Похлебка для гурманов

    Надо сказать, что одно время, на меня, как на автора, огромное влияние оказало творчество американского писателя (на фото), Роберта Говарда.(Robert Ervin Govard,1906- 1936гг).Того самого, что стал родоначальником жанра фентези, и написал несколько первых произведений о Конане-Варваре, в последствии превращенных последователями в легендарную сагу. Находясь под впечатлением от прочитанного,я захотел продолжить приключения героев Говарда, но в иное время, в ином месте и под иными именами. Так, мало по малу появился роман "Конанг и золото скифов", вышедший на сайте интернет-издательства "Library-E-Literature". Но перед этим, в качестве пробы пера,был написан рассказ "Похлебка для гурманов". Что-то от Говарда, что-то от себя. Хоррор. Мистика. Должно напугать.


               
               
                РАССКАЗ.
          
      События происходят во втором веке первого тысячелетия до нашей эры, когда племена германских готов стали переселяться в северное Причерноморье в поисках новых земель.
      
       Сырой осенний ветер пел свою заунывную песню в кронах полуголых деревьев, шумя желтой листвой и собирая с запада мрачные свинцовые тучи. Широкое русло Дуная, утонувшее в сером мраке, казалось какой-то ужасной пропастью, обширной дырой в пространстве, всосавшей в себя горизонт. Все было мрачно и уныло, моросил мелкий дождь, угрожая затянуться надолго и испортить настроение большой группе всадников собравшихся на вершине пологого кряжа.
      Все они были уже мокрые от дождя, их усталые лица говорили о долгом пути, но глаза с надеждой всматривались в низины затянутые мраком, а руки твердо сжимали оружие
        - Да, Ренаульф был прав, говоря о той долине, - хрипло сказал один из них, вернее один из троицы возглавлявшей передовой отряд германских переселенцев, - нужно будет вырубить и выкорчевать лес, и тогда рожь и пшеница дадут тут хороший урожай.
      Говоривший был человеком уже старым, но еще бодрым и сильным. Опыт долгих скитаний не позволял ему обращать внимание на такую мелочь как дождь. В доказательство этого он только выжал воду со своей рыжей бороды. Второй же был молод и огромен, в его угловатых движениях просматривалась исполинская сила, а большой тяжелый меч, притороченный к седлу, мог принадлежать только ему. Третий же был невысок и черноволос, в его черных глазах горели ум и хитрость, в одежде и оружии проскальзывала некоторая щеголеватость. Правой рукой он удерживал свору из четырех черных псов связанных на крепких ремнях.
      - Собаки чуют скорую кровь, смотри, как волнуются! – Произнес великан неожиданно высоким голосом. – Ну, Вулфер, у них было время понять свою работу, когда мы травили ими трибалльских рыбаков, посмотрим, что они покажут нам сейчас!
       Гот, названный Вулфером, тревожно смотрел на своих четвероногих подопечных. Он ответил: - Я привык доверять своим собакам больше чем себе и вижу, что они здорово напуганы. Вероятно, нам не следует влезать в это дерьмо, от него так и несет какой-то чертовщиной!
      Кивком головы он указал на поселок племени Придунайских гетов разместившийся у подножия кряжа. В  вечерних сумерках он был совсем не заметен.
      - Ну что ты Вулфер такое говоришь, против доброго клинка ничто не устоит, ни какая тварь, если она состоит из плоти и костей! – Воскликнул рыжебородый старик, поглаживая гарду своего короткого железного  меча.
      Старик поднялся в стременах и подал знак  войску. Германцы подхлестнули лошадей и стали разворачиваться в боевой порядок для атаки.
      Заржали кони, ощущая укол вонзившихся в бока шпор, загрохотали их копыта и, словно снежная лавина скатился с горы германский клин на ничего не подозревающий поселок. Но тщетно готы обнажили  клинки, ожидая встретить отпор, и их удивлению не было границ, когда из покосившихся, крытых соломой хижин, никто даже не соизволил выйти!
