Другая жизнь. Глава 8

  Поужинав, Бен начал подключать ноутбук, дожидаясь пока Карина помоет посуду на кухне. В комнате было очень тепло и поэтому он решил снять свитер и оставаться в тонкой футболке, которая обтягивала его рельефное тело.

  Уже минут десять, Карина никак не могла сосредоточится над текстом, который необходимо было набрать. Разложив на кровати кипу заметок, вырезок из журналов и ксерокопий из книг, она никак не могла сосредоточиться, чтобы построить связанный текст.

  Бен разговаривал по телефону с сестрой и Карина несколько минут вслушивалась в слова, пытаясь понять смысл, но не разобрав, начала наблюдать за ним. Красивый, широкоплечий мужчина ходил из одного угла в другой, разговаривая по телефону. Карине так хотелось снова взглянуть в его лицо, но он остановился к ней задом, рассматривая фотографии в рамках. «Почему этот мужчина выбрал именно меня, ведь с его внешностью, он мог бы покорить любую, даже самую недоступную красотку. К тому же он богат, это видно по его одежде, машине и образу жизни». Перебирая в голове все его хорошие качества, она невольно рассматривала его, не сводя глаз.

  Бен закончил говорить и резко повернулся к Карине лицом.

 - Если ты и дальше так будешь на меня смотреть не сводя глаз, то мы твою статью за все ночь не напечатаем, - улыбнувшись, произнес он.

  За бурные годы юности, он привык, что с него постоянно не сводят глаз:  знакомые, которые всегда рядом, когда есть возможность бесплатно оторваться; журналисты – которые так и подсиживали его, чтобы напечатать новую сенсацию, про непристойное поведение члена, одной из влиятельных семей штатов; и просто женщины, для которых он был обыкновенной  наживкой. Все это привело к тому, что он стал равнодушен к любому внима-со стороны, но не в этот раз. Ему как никогда было ценно внимание Карины и каждый раз, когда он ловил ее взгляд на себе, то понимал, что она думает о нем. И эти минуты приносили непонятную ему радость.

 - Мы будем работать или любоваться друг другом, - с издевкой произнес Бен.

  На часах уже был второй час ночи, когда он допечатывал под диктовку последнее слово.

 - А с тебя вышел бы хороший стенографист, - произнесла Карина, гордясь его умением быстро набирать, тем более, что русский, не был его родным языком.

 - Когда я приехал сюда, то у меня уже было выработано неплохое произношение, но писал на русском я очень медленно. Поэтому мне приходилось каждый день набирать тексты на русском языке, чтобы «набить руку»… - рассказывал Бен вспоминая это время. – Со временем я достиг лучшего результата. Но все равно, на английском я печатаю намного быстрее.

  Карина каждый раз удивлялась его усердием при достижении поставленной цели, и с каждым разом узнавая все больше подробностей его жизни, которые  он рассказывал, она восхищалась им еще больше.

 - Ну все, мне осталось только распечатать завтра. Я так благодарна тебе -  со всей искренностью, которую она могла вложить в слова, сказала она. В этот момент, ей так сильно захотелось сесть ему на коленки и обнять так сильно, чтобы он мог понять, как много он для нее значит. Минуты неукротимо бежали, не слыша ее мольбы, волнение и страх, закрадывались  в ее мысли, когда она думала о том, что пора ложится спать. «А вдруг он не сдержит своего слова и что тогда? Может быть лучше ложиться одетой?»

  Пока безумные мысли посещали воспаленное воображение Карины, Бен чувствовал сильную усталость и мысленно уже отключался от внешнего мира, давая сну завладеть им.

 - Солнышко, давай ты расстелешь постели и мы ляжем спать, а то тебе ведь завтра рано вставать. Тебе хватит пятнадцати минут, чтобы все расстелить, раздеться и лечь спать? – непринужденно сказал Бен, заранее догадавшись, о чем Карина будет переживать. – А я пока схожу прогуляюсь.

