Колготки

Без куртки еще нельзя, холодно. Это взрослые так говорят. Но разве им докажешь? На солнце-то уже градусов десять – жара! И вообще, попробовали бы сами в этой куртке попрыгать. У меня уже вся спина мокрая! Элька говорит:
– Да сними ты ее!
И Ирка тоже говорит:
– Сними, – и подмигивает, – никто же не увидит.
И то правда. Окна у нас выходят на улицу, а здесь, за домом, следить за мной некому. Бросаю куртку поверх детского турника, на котором так здорово висеть вниз головой и смотреть как качается небо. Хвостики, обвязанные поверх резинок голубыми лентами, щекочут голую шею и плечи. Вольный апрельский ветер вздувает платье из синей шотландки, на мне новые "взрослые" туфли с пряжками. Красиво, да?
 
Надо чтоб было красиво! Потому что в любую минуту меня может увидеть Герка. Я знаю, он тоже гуляет, полчаса назад слышала его вопли за гаражами и чуть не оглохла от счастья.

Потому-то мы и торчим тут на самом виду. Элька с Иркой думают, что мы просто в классики прыгаем. А на самом деле не просто. Это чтоб Герка мог меня видеть. Потому что в классики я играю лучше всех в нашем дворе. Конечно, хвастаться нехорошо. Элька говорит, что у меня ноги как у коня. Когда я скачу на одной ножке, икры яблоками круглятся под колготками. А Ирка завистливо фыркает:
– Подумаешь! – сама она прыгает так, что асфальт трясется и из карманов конфеты сыплются.
Длинная Элька старше нас, ей почти одиннадцать, и раньше она тоже прыгала будь здоров! Но теперь выросла и ноги у нее заплетаются. Так что я – лучшая! И Герка обязательно должен это увидеть. Вот, опять хвастаюсь… Всё, больше не буду.

Мальчишки все дураки. (Правда, насчет Герки я думаю, что он все-таки не такой дурак, как остальные, просто прикидывается.) Разве умные станут подглядывать за нами из кустов, хихикать и швыряться оттуда песком? Вот! А мальчишки станут!  Только сегодня в кустах никого нет, они где-то в другом месте прячутся…

Ну и ладно! Нам без мальчишек еще лучше.
Воробьи совсем одурели от весны – галдят, дерутся – может они тоже мальчишки, только с крыльями. Ирка грызет пряник – они хватают крошки прямо на лету, ни чуточки нас не боятся. От их чириканья воздух звенит. Вся улица звенит. И я наверное тоже: у меня юбка – колокол, в ушах – бубенчики, я прыгаю - они звенят. И воробьи скачут по нагретому асфальту. Вместе
                со
                мной!
                Ой…
Допрыгалась. Колготки от подскоков совсем съехали, гармошкой сбились на коленках – портят весь вид. Они мне велики. Но мама говорит, что в нашем универмаге  других нет. Надо их скорей подтянуть, пока они совсем с меня не свалились…

Я быстро огляделась по сторонам – никто не смотрит? – задрала повыше подол  и… Из-за угла дома, (вот где они прятались!), выскочили орущие мальчишки – целая банда! И Герка – впереди всех: палец на меня наставил и гогочет. Я так и застыла, цепляясь за свои колготки. От радости! А потом от ужаса – хороша красавица с задранным подолом... Стыдоба!
А Герка прямо как сумасшедший – от хохота закатывается, аж приседает.  И тут случилось... я даже не поняла что...  Раздался такой звук, словно кто-то  громко пернул, и видавшие виды Геркины штаны лопнули на самом неприличном месте. В прореху выставился клочок полосатых сатиновых трусов. Герка взвыл от такого позора и загородил дыру руками. Ирка с Элькой сразу от смеха скорчились,  и мальчишки тоже – ну этим балбесам все равно над кем потешаться, хоть над своим главарем. А я наконец одернула подол и понеслась прочь, размазывая по щекам обиду. Девчонки хотели догнать. Только я быстрее их бегаю.

Когда от земли потянуло вечерней сыростью, я пробралась через палисадник к своему подъезду. На скамейке сидел Герка и держал в руках мою куртку.  Штаны на нем были другие – целые. Я шарахнулась назад, но поздно…
– Куда? – сказал он. – Стой! – и добавил беззлобно:
– А то куртку не отдам.
Без куртки (как же я про нее забыла!) домой нельзя – заругают. Опустив пониже голову, чтоб не видно было нарёванных щек, я ждала, что он еще скажет. Но Герка молчал, и только пялился на мои коленки со спущенными (опять! опять!) колготками.  Я стояла и тряслась – ни то от холода, ни то злости на свой дурацкий вид. Герка заметил. Протянул мне куртку:
– Замерзла? На, надень.
И, пока я путалась в рукавах, вдруг выпалил:
– Хочешь, чулки капроновые?
Я потрясенно кивнула.
– Я куплю, – быстро сказал он. – Не веришь?
Я верила.
– В шестом классе летом на кукурузу пойду, и потом куплю тебе, – сурово, будто боясь, что я захихикаю, пообещал он.

Шестиклассников уже берут в трудовой отряд полоть кукурузу в совхозе. Им даже платят настоящие деньги – сорок копеек в день. Правда, до шестого нам еще целых три года…
– Спасибо! – выдохнула я.
– Да ладно, – небрежно хмыкнул Герка и, подцепив ногой дверь подъезда, распахнул ее передо мной...