       Как призраки ездили они по пустынных улицах, словно вымершего поселка, и эта тишина, ничем не нарушаемая, показалась им прелюдией  чего-то страшного.
      - Дьявольщина, есть здесь кто-нибудь? – Взвопил великан. – Он спрыгнул с лошади  и открыл двери одной из хижин. Внутри постройки слабо горел огонек небольшой лампы, и Вогеза увидел безобразную старуху, склонившуюся над рукоделием.
      - Тьфу, мразь! – Плюнул он в ярости и рассерженный вышел из хижины.
      Германцы тем временем уже выгоняли спряташихся гетов, сопровождая их криками и угрозами, но так как геты не проявляли никакой враждебности, то и готы посчитали зазорным пускать невинную кровь.
      Вскоре на сходном дворе( а ведь в каждом поселке есть сходный двор где жители могут сообща решать общие проблемы) Рольгер уже обходил выстроенную из пленников шеренгу, осматривая каждого, словно на ярмарке лошадь.
       - Фу ты, о, великий Аларих! – Говорил он, вращая глазами. – Отродясь не видал таких уродцев!
       И действительно,  одетые в поношенные сермяги,  сгорбленные и мрачные, геты казались странным народцем. Их жилища были ветхи, грязь и слякоть, царившие на улицах, дополняли картину всеобщей разрухи.
      Вогеза, разозленный несостоявшимся боем,  уныло стоял и искал кого-то взглядом:
      - Где же Вулфер, черт его подери! Сейчас самое время заставить пошевелиться этих уродцев, натравив на них собак!
       Он оглянулся и увидел, как Вулфер тщетно борется со сворой упирающихся псов. Что-то испугало собак, они рвались прочь от этого места.
        Вогеза поспешил на помощь и без труда собрал все кожаные поводки.
         - Дьявол, как они рвались! – Выкрикнул гот, вытирая руки пучком соломы. -Если бы не твоя помощь Вогеза, я был бы вынужден их отпустить!
       - Ладно тебе Вулфер, натравлю - ка я твоих питомцев на этих уродцев! Ты видел когда-нибудь таких?
      С этими словами великан потащил всю свору прямо к шеренге пленников. И вдруг произошло что-то странное: прежнее беспокойство собак переросло в панический страх! Поджав короткие хвосты, псы подняли такой лай, что потрясенный Вогеза был  вынужден  отвести  их в сторону.
        - Лопните мои глаза! – Ошеломленно выкрикнул он, привязывая собачьи поводки к дереву, - Если не правда, то, что я вижу – здоровенные псы боятся этих калек!
       Вулфер, не на шутку встревоженный  такой новостью, стоял как вкопанный.
        - В каждом поселке, где живут люди, есть собаки. Эй, Вогеза, ты видел где- нибудь здесь собак?
      - Вот это да, ты прав, с тех пор как я здесь ни одна собака не гавкнула на меня!
       - Это место проклято, Вогеза! Ты посмотри на них – горбуны и дистрофики, не удивлюсь, если они питаются кровью!
      По спине великана прошла дрожь от этих слов. Пыл его упал.
       - Ты скажи об этом Рольгеру. Ты же знаешь старого осла, если он решил, что здесь будет расти рожь, значит, ничто не заставит его уехать отсюда.
       Вместе они подошли к своим товарищам окружившим Рольгера со своими новыми подопечными.
       - Эй вы, кто-нибудь понимает что я говорю?  - Громко спросил германец, ощущая на себе взгляды, бросаемые из-под лобья.
       - Они не понимают, Рольгер! – Вогеза выступил из толпы. – Где, черт подери, Войнок? Этот парень имеет способности к языкам, так может и это тарабарское наречие сумеет растолковать.
       Войнок, средних лет воин с иссеченным оспой лицом, подошел к Рольгеру.
        - Ты спроси у них, парень, понимают ли они кто мы, и чего от них хотим, и если нет, то растолкуй.