  Карина даже не думала, что он сам так быстро разрешит ее страхи  и хватаясь за предложенное она вздохнула с облегчением. Это вызвало у Бена улыбку и, встав со стула, он направился к двери.

 -  Я быстро, - крикнула она  вдогонку.


  Тихо постучавшись, Бен приоткрыл дверь и увидел, что Карина уже легла и повернулась лицом к стенке. Бен не был уверен в том, что она спит, но не хотел разбудить ее, в случии обратного. Кровать была расстелена и около нее, она придвинула стул, для того, чтобы он мог положить туда свои вещи. Потушив свет, он направился в строну кровати, разделся и лег под теплое одеяло. Постель была холодная и поэтому,  пришлось натянуть одеяло до подбородка. «Рядом со мной лежит девушка, которую я больше всего хочу, а мне приходится самому согревать постель», - подумал он улыбнувшись ситуации и закрыл глаза.
Недавняя усталость, которая овладевала им час назад, куда то делась, а сон никак не приходил. Бен лежал с закрытыми глазами на спине, подложив руку под голову и вспоминал ее манящую теплую улыбку.

 - Ты спишь, - прошептала Карина, которая все время не спала, а точно так же как и он лежала с закрытыми глазами в надежде на сон.

 - Нет, не получается – ответил Бен, открыв глаза.

  Она смотрела на него сквозь темноту и не могла отвести взгляда. Желание прикоснуться к нему и заснуть бок о бок, нарастало все больше и пугало ее. «Что со мной происходит, у меня в голове крутятся такие мысли, которые раньше пугали меня, а теперь заставляют  желать его». Страх уступил место желанию и любопытству.

 - Можно я лягу рядом с тобой, - тихо прошептала она, удивляясь своей решимости.

  Удивление охватило его, но подсознательно он знал, что сегодня кто - то из них двоих задаст этот вопрос. Не зная, что ответить, он просто перевернулся на бок, подвинулся еще ближе к стенке и откинул одеяло, приглашая лечь.

 Ложась рядом, она обняла его  и придвинулась ближе, опуская голову, чтобы не видеть  глаз. Она так боялась прочитать в них осуждение, что решила просто уткнуться носом в его грудь. Ее близость заставила Бена затаить дыхание. Набрав воздуха в легкие, он поднял ее подбородок и накрыл ее губы, своими. Сладкое тепло побежало по венам Карины и почувствовав его, она невольно дернулась.

 - Не бойся малышка, я ничего плохого тебе не сделаю. Ты позволишь мне только ласкать тебя? – произнес он, прижимаясь еще крепче. 

  Кивком, она дала знак согласия и начала водить руками по его сильной спине.

 - Ты только не гладь меня, а то от безвыходности, я сойду с ума.

  Уложив ее на спину, он навис над ней и стал целовать приоткрытые губы. Тепло снова поразило ее тело, но она не отодвинулась, а только тихонько простонала. Бен целовал ее лицо, шею, стараясь быть нежным и тушить свое невыносимое желание. Боль охватила внизу живота, но это было ничтожно, с наслаждением, которое он хотел подарить Карине своими ласками.

  Сняв с нее топ на тонких бретельках,  он увидел оголенную грудь, которая вздымалась от его прикосновения. До конца не сформированная, она выглядела как два холмика, которые он мог накрыть руками.

  Жгучий водоворот затягивал Карину в свою пучину и не давал передохнуть, не зная куда деть руки, она опустила их на голову Бена и начала тихонько просовывать пальцы, шевеля шелковистые волосы.

  Спускаясь ниже и лаская пупок, он потянулся за ее плавками, чтобы попробовать их снять. Ее рука остановила его, но взглянув в темные глаза она увидела там нежность. Он не был в забытьи и поэтому мимолетный страх сразу же растворился.  Приподнявшись на локтях, она дала понять, что разрешает продолжать. Вспомнив разные истории, которые рассказывали ей подруги, про интимные моменты, она понимала, что он собирается делать. Улыбнувшись про себя ее смелость, он присел и подсунул под себя ноги, пытаясь вызвать у нее смущение, поведя ход своих действий немного не так, как она ожидает. Карина открыла глаза и увидела, как внимательно он наблюдает за ней. Смутившись таким поворотом событий, она спросила:

 - Что – то не так? Я что – то не так делаю – еще больше смущаясь, добавила она.

