Приворот

             
               
                Несмотря на октябрь, погода стояла тёплой. До самого горизонта, на сколько хватало глаз, простиралось море  гигантских подсолнухов, автомобиль, едва не задевая стебли толщиной в руку ребёнка, подскакивал на ухабах в прогалине между двумя золотыми полями. Казалось, огромное солнце рассыпалось на тысячи осколков, ветер разметал их по окрестностям, дети неба пустили корни и, вспомнив о небесной сущности, устремились ввысь, к чистому хрустальному куполу без единого облачка. 
              Машина неслась по бездорожью, вздрагивая на кочках, руль выворачивало то вправо, то влево. Следом стелилась пыль, и стоило водителю притормозить, она нагоняла, автомобиль исчезал в грязно-коричневом облаке. Облако медленно оседало, покрывая салон и пассажиров тонким слоем. 
               Полчаса экстремальной для городского человека езды и о чудо автомобиль выруливает на асфальт, по бокам вырастают первые хатки, навстречу пыхтя и отдуваясь, ползёт трактор, за ним тащится пустая телега.
Сергей взглянул на часы, стрелки приближались к восемнадцати ноль ноль: «Ясно конец рабочего дня, судя по тому, как трактор носит из стороны в сторону, тракторист основательно принял на грудь, а теперь спешит домой, где в холодильнике ждёт запотевшая бутылка самогонки, а на закуску сварливая жена, - пронеслась мысль.
               Сергея с самого утра не покидало радужное настроение. На две недели вырвался из города отдохнуть от опёки жены и семейного быта, и командировка судя по всему обещала быть веселой. Настроение не портило даже то, что привезли в какую-то глухомань, по дороге наглотался пыли, а взор ласкают перекосившиеся избушки.
          В салоне автомобиля находилось четверо, все сотрудники фирмы «ЧОПойл», специализирующейся на охране. Впереди водитель Юрий Смольянинов, юркий, маленького роста, черноволосый серьёзный крепыш лет сорока, деловито крутил баранку. Заместитель директора Игорь Сергеевич Кротов, простой в общении, несмотря на должность, тоже не отличался высоким ростом, но в отличие от водителя голову венчал ёжик волос посветлее. Цепкий, озабоченный взгляд выдавал руководителя.
          На заднем сиденье кидали взгляды по сторонам ещё двое, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Как у всех представителей столь популярной в наши дни профессии, причёски особыми изысками не отличались, светлые волосы стрижены практически под Котовского. Оба крупные, чуть выше среднего роста, атлетического сложения, с серо-голубыми глазами, слегка за тридцать. Только у сидящего слева Алексея Патрина наметился небольшой пивной животик, а у Сергея Васильковского глаза отливали лёгкой зеленцой.
       - Юр поворачивай к административному корпусу, может, застанем председателя на месте, узнаем, где ребят размещать, - произнёс Кротов.
       - Где, где… Наверняка там же где и в прошлый раз, в управе, - вступил в разговор Алексей.
       - Нет в этот раз председатель обещал подсуетиться, выделить отдельное помещение, попросторнее, поудобнее, - сказал Игорь Сергеевич.

                Сан Саныч, председатель посёлка «Малое Судачье» смахнул бумаги в ящик стола, на голову взлетела кепка, рука потянулась к двери, но дверь неожиданно распахнулась сама. На пороге стояли трое.
       - Ну, наконец-то, а я думал сегодня не появитесь, - произнёс Сан Саныч.
       - Здравствуй Сан Саныч! – в один голос произнесли командированные.
       - Ты ж знаешь Александрович, пока всех охранников по колхозам развезли, да как обычно то одно, то другое, - дополнил Игорь Сергеевич. 
       - Ясненько, главное что добрались, - сказал председатель.
       - Александрович, давай с помещением определимся, ребят разместим, а то нам ещё в «Грязнуху» возвращаться, - произнёс Кротов.
       - А что определяться, вот ключ, за районной управой возле школы дом престарелых, он давно пустует. Вот в нём и размещайтесь, кроватей и матрасов там от прежних жильцов остался вагон и маленькая тележка, пару комплектов белья я вам сейчас выдам. А вот с ужином проблемы, проблемы. Придётся сегодня потерпеть, поздновато приехали, столовая давно закрылась, а завтра к половине восьмого на завтрак милости просим. Не опаздывайте. Ну а сегодня уж, как нибудь, вот магазин рядом, работает до девяти, да Алексей знает – он здесь в прошлом году был, - сказал председатель.
              Замок слегка проржавел, ключ поворачивался с трудом, того и гляди сломается. После нескольких тщетных попыток дверь со скрипом распахнулась во тьму.
      - Хоть глаз выколи, - произнёс Кротов, слепо шаря по стене выключатель.
      - Там наверно и лампочек нет, - сказал Алексей.
                Вопреки ожиданиям свет вспыхнул. Один за другим охранники вошли внутрь. Помещение насчитывало шесть комнат, кухню и санузел, вернее то, что когда-то являлось санузлом.
      - Ничего жить можно, - сказал Алексей.
      - Ещё как можно! Ты не видел в каких условиях в прошлом году мы в «Белых Прудах» жили. Помещение на конюшню похоже, из удобств одни кровати да голые стены, а мыши в постели гнёзда вили, - включился в разговор Сергей.
      - Здесь действительно лучше, чем в других колхозах. Ладно обустраивайтесь, наводите порядок, а нам надо ехать. Старший по объекту – Васильковский. С утра подойдёшь к председателю, определишься с фронтом работы и не забудь мне позвонить. Смотрите не проспите, а то знаю я вас – «За приезд! За отъезд!», - проговорил Кротов, закрывая дверь.
      