      Войнок согласно кивнул, и привлекая общее внимание захлопал ладонями. Применив несколько местных диалектов, гот закончил свою речь, но толку от этого было мало. Время шло,  на - конец из шеренги пленников выступил дряхлый старик, опирающийся на палку. Он едва слышно заговорил что-то,  и это вывело из себя не терпевшего ни каких проявлений слабости, Вогезу. Выхватив из ножен свой нож, молодой гот  подскочил к старику и схватил того за лицо левой рукой, а правой подставил нож к горлу. От боли старик закричал, и в этот миг германец увидел длинные желтые зубы, острые, словно волчьи клыки, в изрыгающем слюну и смрадное дыхание рту. Вогеза оттолкнул от себя старика и, бормоча проклятия, принялся вытирать испачканную слюной руку о полы своей куртки.
       Германцы с удивлением смотрели на него, затем перевели взгляды на старика, в это  раз заговорившего громко и внятно.
      - Что он говорит, а, Войнок? – Задал вопрос Рольгер.
      - Он говорит, что его племя очень бедное и у них нечего взять, но он может предложить нам свою харчевню для ночлега и пропитания.
      - Хм, очень любезно с его стороны. Но с другого боку, если посмотреть на этих оборванцев, так сразу видно, что у них ветер в кошельках гуляет. А на счет харчевни он прав – что-то у меня желудок начинает попискивать, да и этот чертов дождь уже надоел.
       - В харчевню, ребята! – Крикнул Вогеза, к тому времени уже оправившийся от потрясения. – Нас приглашают!
       Германцы одобрительно зашумели, и разбрызгивая грязь лошадьми, двинулись за опирающимся на палку стариком.
       Когда все спешились у большого строения, покосившегося и ветхого, Вулфер подошел к привязывающему к исклеванной желнами  коновязи лошадь, Рольгеру.
       - Я знаю, о чем ты хочешь со мной поговорить, Вулф, твоя тревога написана у тебя на лице. – Опередил его вождь.- Я выставлю на ночь охрану. Мне и самому местный люд не по душе, но уж больно земля здесь хорошая.
       Рольгер был серьезно настроен остаться в этой долине. Если дело касалось плодородных земель, то ничто не могло заставить его изменить свое мнение.
       В досаде Вулфер плюнул в лужу, и пошел в харчевню, из дымовой трубы которой уже валил дым. Внутри все было убого и дряхло, чего все и ожидали. В довершении соломенная крыша протекала в нескольких местах. Однако, это было лучше чем ничего, и готы стали размещаться за столами.
       Старик-харчевник, с лицом, измазанным в сажу, хлопотал у большого медного котла. Время от времени, из под его закопченного днища вылетала черная пыль вперемешку с дымом, и, наконец, веселые язычки пламени стали лизать котельную медь.
       - Чем интересно, они собираются нас угощать? – Размышлял Вогеза, вышагивающий по скрипящим половицам.
         Он взял за спинку высокий стул и взгромоздился на него. Мгновение он  сидел неподвижно, затем лицо его изменилось  и под хохот германцев грохнулся на пол на обломках злополучного стула.
       Вогеза вскочил на ноги, глаза его загорелись яростью, и внезапно его мощный кулак опустился на ближайший стол. Массивная столешница треснула, стол развалился на две половины. Все окаменели. Смех слетел с их уст.
       - Вот так-то, потише со мной.  – Подтвердил Вогеза их мысли. Надувшись, он сел в стороне ото всех и принялся выстукивать пальцем барабанную дробь.
        Вулфер решил разрядить обстановку сказав:
         - Теперь у нас будут дрова для очага. Кстати, Войнок, как там обстоят дела с пищей?
         Войнок шумно поднялся с насиженного места, и раздвигая табуретки пошел справиться об этом к старику-харчевнику. Спустя некоторое время он вернулся, и сообщил:
        - Старик послал своих поварят за мясом, а сейчас будет вино.
