Спасибо тебе, Натиг

Под палящим солнцем, парализующим волю и превращающим мозг в запеканку, мы добираемся сюда из центра... - сначала на метро, а потом на автобусе... - добро пожаловать в один из самых бедных и неблагополучных районов города...

Дети, играющие во дворе, выглядят как банда беспризорников и оборванцев... 
Около дома... - кто на бордюрах, а кто просто на корточках, сидят какие-то, не вполне адекватные, видимо обкуренные, небритые мужики, так и не сумевшие внятно объяснить, с какой стороны находится нужный нам подъезд...
Я чувствую, как меня раздевают и ощупывают их похотливые взгляды...

Перед входом в блок и на лестнице валяется мусор... - утомлённые жарой, в плотном воздухе лениво плавают жирные, зелёные мухи... - от густого амбре перехватывает дыхание...

Маклеру, приведшему нас сюда, безразлична моя реакция, впрочем, как и моему мужу... У первого расфокусированные, мокрые от наркоты глаза, а у мужа потухший взгляд, тяжело больного человека...

Я покорно поднимаюсь вслед за мужчинами на второй этаж старого, пятиэтажного, панельного дома...
Вонь в квартире, как продолжение подъездных ароматов и внешний вид хозяев, вызывают у меня непреодолимое желание выскочить наружу... – я еле сдерживаю рвотные позывы, зажимая рот и нос ладонью...

Тем не менее, реакция супруга положительная... - он положил на меня и на своих маленьких сыновей...
Он в упор не желает видеть ни ободранных стен, ни чёрных от сырости и плесени углов... – всегда пьяные хозяева даже не удосужились сделать косметику перед продажей...

Я знаю, что Натиг... - мой муж, тоже не будет этим заниматься... – ему, лишь бы было, куда перевезти нас... Его интересует только цена...

Разницу от продажи нашей каменной хрущёвки, расположенной в тихом, спальном районе Баку и покупки этого свинарника, он потратит на своё лечение...
Чисто по человечески его можно понять... - Натиг недавно перенёс третий инфаркт... - требуются срочная операция на сердце и очень дорогостоящие препараты... - хватит ли денег?...

Это будет уже второй наш переезд за последние пять лет...

Я вышла замуж достаточно поздно... - в тридцать один год... - так распорядилась судьба...
Очередь из претендентов на мою руку никогда не стояла...
Я не очень стройна, совсем некрасива... - умом не блистала и особых талантов за собой не замечала... - просто жила и работала медсестрой в районной поликлинике...
 
Натиг, старше меня на пять лет, и тоже, далеко не красавец... Худой, долговязый и узкоплечий... - впервые увидев его, поняла, что богатырским здоровьем мой будущий муж не отличается...

Но бог не обделил нас... - за первые три года брака я родила двух мальчишек, в которых мы с мужем, души не чаяли...
Жили мы в его небольшой квартире в Ичяри Шяхяр... - Внутренний город... – Крепость, доставшейся ему от родителей...

Из своего отцовского дома я ушла навсегда, оставив его брату...   
Супруг работал художником в рекламном агентстве, подрабатывая маляром на ремонтах у частных лиц... - совместный доход семьи был небольшим, но регулярным, и на жизнь нам вполне хватало...

Мужа я особо не любила, но привыкла достаточно быстро, подстроившись под его характер, тем более, что за заботами о семье и хлопотами по дому, быстро забыла о своих прихотях и капризах... - спрашивается, какие могут быть прихоти у некрасивой толстухи...

Натиг, человек по натуре спокойный и даже флегматичный, был добр ко мне, никогда не повышал в доме голос, и я благодарила небо, за моё тихое семейное счастье...

Беда пришла... - откуда не ждали... В течение года супруг подряд перенёс два инфаркта...
Мы влезли в долги и вынуждены были продать квартиру, переехав в трёхкомнатную хрущёвку за управлением статистики...
 