 - Все хорошо, - сказав это, он улыбнулся. – И что по твоей теории, я должен делать дальше? – спросил он.

  Увидев как сильно она смутилась и начинает замыкаться в себе, он закрыл глаза и запрокинул голову.

 - Прости меня, прости меня пожалуйста, - простонал он понимая издевку своих слов. – Я просто очень сильно хочу тебя, но еще рано, – сказав это он посмотрел ей в глаза и не увидел ни капельки гнева, наоборот. Карина улыбнулась и провела рукой по его вспотевшему лбу.

 - Ты не должен просить у меня прощения, ведь это я тебя мучаю, а ты воспринимаешь это как должное. О Бен, ты заставляешь меня думать по другому, чувствовать то, чего я раньше ни чувствовала, слышать то, что я хочу слышать… - произнеся эти слова, она присела на корточки и обняла его за шею, впиваясь горячим поцелуем.

  Минуту спустя, он положил ее на спину и вытянул ей ноги. Ему казалось, что это самые красивые ноги, которые он когда - либо видел, и поочередно целовал то одну, то другую.
Дойдя до внутренней стороны бедра, он приостановился, увидев как напряглись мышцы на ногах Карины. Целуя ее нежно и с каждым разом увеличивая свой темп, он доставлял Карине неимоверное удовольствие, доводя до экстаза ее существо. Что – то внутри ее трепетало и хотело вырваться, заставляя изгибаться дугой при каждом его прикосновении. Стон, который невольно издавала Карина, ласкал его слух и заставлял ускорять темп. Схватившись за его волосы, она рывком сжалась притягивая его сильней к себе. Поцеловав в последний раз, он отстранился и лег рядом.

  Ее сердце не переставало бешено колотиться, а дыхание сбивалось и не было ритмичным. Бен обнял ее крепко и зарылся лицом в копну волос, которая была разбросана по подушке.
Через несколько минут, она пришла в себя и смогла восстановить дыхание. Отыскав его губы в темноте, Карина прижалась к ним,  пытаясь отдать свои силы, его измученному телу. 

 - Тебе сильно больно? – прошептала она, понимая, какую боль доставляет ему удержание.
 
 - Уже нет, я успокоился. Все в порядке – взглянув в ее лицо ответил он устало, - улыбнувшись он поцеловал ее в носик и всмотрелся еще лучше. – Тебе понравилось – спросил он, хотя уже знал ответ. Но желание услышать ее мнение, было огромно.

 - Я даже не знала, что можно такое чувствовать. Когда девчонки рассказывали про это, они говорили что это классно, но я не думала, что это волшебные ощущения.

  Вслушиваясь в ее слова, Бен вспомнил как сам впервые ощутил это. Когда его очередная девушка опустилась на колени, он думал так же, как сейчас думает Карина.

 - Знаешь, я так завидую тебе, - нежно произнес он. -  Когда - то я тоже так говорил, когда это было впервые, но со временем, теряешь это ощущение и кажется, что так и должно быть.

 - И что тогда делать, когда секс становится не волшебством? – спросила Карина, ощущая, что Бен сам прошел через это.

 - Я считаю, что индивидуально для каждого существуют свои средства. Но не волнуйся эта стадия у тебя еще будет очень не скоро, а если мы будем вместе, то я постараюсь, чтобы у тебя она не наступила никогда – улыбаясь произнес он.

 - Сколько тебе было лет, когда ты впервые  занялся любовью? – спросила Карина от желания узнать такие интимные подробности его жизни.