       -  Вино- это хорошо! – Вогеза сбросил маску гордого одиночества и вернулся к своим товарищам.
       - Эй, Ригнер, помоги старой развалине! – Приказал Рольгер молодому воину впервые выступившему в поход с «охотниками за землей», в момент когда старик подносил два галлона вина. – Подкрепись, и вместе с Олгром заступи патрулировать около харчевни. Половину ночи будешь стоять ты, остальное – Олгр.
        Ригнер мысленно проклял своего вождя, ведь он и так уже устал и промок, надеялся отдохнуть… К  тому же Олгр был настоящим снобом.
       Отстающие в физическом развитии дети принесли  большие куски мяса на вертелах и вскоре харчевня наполнилась ароматом вареной оленины. Германцы пустили в ход ножи и зубы и постепенно куски вареной оленины стали исчезать с больших бронзовых тарелей.
       - Ригнер, ты еще здесь?  - Рольгер гневно нахмурил брови.
        Молодой гот встал, и, набросив на плечи войлочный дождевик, удалился, гневно хлопнув дверью.
       - Спесив, как необъезженный жеребец. – Заключил Войнок.
        - Ничего, исправиться. Все мы были такими. Еще один поход на восток, и Ригнер станет настоящим мужчиной.
       - Нет, Вогеза, - возразил Рольгер, - на восток мы не пойдем. Будем ждать, когда прибудут обозы с женами и детьми, а потом мы поселимся здесь. Необходимо будет заключить мирное соглашение со скифами, наладить торговлю. И Олгр, не забудь вовремя сменить напарника.



      Дождь уже закончился и черный мрак ночи проникал в окна. Шерстяные фитили в чашках с топленым жиром уже догорали, и теперь светились красными огоньками, издавая удушливый дымок.
       В харчевне стоял храп двадцати глоток. Германцы спали крепким сном, и когда тревожно залаяли псы Вулфера, никто не услышал. Псы рвались и метались на своих поводках, они скулили, поджав обрубки хвостов, и животный страх сквозил в их  голосах. НЕЧТО, бродившее по улицам и трещавшее сучьями в зарослях, пугало их. Вдруг жуткий вой возвысился над собачьим гвалтом, демоническое звучание дрожало как осиновый лист. На мгновение оно переплелось с человеческим стоном, и тут псы, рванувшись, оборвали поводки и набирая скорость стали удирать из поселка.
      В наступившей тишине послышалось какое-то шушуканье  и две сгорбленные фигурки застыли у харчевни, заглядывая в окна. В этот момент, догорающий фитиль ярко вспыхнул и на миг осветил два злобных, человекообразных лица, до ужаса измененных своим монструальным происхождением.



       Тревожно спавший Олгр проснулся раньше всех и с ужасом не обнаружил среди спящих товарищей Ригнера. Осознание того,  что он наплевал на долг, и не сменил Ригнера на посту, не давало ему покоя. Осторожно встав, он перешагнул через спящего Вогезу, и стараясь двигаться тихо, вышел на улицу. У двери не было никого и, Олгр заглянул за угол харчевни. То, что он там увидел, было хуже самых черных его ожиданий: распластав руки, в луже собственной крови, лежал молодой Ригнер, вернее то, что от него осталось. Волосы встали дыбом на голове Олгра, увидевшего, что тело гота было изорвано в клочья, а самые мясистые части тела отхвачены невиданными  челюстями.
      Олгр был бывалым воином, не раз видевшим человеческие внутренности выпущенные на поле боя, но эта картина вызвала у него рвоту. Чтобы не видеть труп, германец  перевел взгляд в сторону и тут увидел следы когтистых лап. Олгр заметил, что эти следы странным образом напоминают след волка и человека одновременно. Одна мысль, внезапно пришедшая в голову, мгновенно овладела им.
       - Оборотень! – Завопил он. – Спаси, о, Аларих!
        Не успел он поравняться с дверью, как та распахнулась от мощного удара ногой и заспанные германцы с мечами в руках вывалились наружу.
