Сказка о королях, простолюдинах и докторе Спасалки

Жили некогда король и королева. Король был добрый, он любил людей. А королева любила себя одну. Окружающих людей она считала заводными игрушками, которых каждый день нужно "заводить" на бой с соседями, ради главного украшения ее жизни – королевского дворца. Потому что без дворца ее красота была  незаметной.

Король сопротивлялся воинственности жены, но она тогда кричала:
- Какой ты король, если не хочешь поднять народ на войну с соседним королевством, где соболей в лесу развелось видимо-невидимо! На тысячу лет мне того богатства хватило бы!

- Я не собираюсь жить тысячу лет,- защищался от нападок король, - с меня и ста лет вполне  хватило бы. Сто лет с тобой в одном дворце – это как целое тысячелетие!

Так отшучивался он от сварливой жены, а однажды душа не выдержала – хвать короной оземь! – и говорит:

- Ухожу от тебя! Буду жить в лесу и соболей разводить. А ты воюй, с кем хочешь, только без меня!

- Дурак! – покрутила пальцем у виска королева, - интеллигент несчастный. Какой ты тиран, какой король? Видно, правильно говорят: настоящие тираны получаются только из рабов!
И отправилась на поиски последнего.

В королевстве, никого не спросясь,  командовала весна, и верных слуг в свободное от работы время можно было найти на лужайке, за дворцом. Молодежь водила хороводы, играла в салочки.

Королева взглядом выделила из толпы светящуюся от счастья девушку, возле которой увивался простоватого вида молодой человек. Девушка убегала от юноши, а когда он ее догонял, ускользала из  его объятий и возвращалась, смеясь, назад.

Юноша, видимо небольшой знаток этой вечной игры, не знал, что и думать. Уж не смеется ли над ним его избранница, читался на его лице вопрос.

- Молодец, - мысленно похвалила девушку королева, - еще немного помучай этого простачка, а уж я потом сделаю из него то, что мне надо!

И в самый разгар игры щелкнула пальцами, переключая на себя внимание слуги.  Отвернувшись от любимой, словно кролик на удава, пошел слуга в сторону королевы, чтобы остаться с нею навсегда.

О, какой из него получился король! Настоящий тиран. Он поднимал народ на войну,  вешал недовольных простолюдинов и очень быстро забыл, что в князи попал из грязи. Воистину, лучший тиран – это бывший раб, не научившийся любить.

Но любить не умела и королева. Поэтому играла только в запретные игры, повелевая: казнИ, отбери драгоценности…

Однажды новоиспеченный тиран проезжал  знакомую лужайку и увидел там бывшую возлюбленную. Она гадала на ромашке. Он проехал мимо, словно не заметил ее, но почему-то в это день у него все валилось из рук. И впервые на его губах заиграла усмешка при очередных указах королевского величества. Он стал чувствовать фальшь? он проснулся?

Королева десятым чувством поняла угрозу своему благополучию. И прикинулась больной. Да такой несчастной, что дрогнуло сердце разлюбезного тирана. Оно еще верило словам и жестам притворщицы.

А тут еще королева возьми и прищеми себе палец. Это бывает с плохими артистами: войдут  в роль, а выйти из нее не могут.

Тиран схватил королеву на руки и бегом, забыв про экипаж, потащил в больницу.
Пока доктор Спасалкин делал королеве успокоительный укол, он, как всегда в жизни, а уж в сказках и подавно, многое узнал о личной жизни пациентки. Королева, плача и сморкаясь уже в третье больничное полотенце, жаловалась на первого мужа, который ушел в простолюдины, и – на второго, который из простолюдинов вышел, но оказался такой же "неблагодарной свиньей".

Рассказывая доктору столь возмутительный вещи, королева разразилась отборнейшей бранью в адрес своих «мучителей».

Спасалкин брезгливо поморщился и подумал про себя: «И это королева?»
Перевязав палец высочайшей особы, доктор повел «больную» к мужу, ожидая продолжения бурного спектакля. К удивлению Спасалкина королева уже играла другую роль. Выражение ее лица было сладостно-елейным.

- Ты знаешь, - слабым голосом говорила она растерянному тирану, - я повредила палец от любви к тебе. Мне сказали, что ты виделся с той простолюдинкой на дворцовой лужайке, и я решила, что жить больше не имеет смысла.

- О, моя королева, - бросился тиран к ее ногам, - неужели это правда? Ты меня действительно любишь? Я не мог и мечтать о таком счастье! С этой минуты я – твой и только твой! А простолюдинке велю убираться в лес, соболей выращивать!

Доктор так и не ушел в этот день домой.  После королевы в приемный покой поступила девушка. Он посмотрел  в ее безжизненные глаза и сразу же поставил диагноз: разбитая любовь!

Он дал подышать девушке эфиром, заготовленным из солнечных лучей, птичьего щебета, журчания ручьев и шелеста луговых трав.

Девушка очнулась, улыбнулась и скучная до сей поры больница вдруг повеселела, даже стены посветлели от ее лучистых глаз. Хоть на дворе была глубокая ночь.
- Вот кто настоящая королева, - с грустью подумал Спасалкин, - правда, без дворца.
- Пока без дворца! – загадочно и торжественно произнес он последнюю фразу вслух. И обратился к спасенной:

- Тиран велел тебе отправляться в лес? Не сопротивляйся, иди! В избушке лесника живет настоящий, то есть бывший король. Говорят, захворал он что-то. Отнеси-ка ему записку с моим рецептом. Я прописываю ему для здоровья Настоящий Королевский Поступок! Сколько еще времени мучится народу с дворцовыми интриганами, которых лично я  даже грузчиками в овощной магазин не взял бы работать?!

Я не знаю, что было в этой сказке через день, но знаю, что было через месяц.

А через месяц в королевстве произошел переворот и старый король занял рабочее место во дворце. Простолюдинка стала королевой. Настоящей королевой, потому что полюбила короля! И король ее полюбил: она только по происхождению была простолюдинкой, а по всей жизненной правде – настоящей королевой, которая где пройдет, там все цветет и радуется жизни!

Первым делом, вернувшись из добровольного изгнания, король заключил мир с соседними королевствами, перевез в лесную избушку бывшую королеву с ее слугой, передав им всех  соболей - пусть разводят для своего удовольствия. Говорят же: любишь кататься – люби и саночки возить.

А народ в том  королевстве стал жить-поживать в мире, любви и радости, как в сказках  и полагается.