такими связями и амбициями всегда становится немного (о, немного?) опасен. Ада до сих не встречалась с ним лично, и честно говоря, не хотела. Ей достаточно было знать, что она работает на него, и он готов за это платить. Хорошо платить…
Вторым был Леон Кеннеди, пробуждавший в женщине смутные, казалось бы, давно умершие желания бросить все и начать жизнь сначала. Ада понимала, что не сможет уже вернуться к нормальной жизни. Это было больно, но она уже привыкла к этой мысли. Но когда Леон был близко, в душу закрадывались сомнения…
Она тряхнула головой, приказав себе двигаться дальше. Где бы ты ни был, спасибо за все…
Выйдя из лифта, Леон увидел перед собой короткий коридор. Справа кто-то оставил коробку патронов для дробовика, которую агент добавил к своим запасам без особых угрызений совести.
Первое, что привлекало внимание, было огромная статуя. Рассмотрев ее, Кеннеди усмехнулся. Интересно, какие у товарища Салазара комплексы, что он велел построить такую махину? Хм…
Стоявший у подножия статуи монах в красном, заметив агента, что-то прокричал (тебе не стыдно – за неделю не выучить язык, а?), и тотчас же на втором этаже, напротив Леона появились еще несколько фигур в черных робах. Кеннеди огляделся, спрыгнул и побежал по мосту, одолеваемый сомнениями, что все будет так вот просто…
Ну конечно. Кто-то поспешил дернуть за рычаг, и мост тут же ушел под воду. Леон едва успел удержаться на ногах. Купаться сейчас мне что-то неохота, ребята.
Развернувшись, он вскинул пистолет, выстрелил в стоявшего наверху монаха, злорадно усмехнулся, когда тот с воплем упал. Потом пришла очередь остальных.
Однако у противника, как всегда, был численный перевес. Из галереи выскочили несколько арбалетчиков, поспешили занять стратегически удобные позиции. Леон чертыхнулся вполголоса, спрятался за ногой статуи. Что дальше?
Один из рычагов, управляющих спуском моста, он уже заметил – за решеткой на втором этаже. Добираться предстояло сквозь набежавшую толпу в галерее. Где второй-то?
И вообще, правильно ли я иду? Он вытащил скомканную бумагу из заднего кармана брюк, расправил. Выходило, что правильно – в башню в северном углу замка. Туда, откуда Салазар уже не сможет сбежать.
Арбалетчики выжидали, когда он выйдет из укрытия. Леон ухмыльнулся, послал пулю в бубнившего что-то монаха, высунулся и снял из винтовки одного из арбалетчиков. Еще двое тут же принялись стрелять в его сторону. Кеннеди в это время расправлялся с субъектом, подошедшим с другой стороны.
Шум сверху привлек его внимание. Подняв голову, Леон на мгновение обалдел: статуя двигала руками! Оригинальный лифт. Вне конкуренции, это точно.
Он вскочил на ноги, и, пользуясь тем, что арбалетчики перезаряжали оружие, бросился наверх по лестнице, по пути сшибив зазевавшегося противника и скинув его вниз. Пистолет и дробовик помогли добраться до пункта назначения без потерь.
Дернув рычаг, Кеннеди едва успел расправиться с подкравшимся монахом, попросту пнув его и скинув вниз. Тут же рядом с его головой о стену ударилась зажженная стрела, и агент отскочил назад, прячась за колонной.
Полнейшая эклектика в том, что касается оружия: и пушки, и арбалеты. И хорошо, что дальше дело не идет – хорошо для меня, естественно.
Он ударил ногой карабкавшегося по лесенке слева типа, потом ухватился за колонну, рискуя упасть с пятиметровой высоты, выловил в прицел скучающего арбалетчика и выстрелил. Затем закрепил рычаг в нужном положении и спрыгнул вниз, отправляясь на поиски второго.
Рамон Салазар повернулся к ожидавшему его ответа наемнику, посмотрел на него взглядом, в котором смешались презрение и чуточку интереса. Его раздражал этот солдат, которого нанял лорд Саддлер, но смотритель замка не мог пойти против воли господина.
- Я не считаю нужным скрывать свое истинное отношение к тебе, - наконец обронил он небрежным тоном. – Уверен, наше общение, которое неприятно нам обоим в равной степени, скоро закончится.
- Отлично, - Краузер отлепил себя от колонны, опустил руки. – Когда ваш ритуал закончится, мы распрощаемся навсегда.
- Именно так, - Салазар повернулся к алтарю, на котором лежала Эшли Грэхэм, и скривил губы в подобии улыбки. Юная американка даже не подозревала, какую силу она получит по воле лорда Саддлера. Сопротивлялась она отчаянно, но против силы Плаги не выстояла…
Салазар вспомнил свое посвящение в члены культа. Это чувство до сих пор вызывало у него восторг и неудержимое желание служить лорду вечно, выполняя все его приказы.
Сила, равной которой нет и не было… И я удостоен чести быть ее частичкой.
Он улыбнулся, завел руки за спину. Наемник не интересовал его больше.
Джек Краузер мрачно, презрительно усмехнулся, но ничего не сказал. Он привык ждать.
Эх, был бы здесь Тарзан – обзавидовался бы! Леон перелетел на веревке десяток метров, отделявших его от второго рычага, в последний момент успев сгруппироваться и приземлиться на ноги. Монах у рычага смотрел на него обалдевшим взглядом, дав агенту фору в несколько секунд и тем самым ускорив свою гибель.
Кеннеди поморщился, глядя на развороченную выстрелом грудь монаха, подошел к рычагу. Черт, я же решил, что подумаю обо всем плохом после миссии, разве нет?!
Он убедился, что мост полностью поднялся из-под воды, спустился по лесенке в комнатку, где на постаменте обнаружилась граната и коробка патронов к дробовику. Кажется, скоро патронов к ружью у меня будет больше, чем к пистолету. Знак, что впереди опасность большего размера? Или просто паранойя?
Он огляделся. Никого; только статуя продолжает дергать руками. Леон секунду изучал ее, хмыкнул и сделал первый шаг по мосту.
Стоп. Что-то не так.
Странно было бы, если б что-то было как надо, нет?
В конце длинного перехода была металлическая дверь, на котором висел большой замок. Кеннеди помедлил, скинул с плеча винтовку, прицелился в замок и спустил курок. Ну и? Полегчало тебе?
Он встал, опять посмотрел на статую. Не нравится мне это движение… Ладно, первый шаг – самый трудный.
И судя по грохоту за спиной, это шаг к смерти!
Он ошеломленно смотрел, как гигантская статуя оживает и поднимает ногу, чтобы раздавить незадачливого агента, а потом развернулся и побежал со всех ног, забыв об усталости, о том, сколько весит оружие, и вообще обо всем. Дверь вдруг стала казаться недостижимой…
А грохот продолжал нарастать. Статуя с горящими красными глазами преследовала агента, и не думая уставать. Чтоб тебе!
Задыхаясь, он подлетел к двери, толкнул ее плечом, молясь, чтобы за ней была безопасность.
И под этим словом явно подразумевался не очередной мост над темными водами!
Воздуха не хватало, обжигающая острая боль застилала сознание, перед глазами все плыло и мелькало, но Леон заставил себя бежать еще быстрее – вперед, туда, где он мог спастись…
…И тут мост затрещал, не выдержав нагрузки. Кеннеди рискнул обернуться, и увидел, как громадная статуя падает вниз, а трещины по мосту быстро ползут к нему. О, проклятье!
Из последних сил он оттолкнулся и прыгнул вперед. Оружие тянуло вниз, приглашая присоединиться к каменной копии Салазара. Агент зацепился за осколок моста, застонал от боли в плече, но каким-то образом сумел затащить себя наверх.
Сил не было совсем. Напряженный спринт вымотал его окончательно, и Леон мог только лежать на обжигающе холодном камне, смотреть в хмурое небо равнодушным взглядом и переводить дух. Понимание, что он до сих пор жив, пришло позже, но радости агент не ощутил – не хватило энергии.
На лоб упала первая крупная капля дождя, за ней – еще и еще. Леон только закрыл глаза. В мозг медленно, кошачьими шажками пробиралась отрезвляющая мысль, что миссия еще не закончена, что Салазар еще жив, да и Эшли где-то там, одинокая и беззащитная…
Он сел, вздохнул тяжело, потом принялся проверять оружие.
Агент глянул назад, на огромную дыру в стене замка – и неожиданно усмехнулся. Архитектура стала более понятной народу, скажем так…
За дверью обнаружился круглый зал с люстрой и зажженными свечами. Хозяин замка тоже был тут, и при появлении Леона лениво захлопал в ладоши.
- О, как чудесно, что вы смогли присоединиться к нам, мистер Кеннеди! – прошелестел он. Телохранитель в черном балахоне (Леона пробрала невольная дрожь при воспоминании о подземелье) недвижно стоял рядом со смотрителем.
- Опять ты, - Леону удалось изобразить равнодушие, а отвращение было вполне искренним. – Где Эшли?
Салазар помолчал, глядя на него прищуренными белесыми глазками. Леон отвечал прямым взглядом, не упуская из виду и телохранителя карлика. Он не знал, зачем ведет эту беседу, когда больше всего ему хотелось задушить злобного смотрителя замка – и ничего, что молчаливый страж тут.
На него меня тоже хватит.
- Она скоро станет одной из нас…
- Тебе не надоела эта речь? – бесцеремонно оборвал его монолог Леон, приказав себе расправить плечи. – Одно и то же.
- Тебе не успеть, - Салазар усмехнулся, сделал шаг в сторону. Кеннеди склонил голову набок. – Совсем скоро ритуал завершится.
- Это не ритуал. Это терроризм.
- Называйте как хотите, - карлик встал у стены. – Для вас мы подготовим специальный ритуал…
Он поднял руку, намереваясь активировать какую-то ловушку, но не успел. Леон выхватил нож, молниеносным движением метнул его в карлика, и через миг Салазар с изумлением обнаружил, что его ладонь пришпилена к колонне острым лезвием… и кровь, что течет, тяжелыми каплями падая вниз – это его собственная кровь.
Он захныкал, глядя на нож, весь сжался от боли. Леон хмыкнул.
Телохранитель Салазара сделал какое-то неуловимое движение, Кеннеди рефлекторно уклонился… и через секунду окровавленный нож вонзился в стену за его спиной.
Вот черт. Я же был на линии…
Салазар, продолжая хныкать и баюкать свою руку, заскочил в лифт. Во взгляде, обращенном на агента, была лютая ненависть, так что Леон даже вздрогнул. И тут же понял, что карлик опять сбегает.
- Стой! – он рванулся вперед, но лифт уже поднимался наверх, увозя смотрителя и его телохранителя.
Леон выругался. Топать наверх не хотелось совершенно, но выбора не было. Эшли, где ты?
Он с трудом вытащил нож, вытер его о найденный кусок материи и сунул в ножны. Затем вздохнул и побрел к лестнице, вкруговую обегавшей башню.
Кажется, здешние ребята любят боулинг. Он отскочил в сторону, и через секунду мимо пролетела горящая бочка. Я тоже, но не в роли кеглей!
Он стащил винтовку, встал на одно колено и стал прицеливаться в стоявших на верхней площадке монахов. Однако то и дело пролетающие мимо на бешеной скорости бочки мешали ему сосредоточиться. Леон заметил напротив себя, в нескольких шагах, небольшую площадку, с которой попасть в противника было бы легче.
Выбрав момент, он перебежал лестницу (еще бы чуть-чуть, и…), поднял винтовку.
- Кто виноват и что делать? – пробормотал он себе под нос, спуская курок. Один из монахов с воплем упал вниз, второй знаками принялся подзывать арбалетчика. – Точно не я, да, ребята?
Снять парня, додумавшегося спрятаться за колонной, оказалось трудно. Леону сильно мешал грохот падающих и разбивающихся о стену бочек, то и дело спину обдувал жаркий воздух. Где-то наверху бормотали обычный монолог о жизни и смерти монахи. Чудесно. Ни минуты нельзя побыть в одиночестве…
Он убедился, что арбалетчиков поблизости нет, и выловил в перекрестье прицела монаха в сиреневом, управлявшего спуском бочек.
- Прости, но мне надо наверх.
Монах беззвучно разинул рот, рухнул на пол. Леон начал подниматься по лестнице, ужасаясь количеству ступенек. Ну зачем, зачем надо было строить такую громадину?! Без карты тут заблудишься в два счета. Гостей после бала искать придется неделю, а потом – где их всех хоронить?
Да, брат, сочувственно заключил внутренний голос, ты окончательно с катушек съехал. Сам с собой разговариваешь, рассуждаешь, как непонятно кто… Конец игры, что называется.
Он не удержался от ухмылки. Это всегда помогало развеять мрачные мысли, помогло и сейчас. Леон задумчиво оглядел площадку, на которой стоял, лифт, кивнул своим мыслям. Я знаю, что это, скорее всего, ловушка, но идти в обход не желаю. Вот он, глупый агент, берите, кто хочет!
Ну, попробовать-то в любом случае можно…
На это отважилось куда больше людей, чем Леон рассчитывал. Два монаха в красном спрыгнули откуда-то сверху, пошатнув лифт. Леон выстрелил, дослал заряд, снова спустил курок. На замену павшим культ прислал других воинов.
Черт, такими темпами лифт скоро застрянет из-за перегрузки!
Едва расправившись с монахом, из головы у которого полезла жукообразная тварь, Кеннеди спихнул трупы вниз, едва успев обернуться к прибытию новых гостей. Дробовик заряжать было некогда, и он воспользовался пистолетом, добавив рукоятью по голове обмякшему противнику и столкнув его с лифта.
Культист в золотой маске замахнулся косой: агент поднырнул под лезвие, спиной чувствуя холод стали, сбил монаха с ног и отнял косу, которой атаковал напарника лежавшего монаха. Тот с воем схватился за рассеченную грудь, но умирать не торопился.
Нет…
Леон уже успел классифицировать тварей, выползающих из монахов и прочих подданных Саддлера. Паукообразные были опасны только вблизи, плюясь кислотой. Шипастые атаковали быстро и стремительно, и убивать их надо было издали. Третий же тип Кеннеди ненавидел больше всего: скользкие существа с щупальцами, которые могли оторвать его голову.
Естественно, именно эта тварь должна была появиться сейчас, когда я и без того немного занят! Он локтем толкнул зазевавшегося монаха в грудь; тот упал, и Леон повернулся к подступавшему врагу, с внезапным ужасом понимая, что пистолета маловато будет.
Тварь словно чувствовала его страх и посмеивалась – во всяком случае, именно так казалось агенту. Сзади приземлился еще один последователь культа.
План придумался сам собой и очень быстро. Леон притворился, что хочет спрыгнуть с лифта, а когда монах подался в эту сторону, резко изменил направление движения, зашел типу в красном за спину и зажал его шею в тисках. Еще чуть-чуть, подойди ближе…
Паразит был совсем рядом. Леон, не отпуская противника, дождался, когда скользкая тварь откроет пасть, и толкнул захваченного монаха вперед. Раздался душераздирающий вой, потом смачный хруст и шум падающего тела.
Леон всего этого уже не видел: завидев площадку, он спрыгнул, тут же перекатился по земле к стенке. Позади разочарованно взвыли.
Перезарядить дробовик заняло несколько секунд. Кеннеди ухмыльнулся и развернул оружие в сторону подходящего врага.
- Ну, давай…
Он даже не заметил, когда вокруг стало тихо, и в первый момент даже не поверил в это. Ни скрипа половиц под чьими-то шагами, ни бормотанья, наводящего скуку, и никаких монахов. Только агент с дробовиком в руках и кривой ухмылкой на губах, куча трупов вокруг – и холодный ветер в спину.
Леон повернулся, зажмурился, когда ветер бросил ему в лицо холодные капли. Слегка улыбнулся, передернул помпу дробовика и сделал шаг вперед, на открытую площадку под ночным небом.
Приятно чувствовать, что загнал врага в угол, откуда ему уже не сбежать! И не столь приятно, когда чувствуешь западню, а ничего точнее сказать не можешь…
Глава восемнадцатая
Когда Леон, шепотом проклиная лестницы и их строителя, добрался до верха башни, он увидел ухмыляющегося торговца.
- Как жизнь? – агент сел прямо на землю, убрал мокрые волосы со лба. Торгаш кивнул.
- Спасибо, хорошо. Лучше, чем у тебя.
- Я не пессимист, но конкретно сейчас я тебе охотно верю, - проворчал Кеннеди. – Что там? – он указал подбородком на большую дверь справа. Торговец хмыкнул.
- Ничего хорошего.
- Ничего нового! А конкретней? Я даже готов заплатить за информацию.
- А оно тебе надо? Сам знаешь – Салазар.
Агент мрачно усмехнулся, потер ноющее плечо. Глубокой ночью я обычно привык спать, а не гоняться за карликами по всему замку, то и дело теряя девушку, за которой меня послали, и впадая в постыдную и недостойную спецагентов панику при виде отвратных монстров. Веселая жизнь!
- И чем его лучше убить?
- Ну, вообще-то лучше гранатомета ничего нет, но… - торгаш развел руками. – Продал.
- Сволочь, - беззлобно сказал Леон, опираясь на выпрямленные руки и глядя в темное небо, ловя ртом капли дождя. – Когда меня будут убивать из этого гранатомета, я тебя прокляну.
- Так быстро ты не умрешь, - нахально отозвался торговец, забирая его дробовик. Кеннеди ответил красноречивым жестом, торгаш рассмеялся. – Я в тебя все-таки верю. И без гранатомета справишься.
- Точно? – не поверил Леон, поднялся на ноги. Торговец уверенно кивнул. – Ну ладно.
- На, - торгаш протянул ему ружье, занялся пистолетом. – Тебе никогда не приходила в голову мысль, что ты перевыполняешь миссию?
- Что? – Кеннеди удивился по-настоящему и не стал этого скрывать. – Ты о чем?
- Я тебе не судья…
- О, спасибо!
- Но по-моему, тебе вовсе не обязательно быть к ней так близко.
Леон посмотрел в темные глаза собеседника, про себя гадая, чем вызваны эти его слова. Я совсем его не знаю, но слушаю и верю ему… Что за чертовщина?
- Это не любовь, - торговец читал его мысли, - но и нечто большее, чем долг, верно?
- Возможно, - уклончиво ответил агент, принимая пистолет, опустил голову. – Зачем тебе это?
Торговец не ответил. Леон смотрел на него, совершенно запутавшись.
- Ладно, проехали, - первым нарушил молчание торгаш. – Забирай свое оружие, и расплатишься потом. Иди уже.
Леон ответил усмешкой. Я не знаю, чего ты добивался, но ты меня заинтересовал. Однако это не значит, что у меня есть время и желание лезть еще и в твою жизнь.
Он официально кивнул и пошел к двери.
Дверь со скрипом распахнулась, и Леон вошел в темный коридор. Впереди было светлое помещение, и он рванул туда…
Господи, это еще что такое?!
Леон затормозил так резко, что сам удивился, как не споткнулся и не упал. То, что открывалось его взору, поражало, внушало отвращение и предлагало впасть в панику. Похоже на тварь, с которой мы встретились в Южной Америке… но, черт, это не делает его менее отвратным! И здесь нет девушки со сверхспособностями, которая бы пожелала меня спасти.
Круглый зал словно был не достроен – внизу было открытое пространство (и там кто-то шуршит, или у меня глюки), а агент стоял на площадке потенциального второго этажа и пытался осознать, что же он видит перед собой. Нечто склизкое, пульсирующее, цвета запекшейся крови, прилепилось к стене, опутав беспрестанно шевелящимися щупальцами стены, колонны, пол, а в центре всего этого располагался нераскрывшийся бутон.
Леон с отвращением сделал шаг назад. Мерзость…
- О, это опять вы! – Рамон Салазар повернулся к нему, излучая удовлетворение и радость. – Вы оказались так упрямы, что мне вас даже немного жаль.
- Неужели?
- Да, - смотритель хихикнул. – Но вы опоздали. Ритуал уже закончен, и девушку увезли на остров.
- Что? – Кеннеди потрясенно выдохнул. Вот счастья-то! – Куда?
- Довольно слов, мистер Кеннеди, - карлик поднялся по ступенькам, встал в паре метров от цветка. – Прощайте.
- Прощайте, - проговорил Леон, не думая. Салазар усмехнулся, повернулся спиной к цветку и раскинул руки.
- Вы даже не представляете себе, что это такое, какое ощущение силы…
- Спасибо, обойдусь, - пробормотал Леон, раздумывая, не податься ли назад и не выпросить ли у торговца в долг гранатомет. Потому что ему активно не нравилось то, что он перед собой видел.
Салазар позволил щупальцам оплести себя, при этом на его бледном лице был экстаз. Его телохранитель молчаливо последовал примеру хозяина. Бутон раскрылся и поглотил обоих.
Мне все это снится в кошмарном сне. Кеннеди отступил к выходу, который тут же перекрыла решетка, судорожно принялся вспоминать, каким оружием располагает. Ну почему я не убил торгаша, когда мог?!
Несколько секунд он стоял один, напряженный, со стучащим сердцем, не спуская глаз с чудовищного цветка. Затем цветок раскрылся, из него вырвались склизкие щупальца, одно из которых – центральное – было толще остальных и отличалось чем-то еще…
Салазар. Карлик мутировал, соединился с невероятным паразитом, став его частью, его красные глаза горели яростью, когда он смотрел на Кеннеди. Вдобавок ко всему, выяснилось, что у монстра есть пасть с острыми зубами, один желтый глаз, смотревший с какой-то снисходительностью на человека, стоявшего перед ним, и чересчур много желания избавиться от этого человека.
Леон заставил себя хмыкнуть.
- Монстры… - пробормотал он. – Надоело.
Бог мой, чем ты собираешься его истреблять?!
Он поколебался, бросил все, кроме «Магнума» и дробовика, выпрямился и посмотрел в глаз чудовищу.
- Поиграем – как сказал один мой приятель?
Только не дай страху прорваться через блокаду… Он выстрелил из «Магнума» в глаз монстру, действуя по интуиции. Салазар взвыл – в исполнении такого чудища это звучало впечатляюще, завертелся, пытаясь достать агента щупальцами. Леон увернулся, отпрыгнув в сторону, встал на одно колено и выстрелил еще раз. И что дальше?
Дальше произошло сразу несколько вещей, результат которых был для Леона одинаково неприятным и неожиданным.
Кокон в основании главного щупальца, в котором спрятался Салазар, раскрылся, открывая тело карлика на обозрение. Леон, не колеблясь, выстрелил из револьвера, заставив смотрителя замка корчиться от боли. В этот же момент одно из щупалец, раскрутившись, как кнут, хлестнуло агента по ногам. Леон не удержался и полетел вниз, больно ударившись грудью о землю.
Проклятье! В глазах потемнело, так что он должен был полежать хотя бы секунду… но противное шуршание совсем рядом заставило его через силу поднять голову.
К нему спешили, окружая, паукообразные паразиты. Кеннеди прицелился в первого, потом решил, что они не стоят патронов «Магнума», и бросился к лесенке наверх. Но тут же обнаружил, что двигаться стало труднее – кажется, он повредил ногу.
Леон прислонился к стене, отцепил от пояса световую гранату. Ребята, вам понравится, я гарантирую.
Паукам понравилось до такой степени, что они аж на месте застыли. Леон фыркнул и полез наверх. Разборка обещает быть жаркой... и я все-таки прокляну этого торговца, хотя умирать пока не собираюсь!
Салазар терпеливо ждал возвращения своего дорогого гостя. При виде агента монстр даже передернулся от удовольствия.
- Стой смирно, - попросил он. Кеннеди в ответ вытащил дробовик, прицелился в лоб монстру.
- Конечно, - сказал он и спустил курок. Потом добавил еще раз в глаз – он каким-то образом догадывался, что стрелять следует именно в глаз.
Салазар собрался прихлопнуть его щупальцем, но реакция не подвела парня: он метнулся в сторону, сопровождаемый свистом, с которым щупальце опустилось на землю; выстрелил из «Магнума». Последний патрон. А дробовик на другой стороне…
- Щекотно! – признался Салазар. Леон криво усмехнулся. Неужели?
- Прости, пожалуйста, - процедил он и, прицелившись в глаз, спустил курок. Кокон вновь раскрылся, Салазар извивался от боли.
Леон вскочил на ноги и бросился бежать к дробовику. Но тут путь ему преградили выскочившие откуда-то пауки, и засеменили к человеку. Леон выругался сквозь зубы, кинул быстрый взгляд направо. Монстр почти пришел в себя.
- Ненавижу, - с чувством пробормотал он, оттолкнув паука ногой и отпрыгивая от кислотного плевка другой твари.
Дробовик оказался так далеко, что Кеннеди успел подумать, не быстрее было бы перезарядить револьвер. Но в конце концов он схватил ружье, развернул его к монстру и выстрелил в глаз, в щупальце, снова в глаз. Получай!
За то время, что понадобилось Салазару, чтобы вылезти наружу, Леон успел перезарядить «Магнум», и теперь, уклоняясь от боя с наступавшими пауками, прицеливался в видоизмененное тело карлика.
- Сдохни, урод…
Все три пули ушли в цель. Салазар завопил от боли, словно пытаясь руками выдернуть пули у себя из спины, извернулся – и тут словно где-то в теле монстра прорвало затычку, откуда-то захлестала кровь и слизь. Леон отскочил к двери, едва удерживаясь, чтобы не зажать нос.
Монстр извивался от боли, истекая кровью, несколько секунд. Однако Леону не дали даже досмотреть это триумфальное зрелище. Один из пауков добрался до него и плюнул на ногу – ту самую, которую Кеннеди повредил.
Зашипев, Леон упал на пол, дотянулся до дробовика и прикладом ударил ближайшего паразита. Заряд дроби успокоил второго и ранил третьего, которого агент добил ножом. Потом он наконец смог посмотреть на убитого монстра – и слабо улыбнуться.
- Я тебя сделал.
Щупальца бессильно обвисли, из них все еще сочилась кровь и слизь. Карлик больше не шевелился, закрылся и глаз. Стало тихо, только где-то внизу все никак не мог выбраться наверх паук.
Леон сел на пол, прислонившись к стене, закрыл глаза, и тут же открыл их, побоявшись, что уснет. Быть сожранным во сне пауком… брр! Вставай, агент, ну же! Эшли ждет тебя.
Он поднялся на колени, едва удерживаясь даже в таком состоянии, кое-как встал, собрал оружие, разбросанное по всему разрушенному залу. Попутно убил-таки настырного паразита, нашел гранату и патроны, грязную подвеску с символом Иллюминадос. После чего поднялся по лесенке и вышел в дверь, закрываемую до этого туловищем монстра.
Больше всего ему хотелось спать – нестерпимо, до жгучей боли в глазах. Мысли путались, ведя все к тому же: закрой глаза, усни…
Леон упрямо помотал головой, сгоняя сонливость. Не имею права. Не сейчас.
Холод разогнал сонливость, и чуть повеселевший агент продолжил путь по коридору неизвестно куда.
Понимание, что он только что убил Салазара, пришло позже, но мысли Кеннеди были заняты только сном, поэтому бурной радости не получилось. Ну да, я его убил. Но миссия еще не окончена.
Ты убил этого мерзкого карлика! Это разве ничего не меняет?
Саддлер потерял одного из слуг, вот и все.
Тьфу, агент, ты вообще радоваться умеешь?!
Он помотал головой, толкнул дверь плечом. Боже, все, что угодно за пару часов покоя!
Он очутился в небольшой внутренней лагуне. У берега стояла моторная лодка, а в ней сидела женщина. Леон мигом встряхнулся, поднял пистолет. Он не собирался стрелять в нее, просто не знал, чего ждать.
Ада повернула голову, улыбнулась ему.
- Подвезти, красавчик?
Леон опустил оружие, хрипло выдохнул, глядя на нее все еще с подозрением.
- Ладно…
Он запрыгнул в лодку, отдавая себе отчет в том, что сидит рядом с весьма привлекательной и опасной женщиной, у которой есть свои цели (и наверняка свои мотивы, чтобы использовать тебя, если ей так захочется), и без которой его жизнь стала бы другой.
Ада вывела катер из лагуны в открытое море, глянула на Леона и слегка улыбнулась ему. Он хотел было спросить ее, зачем она здесь, но тут же понял, что она все равно ничего не скажет, и закрыл рот.
Какая разница, если тебе хорошо и без ответов? Ведь ты ее, кажется, любишь…
Ада едва сдерживала сумасшедшую, нахлынувшую внезапно нежность, вцепившись в руль, чтобы не обнять сидевшего рядом мужчину. Она оказалась у башни почти случайно, слышала стрельбу и визг Салазара, а потом увидела, как Леон, усталый, но живой, выходит из зала – и ее сердце забилось с новой силой.
Сейчас она вела катер через темные воды моря к видневшемуся вдали острову, чьи трубы выпускали в небо черный дым. Леон явно порывался что-то спросить, но сдерживался. Ада была благодарна ему за это, потому что не хотела лгать ему.
Для Ады он был как раскрытая книга – все чувства и эмоции как на ладони, но странное дело, шпионка не могла отделаться от ощущения, что, сколько бы она ни познавала его душу, этого всегда будет недостаточно. И он всегда найдет, чем удивить ее, даже не прилагая к этому никаких усилий…
Леон…
Она бросила на него быстрый взгляд и улыбнулась. Агент дремал, откинувшись на спинку сиденья, доверчиво повернувшись к женщине. Тени под глазами ничуть не портили его, как и заляпанная футболка, и царапины… Обветренные губы были крепко сжаты, между бровей залегла тревожная морщинка, но все же Вонг каким-то шестым чувством ощущала, что сейчас, рядом с ней он хоть чуть-чуть, но расслабился, позволил себе отдохнуть.
Ада колебалась всего мгновение, прежде чем остановить катер.
Что ты делаешь, возопил внутренний голос, Разум и Логика в одном флаконе. Опять подвергаешь миссию опасности ради него?!
Вовсе нет. Мне нет нужды спешить.
Тогда подумай о нем. Он же должен спасти Эшли.
Девчонка не умрет за те пару часов, что он отдохнет. Он заслужил это. Бедняга… пройти через столько испытаний, и видеть впереди только продолжение пути в неизвестность. Это нелегко.
Ада протянула руку, осторожно дотронулась до его щеки, убирая прилипшие волосы. На нее нахлынули воспоминания, и женщине пришлось закрыть глаза.
Она никак не ожидала от себя такого бурного всплеска эмоций, как тогда, в Раккуне, так и сейчас. Кеннеди зачаровал ее, она не могла забыть его, а сейчас уже и не старалась это сделать.
Даже у меня есть право на воспоминания и мечты.
Слезы навернулись на глаза, но Вонг не стала отворачиваться, продолжая глядеть на лицо Леона. Если бы ты только знал, что я отдала бы, только б быть с тобой – достойной тебя, равной тебе! И что только ради тебя я бы изменила жизнь, если б могла.
Она провела пальцами по его лбу, волосам - нежно, ласково, совсем не желая, чтобы он проснулся и увидел ее такой; просто желая выразить все то, что чувствует, хотя бы даже безответно.
Ты – часть меня, я – тебя. Встреча в Раккуне была случайной – чего нам стоило разминуться? – но она стала вехой в жизни, моим маяком, моим самым лучшим воспоминанием. Доказательством, что я жива, что мне это не померещилось.
Она вздохнула. Собственная жизнь всегда казалась Аде чем-то вроде собрания самых невероятных вещей, странных событий и неотвратимости. Подобное сочетание не могло дать ощущения стабильности, и как бы Вонг ни старалась убедить себя, что она в ней не нуждается, подсознательно она тянулась к людям, способным делиться своей энергией и оптимизмом. Стоит ли говорить, что офицер Кеннеди был одним из таких людей?
Она пригладила его волосы – мягкие, но упрямые, прямо как он сам, слабо улыбнулась. С ресниц упала горячая слеза, покатилась по щеке, оставшись солью на губах.
И тут он открыл глаза.
Ада застыла, не отводя руку от его щеки, не имея сил шевельнуться. Он долго смотрел на нее добрым, все понимающим, проникающим ей в душу взглядом, потом медленно улыбнулся, положил свою ладонь поверх ее – и снова провалился в беспокойную дрему.
Вонг отвернулась, не отнимая руки, и тихо заплакала, уже не скрываясь. Плакала она о своих несбывшихся мечтах, о той жизни, что у нее могла бы быть, и о несбыточных желаниях. О том, что она стала такой, какой стала. Обо всем, о чем обычно предпочитала забыть, выбирая самоконтроль как метод достижения цели.
Я всегда буду с тобой, потому, что иначе буду чувствовать себя ущербной, разбитой, неживой… но на расстоянии, равном тому, что отделяет хорошего человека от плохого. На расстоянии вечности.
Ты в моем сердце, но достоин большего. И поэтому я не позволю повториться событиям Раккуна.
ФАЙЛ 4 – ГЛУБИНА БЕЗУМИЯ
Жизнь тебе уже не принадлежит
И нечего терять, кроме надежды…
Глава девятнадцатая
Леон проснулся от холода, добравшегося до сердца и заморозившего его, и тут же вспомнил все события предыдущей ночи. Салазар мертв. Теперь – остров, спасти Эшли, убить Саддлера…
Он вздохнул, медленно открыл глаза, совсем не уверенный в том, что хочет это делать. Небо было ожидаемого серого цвета, только на востоке лучи далекого солнца едва-едва позолотили облака. Рассветало.
Рядом сидела женщина в красном платье, сосредоточенно глядя вперед и управляя катером.
Он пошевелился. Ада кинула на него быстрый взгляд.
- Не знаю, доброе ли, но почти утро, - прохладно сказала она. Леон кивнул, просыпаясь окончательно. Он чувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым подвигам.
- Почему бы и нет?
Шпионка хмыкнула.
- Отдохнул? Тебе понадобятся силы, чтобы вытащить Эшли.
Леон смотрел на нее с легким изумлением. Она разговаривала так холодно, отстраненно… неужели мне приснилось, что она плакала? Кеннеди изучал точеный профиль, который так часто видел во сне, и не решался задать мучающий его вопрос. Вонг явно не горела желанием говорить что-то.
Леон подавил вздох. Когда же я тебя разгадаю?
Словно читая его сбивчивые мысли, Ада глянула на него, быстро улыбнулась… и резко повернула руль вправо. Леон едва не упал в воду, схватился за поручень, но возмутиться не успел.
Женщина выстрелила из метателя в скалу, у которой остановился катер. Металлический наконечник вонзился в камень, застрял там. Ада подергала веревку, удовлетворенно кивнула и наконец посмотрела на Кеннеди с улыбкой. Только через секунду Леон понял, почему она была немного ехидной. И дразнящей.
Ада…
Она неспешно, полным грации и изящества движением поставила одну ногу на перекладину руля. Леон смотрел, не дыша, и не мог отвести потрясенного взгляда от открывшегося ему зрелища: платье задралось, полностью обнажая ее стройную ногу. Сияющая, гладкая кожа, сводящие с ума плавные изгибы, ничего лишнего, даже кобура ей подходит… и тонкая черная полоска кружева на самом верху, там, где платье натянуто до предела, даже несмотря на разрез, так многообещающе, соблазнительно…
Господи, зачем же так жестоко?!
Сердце замерло на миг, потом понеслось вскачь, стуча так громко, что он испугался, как бы Ада не услышала. С трудом переведя взгляд на ее лицо, он не мог ничего сказать, только выдохнул резко, тщетно пытаясь дышать медленнее и спокойнее.
Что ты со мной делаешь?!
Леон осознал, что смотрит на нее, раскрыв рот, напряженно застыв и повернувшись к ней. Шпионка улыбнулась ему – такой же загадочной улыбкой, как в замке.
- У меня дела, - проговорила она. - Еще увидимся.
С этими словами она нажала на спусковой крючок, и веревка начала втягиваться обратно, унося женщину наверх. В тот же миг катер завертело так, что Леон с трудом справился с управлением.
Отпустив руль, он откинулся назад, выдохнул со смешанным чувством раздражения и растерянности:
- Женщины…
Сердце оттаяло, тревога ушла, и Леон был благодарен Аде за это. Даже несмотря на то, что она всколыхнула в нем такие чувства…
Холодное утро и абсолютное отсутствие хоть какого-то плана не мешали Леону слабо улыбаться, когда он шел по тропинке над волнующимся морем, вдыхая свежий соленый воздух полной грудью. Вдали виднелась база моряков, на которую Леон и стремился попасть.