       - Топор тебе в голову, Олгр, что ты так орешь, ты же всех напугал! – Возмутился Рольгер.
       - Ригнер! Он там! Посмотрите, что от него осталось!
        - Что ты несешь, парень, почему от Ригнера должно что-то оставаться?
       Вулфер первым овладел ситуацией. Он двинулся в указанном Олгром направлении, и, завернув за угол харчевни, вскрикнул от удивления: утопая по щиколотки в грязи, гетская девочка лет восьми, тщательно что-то утаптывала худенькими ножками. Увидев Вулфера, она вскрикнула и умчалась. И тогда гот увидел труп.
       - О Аларих, кто же мог такое сделать?– Прошептал кто-то из готов, когда те окружили тело.
       - И где его голова? У него ведь нет головы! – Вулфер был потрясен.
        - Кто мог справиться с молодым и сильным парнем, эти калеки? Нет, что-то здесь не так…А кстати, Олгр, когда ты заступил на пост?
       Олгр не выдержал сверлящего взгляда вождя и опустил глаза.
        - Собака… - Глаза Рольгера налились кровью. – Парня убили у нас под носом  из-за того, что ты забыл его сменить! Не жить тебе!
        Занесенная рука с мечом уже готова была опуститься на провинившегося, как Вулфер перехватил запястье Рольгера и остановил удар.
        - Ты всегда успеешь прикончить его, - сказал Вулфер и старый вождь понял, что должен послушаться совета разумного человека. – А пока пусть он расскажет нам что видел.
       Когда дрожащий Олгр закончил свой сбивчивый рассказ, Войнок произнес:
        - Когда я был мал, наш род попал в плен к большому скифскому отряду. Нас не стали убивать, относились более-менее сносно, и даже кормили какой-то дрянью. Днем мы рубили лес для скифов, а вечером травили байки у костра. Так вот, помнится мне, один старый скиф-надсмотрщик, сидя у пылающего огня, рассказал историю о проклятом племени людоедов, не имеющем никакого скарба и блуждающем по миру как стая собак…
       В этот миг, Вулфер, осененный догадкой, не дал договорить рассказчику:
        - Когда я завернул за угол постройки, я увидел крохотную девчушку, тщательно месившую грязь в этом месте. Вот детские следы, дураку понятно, что здесь что-то затаптывали. Что-то пытались скрыть от нас.
       Германцы гурьбой двинулись за ним.
        - Вот. – Вулфер остановился. – Здесь хорошо видно, и это доказательство!
        Все увидели след человеко-волчьей лапы и ощутили, как по спинам пробежали мурашки.
    - Оборотень! – Заключил дрожащий Олгр.
     - Сегодня наступит самый жуткий день в жизни этих тварей! – Закричал Вогеза, вознося в небо свой длинный меч.
      - Они пожалеют, что родились на свет!
       Девятнадцать клинков присоединились к оружию великана, и громкий троекратный лязг кованого железа стал предвестием жестокой расправы.
        То был век жестокости и насилия, когда смерть и муки воспринимались как должное, а жизнь человеческая не стоила и гроша. Готы принялись за свою черную работу и даже рассудительный Вулфер не сумел устоять соблазну отомстить за смерть соплеменника. Все горело и рушилось, над поселком стояли дым и пламя пожарищ, и слышалась громогласная ругань захватчиков. Трупы убитых лежали на улицах, и даже слабые дети умерщвлялись без малейшего сожаления.
       Среди пылающих хижин, на сходном дворе, стояли немногие, оставшиеся в живых окруженные всадниками-варварами. Боль  и страх затуманили им головы, ненавидяще смотрели они на своих мучителей.
       - Молчите, дети ада?    – Кричал Рольгер разъезжая перед ними на гарцующей лошади. – Можете молчать, все равно вы все покойники! Вскоре на этих землях заколосится рожь, а на этом ристалище будут меряться силой сыны Рейна!
