Ромео энд Джульетта. Из цикла Истории старого дома

                Ромео энд Джульетта.

      В восьмидесятых жила в нашем доме одна семейка.
      Папа и мама у Толика Бутынцева  вполне современные люди. Не ханжи какие, но вот к любви сына отнеслись с пренебрежением.
      Толик, высокий очкастый десятиклассник, немного сутулый и прыщеватый. Он робкий и стеснительный в отношениях с одноклассницами, да и, вообще, с женщинами.
      Отец юноши работал инженером на фабрике, а мать – в профкоме, там же. Обычная семья интеллигентов, обычная квартира – двушка, типичная дача – домик, избушка на курьих ножках, на четырёх сотках садового товарищества.
      Почти ежедневно по утрам Толик вертелся перед зеркалом, считая новые прыщики, появившиеся на коже лица.
      -Это хотюнчики у тебя лезут, - однажды авторитетно заметил отец.
      -Тьфу, на тебя! – смущённо вмешалась мать. – Ничего путного сказать не можешь сыну, кроме глупости! - и, пытаясь увести разговор с опасной темы, добавила: - Толик, я тебе завтра же куплю другой крем от прыщиков.
      В школе Толик – круглый отличник. Безвозмездно давал списать товарищам любое домашнее задание, за что был уважаем ими, несмотря на некоторую инфантильность.
      В восьмидесятых в нашей стране ещё не было секса, но многие юноши-десятиклассники уже вкусили запретного плода сексуального древа, да и некоторые девочки от них не отставали. Наш герой, увы, ничего ещё не пробовал, бывал только мучим эротическими снами, ночными поллюциями и утренним чипостоянием, чего очень стеснялся и всячески скрывал от матери.
      Школьный приятель, Колька Нефёдов, в конце концов, взялся выправить отношения Толика с женщинами. Колька, известный ловелас и бабник, давно и успешно пользовался женским вниманием.
      После уроков, в субботу, дождавшись товарища в скверике возле школы, спросил в лоб:
      -Слышь, Бутон! Хочешь за бутылку портвеша устрою тебе встречу с девицей?
      Толик от предложения покраснел и сжался.
      -Да ты не ссы, дружелло! – продолжал Нефёд. – Никто ничё не узнает. Девица из пытушной общаги. Всё знает, всё умеет. Тебе и делов-то, принести бутылку портвеша мне, бутылку сладкого вина и пирожных девушке. Неужели чирика жалко для посвящения себя в мужчины.
      Перспектива Толику показалась очень заманчивой. Он быстренько подсчитал, что в копилке уже никак не меньше двадцатки, накопленной на сэкономленных от школьных завтраков гривенниках. Он ещё малость подумал и одобрительно кивнул.
      Договорились вечером встретиться у женского общежития.
      К шести вечера Толик примчался к общаге с двумя бутылками вина и кульком с пирожными. Нефёд уже ждал его. Они прошли на вахту, и почти сразу на встречу вышла миловидная девушка.
      -Вот, Светочка, вручаю тебе наше нежное создание, - усмехнулся Колян и добавил, - смотри, не обижай его.
      Он весело подмигнул Толику и, забрав обещанную бутылку, поспешил по своим делам, а Света повела Толика закоулками коридоров в свою комнату. Она сбегала за кипятком, заварила чай, разложила на блюдце пирожные, достала из шкафчика рюмки.
      От предложения, налить вина, Толик категорически отказался. Он робко сидел на стуле. Краснел от смущения и не знал, что сказать. Девушка удивлённо хмыкнула, но вина наливать не стала.
      Подошла, присела к нему на колени. Осторожно сняла очки и погладила по волосам. Потом встала, закрыла на задвижку дверь. Улыбнулась и ушла за ширму раздеваться.
      Из-за ширмы она вышла совершенно голой. Снова подошла к Толику и стала не спеша его раздевать.
      У Толика при виде нагого девичьего тела кровь прилила в голову. Голое женское тело он видел только на картах, принесённых Колькой в школу, да в кинофильмах про Анжелику. А тут, прямо перед ним, живая обнажённая девушка, да ещё помогает ему раздеваться. Было от чего помутиться разуму.
      Когда с одеждой закончили, Света стала осторожно надевать на поднявшееся Толино естество резиновое изделие.
      От прикосновения ловких женских рук Толику окончательно снесло голову, и неудержимое семя брызнуло в презерватив.
      В этот момент кто-то протопал по коридору и постучал в дверь. Толик испуганно  ссутулился, а Света приложила палец к губам, показывая, что нужно помолчать. Через минуту шаги удалились вглубь коридора.
      От испуга у Толика словно что-то отрезало. Как Света ни старалась, как ни гладила Толины гениталии, его младший брат упорно не хотел подниматься.
      Наконец Свете надоело изображать перед Толиком танец обнажённого лебедя, и она, одевшись сама, порекомендовала Толику собираться.
