Земля обетованная. Израиль

Каждый человек должен хотя бы единожды побывать в Иерусалиме. И мне уже давным-давно следовало бы поклониться Святой земле, стыдно, что так долго тянула с поездкой; но лучше поздно, чем никогда.
И если меня спросят – что же больше всего удивило, отвечу: патриотизм израильтян,  их приверженность национальным традициям. Возьмем хотя бы внешний вид: парня, который всерьез ходит с бородой и в косоворотке, я в России знаю только одного. А здесь… Мы прилетели ночью, по пути смотрели в окно и приставали к водителю маршрутного такси с вопросами:
- А почему мужчины на улицах в такой одежде? Это они в честь субботы так оделись?
Водитель не мог взять в толк, что же нам непонятно: они всегда так одеваются.
В этом мы убедились на следующий день, разглядывая молодых парней в широкополых черных шляпах, с пейсами, завитыми в такие идеально ровные локоны, что позавидует любая барышня; скромных девушек в черных юбках-четырехклинках и туфлях на низком каблуке; мальчишек, непочтительно заправляющих те же пейсы за уши – чтоб не мешали бегать и играть… Смотрелось это все очень органично, не как экзотика для туристов, а как… как знак принадлежности к своему народу, который человек носит с гордостью.
Мы же волею судеб оказались в арабском квартале. Высаживая нас у отеля, милейший и доброжелательнейший водитель маршрутки, подкрепляя слова жестами, долго убеждал нас как можно внимательнее беречь деньги и документы: в этом районе не зевай – моментально обворуют! На самом деле все оказалось не так страшно – у меня только один раз попробовали в сумерках сорвать сумку с плеча, да и то не очень настойчиво.
Зато наш отель – «Панорама Иерусалима» - полностью оправдал свое название! Выглянув из окна, справа перед собой мы увидели склон Елеонской горы, покрытый бесконечными рядами надгробий древнего еврейского кладбища, сформировавшегося еще в эпоху Первого храма; слева, за долиной Кедрон, тянулась стена, ограждающая Старый город: Золотые ворота, мечеть Аль-Акса, Купол Скалы – все как на ладони; а прямо напротив нашего окна возвышался минарет, с которого каждое утро, в половине четвертого… ну, дело житейское.
Поразил контраст между Елеонской, сиречь Масличной, горой и Старым городом. Масличная гора, ее святыни будто до сих пор хранят частичку того светлого покоя, за который, наверное, и любил ее Иисус Христос, который неизменно удалялся сюда из города при первой же возможности. У подножия горы еще целы восемь двухтысячелетних олив Гефсиманского сада – возможно, они, еще юными прутиками, были безмолвными свидетелями Моления о Чаше? Ведь олива – одно из самых долговечных деревьев, к тому же славится  своей жизнестойкостью: терпит и скудную почву, и засуху,  а если – даже дважды и трижды - срубить ее под корень, олива будет вновь давать побеги и дарить людям свои благодатные плоды. Поднимаемся в гору: на склоне - монастырь Марии Магдалины, на самом верху - Вознесенский монастырь, прозванный Русской свечой, неподалеку – Малая Галилея и католический Рater Noster – храм одной, но главной христианской молитвы – Отче наш; именно здесь Иисус заповедал ее людям.
Иное впечатление оставил Старый город. Булгаков считал, что Понтий Пилат это место недолюбливал? Так я его понимаю. Черкизовский рынок – тихое и чистое место в сравнении с этими улочками-коридорчиками, сплошь заставленными лотками, с которых торгуют пирожками, едой, сувенирами, фруктами, одеждой – чем угодно, и все «в одном флаконе»; толкучка, шум, нечем дышать… Особенно же нам, как и всем христианам, горько было видеть, что этот восточный базар располагается прямо на Виа Долороса – Крестном пути Спасителя! Мы шли и повторяли – отчего же патриарх Кирилл или папа Римский не обратятся к руководству Палестинской автономии – подвиньте, пожалуйста, со святого места блошиный рынок!
Вероятно, во времена Пилата облик города был иным – торжественным, строгим, с римскими портиками, с арками, которые теперь сохранились лишь наполовину – вторая половина «ушла» в толщу многоярусных строений, которые веками пристраивали-лепили без всякого плана… Облик прежнего города проступает в наземных строениях – только приглядись – но еще более в подземных, вскрытых раскопками! В еврейском квартале археологами вскрыто немало свидетельств былых времен – римские портики, древние колодцы, уходящие в самую глубь земли, толстая древняя стена, которую перед лицом военной опасности жители города построили в рекордно быстрые сроки, использовав в качестве строительного материала камни из стен собственных домов…
Я, надо признаться, вообще люблю археологические раскопки и никогда не упускаю случая посмотреть их, куда бы ни приезжала. Но эти! Оказывается, Иерусалим тянется, подобно пчелиным сотам, не только вверх, но и вниз от «дневной поверхности». Особенно очевидно это в районе «Города Давида» - этот район раскопок можно видеть прямо за существующей стеной старого города со стороны Купола скалы. Почему подчеркиваю слово «существующей»? Потому что в ходе раскопок обнаружили ранее существовавшую, возраст которой – три тысячи семьсот лет… Но вид многоярусных подземных строений-ячеек, каждая из которых стоит на таких же, но более глубоких (то есть, более древних), вызывает не только священный трепет перед этим «колодцем времени», но и сугубо прагматичную мысль: а как все это до сих пор не рухнуло внутрь самого себя? И вызывает не только у меня. Даже эксперты Юнеско, не говоря уже о мусульманской общественности, призывают остановить работы, поскольку они могут угрожать безопасности наземных объектов.
