Счастье рядом

Так неожиданно он уехал…Она и понять-то толком ничего не успела. Только несколько слов бросил, что-то в духе: «уезжаю на пару дней в Дмитров, вернусь сильно соскучившимся». Даже домой не заехал. Интересно – позвонит ли? Вряд ли, зачем это нужно, только деньги лишние тратить. Да и потом – два дня это же не два года.. вот только без него они будут тянуться как два года. Она притихла. Все, он в оффлайне, нужно чем-то себя занять. Но в голове-то только один вопрос: почему так неожиданно? Неужели не мог раньше сказать? Видимо – нет, видимо причины на то были. Она вздохнула, заставила себя улыбнуться и повернулась к балкону. Там был последний апрельский вечер. Довольно теплый, надо сказать. Вспомнила еще раз его слова: «вернусь сильно соскучившимся», проговорила их внутри себя его голосом и снова улыбнулась. Картинка представилась забавная…
Через два дня он, как Робинзон Крузо, появится под ее окнами, весь обросший бородой, похудевший, потрепанный какой-то и с алюминиевой ложкой. Почему именно с ней – объяснить она не могла, но это был обязательный атрибут всей картинки.
А вообще ей нравилось быть с ним, ей нравилось быть женщиной. Странной какой-то, но женщиной. Она глядела в окно балкона, а вспоминала Яхрому, где она была пару лет назад с подругой. Яхрома под Дмитровом находится, и поскольку в самом городе она не была, то вспоминала то, что хоть как-то может быть с Дмитровом связано, чтобы примерно представить себе, где он сейчас и что может делать. Хотя сейчас он наверное в электричке. Или в машине. Едет. Даже домой не заехал…как так? От резко образовавшегося одиночества захотелось есть. Она пожарила бутерброды с сыром, все еще отсутствуя и слабо понимая то, что происходит вокруг. Нет, это было не огорчение, не обида…какое-то очень странное чувство. Чувство, когда некуда себя деть, да даже если и попытаться – бесполезно – мысли все равно уплывут. Вообще не честно.
А ночью ей сон приснился. Утром она призналась себе, что давно так хорошо не спала. А снилось ей, что плывет она по городу, и вроде бы даже по Питеру, который он так любит, в речном трамвайчике. Сидит на палубе и смотрит на разбегающиеся волны. Лето, на ней платье какое-то простенькое, и шарфик легкий шелковый вокруг шеи. И вдруг сзади подходит он, обнимает ее за плечи и шепчет на ухо что-то в стиле: «несколько недель назад я думал, что влюбился в тебя, а на днях понял, что не могу без тебя жить»…
Когда она проснулась, чувство нежности, совершенной гармонии и полной защищенности парило над ней, а она лежала и улыбалась. Зайчики солнечные, ветерок теплый, трели птиц…и снова Питер…лето…волны и он. Вспомнилась фраза любимой подруги: «да меня же так разорвет в разные стороны!»
Утро начиналось как обычно. Только чего-то сильно не хватало. Много времени появилось свободного. Так хотелось, чтоб он позвонил…она села за книгу, положив телефон рядом с собой. И все равно, каждые десять минут смотрела на время. Через час, прочитав пять страниц, пошла убирать квартиру, мыть, стирать, готовить. Но перед глазами вставала снова и снова картина летних лесов, полей, водоемов, и не хотелось больше ничего, кроме как предаваться мечтам.
Обратно на землю ее вернули быстро. Бывший. Позвонил, расспросил как дела. Посмеялись, поговорили, и ведь все нормально, и отношения с ним (слава Богу) хорошие…но настроение потерялось. А для нее настроение – это то основное, от чего вообще все зависит. Поэтому она усилием воли в последние месяцы заставляла себя улыбаться. И это приносило определенные плоды.
Опять вспомнились его руки. Сильные, мягкие, ласковые…а них уткнуться лицом хочется и пребывать так очень, очень долго. Мужские у него руки, это она точно знала. И весь он…производит полное впечатление лица мужского пола в общем. Это очень важно. И глаза у него карие, глубокие. Добрые глаза. Хотя и видно, что очень много на дне лежит и почти никому на это дно нельзя. И ей тоже. Пока. А волосы у него какие приятные… «шевелюра», как она любит выражаться. А какой он ласковый, но сильный…местами может быть немного неуклюжий, ну да все мужчины немного неуклюжи по отношению к женщинам. Если это не ловеласы конечно, которых она не любила никогда. Вернее – как сказать…скорее они ее не любили тогда, когда она была наивной, а потом, разобравшись, что к чему, она поняла, что это совершенно не то, что ей нужно. А он уехал. С горькой иронией хотелось сказать «спасибо, что хоть предупредил», ну да это не важно.
День прошел. Ночь шипела дорогой через открытый балкон, а она лежала на боку и, вспоминая о нем, засыпала.
Наутро настроения не было. Никакого. Даже плохого не осталось! Нужно было сесть за курсовую, но мысли опять где-то бродили. Тут и настроение резко появилось, вместе с досадой на собственную неорганизованность. С трудом сосредоточилась и сделала. А потом в магазин нужно было. Куда деваться – пошла. Как назло взяла мало пакетов, в итоге нести их пришлось, как две хрустальные вазы, боясь, что ручки оторвутся. «Ну наконец-то, хоть чем-то другим мысли заняла», мелькнуло в голове уже на подходе к дому. Как вдруг…она чуть все не выронила. На заборчике перед подъездом, как ни в чем не бывало, сидел он. Не сильно заросший, опрятный, чистый, и без алюминиевой ложки.
Захотелось смеяться, потому что сидел он спиной и ее не видел. Где-то между желудком и печенью кто-то взорвал конфетти, которые разлетелись по организму, пронзив кончики пальцев. Все это случилось за долю секунды. А потом она такой же осторожной походкой двинулась дальше. Он спрыгнул с заборчика, как только ее увидел и сказал: «Давай сумки возьму», как будто и не было этих двух суток, за которые хотелось запихнуть себя в шкаф, намазаться нафталином и просто ждать, пока время пройдет. Но это были его слова, его ноты голоса, глаза его сияли, а она таяла.
И тут пакет порвался. И из него начали выпрыгивать помидорки черри и еще какие-то продукты. Сквозь вопли и смех они дошли до квартиры, рассовали еду по холодильнику и отправились гулять.
А улица пахла почти летним вечером, они оба так любили этот запах! Сжимая его большую и теплую ладонь, она шла, улыбалась и думала: «счастье рядом…»