Полученные от Ады (она написала записку, оставив ее в катере) сведения сообщали, что остров – это обитель Саддлера, место, где расположены его лаборатории, в которых исследовался паразит Плага. Соответственно, охраняется остров куда лучше, чем замок. Заброшенная морская база, на которой, однако, все еще обитали моряки.
Кеннеди задумчиво хмыкнул, спрыгнул с утеса. Впереди дорога раздваивалась, уходя вперед и направо. Агент поколебался секунду, выбрал правую дорожку.
Больше всего его взволновало то, что на острове, судя по всему, находился аппарат по удалению паразита из тела человека. Леон не отказался бы очутиться там хоть сейчас, но Эшли все еще была где-то там, на базе (вопрос – зачем ее сюда перевезли?), так что надо сначала найти ее, вытащить из плена, а уж потом бежать к доброму доктору.
А ты так уверен, что паразит будет ждать все это время?
Леон вздрогнул, потер лоб. Тварь внутри него пока молчала, не подавая признаков жизни, но Кеннеди не мог убежать от реальности: он был заражен. И в любой момент могло начаться превращение в существо, подобное тем, что он убивал…
Думай о чем-нибудь другом, приказал он себе, заворачивая за угол. Например, о дружелюбных моряках, о том, хватит ли патронов, чтобы успокоить весь остров – в общем, будь оптимистом!
Перед ним открывалась не слишком утешительная картина. Несколько полуразрушенных зданий, на окнах которых сохранились кое-где металлические решетки, а внутри стояли какие-то ящики. Смотровая вышка поодаль, на которой находился прожектор. Лестница, ведущая к закрытой двери, за невысоким строением. И подозрительная тишина, нарушаемая только плеском волн.
Романтично и страшновато. Агент выбрал момент, когда луч яркого света окажется далеко, перепрыгнул расщелину и подбежал к ближайшему строению с пистолетом наготове. Прожектором кто-то управляет, так ведь? Значит, идем прямо к нему в гости.
Однако едва он успел завернуть за угол, как нос к носу встретился с троицей моряков, и с разочарованием понял, что тихой зачистки территории не получится.
Первый противник, оправившись от изумления, проорал нечто и бросился вперед, размахивая булавой. Леон выстрелил ему в руку, заставив моряка уронить оружие, потом послал пулю в лоб второму, попытавшемуся укрыться за щитом. В голову в очередной раз пришла мысль, что странно тут как-то с вооружением: щиты, топоры… спасибо, хоть мечей нет. Ну точно, как в фэнтези… и око Саурона таки нашло меня.
Он разрядил дробовик в третьего противника, попутно отметив, что со стороны подходят еще двое обитателей острова, и побежал к смотровой вышке. Вслед ему просвистела стрела; Кеннеди машинально пригнулся, и это спасло его от участи быть разрубленным на две части топором.
Ну почему все мои плохие предчувствия становятся явью, а?
Леон поднырнул под руку моряка с топором, изо всех сил ударил его прикладом дробовика, потом выстрелил в лицо. Выла сирена, пробуждая спящее глубоко чувство паники. Это не Раккун, успокойся, Кеннеди…
Забравшись на вышку и скинув вниз нерасторопного дежурного (тот с воплем полетел в море), Леон первым делом направил луч прожектора в ту сторону, откуда пришел, надеясь дезориентировать хоть кого-нибудь; огляделся. Рассвет окрасил небо на востоке в розовый цвет.
Вылезший откуда-то пулеметчик в красном берете отнюдь не внушал Кеннеди таких же радужных чувств. Кто-то ехидно захихикал, Леону нестерпимо захотелось пристукнуть смешливого типа. Пулеметчик, с трудом подняв оружие (Леон нервно сглотнул), потопал прямиком к осажденной вышке.
О, всю жизнь мечтал об этом! Надежда не собиралась умирать так быстро, но после оценки ситуации с тяжелым вздохом побрела подальше от агента. Моряки окружили вышку, посмеиваясь и давая агенту рассмотреть их в деталях. В общем-то, Леон не горел желанием смотреть на их раскрашенные, безумные лица, но что прикажете делать, если гости лезут без паузы?
На перезарядку дробовика ему милостиво предоставили несколько секунд, но потом наконец-то прибыла тяжелая артиллерия.
Леон поднял голову – и обомлел. Возвышавшийся над ним едва ли не на полметра пулеметчик изучал агента равнодушным взглядом, не спеша поднимать шестиствольный пулемет.
Не имея никаких идей, действуя по интуиции, Леон проделал за предельно короткое время несколько вещей. Без особой надежды на успех он выстрелил врагу в лицо из дробовика, затем развернулся и позорно сбежал, спрыгнув вниз. Там его ждали двое, от которых агент избавился довольно быстро, и под стрекот пулемета побежал прочь.
Зигзагами беги, съязвил внутренний голос. Так вернее.
Леон влетел в окно, едва не разодрав руку о металлический штырь, перекатился по земле, вскочил на ноги. Что дальше?
Бежать к закрытым дверям не очень хотелось – как-то слаба была надежда, что они откроются перед его повелительным взглядом. Оставалось только бегать по территории где-то в двести квадратных метров, при этом постаравшись как-то убить пулеметчика и его свиту, а потом искать ключ.
Кеннеди забрался наверх по лесенке, напряженно ища выход из ситуации. Взгляд зацепился за какое-то странное сооружение рядом – отражатель, кажется. Тут же он догадался, для чего служат два знака по обеим сторонам двери. Как в пещере. Придется побегать.
И где гарантия, что внутри не придется еще жарче? Если остров действительно охраняется строже, чем Алькатрас, разумно ли лезть в полымя, оставив в тылу столько врагов?
Он вздохнул, перезарядил ружье и прицелился в подбегавшего моряка. Пулеметчик рыкнул, потопал вперед. Леон бросил гранату, и пока мужик не пришел в себя, добавил несколько выстрелов из дробовика. Подействовало: пулеметчик с неожиданно жалобным стоном повалился на землю.
Интересно, не удастся ли мне утащить эту штуку? Кеннеди ухмыльнулся, спрыгнул. Было бы ох как неплохо…
Его немного позабавило то, что некоторые моряки почему-то избегали встречаться с ним, и Кеннеди приходилось самому за ними бегать. Потом он отдышался, оглядел местность, активировал лазерный луч у входа и полез крутить зеркала.
Утомительная работа – быть спецагентом. И кто там мне в детстве говорил, мол, хочу быть Джеймсом Бондом?
Ада быстро прошла сквозь нестройные ряды врага, разметав их в стороны. Ее настоящей целью сейчас было найти осведомителя – одного из ученых, который, судя по сведениям Вескера, выжил и мог дать информацию о местонахождении образца. Шпионка не сомневалась, что если он и в самом деле жив, то информацией поделится в любом случае…
Она заглянула за угол, отметила, что пока все чисто, и пошла дальше. Утро выдалось прохладным, но Вонг чувствовала себя неплохо. Она почти добралась до образца (что бы там ни говорил Вескер, обвиняя ее в том, что она тратит много времени на выполнение задания), цела и невредима, хотя на пути встретилось много желающих исправить это. И еще она знала, что рядом находится человек, которому она должна помочь – не только потому, что ей же потом будет легче забрать образец. Просто должна…
Многое бы я отдала, чтобы еще раз увидеть такое выражение на твоем лице. Ада улыбнулась, вспомнив детали утреннего прощания. Она прекрасно сознавала, какой эффект произведет на Кеннеди, и без зазрения совести воспользовалась этим, дразня его.
Ада приказала себе сосредоточиться на задании. Но вопреки ее воле торжествующая улыбка – улыбка женщины, которая полностью осознает свою власть над мужчиной – играла на ее губах.
Снять из винтовки одинокого солдата, прогуливающегося возле входа в пещеру, оказалось легко: противник даже не пикнул. Леон выпрямился, меняя оружие. Дробовику он доверял больше – тем более что враг предпочитал выскакивать из-за угла, зачастую не давая времени на прицеливание. Агент огляделся, зашел внутрь.
Двое типов в оранжевых комбинезонах, противогазах и с электрическими шокерами в руках медленно подходили к нему. Леон недоверчиво глянул на оружие, покачал головой и прицелился в первого противника.
Мимо его лица просвистела стрела, и агент отскочил в сторону, ругнувшись. Арбалетчик, засевший за каменной стенкой, натянул тетиву, прицелился в парня.
Тесновато тут у вас! Кеннеди вжался в стенку, не имея другого укрытия, выстрелил из дробовика в моряка в противогазе. Из-за арбалетчика он потерял несколько секунд, за которые моряк успел подобраться к нему, и уже занес шокер над головой. Леон сжал зубы, проклиная себя за глупость и нерасторопность, и все-таки подарил заряд дроби надоедливому стрелку, что дало парню с шокером дополнительное преимущество.
Леон едва успел отпрыгнуть в сторону: сухое потрескивание шокера над ухом совершенно не вдохновляло, тем более что противник зажал его в угол.
Кеннеди, недолго думая, подчиняясь рефлексам, изо всех сил ударил его ногой в грудь, так что моряк отлетел к противоположной стене, и быстро разрядил дробовик. Получив порцию свинца, враг наконец успокоился и застыл на полу в неестественной позе.
Теперь-то куда? Леон огляделся. Пещерка оказалась небольшой, и свет в ее конце обнаружился очень быстро – равно как и комитет по встрече: несколько зараженных засели на возвышенности, укрываясь за камнями. Арбалетчики ухмылялись с мостика, а слева стоял моряк в каске, держащий в руке связку динамита. Плюс ко всему, обнаружился и гранатометчик, лениво поплевывающий с обрыва вниз, стоя в обнимку с оружием.
Прекрасно. Кеннеди присел за камнем, обдумывая ситуацию. Пока его не заметили (парадоксально, учитывая, что звуки стрельбы должны были разнестись далеко), и он хотел воспользоваться этим преимуществом. Осмотр арсенала показал, что у него еще оставались три гранаты – одна из них световая. Ее-то он и кинул в группу моряков, перед тем убедившись, что оружие заряжено.
Вспышка света, вопли и стоны боли моряков огласили площадку. Кеннеди высунулся из-за камня, выстрелил в арбалетчика, потом в солдата, стоявшего ближе всех, и спрятался обратно. Вовремя: не задетый гранатометчик выстрелил в ответ.
Камень, за которым прятался агент, содрогнулся, посыпалась крошка. Леон, не теряя времени, кинул обычную гранату. Подошедший незаметно товарищ упал, попытался подняться, но Леон не дал ему этого сделать.
Второй снаряд, выпущенный из гранатомета, едва не разнес его укрытие. Кеннеди выбрал момент, перебежал за другой валун и открыл огонь из пистолета по троице моряков. Динамитчик поднял руку, чтобы кинуть в него зажженную шашку, но агент успел выстрелить ему в руку.
Грохнул взрыв, кто-то пронзительно завизжал от боли. В камень ткнулась стрела, вторая – два арбалетчика были целы.
Кеннеди оценил ситуацию. В принципе, можно сказать, он почти прошел это место – остались в живых только стрелки наверху да парень в каске и с гранатометом. Уважим ребят…
Он, не высовываясь, поймал в прицел красную бочку, стоявшую совсем рядом с арбалетчиком, спустил курок. Взрывная волна снесла стрелка с насиженного места, буквально припечатав его к скале. Второй арбалетчик не удержал равновесие и с воплем упал вниз.
Гранатометчик что-то проорал и затих. Леон нахмурился: не нравилась ему эта тишина. Он осторожно поднял голову, и тут же с проклятиями прыгнул в сторону. Снаряд разнес его укрытие, жаркая волна устроила агенту встречу со стеной.
Развернувшись к надоевшему противнику, он с удовольствием спустил курок.
- Вечеринку объявляю открытой, - процедил он, перешагивая через останки противника и направляясь к узкому туннелю, ведущему куда-то вверх.
Плечо ныло, в груди немного жгло, и эти ощущения совсем не нравились Леону. Неудивительно, что он даже не обратил особого внимания на количество врагов, вылезших ему навстречу, и смел их с пути. Страх проснулся, но пока Кеннеди удавалось его сдерживать. Мысль, что Эшли, которая была заражена раньше его, возможно, еще хуже, заставляла его крепче сжимать ружье, когда он пробирался по извилистому ущелью.
Только держись, девочка. Не сдавайся…
- Разработки, говоришь? – Краузер задумчиво смотрел на тело у своих ног. – Почему бы тебе не засунуть их куда-нибудь, а?
Ученый в грязном халате попытался встать, зажимая рану под ребрами, не сумел и снова распластался на земле, застонав.
- Мои… исследования, - пробормотал он. Краузер присел на корточки, рассматривая поверженного ученого с оттенком презрения. Он не считал этого червяка достойным даже презрения, но ему было любопытно последить за реакцией ученого перед лицом смерти.
Наемник не получал задания расправляться с учеными, ни от Вескера, ни тем более от Саддлера. Проверка лабораторий на острове заключалась, по идее, в простом наблюдении, однако ситуация вышла из-под контроля почти сразу же. Сначала оставшийся в живых глава лаборатории попытался убить наемника непонятно, по какой причине, и Краузеру не оставалось ничего иного, кроме как прикончить его. Еще двое исследователей попытались сбежать, но не успели.
И вот теперь – последний из этих слабых существ, который в попытке спасти свою жалкую жизнь хотел подкупить Краузера, предлагая ему ни много ни мало образец Плаги.
Краузер усмехнулся. Узнай Саддлер об этом самоуправстве, вряд ли твоя судьба отличалась бы от той, что дарю я.
- Прошу… - ученый протянул к нему окровавленную руку; в глазах была мольба. – Я все сделаю…
- Правда? – Краузер изобразил заинтересованность. Пробирка с образцом валялась рядом с исследователем, и наемник недолго думая засунул ее в карман. – Не думаю. Я ведь уже получил все, что хотел.
Он выпрямился и вышел из комнаты, больше не обращая внимания на мольбы умирающего ученого.
Покореженная ржавая дверь открылась с жутким скрежетом, предлагая войти в хорошо освещенную комнату. Леон поморщился, глядя на висящие тут же туши: судя по всему, он оказался в кухне. Самое место для голодного агента. Хотя в местный ресторан я что-то не хочу.
В тишине особенно четко звучали его собственные шаги. Леон глянул на дробовик, словно для того, чтобы удостовериться, что оружие с ним. Хоть чему-то я могу доверять…
Он сделал шаг вперед… и только рефлексы спасли его от участи быть заключенным в пламенные объятия вылетевшего из духовки моряка. Леон не удержался от яркого выражения, подцепленного, как оказалось, у самих же моряков, отскочил назад, едва не столкнувшись с одной из туш. Нет, спасибо, я пока в состоянии сам стоять на ногах!
Горящий моряк с завываниями лез к Кеннеди, вынуждая того пятиться к двери, и наконец, рухнул на пол и затих, распространяя жуткий запах жареного мяса. Леон, морщась и стараясь не дышать, проскочил мимо него к двери. Даже не хочу думать, что ты там делал, приятель… Местный черный юмор плохо пахнет, однако!
Живое воображение тут же подкинуло картинку: Саддлер величавым жестом приказывает сунуть парня, провинившегося в чем-то, в духовку; двое амбалов послушно выполняют приказ, невзирая на жалкие потуги моряка вырваться. Леон тщетно пытался сдержать ухмылку – та все равно выползла. Ничего не поделаешь…
Однако картина в коридоре тут же отрезвила его. Кеннеди отпрянул, надеясь, что его не заметили, прижался к стене, придумывая способы избавления от тех самых амбалов из видения. Ростом выше двух метров, широченные и крепкие, как дубы в Ирландии, оба стража коридора щеголяли доспехами и здоровенными топорами, и судя по их мрачным физиономиям, вряд ли отличались тонкой душевной организацией. Мимо пробежать тоже не удастся, разве что похудеть до размеров швабры, сиротливо ютившейся в уголке…
Взгляд зацепился за этот элемент хозяйственного инвентаря, подключив все внимание. Кеннеди ужаснулся собственной самонадеянности, пытаясь убедить себя самого, что даже и думать не надо…
Бесполезно. Через пару секунд он обнаружил себя стоящим в узком коридорчике со шваброй в руках, подобно алебарде, нахально ухмыляющимся амбалам.
Боже, Кеннеди, ты окончательно спятил! Плага так специфически действует, или с детства?..
- Кто первый? – светским тоном осведомился он, глядя на противников. Те от такой наглости офигели и стояли с глупым видом, моргая. Леон с трудом удерживал себя на месте. Э, теперь я знаю, как тот парень попал в духовку! Тоже, видно, не наигрался в солдатиков…
Додумать тревожную мысль не дал первый из здоровяков, ринувшийся на агента, как бык на красную тряпку. Леон едва успел привести в действие свой коварный план, изо всех сил надеясь, что не обнаружит себя в следующую секунду в виде лепешки на стенке.
Швабра взлетела в воздух. Здоровяк резко затормозил, будто наткнулся на стену, издал какой-то странный протяжный звук и медленно завалился на пол, уронив топор. Кеннеди убедил себя, что жалеть его не стоит (хотя учитывая силу удара и точное попадание в мишень, очень хотелось – хотя бы из мужской солидарности), и устремил торжествующий взгляд на напарника амбала.
- Прошу.
Противник пробормотал какое-то жутко длинное ругательство и потопал к агенту, подняв топор. Кеннеди быстро отступил назад, едва не споткнувшись о валявшегося на полу врага, и достал дробовик. И нечего смотреть на меня так осуждающе. Солидарность солидарностью, но топором получить тоже не очень приятно…
Он выстрелил в голову приближающемуся противнику. Тот взревел, но и не думал останавливаться. Леон сделал еще пару шагов назад, перезарядил дробовик, выстрелил еще раз. Нет, шваброй все-таки определенно легче! Прихватить ее с собой, что ли?
Потребовалось четыре выстрела в голову, прежде чем здоровяк свалился. Леон со смешанным выражением смотрел на то, что недавно было лицом амбала, перезарядил дробовик и перешагнул через тело.
К его неприятному удивлению, второй амбал успел куда-то исчезнуть. Леон спешно огляделся, но в коридорчике никого не было. Двери справа и слева, пыль и давящая тишина.
И тем неприятнее внезапное появление из-за двери слева целой команды противников: несколько моряков в касках и с топорами, один в оранжевом комбинезоне и с шокером – и хуже всего, что над ними возвышался амбал с покрасневшими глазами.
Леон захлопнул рот, поднимая ружье. Шесть патронов на шесть врагов. Отступать есть куда, но не особо хочется. Не ходить же мне по кругу вечно?
Амбал, завидев его, заревел и рванулся вперед, разметав коллег по злодейскому цеху. Кеннеди автоматически увернулся, и кулак здоровяка пробил стену в том месте, где была голова агента секунду назад, и застрял в слое бетона.
Кеннеди выстрелил в подошедшего на критическое расстояние моряка, оттолкнул его ногой, ловя каждое движение здоровяка за спиной. Черт, я влип. И достаточно честен, чтобы признать это.
Он уже решился было проскочить между ослепшим на время моряком в каске и его товарищем, в которого выстрелил следом… как вдруг мощным пинком ему придали такую скорость, что агент буквально пролетел ласточкой сквозь строй врагов, впечатавшись в стену.
Обалдевший Леон обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть триумфальное освобождение амбала из бетонного плена. Торжествующе взревев, противник продемонстрировал агенту отколотый от стены кусок. Моряки ехидно захихикали.
Кеннеди прищурился, отлепил себя от стены и вытащил «Магнум». Амбал захохотал.
- Приятно повеселиться, - Леон выстрелил два раза… оба раза мимо головы противника, к его восторгу. Но амбал не учел того, что стоял прямо под покосившейся балкой. Выстрелы разнесли балку в щепки, и потолок обрушился, похоронив под собой всю группу.
Когда улеглась пыль и стало тихо, Кеннеди открыл глаза. Он стоял один перед дверью, сжимая мощный пистолет в руке.
- Надо же, получилось! – хмыкнул он, возвращая «Магнум» на место. - Я похож на Курта Рассела?
Вопрос был обращен в пустоту. Леон помолчал и толкнул дверь.
За ней обнаружилась небольшая комната наблюдения. Леон подскочил к пульту в углу, щелкнул парой кнопок, пытаясь включить камеры. Удалось с третьей попытки. Глядя на экран, он выдохнул.
Эшли вроде бы была цела и невредима: Леон не заметил никаких повреждений. Девушка отчаянно молотила кулачками по окованной металлом двери своей темницы, зовя на помощь. Леон сжал зубы.
- Держись, только держись…
Тут в поле обзора камеры появились еще двое персонажей. Моряк с повязкой на лице подошел к девушке и грубым рывком оторвал ее от двери, швырнув на пол. Его товарищ тем временем подошел к камере и, мерзко улыбнувшись Леону, выключил ее.
Кеннеди выдохнул сквозь сжатые зубы, выпрямился. Как они могли узнать, что я здесь, что смотрю на них? Черт побери, неужели они еще и телепатией владеют? Радости-то…
- Эшли, я иду, - пробормотал он. Перед глазами стояло ее лицо – немного дрожащие губы, выражение страха в огромных глазах. У Леона заныло сердце: он все еще был так далеко от нее. А я-то думал, что миссия займет как максимум пару дней! Наивный дурак.
Он вздохнул и направился к выходу из комнаты, больше не намеренный сомневаться или колебаться. Это мой выбор, и я готов нести ответственность за него.
Что за невезение! Ада, у тебя появилась плохая привычка опаздывать – и это может крайне пагубно отразиться на твоей миссии. А Краузер, кажется, так и напрашивается на хорошую взбучку.
Женщина склонилась над умершим не больше получаса назад ученым, без труда опознав работу Краузера. Идиот. Незачем было убивать всех… если только твоей целью не было помешать мне собрать информацию. В таком случае, ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я этого не замечу или прощу.
Звонок коммуникатора прервал ее мысли. Ада хмыкнула, отцепила прибор от ремешка. Интересно, как шеф отреагирует на это событие?
Поразмыслив секунду, она решила, что незачем Вескеру знать о произошедшем – не то чтобы она боялась упрека (только не от него!), просто зачем давать еще один повод обвинить ее в медлительности?
- Что?
- Простая проверка связи, - отозвался Альберт Вескер, поправляя очки. Выглядел он жутко довольным, и Ада невольно заинтересовалась: только вчера шеф блистал мрачным настроением. Что-то хорошее, начальник?
- Я работаю, - недовольно процедила она. Вескер удивленно поднял брови.
- Мда? Медленно, по моему мнению.
- Все немного сложнее, чем ожидалось. Не хотелось бы запороть ситуацию из-за спешки.
- Полагаю, образец все еще где-то рядом?
Да я бы давно его забрала, хотелось крикнуть ей, если бы не присланный тобой придурок-наемник!
Вескер насмешливо прищурился.
- Проблемы?
- С чего ты взял?
- Краузер считает, что справился бы со всем сам, - он внимательно следил за ее реакцией. Ада не была намерена доставить ему удовольствие, дав волю эмоциям.
- Неужели? Однако он все еще здесь…
- Да, - неожиданно легко согласился Вескер. – Более того, он тоже без образца. Кажется, его жестоко обманули – судя по его виду.
Ада едва сдержала смех. Если это правда, то хотела бы я увидеть твою физиономию, коллега!
- Так что вы по-прежнему на равных, - сообщил шеф почти равнодушным тоном. – Продолжай поиски.
Он выключил коммуникатор. Ада рассмеялась.
- Неплохо! Все веселее…
Всепоглощающий страх – это было все, что чувствовала Эшли Грэхэм, глядя на лица посмеивающихся моряков. Они стояли над ней и так странно смотрели… словно бы…
Нет, только не это! Девушка готова была разрыдаться, и только гордость не позволяла ей этого сделать. Она смотрела на мучителей, не отводя взгляда, пока они не ушли, переговариваясь и хихикая.
Господи, помоги! Я всего лишь хочу домой, к папе и маме… Эшли все-таки не удержалась и заплакала, обняв колени руками. Я хочу домой!
Мародер, обозвал себя Кеннеди. Мародер, и не оправдывайся.
Да, но зато какую пользу приносит это занятие! Взять хотя бы постоянное опустошение карманов павших врагов и избавление их от заведомо опасных боеприпасов. Или вот, например, тактический жилет, который уже совсем не нужен моряку, забывшему надеть каску. Ну зачем он ему, а?
Он надел бронежилет, убеждая себя, что кривиться совсем не время и не место. Судя по всему, жилет был почти новый, и насколько было известно спецагенту, мог снизить полученный урон где-то на 30 процентов. Уже неплохо.
То есть, въедливо уточнил внутренний голос, если на тебя опять помчится дядя с топором в твой рост, тебя не располовинит, а всего лишь… в общем, ты понял? Тогда конечно, мародерство оправдано. Продолжай в том же духе…
Путь дальше ему преградили трое динамитчиков, стоящих в проходе. Леон затормозил, опасливо взирая на шашки в руках парней. Те в ответ заухмылялись и зажгли шашки практически синхронно.
Кеннеди прыгнул в сторону, приложившись грудью к полу, чертыхнулся. Три взрыва грохнули один за другим, на агента посыпался стеклянный дождь. Леон встал на ноги, несколькими точными выстрелами из «Карателя» прикончил двоих, прежде чем массивная дверь опустилась, отделив от него последнего динамитчика. Кеннеди вытряхнул из волос осколки, костеря местных юмористов на все лады.
Дверь снова поднялась, открывая взору динамитчика и троих арбалетчиков. От такого сюрприза Леон даже пропустил момент, когда один из стрелков спустил тетиву, и очнулся, только когда в него уже летела зажженная стрела.
Укрыться за полуразрушенной стеной, просунув дуло пистолета в щель и выбирая, в кого бы выстрелить, в то время как в тебя летит динамитная шашка – занятие увлекательное, в этом Леон убедился на собственном примере. Нажав на спусковой крючок, он заставил пошатнуться динамитчика, и тот выронил зажженную только что шашку под ноги. Дверь закрылась, опуская занавес жалости над этой печальной сценой.
Кеннеди выпрямился и невольно хмыкнул.
- Спички детям не игрушки…
Выскочивший из-за колонны парень с дубинкой каким-то чудом избежал участи, постигшей его товарищей, и вознамерился, кажется, отомстить за них. Леон пригнулся, избежав удара в голову, стукнул моряка по спине рукоятью пистолета и добавил пулю. Моряк успел все-таки заехать ему дубиной по спине, отчего Леон взвыл и едва не рухнул на заляпанный пол, но чудом удержался на ногах, ухватившись за колонну.
Чтоб тебя… Спина заныла с новой силой, тем более что край дубинки зацепил шрам. Кеннеди выровнял дыхание – и тут же новая боль, гораздо более сильная, заставила его согнуться пополам.
Паразит в груди зашевелился, задергал усиками и лапками, словно пытаясь выбраться наружу. Леона затошнило, но он сжал зубы и зажмурился, изо всех сил пытаясь справиться с приступом. В сознании словно звучал чей-то радостный смех, и от этого становилось еще хуже.
Зараза… я так близок к тому, чтобы стать одним из них?! Нет… Спокойно, Кеннеди, без паники! Подумай… Господи, как больно!
Задыхаясь от острой, выворачивающей наизнанку боли, он упал на колени. Сознание мутилось, снова появились какие-то странные, кошмарные картинки, отогнать которые было так сложно, что он уже почти сдался напору…
Как вдруг боль исчезла так же внезапно, как и пришла. Словно кто-то отключил ее от источника, выдернул вилку из розетки. Смех оборвался, как обрезанный острой бритвой.
Леон осторожно открыл глаза, кое-как поднялся на ноги, хватаясь дрожащими руками за колонну. Тошнота еще не прошла, но ему полегчало.
Саддлер, дай мне только добраться до тебя!
Он сжал ружье побелевшими руками, сглотнул, сделал глубокий вдох и шагнул к двери.
Глава двадцатая
Забавно получается. Альберт Вескер сложил руки на груди, задумчиво хмыкнул, глядя на экран перед собой. Вся твоя работа может пойти коту под хвост только из-за одной-единственной ошибки. Только из-за того, что ты не убил врага, когда мог это сделать.
Он довольно усмехнулся, возвращаясь мыслями к отчету агента в Африке. Лейтенант Коэн временно вывел его из строя, но почему-то (благородство или просто глупость? А может, небрежность?) не добил, когда мог. А жаль – естественно, для самого лейтенанта.
Потому что Роб Эклман отнюдь не станет тратить время на пустые беседы и разбрасываться шансами прикончить надоедливого и чрезвычайно живучего Коэна.
Вескер улыбнулся в пустоту. Ему не привыкать было к таким поворотам судьбы. Его предавали, он был на грани смерти, но выжил вопреки всему. Неудивительно, что его негласным девизом стали именно эти слова: «Вопреки всему». То, что он был жив, немало удивило бы многих людей, так или иначе знавших капитана в прошлом, и даже ставших очевидцами его «смерти».
И хотя даже самые близкие к нему помощники были абсолютно уверены в том, что Альберт живет ради мести – Вескер мог бы их очень сильно удивить, пожелай он рассказать кому-либо об истинных своих мотивах. Ада Вонг, пронырливая и невероятно везучая красотка, считала, что он хочет улучшить мир по своему разумению… и пожалуй, именно это мнение было наиболее близким к истине.
Разумеется, Вескер никому не собирался раскрывать своих секретов. То, ради чего он жил и делал все, что делал… это только его личное дело.
Тот, кто мог бы меня понять, погиб, убит в начале октября 1998 года. И мне его не воскресить…
Но я позабочусь о твоей дочери, Уильям. Как и обещал.
Ненавижу коридоры. Леон завернул за угол, не опуская дробовик, наткнулся взглядом на дверь, заляпанную чем-то, и вздохнул. И двери тоже. Особенно те, которые мне никак не обойти.
Он осторожно толкнул дверь, прислушиваясь к тишине. Судя по всему, он попал в операционную – именно туда, куда и шел, ориентируясь по табличкам в коридорах. Но то, что он увидел, совсем не обрадовало агента. Споткнувшись, он кое-как выпрямился и быстро отошел назад к двери, опять борясь с тошнотой. Чертовщина!
На столе перед ним красовалось нечто, чему агент не мог подобрать названия. Ассоциации находка вызывала исключительно мрачные, и списать это на воображение не было шансов. Серое тело, будто наспех слепленное из пластилина, голова, запрокинутая назад, словно кто-то хотел проверить, насколько гибко это существо, словно вылезшее из ада. Острые зубы, оскал, способный внушить страх кому угодно, полуоткрытые глаза… Леон был очень рад, что это существо уже мертво – и судя по запаху, достаточно давно.
А где гарантия, что оно тут одно было?
Кеннеди пробила дрожь, и чтобы отвлечься, он приказал себе оглядеться и вспомнить, зачем он вообще пришел сюда. В поисках камеры Эшли, так? Камеры не видать, значит, можно, уходить?
Если бы все было так просто…
Краем глаза, уже выходя из операционной, он заметил блеск. У трупа на полу, за столом что-то было зажато в руках. Леон наклонился, поразмышлял некоторое время, и осторожно вытянул карточку-ключ из пальцев обретшего покой ученого. Предчувствие при этом было очень мрачное…
И лучше бы он доверял своей интуиции, а не лез, куда не просят! Где-то в коридоре послышался шорох, и Леон развернулся к выходу, сжав ружье так, что побелели костяшки пальцев. Это еще что за…
Дверь медленно, словно лишний раз проверяя его нервы, открылась, пропуская в комнату сначала булькающий хрип и мерзкий кислый запах, а потом и их хозяина. Кеннеди замер на месте, ощущая только невероятно сильное желание бежать без оглядки куда глаза глядят, лишь бы подальше от того чудовища, что стояло на пороге.
То, что внушало ужас, будучи мертвым, ввергало в панику в живом виде. Несмотря на дерганые движения и малую скорость, двухметровая тварь приближалась к нему, обходя стол и не сводя с агента внимательного взгляда красных свирепых глаз. Хриплое, прерывистое дыхание сопровождало каждый его шаг.
Во имя всего святого, Леон, двигайся! Делай хоть что-нибудь!
Кеннеди встрепенулся, поднял ружье и выстрелил, испытывая почти священный ужас. Серый голем, кажется, даже не почувствовал боли, когда заряд дроби попал ему в грудь с трех метров, и протянул руки к человеку.
Леон бросился бежать к двери, пользуясь тем, что чудовище почти обошло стол… но тут его ждал крайне неприятный сюрприз. Тварь одним рывком перенесла свое тело почти вплотную к агенту и негромко, почти ласково рыкнула ему в лицо.
Действуя машинально, Кеннеди выстрелил, еще раз спустил курок, перезарядил дробовик, даже не замечая, что кричит что-то, занятый одной мыслью – не подпустить это ближе…
Заряд, наконец, повредил какой-то орган твари: голем заревел от боли, пошатнулся, дав пару секунд форы агенту, который выскочил в коридор и уже оттуда разрядил в него дробовик. Умрешь ты или нет?!
Чудовище взревело, трясясь, как в лихорадке, после чего вдруг начало резко вздуваться. Леон отскочил за дверь, и вовремя: в следующую секунду тварь взорвалась. Стены, потолок, пол – брызги окропили все, заполнив помещение еще большим смрадом.
Леон успел только кинуть взгляд назад – и тут же согнулся пополам, сплевывая желчь. От резкого приступа слабости закружилась голова, и пришлось опуститься на пол и посидеть пару минут, прежде чем ему полегчало. Переведя взгляд на свои руки, он с неприятным удивлением обнаружил, что они трясутся, и сжал кулаки. Холод сковал мышцы, да так, что было больно двигаться. Ушибленное вечность назад в битве с Салазаром колено тоже дало о себе знать.
Черт, если б я знал, что меня здесь ждет…
Что-то изменилось бы? Ты бы остался дома, разбирать бумажки в пыльном кабинете, рискуя сдохнуть от тоски и скуки…
Вот уж чего мне в жизни не хватает, так это скуки! Леон осмотрел распухшее колено, морщась от боли. Чертов карлик, даже после смерти покоя не дает! И интересно, сколько еще ночей я буду просыпаться от кошмаров, после того как выберусь отсюда?
Ты сначала выберись, резонно заметил внутренний голос. Оттого, что ты будешь сидеть здесь и жалеть себя, родимого, ничего не улучшится.
Леон кивнул своим мыслям, облизнул сухие губы и приказал себе подняться.
Эта тварь наверняка здесь не одна, и надо придумать способ, как избавиться от других. Но только давай уже не пугаться так. Потому что кого еще можно увидеть, кроме адских тварей, если ты угодил в ад, верно?
Он вдруг подумал, что те, кто прописал ему долгие, изнуряющие тренировки в течение последних шести лет, словно бы знали, что он получит это задание и столкнется с подобными тварями. И без полученных и закрепленных намертво навыков он бы, скорее всего, не выжил и не прошел бы дальше деревни.
Хотя ты бы и так не прошел, если бы не Ада.
Сердце кольнула игла. Леон тяжело вздохнул, покачал головой. Воспоминание о ней было неразрывно связано с тем кошмаром, через который ему пришлось пройти шесть долгих лет назад. Те, кто вместе с ним прошли этот путь, сейчас были очень далеко – Кеннеди понятия не имел, где находится Клэр, где Шерри Биркин, и какой опасности подвергают себя Ребекка, Дэвид, Джон и другие…
У нас одна цель – избавить мир от зла, подобного тому, что выпустила на свет «Амбрелла», тому, что творит Саддлер. И где бы вы ни были, знание того, что я не один, придает мне сил.
Леон встал, загнал патрон в дробовик. На его лице была мрачная решимость пройти, если надо будет, весь остров, найти Эшли и в лицо Саддлеру сказать все, что он думает о всяких там культах…
Ждавшему его в коридоре голему не повезло: разъяренный агент разнес его буквально в клочья, не подпустив к себе, и пошел дальше – искать дверь, к которой бы подошел ключ.
Ада устало откинулась назад, разминая пальцы и с трудом удерживаясь, чтобы не залезть в кресло с ногами. Маленький зал, судя по цветовому оформлению, принадлежал не иначе как самому Саддлеру: фиолетовым здесь было буквально все, начиная от ковров и заканчивая люстрой. Подобный цветовой напор утомлял, но шпионка почти не замечала этого, занятая размышлениями о своей миссии.