                Автомобиль скрылся за поворотом, охранники одновременно обернулись к друг другу.
       - Ну, что в магазин, пока не поздно? – спросил Алексей.
       - Ты мои мысли читаешь. Вещи разложим позже, а порядок утром наведём, - ответил Сергей.
               Они возвращались назад, когда Алексей воскликнул: «Смотри-ка  Татьяна и Надюха. Это мы удачно вышли, на ловца и зверь бежит».
       - Что за Татьяна, что за Надюха? – спросил Сергей.
       - Старые знакомые, - ответил Алексей.
       - А! – многозначительно произнёс Сергей.
       - Привет девчонки, - крикнул Алексей, обращаясь к девушкам.
       - Ой, Лёха! С возвращением! – ответили они в один голос.
       - Знакомьтесь – это Серёга, - сказал Лёха.
       - Надя! Таня! Надолго прибыли? – спросила Надя.
       - Пока на две недели, а дальше видно будет, - ответил Алексей.
       - Ну что? Надо бы знакомство отметить, вы не против? Мы как раз «горючим» затарились – предложил Сергей, перенимая инициативу.
       - Танюш, только у нас с закуской жидковато, сможете сообразить что-нибудь на скорую руку? – спросил Алексей.
       - Лёха ты не исправим, всё такой же наглый, - произнесла Надежда.
       - Что-нибудь придумаем. Вы где расположились, в управе? – спросила Татьяна.
       - Нет в доме престарелых. Так стоп! С сегодняшнего дня переименовываем его в дом молодёжи, - ответил Сергей.
       - Тогда до встречи через полчаса в доме молодёжи, - сказала Татьяна, и девчата растаяли в темноте.
       - А ты откуда барышень этих знаешь? – спросил Сергей у товарища.
       - С прошлого года. С Надеждой очень близко общался одно время, потом переключился на других девчат, благо выбор был, лето – студенток приезжих море, а с Татьяной кружился Серега Луговой, - ответил Алексей.            
       - Девчонки то стоящие? – спросил Сергей.
       - Это тебе не город. Мужиков мало, да и те в большинстве своём алкаши. Здесь бабы знаешь, какие голодные. Бегать за ними не надо - сами придут, накормят, напоят, ещё и в постель уложат. Да что там положат! Затащат – опомниться не успеешь, - ответил Алексей.
       - Радужные перспективы ты нарисовал. Значит, оторвёмся на всю катушку, оставим о себе добрую память, - растягивая рот до ушей, проговорил Сергей.   

