Одно

Я над туманом, над белым паромом, который вонзается в воду блестящую. Серую, медную, хрусткую. Воду.
Когда ты поешь обо мне, милый, пой чаще, я снова оказываюсь в саду, из которого нас изгнали. Целуй меня, вонзайся, и я стану шелковой, бархатной. Я буду лепетом закладывать тебе уши. Как ты объятьями крадешь мой слух и мои мысли. О, как же очищение прекрасно. Я чувствую, как очистилась. Я чувствую, как выси, твои руки, твой шепот собираю губами. Собираю, как первый снег, как первый солнечный свет. Как собирают весну клумбы, как листва собирает цвет.
Я тебя люблю, и кружится надо мною мир, и кружится надо мною свет, и я кружусь вместе с тобой. И я вместе с тобой – одно. И это одно – мир, гам, и это одно – единственная выносимая тишина, и это одно нерушимо, это одно – свято. И не перебивай меня. Я чиста. Я чувствую это, я чиста тем, что поверила счастью, я счастлива, а, значит, чиста, потому что грязный не может быть счастлив. А я счастлива и чиста. Потому что ты и я – одно. И это одно – свято.
И как теперь мне не улыбаться? Как теперь мне перестать верить, как теперь жить в одиночку? Ведь одна – совсем не одно, ведь одна – грязная, нежная и грустная. Ведь одна – не нужна, кому она нужна… Никому. И это тоже способ смиряться. И это тоже самостоятельность.
Но одно – это мир, это абсолют одинокой души. А значит и абсолютное одиночество – счастье. Потому что с наивысшей точки обозрима юдоль, и проделанная дорога меркнет перед открывшейся пустотой. Все только одно – я вместе с тобой в конце пути. Я знаю, что когда мы пройдем свое одиночество, мы станем одним. И счастье заложит уши. И земля очистится, и мы освятим её. Одним.
24.09.10