      На прощание она сказала:
      -Ты не расстраивайся, иногда такое случается. Если хочешь, приходи через неделю, снова попробуем, - потом, вдруг вспомнив что-то, добавила: – Нет, через неделю не получится, соседки по комнате будут. Но если очень хочешь, то можем и у тебя встретиться.
      Всю неделю Толик провёл в сплошном кошмаре. Каждую ночь ему снилась Света и выделывала с ним такие вещи, что утром он просыпался в холодном поту и огромном смущении перед мамой. Но, самое главное, он понял - он влюбился. И не так, не по-юношески, а по самому настоящему. По взрослому.
      Через неделю прикатили майские праздники. Родители засобирались на дачу на три дня и усиленно звали Толика с собой. Толик всячески отнекивался, ссылаясь на необходимость подготовки к выпускным экзаменам. В конце концов, предки от него отстали.
      Отшагав на праздничной первомайской демонстрации, родители уехали автобусом на фазенду, а Толик галопом поскакал к женской общаге.
      Света ломаться не стала и сразу согласилась провести в Толином обществе два дня, точнее две ночи.
      К вечеру она пришла к Толику. Помогла приготовить скромный праздничный ужин и даже заставила его выпить полстакана портвейна.
      Вино Толика и Свету приятно расслабило, и овладение Светиным телом прошло самым  успешным образом.
      Позднее они лежали голые в кровати, смотрели телевизор, и Света учила его целоваться. После некоторой передышки вожделение с новой силой накатило на нашего героя, и они вновь предались любовным утехам, на этот раз неторопливо, с нежными объятиями и поцелуями.
      Мама Толика почти сразу почувствовала, что с сыном происходит неладное. Уезжая на дачу, она зашла к соседке и попросила позвонить в их садовое товарищество, если та вдруг заметит каких-нибудь девиц, пришедших к сыну.
      Соседка, пенсионерка, подошла к поручению с полной серьёзностью и полдня просидела у окна, отмечая в уме всех женщин, входящих в подъезд. Незнакомая девушка, вошедшая вечером, сразу привела соседку в боевую готовность. Та ринулась в коридор и прильнула к замочной скважине.
      Опасения матери подтвердились. Девушка позвонила в дверь Бутынцевых.
      Соседка, выждав контрольные десять минут, помчалась к телефонному автомату, оповестить родителей Толика.
      Дозвониться удалось, наверное, раза  с десятого. Родители выбирались с дачи трудно, очень долго ждали автобус, что обеспечило юным любовникам три часа прекрасного гандикапа.
      Когда ключ провернулся в замке, и дверь осторожно открылась, юная парочка безмятежно предавалась нежностям в родительской постели.
      В момент появления папы и мамы в комнате лицо Толика перекосилось от страха. Девушка Света, сообразив про пикантность предстоящих разборок, попыталась схватить одежду и тихонько исчезнуть из квартиры.
      Но не тут-то было. Папа, вооружившись веником, поймал девушку за руку и, стегая её по голой попке, прямо нагишом вытащил в подъезд. Преследуемый пуританскими высказываниями мамы о недостойной б...и, пытавшейся совратить их единственного сына (да-да, именно так и высказалась эта интеллигентная женщина) с целью получения прописки и халявной жилплощади, он продолжал гнать бедную девушку по подъезду и даже по двору.
      Находившиеся во дворе жители были очарованы столь необычным эротическим зрелищем, а мужики, игравшие в карты, заступились за девушку и удержали зарвавшегося Толиного отца.
      Толик, потерявший в первый момент дар речи, завопил срывающимся голосом:
      -Что вы делаете! Ведь это же Света! Она же никогда не простит и не придёт больше!
      Кое-как натянув трусы, он схватил в охапку Светины вещи и помчался следом мимо опешившей матери.
      Финал этой трагикомедии вызвал общий ужас у окрестных жителей. Почти с минутным запозданием вслед за Светой и папой из подъезда выскочил почти голый Толик и со словами: «Не смей! Не смей её бить!!!» - налетел на отца с кулаками.
      Дерущихся родственников мужики моментально растащили, девушке помогли одеться и, плачущую, проводили со двора.
      Дворовые бабки ещё долго перемывали косточки юным любовникам. Спорили о деталях и осуждали общее падение нравов у молодёжи.
      Для Толика  это событие закончилось самым печальным образом. От любовных переживаний он помрачнел, похудел и ссутулился ещё больше. Кое-как сдав выпускные, а потом и вступительные экзамены, он всё же стал инженером. Увы, хреновеньким инженером.
      Говорят, он много раз приходил к женскому общежитию. Плакал, умолял, падал в ноги, прося прощения. Но Света оставалась непреклонной и не простила ему перенесённого позора.
      Позднее Света вышла замуж, но ещё долго подвергалась преследованиям бывшего любовника. В конце концов, это ей надоело, и они с мужем уехали в другой город.
      А Толик? Толик так и остался неженатым молодым, а теперь уже и не молодым человеком.