Мы избавим эти края от вырождающихся уродов, и освободим дорогу для настоящих мужчин и женщин, рожденных на германских землях! Убейте их всех! Не жалейте ни кого! Сотрите с лица земли!
       Стоящий рядом окровавленный Вогеза жестоко рассмеялся. Его ум стал изобретать изощренные способы пыток и казней. При его участии и руководстве несчастные умирали в кострах и насаженные на колья, под копытами лошадей и повешенные в петлях. Повсюду стоял стон исходящих душ, и посиневшие губы умирающих неслышно шептали страшные проклятия.
      

      Прошло время и готы, насытившись кровавой расправой, охладели. Они вспомнили, что голодны, и обрызганы кровью. Старика харчевника и его помощников они заблаговременно приберегли, чтобы было кому заниматься стряпней.               
         Проезжая мимо коновязи, Вулфер вспомнил, что привязывал к ней  собак, и огорчился, увидев оборванные ремни. Все же он поехал по их следу, и вскоре вернулся, держа на аркане одного из своих псов.
       - Дьявольский народец, драпали как угорелые! Вот только этот запутался в терновнике.
       Собака визжала и боязливо косилась на мертвеца в петле.
        - Верно Вулфер, перевелись твои собачки. – Высказался Рольгер. – Не бери в голову, поехали в харчевню.               
       Однако тот не обратил внимания на эти слова, а напротив, спрыгнув с лошади, подошел к мертвецу, болтающемуся в петле. Он раздвинул его набухшие, посиневшие веки и внимательно всмотрелся в остекленевшие глаза. В этот миг готу показалось, что убитый бросил на него вполне живой и осмысленный взгляд!
        Вулфер чертыхнулся, и, оседлав лошадь, поехал вдогонку за вождем.
         Насытившись, германцы занялись игрой в кости. Мало помалу в жарко натопленной харчевне они уже спали, не опасаясь мести со стороны гетов.
       Наступившая ночь принесла собой холодный северный ветер и чистое звездное небо. Проснувшись первым, Вулфер разбудил остальных, и позаботился о том, чтобы смена караула прошла должным образом. Вдыхая холодный воздух, он подумал о предстоящих приготовлениях к наступающей зиме.
       - Эй, старый мерзавец! – Грубо обратился Войнок к старику повару. – Не кажется ли тебе, что твои господа скоро захотят поужинать? Если ты не хочешь испытывать свою судьбу и наше терпение, приготовь поскорее что-нибудь эдакое.
      - Да-да, мой господин, - подобострастно поклонился тот, - мои помощники уже занялись стряпней. Сегодня мы подадим на стол особый бульон, по старинному рецепту.
       Старик произнес эти слова многозначительным тоном. Однако гот этого не уловил. Не заметил он и мстительного блеска в глазах гета. Позевывая, Войнок спешил передать услышанное своим товарищам.
       - Все же жарко натоплено здесь, - сказал Вогеза, расшнуровывая ворот своей рубахи, - я не против глотка свежего воздуха.
       - Точно, ты прав как никогда. То есть как всегда. – Пошутил Рольгер
        Германцы вышли на улицу.
         - Эта ночь будет лунной. – Заметил Рольгер, косясь на небо.  Дождевые тучи скрывались за горизонтом. В очищенном малозвездном небе плыл загадочный диск луны.
        Все это время Вулфер был мрачен как туча и неохотно общался с соплеменниками. Рольгер спросил у него:
       - Послушай Вулф, расскажи мне, что тебя тревожит? Или ты отвык от  подобных картин? – Рольгер обвел руками разрушенный поселок.
       - Я чувствую что-то неладное, вождь, что-то страшное.
       - И когда же оно произойдет, это страшное? – С сарказмом вмешался Вогеза, слушавший их разговор.
        - Сегодня ночью!
         Вогеза насмешливо хмыкнул и на этом разговор был окончен.
          Мужчины вошли в зал харчевни и втянули в себя запах заманчивого варева.