Несмотря на завуалированные намеки Вескера, что лучше бы ей поторопиться, она не собиралась сломя голову лезть куда-то. Просчитывать дальнейшие ходы игроков было куда интереснее, чем сражаться с порождениями Плаги. Ада занималась именно первым, предпочтя временно наплевать на второе.
Если ученый действительно обманул Краузера, отдав тому поддельный образец, значит, настоящий все еще должен быть где-то в лаборатории, так? То есть надо бы вернуться и все осмотреть еще раз…
Стоп, а с чего ты вообще взяла, что Саддлер так легко возьмет и отдаст ценный образец ученым? Ада задумчиво потерла подбородок. Будь я темным лордом, я бы ни за что не рассталась с Плагой.
Разумеется, Саддлер мог спрятать образец в одной из многочисленных лабораторий и комнатушек на острове, приставив кучу здоровых сторожей… но я уверена, что он этого не сделал. Просто потому, что если хочешь что-то спрятать, спрячь его на самом видном месте.
Так, допустим, пробирка у Лорда, что автоматически означает то, что его надо убить. Ада не сомневалась в своей способности убить Саддлера – равно как и в том, что он может сделать то же самое. Рисковать ей не хотелось.
Нельзя ли использовать в этом деле Краузера, интересно? Вышло бы забавно…
Она усмехнулась, поменяла позу. Ищешь у себя талант гроссмейстера, Ада? Может, просто попытаешься и дальше играть по избранному сценарию: пустишь вперед Леона, а сама будешь его прикрывать? Так ведь куда эффективней, просто потому, что он в отличие от тебя точно сможет разобраться с Саддлером.
Ада поднялась на ноги изящным движением, одернула платье, раздумывая, как бы подвести Леона к нужной ей черте. Ведь пока Эшли здесь, он никуда не уйдет…
Леон понятия не имел, для чего нужны криогенные лаборатории – пока сам не оказался в одной из них. Выбивая зубами дробь, он сунул карточку в щель терминала, надеясь, что хоть сейчас получит какие-нибудь данные.
Размечтался! На экране терминала вспыхнула зеленым цветом надпись на испанском, а под ней – два варианта ответа. Леон поразмышлял, выбрал положительный ответ, ткнул в кнопку, и через полминуты получил перепрограммированную, пахнущую чуть-чуть паленым карточку.
Замечательно. Не хватало мне одной двери черт знает где, теперь ищи еще одну. Он перехватил ружье поудобнее, приготовился принять очередного дорогого гостя. Дверь была достаточно далеко, и у него вдруг появилась мысль попробовать другое оружие.
Положив дробовик на стол, он взял винтовку, проверил заряд и прицелился в тварь, только что появившуюся на пороге. И чуть не ахнул от удивления.
Четко подсвеченные красным, в теле голема двигались сразу четыре паразита. Леон выбрал первого, спустил курок. Попал: тварь заревела от боли, на миг остановилась, давая агенту возможность прицелиться в следующего паразита.
В четвертого паразита попасть оказалось сложнее всего – он оказался вертким, а регенератор (из подобранного листка Леон узнал, что именно так тварь и зовется – и боялся даже предположить, почему) норовил повернуться к нему боком. Кеннеди выругался, подпустил врага поближе и с расстояния в пару метров все же уложил его.
Прятаться пришлось под столом от взрыва. Леон подождал, пока куски плоти упадут на пол вокруг него, скривился и выбрался наружу. Если на каждом шагу мне будут попадаться эти твари, я рискую подзадержаться.
Дальше была комната наблюдения со сломанным пультом. Леон придирчиво осмотрел его, потом выглянул наружу. На площадке с мусорными ящиками прогуливались несколько моряков, которых, очевидно, не смущал запах, источаемый кучами мусора. Кеннеди вздохнул и толкнул дверь.
Ему удалось прокрасться мимо увлекшейся разговором троицы, прячась за большими ящиками, и почти выбраться в узкий коридорчик… но четвертый, не замеченный ранее моряк вдруг заметил его.
Чертыхнувшись шепотом, Леон ударил его плечом, отчего противник захлебнулся воплем, а через секунду уже сползал по стенке без сознания. Эта бурная встреча прошла без свидетелей и очевидцев, и воодушевленный этим агент направился дальше.
Судя по карте, выданной торговцем еще в замке, лабораторный комплекс на острове состоял из великого множества запутанных коридоров и комнат, которые нередко составляли целую анфиладу. Разумеется, Саддлер не забыл и про ловушки… и монстров хватит. Кеннеди скептически хмыкнул, сворачивая карту и засовывая ее в карман. Точно, стоило попросить напарника.
У них на тебя аллергия, доложила ему память. Что, подзабыл?
Вылезшему на разведку типу в противогазе не повезло – раздраженный агент смел его с пути и продолжил путешествие по лабиринту.
- Кеннеди мой. Мы договаривались, не помнишь?
Саддлер отмахнулся от досаждавшего ему наемника, сел в кресло, задумчиво глядя куда-то вдаль.
- Мне неважно, кто его убьет! Но, насколько я помню, мы договаривались о другом, - голубые прозрачные глаза смотрели теперь на Краузера. Наемник невольно подумал, что именно в такие моменты в Осмунде Саддлере наиболее четко заметна его нечеловеческая сущность. Впрочем, ему было наплевать на это.
- Я что, плохо работаю? – едко осведомился он, прислонившись к колонне и скрестив руки на груди.
- Ты показываешь свое неуважение ко мне каждую минуту, - недовольно ответил Саддлер. – Плохой пример. А я не потерплю такого отношения к себе.
Краузер усмехнулся, почти не скрывая этого. Не потерпишь, как же…
- Кроме того, шпионка до сих пор жива.
Джек нахмурился. Ада Вонг где-то пропадала, и этот факт начинал его беспокоить: он не любил упускать из виду конкурентов.
- Пусть это будет твоим приоритетным заданием, - заявил Саддлер не терпящим возражений тоном. – Можешь идти.
Краузер изобразил легкий поклон и вышел, намеренный найти Вонг – а возможно, и образец.
Тот факт, что Саддлер не касался в разговоре этой темы, насторожил наемника. Скорее всего, лорду уже доложили о смерти последних ученых и исчезновении псевдообразца. Почему же он так спокоен?
Краузер помрачнел, вытащив пробирку из кармана. То, что это не Плага, Вескер сообщил ему только пару часов назад, улыбаясь так, что Краузеру захотелось бросить все, рвануть на базу и в лицо сказать шефу все, что он думает.
Замысловато выругавшись, наемник швырнул пробирку в окно. Претендентов на обладание настоящим образцом было не так уж много: сам Саддлер (и тогда понятно, с чего он такой невозмутимый) или Вонг (вот как раз это Джек и собирался выяснить). Леон все еще гулял в поисках мисс Грэхэм, и у Краузера было достаточно времени, чтобы закончить все дела и приготовить бывшему напарнику достойный прием.
Он медленно, криво улыбнулся. Да уж, я постараюсь… Ты этого точно не забудешь.
Эшли устало опустилась на старую лавку в углу, обняв себя за плечи. Свитер ее куда-то исчез, о чем девушка очень жалела, но это было ничего по сравнению с тем, что она ощущала.
Когда это случилось в первый раз, Эшли даже не сразу поняла, в чем дело. Она стояла перед моряком, зашедшим поболтать, и смело смотрела в красные глаза, как вдруг острая боль в груди заставила ее согнуться пополам. Воздуха не хватало, но сделав глубокий, отчаянный вдох, она почувствовала, что боль только усилилась. Моряк смотрел на нее с ехидством, но девушке было все равно. Хватаясь за горящую грудь, со слезами на глазах, она сползла на пол по стенке, тщетно пытаясь заглушить боль.
Внутри что-то зашевелилось, и от осознания этого становилось только хуже. Девушка закусила губу, чтобы не закричать, но попытка провалилась: стоило ей пошевелиться, острые коготки впились в легкие, и Эшли застонала. Гость хихикал, потом ушел. Девушка успела заметить, как он закрывает за собой дверь, а потом потеряла сознание…
Сейчас ей было лучше, паразит успокоился, но Эшли все равно ощущала ужас. Одна мысль о том, в кого ее превратит эта тварь, заставляла ее дрожать. Слезы не приносили облегчения, но унять их Эшли тоже не могла. Так и сидела, смотря в окно, как утро сменяет день, за ним приходит вечер; по щекам текли слезы, которые бесполезно было вытирать. Все, чего она хотела – оказаться дома, в теплой комнате, с родителями…
И единственный человек, который может мне помочь – это Леон. А я даже не знаю, жив ли он!
Ада вздохнула, опустила бинокль. Бедная девочка, ей пришлось пережить такой ужас… и до конца еще далеко. Леон, ты должен поспешить, если хочешь спасти ее.
Она задумалась на мгновение, сверилась с картой, и кивнула своим мыслям. Думаю, от маленькой порции помощи ты не откажешься…
Глупо – думать о вирусах и паразитах и о том, как их все уничтожить, когда на тебя открыта охота. Глупо и неразумно, но контролировать мысли я пока не умею.
Леон открыл дверь ногой, сразу наведя ружье на возможного противника. Комната была пуста, в этом он убедился, осмотрев небольшое помещение. Обнаруженные в шкафчике боеприпасы немного утешили агента, но стоило вспомнить о тварях, бродивших по полуосвещенным коридорам, настроение снова падало. И тот факт, что теперь он знал о них гораздо больше, совершенно не облегчал ему задачу.
Найденные на столе в операционной бумаги (верный привычке Кеннеди захватил их с собой) содержали данные о проекте, результатом которого стало появление на свет регенератора. Серый голем, в теле которого обитали сразу несколько паразитов, обладал невероятной живучестью и способностью восстанавливать утраченные части тела за считанные мгновения. В инфракрасный прицел винтовки паразиты были видны без проблем – но регенератор часто не давал возможности прицелиться. Леону пришлось отражать атаку еще двух тварей, и он убедился, что, несмотря на обманчиво медленную скорость и нарушенную координацию движений, эта тварь вполне способна двигаться очень быстро. Один раз ему просто повезло: он отстреливался от моряков, и не думая завернул за угол, едва увернувшись от смертельных объятий регенератора. Пришлось отбегать в конец коридора и оттуда уже убивать противника.
Ненавижу, устало подумал он, остановившись, чтобы передохнуть. Ненавижу все это.
Коридоры привели его в какую-то лабораторию. Леон изучал пульт управления, странные приборы, высокие сосуды с голубоватой жидкостью, чувствуя омерзение и жгучее желание уничтожить тут все. Он подозревал, что прошел мимо камеры Эшли, когда отбивался от очередных поклонников, и как теперь возвращаться, не имел ни малейшего понятия. Карта торговца не помогала – на ней попросту не было этого лабиринта.
Леон повернулся к пульту, надеясь найти подсказку… и в тот же момент в соседней комнате что-то упало на пол.
Агент подскочил, сжимая ружье. Нервы словно вытянулись в струну: такого напряжения, как за последние несколько часов, он не ощущал, наверно, никогда. Ладно – давным-давно.
Хриплое, прерывистое дыхание, знакомый запах… Я бы сказал, что его черт принес, но это, по-моему, и есть сам черт.
Леон огляделся в поисках выхода, мрачно заключил, что заперт в лаборатории с рядами колб, и повернулся к двери, намеренный сражаться.
Регенератор не заставил себя долго ждать – но на этот раз Леона ждал неприятный сюрприз.
С первого взгляда становилось понятно, что эта тварь чем-то отличается от виденных им прежде. Кеннеди отступил в лабораторию, напряженно размышляя, в чем различие. Вроде бы все то же самое, так с чего такая паника?
Голем ухмыльнулся ему, шагнул вперед – и не успел Леон порадоваться, что стоит довольно далеко, его вдруг схватили вытянувшиеся сильные руки и потащили к регенератору. Ружье со стуком упало на пол. Кеннеди ударился бедром о край стола, вскрикнул – не столько от боли, сколько страха, попытался вырваться, но безуспешно: тварь даже не заметила его попыток. Господи, нет!
Регенератор подтащил его к себе вплотную, но тут Леону все же удалось высвободить руки. Он вытащил «Магнум» и выстрелил в морду противника. Тварь заревела и выпустила его.
Леон грохнулся на пол, оглушенный и ошеломленный, откатился, не обращая внимания на боль, встал по другую сторону стола, едва не уронив «Магнум». При виде длинных шипов на всем теле регенератора Кеннеди затрясло: он представил себе, что бы с ним было, опоздай он на секунду…
Голем выпрямился, убрав шипы, направился в обход стола, не спуская с жертвы пристального взгляда свирепых глаз. Леон выстрелил два раза, целясь в грудь и живот твари, но не заметил, чтобы это причинило какой-либо вред врагу. Регенератор все так же упрямо шагал к нему, урча и завывая.
Кеннеди рванулся к выходу, спиной ощущая удовольствие охотника.
В коридоре он столкнулся с парой моряков, видимо, ожидавших увидеть агента в виде мясной нарезки; Леон сшиб одного плечом и помчался дальше, не желая ни тратить пули, ни останавливаться. Вслед ему донеслись смешки; Леон скрежетнул зубами, но на провокацию не поддался.
Толкнув дверь, он вывалился наружу. Холодный воздух ожег разгоряченное лицо, пройдясь колючим покрывалом по рукам. Жадно глотнув свежего воздуха, он огляделся и побежал налево, по мосту к видневшейся недалеко вышке.
Спокойно, Кеннеди, спокойно! Это не первый и не последний монстр на этом проклятом, чертовом острове, и не надо так пугаться… Мысли логично.
Влетев в комнатушку, он захлопнул дверь и прислонился к ней, тяжело дыша. Руки дрожали; заметив это, Леон крепче сжал дробовик. Помогло.
Он стоял в небольшой комнатке с почти чистыми окнами, из которых открывался вид на море, а напротив… О, только бы эта штука работала!
Леон подскочил к пульту, очень надеясь, что радиосвязь работает, начал осторожно, прислушиваясь к малейшему шороху, настраивать радио на нужную ему частоту. Ну пожалуйста!
- Это Леон, прием, - ему с трудом удавалось сдержать волнение в голосе. – Мне нужна помощь. Повторяю, мне нужна помощь…
Ничего, кроме статических помех. Кеннеди выругался в полный голос, оставил радио в покое.
Эй, я что, не заслуживаю даже минимума внимания?!
Урчание за дверью показало, что кое-какого внимания агент все же удостоился. Леон, хмурый и напряженный, повернулся к выходу. Ладно, сам напросился…
Наблюдая за товарищами, визгливо обсуждавшими что-то, флегматичный арбалетчик на лестничной площадке хмыкнул, сплюнул и принялся проверять оружие. Стоявшие за его спиной моряки в противогазах молчали. Еще один член отряда сидел за столом, уставившись в одну точку.
Такую идиллическую картину застал Леон, ворвавшийся в комнату и тут же отскочивший назад, под прикрытие двери. Отчасти его скорость объяснялась опасением забыть только что увиденную на стене карту помещения. Вот будет весело! Возвращаться назад к колючему регенератору, вылезшему откуда-то, не хотелось совершенно.
Арбалетчик неспешно поднял оружие, проорал коллегам приказ взять агента. Кеннеди был против, но стоило ему высунуться с намерением высказать это, как стрела пролетела в сантиметре от его лица, и агенту пришлось снова забиться в укрытие. За запертой дверью слышался ненавистный шорох, так что Леон был в буквальном смысле между Сциллой и Харибдой.
Одиссей, значит? Ну-ну…
Он согнал с лица ухмылку и выстрелил в упор в подошедшего моряка. Второй наступал следом, подняв в руке шокер. Кеннеди исхитрился оттолкнуть первого противника, так что тот сшиб с ног своего товарища. Оба распластались на полу, дав агенту время поймать в прицел неосторожно ставшего на краю лестничной площадки парня в каске и выстрелить. Моряк с воплем рухнул вниз, но не умер. Леон уже привычно смотрел на вылезающего из его шеи паука, размышляя, подпустить ли его поближе и прикончить одним выстрелом из револьвера, или бить из дробовика.
Вопрос решил арбалетчик, которому надоело ждать. Плюнув на опасность, он спустился вниз, и через пару секунд Леон осознал, что оторопело пялится на появившегося в поле зрения противника, в руках у которого арбалет с заложенной стрелой, и смотрит он прямо в лицо агенту…
Нецензурные мысли не успели оформиться в слова, как Кеннеди отскочил в сторону, только тогда поняв, что оказался в непосредственной близости от паука в человеческом теле. Спрыгнувший сверху моряк замахнулся топором, намеренный разрубить жертву пополам. Леон чудом ушел от лезвия, спиной почувствовав холод стали, перекатился по земле… и тут паук плюнул кислотой.
От жгучей боли, расползавшейся по спине подобно лесному пожару, сразу потемнело в глазах. Леон закричал, не осознавая этого, попытался подняться, но кто-то ударил его ногой в бок, и от новой вспышки боли парень почти потерял сознание.
Только не это… не хочу умирать! Вставай, вставай же!
Ехидный хохот вдруг оборвался. Выстрел, еще один; вопль негодования, и кто-то падает рядом с ним. Леон собрал все силы, открыл глаза, пытаясь понять, что происходит, но пелена застилала взор, а боль в обожженной спине вдруг стала невыносимой, и сознание покинуло его.
Ада оттолкнула последнего противника, огляделась и, убедившись, что больше никого нет (рычавший за дверью регенератор не в счет), убрала пистолет в кобуру и подошла к Леону. Сердце ее сжималось от жалости, когда она смотрела на лежавшего на полу агента. На его лице застыла гримаса боли, в руке он сжимал револьвер, из которого так и не успел выстрелить.
Боже, во что же ты влез, Леон? Тебя не должно было быть тут… хотя если бы ты знал о паразите и его способностях, то все равно приехал бы, чтобы уничтожить его. Ты бы не смог стоять в стороне…
Она осторожно, стараясь не касаться раны, осмотрела его спину, вытащила из кейса аптечку и наложила повязку. Слабая улыбка появилась на ее губах при воспоминании: точно так же она перевязывала ему простреленное плечо в канализации Раккун-Сити… Ох, Леон, если бы ты только знал, что для меня значишь! Если бы только я могла сказать…
Ада долго стояла рядом с ним на коленях, смотря на его лицо и думая о своем, пока не заметила, что он приходит в себя. Быстро встав на ноги, она поднялась по лестнице, кинув перед тем, как уйти, последний взгляд на человека, который был ей так дорог.
Если я сошел с ума, так ли это плохо? Потому что я не уверен, что смог бы жить дальше, пройдя через такое. И, черт, я же точно помню, что кто-то стрелял, в тот самый момент, как я вздумал изобразить легкий обморок! И уж точно в таком состоянии не смог бы наложить повязку… Нет, я точно сошел с ума.
Леон сидел на полу, задумчиво смотря на пистолет, как будто он мог дать ответы на мучавшие агента вопросы. Спина болела, но боль уже не была такой изматывающей, и если стиснуть зубы, то можно и потерпеть.
Как будто у тебя есть выбор!
Он закрыл глаза, сделал глубокий вздох. Голова шла кругом, и не только от слабости. Кто помог ему, опять спас ему жизнь? Вариантов ответа было совсем не много – говоря по правде, только один. И Леон был благодарен ей.
Рядом с собой агент заметил бумажку. Заинтригованный, он поднял ее, ожидая увидеть каракули на испанском, но вместо этого прочитал текст на английском, написанный явно женской рукой.
«Не самый приятный выход, но из комплекса можно выбраться через мусорную шахту. Поторопись, ваше время на исходе». Почерк без излишних завитушек, приятный и простой для прочтения (тем более, учитывая, кто это писал). И под текстом – отпечаток губ.
Леон резко выдохнул, чувствуя, что его раздирают противоречивые эмоции. Нечто, очень похожее на любовь (если я еще не разучился любить), требовало найти Аду и прямо спросить у нее, что она чувствует. Логика призывала немедля отправляться на поиски Эшли Грэхэм и вызволять ее из плена. Оба чувства были сильны, и Кеннеди пришлось напоминать себе, что его долг – спасти дочь президента, а потом уже заниматься своими личными делами. Как бы ни хотелось разыскать единственную женщину, о которой он может думать…
Если бы ты попросила, я бы не задумываясь, дал все, что угодно. Но ты так холодна…
Нашел время рассиживаться, съязвил внутренний голос. Нет, нет, сиди, чего уж там! Ты же в гостях, так что не спеши никуда.
Леон заставил себя встать, поднял ружье, проверил его. Упрямый регенератор все так же глухо рычал за дверью, но Кеннеди не обратил на него внимания. Он аккуратно сложил записку, сунул ее в карман, и, перешагнув через тело арбалетчика, поднялся на первую ступеньку лестницы.
За стенами лабораторного комплекса наступил уже тихий вечер, когда Леон добрался до тюрьмы Эшли. Он толкнул дверь и вошел внутрь, приказав себе опустить плечи и расслабиться, пока мышцы окончательно не задеревенели. За углом кто-то всхлипывал, и Леон ускорил шаг.
Девушка сидела у стены, опустив голову. Она не заметила его прихода.
- Эшли!
Вскинув голову, Эшли взглянула ему в лицо – и выражение ее лица мгновенно изменилось: отчаяние сменила радость, детское счастье, не замутненное никакими ограничениями.
- Леон! – она вскочила и, бросившись к нему, обняла крепко-крепко, обвив руками его шею. Кеннеди не задумываясь, сделал то же самое. Ему требовался глоток свежего воздуха, ощущение тепла – и единственным человеком, который мог поделиться этим теплом, была перепуганная девочка в его объятиях. Он не собирался корить себя за это, потому что точно знал: без подобной энергетической подпитки точно сойдет с ума…
Горячие слезы пропитывали его футболку, дрожащие губы что-то твердили. Леон закрыл глаза, отдавшись ощущениям. Хотя бы на минуту забыть о том, что творится вокруг, и смотреть только на Эшли, чувствовать только ее, а не страх, который въелся так глубоко, что стал частью тебя самого…
- Все в порядке? – негромко спросил он. Эшли шмыгнула носом – совсем не романтично, но по-детски непосредственно.
- Мне холодно.
- Эй, скоро мы выберемся, обещаю, - он погладил ее по волосам, спине. – Мы совсем близко от спасения.
- И еще больно…
Леон отстранился, посмотрел ей в глаза. Эшли вытерла слезы быстрым движением.
- Еще чуть-чуть, - пообещал Кеннеди. – Чуть-чуть, Эшли, и мы будем свободны.
Она колебалась всего секунду, прежде чем кивнуть, и снова доверчиво прильнула к нему. Леон сжал зубы, чтобы не застонать. Паразит опять решил напомнить о себе…
Глава двадцать первая
Странно, но факт: если бы мне кто-нибудь сказал хотя бы в шутку, что я попаду в такую историю, я бы ни за что не поверила. Всего несколько дней назад моя жизнь текла, как обычно: колледж, дом, друзья, семья… ничего необычного, странного или страшного. И уж кто бы мог подумать, что все может так измениться…
Эшли смотрела на Леона, который методично перезаряжал и проверял все оружие, устроившись на деревянном ящике, и в который раз удивилась прихотливой шутке судьбы, благодаря которой президентская дочь не только попала сюда, на Богом забытый остров, но и обрела такого защитника. Надежный, сильный, добрый, всегда готовый встать на ее защиту – и весьма симпатичный, на ее взгляд.
Девушка так глубоко задумалась, глядя на своего светловолосого рыцаря, что не сразу заметила, что он смотрит на нее и слегка улыбается – такой улыбкой, словно прочитал ее сбивчивые мысли. Эшли вспыхнула и отвернулась.
Ну что же со мной такое?! Я веду себя как глупая девчонка, впервые влюбившаяся и жутко этого стесняющаяся. И это выглядит… ну да, глупо. Но я просто не могу побороть себя, смотреть ему в глаза, когда он так улыбается… не могу, и все!
Она опустила голову, одновременно пытаясь расчесать спутавшиеся волосы, и вдруг с удивлением обнаружила, что по щеке катится слезинка. Это еще что такое? Эшли, возьми себя в руки, не разочаровывай хотя бы себя!
Эшли уселась на краю ящика, быстро смахнув слезу и заплетая косичку из пряди волос. Плаксивость никогда не была в ее характере, да и вообще она считала себя достаточно сильной…
Достаточно сильной для того мира, в котором ты жила всю свою жизнь, поправила девушка себя. Спокойная жизнь в родном доме, учеба, родные и друзья рядом. Никаких монстров, ловушек, тварей, вылезающих из людей… ничего такого, что может только в кошмаре присниться.
И это значит, что у меня есть право сломаться? Если изменились условия, значит ли это, что я тоже должна меняться?
Эшли задумалась над этим вопросом. В самом деле, что легче: изменить себя под напором обстоятельств, или же пытаться изменить мир?
Для второго варианта мне просто сил не хватит. Кончай уже мечтать, девушка – ты совсем не супергероиня, одним махом сметающая все препятствия на пути к беззаботной жизни.
Но и ломаться я тоже не хочу!
И как бы в ответ на эту отчаянную мысль Леон негромко заметил, не поднимая головы:
- Мы выберемся, Эшли. Когда пройден такой путь, просто нельзя отступать.
- Смерть считается за отступление? – поинтересовалась она полушутливо. Леон кивнул, соскочил на землю, и улыбнулся.
- Так точно. Я первый, ты следом.
Он толкнул дверь камеры и уверенным шагом пошел вперед. Из-за угла послышалось довольное бормотанье врагов, и тут же перед Леоном появились двое моряков с деревянными щитами. Кеннеди взял в руки ружье.
Эшли стояла у входа в камеру, наблюдая за ходом битвы. Такого страха, как раньше, она не чувствовала – разве в первый раз Леону противостоят сильные враги? – но и до спокойствия было далеко. Девушка жалела, что не умеет пользоваться оружием и не может помочь агенту, тем более что противник наступал крайне решительно. Чувствовать себя принцессой, которую отбивают у дракона, может, и лестно, но лично мне это начинает надоедать. Особенно учитывая, что драконов много, а рыцарь у меня один…
Леон между тем прикончил всех желающих разделаться с ним, включая двухметрового амбала в броне, и повернулся к девушке. Мотнул головой: пошли. Эшли, с опаской покосившись на валявшегося посреди дороги моряка, последовала за ним.
Узкий коридорчик, повернув пару раз, привел их в комнату управления, в которой их уже ждали несколько зараженных. Эшли не удержалась от вскрика, когда в стену рядом с ее головой ударилась стрела. Леон что-то процедил сквозь зубы и толкнул ее за дверь, а сам рванулся вперед, пользуясь ружьем, как дубиной.
Первому нападавшему он разбил нос и ударом ноги отправил в нокаут; второй нарвался на апперкот. Но третий противник успел воспользоваться моментом и замахнулся топориком. Кеннеди вскрикнул от боли – ржавое лезвие оставило длинную царапину у него на плече, развернулся и локтем сильно ударил моряка. Тот отлетел к стене. Леон вытащил пистолет и добил его парой выстрелов.
Оставались еще двое. Один стоял у пульта управления и спокойно чего-то ждал, второй медленно, словно опасаясь чего-то, приближался к агенту. Леон прищурился, потом нехотя вытащил «Магнум», но пользоваться им не спешил. Выстрел в голову из обычного пистолета – и паукообразный паразит вылез наружу, плюясь кислотой. Вот тогда «Магнум» и пригодился…
Эшли следила за короткой, но отчаянной схваткой, не высовываясь из-за раскрытой настежь двери, и одновременно прислушиваясь к малейшему звуку в коридоре, через который они пришли сюда.
- Все, - усталым голосом проговорил Леон. Девушка подошла к нему, обходя трупы, подняла глаза – и застыла.
- Ее надо обработать! – вырвалось у нее. Царапина на плече агента была неглубокой, но рваной, и довольно сильно кровоточила.
Леон положил пистолет на край стола, дотронулся до раны и поморщился.
- Где твоя аптечка? – Эшли уже успела порыться в кейсе, но не нашла медикаментов. Кеннеди покачал головой.
- Ничто не вечно под луной, - почти задумчиво сказал он и быстро улыбнулся. – Не бери в голову.
- Ну да, конечно! – Эшли стала смотреть по сторонам, надеясь отыскать что-нибудь, чтобы перевязать его плечо, подскочила к неприметной аптечке, висевшей на стене, и открыла шкафчик. – Нашла!
- А как со сроком годности?
- Твоим, что ли? Не дергайся, - девушка подошла с баллончиком спрея в руке, придирчиво изучая его. – Думаю, то, что надо.
- Ты не думала стать ученым? – полюбопытствовал парень, наблюдая за ней. – Ну, эксперименты на людях, и все такое…
- А ты бы согласился стать экспериментальным кроликом? – Эшли сказала это, и только потом осознала смысл фразы. Покраснев, она опустила голову, делая вид, что интересуется только спреем.
Леон терпеливо ждал, пока она посмотрит на него, и негромко сказал, глядя на нее:
- Может быть, и стал бы…
Эшли закусила губу, чтобы не улыбнуться в ответ, кое-как очистила рану от крови и грязи, и старательно обработала ее спреем.
- Щиплет, - признался Леон. Девушка хмыкнула, убрала спрей в кейс.
- Ну, если ты выживешь, я еще подумаю, не стать ли мне в самом деле ученым ботаником.
Кеннеди рассмеялся – искренне, без напряжения, и Эшли просто не могла не поддержать его. Она редко видела, чтобы он смеялся – а ведь в момент первой встречи вообще думала, не каменный ли он, но оказалось, что у Кеннеди неплохое чувство юмора. Просто мало возможности смеяться, с его-то историей…
- Расскажи мне о Раккуне, - внезапно оборвав смех, попросила Эшли. Леон с сомнением посмотрел на нее.
- Зачем? Это совсем не весело.
- Пожалуйста. Я хочу знать, как вы… как ты выжил, - она смотрела ему прямо в глаза. – Что помогло тебе не сломаться. Не сдаться…
Он тяжело вздохнул, взял в руки пистолет, передернул затвор. Лицо снова стало каменным, но теперь Эшли знала, что это не надменность или жестокость. Просто у каждого своя маска, своя защита от невзгод…
- Долг. Страх…
- Не верю. Страх не может помочь.
- Просто желание жить – отчаянное, немыслимое, которое не остановить, - он ронял слова. – Которое может с легкостью сломать все твои принципы, толкнуть на что угодно, на любое преступление.
Эшли глядела на него широко раскрытыми глазами, в которых застыло недоверие.
- Но ты не убивал людей. О каких принципах…
- Не убивал, но ведь мог бы! – Леон стукнул кулаком по столу, вздохнул судорожно. – Все зависит от обстоятельств. В тот раз мне повезло.
- А ты бы и не стал убивать, - на этот раз девушка была абсолютно уверена, и когда Леон собрался мотнуть головой, решительно продолжила: - Можешь на себя наговаривать, сколько хочешь, но ты не стал бы убийцей, даже ради спасения своей жизни! Ты не такой.
Кеннеди изумленно смотрел ей в лицо и слушал монолог, не перебивая.
- Я не такая наивная, Леон, я знаю, что обстоятельства влияют на многое… могут повлиять, если ты им позволишь. Я никогда не думала, что попаду сюда, что увижу все это, но я здесь. И понимаю, что могу сломаться.
Эшли помолчала.
- Я не такая сильная, как… ну, чтобы бороться. Но я не хочу сдаваться!
- Это главное, - заметил он тихо. Девушка вскинула взгляд и увидела легкую, подбадривающую улыбку. – Главное – хотеть, остальное приложится.
Девушка смотрела на него пару секунд, потом кивнула – и поняла, что только что высказала свои страхи. И ей полегчало – пусть немного, но все же ощутимо…
- А как долг может помочь выжить? – поинтересовалась она, чтобы заполнить паузу. Леон казался задумавшимся о чем-то, но ответил сразу:
- Я был копом, считал своим святым долгом защищать и оберегать каждого, кто в этом нуждается. Долг вступил в борьбу со страхом, начал было проигрывать, но случилось некое…обстоятельство, благодаря которому я все же дошел до конца.
Эшли готова была поклясться, что он слегка улыбнулся при этих словах. Ей стало любопытно, но спрашивать она не осмелилась.
Какое обстоятельство может помочь выжить в подобном хаосе?
- Один бы я не справился, - продолжил он задумчиво. – Но когда видишь цель ясно, и когда эта цель – спасение собственной жизни, даже бежится как-то легче. Не замечала?
Эшли засмеялась, кивнула. Леон тоже засмеялся, глядя на нее. В серых глазах было не то выражение, к которому она привыкла: не ирония с долей жесткости и холода; добрый и ласковый, теплый взгляд… под чарами которого забываешь обо всем, как под лучами теплого солнца, и хочется только одного – смотреть, не моргая, в глаза человеку, который тебе так нравится…
Девушка вдруг осознала, как близко она к нему находится: после прочувствованного монолога Эшли сама не заметила, как села на край стола рядом с ним; и теперь она была к нему почти так же близко, как в замке Салазара вечность назад. Их плечи соприкасались, да и руки были в опасной близости.
Эшли смотрела ему в лицо, застыв и не имея сил двинуться, чувствуя смятение и почти непреодолимое желание податься чуть-чуть вперед…
Нет, нет, нет! Так нельзя!
Почему же, промурлыкал внутренний голос. Какой закон ты этим нарушишь, какую заповедь?
Не место и не время.
Неужели? А если потом просто не будет уже ни места, ни времени – просто не будет тебя? Лови момент!
Я и так его задерживаю…
- Прости, - пробормотал Леон, отстраняясь. Лицо у него снова стало серьезным, он легко соскочил со стола и подошел к двери. Эшли, чувствуя, что никак не может разобраться в своих эмоциях, пошла за ним, пытаясь успокоить сердцебиение.
Я запуталась. Совсем не об этом я должна думать, не об этом, черт побери! И не мешать ему. Эшли, ты эгоистичное, самовлюбленное существо, жаждущее удовлетворения только своих желаний и интересов.
По щеке скатилась слеза, девушка яростным движением стерла ее. Не хватало еще только себя жалеть, нюня! Папина дочка! Слабая, легкомысленная, неблагодарная…
- Кажется, пришли, - Леон стоял на краю пропасти, откуда просто невыносимо воняло, и задумчиво смотрел вниз. Эшли зажала нос.
- Фу, здесь так воняет!
- Ну да, - глубокомысленно согласился он, поразмышлял еще немного, и в тот самый момент, когда Эшли уже собиралась спросить, куда идти дальше, и зачем они пришли на свалку, Кеннеди вдруг ухмыльнулся ей какой-то совершенно злодейской ухмылкой.
- Нет! – решительно заявила понявшая все сразу Эшли, и даже сделала шаг назад. – Нет, нет и…
- Да, - отозвался он невозмутимо, схватил ее за руку и прыгнул.
От собственного визга у девушки заложило уши, и она пропустила момент, когда полет в ароматную пропасть закончился совершенно естественным падением на кучу мусора. Леон тут же поднялся на ноги и принялся отряхивать брюки.
Эшли пошевелилась, проверяя, целы ли кости.
- Ты что, с ума сошел? – возмущенно спросила она. Кеннеди хмыкнул, не оборачиваясь, отозвался:
- Я знал, что все будет в порядке, если ты упадешь на… хм, пятую точку.
От возмущения Эшли даже не нашлась, что ответить, только выдохнула: «Ты…». Но гнев отступил сразу же, как только Леон протянул ей руку, улыбаясь. Девушка приняла его помощь, встала, опираясь на что-то склизкое, отчего ее затошнило.
- Это еще что такое? – она с сомнением и отвращением оглядела труп какого-то серого существа, лежавший на верху мусорной кучи, и покрытый шипами. Выражение лица Кеннеди отнюдь не успокоило ее.
- Давай быстрее убираться отсюда, - он потянул ее прочь. Эшли не имела ничего против.
Стоило им только добраться до решетки, перекрывающей проход, как позади что-то зашевелилось, с грохотом упало. Эшли испуганно обернулась и вскрикнула при виде серого чудовища, встающего с кучи и поворачивающегося к ним.
Увидеть его морду Эшли не успела: Леон, дернув рычаг, поднял решетку, толкнул девушку внутрь, проскочил сам и опустил решетку. После чего спешно сменил пистолет на винтовку, висевшую на плече, отскочил подальше от решетки и прицелился в странное существо по ту сторону хрупкой преграды. Эшли спряталась за колонной, зажмурившись от внезапно нахлынувшего страха и сжав кулаки.