Тогда, после расчётов с кредиторами, на руках осталось около десяти тысяч долларов, которые постепенно проедались, так как муж не мог больше заниматься ремонтами, а рекламное агентство приказало долго жить...
Его случайных заработков и моей нищенской зарплаты не хватало даже на лекарства...

Он попытался освоить компьютерный дизайн, но составить конкуренцию нахрапистой молодёжи был уже не в состоянии... - все попытки устроиться на работу заканчивались неудачно... - потенциальные работодатели, оценив болезненную внешность моего мужа, под разными предлогами отказывали в месте...

Не желая, чтоб дети становились свидетелями семейных распрей, я терпела и молчала... - не могла же я предать, не виноватого в своей беде, человека...
Оградила от всех забот по дому, хлопотала вокруг своих мужчин как пчела, хваталась за любую работу... - убирала квартиры и разносила почту, делала уколы и мыла парализованных...

Теперь Натиг целыми днями не выходил на улицу... - лёжа смотрел телевизор, или просто спал...
В моё отсутствие, он начал покрикивать на сыновей, поэтому я строго настрого запретила малышам шуметь и беспокоить отца...

В школу дети ходили сами, благо она находилась в двух шагах от дома...
Я сразу объяснилась с директрисой и педагогами, дав понять, что денег на школьные нужды и подарки у нас нет, взамен попросила разрешения убираться у них в квартирах...

За годы пока супруг болел, я попросту потеряла женский облик, превратившись в рабочую скотину...
От толстушки Рены, когда-то выходившей замуж, осталось меньше половины... - пришлось ушивать все свои платья, так как о том, чтоб купить обновку и речи быть не могло... 
Старший сын-второклассник, как-то сказал... - "Мама, какая ты у нас стала худая"... 

Время шло, а наши мучения продолжались...
После одной из редких прогулок по окрестностям, у Натига прямо на улице случился очередной инфаркт... – соседи вызвали скорую, и я увидела его уже в реанимации...
Врач сказал, что если не сделать операцию, то мой муж обречён...

Через два месяца, вернувшись из больницы домой, Натиг загорелся этой идеей, и ни о чём другом думать уже не мог...
Как только он немного окреп и стал выходить на улицу, попросил меня сопровождать его в офис к маклеру, который когда-то продал нашу квартиру в Крепости...

Хозяин риэлторской конторы, выслушав просьбу моего мужа и, расспросив о причинах, побудивших его вновь выставить жильё на продажу, помрачнел...
Записав данные, пообещал перезвонить...

На следующий день, разговаривая со мной по телефону, задал мне один единственный вопрос...
- Рена ханум, вы действительно этого хотите?... Вы должны понимать, что в результате этой затеи ваша семья окажется в ужасном районе..., - он  замолчал, видимо давая мне возможность осмыслить услышанное..., - мне искренне жаль вас и ваших детей, Рена ханум... Только вы можете остановить исполнение того приговора, который подписал им отец...

- Как я это сделаю?... - едва не плача спросила я...
- Не подписывайте согласие на продажу...
- Но тогда, но тогда... Ай, Аллах!... Мне страшно даже подумать, что будет тогда...

Маклер вздохнул...
- Я бы на месте Натига не приносил в жертву будущее своих сыновей..., - последовала пауза..., - не дай бог оказаться на его месте..., - в его голосе звучало сострадание...
 
- Помогите подороже продать квартиру, и купить подешевле..., - так хочется словами зазвать удачу...
- Продать дороже?... Посмотрим, я попробую, но помочь в поисках квартиры для вас не смогу... - я  работаю только в центре..., - сказал он...
- Сделайте, что сможете...
- Спокойной ночи, Рена ханум..., - в трубке зазвучали отбойные гудки...

Муж обзвонил ещё несколько контор, и в один прекрасный день объявил мне, что в моё отсутствие незнакомые маклера привели клиента и тот оставил за нашу квартиру задаток... - Натиг продал её на несколько тысяч дешевле, чем мы планировали...

Дрожащим голосом я спросила, что мы сможем купить на те деньги, которые нам останутся... - его лицо стало безразлично-отсутствующим, и он предложил мне быстрее приниматься за поиски...