                Девушки постарались на славу, на столе, как по волшебству появлялись тарелки со снедью: неотъемлемая часть любого сельского праздника – сало с широкими розовыми прожилками, жареное, успевшее слегка остыть мясо, запечённая рыба, разносолы, отдельной горкой зелень и салат из свежих овощей. Царицей на балу, на столе возвышалась запотевшая бутылка самогона, вокруг неё, как солдаты личной гвардии рассыпались стопки.
       - Вот оно сельское гостеприимство! – воскликнул Сергей, перешагивая порог столовой.
       - Я же тебе говорил, - сказал Алексей.
       - Вы превзошли самые смелые ожидания, - сказал Сергей.
       - Вы нам льстите, присаживайтесь мальчики, - ответила Татьяна.
       - За вас красавицы, - провозгласил тост Сергей.
       - Серёга, так не пойдёт! - вмешался Алексей, - Дело в том, что Сергей много лет прожил на Кавказе, знает много тостов, а сейчас пытается ускоренным курсом обойтись. Давай речь толкай!
       - Да я что. Я ничего. Просто в горле пересохло. Ну, если вы настаиваете, - сказал Сергей.
       - Настаиваем, настаиваем, - провозгласили девушки, и комната наполнилась тишиной.
                Сергей поднялся над столом, плечи гордо выпрямились, брови поползли к переносице, рука со стопкой взлетела вверх, а глаза побежали по комнате. Отсутствие хозяев говорило само за себя: обои, когда-то весёлых ярких тонов давно выцвели, густая паутина заполнила углы, а краска на двери висела клочками. Нехитрое убранство комнаты дополняло картину: сервант и трельяж в углу в стиле семидесятых годов, допотопный начала прошлого века комод, стол, пару табуреток и стульев. Взгляд перешёл на гостей. Девушкам лет по двадцать. У окна расположилась Татьяна. Светлая блуза заправлена в юбку, выгодно очерчивающую талию. Цвета ночи волосы рассыпались по плечам, локоть покоится на столе, а щека удобно устроилась в ладони. Глаза – угольки, то задумчиво тлеют, то искрами выстреливают в собеседника, рядом с ней – Алексей, улучив момент, он хитро подмигнул ему. Соседка Сергея – Надежда, из того сорта девиц, что называют пацанками. Одета в обычный молодёжный набор: жёлтая футболка навыпуск, синие джинсы и белые кроссовки. Миниатюрна, в отличии от подруги ниже ростом, волос едва достигающий плеч полыхает огнём, руки спрятались в карманах брюк, а в глазах поселились изумруды. Сергей вздрогнул, глаза действительно редкого зелёного цвета, однажды он уже встречался с обладательницей таких глаз, влюбился по уши, и оптимизма сей факт в  в нём не вызывал.       
               Выдержав паузу, Сергей, имитируя акцент жителя гор, провозгласил:
       - Тогда слушайте! Над отрогами Кавказских гор пролетала стая белоснежных лебедей, их перья были белее снега на горе Арарат, а клювы алели, как капельки крови. Солнце, отражаясь от белоснежных красавцев, слепило глаза тем, кто смотрел им вслед. У вожака небесной стаи в клюве горела звезда. Но, присмотревшись можно было рассмотреть, что за звезду принимали жемчужное ожерелье. Никто не знал по чьему заданию и куда они несли эту ношу. Стая преодолела тысячи километров. Позади остались высоченные горы, справа бирюзой искрились воды каспийского моря, а под ними зелёно-жёлтым ковром стелилась калмыцкая степь. Калмыкию сменило Волжское междуречье и вот стая достигла северных границ Волгоградской области и в это мгновение она пролетает над посёлком «Малое Судачье». Но что это? Взгляните! Стая пролетает так низко, ожерелье цепляется за антенну над крышей этого дома и рассыпается, жемчужины разлетаются по округе. А две самые крупные, самые прекрасные скатились в эту комнату. Я предлагаю выпить за свет улыбок этих жемчужин, за их неземное сияние. За вас дорогие дамы! Мужчины пьют стоя.
               Сергей опрокинул содержимое стопки в рот, вилка скользнула в руку, а табуретка жалобно скрипнула, когда он опустился. Раздались аплодисменты. Первым захлопал Алексей, девушки поддержали. Глаза их горели огнём, по щеке Надежды катилась слеза.               
        - Вот это тост, не тост, а сказка и даже самогон чудо вином кажется! Самый прекрасный тост, что я слышала от местных парней – За вас тёлки! – произнесла Татьяна.
                Вечер летел незаметно, Сергей провозглашал тост за тостом, напарник разбавлял застолье дежурными анекдотами. Они понимали друг друга с полуслова и если один затрагивал какую-то тему, второй её развивал, вкрапливая и правду и ложь, да так искусно, что дамы и не замечали, как с ушей длинными прядями свисает лапша. Лица присутствующих раскраснелись, напряжение первых минут давно растаяло, движение приобрели раскованность. Закуска на столе таяла, самогон сменила бутылка водки, её содержимое исчезало на глазах. Из динамиков магнитофона лилась лирическая музыка, вечер настраивал на романтический лад и в какой-то момент пары закружились в танце: Сергей, ласково притягивая Надежду за талию, а Алексей с Татьяной, сгребая её в охапку. Та повизгивала, игриво отпихивая шарящие ниже спины сильные мужские руки.
                Алексей протянул руку к стене и в комнате мгновенно потемнело.
        - Ой! – воскликнула Надежда.
        - Темнота друг молодёжи, - сказал Сергей, наклоняясь к девичьим губам.
                Теряя равновесие, Надежда качнулась и в тот же миг ощутила, что ноги оторвались от пола. На мгновение показалась, что рухнет вниз, но сильные руки держали цепко. Голова покоилась на плече Сергея, а вся она на руках, как в люльке свернулась калачиком. Она вдруг почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, как в далёком-далёком детстве, по телу разлилось блаженное тепло. Голова кружилась, стены покачивались, через минуту жалобно скрипнула кровать…