Грянул выстрел, за ним еще один – и рев боли, от которого девушке захотелось забиться в уголок и зажать уши. Леон выстрелил еще четыре раза, потом, к ужасу Эшли, лязгнула поднимающаяся решетка.
Девушка осмелилась выглянуть – как раз в тот момент, когда чудовище уже протягивало руки, чтобы схватить агента, а он выстрелил в грудь монстру, вызвав очередной вопль боли.
Эшли стиснула зубы, чтобы не закричать. Леон рванулся к ней, и едва успел заскочить за колонну, как монстр взорвался. Ошметки плоти разлетелись по всей комнате, распространяя омерзительный запах.
Стало так тихо, что собственное прерывистое дыхание показалось Эшли невероятно громким. Леон выпрямился.
- Не отказался бы от встречи с барыгой, - он вынул из подсумка последнюю обойму для винтовки, вздохнул.
- Что это такое? – выдохнула Эшли, не глядя по сторонам.
- Регенератор, - отозвался Леон, вставил магазин в пистолет. – Восстанавливается после повреждений, причем очень быстро. Единственный способ их убить – стрелять в паразитов внутри.
- Паразитов? Так их может быть много? – Эшли затрясло при одной мысли, что и внутри нее могут быть несколько тварей, и пришлось прислониться к колонне, чтобы не так заметна была дрожь.
- Убить их можно всех, - Леон посмотрел на нее, и Эшли почувствовала, что успокаивается, как обычно, что его спокойствие передается и ей.
Если бы только я была такой же сильной, как ты, с тоской подумала девушка, следуя за ним. Если бы…
Коридорчик привел к полуразрушенному громадному вентилятору. Леон подумал немного, осмотрелся и полез наверх.
- А ты уверен, что нам туда? – Эшли остановилась, скептически оглядываясь.
- Альтернативы не вижу, - отозвался он, протягивая ей руку. Девушка ухватилась за его руку, и Леон поднял ее наверх.
- Это утешает, - проворчала она. Кеннеди только усмехнулся, но ничего не сказал.
Большой зал с чаном лавы посередине сразу не понравился Эшли: подозрительная дыра наверху, каменные стены, огромный стальной шар, каким обычно разбивают стены, и каморка в уголке – видимо, пульт управления этим приспособлением.
Леона, судя по его лицу, картина тоже не вдохновляла.
- Плохие воспоминания, - негромко сказал он, затем вручил девушке пистолет. – Значит, вот план. Ты сидишь здесь, я иду и проверяю, работает ли эта штука. И лучше бы она работала…
Эшли просто не успела ничего возразить: Леон спрыгнул вниз, оставив ее одну.
И словно бы это был знак, из той самой дыры наверху вдруг стали спрыгивать моряки с разнообразным оружием. Кеннеди добежал до каморки, дернул за рычаг, и шар начал раскачиваться. Однако до ворот он так и не долетел, и вскоре остановился.
А Леон тем временем отбивался от наседавших врагов. То и дело раздавался грохот дробовика, глухие удары и вопли инфицированных; кто-то, не удержавшись на ногах, падал в лаву, и на короткое мгновение его отчаянный стон перекрывал все другие звуки. Над полем битвы медленно раскачивался стальной шар, уменьшая амплитуду колебаний и пару раз едва не задев двухметрового амбала, с маниакальным упорством преследовавшего агента.
Леон увернулся от замаха ржавой косой, поднырнул под локтем рослого противника и, стукнув его прикладом по спине, выстрелил в стоявшего перед ним типа в противогазе. Тот что-то пробубнил, но падать не спешил. Эшли с ужасом заметила, что моряк с усмешкой пытается дотянуться до взрывателя закрепленной на груди минибомбы, и зажала рот рукой, чтобы не привлекать излишнего внимания криком.
Кеннеди и сам заметил грозящую ему опасность. Выстрелив в стоявшего на пути моряка, он отпрыгнул в сторону, но повернуться спиной не успел. Камикадзе взорвал бомбу, и жаркая волна ударила в лицо Леону, отбросив его назад и больно приложив спиной об угол комнатки управления.
О, нет! Эшли смотрела на упавшего агента, не замечая ничего вокруг. Леон, вставай же!
Кеннеди очумело помотал головой, кое-как поднялся на ноги, отоварив прикладом ружья замыслившего явно что-то плохое товарища с шокером; тот охнул – звук получился глухим из-за противогаза – и грохнулся на пол. Леон выпрямился, отбросил ставшее на время бесполезным ружье и вытащил из кобуры «Каратель», попутно пнув распростершегося у его ног моряка.
Чтобы избежать смерти от удара огромным молотом, он вынужден был перебежать практически на другую сторону озерца лавы. Эшли отметила, что несмотря ни на что, он ни разу не посмотрел в ее сторону, словно бы забыв о ее существовании. Даже если бы так, я бы не расстроилась… но я точно знаю, что это только ради моей безопасности. Ох, Леон, только бы все обошлось!..
Между тем схватка перешла на новый уровень. Пользуясь тем, что у Кеннеди практически все оружие требовало подзарядки, и он вынужден был делать паузы в перестрелках, противники начали окружать его. Количество их больше не увеличивалось, но и того десятка с лишним моряков, что толпились на площадке, вполне хватило бы. Они медленно обступали его, вынуждая агента прижаться к стенке комнаты управления.
Леон выстрелил в вооруженного шокером типа, нажал на спусковой крючок… и внезапно раздался только щелчок, сигнализировавший о том, что патроны закончились.
Впервые за все это время он кинул быстрый взгляд на Эшли, но в этом взгляде не было страха или отчаяния. Только приказ бежать, пока не поздно.
Эшли зажмурилась, помотала головой, пытаясь избавиться от липкого страха – и подняла тяжелый пистолет.
Выстрел оглушил ее, и девушка чуть не выронила оружие. Истошный вопль заставил ее приоткрыть глаза. Я что, попала?!
Моряк в оранжевом комбинезоне корчился на полу, держась за живот. Эшли вмиг отметила и то, что на нее обратились взгляды всех присутствующих, и то, как именно на нее смотрит Леон. На раздумья времени не было: к девушке с нехорошей улыбочкой подкрадывались двое инфицированных. Эшли подняла пистолет, стараясь держать его, как учил агент, и нажала на спусковой крючок. Один из моряков упал, схватившись за лицо, второй продолжал лезть наверх, но девушка с визгом оттолкнула его ногой, с радостью отметив, что слышит выстрелы с той стороны, где был Леон.
Справиться с последним противником – тем самым упорным амбалом в броне, оказалось трудновато, учитывая тот факт, что патроны кончились совсем. Пришлось действовать хитростью: Эшли по собственному почину отвлекала верзилу, бегая от него, пока Леон активировал стальной шар. Амбал оказался достаточно высок, чтобы достать головой до шара, и при очередном замахе молотом над пискнувшей девушкой стукнулся головой о шар, после чего полетел в лаву, подняв целую волну при падении.
На мгновение стало тихо, потом раздался тихий смех. Эшли осмелилась открыть глаза, и увидела, что Леон стоит рядом с ней и откровенно, искренне хохочет, побросав все оружие на землю.
- Что смешного? – проворчала девушка, отходя понемногу от шока, но не рискуя пока подниматься на ноги. Леон опустился на колено и недолго думая, заправил выбившуюся прядь светлых волос ей за ухо.
- Один вопрос: ты стреляла вслепую?
Эшли только кивнула, только потом поняв, что он спросил. Девушка покраснела, попыталась отвернуться, но агент мягко придержал ее за подбородок. Глаза его улыбались, так что девушка не боялась больше наказания. Но, Боже, что, если бы я не попала?! Эшли, ты совсем с ума сошла!
- Прости, - прошептала она, не глядя на него и чувствуя, что опять готова заплакать. – Я…я не подумала, что могу попасть в тебя…
- Эй, все в порядке, - тихо сказал он, таким доверительным тоном, каким говорят с друзьями, погладил ее по щеке. – Спасибо. Если бы не ты, меня бы здорово поколотили, и вообще…
Эшли не дала ему договорить, с всхлипом уткнувшись в его плечо. Ей вдруг стало так тоскливо и плохо, что было уже все равно, что он подумает. Пусть считает истеричкой и дурой, мне все равно. Я хочу уйти отсюда!
- Обязательно, - заверил ее Леон, и до нее дошло, что последние слова она произнесла вслух. Кеннеди не отстранялся, поглаживая ее по спине. Это успокаивало, и даже помогало забыть о том, что они стоят на поле битвы, между трупами, в опасной близости от лавы… - Пора идти, у нас мало времени.
Он осторожно отпустил ее, встал, навешивая на себя незаряженное оружие. Дал ей несколько минут, чтобы прийти в себя, затем жестом пригласил зайти в комнату управления.
На этот раз никто не чинил препятствий, и стальной шар, управляемый Леоном, разнес большие ворота, проделав лаз. Когда пыль немного улеглась, оба вышли из мрачного зала.
Едва завернув за угол темного коридора, они столкнулись с каким-то человеком, и Эшли, вскрикнув от неожиданности, прижалась к Леону.
- Сеньорита, прошу вас, не бойтесь, - прозвучал ехидный голос торговца. Леон хмыкнул, снимая с плеча винтовку.
- Как в фильме: мне нужны патроны – я нахожу тебя…
- Насчет «нахожу» я бы поспорил, - живо откликнулся торговец, скинув в свою очередь рюкзак и открывая его. Эшли нахмурилась, отошла от агента и принялась рассматривать угольные разводы на стенах коридора, освещенного только одной слабо мерцающей лампой в дальнем его конце. В этом неверном свете трудно было разглядеть что-либо; хорошо, если не споткнешься.
За ее спиной перебрасывались ехидными шуточками Леон и странный торгаш. Эшли нечасто задумывалась о нем, но в те редкие мгновения, когда торговец появлялся в ее поле зрения, девушку мучил один вопрос: как ему удается работать в таких условиях, не попадаясь в лапы зомби? У торгаша были красноватые глаза, так что девушка была почти уверена в том, что он один из зараженных Плагой людей. Но в таком случае, почему он помогает Леону, а не стремится его убить? В общем, вопрос был интересный, но спросить об этом самого торговца Эшли не решалась.
Внезапно в конце длинного и узкого коридора ей почудилось какое-то движение, отчего девушка рефлекторно ухватилась за руку агента. Тот встрепенулся, не стал ничего спрашивать, махнул торгашу на прощание рукой и взял винтовку.
- Продолжаем воевать, - пробормотал Леон, подняв оружие. Словно в ответ на его слова, в коридоре зажегся свет, ослепив Эшли, и раздался глухой, пробирающий до костей стон. У переборки стояла, склонив голову набок, такая же серая тварь, на какую Эшли чуть не упала в мусорке, и смотрела на людей с любопытством, которое, впрочем, тут же переплавилось в желание нанизать их на шипы.
Девушка заставила себя стоять на месте, хотя больше всего ей хотелось убежать с визгом обратно в большой зал. Леон не спеша прицелился, спустил курок. Тварь заорала, дергаясь в конвульсиях, и девушка все же отступила назад, чуть не споткнувшись. Кеннеди что-то пробормотал, но не отрывался от инфракрасного прицела, пока не сделал пять выстрелов. Потом он удовлетворенно усмехнулся, а тварь взорвалась, заляпав потолок и стены ошметками омерзительной плоти.
- Хватит улыбаться, как будто я напортачила! – проворчала Эшли, подавая ему руку – она все же не удержалась на ногах и шлепнулась на пол. Леон пребывал в удивительно хорошем настроении и не считал нужным это скрывать. – Что случилось?
- Может, звучит банально, но я рад, что ты со мной, - отозвался он, и Эшли смутилась, чем вызвала еще один приступ тихого веселья. – Нет, серьезно! Всего на… э-э, а сколько мы тут, а? Ты не считала?
- Нет, зарубки на стенах камеры я не делала, если ты об этом. Где-то вечность, по субъективным ощущениям.
- Ну, значит, я чуть меньше вечности, - глубокомысленно заключил он, отбирая у нее пистолет и заряжая его. – Неплохо стреляешь.
- Не издевайся!
- Как я могу? Ты мне жизнь спасла, - он протягивал ей пистолет с улыбкой. Эшли, поколебавшись, взяла оружие, не удержавшись от язвительного замечания:
- По-моему, тебе просто лень в одиночку все это тащить, вот и все.
Веселый смех был ей ответом. Поразмышляв, Эшли пришла к выводу, что и ей тоже хорошо, и поддержала своего спасателя.
Коридор на этот раз попался удивительно прямой, так что им пришлось всего пару раз завернуть за угол, прежде чем они оказались перед опущенной переборкой, рядом с которой обнаружился рычаг. Леон вплотную подошел к двери, прислушался и, удовлетворенно хмыкнув, скинул оружие на пол и принялся выбирать.
- Опять эта тварь? – шепотом поинтересовалась Эшли, боязливо поглядывая на дверь, из-за которой слышалось ненавистное сопение. Кеннеди кивнул, взял «Магнум», придирчиво его изучил и наконец поднялся, жестом велев девушке отойти подальше. Эшли, слушая, как бьется гулко сердце, прижалась к стене. Леон поднял большой палец, улыбнулся ей и дернул рычаг.
Серый голем вылетел так быстро, что Леон едва успел увернуться от его смертоносных объятий и, прижавшись к стене, пальнул из револьвера в спину твари.
Почему он не выбрал винтовку, мелькнула мысль у Эшли. Успел бы отбежать, прицелиться… а может, и не успел бы.
- Леон! – вырвался у нее возглас испуга, когда она заметила, что голем атакует агента, а тот почему-то стоит, не двигаясь, и словно чего-то ждет. Но тут тварь развернулась к Эшли. Разглядев острые зубы, горящие яростью глазки, девушка уже не смогла сдержать крика.
Глядя на новую жертву, монстр глухо рыкнул, раскрыл объятия и пошел по направлению к ней, неспешно и явно наслаждаясь производимым эффектом. Эшли, не сводя широко раскрытых глаз, прижимаясь к холодной стене, отходила в сторону. Думать связно не получалось: сознание словно отключилось, и девушка чувствовала только ужас, безмерный и всепоглощающий.
Оно убьет меня, убьет. Растерзает в клочья, просто разорвет… Боже, я не хочу.
Но оно так близко…
Грохот, оглушивший ее, послужил в качестве выключателя для паники. Эшли даже не поняла, что произошло – просто стояла, зажмурившись и сжав кулаки. А потом потеряла сознание.
Очнулась она опять от звуков выстрелов, открыла глаза. Она сидела у стены, а Леон в нескольких метрах дальше вел борьбу с гостями – на сей раз это были моряки.
Девушка попыталась привести мысли в порядок, но сосредоточиться не удавалось, несмотря на все усилия. Она заметила, что дрожит, обняла колени руками и уткнулась лбом.
Я знаю, знаю, что нельзя сдаваться, надо бороться до последнего…
Но я так устала, так сильно. Просто закрыть глаза и немного поспать, а потом прийти в себя и обнаружить новый мир…
- Эшли! – кто-то затормошил ее. – Эшли, не слушай! Это Саддлер пытается внушить тебе, чтобы ты пошла к нему. Смотри на меня, ну же! Открой глаза!
Ты вольна выбирать, девочка моя, где лучше…
- Посмотри на меня! – Леон взял ее лицо в ладони, дождался, пока она откроет глаза. – Это пройдет, Эшли, с этим можно бороться.
- Не хочу, - прошептала она сонно, снова опуская веки. Кеннеди резко выдохнул, поколебался миг, а потом рывком поднял ее на ноги. Сон слетел с девушки, и она возмущенно уставилась на парня.
- Что ты себе позволяешь?
- Он близко, - Леон не обратил внимания на ее негодование. – Знает, где мы, чего хотим, и пытается повлиять на нас. Черт, я надеялся, этого не будет…
Девушка закусила губу, чтобы не выдать своего отчаяния. Но в глазах застыл страх, который холодил сердце.
Я не хочу становиться такой же, как все эти существа! Не хочу!
Не сопротивляйся, нашептывал голос Саддлера. Это бесполезно…
Эшли сделала глубокий вдох, догнала идущего впереди Леона и взяла его за руку, чтобы чувствовать себя уверенней.
Коридор закончился внушительной стальной дверью. Леон поразмышлял пару секунд, изучая карту, потом решился и толкнул дверь, держа пистолет наготове.
Эшли потребовалась доля секунды, чтобы ее опасения стали реальностью. На площадке в нескольких метрах от гостей стоял, спиной к ним, сам Осмунд Саддлер.
Нет, нет, нет…
- Я чувствую, как они растут, - задумчиво проронил Саддлер, поворачиваясь к Эшли и Леону. Посох в его руке жил своей жизнью, щупальца извивались и трепетали, словно ища себе жертву. – Развиваются…
Леон рванулся вперед, не думая, но Саддлер лениво поднял руку – и агент остановился так резко, будто со стеной столкнулся. Застонав, он схватился за грудь и скорчился.
- Вы можете сопротивляться, - таким же тоном продолжал Саддлер, - но не подчиняться невозможно.
Кеннеди упал на колени, тщетно пытаясь не показывать боли. Глава культа Иллюминадос улыбался.
Эшли смотрела на него со смешанным чувством: безумный страх, тревога за Леона и за себя, отвращение к лорду… Но додумать ей не дали. Саддлер простер руку в ее направлении.
- Пойдем со мной, Эшли, - мягко и даже почти заботливо сказал он. Девушка не успела сделать ни одного движения, как сознание опять отключилось, сохранив последней ясной картиной лицо Леона, скривленное от невыносимой боли.
А потом пришла благословенная тьма.
Глава двадцать вторая
Будь ты проклят, Осмунд Саддлер. Будь проклят я сам, если не убью тебя.
Редко когда Леон Кеннеди был так зол, как в ту минуту, когда боль отпустила его, и он обнаружил, что остался один в комнате. Эшли опять похитили.
А я ничего не мог с этим поделать! Потому что валялся на полу, едва не теряя сознания от жгучей, разрывающей легкие боли. И не было сил даже чтобы выругаться…
Он тотчас ликвидировал это досадное упущение, сам удивившись богатой палитре слов. Не то чтобы мыслить после этого стало легче, но решимости прибавилось однозначно. Злость на свою глупость и неосмотрительность перевешивала даже холодную ярость по отношению к персоне Саддлера. Леону совершенно не улыбалась мысль, что придется поискать дочку президента, бегая по острову. Причин было несколько, разной степени благородности.
Во-первых – и это самое очевидное и честное - он дико устал за те несколько дней, что провел в этой местности. Ему хотелось поскорее закончить эту затянувшуюся миссию, хотелось отдохнуть где-нибудь в теплом и радостном месте. А вместо этого – извольте еще побегать по обители зла, в обществе всякого рода монстров и разномастных уродов!
Во-вторых – и это была не просто отговорка – Леон успел привязаться к девушке. Это была не влюбленность, не влечение, а именно привязанность. Ему было тепло в ее обществе, ее смех был приятен, а подколки веселили. Кеннеди давно решил отложить в долгий ящик тяжелый вопрос, как себя с ней вести, и относился к девушке, как два года назад относился к застенчивой и милой Мануэле Идальго: не скрывая симпатии, но и не навязывая ее, с уважением и вниманием. Кажется, Эшли была совсем не против.
В-третьих, совершенно не грела мысль, что внутри него зреет паразит, подчиняющийся Саддлеру. Пожалуй, это было самым неприятным из всего: чувствовать себя как персонаж научно-фантастического ужастика, зараженный инопланетной тварью…
Инопланетной? Ну, это, пожалуй, чересчур, Кеннеди! Насмотревшись ужастиков, несешь уже откровенную чушь.
Почему бы не допустить эту мысль? Она не более сумасшедшая, чем все, что ты видишь.
Пусть так. Но сейчас не время думать об этом.
Он взял в руки дробовик и вышел через дверь, которой воспользовался Саддлер, уводя Эшли.
Совершенно от себя такого не ожидала.
Ада устало вздохнула. Миссия медленно, но верно приближалась к концу – каким бы он ни был. Леон был в логове Саддлера, судя по всему, опять один: Саддлер забрал девочку с собой. То ли решил позабавиться, наблюдая за мытарствами агента… то ли просто хочет лично присутствовать при процессе превращения дочери президента в безвольную марионетку.
И если я права, если верно второе, тогда у Леона еще меньше времени, чем я думала.
Ада остановилась, прикасаясь рукой к перилам мостика, по которому шла к одной из вышек комплекса, закрыла глаза. При одной мысли, что агенту грозит подобного рода опасность, ее мутило. Тяжело было просто думать об этом.
Что, если он не успеет? Если Плага созреет раньше, чем обычно? Если Саддлер все же решит, что хватит забавляться, и заберет его, как забрал Эшли?
Что я буду делать тогда?
Изящное красное платье с бабочками плотно облегало ее фигуру, а разрез совершенно не мешал совершать акробатические трюки. Короткие черные волосы подчеркивали овал лица, точеные черты которого сразу привлекали внимание. Ада прекрасно понимала, какое воздействие оказывает на мужчин, и пользовалась этим в своих целях. Но в каждом правиле есть исключения. И шесть лет назад одним из таких исключений стал молодой полицейский Леон Кеннеди, который рисковал своей жизнью ради нее, не колеблясь.
И несмотря на все, что было, несмотря на предательство, ложь, которыми она платила за его самоотверженность… несмотря на это, Ада была абсолютно уверена, что если понадобится, он и сейчас сделает то же самое.
Так не пора ли мне вспомнить о его доброте? О том, кем я могла бы стать, поддайся порыву сбежать с ним, изменить свою жизнь?
Только не в ущерб миссии, прошелестел голос разума.
Черт побери, я хочу этого! Хочу помочь ему. А миссия подождет.
Она решительным жестом оправила платье и открыла дверь.
- А ты не спешила, - лениво протянул наемник, смерив ее оценивающим взглядом. Вонг безразлично пожала плечами, скрестив руки на груди.
- А надо было? – ее голос звучал так же равнодушно, как его. Ничего, кроме презрения, она к этому человеку не испытывала.
- Какие новости о нашем друге Леоне? – поинтересовался он, подбрасывая вверх и ловя нож. Ада заметила на рукоятке изображение змеи, и невольно задумалась, тянет ли на змею Джек Краузер.
- Он не доставит проблем, - отозвалась она. – Образец?
- У Саддлера, - Краузер поймал нож, провел по краю острия. – Кажется, старик пронюхал что-то о нашей игре.
- Замечательно, - Ада отвернулась. Она не испытывала большого раздражения – в конце концов, Саддлер наверняка давно догадывался о темных намерениях наемника. Весело ей, однако, тоже не было – только не в свете тех событий, которые имели место за последний час.
- Давай уточним одну маленькую деталь, - Краузер следил за ней неотрывно, Ада чувствовала его взгляд. – Я тебе не доверяю – как и Вескер. И если сделаешь что-то не так, я тебя просто убью.
- Ну, - Вонг сделала вид, что задумалась, - я встретила Вескера намного раньше, чем ты.
Наемник только хмыкнул.
- Мы посмотрим, - процедил он презрительно. Ада небрежно отмахнулась и пошла к двери.
- Согласна, посмотрим…
Закрыв за собой тяжелую дверь, она сжала кулаки. Краузер бесил ее, вызывая откровенную неприязнь, но пока их пути не сталкивались, шпионка готова была терпеть его.
С каким бы удовольствием я устроила тебе несчастный случай, напарничек…
Каблуки ее туфель звонко цокали по металлу галереи. Ада с трудом удерживалась, чтобы не бежать – столько всего сразу ей хотелось сделать, увидеть.
Звякнул в миникобуре на правом бедре коммуникатор. Женщина вытащила его, включила.
Ну надо же, кого я вижу…
- Слушаю, - почти безразлично произнесла она. Вескер поправил очки.
- Кажется, Леон устроил небольшой бардак в стане врага, - отозвался он с легкой усмешкой. – Люди Саддлера в панике – после гибели старосты и смотрителя замка. Организация развалится, это только вопрос времени.
И сколько же времени тебе потребовалось, чтобы догадаться об этом, интересно?
- Леон оказался весьма полезен, - Ада не сбавляла шага, направляясь к лаборатории. – Но он вернет Эшли, и его участие в игре сократится до минимума.
- А вот здесь ты не права, - с видимым удовольствием заявил Вескер. – Я оставил его Краузеру.
Что?! Ада остановилась так резко, будто ее кто-то удержал. Вескер усмехнулся. Так я была права…
- Поспеши и забери образец, - сказал он, наслаждаясь произведенным эффектом.
Ада вырубила передатчик, прислонилась к обжигающе холодной опоре, закрыв глаза. Волна гнева захлестнула ее, и Вонг совершенно не хотелось сопротивляться этому наплыву.
Черт тебя побери, Вескер, сволочь ты такая!
- Ты забыл, что я не играю по твоим правилам, - процедила она, потом резким движением вернула коммуникатор на место и побежала к краю галереи. Выстрел из пистолета с крюком, который зацепился за опору, просчитанный прыжок – и через пару секунд женщина уже была на земле.
Даже не позаботившись осмотреться, она свернула веревку и побежала туда, где, по ее расчетам, должен был быть Леон.
Как увлекательно – манипулировать людьми. Альберт Вескер ухмыльнулся, глядя на черный экран перед собой. Увлекательно и легко. Достаточно только знать их слабое место, чтобы завладеть ими. А учитывая, что мотивы большинства на удивление однообразны – спасти родных, любимых, дорогих, пусть даже речь при этом идет о самом объекте игры, задача становится донельзя простой. Даже может наскучить…
Но иногда попадаются любопытные экземпляры, способные преподносить сюрпризы, и вот тогда игра становится еще интереснее – и опаснее. Если Вескер вообще мог о чем-то сказать, что обожает это – абсолютно точно, что это было бы манипулирование и игра в кошки-мышки со строптивыми агентами. Смотреть на несколько шагов вперед, предугадывать действия оппонента, подкидывать ему задачки и ребусы, а то и просто бросать на линию огня…
Ты меня не разочаровала, ни в коем случае. Вескер задумчиво барабанил пальцами по подлокотникам кресла. Сильная, хитрая, отлично знающая, что я такое – нет, в этой партии я выбрал противником совсем не Саддлера с его непредусмотрительностью и несдержанностью.
Мне противостоит куда более опасный противник, и именно ты его представляешь. Я не знаю пока, кто это, хотя подозреваю… но до конца остается все меньше времени, и разгадка близка.
Он вытащил коммуникатор, набрал несколько цифр, стал ждать. Тяжелая артиллерия на подходе…
Щелчок показал, что собеседник слушает. Вескер улыбнулся в темноту и назвал код операции.
У меня свои методы убеждения…
Странно… хотя нет, совсем не странно, что я не могу понять, где нахожусь. Леон еще раз огляделся, но разглядеть детали обстановки в скудном свете, падающем из узких окошек под потолком огромного помещения, было крайне трудно. Какие-то трубы, вентили, контейнеры; узкие мостики и проходы – и не видно никаких дверей. Придется поискать выход из темной комнаты.
А как же черная кошка?
Этот вопрос всплыл сам собой, когда он, поднявшись на лифте на второй этаж, шел по металлическому мостику. Отвлек его какой-то шорох позади… или где-то в стороне? Акустика здания была против агента – понять, откуда доносится звук, было невозможно.
Леон вытащил нож из ножен на плече, постоял мгновение, прислушиваясь к шорохам, а затем резко развернулся.
Никого. Черт, так я действительно скоро с ума сойду… Сверху!
Он вскинул взгляд – как раз вовремя, что увидеть, как прямо на него летит кто-то с ножом, и увернуться на автомате. Но недостаточно быстро: лезвие все же успело прочертить у него на щеке болезненную царапину.
Леон откатился назад, встав на колено, вытер выступившую кровь и поднял сердитый взгляд на напавшего. Вот тебе и кошка, ехидно заметил внутренний голос.
С лезвия ножа на металлический пол упало несколько капель крови. Леон следил за тем, как неизвестный поднимает нож, и в конце концов, посмотрел ему в лицо, полускрытое в тени. Какие знакомые черты…
- Давно не виделись, товарищ, - произнес мужчина, усмехаясь. Кеннеди изумленно выдохнул, глядя на его обезображенное шрамом лицо, и даже опустил нож.
- Краузер!
Однако, несмотря на удивление, он не терял бдительности, и следил за Краузером, который между тем опустил нож и начал движение. Леон, не отрывая глаз от его оружия, пошел в другую сторону.
Не внушаешь ты мне доверия, товарищ…
- Ты же… умер в той катастрофе?
- А, да, - отозвался Краузер с ухмылкой, не поднимая головы. – Тот человек, которого ты знал, умер задолго до того…
- Это ты украл Эшли, - вдруг сказал Леон. Эта мысль пришла ему в голову только что, он даже не успел ее обдумать. Но судя по довольному лицу бывшего напарника, не ошибся.
- Соображаешь, - одобрил Краузер, с задумчивым видом вертя нож в руках. – В конце концов, мы оба знаем…
Тут он неожиданно развернулся и сделал выпад в сторону агента, но не застал того врасплох. Леон ушел назад, потом выпрямился и выбросил руку с ножом вперед, к лицу Краузера. Наемник легко ушел от удара, и теперь оба снова заняли те же позиции, что раньше.
Ищи слабое место…
- Что тебе надо? – процедил он, не спуская глаз с ножа противника. Я прекрасно знаю, на что ты способен, напарник…
Краузер фыркнул.
- Образец Саддлера, вот и все, - отозвался он, и внезапно атаковал. Лезвия столкнулись, высекая искры, и на короткое мгновение Леон с трудом выдерживал давление. Он вывернулся, отскочил назад, тяжело дыша и смотря на противника со смешанным выражением.
- Отпусти ее!
- Она была нужна мне, чтобы купить доверие Саддлера, - доверительно сообщил наемник, опуская оружие. Тонкие губы изогнулись в усмешке, значение которой Леон не понял. – Как и ты, я американец.
Леон четко осознал, по чьей именно вине вынужден был провести последнюю неделю в аду – и ему захотелось тут же сообщить оппоненту все, что он думает по этому поводу. Но Краузер не дал такой возможности.
Глядя в глаза агенту, неторопливо продолжая что-то говорить, он вдруг с силой ударил по контейнеру, что лежал у его ног, и следующее, что увидел неприятно пораженный Кеннеди, был летящий ему в лицо тяжелый контейнер.
Черт!
Действуя на автоматизме, он поднял свободную руку и отвел угрозу, но не удержался на ногах и начал падение. Краузер мчался на него с ножом в руке, и на его лезвии отразился падавший сверху свет.
Потрясно, только и успел подумать Леон, прежде чем осознал, что если сейчас же не приложит усилия, чтобы сдержать давление со стороны Краузера, наемник спокойно добьет его. Его ослепил свет на встретившихся лезвиях, но тут же наемник отвел нож.
Кеннеди словно в каком-то оцепенении вспомнил, что падает назад, сгруппировался и успел приземлиться на колено. За его спиной раздался грохот – Краузер тоже не пострадал.
Прекрасно, просто прекрасно! Сюрприз за сюрпризом.
- Ты ее только для этого вовлек в дело? – проговорил он, разъяренный, и метнулся к наемнику, не думая ни о чем, взмахнул ножом наискосок. Краузер поставил блок, но агент нападал снова и снова, не давая времени на передышку, не переводя дыхания, словно заведенный. В каждое движение он вкладывал всю скопившуюся ярость, злость за то, что вынужден столько времени мотаться по полному исчадий ада месту – а все из-за чьих-то непомерных амбиций!
Опасный танец клинков закончился неожиданно – в тот самый момент, когда Леону удалось прорвать оборону противника.
Мы на равных.
Краузер отскочил назад, с долей изумления глядя на свою грудь. Длинная рана, хоть и была поверхностной, все же кровоточила довольно сильно. Но наемник ничем не дал понять, что ему больно. Усмехнувшись мрачно, он ринулся в атаку.
Леон был готов к этому. Извернувшись, он схватил запястье противника, так, чтобы нож не мог причинить ему вреда. Краузер, продолжая усмехаться, повторил трюк с рукой агента. Теперь оба стояли друг против друга, так близко, как только возможно, пытаясь изо всех сил сломить сопротивление другого.
Я не сдамся. Леон сжал зубы, глядя в глаза Краузеру с яростью. Ни за что.
Наемник вдруг проделал какое-то неуловимое движение, перехватив руку Леона, потом повернул его спиной к себе и пнул ногой в поясницу. Леон ударился о металлический пол коленями и локтями, перевернулся на спину. Нож вылетел из его руки и валялся теперь в паре метров. Не достать…
Краузер стоял над ним и смотрел на бывшего товарища с презрением и торжеством.
- Все ради «Амбреллы», - пробормотал он.
Кеннеди до того поразила эта фраза, что он замер на месте, забыв о своем положении.
- «Амбрелла»?!
Неужели мне суждено всю жизнь разбираться с корпорацией?
- Я почти позволил этому свершиться… - Краузер на какое-то время отвлекся, но Леон не успел воспользоваться моментом – наемник устремил на него жесткий, холодный взгляд серых глаз. – Хватит разговоров. Умри, товарищ!
Он прыгнул на Леона с ножом в руке, явно целясь ему в сердце. Кеннеди с отчаянием понял, что не успеет ни дотянуться до своего ножа, ни уйти от оружия, направленного ему в грудь… и сделал то единственное, что ему оставалось, а именно – схватил Краузера за запястья, стараясь держать его как можно дальше от себя.
Острие ножа остановилось в нескольких сантиметрах от его шеи. Леон не отрывал взгляда от глаз противника, и видел в них только мрачное торжество и намерение убить бывшего друга, во что бы то ни стало.
Вот уж не надеялся… умереть от руки того, кто считался мертвым…черт!
Краузер был сильнее, и нож, несмотря на все усилия Кеннеди, медленно приближался к его горлу. Агент смотрел в глаза поверх лезвия – и видел в них ту же сталь… Пощады не будет.
Он слабел, и почти уже дал Краузеру довершить начатое… как вдруг случилось что-то, поменявшее все местами за долю секунды.
Раздался удивительно знакомый свист, что-то ударилось в лезвие, и нож вылетел из руки Краузера. Леон, не теряя времени, ударил наемника ногой в живот, отчего тот перекатился назад, и быстро встал.
Краузер презрительно фыркнул, поднимаясь на ноги и смотря вверх, на площадку, откуда прилетела пуля.
- О, тварь в красном платье! – протянул он. – Что тебя-то сюда привело, а?
- Тяга к правосудию, - Ада улыбнулась, держа его на прицеле, и не обращая внимания на пораженного Леона, смотревшего на нее с раскрытым ртом.
Наемник хмыкнул, а затем совершил прыжок с переворотом назад, оказавшись на площадке в нескольких метрах над Леоном. Агент не мог ничего сказать, но его взгляд был вполне красноречив.
- Ты можешь продлить свою жизнь, - наемник говорил тихо, но отчетливо, - но ты понимаешь, что не в силах уйти от неизбежного, не так ли?
Усмехнувшись на прощание, он исчез в тени, оставив Аду и Леона позади.
Кеннеди выдохнул, наконец-то осознав, что все еще жив, что может дышать. Он склонился и выдернул нож, вонзившийся острием в металл. За спиной раздался мелодичный и такой приятный звук соприкосновения каблуков с металлическим полом: Ада спрыгнула с площадки.
- Вы друг друга знали? – негромко предположила она, возвращая пистолет в кобуру.
Леон помедлил, прежде чем обернуться и посмотреть на нее. Все так же недостижима и прекрасна… и опять спасла мне жизнь.
- Ну, более или менее, - дипломатично уклонился он от ответа, делая вид, что заинтересован разглядыванием ножа, хотя отдал бы все, что угодно, чтобы она улыбнулась ему, чтобы не была так холодна. Но… мечтать не вредно. – Ты-то здесь зачем, не хочешь раскрыть тайну?
- Как-нибудь в другой раз, если не возражаешь, - обронила она, проходя мимо с высоко поднятой головой и устремленным вперед взглядом. Леон не удержался от вздоха, провалив конспирацию и откровенно любуясь ею.
Возражаю, еще как возражаю…
Она кинула на него быстрый взгляд и улыбнулась, а потом спрыгнула вниз и исчезла. А Леон опять остался стоять один, с ножом в руке и хаосом в голове. О схватке с Краузером в этот момент он думал гораздо меньше, чем о женщине, что спасла его.
