Летний дождь

Летний дождь
Не люблю дождь. Порой за день, а иногда за несколько часов до него становится пакостно и немного муторно, будто ощущаю взгляд, вскользь коснувшийся и вернувшийся, настороженный и изучающий. Первые слабые волны волглого воздуха – будто предвестники – шквала ли, сонного ли морошения, обволакивают и медленно откатываются, оставляя капли пота. Птицы бьются в лужах пыли, и взлетают с первым порывом ветра, пронесшимся по верхушкам деревьев и утихнувшем, словно увязшем в духоте.
Первые капли еще неощутимы, они практически испаряются – водяная пыль проникает сквозь одежду, и я ощущаю обманчивую прохладу. Тело прилипает к ткани изнутри, то и дело приходится одергивать штаны и рубашку – со стороны это, должно быть, выглядит странно. Ещё щурясь от яркого солнца, уже вижу, как небо… нет, не сереет – будто серебряным становится. Уже по самому его краю разливается тьма, словно патина. Небо будто стареет, принимая уже тот неуловимый оттенок лиловости, что видишь иногда на радужном пятне отсвета на спинке жука.
От мысли доехать на маршрутке открещиваюсь – ощущение себя килькой в банке сейчас совершенно некстати. Подкатывает пышущий жаром автобус – оказавшись рядом с вентиляционной решеткой двигателя в его заднем свесе, начинаю понимать, что значит угодить под дюзы. По продавливающемуся под ногами асфальту иду к передней двери – красномордая тетка с кульками пытается втиснуться, и помогать ей я не собираюсь: благодарности от такой всё рано не дождёшься, да и из тимуровского возраста уже вышел.
В салоне почти свободно – можно даже устроиться на сиденье у окна, сторона же уже значения не имеет. Грохотнуло – красномордая тетка, уронив один из кульков, перекрестилась. По крыше ударили капли, и это было словно находиться в сыром ящике, по крышке которого задумавшийся пианист бьет пальцами, исполняя что-то зловеще нагнетающее. От потных рук на штанах остались отвратительные пятна, и я кладу кисти на спинку переднего сидения. Задел пальцами волосы сидящей впереди – та не придала этому значения: общественный транспорт, что поделаешь; да и занята была – терла застиранной занавеской с логотипом АТП запотевшее окно.
Пассажиры засуетились, кто – задвигая форточки, кто – захлопывая люки, кто – строча СМСки или набирая номер, чтоб поделиться новостью: а у нас, мол, на районе. Дождь. Сидящая впереди водила пальцем по стеклу, на секунду остановилась – мимо пролетел бордовый «Соболь» - и палец задвигался как-то нервно. Я же занервничал от того, что скоро выходить, а дождь не стихает.
Подплыли к остановке с совершенно причальным звуком – под тарахтение дизеля и шум раздвигаемых волн. Девушка, любившая рисовать на стеклах, шагнула в дождь, я – следом. Будто в душевую – струи с неба, пар от асфальта, - я мгновенно вымок. Теперь уже бессмысленно было скакать, пытаясь попасть в те моментально заполняющиеся водой следы колес автобуса. Девушка же и попыток не предпринимала – она шла почти до середины икр в воде, и в то же время казалась идущей по её поверхности. Мне заливало глаза – чем ещё объяснить такое? Ее волосы облепили худенькую фигурку, и разбивающиеся о нее капли создавали неясный ореол. Я брёл за нею, гордо вскинувшей голову.