 - Четырнадцать лет, - улыбнулся Бен, смотря какое впечатление, он произвел на нее. – Знаешь, у нас другой менталитет, и что касается секса, то все к этому относятся намного проще. Да и у  мальчиков все это совсем по – другому.   И вообще, в свои четырнадцать, я выглядел на семнадцать и первые мои девушки были старше меня на три, четыре года.
Сказанное Беном повергло ее в шок, она хотела представить себе четырнадцатилетнего мальчика, который хорошо учился в школе и подавал большие надежды своему отцу, мальчика, который слушался старших и проводил свои уикэнды в загородных особняках; мальчика, который не был непогодам взрослым, а рос как все его сверстники и посещал закрытые клубы.

 - Мне так интересно узнавать о тебе  новое, то, что я совсем не так представляла. Расскажи мне о своей юности? – произнесла Карина в надежде, что не услышит  отговорок. «Ведь мужчины не сильно любят говорить о своей жизни и о своих промахах, они говорят только о  победах».
 
 - Это долгая и совсем не  радостная история, я боюсь, что после нее упаду в твоих глазах. А я ведь так старался быть хорошим – ответил Бен, хотя хотел поделится с ней тем, что рассказывал очень редко и только близким людям.

 - Мое мнение ничего не может изменить – сказала она, чувствуя как прилив энергии зарождается в ней. «Раньше, я такого не говорила!», - думала она, удивляясь своим мыслям.

 - Ну слушай, - начал было Бен.

 - Я вырос в очень богатой и известной в штатах семье, родители пытались мне дать все самое лучшее, но большую часть времени, я проводил с мамой. Она и привила во мне чувства к прекрасному:  прекрасным вещам, людям, качествам. Научила меня всему, чему умела сама, кроме, наверное, приготовление еды, хотя сама она готовила чудесно, - вздохнул Бен вспоминая  лучшее время своего детства.  – Мне было десять, когда она погибла, я тебе говорил – сказал он и Карина кивнула. – После ее смерти, отец замкнулся в кабинете и почти не выходил, никого не подпускал, даже меня. Мою старшую сестру отправили учиться в Европу в закрытый пансион, а меня оставили, думая, что я еще очень маленький и ничего не понимаю. Я пытался достучаться до сердца отца, но все было бессмысленно, он так любил маму, что еле перенес эту трагедию. Прошло два года, а ничего не менялось, я закинул учебу и связался с плохими парнями, выглядел я старше и у меня всегда были деньги, поэтому они принимали меня за своего, несмотря на возраст. Я тогда уже умел водить машину и часто брал одну из машин в гараже. Иногда мы с пацанами убивали их в хлам, иногда нас ловила полиция, но каждый раз я выходил сухим из воды, потому что было куча денег и фамилия у меня была Росси.

 - Но это ведь не твоя вина, что ты так распустился, - прошептала Карина в его оправдание.

 - А чья зайка, у меня тогда хватало ума попадать в передряги, значит хватило бы и жить нормально.

 - А как же ты учился?

 - Я почти не ходил на занятия, а за несколько недель до конца, являлся, выучивал всю программу которую прошли и сдавал переходные экзамены. Преподаватели всегда говорили, что я умный мальчик с хорошей памятью, это у меня от отца, но если бы не мое поведение и постоянная неявка. Когда я стал старше, тогда пошли девочки, их было очень много! Но почти никто не остался в моей памяти. В высшем обществе требовалось общение только с детьми одного уровня, а я знался только с дворовыми. Да и девчонки на меня тогда вешались в основном из – за моего положения. Кто не хотел вылезти на верх! 

  Карина слушала внимательно, понимающе и в душе жалея этого мальчика, который не хотел жить как все.