Ты как бабочка, Ада, как ветер – неуловимая, непостижимая и прекрасная. И я бы многое отдал, чтобы узнать, что ты скрываешь. Все бы отдал…
Он вздохнул, сунул нож в ножны и, немного хромая, последовал к лесенке вниз.
Жизнь никогда не была и даже не казалась легкой, но тогда на каждый вопрос у меня находился ответ. Это было весьма кстати. А сейчас – я только запутываюсь еще больше – и что еще неприятнее, в собственном прошлом, которое решило навестить меня в такое неподходящее время.
Человек, которого я считал своим другом, который прикрывал мою спину, делился всем – которого я считал погибшим, вдруг восстает из мертвых. Более того, оказывается, именно он повинен во всех моих злоключениях, в чем и признается сам. Еще и «Амбрелла»… Слишком много вопросов без ответов. Слишком мало времени.
Его сбивчивые размышления были прерваны сигналом коммуникатора. Уже догадываясь, кого увидит, Леон включил прибор.
Саддлер покровительственно улыбнулся, отчего у агента появилось непреодолимое желание врезать лорду культа.
- Рад встрече со старым другом? – осведомился культист. Кеннеди сплюнул, без труда изобразил язвительную усмешку.
- Вполне. Ты, наверно, позвонил, чтобы услышать слова благодарности?
- Хм? Нет, не надо, - Саддлер хищно ухмыльнулся. – Видишь ли, я бы не хотел, чтобы мои дорогие гости скучали, пока я занимаюсь делами. А посему – как ты смотришь на встречу с еще одним товарищем?
Ну просто блеск. Еще один монстр. Что ж…
- Всегда готов, - Леон отсалютовал и отключил связь, после чего толкнул обнаруженную в дальнем углу помещения дверь и очутился в небольшой комнатке с пультами управления, которые в настоящий момент были выключены.
Впереди был неимоверно белый и чистый коридор, так что Леон даже удивился. И хотя впереди ничего опасного не было видно, все чувства кричали об угрозе, и о том, что необходимо быть настороже.
Как будто до этого все было тип-топ!
Он осторожно двинулся вперед, внимательно разглядывая белоснежные стены, пол и потолок – и тут взгляд зацепился за какие-то приспособления на стенах, расположенные прямо друг напротив друга. Леон замер на месте, пытаясь понять, что же это такое… и отчаянно надеясь, что не то, о чем он подумал.
В этот момент, словно почувствовав его неуверенность, что-то включилось, и между парами устройств протянулись красные нити. Кеннеди едва успел отскочить назад – одна из нитей резко придвинулась к нему, обдавая жаром.
Вот ведь попал!
Но пути назад не было. Леон не мог вернуться на склад и искать другой выход – на это ушло бы чересчур много времени, а кроме того, он подозревал, что Саддлер не стал бы ставить подобную охранную систему где попало. Значит, я почти на месте…
Лазерный луч начал двигаться к нему, вынуждая агента отступать. Второй был еще далеко и гораздо выше, так что Леон просчитал и совершил прыжок между двумя лучами. Но обрадоваться не успел: следующая лазерная сетка оказалась сложнее – какие-то диагонали и сложные узоры.
Сам себя загнал в ловушку, вот весело…
Леон сделал глубокий вдох и прыгнул в образовавшуюся дыру, едва не задев при этом лучи. Упав на четвереньки, он тут же огляделся, с удовлетворением заметив, что все еще жив, несмотря на попытки Саддлера и собственное рвение. Везучая ты сволочь, Кеннеди!
Дойдя до металлической двери в конце смертельного коридора, он нажал на кнопку, обернулся – и ощутил донельзя неприятное чувство где-то в груди, когда увидел, что лазерная сеть возвращается, приняв еще более причудливую форму.
- Миссия выполнима – или мне все же каюк? – пробормотал ошарашенный агент.
Ты думать будешь или все же соизволишь подвигаться?!
Когда лазерные лучи были в паре метров, Кеннеди, скинувший на пол все, что только можно было, показал такие чудеса акробатики, что сам себе подивился, и позже не смог бы даже приблизительно описать свой трюк. Только воспоминание: сетка приближается, становится жарче, дышать трудно; совершенно непродуманное движение вперед и вверх, отчего красная смерть становится ближе…
Только через некоторое время он осознал, что лежит на холодном полу, к которому, судя по ощущениям, как следует приложился всем, чем только можно. Леон поднял голову, посмотрел вокруг. Лазеры исчезли, дверь была открыта, а жизнь восхитительно прекрасна.
- Пока что – все выполнимо, - решил он, собирая разбросанное оружие.
Однако оказался он совсем не в тронном зале, что можно было предположить, глядя на систему охраны, а в очередном туннеле с влажными, поросшими мхом стенами, гулким эхом в качестве непременного приложения и туманными перспективами впереди. Где-то в сумраке журчал ручеек, капала вода. Запах был откровенно мерзким: что-то, в несколько раз похуже помойки.
- Это радует, - проворчал агент, устало вздохнул и побрел в туннель едва ли не вслепую.
Прошлое обладает одним потрясающим, хотя и не самым приятным свойством напоминать о себе в самый неподходящий момент.
Ада оттолкнула от себя напоровшегося на нож моряка, осмотрелась. Она стояла одна посреди нескольких трупов. Могла бы пройти мимо споривших о чем-то парней, но тогда не видать коробки драгоценных патронов к пистолету и пары стрел для арбалета. А так – пришлось пошуметь и пострелять немного, чтобы в итоге получить стрелы.
Шпионка отряхнула платье, сетуя мысленно на то, что успела испачкать его непонятно где в грязи, потом уделила некоторое время изучению туфель. Несмотря на то, что платье и каблуки не были оптимальным нарядом для подобных операций, она не жаловалась ни на что. Разумеется, Ада предпочла бы легкий комбинезон, или хотя бы сменила обувь, будь у нее такая возможность. Но кто же знал, что все обернется так!
Первоначально, она собиралась всего лишь встретиться с Луисом и уговорить его отдать Плагу… ну, способов было несколько, включая и тот, которым она не любила пользоваться, и пускала в ход только в крайнем случае – как, например, с Джоном Хоу, чтобы узнать пароли. Но ситуация оказалась куда сложнее, чем она предполагала. Куда запутанней…
Ада была уверена, что только один человек знал о том, как все повернется – и дело даже не в том, какой властью он обладал. Просто Альберт Вескер обладал потрясающей способностью узнавать все первым, быть везде первым, добиваться своего любой ценой. Глупо было бы думать, что в этот раз он не допускал подобного развития событий.
И что с того? Ладно, допустим, Вескер все знал – и о том, что за Эшли прибудет Леон, и то, что случится потом. Что это меняет? Образец все равно нужно добыть, любой ценой.
Вонг вздохнула. Слишком многое зависит от этого…
Она последний раз окинула комнатушку взглядом и вышла.
Леон дотронулся невзначай плечом до стены туннеля, и, чертыхнувшись, отскочил. Мало того, что вода была повсюду (вот ведь смеху будет, если промочу ноги!) и едва ли не лилась с потолка, так еще и на какую-то мерзкую слизь угораздило наткнуться! Счастья-то…
Он кое-как отряхнулся, подумал, что выглядеть и пахнуть хуже, чем сейчас, все равно не сможет, и пошел дальше.
Туннель окончился, и Кеннеди вышел на небольшую площадку, откуда открывался восхитительный вид на пропасть внизу, какие-то контейнеры и ящики в отдалении… а еще дальше – и это просто потрясающее зрелище! – виднелся лифт. Но радость сразу подпортил обнаруженный в середине лужи парой метров дальше маячок, который был на кофточке Эшли.
Леон поднял маячок, закрыл глаза, выбирая подходящие случаю слова из ставшей заметно богаче за последнюю неделю копилки ярких выражений. Но додумать ему опять не дали.
Ощутив дрожь под ногами, Леон вскочил, осматриваясь. Стены пещеры задрожали, посыпалась пыль, и через мгновение агент чуть не оказался под обвалом. Он отпрыгнул в сторону – и оказалось, что очень вовремя, потому что на том месте, где он только что стоял, грохнулось нечто…
- Господи! – от близости подобной твари, от осознания того, что он в который раз уже мог погибнуть просто так, без боя, у Леона перехватило дыхание.
Нечто, не смущаясь присутствием человека, раскрыло пасть и заревело, и от этого звука хотелось зажмуриться, забиться в самый темный угол, спрятаться, чтобы оно не нашло…
Человеческими в этом творении дьявола были только очертания лица, но все остальное – глаза, в которых была неконтролируемая ярость, мускулистое, скользкое тело, несколько пар конечностей, одна из которых была мощным щупальцем – принадлежало чему-то неземному.
Кеннеди выдохнул, приказал себе дышать ровно и поднялся на ноги, оценивая ситуацию. Он оказался в клетке с чудовищем, практически без оружия (только пистолет, дробовик и «Магнум», но ни одной гранаты или чего-то помощнее), под ним призывно чернела пропасть, а единственный выход загораживало это отродье.
Монстру, видимо, надоело ждать, и он подался вперед, чтобы раздавить человека. Леон метнулся за угол огромного контейнера, судорожно размышляя, что делать. Одна из ловушек Саддлера? И в чем прикол?
Он отбежал к краю клетки, держа дробовик наготове, и абсолютно не уверенный, сможет ли хотя бы поцарапать врага. Монстр урчал откуда-то сверху – благодаря тому, что света нескольких ламп хватало только на освещение клетки, Леон не видел абсолютно ничего вокруг. Проклятье! Он-то, наверняка, и в темноте видит, не то что я…
Тут взгляд агента зацепился за какой-то пульт, на котором мигала красная лампочка, и вслед за тем пришла догадка. Игра «Нажимай и беги», да?
Рычание сверху призывало сделать выбор поскорее – монстру не терпелось поиграть. Леон закусил губу, подошел к пульту и нажал кнопку, задаваясь вопросом, куда бежать потом.
Однако ничего не произошло, только лампочка поменяла цвет и стала зеленой. Прекрасно, еще одна? Ненавижу квесты…
Вылазка на разведку показала, что путь чист, однако стоило агенту почти добежать до второго пульта, тварь спрыгнула вниз, сотрясая клетку. Леон выстрелил из дробовика, целясь в морду, но видимого результата это не произвело. Противник довольно заурчал и протянул щупальце к жертве.
Э, нет, так не играю! Кеннеди пальнул еще раз и еще, старательно не замечая, как тварь тянется к нему с целеустремленностью ребенка, заметившего игрушку. Но после четвертого выстрела, когда дробь угодила в глаз чудовищу, оно обиженно взревело и, совершив грандиозный прыжок, снова исчезло из поля зрения.
Кеннеди перевел дух, с омерзением чувствуя на себе слизь, перезарядил «Ремингтон» и нажал на кнопку, готовый бежать и стрелять.
Завыла сирена, лампы на потолке стали красными, вызывая острое желание стрельнуть по ним. Леон побежал к открывшейся двери, оставляя позади зверя. Как только он оказался в следующей секции, та часть клетки, в которой он только что был, отделилась от основной и полетела в пропасть.
Леон посмотрел вслед контейнерам, потом сообразил, что забыл, как дышать, и сделал глубокий, жадный вдох. Обалдеть, какой экстрим!
Найти и нажать еще две кнопки, бегая под неусыпным контролем разозленного зверя – занятие увлекательное и незабываемое. Леон мрачно подумал, что за эту неделю исчерпал весь запас адреналина и страха на пару месяцев, а то и лет вперед. Интересно, какая там следующая стадия после «я больше не могу»? «Ни о чем не беспокойтесь, я вас быстро слопаю»?
Кончай маяться дурью, агент! Он развернулся едва ли не в прыжке, как и подобает бравому спецагенту (дробовик еще заменить какой-нибудь пушкой энного калибра, и порядок), и выстрелил в грудь противнику. Так получилось, что одновременно он нажал и нужную кнопку, так что пришлось в спешном порядке эвакуироваться с места происшествия и бежать к двери, рискуя поскользнуться на вездесущей зеленой слизи.
Вторая секция улетела вниз, и Леон очень надеялся, что в третий раз ему также повезет, и он успеет уйти. Зверь, естественно, никуда не делся – все так же рычал и стонал на крыше, не видимый и свободный, как ветер.
Кеннеди нажал одну кнопку, поискал взглядом вторую и пригорюнился: по всему выходило, что так просто его отсюда не выпустят. Второй кнопки нигде не было видно, а рядом с ним был вход в серебряный коридор. Поразмыслив и послушав серенады сверху, Леон выбрал этот путь.
Провалиться мне на этом месте, если я что-нибудь понимаю в архитектуре этого острова! Не иначе, строители были дождевыми червяками – понастроили одних коридоров, засадили великолепным мхом и кайфуют себе в родственной среде…
С грохотом обрушилась вниз одна из потолочных секций, и монстр рухнул вниз, жадным взглядом шаря по клетке в поисках добычи. Кеннеди закинул ружье на плечо (патроны кончились, но он не собирался расставаться с оружием, столько раз спасавшим ему жизнь), вытащил пистолет. «Магнум» он пока не хотел использовать.
Монстр наконец заметил его и с довольным видом начал ползти к агенту. Леон оценил обстановку – тварь перекрывала путь ко второй кнопке, прицелился в глаз, полыхавший гневом, и спустил курок.
Заревев от боли и досады, монстр ринулся вперед, намереваясь раздавить человека, но Леон отскочил назад, под прикрытие коридора. Он понимал, что рискует, что противник спокойно может раздавить его, но не собирался бросаться вперед очертя голову.
Попаду я отсюда в эту чертову кнопку? Он прицелился, не обращая внимания на стенания разочарованного жизнью врага, и выстрелил. Получилось: завыла сирена, и где-то позади открылась третья дверь – выход из клетки.
Леон не удержался от усмешки в адрес зверя и побежал обратно. У него было не больше тридцати секунд на то, чтобы добежать…
А неожиданное появление монстра между ним и дверью автоматически уменьшало шансы выбраться в целом виде. Кеннеди затормозил, процедил ругательство. Монстр не впечатлился, что и показал ревом. Леона чуть не стошнило от смрада, которым его окатил противник. Агент перекатился по земле, увернувшись от удара лапой, который мог бы с легкостью размазать его тонким слоем, встал на колено и трижды выстрелил в глаз врагу.
Тварь заревела и с прытью, которой Леон не ожидал, подскочила вплотную к агенту и легонько хлопнула по спине. Кеннеди отлетел к стене, шмякнулся об нее и сполз на пол, пытаясь сфокусировать взгляд. В глазах двоилось, целиться в таком состоянии было крайне трудно, но Леон рискнул – и попал. Прямо в раскрытую пасть.
От такого подарка зверь разъярился еще больше и навис над человеком, больше не собираясь играть с ним. Леон буквально заставил себя подняться на ноги и проскочил в дверь. Ударная волна и крошки металла полетели ему вслед: монстр показывал свою истинную силу.
Леон, практически не думая, помня только о том, что у него в обрез времени, разбежался и прыгнул на огромный крюк подъемного крана, забыв и о монстре позади, и о пропасти внизу. Воздух за его спиной располосовала лапа с острыми когтями.
Удерживаясь от искушения зажмуриться и заорать, то ли от страха, то ли от восторга, Леон покрепче ухватился за трос и обернулся. Монстр смотрел на ускользнувшую добычу, оглашая пещеру злобным ревом. Эхо было на его стороне, и казалось, что вся пещера превратилась в филиал ада.
Кеннеди раскачал трос, рискуя при этом попасть в загребущие лапы врага, и прыгнул на землю. В тот же момент тридцать секунд истекли, и третья секция полетела вниз, вместе с вопящим и негодующим монстром. Где-то далеко внизу раздался приглушенный грохот, и стало тихо.
Сердце билось неровно, то и дело грозя устроить серьезную забастовку. В ушах звенело. Леон медленно поднял голову, открыл глаза. Нет, на ад в привычном понимании это не похоже. На рай, в принципе, тоже не тянет. Так что я жив – увы и ура!
Он поднялся на ноги, едва сдерживаясь, чтобы не завопить в полный голос, давая волю эмоциям, несколько раз глубоко вдохнул, не обращая внимания на вонь и пыль. Я жив!
Глянув вниз и удостоверившись, что преследователь мертв, агент подобрал оружие и побрел к лифту.
Торговца, встреченного им сразу после прибытия на другую сторону пропасти, похоже, не слишком удивила счастливая и блаженная улыбка на лице правительственного агента. Во всяком случае, спрашивать он ничего не стал.
Глава двадцать третья
Я был в курсе, того что вышестоящие шишки, часто использует солдат в качестве пушечного мяса. Но все равно, когда мое правительство решило забыть меня… Я не ждал такого удара в спину. Не был готов.
Я был просто слаб и беспомощен, метался и не мог сделать выбор. Поэтому и смолчал, когда меня кинули.
Но все меняется. Я наконец сделал правильный выбор.
Джек Краузер сумрачно улыбнулся, глядя вниз, на простиравшиеся перед ним руины какой-то древней крепости. Наемник сидел на остатках стены, совершенно не волнуясь по поводу высоты. В стороне шумело море. Вечер был каким-то напряженным, и Краузер не собирался расслабляться, хотя именно это ему советовал сделать с лицемерной усмешкой Осмунд Саддлер.
При воспоминании о главе культа бывший спецназовец сдавленно зарычал и сжал кулаки. Ты тоже хотел меня использовать, да? Думал, я слеп и не замечу этого? Использовать меня, а потом выбросить на обочину, как это сделали те, кому я служил верой и правдой столько лет. Не выйдет, старик.
Он медленно разжал кулак, наблюдая за тем, как вздулись вены и напряглись мышцы. Эта сила – во мне, и я ею управляю. Не ты…
Краузер хрипло хохотнул, услышав, как за воротами взорвалась бочка с горючим, заорали от боли моряки, сторожившие вход. Кто это к нам в гости пожаловал, а?
Наемник ловко спрыгнул на землю. Время начинать следующий акт в затянувшемся спектакле… и для кого-то он будет последним.
Поджидая замешкавшегося агента, Краузер обдумывал в очередной раз детали ситуации, в которой находился – по собственному желанию.
Выполняя приказ Саддлера украсть дочь президента, Джек был абсолютно уверен, что все пройдет без сучка, без задоринки – в конце концов, должны ведь старые друзья помогать? А в охране Эшли Грэхэм у него был именно такой друг, который и помог наемнику выполнить миссию. Остальное было просто: привезти девушку в мрачные владения Саддлера и делать вид, что выполняет его идиотские приказания, подбираясь все ближе к образцу.
Именно образец был основной целью Краузера. Потеряв два года назад свою силу и веру в себя, Джек долго не мог прийти в себя, еще тяжелее было узнать, что в него не верит и собственное командование: Краузеру указали на дверь.
Подонки, трусливая шваль! Лизать подошвы ботинок тем, кто стоит выше, и плевать на тех, кто ниже… я и представить не мог, что со мной поступят так!
И в тот самый момент, когда Краузер находился на перепутье, оказавшись перед главным выбором в своей жизни – именно тогда он познакомился с Альбертом Вескером, вернувшим ему уверенность в завтрашнем дне. Краузер хорошо помнил день, когда впервые увидел высокого светловолосого мужчину в черных очках и черном костюме.
…Джек в гордом одиночестве сидел у стойки бара, наблюдая без особого желания за снующими туда-сюда официантками и скользя взглядом по посетителям. В провинциальной глуши в центре Мексики он пребывал месяц, и привело его сюда становившееся все сильнее желание найти свой путь, кого-нибудь, кто мог бы помочь. От первого шока он отошел давно, но жить в неопределенности, выброшенным за борт той жизни, к которой привык, больше не мог.
Появление рядом незнакомца он игнорировал до тех пор, пока тот не сел на соседний табурет. Толстый бармен выжидательно посмотрел на посетителя, тот качнул головой и повернулся к Краузеру:
- Можно опустить вступление о погоде?
Джек глянул на него исподлобья.
- Чего тебе?
- Думаю, мы оба можем помочь друг другу, - лениво протянул незнакомец, глядя на улицу. Краузер презрительно хмыкнул:
- Да ну?
- Я могу помочь тебе, - негромко, но очень четко произнес блондин. – Помочь сделать выбор, которого тебе не хватает.
Джек молчал. Первым побуждением было послать парня куда подальше, но он сдержался – и уже через пять минут был готов идти за незнакомцем хоть куда, потому что тот пообещал указать путь.
Вышли из бара они вместе. Блондин уверенно зашагал к небольшой площадке рядом, на которой стоял вертолет, но тут же остановился и повернулся к наемнику:
- Я вызову тебя, как только появится достойное задание. Не пожалеешь.
Только после того, как вертолет исчез за деревьями, Краузер осознал, что так и узнал ни имени заказчика, ни его звания. Но пока это его не слишком волновало. А вскоре представился и случай познакомиться ближе, и узнать имя блондина в очках.
Я поверил тебе тогда, Вескер. Верю и сейчас. И сделаю все, чтобы и ты мне верил…
Вечер фиолетовым занавесом покрывал местность, но зажженные неизвестно кем факелы позволяли видеть все. Леон спрыгнул с площадки, пошел по галерее, между скалой и остатками массивных колонн, задаваясь неуместным вопросом, кто построил эту крепость. Вездесущие римляне, или аборигены? Последний форпост?
От размышлений живо отвлек тягучий, глубокий голос с другой галереи, повыше уровнем:
- Вы теперь оба на крючке, да?
Краузер, скрестив руки на могучей груди, медленно шел мимо колонн. Леон остановился, чувствуя, как нарастает в нем гнев, но сдерживая себя.
- Где Эшли?
- Ты действительно хочешь это знать? – наемник фыркнул, мотнул головой в правую сторону. – За этими воротами. Но вот беда: нужны три символа, чтобы открыть их.
- Что ты задумал?
Проклятье, Краузер, как долго будет продолжаться эта твоя игра?
- Один спрятан на севере, - продолжал бывший напарник, как будто не слыша вопроса, - второй – на востоке.
- Позволь догадаться, - прервал его Кеннеди. – Третий у тебя, да?
Краузер посмотрел на него так, словно только что увидел, медленно вытащил автомат и ухмыльнулся.
- А это значит, что ты на коротком поводке, не так ли?
Кеннеди удалось сохранить невозмутимый вид, и Краузеру это доставило какое-то удовольствие. Приятно знать, что есть вещи, которые не меняются! И это же вызвало приступ гнева, напомнив о прошлом.
- Вижу, ты хорошо все продумал, - спокойно отозвался агент. Джек направил автомат на него, намеренный покончить с этим… и тут ему в лицо полетела какая-то металлическая штука. Краузер отбил крюк, отметив, что Кеннеди со всех ног бежит к колонне, и открыл огонь.
- Беги, Леон, беги! – крикнул он. Пули впивались в мягкий камень за спиной Леона, но не причиняли ему вреда. Агент успел добраться до прикрытия и спрятаться за камнем. Джек усмехнулся и вытащил лук.
- Поиграем в Робин Гуда…
…Внизу проносились огни ночного города – рассыпанные в кажущемся беспорядке, но если присмотреться, выдающие очертания кварталов и место расположения главных зданий – госпиталя, мэрии, полицейского участка. Краузер не знал, что это за город, да и неважно это было. Он просто смотрел вниз и думал о чем-то, пока его не похлопал по плечу кто-то.
- Познакомься с напарником, - прокричал темнокожий сержант Нил Харрис и улыбнулся белозубой улыбкой. Джек кивнул, скорее читая по губам товарища, чем слыша его слова – в вертолете было слишком шумно; и повернулся.
Напарник, с которым Краузера отправили в провинцию в Южной Америке, сидел у другого выхода из вертушки, и увлеченно читал что-то с монитора миникомпьютера. Харрис что-то сказал ему, придвинувшись близко, и парень поднял голову и посмотрел на Джека. Русые волосы, спадавшие на лицо из-под кепки, серые глаза, очень серьезное и даже строгое выражение лица, которое тем не менее не могло скрыть того факта, что он очень молод. Парень кивнул Краузеру, задержал на нем взгляд, в котором мелькнуло любопытство, и снова ушел в изучение чего-то.
- Он всегда такой? – с усмешкой поинтересовался Джек у сидевшего рядом Харриса. Сержант ухмыльнулся, но промолчал. – Или первое знакомство так действует?
- Сам спросишь, ладно? – сержант склонился ближе. – Ходят слухи, он важная особа. Чуть ли не самого старика охраняет.
Старик – это был, конечно же, президент. Джек покосился на блондина с долей уважения.
- Что, правда? А зачем тогда его послали черт знает куда? Никого другого не было?
- Не знаю, - помотал головой Харрис, и на этом беседа закончилась.
Краузер еще раз посмотрел на парня. Тот как раз отвлекся от компьютера, поймал взгляд напарника и неожиданно быстро усмехнулся.
Только потом Краузеру выпала возможность на собственном опыте убедиться в отчаянной смелости и отваге молодого спецагента. Леон был так же упрям, как и целеустремлен; более того, предпочитал, когда это возможно, рассматривать ситуацию со всех сторон, отыскивая альтернативные методы и пути отступления. Краузер, смотревший на подобные маневры с презрением, невольно зауважал терпение и предусмотрительность напарника, когда пару раз попал в ловушку из-за своей вспыльчивости. Леон не раздумывая спасал ему жизнь, прикрывал – и Джек платил тем же. Плечом к плечу они прошли через джунгли, встречая опасность без страха – скорее даже с какой-то бесшабашной удалью, и всегда побеждали.
Но то, что началось так безоблачно и спокойно, закончилось крахом всех надежд и планов Джека Краузера. А Леон Кеннеди оказался на другой стороне – и стал врагом.
Не твоя это вина, парень… но раз уж есть только светлая и темная стороны – во что ты никак не хотел верить, и если ты светоч добра – то кто, получается, я?..
Хотел бы я знать, ради чего ты все это делаешь… Леон вжался в камень, успокаивая сердце и прислушиваясь к звукам со стороны Краузера. Ради чего?
Он вытащил пистолет, но не успел придумать, что с ним делать. Раздался свист стрелы, глухой звук, с каким металл входит в камень, а затем – негромкое пиканье…
Черт! Кеннеди лихорадочно оглядывался, раздумывая, где можно скрыться, и только в последнюю секунду успел укрыться за камнем поменьше. Грянул взрыв, осколки камня забарабанили по спине и плечам агента. Леон поморщился от боли и досады. Вот, значит, какая игра!
С этой позиции он мог видеть противника – но и Краузеру было легче прицелиться. Что он и сделал.
Кеннеди сорвался с места и помчался к двери в нескольких метрах дальше. Он прекрасно понимал, что представляет собой отличную мишень, но постоянно скрываться надоело.
Надеюсь, просто очень надеюсь, что мне откроют без стука!..
Он ввалился в каморку, огляделся и полез наверх, потому что идти сразу к Краузеру чего-то не хотелось.
Пронырливый мальчик. Джек довольно усмехнулся, постоял на месте, давая противнику время отдышаться – играть с загнанным агентом не хотелось. Никакого спортивного азарта.
- Я иду искать, кто не спрятался…
Прятаться на вышке как раз было негде – пара квадратных метров, ящик в углу и одинокий агент с пистолетом, к которому наемник и устремился.
Леон выстрелил в упор, но Джек легко увернулся, и в свою очередь нанес удар. Попал: Кеннеди согнулся пополам, охнул, но тут же распрямился и взмахнул ножом – почти повторив линию на груди. Джек зарычал, но провести повторную атаку не удалось. Нетерпеливый агент просто взял и спрыгнул вниз и побежал прочь.
Краузер хохотнул. Противник принял его правила. Играть становилось еще веселее.
…Леон в очередной раз изучал карту местности, оценивая шансы наткнуться на сухую дорогу, как вдруг карту бесцеремонно отняли.
- Упорно веришь карте, а не моему нюху! – Краузер укоризненно покачал головой, скомкав лист бумаги и швырнув его к догорающему костру. Леон встал и пошел за картой, а когда вернулся, как ни в чем не бывало, разгладил лист и снова принялся задумчиво водить пальцем по тропинкам.
- Ну? Или слабо сказать прямо?
Кеннеди посмотрел на развалившегося напарника, качнул головой.
- Карты служили человечеству тысячи лет. О твоем нюхе лично мне пока ничего не известно. Выбор очевиден.
- Мда? Кусок бумаги может спасти твою шкуру?
- Эй, не воспринимай все так серьезно, - Леон улыбнулся, сложил карту и сунул в карман брюк. – Тем более что в данном случае я согласен довериться твоему нюху.
- Только потому, что карта сказала то же самое?
- Потому, что здесь только одна дорога.
Краузер посмотрел на напарника и расхохотался.
- А ты не безнадежен!..
Пользуясь временным затишьем, Кеннеди пролетел галерею на одном дыхании, спрыгнул вниз и направился к северной башне. Было тихо, и как раз это настораживало. Леон всегда удивлялся, как Краузеру при его габаритах удавалось двигаться бесшумно, как кошка – и завидовал этому таланту солдата. Не то чтобы он сам отличался крайней неуклюжестью, но все же…
Стоп. Что-то не так.
Он встал у края хижины, готовый как ринуться вперед, так и отойти назад, прислушался. Ничего подозрительного не было ни слышно, ни заметно: узкая дорожка между скалой и стеной хижины… ну прямо как Фермопилы. А я царь Леонид… хотя нет, скорее, Ксеркс.
Леон вытащил пистолет, сделал шаг вперед. Что-то прямо под его ногой пришло в движение, и агент отпрыгнул назад. А из-под земли вылезла какая-то металлическая штуковина, красный глаз которой уставился на незваного гостя.
Роботы? Вот уж чего не хватало! Как будто из зомби-хоррора попал в технотриллер.
Он поднял оружие, навел на потенциального противника. Тратить пули зря не хотелось – кто знает, какие у этого механизма слабые места? Но робот сам решил свою судьбу, взмыв над землей и решительно выдвинув вперед нечто, ассоциирующееся в первую очередь с подобием мини-пушки.
Кеннеди отскочил за угол. Первые выстрелы прошли мимо него. А у робота тем временем появилось два напарника.
Ну спасибо, мистер Краузер! Предлагаете еще полюбоваться вашими успехами в кружке труда?
Тут взгляд Леона зацепился за валявшуюся у его ног палку, и на лицо выползла откровенно злодейская ухмылка. Вспомним молодость… очень-очень далекую.
Вряд ли роботы были запрограммированы на то, что к ним вылетит из укрытия человек, вооруженный древними орудиями труда и начнет этими орудиями швыряться. Первая машина была опущена с небес на землю за пару секунд – меткий бросок камнем повредил хрупкий механизм. Второй робот упорно сражался за свою жизнь, но агент со всей силы ударил по нему палкой, и машину завертело – а так как он не прекратил стрельбы, то его напарнику досталось от своего же.
Расправившись с последним стражем местных Фермопил традиционным способом – применив пистолет, Леон пошел дальше, упорно напоминая себе, что вообще-то не в парке аттракционов, и незачем так глупо улыбаться. Краузер не оценит, и вряд ли поаплодирует.
Первый символ – камень в виде пантеры, лежал на площадке на верху башни, продуваемой холодным ветром. Леон склонился и поднял его, каждую секунду ожидая появления хозяина. И не ошибся.
- Один есть, - проговорил Краузер, появляясь откуда-то из тени и вытаскивая из-за спины нож. Леон выпрямился, кивнул.
- Чего ты добиваешься? – поинтересовался он так же спокойно, как раньше. – Зачем тебе восстанавливать «Амбреллу»?
Любознательный, как всегда. Но тебе не понять. Мы с тобой, как две стороны одной медали, Леон: разные пути, разные цели.
- Хочу принести мир и порядок в этот мир хаоса.
Кеннеди усмехнулся, подбросил камень вверх и поймал его.
- Псих вроде тебя не может принести ничего подобного, - язвительно заметил он. Краузер почти улыбнулся.
- Но ты же не думаешь, что мир спасет консервативная мысль?
- Это лучше, чем бредовые идеи, - честно сказал агент, глядя теперь на противника в упор. Давай же, вытаскивай нож!
Словно читая его мысли, парень медленно вытащил из плечевой кобуры нож, сделал приглашающий жест. Он выглядел уверенным в себе, и это несколько удивило наемника: он привык видеть Леона в этаком задумчиво-меланхоличном состоянии. Что ж, ты тоже не лишен сюрпризов, камрад!
Краузер сделал выпад, но верткий агент каким-то образом уклонился от лезвия и едва не дотянулся ножом до подбородка противника.
Джек решил поменять тактику, отошел назад, глядя в лицо сопернику
- За что ты дерешься? – неожиданно для себя спросил он. Кеннеди моргнул – видимо, тоже удивился, но ответил быстро и как-то грустновато.
- За свое прошлое, я думаю.
Краузер глумливо усмехнулся, поигрывая ножом.
- Оно того стоит?
- Стоит, - Леон, до того неподвижно стоявший на месте, вдруг метнулся к нему с ножом перед собой. Краузер с удивлением узнал собственную тактику, и это изумление сослужило ему плохую службу: агенту удалось уколоть его.
Зарычав, наемник прыгнул на крышу и поднял автомат, оставшийся на краю. Леон тут же исчез за колонной.
- Вылезай и дерись, как мужчина!
- Спасибо, - отозвался агент, - мне и здесь неплохо.
Джек собирался было спрыгнуть и показать, кто главный, но неожиданно передумал и вместо этого пошел в другую сторону. Ты все равно никуда не уйдешь, малыш… в любом случае, мы еще встретимся.
…- А я говорю – нам сюда, - Леон упрямо стоял на своем, предпочитая идти по левому ответвлению канализационного коллектора, и даже, кажется, девчонку за руку взял. Краузер хмыкнул, не двигаясь с места.
- Почему туда? Что, там воняет меньше?
- Просто я так чувствую…
- А еще чего-нибудь не чувствуешь? – прервал его Джек, напряженно вслушиваясь и вглядываясь в темноту. Там, откуда они пришли, что-то было. – Пошли отсюда.
- Идем по этой ветке!
Краузер сплюнул и мотнул головой. И словно поддерживая его, из выбранного Леоном коридора выползло нечто скользкое и очень длинное, и потянулось тонкими щупальцами к девчонке.
Джек успел только торжествующе улыбнуться, прежде чем волна врагов подоспела и с другой стороны, и напарникам пришлось встать спина к спине, чтобы отстреливаться…
Эти задушевные посиделки меня уже начинают утомлять. Неохота что-то проболтать со старым товарищем всю ночь – как-никак дела…
Леон без приключений дошел до второй башни, сбив из пистолета пару трудяг-роботов, ждавших его у лестницы наверх. На этот раз разыгравшееся воображение агента подкинуло ему другую ассоциацию: арабский восток, неприступная (ну, когда-то давно) башня дворца на окраине султаната, с прекрасной и не такой уж неприступной принцессой, в нетерпении ждущей полуночного визита мужественного рыцаря, чтобы… ой, кажется, я замечтался. Хватит, Кеннеди! Иначе с этой глупой улыбкой и умрешь. Тебе-то все равно, а вот Краузер может не понять, с чего такое веселье, а то и оскорбится…
Он оказался на верху башни, по мостику можно было перебраться на соседнюю. Оглядевшись и не заметив ничего, Леон решил осмотреть окрестности, и нашел камень орла за бордюрчиком.
- Какой молодец, - произнес голос над его головой. Кеннеди посмотрел наверх, уткнулся взглядом в ботинки сорок какого-то там размера; потом последовали штаны военного образца, накачанный пресс, могучая грудь, и наконец, лицо Краузера, на котором застыло странное выражение – словно бы наемник очень хотел что-то вспомнить, но никак не мог.
- Два есть, еще один, - отозвался Леон негромко и серьезно. Шутки кончились, это он почувствовал сразу.
Краузер смотрел на агента сверху вниз почти задумчивым взглядом, хмыкнул и отшвырнул автомат. Пора тебе узреть настоящую силу…
Леон смотрел на него с опаской, и это веселило наемника: наконец-то мистер Каменное лицо показал хоть какое-то чувство!
Левую руку свело судорогой, которая тут же сменилась пульсацией; чувство было такое, словно кости ломаются и тут же срастаются под совершенно невообразимым углом, но это не было больно – скорее, щекотно. Самым тяжелым оказалось контролировать этот процесс превращения, следить, чтобы паразит не вырвался за пределы отведенной ему территории, оставаясь в руке.
Мышцы скручивались, растягивались; что-то внутри хотело вырваться на волю – и наконец, это случилось. Огромный коготь взметнулся в воздух, ослепляя пораженного агента отражавшимся от факелов светом. Краузер довольно хохотнул.