Но пока раскопки продолжаются. Археологам помогают студенты – целые отряды волонтеров. Такие отряды работают в Израиле не только на раскопках, а практически везде: трудятся в киббуцах (сельхозартелях), помогают полиции, сажают деревья…
Вот с этого места помедленнее! Если во всем мире мы говорим сегодня об охране окружающей природной среды, то в Израиле скорее надо говорить о ее восстановлении.
Вспомним библейские тексты! Наверное, даже у людей далеких от религии, на слуху ливанские кедры и лилии долин, и львы, и серны… Где же теперь эти серны и лилии, куда подевались?
В исчезновении лилий можно обвинить крестоносцев. Христианские паломники устремлялись «на пленэр» в поисках библейских дикорастущих цветов, которые сушили и отправляли в Европу, где они использовались как закладки в семейных Библиях. Этот трогательный обычай нанес, однако же, существенный ущерб флоре Святой земли.
А фауне пришлось особенно худо после изобретения огнестрельного оружия. В течение нескольких десятилетий происходило безжалостное уничтожение газелей и козерогов, являвшихся украшением ландшафта со времен пророков. В результате чудовищного охотничьего «бума» многие виды животных были практически истреблены, среди них местная разновидность страуса, так поражавшая Иова, местная порода азиатского дикого осла — животного, на котором, по определению ряда ученых-теологов, Иисус въехал в Иерусалим в Вербное Воскресенье.
Ливанские кедры, да и прочие деревья, вырубили турки-оттоманы в ходе строительства железной дороги до Аравийской пустыни. Крупные бревна пошли на строительство мостов через ущелья, бревна средних размеров - на шпалы, мелкие остатки – на дрова… В результате на земле Израиля осталось менее 3% ранее существовавших лесов. Утратив растительность, почва высохла, превратилась в пыль и была разнесена ветром по пустыне. Деструктурированная почва плохо перехватывает осадки, и вода быстро утекала в море, колодцы пересохли…
Восстановлению лесов в Израиле уделяется огромное внимание. 15-й день еврейского месяца Шеват является Днем древонасаждения; его отмечают посадкой деревьев в любой из многочисленных специальных зон. Израильтяне сажают деревья и в другие дни - в честь дней рождения и свадеб, в честь своих родителей или своих детей. В двадцати километрах к западу от Иерусалима высажено шесть миллионов деревьев в память о жертвах геноцида. Школьники ежегодно целыми классами выезжают в лес, чтобы посадить молодые деревца и проверить те, что были посажены в предыдущие годы.
Работы по лесовосстановлению начались практически сразу же после образования государства Израиль (с тех пор площадь лесопосадок выросла до 2500 кв. км и занимает теперь 12% всей поверхности страны). Вначале высаживалась быстрорастущая иерусалимская сосна, потом появилась возможность местами заменять ее абрикосовыми, миндальными и другими фруктовыми и ореховыми деревьями.
Где леса – там и нормальный водный баланс почвы: колодцы стали вновь наполняться водой. И в этом одна из причин того, что сегодня Израиль производит достаточно продовольствия, чтобы не только прокормить себя, но и сделать экспорт сельскохозяйственной продукции основной статьей внешней торговли.
Конечно, в это трудно поверить, когда едешь по югу страны, среди серо-желтых мертвых холмов, или в котловине Мертвого моря, которое является самым низким участком суши на нашей планете. Подумайте, насколько засушлив этот регион: целых 400 метров слоя воды, которые «законно» полагались бы этому соленому водоему, выпиты яростным солнцем… Но даже на побережье Мертвого моря там и сям разбросаны плантации финиковых пальм, воду для точечного полива которых подают за много километров. Когда едешь к северу, возделанных участков становится все больше, многие плантации сплошь спрятаны под укрывным материалом – от насекомых-вредителей, поясняют нам; а над другими полями торчат ряды невысоких фонарей на тонких ножках. Это борьба с летучими вредителями – они ночью так и летят на свет, прямо на лампу накаливания… Даже созревающие банановые гроздья «на корню» увязаны в полиэтиленовые мешки. Но с полиэтиленом, похоже, тут беда: любой вспаханный участок выглядит, словно на нем вчера Новый год праздновали, рассыпая разноцветные конфетти. Почва сплошь нашпигована бесчисленными обрывками ярких полиэтиленовых мешков; по нашему - это шок! Но растения угнетенными, вроде бы, не выглядят… Видимо, яркое солнце и грамотный полив все компенсируют.