                За ночь заметно похолодало, трава покрылась серебром. Сергей шагал к председателю, голова гудела после вчерашнего, но губы не покидала улыбка. «Как стонет, как стонет», - вспоминал он. «Я пол России объездил и женщин знал не мало, но в Надюхе что-то есть, есть… Казалось бы, обычная серая сельская мышка, ну не серая, а рыжая, а поди ж ты. Вот она россейская глубинка», - думал он.
        - Доброе утро, - произнес Сергей, перешагивая порог просторного кабинета.
        - Здравствуй, Сергей, - сказал, поднимаясь из-за стола, председатель.
        - Я к вам. Узнать фронт работы, - сказал Васильковский.
        - Ты с начала расскажи, как обустроились, – спросил Сан Саныч.
        - Всё нормально, пока вопросов никаких. Если что будем обращаться за помощью, - ответил Сергей.
        - Хорошо. Значит так, дежурить будете на току, семечку охранять. Если
будут попытки договориться или хищений со стороны местных жителей, обращаться сразу ко мне. Остальное в рабочем порядке, - сказал председатель.               
               Алексей «спал без задних ног». После безрезультатных попыток добудиться, Сергей плеснул на него воды из чайника.
        - Ну, ты и гад, я пол ночи не спал, ещё друг называется, - произнёс тот, открывая глаза.
        - Сам ты сурок! Пол ночи не спал… А я совсем не ложился. Кстати успел уже к председателю сходить, охранять будем ток. Вставай, пойдём завтракать, - проговорил Сергей.
        - А я и смотрю глаза блестят. Как Надежда? – спросил Алексей, одеваясь.
        - Просто сказка! Я почувствовал себя с нёю лет на десять моложе. А Татьяна? -  в свою очередь спросил Сергей.
        - Тоже ничего, - сказал Алексей, - Ушла, но обещала вернуться…

                Несмазанными петлями скрипнула калитка, радостно залаял пёс. Надежда потрепала его по ушам, похлопала по спине и шагнула в дом. Мать Наталья занималась стряпнёй на кухне, по дому, как разведчики, заглядывая в каждый угол, разносились дразнящие ароматы. Девушка прошла в свою комнату, постояла минуту, а потом не раздеваясь рухнула на кровать, лицом в подушку. Плечи её вздрагивали, по подушке расплывалась лужа.
               «Надежда иди ужинать», - раздался мамин голос. Девушка не реагировала, есть абсолютно не хотелось. «Надюшка иди есть. Что это с тобой, - раздался голос уже в комнате.
      - Так, а ну ка рассказывай! Кто моего ребёнка обидел, - проговорила мать.
      - Никто, - ответила девушка, не поднимая головы.
                Женщина присела на кровать и наклонилась к дочери.
      - Ты вся зарёванная! Рассказывай! Это из-за охранников этих? Говорила тебе сколько раз – не связывайся ты с ними, итак по деревне сплетни идут. Кто обидел? Лёшка? Или этот, что приехал с ним – Сергей кажется, - настаивала она.
      - Мама не смей о нём плохо говорить. Он такой, такой… ты ж его совсем не знаешь. Он весёлый и нежный! А знаешь, какой он образованный и умный? У него два диплома, рисовать умеет, а сейчас даже какую-то книгу пишет, - сквозь рыдания ответила Надя.
      - Ну, хорошо, пусть не такой как все. Да только командировка закончится, он назад в город уедет и тютю, его и след простынет, - сказала женщина.
      - Да знаю всё! Но влюбилась я, понимаешь. Увидела его, сначала не понравился, думала очередной бабник, а он, он…  С виду наглый, напористый, присмотрелась, а внутри трепетное сердце, - сказала дочь.
      - Сильно говоришь, понравился? – спросила Наталья.
      - Очень мама, очень! Вечера не могу дождаться, когда с ним опять встречусь, - ответила Надежда.
      - Ладно, этому горю постараемся помочь. Ты только какую нибудь вещь его принеси, постирать например, попросит, так ты не отказывайся, - проговорила женщина.
      - Почему мне так не везёт, как только нормальный мужик попадётся, так обязательно женатый, - сказала девушка.
      - Так он что женатый? – воскликнула Наталья.
      - Ага, останется такой к тридцати годам бесхозным, жди! Женатый, конечно и детей двое. Да, что тут говорить, – ответила Надя.
      - Ладно, посмотрим, что можно сделать, хотя это конечно меняет дело… Ты вот что… постарайся узнать имя его жены, - сказала мать – И детей, - добавила после паузы.
      - Узнаю, - сказала дочь.
      