В следующие две недели я обзванивала объявления с предложениями о продажах квартир и моталась по отдалённым районам Баку... Но все мои попытки показать ему более-менее приличные варианты, Натиг отметает... - не устраивает цена... – он выжидает...

И вот, наконец, тот самый ужасный дом с нашахорами... - анашистами... - во дворе... - загаженный подъезд... - угловая, убитая двушка, с зараженными грибком стенами... - вонючие, потерявшие человеческий облик, хозяева... - маклер наркоман, желающий побыстрее получить свою сотню...

Документы собраны и завтра у нотариуса мы подписываем договор о продаже нашей квартиры... – я так и не осмелилась, в чём-либо пойти наперекор воле мужа, и лишить его надежды на операцию...

Лёжа рядом с ним, я боюсь закрыть глаза... - стоит мне задремать, как я вижу своих мальчиков, бегающими в толпе ужасных, похожих на йетимов... - сирот... - детей... - полуявь, полусон гонит воображение в будущее, в котором сыновья уже взрослые амбалы, сидящие во дворе на корточках с косяками в руках...

Они раздевают глазами каждую проходящую мимо женщину, грязно матерятся и обсуждают, почём можно сбыть угнанный ночью скутер..., - вижу их лица за решёткой милицейского бобика, увозящего в никуда мои последние надежды...

Я прислушиваюсь к неровному дыханию Натига, его болезненным всхрапам и пытаюсь вспомнить, когда мы в последний раз занимались сексом, если это можно так называть...

Да-да, было...
Больше полугода назад, до его третьего инфаркта... Как всегда в последнее время по его, нет... - не просьбе, а приказу, я всё делала сама... - сначала возбуждала скрюченными от работы и начинающегося артрита руками, а затем, сидя на корточках, над неподвижно лежащим на спине, телом больного мужа, помогала ему кончить...

О близости в первые годы супружества вспоминать нет смысла... - я и не пытаюсь...
Всё это было так давно... – в другой жизни и не со мной...

А со мной?....
А завтра меня, как овцу, и моих мальчиков, как агнцев, супруг и отец поведёт на заклание в нотариальную контору...

Я изо всех сил борюсь со сном, постепенно начиная проигрывать накопившейся усталости...
Шуршащий по стеклу дождь шепчет мне...
– Спи, Рена, усни... Смирись, Рена... - это твоя судьба...

В полудрёме вижу себя, тянущей ладони... - в попытке заслониться от летящей на нас с неумолимостью железнодорожного экспресса страшной опасности... - прижимаю головы сыновей к своему животу и беззвучно кричу в пустоту...
- Натиг, я не подпишу, я не хочу этой участи моим детям...

Муж продолжает неровно всхрапывать во сне...
Протянув руку, двумя пальцами зажимаю ему нос, а ладонью накрываю рот... Он перестаёт дышать... - разжав пальцы, я убираю руку...
Следует несколько громких, резких всхрапов, которые постепенно сходят на нет... – Натиг спит...

Прости меня, дорогой, прости... -  ты не оставил мне выбора...
Приподнявшись, переворачиваю свою подушку на его лицо, и медленно прижимаю...
Всхрапов больше не слышно... - навалившись сверху, я шепчу...
- Усни, Натиг, усни... Успокойся...
 
Когда, слегка дрогнувшее в последней судороге, тело мужа обмякло, а из звуков в комнате остался только шум дождя за окном, я кладу подушку на место, укрываю его простынёй и говорю...

- Спасибо тебе, Натиг... - за счастье, за детей..., - по моим иссохшим губам блуждает улыбка...   
Не сомневаясь в том, что теперь им ничто не угрожает, я поворачиваюсь на бок, спиной к своему прошлому...
 
Надо немного поспать... – утром будет столько хлопот, но главное... - завтра не надо идти к нотариусу...
Надеюсь, покупатель не станет требовать у убитой горем, несчастной вдовы, вернуть ему задаток в двойном размере...