 - У отца появилась любовница на работе, а я узнав это стал  еще агрессивнее, не пытаясь понять отца. Настали такие времена, когда со мной не мог справиться никто и даже мой любимый отец, я просто не пытался слушать его. А Френсис, его вторую жену, я ненавидел и делал ей как можно больнее, унижая ее в обществе. Ведь она была секретаршей моего отца, ниже нашего уровня, а значит изгоем для нашего круга. Хотя, если так посчитать, то и моя мама была не отцовского уровня, с семьи эмигрантов, которые имели небольшой ресторан в среднем районе, они перебивались временными деньгами. Но когда они поженились с отцом, он сам ввел ее в высшее общество и со временем она стала там своей, ее даже считали одной из элегантнейших леди в Америке и приходили к ней за советом, когда искали партию для своих дочерей – переведя дыхание он продолжал. – Так и в этот раз, отец прилаживал все усилия, а я втаптывал ее в грязь. В то время мне было семнадцать лет и я считался своим в высших кругах, для меня не существовало закрытых дверей, так как любая светская мамаша хотела свести меня со своими дочками, не понимая, что их ждет. А мне было все равно, мое имя было впереди меня,  мои подвиги описывались в светской прессе, а счета всегда были полны.

 - Ты пользовался беззащитными девушками, их доверчивостью? – с ужасом спросила Карина.

 - Карина, я никогда силой не принуждал ложиться со мной в постель, те которые были по отважнее, то они сами прыгали в нее и ловили меня на всех тусовках, чтобы затянуть  к себе, а кто только тайно мечтал обо мне, я не трогал, но и не давал повода думать, что я буду ждать их, а потом предложу руку и сердце, - произнес Бен, - так что я вел себя с ними так, как они заслуживают. Ведь я был только наживкой, хорошей партией.  – Я взрослел и у меня менялись взгляды, уже не было приводов в полицию, но счастья тоже не было. Я вспомнил маму, она в отличии от отца, всегда хотела чтобы у меня была профессия, которая бы помогала всем людям, независимо от знатности и денег.

 - А отец наверное хотел, чтобы ты продолжал его дело. Да? Чем он занимается?

 - У него корпорация, которая имеет очень много подразделений, но основой является автомобилестроение. Может ты слышала компанию Bartlend company. Хотя наврядли, она производит автомобили,  основная масса которых в Америке, а часть экспортируют в страны Европы, исключая СНГ. 

 - Нет не слышала, да и Интернетом я редко пользуюсь. Минутное молчание показалось ей вечностью.

 -  Ты права, он хотел, чтобы я продолжил семейную традицию, потому что наш род был одним из первопроходцев в этой отрасли. А я хоть и хорошо разбирался в бизнесе, отец учил в детстве и потом в нашем доме было всегда много разных магнатов и подобных им, но я всячески не хотел идти туда, куда указывал мне отец. Я выбрал медицину. А он отказался оплачивать мое обучение.

 - Ну ты ведь врач, ты же выучился?

 - Да пришлось самому заработать на обучение. Я познакомился с одним пацаном, который имел гениальные идеи по развитию гостиничного бизнеса. У него была голова, а у меня деньги отца, и дивиденды, которые поступали каждый год на мой счет. У нас у каждого члена семьи есть часть акций корпорации. Отцу понравилась эта идея и он выступил спонсором. Мы создали большой гостиничный комплекс на  Карибских островах и через два года смогли полностью окупить проект и я вернул отцу всю сумму. С тех пор я живу на свои деньги. И учился я за свой счет, даже после того, как отец поверил в меня.

 - Ему не нравится, что ты стал врачом?

 - Да он до сих пор этого не понял. Зато Френсис меня во всем поддерживает. Да кстати, я не сказал, что я осознал как был не прав и попросил у нее прощение, сначала лично, а потом публично на какой- то благотворительной акции, которую она устраивала. Я приложил усилия и ввел ее в высший круг, где ей и положено быть. По истечению нескольких лет, с того момента, как она вошла в нашу семью, я наконец понял, какое у нее огромное сердце. В университете учился я хорошо, схватывая все на лету, у меня оставалось много свободного времени. Тратил я его чаще всего на сумасшедшие романы и поездки в Европу. А потом наступило время, когда я начал сходить с ума, работа не приносила радости, учеба отягощала, а секс стал приносить отвращение, – напряжение давало знать о себе, пульсируя жилкой на шее. Тяжесть прошедшего времени давила со страшной силой. Выйдя из забытья, Бен улыбнулся и обнял Карину еще сильнее, целуя в висок.

