Двадцать лет спустя

 — Саша?! Здравствуй, это я. Узнал?
 Огромная пауза и радостный возглас:
  — Какими судьбами, мы ведь тебя потеряли, хоть в розыск подавай. Света будет с минуты на минуту, я ей не скажу, кто звонил, а ты перезвони минут через пятнадцать, вот будет сюрприз…
 Мы не виделись двадцать лет. Интересно, какая она стала? Подруга Надя, у которой я остановилась погостить, говорит, что она очень изменилась:
  — Она ведь теперь хозяйка двух салонов, не то что мы… Квартира, крутая иномарка, да и она теперь совершенно не такая, какой была раньше, возгордилась совсем…
 А мне до её богатства и дела-то нет. Так хочется увидеть или хотя бы услышать. Перезваниваю. Представляюсь: кто и что. «Великая» пауза. Радости её нет предела. Расспрашивает от и до. Возбуждённо кричит в трубку:
  — Мы сейчас приедем, иначе я умру….
Пытаюсь остановить:
  — Так ведь уже час ночи. Ехать через весь город, не ближний свет. Не стоит, я завтра уезжаю, может быть, в след…
 Не дав мне договорить, бросает трубку.
  — Надо же, что это с ней, на сентиментальности, что ли, потянуло?! — комментирует Надюша.
 На пороге появляется моя «бывшая» подруга. Красоты необычайной, как с глянцевой обложки журнала. Глаза светятся, да и вообще восторг на лице. Полный допрос:
  — Куда ты тогда пропала, почему ты не давала о себе знать? Ну да, я забыла, ты же у нас гордая и обидчивая ….
  — Что есть, то есть, а ты, можно подумать, ангел во плоти, — язвлю в ответ.
 Обижаться как в молодости и не думаем. Мы так рады этой встрече, не передать словами! Она всё та же, ничуть не изменилась. Тот же острый язык, колкости летят только так, заразительный смех и бесконечный юмор. Мы такие же, годы ничуть не изменили нас, оставив нас в душе девчонками. Как будто бы и не было этих долгих лет разлуки, и не было той глупой и нелепой обиды, разлучившей нас почти на четверть века…

 …Ленинград. Он поразил нас своей красотой и величием. Молодые, полные энергии и идей, мы радовались тому, что стали жителями этого прекрасного города и чувствовали себя его частичкой. Подумаешь, лимита… Работа на заводе от звонка до звонка, жизнь в общежитии, мизерная зарплата — всё это было совсем не важно, и наш молодой задор совсем не робел перед неизвестностью. Мы были полны энергии и оптимизма.
 В общежитии мы со Светой весело заняли комнату на двоих, шустренько за одну бессонную ночь поклеили обои, повесили шторки и зажили… Совместная жизнь подразумевала привыкание и уживчивость. Ведь мы абсолютно не знали друг друга, но почему-то обоюдно выбрали общество друг друга. Разное воспитание, разные взгляды на жизнь частенько вызывали между нами бурные скандалы. Обиды проходили быстро, и мы прощали всё, ведь дороже друг друга у нас никого не было. Вечерами мы выходили на балкон и с высоты двенадцатого этажа любовались великолепием города. Глядя на эту красоту, мы мечтали о большой любви, о хорошей дружбе, о красивом будущем и, обнявшись, плакали, скучая по дому.
 
 Жизнь складывалась у каждой из нас по-своему. Были взлёты и падения, обиды и слёзы, ведь мы были очень молоды. И чтобы ни случалось, старались быть вместе, и все наши радости и горести делили пополам. Круг общения у каждой из нас был свой, и свободное время мы тоже проводили врозь. Но, приходя вечером домой в свою маленькую комнату, всегда старались выслушать и понять друг друга, ведь в этом огромном холодном городе мы были одни. Мы пили чай и тихо обсуждали прожитый день. Была какая-то родственность душ. Каждая из нас жила своей жизнью, но в то же время какая-то невидимая нить держала нас вместе. Такие сестринские отношения возлагали на обеих обязательства друг перед другом, и порой это требовало неимоверных усилий быть во всём поддержкой. Несмотря на это, всё вышло очень даже глупо. Нелепая обида и недосказанность разлучили нас на долгие годы.