- Ты окончательно с катушек съехал, - заявил Леон, оправившись от изумления.
- Стань свидетелем моей мощи! – Джек спрыгнул, метя когтем в грудь бывшему напарнику.
Вот это номер! А гранатомета нет…
Леон прыгнул в сторону, рискуя свалиться вниз, откатился и схватил дробовик, раздумывая, причинит ли оружие вред противнику. Краузер развернулся – медленно и величественно, как ледокол, и пошел к бывшему товарищу, усмехаясь.
- Впечатляет, не так ли?
Левая рука… та самая, в которую его ранили. Кажется, я начинаю понимать…
- Не сказал бы, - Леон поднял ружье и выстрелил. Дробь попала в грудь наемнику, но он только рассмеялся торжествующе и ускорил шаг, вынуждая Кеннеди бежать по мостику на другую сторону, оглядываясь в поисках более мощного оружия. Позади слышался ехидный смех. Вот черт.
Леон развернулся и снова выстрелил. Никакого эффекта. Краузер поднял руку, так, что коготь стал подобием щита, и побежал. Кеннеди едва успел отскочить, оказавшись в опасной близости от края, выхватил «Магнум» и успел всадить пулю в плечо противнику, прежде чем наемник повернулся к нему. Теперь на лице был и гнев – видно, пулю он все же почувствовал.
- Ради чего? – выкрикнул Леон, раз на разом стреляя в приближавшегося врага – и наблюдая с растущим отчаянием, как пули отскакивают от щита.
- Ради прошлого, - был ему ответ.
Краузер был в трех метрах от него, когда агента вдруг осенило. Он опустил револьвер и выстрелил в колено наемника. Подействовало: Краузер охнул и упал на колено, опустив щит и давая прекрасную возможность выстрелить ему в голову.
Леон нажал на спусковой крючок… и обнаружил, что барабан опустел, а времени заряжать не было. Наемник уже приходил в себя, когда Кеннеди все же достал последний патрон, вложил в барабан и крутанул его.
- Повезет – не повезет, - пробормотал он, прицелился и выстрелил. Ничего.
- Не повезло, - оскалился наемник, поднимаясь на ноги. – Побегай, малыш, еще немного…
Нет уж. Больше бегать не хочу. Кеннеди отступал, глядя в лицо противнику, раз за разом спускал курок, снова и снова слыша щелчок, и понимая, что шанс выжить в этом поединке стремительно приближается к нулю… как вдруг ему все-таки повезло.
Краузер остановился, опустил медленно руку. На его лице застыло удивление и недоумение, когда он ощупывал свой лоб, словно бы не понимая, откуда там взялась дыра. Леон опустил револьвер, не отрывая настороженного взгляда с наемника.
Что-то прошептав, Краузер закрыл глаза и рухнул наземь, сразу застыв на месте. Леон ждал еще несколько мгновений, напряженный и даже забывший, как дышать, потом все же выдохнул, подошел к телу.
- Не повезло, - согласился он, наклонился и поднял выпавший из кармана поверженного наемника камень.
Ты был хорошим парнем, Краузер. Хорошим другом. Что же с тобой стало?
Он ощущал грусть и подавленность, но раздумывать и печалиться было некогда. Какой-то звук привлек внимание Леона; переполненный подозрениями, он перегнулся через парапет и убедился, что башню опоясывает связка динамитных шашек. Сердце снова упало. Потрясающий подарок, камрад! Видно, побегать все же придется.
Леон успел спуститься с башни, добраться до ворот, вставить символы и открыть ворота, прежде чем грохнул взрыв.
Закрыв за собой ворота, Кеннеди устало прислонился к ним и выдохнул. Я прошел. Я почти на месте.
…Последний монстр из коллекции Идальго поражал воображение размерами и мощью – казалось, для него нет преград, и он это успешно доказывал, пока свою силу не показала девчонка.
Краузер был потрясен и не мог этого скрыть. Все, что он знал до этого, меркло перед головокружительными открытиями Южной Америки; поток новых событий в буквальном смысле срывал с нарезки, заставляя усомниться в том, а реально ли было прошлое. Однако боль быстро показала, что реально именно настоящее… а будущего и нет.
Если только ты не поменяешь вовремя приоритеты.
Того, кто сильнее, всегда бьют в спину. Всегда…
Но я жив!
Ада была не слишком довольна тем, что все еще не выполнила задание, и уж в таком состоянии слушать язвительные намеки Вескера тем более было неприятно. Как будто я сама не в курсе, что могла бы сделать все и лежать на пляже, а не гулять в продуваемом всеми ветрами мира древнем комплексе! Спасибо за заботу, шеф.
Она прошла через внешнее кольцо лабораторного комплекса и теперь приближалась к святая святых Саддлера – главной лаборатории. Ночь вошла в свои права.
Свист откуда-то сверху привлек ее внимание, но рефлексы сделали свое, и прежде чем Ада поняла, что происходит, она уже прыгнула вперед и перекатилась по земле. Позади нее металлическая балка врезалась в стену, и обнаженные плечи шпионки окатил каменный град.
Это еще что такое?
Вонг поднялась на ноги, держа автомат наготове, и устремив взгляд на крышу, откуда прилетел подарочек. Через мгновение она увидела человека, появившегося на краю, и опустила оружие.
- А это ты, Краузер, - равнодушно протянула Вонг. – Не ожидала тебя увидеть. Видишь ли, я уже отправила Вескеру отчет, что ты мертв…
Она вытащила пистолет с крюком, выстрелила. Крюк вошел глубоко в камень. Ада нажала на курок, и взмыла в воздух, приближаясь к крыше. От нее не укрылось, каким странным взглядом Краузер провожает ее: чуть-чуть желания, немного презрения, плюс львиная доля абсолютной уверенности в том, что Ада Вонг свое отжила. Забавно.
Ада приземлилась так же изящно, как совершала все трюки, поднялась на ноги. Наемник смотрел на нее без опаски – это шпионка увидела, когда повернула к нему голову:
- Представляешь, сколько бумажной волокиты будет, если я ошиблась? – произнесла она и мило улыбнулась.
Тварь, лениво подумал Краузер, все еще не двигаясь и разглядывая женщину изучающим, но и насмешливым взглядом. Двуличная тварь… хотя и привлекательная.
Ада быстрым движением подняла пистолет, и Краузер рванулся к ней, подняв руку и используя коготь как топор. Разумеется, шпионка увернулась… но поздно заметила, что вторая рука солдата уже готова к захвату. Шпионка застонала, получив удар в грудь, сжалась. Наемник ухмыльнулся, и не давая ей передышки, сжал в своеобразных объятиях.
- Знаешь, я только сейчас вспомнил, что ведь не предлагал тебе перейти на мою сторону, - произнес он негромко, склонившись к ней. – Может, еще сойдемся…
- Никогда, - Ада улыбнулась и выстрелила, прижав дуло пистолета к его животу. Джек взвыл, отшатнулся. Стерва!
Вонг проделала какой-то из своих трюков, оказалась сбоку от него, достала заряженный арбалет и направила его на наемника. Краузер оскалился и прыгнул вверх, пропуская стрелу с миной ниже. Заряд разнес часть стены, Вонг поджала губы.
- Ну же, иди сюда! – Краузер поманил ее и отошел от края, зная, что она обязательно придет. Его забавляла эта игра, сама мысль, что шпионка считает себя сильнее и умнее его. Вот и сейчас она забралась на крышу и опять направила свой арбалет ему в грудь. Словно бы не знала, что это бесполезно!
Ада прищурилась, опустила арбалет.
- Ты никогда не задумывался, зачем пришел в эту жизнь? – спросила она вроде бы вежливым голосом.
Джек глухо зарычал и вместо ответа бросился на нее, намереваясь столкнуть вниз. Но Вонг там уже не оказалось, и только чудом Краузеру удалось удержаться на месте.
- Значит, никогда, - подытожила она и выстрелила из арбалета ему в спину.
Краузер обернулся, но в тот же миг заряд, закрепленный на наконечнике стрелы, взорвался, и наемника бросило вперед – прямо на вторую стрелу.
Боль была острой и обжигающей внутренности. После того, как он еле выбрался из огня, спрыгнув с башни, прошло совсем немного времени, и раны и не думали заживать, а тут еще новые добавились. Однако Джек не собирался сдаваться. Он успел подскочить к Аде, полюбоваться удивлением на ее лице – и провести когтем вдоль ее ребер. Ухмылка его при этом была жуткой.
- Может быть, для того, чтобы убить тебя? – прохрипел он, поднимая руку, чтобы прикончить лживую мерзавку… но внезапно почувствовал такую адскую боль в плече, что забыл обо всем и рухнул на землю, корчась.
- Не думаю, - Ада, бледная, с прижатой к боку рукой, опустила пистолет, глядя на поверженного солдата почти с жалостью. Как она и думала, прямое попадание оказалось губительным для паразита, и одним выстрелом в плечо она убила порождение Плаги… А Краузер умирал от полученных ран.
Она смотрела, как наемник затихает, лежа в луже собственной крови у ее ног; его уродливая рука постепенно будто втягивалась, в ней что-то лопнуло, и вскоре конечность снова была почти нормального размера. Краузер вздохнул последний раз и затих.
Вонг осторожно повернулась и пошла к выходу, держась за окровавленный бок.
Тьма. Сплошная и бесконечная.
Ты думал, она дает избавление, спасая от слишком ярких лучей солнца, смягчая все. Но оказалось, что это просто бездна, в которую ты падаешь сейчас; ужас, который бьется в сердце; неизбежность, которая смотрит тебе в лицо с улыбкой. Плата за ошибку.
Изменить что-либо слишком поздно, как бы ты ни раскаивался в содеянном. Понимая, что выбранный тобой путь был неверным, ты все же обречен пройти по нему последние шаги, прежде чем тьма заберет тебя.
Но течение жизни не заканчивается, когда заканчивается сама жизнь…
Может быть, у тебя еще будет шанс стать другим.
Глава двадцать четвертая
Немного размяться, полетать и пострелять – самое то. Еще бы – после пары месяцев вынужденного простоя, когда он постоянно маялся от безделья и начал уже подумывать о дезертирстве! И ладно бы он сам чах от тоски: баров в округе было полно, а девушка у него была на зависть многим. Но птичке-то просто необходимо хоть иногда подниматься в воздух, чтобы не покрыться ржавчиной!
Командование, кажется, забыло их, увлекшись военными интригами, но едва ли не ежедневные мольбы пилота об увольнительной предпочитало пропускать мимо ушей, ссылаясь на параграф какой-то там из устава – типа того, что военнослужащие, подписавшие контракт, не имеют права на внеплановый отпуск. Черта с два! Просто генералу захотелось побыть тираном, который гоняет подчиненных без устали – и без повода. А ему и таким же, как он, парням из-за блажи начальства приходилось медленно умирать от тоски, чистить вертушку тряпочкой и вздыхать. Ну да, еще навещать бар Билли, встречаясь с такими же тоскующими парнями, пару раз встревая с ними в драку, и отводя душу в разговорах с самим Билли. Такие вот скучные будни. После кипучей жизни в Академии, да и в родной Филадельфии, среди многочисленных друзей и подруг, убивать время таким образом казалось даже кощунством – никаких вечеринок, танцев, даже свидания строго по дням недели! Это было просто невыносимо.
Разумеется, он был просто на седьмом небе от счастья, когда с ним связалась симпатичная девушка из службы при президенте и предложила отправиться на секретную миссию в Испанию. Пилот готов был расцеловать девчонку за это предложение (ну, не только за это), и недолго думая, пригласил ее на свидание. Брюнетка улыбнулась, стараясь быть серьезной и строгой, и не ответила, но пилоту хватило и этого.
И вот теперь он почти добрался до места назначения и в последний раз проверял выданные ему координаты. Была ночь, но так даже лучше видно освещенный огнями остров, к которому и направлялась вертушка.
Надо встать. Кеннеди, поднимай свою пятую точку и двигайся, ну!
От пары минут ничего не изменится…
А от пары часов?
Ему на лоб упала капля воды, Леон встрепенулся и окончательно проснулся. Он сидел у тех самых ворот, к которым так упорно пробивался, и уже с полчаса пытался убедить себя, что пора вставать и идти дальше. Но сонливость сняло как рукой, когда коммуникатор подал звуковой сигнал, и на экране появилось ненавистное лицо.
- Похоже, ты убил бедного Краузера, - проговорил Саддлер с мерзкой полуулыбкой, как будто навечно приклеившейся к его лицу.
Подонок.
- Так получилось, ты уж извини, - жестко сказал Леон, поднимаясь на ноги. До рассвета было далеко. – Жаль.
- Да нет, ты мне только помог, - задумчиво сообщил глава культа. Кеннеди открыл рот, тут же его захлопнул – и так все было ясно.
- Ты его просто использовал.
- А ты всерьез допускал, что я могу доверять американцу? – Саддлер изумился. – Вот это да!
Леон промолчал, про себя недоумевая, зачем тратит время и портит себе настроение, разговаривая с Саддлером.
- Знаешь, я думаю взять тебя к себе в охрану, - продолжал культист, - когда ты станешь одним из нас. Ты показал хорошие способности.
- Спасибо, обойдусь, - Кеннеди прервал связь, вернул прибор на пояс и посмотрел в небо. Осенне-зимний сезон в этой части Испании теплом не радовал. Это не Ибица, и не Майорка… а жаль! Там бы я живо придумал, чем заняться.
Он потряс головой, чувствуя, что опять впадает в мечтательное состояние. Идти оставалось только вперед – туда, где возвышалось какое-то здание, похожее то ли на маяк, то ли просто на… последний пост. Лучше бы это было первое.
Но действительность оказалась иной. Леон услышал мужские голоса, как только вышел на холм, и ему открылась неприглядная картина: люди Саддлера слонялись по площадке, переговариваясь на гортанном испанском, смеясь, оглядывая местность – и их было много. Один сидел за пулеметом, у второго агент заметил гранатомет. Ну и, естественно, все остальное оружие, от арбалетов до шокеров. Кажется, я набрел на военную базу…
Кеннеди отпустил смачное ругательство и присел у стены, надеясь, что его не заметили, и придумывая план действий.
Но бездействовать долго не пришлось. Со стороны океана донесся нараставший шум приближающегося вертолета, и Кеннеди воспрянул духом, надеясь, что это помощь ему, а не парням Саддлера.
Ему в лицо вдруг ударил луч прожектора, Леон закрыл лицо рукой. Запищало устройство связи, агент вытащил наушник из кармашка, включил прибор, глядя на вертолет. Пилот выключил прожектор, и теперь Леон мог видеть, что это действительно был военный вертолет, обвешанный оружием.
- Ты вовремя, - заметил он, надеясь, что пилот различит облегчение в его голосе. В ответ раздался смешок.
- Извини – столько пробок. Я тебя прикрою.
- Отлично, - отозвался Леон. – Давно бы так…
Он остался у стены, а вертолет полетел к базе моряков.
Вовремя? Да я бы давно прилетел, если б знал, что тут такая вечеринка! Пилот улыбнулся своим мыслям и повел машину вниз, к цистерне для топлива. Его несколько удивило то, что парни не смотрят наверх, предпочитая озираться по сторонам. Никогда не думал, что моя птичка такая тихая или незаметная – но будем считать это комплиментом, да, милая?
Он почти добрался до места, когда один из моряков все же удосужился поднять голову – и тут же заорал предупреждение. Но было слишком поздно. Вертолет протаранил цистерну, и металлическая конструкция весом в несколько тонн, накренившись к земле, начала быстро падать, прямо на разинувших рты моряков.
Между тем пилот, не обращая больше внимания на сбитую цистерну и бежавших от разлившегося топлива типов, сосредоточил огонь на ребятах на вышке. Пулеметная очередь косила ряды врага, один за другим моряки отлетали назад, окрашивая кровью все вокруг, гильзы сыпались на землю дождем. И через несколько мгновений почти никого не осталось.
- Неплохо, да? – поинтересовался пилот то ли у себя самого, то ли у смотревшего на все это безобразие агента, и навел орудия на саму башню. Слишком уж она выбивалась из общего колорита, не вписываясь в пейзаж…
- Неплохо, - оценил агент, глядя, как взрывается вышка. Пилот хмыкнул и развернул вертушку.
- Чего стоишь-то? Путь открыт, ваше величество, вам сюда!
- Спасибо, - Леон спрыгнул с холма. – Хорошая поддержка…
- Майк, - тут же сориентировался пилот, сканируя местность и убеждаясь, что впереди большое число живых существ. – Мне сказали, что тебе нужна помощь, ну я и решил предложить свои услуги.
- Бюро добрых услуг?
- Что-то типа того, - согласился Майк. – Ты первый клиент, так что тебе скидка – 100%.
- Только на первый заказ? Или…
- О, только не говори, что ты часто прибегаешь к подобным услугам!
Агент рассмеялся, и пилот его поддержал. Его мысли на короткий миг заняла фигура в красном, двигавшаяся в ущелье, над которым пролетал вертолет, но Майк тут же вернулся к своей работе.
Странно, как это уважаемый шеф оставил меня без своего внимания на столь долгое время? Ада задумчиво постучала по коммуникатору на бедре, остановилась, провожая взглядом пролетавший вертолет. Кажется, силы уравновешиваются. И это хорошо. Потому что времени все меньше… у меня – на то, чтобы закончить миссию прежде, чем Вескер пошлет другого агента, у Леона – чтобы остаться человеком, не превратиться в марионетку Саддлера.
Шпионка в очередной раз задумалась о том, кем же был Саддлер. Информации о главе культа у нее было немного, в основном – данные, полученные от Луиса Серы, а того больше интересовали разработки и исследования, чем заказчик.
При воспоминании о Луисе и его ужасной смерти Ада вздохнула, ощущая искреннюю печаль. Каким бы ни был Луис, такой смерти он не заслуживал…
Она продолжила путь к базе Саддлера. Вертолет разнес вышку и полетел дальше. Ада быстро улыбнулась: теперь Леон был не один.
У него уникальная способность мешать моей миссии, ничего не делая, просто присутствуя в истории, просто смотря на меня ищущим взглядом, словно бы он очень хочет спросить что-то, но отчего-то этого не делает. И это мешает мне сосредоточиться. Но я ни о чем не жалею…
Коммуникатор издал звуковой сигнал. Вонг усмехнулась, включила его.
- Доклад, - сказал Вескер, как обычно, весь в черном, как обычно – невозмутимый и спокойный. – Время почти вышло.
- Краузер мертв, - начала Ада негромко. И я в этом абсолютно уверена.
- Действительно? – Вескер, кажется, немного удивился, и шпионке это польстило. Оказывается, и вас можно удивить, шеф. – Ну, что ж. Значит, ты должна сама со всем справиться. Нельзя позволить Саддлеру и его свите уйти невредимыми.
- Ну, это легче сказать, чем сделать, - заметила женщина, глядя в сторону. К тому же, положение усложняется тем, что я не хочу уничтожать всех подряд, кого встречу – личные мотивы, так сказать…
- Но это твоя обязанность – подчищать все, не так ли? – Вескер изучал ее лицо. Аде показалось, что он слегка улыбается, и это начинало выводить из себя. – В общем, продолжай работать. Все по плану.
Он прервал связь, не дожидаясь ответа. А жаль. Я так много хотела бы сказать!..
В любом случае, ты не получишь то, чего так хочешь, Вескер. Только не на этот раз.
Ада кивнула своим мыслям и продолжила путь.
Однако стоило ей войти в здание базы, как ее задумчивость тут же сменилась легкой тревогой и недоумением. Ада ожидала встретить отчаянное сопротивление инфицированных моряков – в конце концов, это была дорога к главной лаборатории; но встречала ее только напряженная тишина, да трупы моряков в коридорах.
Леон здесь еще не побывал, так кто это сделал? Неужели здесь еще один агент? Чей? И почему я раньше не видела знаков его присутствия?
Она склонилась над одним трупом, отметила, что убили моряка точным выстрелом в грудь, покачала головой. Кто-то, отлично владеющий огнестрельным оружием – да и ножом, судя по всему. Этого мне еще не хватало…
Леон прижался к стене, пропуская мимо первую гранату, которая в итоге врезалась в далекую стену, потом высунулся из укрытия – и тут же отпрянул, увидев летевшую в него зажженную стрелу. Майк развлекался где-то впереди, оставив Леона разбираться с проскочившими противниками. Ладно, займемся делом.
Он сделал глубокий вдох, выскочил на тропинку и почти не целясь выстрелил в гранатометчика. Попал: моряк завыл и согнулся пополам, но его коллега воспользовался моментом, и Кеннеди избежал стрелы в лицо только благодаря быстроте реакции и вечной, неубиваемой удаче. А пока арбалетчик ругался и перезаряжал оружие, агент расправился с ним. Из шеи врага вылезла очередная тварь, но разбираться с ней было недосуг: выстрелил гранатометчик.
Леон чертыхнулся, сжал зубы и бросился на землю, приложившись грудью так, что заныли ребра. Снаряд столкнулся с баррикадой из досок и бочки с горючим в нескольких метрах от агента, и горячая волна вынудила его еще раз поцеловаться с землей.
Вот что значит горячая точка…
Он приподнялся, прицелился в руку противнику и спустил курок. Пока моряк оглашал воздух ревом боли, агент вскочил на ноги, метнулся к нему и с разбега ударил плечом в грудь. От толчка оба повалились наземь, гранатомет отлетел в сторону. И то хорошо. А плохо то, что нож куда-то делся, и теперь придется вспоминать приемы рукопашного боя, причем в спешном порядке…
Кеннеди, не давая противнику шанса прийти в себя, что есть силы, саданул его кулаком в грудь – и чуть не завыл, когда наткнулся на что-то железное. Чтоб тебя!
Гранатометчик оклемался и в свою очередь нанес удар – но у агента не было никакой брони, и когда моряк с усмешкой врезал ему в бок, Леон задохнулся от боли, каким-то чудом умудрившись не отключиться, и даже ударить головой в нос противно скалящегося моряка, от которого исходил запах гниения.
Противник запричитал что-то на испанском, схватившись за сломанный нос. Леон вытащил пистолет и рукояткой сильно ударил моряка в лоб.
Но враг попался упорный, и через секунду агента попросту скинули на землю одним движением. Причем приземлился он неудачно, и невольно повторил движение моряка.
Гранатометчик поднялся на ноги, ухмыляясь и совершенно не обращая внимания на раны. Жестом он пригласил Леона встать.
Агент сплюнул кровь, подозревая, что у него сломан зуб, встал, буравя противника взглядом, далеким от симпатии. Из носа тоже шла кровь – вполне логичный результат столкновения с камнем.
- Проблемы? – голос Майка был вполне различим, как и устраиваемый им шум.
- Никаких, - отозвался Леон и атаковал противника.
Проведя обманную атаку и заставив моряка повернуться в одну сторону, он нанес удар с другой стороны, а потом добавил несколько смазанный, но вполне эффективный апперкот. Моряк не удержался на ногах, но успел ухватиться за плечо Леона и с неожиданной силой потянул его за собой.
Эй, мы еще не так близко знакомы! Кеннеди извернулся, выбираясь из объятий, пихнул упорного врага коленом в живот и поднялся. Но воспользоваться пистолетом не удалось: откуда-то слева прилетела граната, с негромким стуком приземлившись в уголке.
Моряк и Леон смотрели на нее секунду с одинаковым выражением на лицах, потом Кеннеди стряхнул оцепенение и перелетел через мешки с песком, а моряк попытался перескочить через барьер из камней и укрыться за ними, но не успел. Грохнул взрыв, разлетелись осколки камней и песок.
Леон перевел дух, кое-как поднялся на колени и, стоя за баррикадой, прицелился в высунувшегося из укрытия моряка с гранатой.
- Не рой другому яму и не бросай гранат, - пробормотал агент и выстрелил. Моряк коротко ойкнул и свалился в окоп.
- Ты там не заснул случайно? – весело поинтересовался Майк. – Смотри, останешься в стороне от нашей с ребятами вечеринки!
- Уже иду. Ты, главное, постарайся меня не зацепить, - Кеннеди вылез из укрытия, убедился, что путь чист, и побрел по тропинке, прихрамывая. Майк хохотнул.
- Ну, не знаю. Сверху тебя от них не отличить.
- И не только сверху, - уточнил Леон, слушая искренний смех собеседника и сам улыбаясь.
- Ладно, я постараюсь, - смилостивился пилот. – Но ничего обещать не могу.
- И на том спасибо…
Ханниган, с меня причитается! Все, что захочешь, детка, и даже больше – за то, что вытащила меня с этой дохлой базы, и дала возможность пострелять. Майк ухмыльнулся, разнося очередной пост врага и вспоминая личико связной. Красивая, умная, с чувством юмора – чего еще желать?
- Не боишься рисковать? – донесся до него голос агента. Майк присмотрелся и различил его фигуру на фоне живописно раскиданных руин.
- Я люблю рисковать, - отозвался пилот, насвистывая озорной мотив. – А ты нет, что ли?
- Это отдельная тема, - дипломатично увернулся парень. – Я хотел спросить – ты сам вызвался, или…
- Ну, вообще-то милашка Ханниган позвонила, сказала, что кое-кому помощь требуется, я и согласился.
- В обмен на…
- Ну да, - Майк не мог справиться с улыбкой. – Обещала свидание, как только закончу с этим и вернусь.
- Так что ты, надо так понимать, не ради меня здесь? – судя по голосу, агент тоже пребывал в хорошем настроении. Пилот хмыкнул.
- Извини, парень, ее я увидел раньше!
Хохот был искренним и заразительным. С чувством юмора у агента тоже было все в порядке.
- А я-то надеялся…
- Отринь надежду и двигай вперед – или мне тебя подтолкнуть?
- Спасибо, сам как-нибудь.
- Эй, а как ее зовут, а?
- Хм, может, мне потребовать за эту информацию чего-нибудь?
- Только деньгами, друг, на большее не надейся! Так как же?
- Ингрид… эй, повыше поднимись, мне тут сквозняки не нужны.
- Как пожелаете, сэр, - откликнулся Майк и увел вертолет влево. Там как раз наклевывалась небольшая работка. – Я тебя на минутку покину, не возражаешь?
- Надеюсь, ты не насовсем?
- О нет, с меня взяли клятвенное обещание, что я отвезу тебя домой. Как тебе лимузин, а?
- Жду не дождусь, когда смогу покинуть это гостеприимное место. Не задерживайся.
- Слушаю и повинуюсь, - пилот открыл огонь по очередной вышке, но тут же заметил в той стороне, куда направлялся Кеннеди, вспышки выстрелов – причем слишком частые для пистолета, и повернул туда.
Леон сидел в небольшой палатке, слушая стрекот двух пулеметов, и качая головой. Жизнерадостный треп пилота поднял ему настроение, и за это Леон был ему благодарен даже больше, чем за помощь в очищении пути. Он признавал, что сам бы не смог пройти сквозь ряды вражеского войска… ну, во всяком случае, так быстро и с минимальными потерями.
Он потер нос, поморщился. После стольких теплых встреч с верхушкой культа Иллюминадос все тело противно ныло и требовало всего двух, но жизненно важных вещей: теплой ванны и массажа, в любой последовательности. Но мечтать об этом было рано, пока Саддлер был жив, а Эшли оставалась его пленницей. Поэтому агент вздохнул, встал и выглянул из палатки.
- Майк? Ты там случайно не забыл, что не один здесь?
- Прости, увлекся, - отозвался пилот. – Я почти всех уложил, но где-то бродят еще двое или трое, и пулеметчик жив – не могу достать.
- Честность – лучшая политика, - пробормотал агент и стал вглядываться, ища главного противника. Освещенный светом прожекторов пост черной громадой выделялся на фоне медленно светлеющего неба.
Пулеметчик гордо восседал на своем месте, и тоже выискивал взглядом агента. Их взгляды пересеклись, и в тот же миг Леон отпрянул назад, а противник открыл огонь.
- Мысленно я с тобой, - заметил Майк весело. Леон фыркнул и решился перебежать под градом пуль на другую сторону дорожки. Если прижаться к скале, пулеметчик не мог его достать, но с этой позиции было еще труднее добраться до обходного пути. Кеннеди глянул на физиономии стоявших под навесом моряков, которые благоразумно не совались под огонь, задумался, вычисляя, сможет ли добиться хоть какого-то преимущества, если залезет по во-он той лесенке наверх.
- Майк, отвлеки его, - негромко сказал он. Пилот вертушки, вознамерившийся было куда-то слетать, вернулся и послушно стал поливать огнем пост пулеметчика. Бесполезно: моряк находился под надежной защитой металлических щитов. Но это отвлекло внимание моряка, и Леон получил шанс перебежать дорожку – что он и сделал.
Моряки под навесом немало удивились, когда мимо них кометой промчался парень с дробовиком в руках. Но удивляться долго не пришлось: прицельный огонь сверху оборвал их жизненный путь.
Однако Кеннеди ждала теплая встреча наверху. Еще не добравшись до верха, он поднял голову – и чуть не слетел обратно вниз, когда увидел направленный в лицо арбалет. Как жаль, что я не осьминог!
Каким-то невообразимым образом ему удалось вытащить пистолет (ружье упало на землю) и выстрелить в лицо моряку, при этом не сорвавшись. Противник с воплем полетел вниз, но его место тут же занял тип с шокером, ухмылявшийся плотоядно и очень мерзко.
Еще один выстрел, рывок наверх – и вот он уже стоит рядом с троицей противников, судорожно размышляя, с кого начать процедуру расплаты – с ближайшего парня, в руках у которого шокер, или же потратить первую пулю на стоявшего в отдалении стрелка. Решил этот вопрос сам стрелок, прицелившийся в агента.
Леон поднырнул под локтем замахнувшегося противника с шокером, захватил его шею в захват и развернул к стрелку. Он почувствовал толчок, когда стрела вошла в тело моряка; тот захрипел и начал дергаться, а из шеи полезла тварь с щупальцами.
Кеннеди хладнокровно выждал, пока тварь не вылезет целиком, и толкнул противника к коллегам. Кто-то противно заверещал, когда паразит промахнулся и вместо американца укусил своего же товарища. А это идея…
Расправившись с двумя противниками и захватив слабо подергивающегося стрелка, Леон подошел к краю площадки, откуда до пулеметчика было рукой подать, и осторожно выглянул. Противник не дремал и тут же открыл огонь. Кеннеди, удерживая моряка рядом с собой, скинул винтовку с плеча, поднял и направил в сторону опасного стрелка.
- Ты чем там занимаешься? – полюбопытствовал Майк, вертушка которого находилась, судя по звуку, прямо над ненадежным укрытием агента.
- Альтернативные методы, слыхал о таких? – Леон еще раз стукнул моряка, выведя его из строя, потом встал во весь рост на открытом месте, и как только пулеметчик развернулся в его сторону, отвлекшись от стрельбы по вертолету, выстрелил из винтовки. Пулеметчик оказался крепким парнем, и успел всадить в своего же коллегу несколько пуль, прежде чем вторая пуля попала ему в голову, и он затих, уткнувшись лбом в пулемет.
- Хм, неплохо, - оценил Майк, смотревший на действия агента. – Ну что, дальше?
- Торопыга, - проворчал Леон, отряхнув футболку и спрыгнув за ружьем. – Пошли.
- Ну да, у тебя же выхода по любому нет, - понимающе протянул пилот. – Я там собираюсь пострелять, так что ты найди себе укрытие и не высовывайся, лады?
- Лады, - согласился Леон. Он бежал по узкой дорожке, понятия не имея, куда именно – но дорога была только одна, так что выбирать не приходилось. Было тихо. – Эй, а в кого ты там собирался пострелять?
Он выскочил на открытую площадку, держа пистолет обеими руками – и тут же сам ответил на свой вопрос. Из-за колонн, камней, обломков стены медленно вылезали моряки – человек десять, как минимум, вооруженные и многозначительно смотревшие на агента. Они окружали его, и Леон не мог теперь даже вернуться вниз. Влип…
- Майк…
Короткий хохот и приближавшийся звук вертолета обрадовали его по-настоящему.
- Давай в укрытие!
Кеннеди не заставил себя упрашивать. Пользуясь тем, что противники смотрят на поднимающийся над скалой вертолет, агент прыгнул и спрятался за камнем.
Вопли моряков, сочный звук пуль, впечатывавшихся в тела и насквозь прошивавших их, рокот пулемета, стук падающих дождем гильз… и через минуту на площадке не осталось ни одного инфицированного. Последнего, как Леон успел заметить, придавило колонной.
- Эй, там, в тылу! Ты как?
- Майк, не сочти за приставание, но я тебя люблю…
Пилот засмеялся, отводя машину чуть назад, чтобы не касаться земли.
- Что это было, агент? У меня галлюцинации слуховые, или?..
- Кажется, я ляпнул лишнее, - агент поднялся на ноги. – Но все равно, спасибо.
- Чтобы услышать такое искреннее признание, я бы и не такое сделал. Ну, кажется, тебе в другую сторону, а я тут пока полетаю, ага?
- Когда выберемся – с меня выпивка.
- Эй, а как же мое свидание с Ингрид? Хватит меня у нее отбивать, ладно? – пилот чуть посерьезнел. – Всегда пожалуйста. Давай иди…
Леон не успел ничего ответить, как откуда-то сверху вдруг послышался свист, ясно различимый даже на фоне шума, создаваемого вертолетом, и в машину врезалась ракета.
Нет!
Он не успел ничего сказать или сделать, как вертолет взорвался, превратившись на миг в огненный шар, а потом рухнул вниз, уже в полете превращаясь в груду искореженного металла. Леон задохнулся, побежал к краю утеса:
- Майк!!!
Кеннеди посмотрел вниз, и так зная, что увидит. Майк…
В груди образовалась тяжесть, так что было трудно дышать; Леон словно оцепенел и не мог двинуться с места, только смотрел вниз, на тот металлолом, в который превратилась боевая машина с веселым парнем на месте пилота.
Он развернулся, скованный горем, но понимая, что надо что-то делать, двигаться… и встретился взглядом с Саддлером. Тот стоял на крыше соседнего здания, с довольной усмешкой глядя на агента. Рядом стоял тот моряк, который послал ракету в вертолет. Улыбнувшись, Саддлер медленно и величаво отошел от края.
Проклятье! Почему все, кто рядом со мной, погибают?!
- Еще один повод предъявить тебе счет, - процедил агент сквозь сжатые зубы, чувствуя, как растет в нем гнев, перекрывая и боль, и все другие чувства и ощущения. Прячься, куда хочешь, Саддлер, бей в спину – тебе это не поможет. Я найду тебя, и тогда…
Леон присел, прикоснулся холодными пальцами к вискам, пытаясь успокоиться. Эшли где-то рядом, если этот напыщенный мерзавец так трясется о безопасности. Просто встань и иди дальше. От того, что ты будешь жалеть Майка, ничего не прибавится. Это можно отложить на потом.
Он поднялся на ноги, методично проверил все оружие, перезарядил пистолет и пошел к воротам справа.
Но они заплатят за это, Майк, я обещаю. Я клянусь.
После всего, что было, поиграть в пулеметчицу совсем не сложно, правда? Вот только наряд не подходит к ситуации, ибо парни точно не собираются падать в обморок от восхищения моей красотой!
Ада с трудом повернула тяжелое орудие влево, открыла огонь. Пулеметчик на той стороне безжизненно обмяк на сиденье, однако не убирал палец с кнопки, так что Ада по-прежнему была под огнем противника. Раздраженная и уставшая, шпионка искала выход из ситуации. С одной стороны, пока она сидит в укрытии, ей не страшны пули, да и подобраться никто не сможет. С другой – она сама никуда не может выбраться. Что есть плохо. И что делать?
Она с трудом отказалась от соблазнительной, но непродуктивной мысли завопить во весь голос, чтобы ей хоть кто-нибудь помог. Если верить в теорию повторяющихся случайностей (она же – совпадений), если меня кто-то и услышит, так это будет Леон…
Внезапно огонь прекратился. Ада несколько секунд сидела, не веря, потом все же осмелилась выглянуть… и остолбенела.
У пулемета напротив спиной к ней стоял какой-то человек в черном комбинезоне. Вонг так и не увидела его лица: словно почувствовав спиной ее взгляд, мужчина быстро исчез за углом, оставив изумленную Аду в одиночестве.
Это что за сюрприз такой?! Зачем ему мне помогать? Кто это вообще такой?