 - Что было дальше? – спросила Карина, понимая, как тяжело ему в этот момент.

 - Дальше не было ничего… Я жил по инерции, учился, потому что это была единственная цель, которую я еще хотел достичь. Не было женщин, потому что меня воротило от них, да и сексом я уже не мог заниматься.

 - В каком смысле? – испуганно спросила Карина.

 - В прямом, - сказав это, он посмотрел на нее и понял ее испуг. – Не волнуйся, дело не в болезнях, и вообще что касается секса, я очень серьезно отношусь к этому, всегда предохраняюсь и постоянно сдаю анализы. – Просто в то время мой организм истощился, от бессмысленности моей жизни и поэтому перестал реагировать.

  Карина представила эту картину и улыбнулась. Увидев это, Бен иронически исказил рот.

 - Сейчас это кажется смешным, а тогда, можешь себе представить. В один прекрасный день, я осознаю, что у меня не стоит, - сказал Бен и перевел дух, - знаешь, если бы это случилось со мной чуть - чуть раньше, я бы наверное наложил на себя руки – с полной серьезностью произнес он.

 - Неужели секс - это все для тебя, ведь есть и другие радости в жизни!

 - Какие например?

 - Ну я не знаю, наверное любовь, семья, родственники, любимое дело… - произнесла Карина, то что считала важным для себя лично.

 - Да, наверное ты права. Но любви у меня никогда не было, может быть влюбленность и увлечения, но все это быстро проходило. Семья – я думаю это одно из самых важных решений, которых  человек принимает в своей жизни. Я не отношусь к этому так не рассудительно, как принято в высших кругах и не хочу промахнуться при выборе спутницы, такие моральные устои вложила в меня мама. Родственники, я сильно много натворил и опозорил свой род, со временем, когда я осознал это, то не все смогли простить меня и не осуждать.  Любимое дело – я не знал чего хочу, а в медецинском, надо было еще доучиться последний год. Так что у меня не было в жизни ничего ценного, я просто еще не успел его создать – переведя дух, он продолжал рассказывать дальше, а Карина слушала и удивлялась, сколько сил он приложил, чтобы быть таким как сейчас.

 - Когда я закончил учиться, Френсис посоветовала мне уехать из штатов и попробовать другую жизнь. Она считала, что это поможет мне, и не ошиблась. Отец  не отпускал меня, знаешь, я тогда впервые увидел страх в его глазах. Но я уехал, уехал не туда, куда они думали.

 - Как это?

 - У меня был выбор, среди европейских стран, и они думали, что я выберу Францию, потому что я люблю эту страну. Но я неожиданно для всех выбрал родину прабабки и приехал сюда… Отец был в шоке, он не думал, что я решу наказать себя таким образом, - произнес Бен, - только не обижайся, что я так низко ставлю эту страну, ну по сравнению с Европой…

 - Я не обижаюсь, я все прекрасно понимаю и знаю в какой стране живу. Но знаешь, человек ко всему приспосабливается и я бы не хотела  жить  в другом месте, может только путешествовать, но не жить.

 - Знаешь, я тоже уже привык к вашему беспределу и дорогам, - произнес Бен смеясь.

 -А почему именно Горловка, - спросила Карина.

 - Я хотел выбрать Днепропетровск, а потом подумал и захотел уехать подальше от шума, но только там где говорят на русском, потому что украинского я совсем не знаю. Я смотрел на карту и мне приглянулось это название. Устроившись в Горловке, я  хотел работать по профессии, но меня не брали, надо было в Донецке сдавать экзамены для выдачи лицензии украинского образца. Пока я тут учился пол года, то недалеко от дома устроился работать в детском саду, помощником  педиатра.

 - Никогда бы не подумала, что ты работал в детском садике, - смеясь и представляя эту картину, сказала Карина.

 - Знаешь, а мне очень нравилось, кроме своих обязанностей, я иногда приходил помогал нянечкам,  игрался с детьми. Я раньше никогда даже не думал, что я так сильно люблю детей и что, они мне могут подарить столько счастья. Знаешь, они такие жизнерадостные, простые, бескорыстные, они никогда не продумывают фразы перед тем как сказать что – либо, - в темноте глаза Бена отблескивали и Карина слушала с каким забвением он восхищается ими.