               За окном автобуса проносились сельские пейзажи, дорога убаюкивала. Маленькие деревушки сменяли райцентры, райцентры – новые деревушки. Сергей прикрыл веки, сменяя один другой, перед глазами поплыли события последних дней.
                Две недели пролетели, как один день. Вечерние посиделки затягивались далеко за полночь, под пение первых петухов Сергей провожал Надежду домой. Алексей пустился во все тяжкие - Татьяну сменила Ольга, Ольгу – Ирина.
                Сергей мрачнел с каждым днём, приближался день разлуки. Он менялся на глазах. Из весёлого уверенного в себе балагура превратился в задумчивую статую, глаза потускнели, круглые щёки ввалились.
              Как-то они с Надеждой поругались, она, выказывая характер, ушла. 
Сергей не узнавал сам себя,  метался, как тигр в клетке, Алексей пытался успокоить.
      - Найду цветы и гитару, пойду к ней и буду под окнами серенады петь, - провозгласил Сергей.
      - Да парень! Ты видать совсем свихнулся. Я ж тебе её по наследству так сказать передал, в прошлом году с ней две недели в постели кувыркался, а до этого ещё кто-то из наших охранников, уж поверь мне. Не мы первые, не мы последние, – проговорил Алексей.
      - Да знаю я всё! В том-то и дело, что знаю, а ничего с собой поделать не могу! Думал развлекусь и всё. Так сказать захотелось после шоколада жареной картошки. И не в моём она вкусе вовсе, разве, что глаза, но… голова кругом, сам ничего не понимаю. Люблю я её! Понимаешь, люблю! – ответил Васильковский.
      - Опомнись Серёга! У тебя жена, дети! Ты что совсем умом тронулся? – спросил Алексей.
      - Я без неё жить не смогу, - ответил Сергей.
      - Нам послезавтра домой уезжать. Пройдёт время, всё забудется, - сказал Алексей.
      - Лёх! Я домой звонил, сказал жене, что ещё на две недели остаюсь – руководство просит, - проговорил Сергей.
      - Что с тобой поделаешь дружище. Если честно я тоже подумываю остаться – работы ещё не початый край, - проговорил Алексей, хитро сощуривая глаза… 
              Жена звонила каждый день и когда Сергей заикнулся, что командировку продлевают во второй раз, она поставила ультиматум, если не вернётся, то… и он решился. Вечером собрал вещи, а утром председатель на личной «Ниве» добросил Васильковского в райцентр до автовокзала. Одного. А Алексей остался на третий срок.
            По дороге, когда Саныч объезжал знакомые с детства кочки, Сергей рассматривал проносившиеся мимо поля. Вернее делал вид, что рассматривает, нагло выскакивая откуда-то из глубины души, наворачивались слёзы, от того и промолчал он всю дорогу.
            С Надюхой простились ранним утром. После жаркой ночи и мокрых от слёз подушек он провожал её домой. Прощальный поцелуй у калитки затянулся на час, она висла на шее, Сергей несколько раз пытался уйти, но всё начиналось вновь и вновь. И в какой-то момент он мягко отстранил девушку и на ватных ногах зашагал прочь. Вслед донеслось: «Мы скоро увидимся. Я приеду в город. Встречай».