Ей вдруг так захотелось позвонить Вескеру и поинтересоваться, не его ли это рук дело, что шпионке стоило большого труда сдержаться. Все равно он не скажет правду, даже если это именно он послал этого парня сюда…зачем? За образцом?
А вдруг вообще не Вескер? Учитывая, что не только бывший капитан S.T.A.R.S. осведомлен о происходящих здесь событиях, парень мог быть откуда угодно…
Вонг разгладила платье, проверила пистолет и пошла к лесенке, к которой так упорно пробивалась. Загадки подождут.
Мрачный агент спустился по лесенке в подземелье, зажег фонарик и пошел по коридору, не особо задумываясь, куда идет. Его мысли были заняты произошедшим на площадке, смертью Майка, планами мести Саддлеру…
С последним пунктом получалось не очень, и вовсе не потому, что вариантов было мало. Напротив: благодаря богатому воображению, подстегнутому злостью, получалось даже слишком много. Мне бы в инквизиции работать, с таким-то набором казней на любой вкус!
Банально застрелить главу культа не хотелось (тем более, что Леон не был уверен, что это получится). Колесовать, четвертовать, сжечь и развеять пепел… нет, над пеплом тоже можно поизмываться, хотя как это сделать, он пока не знал. Но я что-нибудь придумал бы…
Он осмотрелся, отвлекаясь от мрачных мыслей, и обнаружил, что стоит на пороге освещенной тусклой лампочкой комнаты, в которой не было абсолютно ничего. Кажется, мне сюда.
Леон сделал шаг… и тут же его настигла боль, от которой он согнулся пополам, схватившись за грудь, сделал пару неуверенных шагов. В сознании прозвучал ненавистный голос, от которого стало только хуже: «Леон, не надо сопротивляться, не надо…»
Кеннеди упорно цеплялся за лучшие воспоминания, которые все же не могли затмить этот взрыв боли – острой, режущей, будто выворачивающей внутренности. Нет, нет! Я свободен, я хочу так!..
Не получится…
- Леон, ты в порядке? – раздался позади встревоженный женский голос.
Ада…
Боже, только не это! Ада подошла к нему ближе, отчаянно желая помочь, но не имея возможности. Ей больно было видеть, как мучится Леон, как упорно он пытается противостоять напору боли, сдерживая стон. Что я могу сделать?!
- Все в норме, - прохрипел он, выпрямившись и задыхаясь.
Тогда посмотри на меня, прошу! Мне так же больно, как и тебе.
Он медленно повернулся к ней, тяжело дыша, но выглядел почти здоровым. Ада смотрела на его осунувшееся, бледное лицо с тенями под глазами, обветренными губами – и едва сдерживалась, чтобы не обнять его.
Леон подошел к ней вплотную – так, что она чувствовала его тепло; не отрывая от нее пристального взгляда, поднял руку…
Ада, назад! Что-то не так!
Шпионка не нашла в себе сил отойти от него, а когда поняла, что интуиция права, было поздно. Леон обхватил ее горло и начал душить. Взглянув в его глаза, потрясенная Вонг сразу поняла, в чем дело: они были красными. Как у всех, кто находился под контролем Саддлера.
Нет, только не ты!
Она начала задыхаться, вцепилась в запястья Леона, пытаясь вырваться, но тщетно: он был сильнее, а приказ Саддлера подавлял его волю. Ада понимала, что, если не придумает что-нибудь сию же минуту, будет поздно.
Женщина вытащила ножик, спрятанный в кобуре на бедре, и вонзила лезвие в бедро душившего ее агента. Услышав вскрик, она подняла колено и ударила парня в низ живота. Леон коротко вскрикнул и отлетел назад, распластавшись на земле.
Прости меня…
Ада прижала руку к горлу, сделала жадный вдох, ощущая боль в горле, но не чувствуя никакой злости. Леон со стоном встал, шатаясь, выдохнул:
- Прости, Ада…
Шпионка смотрела, как он вытаскивает из кармана несколько таблеток и глотает их. Времени все меньше!
- Мы должны вывести паразита из твоего тела, - выговорила она чуть хриплым голосом. Кеннеди, не глядя на нее, кивнул.
- Да, но я должен найти Эшли.
- Что ж, тогда пора идти.
Она кинула на него последний взгляд и пошла к двери. Леон смотрел ей вслед, это Ада чувствовала ясно. Ей очень хотелось обернуться, посмотреть на него… но она боялась не сдержаться, уступить своим желаниям и провалить миссию к черту.
Не в этот раз, нет.
Ада, в который раз ты меня спасаешь? Он устало выдохнул, глядя ей вслед со смешанным выражением: благодарность, просьба, восхищение, желание позвать ее по имени, удержать… но мысль о том, что Эшли все еще где-то здесь, отрезвила его. Чувствуя себя немного лучше, он, прихрамывая, пошел к двери, за которой исчезла прекрасная шпионка.
Пыльный коридор привел его в столь же пыльную и мрачную комнату. Осмотревшись, Кеннеди пришел к выводу, что это что-то вроде комнаты тюремного надзирателя: старая пишущая машинка, стопка бумаг, придавленных громоздкой печатью, какие-то канцелярские принадлежности. Дальше располагались несколько камер, мимо которых очень не хотелось проходить, но единственный выход был там.
Ладно. Раз уж выбирать не приходится…
Он вытащил полупустой магазин из пистолета, вставил новый. Из всего многообразия оружия, предлагаемого хитрым торговцем, у агента были пистолет, дробовик, винтовка, револьвер и найденная тут же граната. Негусто, учитывая то, что я в тылу врага.
Агент тяжело вздохнул, повесил винтовку на плечо… и тут же сдернул ее, потому что со стороны камер донесся подозрительный, весьма знакомый и неприятный звук. О, нет…
Регенератор, по-видимому, был рад встрече. Он распахнул объятия, негромко зарычал и сделал шаг вперед. Леон прицелился, выбрал паразита ближе к правому плечу и выстрелил. Четыре патрона – четыре выстрела.
Но у регенератора были иные планы. Выпрямившись после того, как агент поразил двух паразитов, он неожиданно совершил рывок, так что оказался в паре метров от человека, начисто уничтожив тактическое преимущество. Леон ругнулся, отступая назад, пока не уперся в стол. Черт!
Монстр раскрыл пасть и обдал его невыносимым смрадом. Кеннеди рыкнул не хуже противника и пальнул в упор из дробовика – раз, другой. Этим он убил еще одного паразита, и выиграл пару секунд, за которые переместился в угол комнаты; пройти в коридор он не успел.
- Попробуй-ка этого, - пробормотал агент и вытащил «Магнум». Как будто зная о силе оружия, монстр заворчал и попятился, но это его не спасло.
Отплевываясь и с омерзением отряхивая брюки и футболку, Леон выругался во весь голос. Он стоял в середине серой слизи, злой, грязный, и готовый на все.
- Мерзость!
Некоторой компенсацией за понесенные неудобства стала найденная в одной из камер коробка патронов для ружья, а также немного потрепанная золотая диадема, которую агент после недолгого колебания сунул в карман: пригодится.
Осмотрев камеры, в которых не было ничего, кроме вызывавших отвращение мешков, на которых отчетливо проступали кровавые пятна, Леон забрался на уступ и толкнул дверь.
Свежий воздух! Господи…
Он глотал воздух так жадно, будто провел несколько десятилетий под землей, не в силах остановиться, пока не заболело горло. Потом Кеннеди сел на ступеньку и стал смотреть в небо. До рассвета оставалось совсем немного. Уставшему агенту казалось, что вся эта миссия – это одна долгая, бесконечная ночь, наполненная страхом, паникой, злостью, раздражением, облегчением, краткими моментами счастья… И до конца осталось совсем чуть-чуть.
Подбодренный этой мыслью, он пошел дальше, прислушиваясь к звукам. За углом кто-то довольно громко разговаривал, так что Кеннеди снял с плеча винтовку и осторожно посмотрел во двор.
С того места, где он стоял, было трудно рассмотреть, где выход, но расставленные баррикады и вооруженные моряки во дворе не слишком его обрадовали. Я бы вполне обошелся без комитета встречающих…
Леон прицелился в стоявшего дальше всех стрелка и спустил курок. Мгновенно началась суматоха, которую он ожидал: завыла сирена, кто-то начал отдавать приказы, раздались шаги приближавшихся людей.
Сняв из винтовки троих, Леон поменял оружие и взял в руки пистолет. Но тут из-за угла появился тот, кого убить из пистолета было бы делом очень долгим. Пулеметчик – мощный мужик в бронежилете и с пулеметной лентой через плечо. Леон мгновение смотрел на него, потом побежал обратно к лестнице, откуда пришел. Зря я регенератора взорвал! Выпустил бы сейчас зверушку и смотрел битву титанов…
Титан за его спиной взревел и поднял пулемет. Кеннеди поднял винтовку, очень надеясь, что у него не дрожат руки, прицелился в голову врагу и выстрелил несколько раз подряд.
Пулеметчик издал жалобный рев и рухнул наземь, уронив оружие. Леон вытер лоб, повесил пустую винтовку на плечо и пошел обратно с пистолетом наготове.
Один взгляд на суету во дворе дал ему понять, что на легкую прогулку по местности не стоит рассчитывать: моряков в один миг стало так много, что даже с полным комплектом оружия он вряд ли прошел бы дальше. А значит, надо придумывать новый план. Альтернативный.
Время изображать супергероя…
Собравшиеся во дворе моряки увлеченно обсуждали сотню способов, как можно расправиться с американским агентом, забравшимся так далеко. Завывание сирены им совершенно не мешало: то, что не могло быть сказано, показывалось экспрессивными жестами.
Моряк в запачканных широких штанах, рубахе и каске неспешно прошел мимо товарищей, что-то бормоча себе под нос; на плече у него была винтовка. Он кивнул кому-то в ответ на вопрос, заданный визгливым голосом, что-то буркнул, когда его задел плечом другой парень, и в конце концов добрался до лесенки наверх.
Хилому солдату с шокером наскучило сидеть на своем дальнем посту, наблюдая за суетой вокруг и слушая треп. От нечего делать он стал наблюдать за вернувшимся с разведки товарищем, про себя удивляясь, куда мог подеваться пронырливый агент, ведь пути назад у него нет…
Моряк в каске зачем-то выкатил бочку с горючим прямо на середину двора, призвав для этого в помощники товарища. Вторую бочку они поставили у подножия лесенки. Парень поблагодарил помощника кивком и пошел обратно к лесенке, оглядываясь.
И тут постовой вдруг вспомнил, что на разведку пошли четверо, а вернулся только один. А также то, что ни у кого из разведчиков не был такой раскрашенной физиономии. А потом он заметил, что устроившийся наверху парень целится в бочку – и заорал.
Его вопль был заглушен взрывом, после которого заорали уже те немногие, что остались в живых, и бросились штурмовать лесенку. Второй взрыв прикончил всех остальных, и только постовой остался сидеть на месте, застыв.
Леон хмыкнул, поправил каску. Он заметил постового, но не захотел тратить на него пулю, и вместо этого побежал дальше.
Наглость – мое личное счастье!
Ему удалось добраться до пульта управления воротами и даже протолкаться к ним, но для активации нужен был какой-то ключ. Засада! И где его искать?
Кеннеди окинул взглядом помещение, в котором болтали пятеро моряков, потом вышел на галерею и глянул вниз. Благодаря тому, что база вся состояла из крытых переходов, мостиков и галерей, сосчитать число врагов представлялось невозможным. И судя по всему, парни до сих пор недоумевали, кто устроил им диверсию с бочками.
Леон злодейски ухмыльнулся, представил себя со стороны – с его-то раскрашенной, как у сумасшедшего индейского шамана, физиономией! – и закусил губу, чтобы не выдать веселья. И тут до него дошло, что к нему обращаются. А он совершенно не понимает, о чем речь.
- Ладно, - пробормотал он, вытаскивая пистолет и медленно поворачиваясь к ребятам в комнате, которые смотрели на него с недоумением ровно до того момента, как поняли, что это вовсе не их товарищ, а потом потянулись к оружию. – Как говорил Хэн Соло – разговор все равно не получался…
Он без труда расправился с пятеркой и даже получил искомый ключ, а потом успел скрыться прежде, чем подоспело подкрепление.
Надпись на пульте гласила, что нужно найти второй такой же пульт и активировать и его, чтобы пройти дальше.
Леон спустился на нижний уровень, с трудом изображая из себя чуть заторможенного инфицированного и избегая смотреть на кого-либо, побрел на поиски пульта, одновременно ища взглядом ворота… Ага, вот они. Над ними две лампочки, и одна до сих пор красная.
Совершенно случайно он толкнул какого-то моряка. Тот обернулся, чтобы высказать все, что думает – и замер с открытым ртом. Леон понял, что его выдали глаза, и, не давая противнику опомниться, ударил его коленом в живот, а затем добавил локтем по макушке, вырубив моряка. Любопытно, почему паразит не мешает мне?
Он оттащил потерявшего сознание типа в темный угол и без зазрения совести обыскал его карманы. Хлам, которого по уставу наверняка быть не должно было, он выбрасывал, а вот коробочку патронов к «Магнуму» спрятал в карман. Световую гранату Леон долго рассматривал с задумчивым видом, и никак не мог решить, когда ее использовать. Наконец, он сунул ее в карман (карманы у рубахи были такие, что в них легко поместился и пистолет), и поднялся на ноги, оглядываясь.
Второй пульт обнаружился на ближайшей вышке, и охраняли его не в пример усерднее, чем первый. Леон хотел почесать в затылке, но пальцы наткнулись на каску. Получившийся гулкий звук прекрасно показывал, что творилось у парня в голове… и он же дал идею, как проникнуть в комнату управления, брать штурмом которую не хотелось совершенно.
Через пять минут в комнатушку, пыхтя, ввалился моряк с невообразимым хламом на руках: деревянный ящик, использованная пулеметная лента, какая-то одежда.
- Здесь? – пробормотал он глухо по-испански и, не дожидаясь ответа, скинул все это барахло прямо на пол. Сидевшие за столом моряки вскочили на ноги, командир поста разразился гневной тирадой, смысл которой дошел до Леона, несмотря на слабое знание языка. Агент улыбнулся обезоруживающей улыбкой, спокойно подошел к пульту и открыл ворота… а потом пулей рванул к выходу, разметав на пути всех.
С порога он посмотрел на компанию, только сейчас понявшую, в чем дело, кинул световую гранату и под слаженные вопли ослепленных моряков спрыгнул и побежал к воротам.
Он успел юркнуть внутрь за секунду до того, как ворота закрылись. Глупо ухмыляясь, Леон стащил с себя маскарадную одежду и стер грим. Ему не верилось, что он прошел приемную, потратив всего лишь несколько патронов к пистолету и гранату.
Но когда он рассмотрел подробнее, куда попал, сразу посерьезнел. Комната напоминала какой-то центр, диспетчерскую: компьютеры, машины, столы, наверху – какие-то бочки… и прямо по курсу – то, ради чего он был здесь. Эшли!
Девушка лежала в прозрачной капсуле, с закрытыми глазами; то ли спала, то ли была без сознания. Леон бросился к ней, охваченный желанием освободить ее как можно скорее – но в этот момент позади него раздался такой знакомый уже голос:
- Ты скоро познаешь истинную силу, - Саддлер вышел из тени, помолчал, глядя на рассерженного агента. – Хотя, вероятно, ты предпочтешь смерть.
- Сам знаешь, - откликнулся Леон со сдерживаемой злостью. Пока Эшли здесь, не надо его сердить. – Я ее заберу, хочешь ты того или нет, - он показал подбородком на Эшли.
Глава Иллюминадос тихо рассмеялся, как будто Леон сморозил какую-то глупость.
- Самонадеянный мальчишка, ты ведь не знаешь…
Леон даже не понял, что потом произошло. Только что он стоял и смотрел на Саддлера, чувствуя, как закипает гнев… и вдруг обнаружил себя летящим по воздуху и очень удивленным, а потом – боль в спине, падение на пол. Он задыхался, почему-то не мог сделать вдох, но каким-то образом приподнялся и посмотрел в лицо Саддлеру, вкладывая в этот взгляд всю ненависть.
- Ты поймешь… - прошептал культист, оказавшийся вдруг так близко, и протянул руку. Леон тут же почувствовал, как паразит начинает откликаться на призыв хозяина, и запаниковал. Нет, нет!..
Сознание затуманивалось, но он услышал стрельбу – и тут же давление со стороны Саддлера исчезло. Агент открыл глаза и увидел Аду, стоявшую наверху и стрелявшую в культиста из автомата.
- Давай! – крикнула шпионка. Леон кое-как поднялся, не обращая внимания на Саддлера, повернулся к капсуле, о которую его так приложили, и стукнул кулаком по кнопке. Капсула открылась, и агент подхватил девушку, вслушиваясь в редкое дыхание.
За его спиной раздалось глухое ворчание, Леон обернулся и увидел, что Саддлер стоит, закрыв глаза и опустив голову, сжав кулаки. Ада смотрела на него с таким же недоумением и тревогой.
Что за чертовщина?!
Саддлер поднял голову, смотря на агента с улыбкой, разжал кулак – и на пол со стуком посыпались искореженные пули. Потрясенный Кеннеди попятился. Как тебе это удалось, дьявол?
- Леон, беги! – крикнула Ада. Кеннеди послушался и повлек все еще сонную Эшли к выходу, слыша за спиной рык Саддлера и жутко боясь, что он опять начнет контролировать его тело. Ада… как она там справится? Найдет ли выход?
Думай о чем-то одном!
Позади раздался взрыв. Леон обернулся и увидел, что взрываются бочки, упавшие сверху – и выход заблокирован. Ох, Ада, я надеюсь, ты выберешься…
Эшли что-то пробормотала. Агент стиснул зубы, чтобы они не стучали, повел девушку за собой по коридору, надеясь, что идет в верном направлении.
Встреча с двумя амбалами в броне не вызвала у Леона никаких чувств – все, что осталось, была апатия и усталость. Он использовал «Магнум», чтобы расчистить путь, и перешагнул через упавшее тело, чтобы войти в комнату.
- Кажется, пришли, - негромко сказал он, подойдя к креслу, стоявшему в окружении компьютеров, каких-то аппаратов, мониторов. Эшли оглядела комнату, поежилась.
- А ты уверен?
- Есть только один способ проверить, - Леон сглотнул комок в горле и показал девушке на главный пульт. – Ты у аппарата.
Он сел в кресло, терзаемый мрачными предчувствиями, что операция будет несколько больнее, чем удаление зуба, но заставил себя улыбнуться Эшли.
- Все нормально, включай.
Эшли секунду смотрела на него, кивнула и нажала на кнопку. О Боже, пусть это будет то самое! Я устал, мне больно и…и страшно…
Он заставил себя смотреть, как приборы сначала изучают его грудную клетку, просвечивая ее рентгеновскими лучами, а потом пускают электрический ток, от которого деревенеют мышцы, а внутри начинает судорожно двигаться паразит, и от этого начинает тошнить. Он сжал зубы, стараясь сдержать стон – но когда заряд прошил его тело, заставив болеть каждую клеточку, не выдержал и застонал, выгибая спину от боли. И тут же все кончилось.
- Как ты себя чувствуешь? – дрожащий голосок Эшли привел его в себя. Леон открыл глаза, заставил себя сесть, чувствуя одновременно облегчение оттого, что свободен, и громадную, навалившуюся вдруг усталость.
- Отлично, - ответил он, все еще борясь с тошнотой.
- Я думала, ты мог умереть…
Леон поднял голову, посмотрел девушке в глаза. Она была напугана, дрожала – и все же беспокоилась о нем. Одно это оправдывает весь поход – этот твой взгляд.
- Теперь… моя очередь, - выговорила девушка, когда он освободил кресло, и схватила его за руку, глядя в глаза с просьбой.
- Все будет хорошо, - пообещал он и улыбнулся. – Поверь мне.
Эшли кивнула и неохотно отпустила его руку. Леон подошел к пульту, чувствуя легкое головокружение, и нажал кнопку.
Я бы согласился еще раз через это пройти, вместо тебя… потому что смотреть на твои страдания куда тяжелее, чем страдать самому. Держись, пожалуйста, держись!
Девушка громко застонала, обмякла в кресле без сил. Леон подбежал и склонился над ней.
- Ты в порядке?
Эшли осторожно села, подняла на него огромные глаза, затуманенные слезами, и порывисто обняла, прижавшись щекой к его плечу и судорожно всхлипывая. Как же я рад, что все позади!..
Кеннеди с облегчением выдохнул, погладил ее по спине, мягко отстранился:
- Не знаю, как тебе, но мне кажется, нам определенно пора домой.
Девушка только кивнула.
Мы дожили до рассвета и – свободны!
Осталось только разобраться с Саддлером.
Глава двадцать пятая
Если бы только они могли понять... Все могущество, которое дает Плага, вся сила и несокрушимость – и они могли бы стать частью этой великой силы! Но нет: всегда найдутся те, кому это претит, кому противна сама мысль о новизне. Зависть – или просто глупость?
Осмунд Саддлер провел пальцем по боковой стороне пробирки с образцом Плаги, усмехнулся, подняв взгляд. Женщина в красном платье, с опущенной головой и без сознания, чьи руки были связаны за спиной, была подвешена на крюке подъемного крана – так, чтобы любой, кому придет в голову навестить его, сразу увидел ее.
Шпионка вообразила, что сильнее его, и на какой-то миг ему доставило истинное наслаждение притвориться, что так и есть, заставить ее поверить в смерть главы культа… а когда она неблагоразумно повернулась спиной к нему, он вдруг «восстал из мертвых». Плата за неосмотрительность.
Саддлеру доставляло удовольствие видеть слабость женщины, ленивым движением сбрасывать ее с возведенного ею же пьедестала славы, разрушать надежду. Но не только поэтому он оставил ее пока в живых. Глава культа прекрасно понимал: лучшей приманки для надоедливого агента ему просто не найти. Он придет за ней, обязательно… и попадет в мою ловушку.
Американский агент, успевший за последние несколько дней основательно попортить Саддлеру нервы, все еще был жив и, вероятно, горел жаждой мщения. Когда он только появился в деревне, члены культа доложили своему лидеру об этом, предоставив максимум информации. Сильный, бесстрашный, отчаянный – эти характеристики не очень радовали, но Саддлер не беспокоился об этом. Каким бы всесильным ни был агент, через деревню во главе с Мендесом он пройти не смог бы. Глава Иллюминадос доверял старосте деревни и тот платил взаимностью, став верным слугой культа. И когда Кеннеди попал в его лапы, немедленно заразил агента Плагой.
Саддлер не ожидал от американца такой прыти, и когда тот прошелся огнем и мечом по деревне, в конце прикончив и самого старосту, почти не удивился. Расстроился – да (чуть-чуть), но он с самого начала предполагал, что так и будет. В конце концов, это было только начало пути.
Рамон Салазар, всегда кичившийся своим происхождением, тем не менее беспрекословно повиновался своему господину, выполняя все приказы – но не всегда так, как ему приказывали. Слишком много гонора и самоуверенности. И за это смотритель замка поплатился собственной жизнью.
Когда же агент добрался до острова, Саддлер начал ощущать некоторое беспокойство. Он был уверен, что Плага подействует, и американец станет его слугой… но не мог и подумать, что Кеннеди будет пробиваться к нему так упорно, не жалея ничего и никого, даже бывшего напарника и друга. Хотя вот в дружбу Саддлер как раз и не верил. Это агент доказал сам, убив Краузера.
И всегда, что бы ему ни грозило, чем бы он ни рисковал – всегда агент стремился спасти Эшли. Целеустремленность и упрямство парня натолкнули Саддлера на мысль сделать его своим приближенным, о чем он открыто поведал и самому американцу.
Ты станешь отличным телохранителем. Саддлер задумчиво потер подбородок, посмотрел на море. И будешь выполнять мою волю – беспрекословно и так, словно это величайшая для тебя радость.
Ну, а если нет – тогда ты умрешь. Наконец-то.
Выйдя из комплекса, состоящего из одних коридоров и зловещих лабораторий, Леон и Эшли оказались на лестничной площадке, с которой открывался замечательный вид на единственную преграду по пути к океану: старая нефтедобывающая платформа, по-видимому, превращенная в подобие пакгауза – подробнее ничего пока нельзя было сказать. Потрепанная лестница вела в каньон, образованный невысокими полуизрытыми (судя по тому количеству пещер, что я заметил) холмами, а дальше путнику предлагалось зайти на чашечку кофе, поднявшись на лифте на верхний уровень.
Леон хмыкнул, крепко задумался, что делать с винтовкой, в которой оставалось еще три патрона, потом все же решил оставить при себе. В конце концов, бросить всегда успеется. С дробовиком он намеревался отойти в иной мир (не в том смысле, что собирался туда прямо сейчас), «Магнум» был обещан торгашу, а пистолет – это так, ручное оружие, как сумочка для дамы… и опять меня куда-то уносит!
Он потряс головой, вытряхивая ненужные мысли, глянул на Эшли. Девушка о чем-то задумалась и явно ничего вокруг не замечала. Тем больше шансов, что глупые мысли, отражающиеся на лице, останутся только при мне…
Прекрасная, между прочим, обещает быть сегодня погода. Главное – выжить, чтобы успеть ею насладиться!
Из-за тонкой линии горизонта медленно появились первые лучи солнца, придавая золотистый цвет перистым облачкам на востоке. И хотя дул холодный ветер, от которого Эшли дрожала, это не могло испортить девушке настроения. Она была здорова, хотя кошмарно устала, наконец-то здорова… как и ее спаситель, который сейчас шагал впереди, осматривая местность.
Эшли не хотела даже думать о том, что с ней случилось бы, не будь Леона рядом. Все эти дни он стремился охранять ее, облегчать ей жизнь, оберегать от всего зла, что творилось здесь… Когда вернусь домой, обязательно скажу папе спасибо за то, что прислал именно Леона.
Девушка быстро улыбнулась, глядя на парня, тут же засмущалась своих мыслей – навязчивых и достаточно откровенных. Уж с собой-то хоть будь честна…
- Подозрительно тихо, - сообщил он, посмотрев на нее, осекся, увидев ее лицо: - Ты чего? Все нормально?
- Да, да! Я… ну, это неважно, пустяк, - она опустила голову, отчаянно надеясь, что он не догадается, отчего она покраснела.
Хотя… в глубине души как раз этого ей и хотелось…
- Сеньорита, сеньор, - раздался вдруг знакомый ехидный голос прямо за ее спиной, заставив Эшли подпрыгнуть на месте. – Простите мне мою неловкость, я всего лишь хотел предложить вам свою посильную помощь.
Эшли с легкой тревогой кинула взгляд на Леона, который смотрел на торгаша скептически, скрестив руки на груди, и как бы невзначай встав между ним и девушкой.
- Только по делу, пожалуйста, - заметил Кеннеди негромко.
- Обижаешь! Разве я когда-нибудь тебя не по делу задерживал? – торгаш состроил обиженное лицо, но тут же перешел на деловой тон. – В общем, так. Сам знаешь, куда идешь, мне напоминать не нужно. Держи.
- Если можно, один вопрос и с меня, - Леон взял коробку патронов к ружью, принялся его заряжать. – Зачем ты мне помогаешь?
- Давай потом обсудим этот вопрос, - ушел от ответа торговец, рассматривая золотую диадему, которую Кеннеди вытащил из кармана. Леон, не ожидавший другого ответа, пожал плечами. – Когда я свой «Магнум» получу…
Он ухмыльнулся, потер диадему рукавом и вернул ее агенту.
- Фальшивка!
- Ты ее кусни, - посоветовал Кеннеди ехидно, проверяя «Магнум». Эшли издала смешок.
Торгаш присмотрелся к диадеме, как будто собирался последовать совету, но в конце концов с тяжким вздохом спрятал ее в рюкзак.
- Не собираюсь я ее кусать, она грязная… эй, патрон упал. Держи гранатки, они всегда полезные. Не за что, не за что. Удачи.
Он скрылся в пещере. Леон задумчиво кивнул, глядя ему вслед.
- Не хочется быть банальным, но удача нам действительно не помешает…
Добежав до лифта, Леон резко затормозил, повернулся к девушке:
- Тебе лучше остаться здесь. Ладно?
Эшли только кивнула и смотрела на него, пока он активировал лифт и поднимался наверх. Заметив ее встревоженный взгляд, он улыбнулся.
Только останься в живых!..
Без неусыпного контроля со стороны Саддлера изрядно потрепанная гвардия моряков, кажется, и не думала оказывать должное сопротивление. Лаборатория была оставлена практически открытой, из охраны наблюдался только одинокий регенератор, расправиться с которым оказалось легко.
Пробравшись в лабораторию, человек в черном комбинезоне без труда подобрал шифр сейфа – пулю из экспериментального супероружия, которым его снабдил заказчик. Замок буквально расплавился, после чего наемник спокойно достал из сейфа нужный ему образец и пошел к выходу.
Однако выпускать его отсюда так легко не собирались. Откуда-то из темноты коридора вышло нечто огромное и бесформенное, раскрыло объятия и негромко, предупреждающе заревело.
Наемник склонил голову набок, разглядывая врага и оценивая свои шансы справиться с ним. И дело было даже не в том, что он не знал уязвимых мест противника, или боялся столкнуться с неожиданными фокусами с его стороны.
Насколько он знал, где-то на острове была заложена мощная бомба, детонатор был у другого агента, в настоящий момент находившегося на буровой платформе на окраине острова. Наемник совершенно не собирался играть в русскую рулетку, гадая, когда же произойдет взрыв и уничтожит остров – вместе со всеми, кому не повезет выбраться вовремя. А случиться это могло в любой момент. Времени было в обрез.
Вот почему он предпочел вместо того, чтобы вступить с монстром в бой, развернуться и побежать обратно в лабораторию. Чудище недовольно завопило и бросилось следом.
Наемник, не останавливаясь, пробежал мимо рабочих столов с мониторами и различными приборами, высоких колб, наполненных жидкостью, прямо к мутному окну, плечом выбил стекло и вылетел наружу.
Падать пришлось всего пару метров; он сумел сгруппироваться и перекатился по земле, подняв голову. Монстр секунду оценивающе смотрел на него сверху вниз, затем спрыгнул и продолжил преследование. Наемник ухмыльнулся и бросился бежать к пещерам.
В сотне метров от буровой платформы, на пляже в маленькой бухте, незаметной с воздуха, был спрятан вертолет, на котором он и собирался выбираться с острова.
Мне всегда везет.
Потрясающе. Остался последний рывок, последний рубеж, если только старина Саддлер не придумает новую игру.
Леон, пользуясь тем, что его никто не видит, сделал глубокий вдох, закрыл глаза. Спать ему не хотелось совершенно, да и о чудовищной усталости можно было забыть на время. Пока я не разберусь с Саддлером. Не отомщу за всех, кого он погубил, за все, что Эшли и я пережили здесь. Любой ценой.
Он задумчиво осмотрел пистолет, размышляя, с чем ему придется столкнуться наверху. А то, что придется – в этом он не сомневался, зная Саддлера и его привычку преподносить неприятные сюрпризы. Проверил, как быстро сможет вытащить «Магнум», в котором осталось четыре патрона. Для пущей уверенности в себе я бы не отказался от какого-нибудь гранатомета, но чего нет, того нет. Придется опять альтернативно действовать.
Винтовку он после недолгого колебания решил все же оставить в кабине лифта, на случай, если придется побегать. Дробовик на плече, два полных магазина для пистолета и несколько картриджей для ружья, и нож – все, чем он мог похвастаться. Он вздохнул, жалея, что не может взвалить на себя все, что хотел бы. Не Самсон, точно нет…
Лифт поднялся на верхний уровень, и Леон очутился на платформе, по которой было раскидано множество громоздких предметов, назначения которых Леон не знал и не собирался в это вникать. Взгляд невольно зацепился за самое яркое пятно на фоне остального…
- Ада!
Он рванулся вперед, не раздумывая, желая только освободить женщину, которая была ему дорога… но тут же затормозил, уставившись на стоявшего тут же Саддлера. Мразь!
Глава культа поднял руку, намереваясь опять взять паразитов в теле агента под контроль. Леон откровенно усмехнулся, делая шаг вперед. Облом.
Убедившись, что больше не имеет власти над американцем, Саддлер опустил руку, не сдержавшись и недовольно фыркнув. Посох неприятно пульсировал, живя собственной жизнью.
- В следующий раз попробуй что-нибудь новое, - спокойно посоветовал Леон, вытащил нож и метнул его вверх. Острое лезвие перерезало веревку, и Ада рухнула на какие-то ящики, покрытые брезентом, едва слышно застонала.
- Ты в порядке? – Леон сделал шаг по направлению к ней, не упуская из виду Саддлера. Женщина устало кивнула, села.
- Бывало и получше, - призналась она. Кеннеди улыбнулся ей, подбадривая.
Бывало и получше… но мы и не из такого выбирались, не так ли?
Тихий, низкий смех привлек его внимание. Агент посмотрел на Саддлера с презрением и легкой тревогой. Глава культа смеялся почти в полный голос.
- Что смешного? – осведомился агент с глухой ненавистью. Ада осторожно, словно сомневаясь в своих силах, поднялась на ноги.
Саддлер замолк, прищурился.
- Вы, американцы, такие однообразные. Привыкли воспринимать мир, как вам нравится, по клише и шаблонам Голливуда. Реальность другая.
Неужели? Что ты еще задумал, урод? Леон сжал рукоятку пистолета.
- Вы меня позабавили, мистер Кеннеди, - признался Саддлер, остановившись в десятке шагов от него. – Но пришло время заканчивать с этой забавой.
Он злобно ухмыльнулся, а потом раскрыл рот, и оттуда вылезло нечто круглое, желтое, отдаленно напоминающее глаз. Леон не впечатлился совершенно: весь страх был в прошлом, и все, что он ощущал сейчас, была холодная ярость, угрожавшая разгореться очень скоро.
- Ада, назад, - негромко и спокойно приказал он. Шпионка, глянув на меняющегося культиста, быстро побежала прочь. Кеннеди смотрел только на Саддлера… на то, чем он становится, снимая с плеча ружье.
И это подтверждает мою когда-то робкую теорию, что он совсем не человек, и что Плага, возможно, не причина его мутаций, а следствие…
Саддлер между тем продолжал быстро меняться. Его череп вытянулся, кожа стала мертвенно-бледной, глаза будто выцвели, отдавая свой цвет третьему глазу – тому самому, что вылез из его рта. С отвратительным влажным хрустом из его шеи вырвались толстые хлысты, через миг превратившиеся в подобие костяных огромных когтей. Теперь тело Саддлера в фиолетовой мантии казалось чужеродной деталью, непонятно как оказавшейся в центре тела существа, похожего на омерзительного, кошмарного паука. Вокруг разбрызгалась желтая слизь – непременный атрибут всех созданий Плаги. Монстр расправил конечности, посмотрел на застывшего агента и победно, ехидно заревел.
Леон хмыкнул. Последний рубеж оказался весьма труднопроходимым…
Эшли, стоявшая внизу, слышала рев с платформы и вздрогнула. Страх за Леона терзал ее, так что о себе она даже не вспомнила. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть все будет хорошо!
Движение наверху привлекло ее внимание, и девушка посмотрела туда. На вышке стояла женщина в красном, на миг ее взгляд встретился с взглядом Эшли, а потом она куда-то убежала.
Красное платье… это она была в том комплексе, когда Саддлер чуть не превратил меня в урода. Кто же она?
Ада изящно приземлилась на вышку, поморщилась от боли в боку, там, куда ее ранил Краузер. С вышки открывался прекрасный вид на платформу – но то, что там происходило, совсем не внушало оптимизма: Леон стоял напротив окончательно изменившегося Саддлера, с дробовиком в руках, причем убраться с этой позиции ему было бы трудно.
Она поймала вопросительный взгляд Эшли Грэхэм, стоявшей внизу, снова посмотрела на платформу… а потом вдруг увидела далеко в стороне, на соседней вышке, красный гранатомет.
Леон, только держись!..
Разные весовые категории – и разные мотивы для боя. Леон медленно отступал назад, осматривая площадку, пока Саддлер расправлял страшные когти-ноги. Тебе нужна власть над всем миром, мне – твоя смерть. Чья возьмет?
Он стоял на краю довольно широкой платформы, Саддлер в середине, а по краям оставалось несколько метров свободного пространства.
Если пробежать мимо вон к той штуковине на колесах, а потом завернуть направо – там, кажется, можно будет развернуться… если от этого будет толк.