           - Этот старик знает свое дело! – Вогеза был рад возможности наполнить  брюхо.
        На столах уже стояли медные тарели с горячими хлебными лепешками, кувшины с местным пивом. Старик харчевник семенящими шагами подошел к Войноку и о чем-то попросил. Гот-переводчик обратился к своему рыжебородому вождю:
        - Старик говорит, что его варево уже готово, нужно лишь принести тяжелый котел из варочной в зал.
        Рольгер мигнул Вогезе, и тот, проглотив кусок лепешки, неохотно поднялся. Держа обеими руками большой медный котел, он вскоре вернулся и поставил его на металлическую треногую подставку. Демонстративно бросив в жирный бульон деревянный черпак, великан процедил сквозь зубы:               
       - Помните мое великодушие.
        Готы стали наполнять большие чашки из обожженной глины похлебкой. Когда они приступили к трапезе, за окном послышался какой-то странный звук, на который поначалу никто не обратил внимание. Вскоре Олгр, прекративший жевать, замер, вслушиваясь в новый странный звук. Погруженный в свои мысли Вулфер, так и не дотронувшийся до еды, также услышал это звучание.
      - Я помню, - тихо произнес Олгр, - в ту проклятую ночь, когда был убит Ригнер, я плохо спал, всю ночь ворочался в тяжелом полузабытьи. Сквозь сон я слышал, как тревожно рвались у коновязи лошади и собаки. И я слышал, как что-то долго выло. Потом мне показалось, что кто-то стоит у окна и наблюдает за нами.
        В этот миг, Олгр прервал рассказ, заметив краем глаза быстрое движение снаружи у окна, и тут же пес, грызший кость у ног Вулфера, вдруг вскочил и зарычал.
       - Дьявол, Вогеза, это с твоей головы в бульон нападало столько волос?
     Рольгер преподнес к самому носу великана длинную волосинку.
     Вогеза хмыкнул, и сказал, что ничего страшного с Рольгером не случится, если тот и проглотит несколько волосинок, и даже сумеет сделать прическу в собственном желудке, если съест больше.
       Германцы засмеялись и налегли на бульон, замечая, что Вогеза может быстро облысеть, если будет каждый раз мстить за их насмешки подобным образом.
       Вулфер, томимый мрачным предчувствием, не проглотивший ни одной ложки,
сидел в напряжении, и, задумавшись, смотрел на встревоженного пса.
       А НЕЧТО, прятавшееся во мраке ночи, выло и выло, и вздыбленная шерсть на загривке собаки, уже не опускалась. Пес то скулил, то рычал, и постоянно смотрел в сторону двери. Готы заметили такую перемену в поведении собаки, и, поспешив умолкнуть, впервые услышали вой.
      - Это не волк! – Произнес воин, слывший отличным охотником.
      - И не собака! – Твердо добавил Вулфер, специалист по части собак.
      - И не человек. – Прошептал Вогеза.- Такой  звук может родиться только в сатанинской глотке. Аж кровь в венах стынет!
      - Давайте покончим с этим варевом!? – Вмешался Рольгер. – Не хотите, что ж, пеняйте на себя, мне достанется самая изюминка, этот огромный кусок мяса на дне котла!
       С этими словами он вытащил из ножен  длинный нож и воткнул его в мясо, намереваясь вытащить из котла. То, ЧТО он оттуда достал, повергло всех в шок. Это была сваренная по всем правилам кулинарного искусства голова Ригнера!
       Рольгер закричал диким голосом и рухнул на пол мертвым.
        Потрясение было настолько велико, что готы не способны были что-либо предпринять, и когда мысль о том, что только что они съели стряпню с головой Ригнера в качестве мясной наварки, овладела их сознанием, они распахнули двери и выскочили наружу, сотрясаемые рвотой.