              Вечерний город встретил миллиардами огней, скрип тормозов вырвал из небытия, за окном мелькнула надпись: «Автовокзал». Не чувствуя тяжести Сергей подхватил сумку, медленно побрёл к выходу. Огни вокзала померкли…  Его встретили её глаза. Тёмные чайного цвета всё понимающие,  в которых поселилась сама мать-Земля и солнечный свет. Глаза, которые он любил… 
             На первом курсе, когда они встретились, им едва исполнилось по шестнадцать лет. И завертелся студенческий роман. С полудетскими обидами, ревностью и страстной, всепоглощающей любовью.
             Через месяц она познакомила Васильковского с родителями. А ещё через месяц забеременела. Сергей предлагал рассказать обо всём родителям и пойти в ЗАГС. Но Светлана наотрез отказалась. Каждый новый день превращался в каторгу. Васильковский, нежно обнимая, провожал её домой, Светлана, едва сдерживая рыдания, уверенная, что он её бросит, отпихивала руки, гордо храня молчание. На третьем месяце беременности, она сделала аборт. Сергей, бледный, как полотно, довёз её до дома на такси. Родители так ничего и не узнали.
             На следующий день Светлана бросилась ему на шею, просила прощения. Им повезло… вмешался ли Бог или молодой организм девушки оказался на диво крепким, но прерванная первая беременность не стала последней. Через три года, когда отгремели звуки свадебного вальса, в семье появился первенец, дочь. Кареглазая, с темным, завитым локонами волосом, доставшимся ей по материнской линии от кавказских предков незаметно превратилась в златовласую, с не по детски умными голубыми глазами красавицу. Через шесть лет родился сын.      

              Васильковский с головой окунулся в домашнюю атмосферу, дети наперебой рассказывали о том, что произошло в его отсутствие, не отходили ни на шаг, сын с жадностью заглядывал в лицо, копировал мимику, жесты, походку. Жена с тревогой вглядывалась в лицо, порывалась о чём-то спросить, украдкой смахивая слезу, отворачивалась. Три дня пролетели, как сон…   
               Когда стихали звуки ночного города, а дети затихали в соседней комнате, Светлана жадно припадала к его губам. Сергей целовал жену, но её место в полутьме занимало лицо Надежды. А утром, когда Светлана уходила на работу, он хватался за бутылку. Опрокидывал несколько стопок и сердце, сжатое в кулак невидимой, безжалостной силой, слегка отпускало. Боль не уменьшалась…
               На третий день, когда терпеть не осталось никаких сил, Сергей пялился в потолок, пытался считать до ста, но сон не шёл. Рядом посапывала жена. Внезапно по потолку мелькнула молния, мышью скользнула вниз и он, так и не успел понять, что за нож воткнулся в его сердце. Дыхание спёрло, к горлу подкатил комок. Неожиданно пришла неземная лёгкость, кулак, давящий на сердце исчез, по лицу градом потекли слёзы…
              Стараясь не разбудить, он целовал лицо жены, рука нежно скользила по волосам, пальцы перебирали пряди. Горькие морщинки вокруг глаз Светланы разгладились, губы расплылись в улыбке.   

              Свечка на столе слегка чадила, по стене рисуя причудливые силуэты, плясали отсветы. Комната тонула в полумраке. Пламя свечи колыхалось, по комнате плыл запах воска. На столе лежала фотография.
        - У тебя сильная энергетика, - проговорил старческий голос.
               Из тьмы выплыло лицо пожилой женщины. Седые волосы, собранные на затылке, блестели серебром.
        - Это тебя спасло. Во второй раз не пройдёт. Упаси бог встретиться с ней вновь. За ней стоит другая женщина, старше. Она на много опасней, - проскрипел голос, - Тебя бережёт любовь. Всегда помни об этом. Не ищи счастья на стороне, оно рядом с тобой. Всё, что от меня зависит я сделаю, но тебе не нужна моя помощь. В тебе есть сила, ты справишься сам… А теперь иди.
               Дверь поддавалась с трудом, Сергей надавил, та медленно поползла, заставляя щуриться, в лицо ударил солнечный луч.

              Иконы расплывались перед глазами, крестное знамение давалась с трудом. Глаза Христа прожигали душу. Во внутреннем кармане не умолкая, надрывался телефон. Светлана, не отрываясь смотрела на него, пробираясь к сердцу по телу ползла дрожь.
        - Я на минутку, сейчас вернусь, - прошептал он.
               Ограда церкви осталась позади. Покрывая землю белым одеялом, крупными хлопьями сыпался снег. Васильковский сунул руку в карман, телефон скользнул в ладонь. На дисплее высветился номер Надежды. Сергей взмахнул рукой, пальцы разжались, он, не оглядываясь, шагнул к воротам церкви…
               


2008г.