Малина

Ох, и малины было в том году. Видимо-невидимо. Да рядышком совсем от деревни. Огород перелезть, через поле – мимо конюшни, потом кузницы. А там – под горку рукой подать до речушки Истопёнки, которую можно босиком перейти в несколько шагов или по лавинам. Тут и лес, который из дома видать. И чуть повыше, на светлых местах – малинники.

Сенокос к этому малиновому времени как раз закончился.
Накошено было сначала в колхоз три тонны с каждого двора, где корову держали. Да пока бригадир не придёт обмерять, да не запишет в какой риге твой зарод сена колхозного, для своей коровы косить не разрешалось. Милаушке-кормилице, как говорила бабушка Клавдия, тоже накосили. Полную повить, почти до самой крыши. Ох, и весёлая работа была у детей – мяться на сене, чтобы плотнее улеглось. Подпрыгивать, как можно выше оттолкнувшись от пухлой духмяной поверхности, и падать с визгом, куда деревянными трехрогими вилами подали уже снизу следующую охапку сена… 

Девчушка-Тонюшка уже съехала с высоты зарода в объятия довольной бабушки.
- Отойди, бабушка! – крикнул сверху её братик и в один миг оказался рядом с сестрой.

- Ананьевна-а! – донеслось в этот момент снаружи в открытые настежь ворота повити, – пляши. Письмо тебе.
Клавдия насторожилась, глаза её засветились радостной надеждой: «От Шурки», – прошептала она.
- Нюшь, глянь отколь? – спросила она почтальоншу, спускаясь по широкому настилу с повити.
- Из Норильска, –  глядя на конверт, ответила Нюшка и заулыбалась. – Можа приедет скоро сынок-то. Ведь амнистия. Дождалась, Клавдиюшка.
Клавдия взяла письмо, прижала его к груди...
- Ну, успели накосить-то себе? Слышь, малины нонче много. А у тебя Лиденька сама не своя в лес ходить, – ехидно заметила Нюшка.
- Да, полно хоть, Нюшь, она ужо наголодалась в блокаду-то, так всё типеря запасает…

А у Лиденьки малиновый бум уж в полном разгаре. Каждый день вся семья ходила в лес. В избе, казалось, навсегда поселился аромат сушеной малины. И уже целое ведро варенья было отправлено в погреб до дня отъезда в город.

- Лиденька, дай деткам-то отдохнуть. Коленьке нонче, уж, в школу. Да Тонюшка вся покусанная комарами да слепнями – живого места нет… Столь внога назапасла, – глядя на невероятно большой мешок сушеной малины, причитала Клавдия.
- Вот в лесу пусть и отдыхают, – отрезала дочь.

На следующий день Лиденькины муж и сынок отказались идти в лес.
- Кто не пойдет, тот есть малину не будет!
- Иди-иди, – с какими-то угрожающими нотками прозвучало ей в ответ.

И женщины ушли. Бабушка, дочь и внучка. Набрали быстрёхонько... снова целое ведро малины, которое Лида торжественно водрузила на стол в избе.

Муж даже бровью не повёл…
Ну, а рука Коленьки, ребёнок ведь, сразу потянулась к ягодам.
- Не сметь! – резко ударив сына по руке, воскликнула мать. – Не собирал – есть не будешь!

И тут муж Лиды вскипе-ел!!! Выругался от души в адрес жены, малины и ещё чего-то. Схватил ведро и со словами «сыну пожалела…» стремительно вышел из избы, явно намереваясь навсегда в этом году решить судьбу малины…

- Мам, куда хоть он? – чуть не плача обратилась Лида к матери.
- Ведома знает, – со вздохом протянула Клавдия.

Зять любимый вернулся вскоре. Демонстративно опрокинул вверх дном пустое ведро на залавок у печки и молча вышел вон.

А дальше события развивались ещё более стремительно и драматично. Непокорный характер Лидии не позволил ей вот так сразу вдруг и признать свою неправоту, и она от обиды ринулась собирать вещи. Демонстративно и громко достала с полатей чемодан, в который полетели все её платья. Дети, невольно чувствуя себя в чём-то виноватыми, расширенными от ужаса глазами - «неужели мама прямо сейчас уедет?!» – наблюдали за происходящим...

На шум вернулся куривший на крылечке папа. Не выдержав совсем уже грозного его взгляда,  мама бросила в сердцах и чемодан, который ей всё равно никак не удавалось закрыть, и побежала в чём была, босиком вон из избы...

И тогда только бабушка, глянув в окошечко, увидав, что дочь помчалась через огород к лесу.., обратилась к зятю любимому: 
- Ванюшка, сынок, подь скорее... погляди – ведь дура-лешая, что хошь надумает...
И он бросился следом за женой.

Потянулись томительные минутки ожидания... В избе воцарилась гнетущая тишина. Только ходики тикали.

И вот, наконец папа вносит маму на руках плачущую, с её ножки капает кровь... Он бережно садит её на лавку и начинает быстро растирать какую-то травку, что с собой уже принёс, а потом капать соком травки этой на ранку своей любимой Лидочке... а она ещё больше плакать – "ооой щиплет каак...", а он дует на ранку-то и снова соком капает, пока кровь не остановилась. А потом унёс её в горенку.

Дети вздохнули, наконец, свободно и счастливо... будто Иван-царевич спас свою царевну-Несмеяну – так восприняли.

Завершилась эта малиновая история утром. Когда бабушка с внучкой, как обычно пили чай, о малине не вспоминали. Вдруг в открытое окошечко послышался голос бабушки Натальи – соседки:

- Сестра? Подь сюды. Чудо, ведома. В нашем-то пруду полно малины плывет. И водицы не набрать…