Одна изумительно экологичная особенность еврейского виноделия: лишь тогда вино считается кошерным, когда ягоды для него взяты с виноградника, который каждый седьмой год отдыхает (как и все прочие сельхозугодья). Таким образом, ежегодно одна седьмая часть щедрого виноградного урожая остается несобранной и достигает полной спелости как раз к моменту миграции певчих птиц, летящих из Евразии в теплые африканские края на зимовку. Вот это подкормка! А ведь через Израиль лежат пути миграции многих пернатых, дважды в год миллионы перелетных птиц пролетают над его территорией из северных районов гнездовий в южные районы зимовки и обратно. В одном лишь Эйлате можно встретить свыше 150 видов перелетных птиц. Но и «оседлых» птиц здесь немало, даже редкий вид - золотые орлы вновь начали гнездиться в окрестностях Иерусалима. А уж такой птичьей стаи, как над озером Кинерет, я точно не видела нигде и никогда! Примерно в полукилометре от берега над водной гладью кишела гигантская масса птиц (чаек? не разобрать издали). Линейные размеры этого «облака» составляли, наверное, не меньше километра по большой оси. Птицы толпились, садились на воду, взлетали, падали камнем вниз – судя по всему, преследовали рыбный косяк. Значит, не оскудело рыбой Тивериадское море, среди рыбаков которого Иисус нашел первых учеников…
И вот, наконец, Иордан. Священная река течет среди изумрудных галилейских берегов, с которых наклоняются над зеленой водой эвкалипты – точь в точь как наши ивы. Одно из основных мест паломничества - то, где Иоанн крестил Иисуса в водах Иордана. Сюда едут и едут – со всех концов земли, католики и православные, белые и чернокожие; входят в воду в крестильных рубахах, трижды окунаются с головой… В павильоне на стенах – фотографии людей, только что принявших иорданское крещение: эти лица надо видеть!
А метрах в ста ниже по течению плавают себе ондатры, не обращая никакого внимания на дела человеческие, а сквозь чистую воду видно, как шевелят плавниками рыбы. Иордан – живая река. Он, основной источник пресной воды в Израиле, берет начало на горе Хермон, у подножия которой раскинулся великолепный заповедник Баниас.
В Израиле насчитывается 280 заповедников общей площадью свыше 4000 квадратных километров - более одной пятой от всей поверхности страны. Некоторые из них ориентированы на массовое посещение, другие не вызывают большого общественного интереса, и создаются порой для сохранения совсем небольших объектов: сезонный пруд, отдельная долина с редкими видами дикорастущих цветов, освещенная солнцем отвесная скала с рядом уступов, удобных для гнездовья.
Заповедная система охватывает весь спектр природных форм Израиля, а они, несмотря на небольшие размеры страны, исключительно многообразны: в тридцати километрах от горы Хермон с ее снежной шапкой (здесь отличный горнолыжный курорт, кстати) находятся непроходимые тропические дебри самого северного в мире папирусного болота; нежная зелень галилейских холмов обрамляет оконечность иссушенной солнцем пустыни Негев; под евразийскими дубами пасутся африканские газели…
Кстати, о газелях и прочих созданиях прекрасных и удивительных. Одним из наиболее грандиозных экологических проектов в Израиле является программа Хаи Бар – «живая природа», направленная на «возвращение библейских животных на библейскую землю». В рамках этого проекта израильские энтузиасты-природоохранники по всему миру собирают остатки тех видов, которые когда-то обитали в Израиле. Иногда все прозаично: антилопы мендес обнаружились в чикагском зоопарке, а несколько азиатских диких ослов были приобретены в Копенгагене. Но ряд находок был сопряжен с захватывающими приключениями! Мессопотамскую лань тайно вывезли из революционного Ирана в ужасный шторм по поддельным экспортным документам. А птенцы страуса были переправлены на самолетах из эфиопской пустыни Данакиль, когда израильские воздушные силы выполняли «специальную» миссию по доставке группы новых иммигрантов в Израиль.
Все животные, независимо от их происхождения, сначала помещаются в специальные заповедники, чтобы они приспособились к жизни в условиях дикой природы. Один заповедник находится в глуби пустыни Негев — он специализируется на животных пустыни. В другом заповеднике - на вершине горы Кармель на средиземноморском побережье вблизи Хайфы — содержатся животные, обитающие в средиземноморском дубовом лесу. Третий заповедник сейчас создается на Голанских высотах и предназначен для животных, обитающих на равнинах Галилеи и на Голанских высотах.
На реакклиматизацию животных уходят годы трудоемкой работы. Так, с момента приобретения азиатских диких ослов в копенгагенском зоопарке и до того дня, когда их потомство было признано достаточно окрепшим и подготовленным к жизни на свободе, прошло 14 лет. Теперь эти животные вновь осваивают отдаленные районы пустыни Негев, производя на свет свое собственное, рожденное на свободе потомство.
Пребывание наше на Святой земле было коротким, и многого мы не успели увидеть. Но, наряду с благоговением перед святынями, к которым Господь сподобил нас прикоснуться, одним из впечатлений осталось радостное удивление перед тем, как любит народ Израиля свою землю, как упорно стремится сделать ее еще прекраснее!