 - Я получил лицензию врача, а штат садика стали уменьшать, и мне пришлось уйти. Я пошел работать педиатром в детскую поликлинику, она находится  в моем доме где я живу, только на первом этаже и проработал там почти два года, а потом ушел в школу преподавать английский язык.

 - Почему ты бросил больницу?

 - Надо ведь все попробовать, - ответил он, опуская историю с Полиной  и не говоря, что ушел он из – за нее. «Когда не будь, по - позже, я расскажу ей про Полю и познакомлю». – Так что вот вся моя жизнь! – сказал Бен, заканчивая свою историю.

 - А как же женщины, ты восстановил свои силы?

 - Почти два года я не занимался любовью, и не потому, что не мог, а просто не хотелось. Я не получал от этого радости  и удовлетворения. Зато я радовался шалостям детей, у меня появились тут друзья, настоящие, искренние, я так благодарен судьбе за это.

 - Но ты ведь тут уже встречался? И летом тоже, ты мне говорил.

 - Когда я полностью восстановился, я начал встречаться, но  ты не думай, не из – за секса, чаще всего мне просто не  хватало отношений. И я их строил уже не так как  в Америке, а подходил со всей серьезностью. Хотя я не исключаю, были минуты, когда никого не было, а сильно хотелось трахаться, тогда я просто искал с кем развлечься.  Но таких ситуаций было не много, - вздохнув Бен  решил подвести итог.

 - Как видишь, я  не всегда был таким как сейчас, да и теперь во мне еще    много плохих качеств, - улыбаясь добавил он, - но я исправляюсь. Я много в жизни делал не так, и чаще всего на зло кому – то, а иногда и себе самому и за это я отвечал, и наверное еще отвечу.

  Бен замолчал и непривычная тишина во царила в комнате. Их ноги переплелись и Карине казалось, что он стал ей еще ближе. «Этот мужчина смог сам признать свои ошибки и исправить их, он решил, что должен наказать себя, временно отрекаясь от жизни  которую привык вести, от комфорта, который окружал его, выбирая небольшую квартиру, домашние хлопоты и  одиночество». Анализируя историю, которую он рассказал  ей, она только больше начинала восхищаться им.

 - Я…, я люблю тебя… - прошептала Карина, еще сильнее прижимаясь к нему. Она не ждала ответа, ей просто хотелось доказать, что после рассказа, он стал ей еще ближе.
Первые солнечные лучи стали пробиваться через зашторенное окно и бликами падали на их лица.  Признание Карины заставило Бена прижать ее к себе сильнее  и взглянуть ей в глаза.  Перед глазами все закружилось и никак не могло остановиться. Он закрыл их, пытаясь взять себя в руки. Карина видела перемену, которая произошла с ним, но не могла понять почему ее слова не вызвали у него радости.

  Когда он открыл глаза, ее сердце сжалось, увидев, что кончики его ресниц  мокрые. «Он плачет…, но почему? ». Она потянулась губами, чтобы вытереть капельку слезы, которая зависла в густых ресницах.

 - Карина…, я когда – то  так часто говорил эти слова, что потом перестал в них верить. И только тут я стал понимать сколько смысла они содержат, - он перевел дыхание, стараясь чтобы его голос звучал ровно, - я очень признателен тебе, но не могу ответить тем же, потому что еще не разобрался в своих чувствах, а говорить не зная этого наверняка, я не хочу.

  Он знал какую боль причиняет своими словами, но не хотел обманывать ни себя,  ни ее.

 - Извини, но мне надо время.

 - Все хорошо… - прошептала она на ушко, - у тебя есть столько времени, сколько тебе необходимо.

  Накрывшись с головой одеялом, они крепко прижались ища друг в друге успокоение. Через двадцать минут прозвенел будильник, оповещая начало нового дня.