Леон прищурился, поднял ружье и выстрелил в дергающийся из стороны в сторону громадный глаз. Тварь заорала, и Кеннеди довольно усмехнулся.
Пока монстр извивался от боли, занятый только собой, Леон проскочил мимо него, претворяя в жизнь свой план, и очутился на открытом пространстве. Что дальше?
Справа была высокая стена, слева в двадцати метрах – ненадежный даже на вид мостик на соседнюю платформу. Саддлер между тем пришел в себя и направился к дерзкому врагу, тяжело и часто ступая несколькими конечностями, так, что дрожала земля под ногами. Кеннеди скривился, бросив на него быстрый взгляд, и побежал к мостику.
Увы, слишком поздно он заметил мигавший рядом с мостиком зеленый огонек. Вот счастья-то, если это… ну да, конечно!
Огонек стал красным, и мостик ушел вниз, так что агент оказался у края платформы, глядя на океан внизу ошалелым взглядом.
Саддлер, подходивший сзади, издал странный звук, походивший на хихиканье. Леон повернулся к нему, улыбнулся и поднял дробовик.
- Поиграем, - процедил он, спуская курок.
Это упорство начинает надоедать, подумал наемник, слыша позади мерное дыхание преследователя. Пещерный лабиринт заворачивал из одной стороны в другую, наемник едва успевал сверяться с навигатором, чтобы не заблудиться. А монстр и не думал уставать.
Наконец он вылетел на открытую местность, зажмурился на секунду, ослепленный ярким светом солнца, бившим прямо в лицо. Стоявший у вертолета пилот обернулся на шум, и тут же, верно оценив ситуацию, бросился к кабине и вытащил оттуда гранатомет. Бегущий человек в черном комбинезоне бросился на землю, и над его головой пролетел снаряд, врезавшись в податливую плоть монстра.
После краткого вопля существа раздался взрыв, и во все стороны разлетелись ошметки омерзительной плоти, покрывая землю своеобразным одеялом. Наемник поднялся на ноги, показал пилоту большой палец и побежал к вертолету. Судя по лицу пилота, вонь стояла невероятная. Наемник ухмыльнулся – его лицо было скрыто под шлемом, и забрался в кабину.
Образец был в маленьком металлическом кейсе. А если учесть, что я с головы до ног в останках чего-то мерзкого, за это можно потребовать дополнительную плату…
Ада пригнулась, спрятавшись за баррикадой из мешков с песком; стрелы пролетели над ее головой. Сердце колотилось со страшной силой, гоня кровь по венам. Она не боялась за себя, но время летело, а она все еще была так далеко от гранатомета!..
Черт побери! Женщина высунулась из-за укрытия и выстрелила дважды в противников. Оба моряка упали, и одновременно с этим Ада пробежала мимо них, направляясь к вышке.
Но тут на ее пути возник пулеметчик. Шпионка затормозила и едва успела юркнуть в подвернувшуюся вовремя дверь, прижавшись к стене. Пулеметная очередь прошила воздух.
Только держись, только держись…
Кто там говорил про альтернативные методы?! И где они, а?
Леон увернулся от замаха чудовищной лапой; когти рассекли воздух за его спиной. Мостик вот-вот должен был подняться, но Саддлер был почти рядом, разъяренный и готовый раздавить агента в буквальном смысле слова.
Ладно, если совсем невмоготу будет, прыгну вниз…
Он перекатился по земле, встал на колено и повернул дробовик, целясь в спину Саддлеру. Маневренностью тварь не отличалась, и это как-то компенсировало его размеры. Агент выстрелил два раза, и тут мостик наконец встал на место, а огонек стал зеленым.
Цвет надежды…
Саддлер с глухим рычанием размахнулся, намереваясь проткнуть человека когтем насквозь. Агенту повезло: он вовремя заметил маневр и распластался на земле, пропуская лапу над собой, потом быстро поднялся и со всех ног побежал по мостику, пока монстр не очухался.
На другой стороне места было чуть больше, благодаря тому, что не было предметов, место которым на складе. Леон огляделся, ища что-нибудь, способное остановить монстра. Надеяться на чью-то помощь… хм, это было бы неплохо, но – будем реалистами. Я должен расправиться с ним сам.
В дробовике осталось два патрона, а заряжать его не было времени. Леон скинул ружье на землю, выхватил «Магнум»… и тут же вынужден был пригнуться, чтобы не зацепил летевший в него с ужасной скоростью металлический столб, который кинул Саддлер с той стороны. Эй, так мы не договаривались!
Между тем монстр удивительно быстро переправился на эту сторону (мостик упал сразу после этого), и направился к агенту. Кеннеди недоверчиво прищурился: у него что, на каждой ноге по глазу? Плохо видим, господин Саддлер?
Подчиняясь молчаливому приказу интуиции, он поднял «Магнум» и выстрелил в глаз на ноге, втайне надеясь на то, что это подействует. Интуиция не подвела: монстр завопил от боли, скрючился, словно пытаясь дотянуться до поврежденного глаза, и открыл свою спину.
Давай!!!
Леон разбежался и залез на спину монстру, соскальзывая и хватаясь за многочисленные шевелящиеся отростки. Что я делаю?!
Вытащив нож, он размахнулся и со всей силы вонзил его в глаз – и тут же слетел на землю, отшвырнутый взбесившимся от боли существом. Больно ударившись об землю локтем и коленом, агент перевернулся на спину и удовлетворенно хмыкнул, наблюдая за корчами врага. Что, не нравится?
Он встал на колено, прицелился в другой глаз, намеренный продолжить процедуру издевательства… но в этот момент монстр неуловимо быстрым движением расправил лапу и хлопнул ею по спине ошеломленного агента, прижав его к земле. «Магнум» вылетел из его руки, оказавшись в паре метров дальше. Леон вскрикнул от боли в ребрах, попытался перевернуться, вытаскивая пистолет. Саддлер издал странный звук и легко отшвырнул его в сторону.
Кеннеди ударился спиной о стену, упал на землю. Задыхаясь, не в силах вздохнуть, он отчаянно старался разогнать туман, тряся головой, поднялся на колени. Не так быстро, Саддлер!
Леон резко стартовал с места, уйдя от смертельного шлепка, подхватил на бегу револьвер и побежал к мостику. Темнота рассеивалась, но он все равно больше надеялся на свое невероятное везение, чем на зрение.
Саддлер торжествующе заревел за его спиной, сотрясая землю своей тяжелой поступью.
Ада не стала бы тратить время на пулеметчика, если бы эта дорога не являлась самой короткой к вышке. Где-то позади раздался выстрел из «Магнума» и рев боли. Женщина глубоко вздохнула, выждала момент, когда пулеметчик переводит дух, выскочила из укрытия и открыла огонь из автомата.
На первый взгляд, дюжий моряк был неуязвим и не обращал внимания на уколы с ее стороны. Он медленно поднимал пулемет, направляя его на шпионку. Вонг сжала зубы, заставив себя стоять на месте и продолжать стрелять, и в тот самый момент, когда пулеметчик готов был открыть огонь, ей наконец удалось поразить какой-то важный орган, и моряк со стоном рухнул у ее ног. Шпионка понеслась дальше, на бегу выхватывая пистолет с крюком-якорем.
Второе попадание в глаз на ноге – и Леон еще раз вскарабкался на спину монстру, поражая ножом чудовищный орган зрения. На этот раз ему удалось избежать падения, и он спрыгнул сам, тут же снова поднимая револьвер. Саддлер потянулся к нему, круша бочки с горючим, и тут же подавая агенту новую идею.
Отбежав подальше, Леон прицелился в бочку из пистолета и выстрелил. Раздался взрыв, опаливший Саддлеру брюхо и вызвавший у монстра судороги. Агент не рискнул на этот раз приближаться к нему, так как огонь был слишком силен. Вместо этого он выстрелил в самый большой глаз – раз, два, опустошив барабан револьвера. Сунув «Магнум» в кобуру, он помчался к судорожно корчившемуся монстру с ножом в руке. Его немного удивляло собственное спокойствие – как будто он смотрел на все происходящее со стороны, причем смотрит запись, а не прямую трансляцию, и уже знает, чем кончится дело. Тем лучше.
Очередной удар в глаз, из раны вырвался фонтан слизи, окатив агента с головы до ног. Отплевываясь и ругаясь сквозь зубы, Леон откатился в сторону, но отряхиваться не было времени.
- Держи! – раздался вдруг родной голос сверху. Леон вскинул голову. – Воспользуйся этим!
Ада кинула ему красный гранатомет, оружие со стуком упало на металлическую поверхность платформы. Леон широко улыбнулся, подбежал и поднял гранатомет.
- В самый раз, - пробормотал он довольно, выбирая удобную позицию для выстрела – единственного, насколько он мог понять.
На этой стороне развернуться негде, значит, нужно перебраться на другую. Саддлер приходит в себя, револьвер бесполезен, и полагаться я могу только на свою скорость… и госпожу удачу!
Не тратя больше времени на размышления, он помчался к мостику, молясь, чтобы он был на месте – и с замирающим сердцем увидел, что он опускается, а Саддлер догоняет его.
Была не была!
Он задержал дыхание и оттолкнулся от края платформы, устремившись вперед и вверх. Мостик ушел вниз, и агента на короткий миг захлестнула уверенность, что он полетит туда же вместе с оружием… но тут же вытянутые руки ухватились за решетку мостика, а гранатомет оказался на платформе.
Леон сжал зубы, чтобы не застонать от боли в пальцах, подтянулся наверх и наконец выдохнул. Монстр бесновался на той стороне. Но если уж я сюда долетел, то ему это ничего не стоит!
Кеннеди поднял гранатомет, развернул его, направив на монстра – и выстрелил.
Один-единственный миг, который потребовался заряду, чтобы долететь до цели, для Леона растянулся надолго: он видел, как красный снаряд летит к собравшемуся прыгать монстру, прямо в его глаз, в котором появляется намек на изумление – а через секунду Саддлер взрывается, разразившись протяжным предсмертным воем, разбрызгивая вокруг зеленовато-желтую слизь, и падает наземь уже опаленным изуродованным трупом…
Леон очнулся, когда почувствовал боль в плече – последствия отдачи гранатомета, поморщился, бросил оружие. И это все?!
Он подобрал дробовик, валявшийся тут же, подождал, пока мостик появится, и не спеша прошел по нему, прихрамывая и держась за бок. Осознание того, что он только что прикончил верховного лидера культа Иллюминадос, пока не было полным – слишком много чувств пришлось пережить за последнее время, и сейчас ощущалась лишь усталость и апатия.
Подойдя к дымившемуся трупу громадного паука, он опустился на колени и подобрал пробирку с фиолетовой жидкостью. И все из-за этого? Он покачал головой, устало переводя дух, собирался встать и убираться отсюда… но тут услышал щелчок и замер.
- Прости, Леон, - шелковистый голос совершенно не вязался с оружием, направленным ему в голову… и в то же время был неразрывно с ним связан. – Подними это.
- Ада, - он подчинился, поднял руки, - ты знаешь, что это такое.
В сознании вспыхнула давняя сцена, которую он до конца жизни не забудет: он стоит перед ней в полутемном коридоре, слыша, как равнодушный женский голос отсчитывает отпущенное им время, держит в руке пробирку и смотрит в глаза женщине, которая держит его на мушке, требуя отдать вирус. Тогда он не сделал этого, но через мгновение Аннет Биркин выстрелила, ранив Аду… Слишком похоже, не правда ли?
Он медленно поднялся на ноги, не отрывая взгляда от ее лица, и в который уже раз понимая, что, сколько бы ни прошло времени, какие бы обстоятельства ни мешали – он всегда будет помнить прекрасное лицо, темные глаза, полуулыбку… Что бы ни случилось.
Ада протянула руку, не опуская пистолет, и Леон нехотя отдал ей пробирку. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Ада.
Откуда-то вдруг послышался звук приближающегося вертолета, и Леон повернул голову, пытаясь понять, откуда исходит звук. Когда же он снова посмотрел на Аду, шпионка быстро улыбнулась ему, развернулась и побежала к краю платформы, а потом прыгнула…
Ада, что за… Он подбежал к краю, не зная, на что надеялась женщина – и тут же вертолет поднялся и завис напротив него. Сидевшая внутри Ада мило улыбнулась, помахав рукой с зажатой в ней пробиркой:
- Не волнуйся, я позабочусь об этом, - заявила она.
- Ада!
- А тебе лучше побыстрее убираться отсюда. Держи, - она что-то ему кинула, Леон поймал. – Три минуты. Лифт и прямо.
Шпионка показала ему прибор, нажала на красную кнопку. Леон ошеломленно смотрел на нее.
- Она действительно это сделала…
- Встретимся, - Ада подарила ему улыбку, и вертолет, чуть накренившись на правый бок, полетел в сторону океана.
Обалдеть! Леон поднял руку, осмотрел предмет – оказалось, это были ключи с брелком-мишкой.
- Очень мило, - пробормотал он, сжав ключи в кулаке. Злости не было – он просто не мог на нее злиться; было раздражение за то, что она опять бросила его одного, разочарование оттого, что так и не успел сказать ей всего - а потом осознание, что крайне глупо будет погибнуть после того, как замочил всех врагов… Он рванулся к лифту, который заметил еще во время боя с Саддлером, вскочил в кабину и ударил по кнопке ребром ладони.
Эшли стояла там же, где он ее оставил… когда же это было-то? Леон подскочил к ней, схватил за руку:
- Остров сейчас взорвется, надо убираться!
- Что?! – взвизгнула Эшли. Леон побежал к пещере, помня указания Ады. Надеюсь, очень надеюсь, что ты не пошутила!
Адреналин снова дал о себе знать, когда они бежали сломя голову в полумраке пещеры, каждый миг рискуя свалиться в довольно глубокие ямы, споткнуться о колдобину и тем самым потерять драгоценные секунды. Леон не отпускал руки девушки, первым замечая камни и ухабы и уводя ее в нужную сторону.
Не заметив вовремя, что дорога обрывается, он едва не сверзился вниз – и вот тут уже Эшли его удержала, потянув назад. Кеннеди не стал тратить время на спуск по ступенькам и просто спрыгнул вниз, надеясь, что не совершает последний в своей жизни глупый поступок. Оказавшись на земле, он крикнул Эшли:
- Прыгай!
Девушка, не медля ни секунды, прыгнула, очутившись у него на руках. Леон опустил ее на землю и взял за руку.
Туннель вывел их в крохотную лагуну, в которой стоял, покачиваясь на волнах, гидроцикл. Агент заскочил на сиденье, вставил ключ и завел мотор.
- Держись, милая! – он подождал, пока Эшли обнимет его за талию, и бросил гидроцикл вперед, едва не вписавшись при этом в скалу. Девушка ойкнула, спрятав лицо у него на плече. Леон увел рыскающую машину прочь от опасных сталагмитов в относительно широкий туннель.
В это время где-то наверху гулко бухнул первый взрыв, и с потолка посыпалась штукатурка. Это еще ничего, но впереди по курсу нарисовались скалы куда большего размера, чем прежде, и Леону пришлось приложить все усилия и умение, чтобы не столкнуться с камнем, преградившим путь.
Вот уж не думал, что увлечение мотоциклами пригодится в таком деле!..
Резкий поворот налево, и тут же второй взрыв заставил отколоться от скалы еще один кусок, который, естественно, упал в воду прямо на их пути. Эшли взвизгнула, Леон бросил машину в сторону.
Маневрирование между скалами стало еще интереснее, когда он понял, что сзади прибывает вода – видно, последствия взрыва. Веселье только начинается, да?
Скалы вырастали перед юрким и капризным гидроциклом, будто из ниоткуда, и приходилось напрягать зрение, чтобы заметить их в полутьме. Раз или два Леону казалось, что все, он не успел – но в итоге он опять обнаруживал себя в живых (чему уже устал удивляться), а гидроцикл несся дальше по нескончаемому туннелю. Эшли крепко обхватила его за талию и не шевелилась, застыв.
Вода стремительно нагоняла их, и последние несколько десятков метров до спасительного выхода Леон едва ли не силой мысли ускорял гидроцикл. Но наконец, они вырвались наружу – и тут же в спину ударила волна, вырвавшаяся следом… а потом Леон услышал короткий вскрик, и Эшли упала в воду.
Этого мне не хватало! Кеннеди развернул гидроцикл, не обращая внимания ни на что, принялся осматриваться, то и дело окликая девушку. Где же ты?!
Три минуты истекли, и комплекс на острове исчез в яркой вспышке, а потом звуковая и ударная волна разрушили все, что не удалось взрыву. Агент в каком-то оцепенении секунду смотрел на это, а потом повернулся, намеренный продолжить поиски Эшли, если надо, под водой – и встретился с ней взглядом и улыбнулся с таким облегчением, что девушка смутилась.
- Пора домой, - сказал он, помогая ей залезть на сиденье. Девушка тихонько рассмеялась.
- Отличная идея! Все позади, да, Леон?
- Ну, я должен тебя до дома довезти, - откликнулся он, глядя на приборную доску, - а так – да.
Эшли ухватилась за него, ощущая такую радость, какую, пожалуй, чувствовала только в детстве, когда получала подарки от папы и мамы. Все позади, Господи, все кончилось, мы оба живы!
Она помолчала, уткнувшись в его плечо лбом и переводя дух. Солнце согревало ее, но еще теплее ей становилось, когда она прижималась к парню, не боясь, что он ее неправильно поймет или осудит.
- А когда мы доберемся до дома, - негромко начала она, - что насчет… ну, дополнительного времени, - девушка смутилась и опустила голову.
Кеннеди секунду молчал, потом хмыкнул и извиняющимся тоном ответил:
- Извини…
- Почему-то я была уверена, что ты так скажешь, - Эшли сама не поняла, что ощущала в тот момент – облегчение или разочарование. – Но это оказалось не так больно, как я боялась, вот.
Он улыбнулся ей, глянув через плечо.
- Да?
- Но тебя же это не ранит? Да, а кто была та женщина в красном?
- Зачем ты спрашиваешь? – поинтересовался он обманчиво равнодушным тоном. Эшли усмехнулась: он не смог скрыть того, что та красавица ему нравится… и возможно, именно из-за нее он не хочет со мной встречаться.
- Да ладно тебе, скажи!
- Она часть меня, которую я не могу отпустить, - задумчиво проговорил он, глядя вперед. – Давай оставим эту тему.
Эшли различила в его голосе чуть заметную боль, и не стала больше досаждать ему вопросами, несмотря на разыгравшееся еще больше любопытство. Леон увеличил скорость, и девушке пришлось хвататься за него, чтобы не искупаться снова в холодном море.
Миссия наконец-то закончена. Успешно, хотя мне опять пришлось угрожать Леону. Но по крайней мере, я не причинила ему боли…
Ада задумчиво посмотрела на содержимое кейса в последний раз и защелкнула его. И тут же перед ней появился монитор, на котором возникло изображение довольного Вескера.
- Пунктуальность – это я ценю, - сообщил он шпионке, слегка улыбаясь. - Благодарю тебя за хорошую службу. «Амбрелла» стала на один шаг ближе к мировому могуществу…
Он захохотал весьма зловещим смехом. Ада улыбнулась – потому что ей было весело наблюдать за шефом и делать вид, что она целиком на его стороне, когда на самом деле цели у нее были совершенно другие. Смейся, Вескер, смейся, пока можешь…
Когда монитор погас, Ада не сдержала усталый вздох и посмотрела сквозь лобовое стекло. Там разгоралось солнце – ослепительное и не по-осеннему яркое. Шпионка закрыла глаза, когда луч ударил ей в лицо, потом все же открыла их.
Еще одна глава в ее насыщенной событиями жизни была завершена.
Эпилог
Хозяйке маленькой гостиницы на окраине городка редко приходилось видеть таких клиентов, но она сумела сдержать свое удивление. Девушка лет двадцати и парень чуть постарше, оба измученные, грязные и сонные – такое впечатление, словно вырвались из ада…
Женщина даже не подозревала, как близка была к правде. Парень кое-как объяснил ей, что девушка хочет отдохнуть, потом позвонил кому-то, передал трубку хозяйке. Мелодичный женский голос пообещал, что клиенты расплатятся очень скоро, и женщина почему-то сразу в это поверила и провела странных клиентов в комнатушку на первом этаже, выходившую окнами в сад. Правда, розы в нем давно отцвели, и любоваться было не на что, но хозяйка гостиницы справедливо полагала, что в таком состоянии людям недосуг любоваться цветами.
Эшли, как бы ей ни хотелось спать, заявила, что ей нужно искупаться, и оккупировала маленькую ванну, даже не дав Леону умыться. Агент поворчал, сел в единственное кресло и включил коммуникатор.
Потрясно – Ханниган мне почти улыбнулась!
- Все в порядке? – осведомилась девушка, разглядывая перепачканную физиономию агента с некоторым недоверием. Леон кивнул.
- Ну, как-то так. Вышлешь вертолет?
- Думаешь, у меня их так много? – Ханниган что-то отстучала на клавиатуре перед собой, снова подняла голову. – Хорошо, ждите. Девушка в норме?
Кеннеди прислушался к звуку льющейся воды в ванной, хмыкнул.
- Если только не заснула в ванне и не утонула.
- Даже не шути так!
- Согласен… м-м, а ты без очков очень даже ничего!
- Неужели? – саркастически заметила девушка. – Сам заметил, или подсказал кто?
Кеннеди фыркнул, рассмеялся. Ингрид была в своем амплуа.
- Может, встретимся как-нибудь в неформальной обстановке?
- Насколько неформальной? – поинтересовалась она, качнула головой. – Не забывайте, агент Кеннеди, вы все еще на задании. До связи.
Она прервала соединение. Леон закрыл глаза и тихо рассмеялся, откинувшись на спинку кресла.
- История моей жизни, - пробормотал он и зевнул.
Когда Эшли, наконец, вылезла, она обнаружила агента крепко спящим прямо в кресле.
Сама девушка заснула сразу же, как только ее голова коснулась подушки.
День плавно переходил в теплый вечер, когда Леон наконец проснулся. После жизненно необходимой ванны он вылез на разведку.
Городок оказался таким маленьким, что его можно было обойти буквально за час. Чистенький, уютный, с невысокими домами – в общем, Леону тут понравилось. Летом, наверное, еще красивее…
Он неторопливо шагал по улочке, возвращаясь в гостиницу – кстати говоря, единственную в городе, как вдруг из переулка раздался знакомый голос:
- А как же обещание, незнакомец?
- Все еще незнакомец? – проворчал Кеннеди, вытаскивая «Магнум». Человек во вполне цивильном и чистом плаще и шляпой на голове медленно подошел к нему, улыбнулся. Леона поразило то, что его глаза больше не были красными, да и движения стали увереннее, тверже.
- У меня право на вопрос, - напомнил агент. Торгаш тяжко вздохнул, кивнул.
- Валяй.
- Зачем ты все это делал?
- Понимаешь, - торговец сел на скамейку, Леон остался стоять напротив, - у меня были личные мотивы желать Саддлеру смерти… и я тебя просто использовал.
- Не ты один, - вполголоса заметил агент, присев на пенек. – И какие же?
- Моя семья жила в той деревне, которую лорд Саддлер так цинично уничтожил, превратив всех жителей в уродливых марионеток. Мне удалось выжить, сохранить разум – насколько я знаю, мне одному. Саддлер узнал об этом, приказал меня поймать и узнать, почему так произошло. Боялся, что я не буду ему подчиняться, - криво усмехнулся испанец. Леон кивнул.
- Я уже ничему не удивляюсь, - сообщил он. – Держи.
Торгаш взял «Магнум», и в его глазах появилось странное выражение – тоска вперемешку с радостью.
- Это единственное, что у меня осталось от моей семьи, - негромко сказал он, и протянул Леону руку. – Спасибо.
Он исчез в сумерках, прежде чем Кеннеди успел что-то сказать.
Дурдом какой-то, но я действительно ничему не удивляюсь…
Ханниган сдержала обещание, и уже вечером самолет президента США был в Испании. Вылезшие из него двое телохранителей сразу же зажали Эшли в тисках, не спуская с нее глаз ни на минуту, и как бы девушка ни негодовала, они сопровождали ее всюду, не обращая особого внимания на Леона и даже не допуская девушку к нему.
После всего, что он для меня сделал – такое обращение?! Девушка с болью смотрела на стоявшего в сторонке агента, чувствуя, что еще немного – и она сделает какую-нибудь глупость, дав волю желаниям.
- Да оставьте меня в покое! – гневно выкрикнула она, отталкивая телохранителя, и быстро зашагала к зданию гостиницы, сославшись на то, что хочет есть.
Леон проводил ее взглядом, но не стал идти следом. Девушка всхлипнула и захлопнула за собой дверь комнаты.
Можно ли считать миссию выполненной, или это будет только, когда президент обнимет свою дочь? Леон присел на камень, глядя на море. Усталость притупилась, и теперь он мог чувствовать и горечь, и тоску… хотя если кто-то попросил объяснить, что к чему, агент смешался бы. Потому что все было так запутанно и сложно…
Осознание того факта, что весь этот кошмар наконец закончился, что они вырвались из мира холода, ужаса, паники, навалилось увесистым камнем, не давая дышать, и принеся больше вопросов, чем хотелось бы. Кеннеди давно уже не чувствовал себя таким измочаленным, и не только физически. Он вспоминал все, через что пришлось пройти – начиная с момента, когда покинул двух полицейских, которые погибли страшной смертью.
Деревушка с жителями, которые гоняли его с маниакальным упорством. Амбал с бензопилой, от одного звука которой Леона била крупная дрожь. Внушающий ужас своим видом староста, убить которого было так трудно.
Затем был замок, в котором атмосфера безумия только стала еще явственней. Зомбированные монахи, почитавшие за величайшую честь избавить мир от американца. Монстр с метровыми когтями, бывший когда-то человеком и подвергнутый невыносимой пытке. Каменные стены, хранящие эхо великой боли. Невидимые жуки, собаки, правая рука Салазара с его феноменальной реакцией. Сам Салазар, превратившийся в гигантского монстра. Но Леон выжил.
Остров – третья часть его миссии – стала апофеозом безумия, сочившегося из каждой щели комплекса. Понимая, что самое ценное – его образец – требует соответствующей охраны, Саддлер постарался на славу, укомплектовав состав регенераторами и особо выносливыми моряками.
Леон поразмышлял – и решил, что, пожалуй, после всего этого битва с самим лордом не такой уж и великой получилась. Оскорбляет память Саддлера? Тем лучше, и плевать я на него хотел.
Омрачала радость и гибель людей, с которыми Леон познакомился. Сначала это были двое полицейских, которые просто оказались не в том месте не в то время. Затем – Луис Сера, которому не дали шанса на исправление ошибок. Майк, прикрывавший его на острове. Смерть каждого из них Леон переживал остро – и к своему стыду, не чувствовал, что отомстил за них. Да, он уничтожил Саддлера, но не было ощущения, что они были бы довольны.
Приди в себя, Кеннеди! Тебе уже ничего не изменить. И ты сделал все, что мог.
Он выполнил задание, девушка цела и скоро будет дома – хорошо. Он сам здоров (ну, почти) и готов к дальнейшей работе в «Анти-Амбрелле» - хорошо. Он знает, что Ада в порядке… и вот это как раз и было причиной горечи – то, что она опять ушла, оставив его позади, ушла с улыбкой, зная, что он никуда не денется, что будет ждать ее…
Нет уж, больше я ждать не буду. Я начну искать тебя, и обязательно найду. Потому что ты действительно часть меня – о чем прекрасно знаешь сама.
- Леон! – окликнул его кто-то. Хмурый агент поднял голову – и тут же на него налетел вихрь в образе невысокой девушки со светло-каштановыми волосами и чуть не сбил с ног.
- Ты нас не ждал, верно? – девушка крепко обняла его, чмокнула в щеку и наконец, отпустила. – А мы сами пришли!
- Я бы не был против, если б вы пришли несколько раньше, - отозвался он, не в силах справиться с широкой улыбкой. Джон хмыкнул, пожал ему руку, Ребекка тоже отошла, не сводя с него блестящих глаз. – Рад вас видеть.
- А уж мы тебя… в живых, - Джон хлопнул его по плечу, отчего Леон вдруг вспомнил о ранах и поморщился. – Ну, почти в живых.
- Так вы действительно из-за меня здесь? Или просто проездом?
- Я всегда говорил: «Нет ничего лучше, чем объединить приятное с полезным»…
- Нет бы хоть раз соврать! – Кеннеди в сердцах пихнул его в бок. Ребекка рассмеялась так заразительно, что Леон не мог не поддержать ее. Настроение сразу поднялось.
Леон стоял с расправленными плечами и высоко поднятой головой, глядя на серо-голубое море, и впервые за последнюю неделю чувствовал себя просто отлично. Легкий ветер трепал волосы, залезал под футболку, но это было приятно.
Приказ сопроводить Эшли домой пришлось нарушить, потому что Джон сообщил о намечавшейся во Франции небольшой заварушке, и агент просто не имел права отказываться от участия. Впрочем, судя по всему, телохранители девушки от этого только выиграют, получив долю благодарности от президента. Но мне медалей и не надо…
- Леон! – послышался голос Эшли сзади. Он обернулся – и на миг застыл, приятно удивленный переменой, произошедшей в образе девушки. Несомненно, стильный белый костюмчик шел ей куда больше, чем юбка и кофточка, в которых он привык ее видеть.
- Потрясно выглядишь, - выговорил он и улыбнулся. Эшли смутилась, как бы невзначай прикрывая рукой слишком глубокий вырез топика. Этот наряд был единственным, какой подошел ей в примерочной местного ателье, и хотя Эшли не впервой было надевать подобные откровенно-обтягивающие вещи, ее смутило то, как Леон смотрел на нее.
- Спасибо… Я хотела сказать, - она замялась, опустила голову. Присутствие рядом телохранителей раздражало, но отогнать их девушка не могла: приказ президента для парней был важнее, чем ее слова. – В общем, я даже не знаю, смогу ли когда-нибудь отплатить тебе тем же. Ты для меня столько сделал…
- Не надо, - отозвался он негромко, тоже не зная, как выразить то, что чувствует. Найти подходящие слова так трудно…
Эшли понимающе кивнула.
- Надеюсь, мы скоро увидимся, да?
- Не знаю, - честно сказал он. – Может быть.
- Ну, в конце концов, у нас есть общий знакомый, - пошутила девушка, потом сразу погрустнела. – Леон… я не знаю, как сказать…
- В чем проблема?
- Боюсь, что ты меня неправильно поймешь.
- Постараюсь не допустить этой ошибки, - заверил он ее. – Так что?
Эшли подняла голову, посмотрела ему в глаза долгим, пристальным взглядом. Ветер играл с ее волосами. Леон помнил, какие они мягкие, и невольно поднял руку, чтобы дотронуться до них.
Девушка закусила губу, явно приняв какое-то решение.
- Неважно, - пробормотала она, а потом, не давая ему опомниться или запротестовать, обвила его шею руками и решительно поцеловала.
Леон осторожно обнял ее за талию. Какая же она хрупкая и маленькая…
Губы у девушки оказались очень теплые и мягкие, сама она была похожа на пушистого котенка - и выпускать ее из объятий не хотелось совершенно. Вся та сдерживаемая страсть, напряжение между ними, которое, не находя выхода, только усиливалось, наконец прорвалось наружу. Нежный поцелуй быстро превратился в страстный и продолжительный; Леон забыл обо всем, чувствуя только тепло девушки рядом с собой.
- Ух ты, - выдохнула она, оторвавшись, когда воздуха уже не хватало. Леон погладил ее по щеке, глядя в сияющие глаза. Эшли прижалась лбом к его подбородку, и парень крепче обнял ее, слыша, как стучит ее сердце.
Что это ты делаешь, а? А как же Ада?
- Прости, - он посерьезнел, отпустил девушку. Эшли помотала головой.
- Считай это блажью глупой девчонки, и забудь.
- Я никогда не буду считать тебя такой, и этого тоже не забуду, - сказал он тихо, прикоснулся к ее волосам и улыбнулся. – Увидимся.
Эшли кивнула, явно сдерживая слезы. Расставаться ей не хотелось, но папа ждал, и девушка послушно отпустила руку Леона и пошла за телохранителем к трапу небольшого самолета.
Обернувшись, она посмотрела на Кеннеди. Леон улыбался – ласково и задумчиво. Эшли улыбнулась в ответ, а по щекам катились слезы.
- Ты обещал, - проговорила она. Леон твердо кивнул, и девушка, не в силах сдержать рыдания, повернулась и убежала.
Леон провожал улетающий самолет взглядом, пока тот не исчез в дали. Потом он вздохнул и взъерошил волосы, глядя на морскую гладь.
Ада, ты одна мне нужна! Вернись…
***
Вертолет стоял на холме, с которого открывался замечательный вид на вечерний городок и спокойное море за ним. Однако человека, стоявшего у машины, красота природы в данный момент не интересовала. Он ждал заказчика, который обещал прилететь и лично забрать товар, уже несколько часов. Пилот за это время успел порыться в недрах мотора, и теперь, перепачканный в масле и смазке, но счастливый, негромко насвистывал какой-то мотив, собирая автомат, который только что подвергся процедуре чистки.
- Прошу прощения, - глубокий голос сзади заставил наемника обернуться, но пистолет он не поднял, сразу узнав человека в темных очках и плаще. – Пробки…
- Образец, - наемник протянул ему кейс, застыл на месте.
Вескер улыбнулся, открыв кейс и разглядывая содержимое. Образец, за которым столько дней шла охота, плюс необходимые заметки, подписанные Луисом Серой. Великолепно…
Тем более, что у меня есть теперь все, что я искал. Образец вируса «Черное эхо», добытый Эклманом, возможно, станет фундаментом для новых моих исследований…
- Я знал, что могу на тебя положиться, - заметил он, посмотрев на наемника, протянул руку. – Деньги будут переведены на твой счет в ближайшие два дня. Надеюсь, мы еще встретимся и поработаем вместе.
- Пока это приносит мне деньги, я не против, - откликнулся глухо наемник, так и не снявший маски, и зашагал к вертолету.
Вескер задумчиво кивнул ему вслед, затем развернулся и пошел в противоположную сторону.
Кто-то, возможно, думает, что это конец игры. Однако это – всего лишь начало. Будут новые условия, новые места и новые герои. Но для меня это ничего не меняет.
В конце концов, победа всегда остается за мной…
Конец
Новеллизация компьютерной игры Resident evil 4
© Copyright: Мария Ковальски, 2010
Свидетельство о публикации №210092401133
Свидетельство о публикации №210092401133
Рецензии
Великолепный стиль и форма,в содержании ничего не понял,в чем искренне каюсь.Пишите,кого-то обязательно зацепит.
Николай Чудотворцев 25.09.2010 00:52 • Заявить о нарушении
Николай Чудотворцев 25.09.2010 00:52 • Заявить о нарушении
Biohazard
(by Resident Evil)
...Нас осталось мало - проклятый город...
Капли пота холодом стекают за ворот...
И дрожит рука, сжимая автомат...
Над домами восходит багровый закат...
...На пределе нервы - дрожат, как струны...
Словно кровь, на стенах написаны руны...
Вылетая, гильзы от света блестят...
Ты увидишь впереди черный закат...
...Нас настигает ужас - как бумага стены,
Нам недосуг рассуждать на небесные сферы...
Мы желаем, пусть такого не будет нигде -
Не трогайте мертвых, место мертвых в земле!..
...Я не знаю, что будет через десять минут...
Люди выживут снова - или умрут...
На плече висит верный автомат...
И руки привычно меняют заряд...
Шорох шагов... Нервы гудят!..
Антон Болдаков 2 11.11.2011 16:50 Заявить о нарушении
(by Resident Evil)
...Нас осталось мало - проклятый город...
Капли пота холодом стекают за ворот...
И дрожит рука, сжимая автомат...
Над домами восходит багровый закат...
...На пределе нервы - дрожат, как струны...
Словно кровь, на стенах написаны руны...
Вылетая, гильзы от света блестят...
Ты увидишь впереди черный закат...
...Нас настигает ужас - как бумага стены,
Нам недосуг рассуждать на небесные сферы...
Мы желаем, пусть такого не будет нигде -
Не трогайте мертвых, место мертвых в земле!..
...Я не знаю, что будет через десять минут...
Люди выживут снова - или умрут...
На плече висит верный автомат...
И руки привычно меняют заряд...
Шорох шагов... Нервы гудят!..
Антон Болдаков 2 11.11.2011 16:50 Заявить о нарушении