 Моя подруга влюбилась, да так сильно, что для меня в её сердце не осталось места. Привыкшая к её вниманию и заботе, я совсем сникла, и мой эгоизм отказывался понимать и принять происходящее. Я не была готова делить её с кем-либо и осознавала, что теряю то, что считала родным и своим. В отличие от меня, у моей подруги всё было хорошо. Они с Сашей строили своё семейное гнёздышко и были совершенно далеки от моих переживаний. В один прекрасный день я ушла жить в другую комнату. Она не задерживала меня и, казалось, была только рада этому. Виделись мы с ней каждый день, сухо здоровались и держались отчуждённо. Она порхала как бабочка, а я же очень скучала по нашим тихим вечерам и тосковала по нашей комнате…
 Чувства, овладевшие ею, переполняли ее, и теперешним умом я понимаю, что вряд ли на тот момент она делала что-то против меня осмысленно. В это время она совершенно ничего не видела и не слышала и занята была только объектом своего обожания, превознося его до небес. Это был патологический случай, когда в народе говорят: «Хоть трава не расти». Двадцатилетняя девушка строила своё счастье. Строила как умела, не подпуская к себе никого и не замечая вокруг ничего. Похоже, она считала, что для этого все средства хороши. По сути, что тут особенного? Закон жизни и потребность природы. Вот на этой наиглупейшей ноте мы и расстались.
 Вскоре и я встретила свою половинку. Вышла замуж, переплюнув свою подругу, и назло её одну не пригласила на свою свадьбу.
  «Обойдется, предательница, — думала я.  — Будет знать, как подруг предавать».
 Город на Неве я покинула без всякого раздумья. А попрощаться перед отъездом со своей подругой мне и в голову не пришло. Ещё чего!

 Я торопилась навстречу новой жизни, и мне некогда было размениваться на сентиментальности, ведь меня ждали новые города и новые знакомства. Объездив немало прекрасных мест, мы с мужем поселились в маленьком провинциальном городке. Я часто бывала (теперь уже) в Санкт-Петербурге, встречалась со своими знакомыми и друзьями и даже не делала попыток встретиться со своей подругой. Сначала у меня не было желания и, казалось, что я её вычеркнула из своей жизни навсегда. Позже, по мере взросления, все мои попытки встретиться как-то не увенчивались успехом. Судьба,
Каким-то образом отводила нас друг от друга, тем самым не давая нам «столкнуться». Видно, для этого случая, она определила свой срок, при этом дав нам время для размышления и накопление ума… И это время пришло…

 Мы встретились, проговорили до утра. Плакали и смеялись одновременно. Это было счастье! Мы безумно соскучились друг по дружке, ведь не шутка — двадцать лет прошло. И что странно, эти годы прошли как один миг.
 Каждая из нас по-своему слепила свою судьбу, и узнать в нас тех глупых девчонок было бы очень сложно. Я вела спокойный, размеренный образ жизни в маленьком тихом городке. Хотя в молодости назвать меня «тихой» было бы сложно. Подруга же, наоборот, имея в молодости более тихий характер, теперь была бизнес-леди и принимала ответственные и смелые решения. Смешно и неуместно было бы обсуждать обиды нашей молодости. Видно, они растворились давным-давно, как только мы вступили во взрослую жизнь. А встретившись, совсем рассеялись, стоило лишь обняться и уткнуться друг другу в плечо…
 Сколько же времени мы потеряли на бессмысленную и ничего не стоящую обиду, при этом даже не понимая, что теряем бесценные годы своей жизни. А ведь двадцать лет тому назад даже сомнения не было в том, что каждая из нас по-своему права.
 Прошло несколько лет, как мы нашлись. И по сей день не можем нарадоваться этой находке. Мы часто звоним друг другу, периодически ездим в гости и по сей день не можем наговориться. Ведь столько событий прошло мимо нас и хватит ли теперь жизни восполнить это.

Мы с подругой ворковали на кухне. К нам присоединилась Арина, совсем уже взрослая дочь моей подруги. Растворившись в нашем обществе, она грустно сказала:
  — Мама! Я вам так завидую! Где бы взять таких подруг, как вы, и такую безоблачную дружбу?
 На что мы, переглянувшись, промолчали как партизанки. Что делать, у подруг свои секреты…

Фото из семейного архива