      И тут началось жуткое адопредставление: со всех сторон на них набросились ужасные создания, отдаленно напоминающие людей. Упыри и вурдалаки впивались в их незащищенные доспехами тела, костлявыми пальцами. Вампиры истошно хохотали, высасывая у поверженных врагов кровь, а волки-оборотни выхватывали кровавые клочья плоти! Германцы не имели никаких шансов на спасение: нечисти было в десять раз больше. Готы умирали, а в их обезумевших глазах навсегда отпечатывались ужас и мольба о спасении.
       Из всех девятнадцати, в харчевне остались только двое – Вулфер и Вогеза. Пес Вулфера, дико рыча, забился дальний угол зала. Вулфер благодарил своего германского бога Алариха за то, что тот не дал ему съесть ни единой ложки дьявольского варева. Пока Вогеза изрыгал содержимое своего желудка себе под ноги, он бросился к двери и запер ее изнутри на тяжелый, дубовый засов. В харчевне была масса оружия, оставленного обреченными, и Вулфер выдернул из бревенчатой стены боевую секиру. Меч Вогезы лежал тут же, Вулфер бросил его на стол перед великаном. Он растолкал гота, заставив того прийти в себя несколькими пощечинами. Бледный Вогеза, с мечом в руке, не способен был размышлять и ожидал приказов Вулфера.
       - Если эти твари сунутся сюда, то руби их, руби руки, ноги, все что попадется! – Горячо кричал Вулфер.
       Вулфер вспомнил что-то, и бросился в варочную, где была сварена голова Ригнера. Он метался по комнатушке, расшвыривая кухонную утварь, и наконец, нашел старика гета, спрятавшегося в земляной яме для хранения скоропортящихся продуктов. Гот притащил визжащего старца в зал, где Вогеза тут же хотел его убить, но Вулфер не дал ему этого сделать.
       Сильным ударом воин сбил повара с ног, несколько мгновений он решался и затем погрузил топор в его грудную клетку.
      - Проклятый денек, я совсем забыл о том, что он не знает нашего языка! Иначе я нашел бы, что спросить у мерзавца.
       - Как же нам спастись? – В голосе Вогезы появилась паника.- Что, если они полезут в окна?
       Вулфер зарычал в ответ и прислушался к воплям за стенами.
        - Смотри Вулф – мертвецы, которых я сажал на кол – они шевелятся!
         Вулфер выглянул в окно: луна светила ярко, он отчетливо видел, как размахивают руками и вертят головами трупы на кольях! По улицам бродили те, кто совсем недавно был зверски убит.
       Все было ужасно, однако гот не собирался умирать в когтях монстров. Он лихорадочно искал выход из ситуации, и нашел его.
       - Нам нужно отсюда выбраться, Вогеза! – Закричал он.
       - Нужно, но как?
       - У меня есть план. Послушай меня, брат. Мы остались живы только потому, что мы не такие как они, - Вулфер указал рукой в сторону стены, за которой испускали дух его товарищи, - мы лучше их!
       Вулфер перевел дух.
        - Аларих любит нас, потому что ты – силен, а я – умен! – Продолжал он. – Он позволит нам выйти отсюда живыми, только нужно хорошенько постараться. Мы прорубим дорогу к освобождению своим оружием!
       - Ты уверен?- Недоверчиво спросил великан.
       - Да, да, я уверен! Я знаю! Вперед Вогеза! Руби налево и направо, а я пойду за тобой!
       Вулфер открыл дверь, и Вогеза, с силой оттолкнувшись, прыгнул и исчез в ночной темноте. Вслед за этим послышался его яростный крик, но Вулфер уже заперся изнутри на засов. Пока нечисть, нападала на Вогезу, несущего смерть своим мечом, Вулфер вылез через окно наружу, и, прокравшись к коновязи, влез на первого попавшегося беснующегося жеребца. Вгоняя шпоры в лошадиные бока, он нещадно гнал животное мимо мертвецов, протягивающих к нему руки, прочь от этого страшного, проклятого места, вознося хвалы  германскому богу Алариху.


                КОНЕЦ