Гостья. Гл. 1. В новой квартире

Гостья

Продолжение. Начало - http://www.proza.ru/2012/01/21/177

*     *     *     *     *

Гл.1. В новой квартире

          Не хвались завтрашним днём,
          потому что не знаешь, что родит этот день
                Притчи. 27:1

Новоселье было намечено на последнее воскресенье сентября. 
Фёдор вполне обходился небольшой квартиркой почти в центре Петербурга, на Гороховой, но он понимал, что пора собирать семью, раздробленную после развода с Ольгой.
Он уже не молод. Коротать старость в одиночестве, без общения с молодёжью, без того ухода, в котором нуждается пожилой человек? Ну, уж нет!
Собственно, Фёдор Олегович Ситор, пенсионер и бывший дипломат,  пока что сам себя обслуживает.
Но годы идут…
Чтобы выманить к себе семейство, следовало купить хорошую квартиру.

Приобретая квартиру на двенадцатом этаже новостройки, Фёдор заказал строителям тематические обои на стены той комнаты, которая станет его персональной «кельей», если квартира заполнится родственниками, и где… тьфу-тьфу… ну, об этом думать рано…
Темой для обоев он выбрал болотные композиции, в частности, на самую большую стенку – панно «Зелёное болото».
Идея такого выбора возникла после посещения блошиного рынка возле железнодорожной станции Удельная.
Фёдор зашёл на ряды без определённой цели, просто чтобы убить время в ожидании электрички. В самом конце торгового ряда к ветке клёна был подвешен свиток панно с отвёрнутым уголком. Взглянув на этот отворот, Фёдор вдруг опешил. Его охватили воспоминания.

К месту, где Фёдор приобрёл квартиру, сейчас можно добраться на метро и трамвае.
А ведь здесь он уже бывал!
Сорок лет тому назад на этом месте было клюквенное болото.
Сюда они добирались сначала автобусом, а потом «на своих двоих», или как тогда говорили, «на одиннадцатом номере».
Теперь Фёдор знает по собственному опыту: кто не бывал на болотах,  имеет о них совершенно превратное представление. Такое, каким описано болото, например, в «Собаке Баскервилей» сэром Артуром Игнатиусом Конан-Дойлем  (Фёдор любил блеснуть перед друзьями знанием замысловатых или виртуозных фамилий, да так, что и в собственных размышлениях иногда произносил их полностью).
Но в том походе для Фёдора только и состоялось настоящее открытие болота. Боже мой, какая это было красота!
Местами голубой, местами всех оттенков зелени, светлый, пепельно-золотистый и темно-изумрудный мох настойчиво манил к себе. Вездесущий багульник тянулся к ногам, взрываясь волшебным ароматом, стоило задеть его стебли. Для глаз настоящий праздник: редкие бархатные котики камыша, дымчато-голубые ягоды ещё не осыпавшегося гоноболя, заалевшие листочки кустиков черники и совершенно пылающие пламенем осени кусты осинника, красные от переспелой брусники кочки, бордово-кровавые кусты черноплодной рябины с гроздьями крупных эбонитовых ягод, и вот он, момент истины – просветлённое пространство яркой бордово-салатовой зелени мха с россыпью драгоценных камней – тёмнорубинових ягод клюквы; все это в обрамлении осеннего леса, только тронутого золотом, ещё хранящего изумрудные гаммы.
Возвращаясь в город, Фёдор чувствовал себя перерождённым, ему хотелось всем встречным как-то помочь, кричать:
– Идите туда, к болоту, к багульнику!
Он  сейчас любил всех этих людей, и ему было их искренне жаль…

Собираясь в леса по грибы, Фёдор брал с собой какую-нибудь еду, запас воды и палочку. Палка была особенной: вырезанная собственноручно, с небольшим узором, с кисточкой, она была снабжена прикреплённым к ней чехольчиком с ножичком – подрезать грибы.
На стволе упавшего дерева, или на пеньке где сам только что трапезничал, Фёдор оставлял угощение для Лесовичка. Просто потому, что так было принято, а не потому что… ну, не будем развивать эту мысль.
При сборах на болото его друг и сосед по рощинской даче Глеб пошутил:
- Смотри, Фёдор, Болотника ты своей булочкой не подкупишь. Он злобный, жуткий и враждебный. А вот для весёлой красавицы Болотницы взял бы ты конфеты, или печенье, дама все-таки... да местечко присмотри посуше, а то есть там такая паршивица Кикимора – сопрёт обязательно!
Фёдор не был суеверен, ни в коем случае. Но печенье и конфеты с собой взял и на сухой кочке тайком от товарищей оставил. Болотница-не-болотница, а какая-нибудь лесная живность за угощением придёт.
Не имея опыта, Фёдор собрал клюквы немного. Увлечённый необычностью процесса, он и не заметил, в каком месте болота оставил свою знаменитую палочку. Да это теперь и не важно. Всё компенсировалось впечатлениями.

При взгляде  на отворот панно Фёдора охватило воспоминание о впечатлениях сорокалетней давности Юность бывает столь впечатлительной, что внезапный восторг, возникший просто из самой молодости, избытка сил, смутных планов на будущее, неясных мечтаний, такой восторг врезается в память настолько, что если спустя много лет человек попадает в ситуацию, подобную вызвавшей тот восторг, он испытает необычное  дежавю, но не способный опять испытать такой же восторг, сам себе удивится, – что тогда меня так поразило?
Продавала панно женщина с испитым подпухшим лицом. Когда Фёдор, заметивший отворот панно, остановился возле неё, она как раз рассказывала соседке по торговле:
- Дед завещал беречь картину, как семейную реликвию, а на хрен мне это старьё, когда хлеба купить не на что. Живём то однова.
Фёдор про себя усмехнулся: не хлеба тебе надо, трубы небось горят.
Попросил:
- Разверни, посмотрим твой шедевр.
Женщина взглянула на него мутными глазами.
Этот… в дорогом костюме… вряд ли купит…
- Купи, и бушь глядеть сколь хошь.
Но два  витка рулона всё же отвернула.
Панно было написано давно, каким-то неизвестным художником, возможно одним из растративших свой талант ради заработка на хлеб насущный или для прихотей помещика, если художник был крепостным. От таких древних полотен к вам приходит аура спокойствия, неспешности…
Купил, не торгуясь.
Рассматривая покупку дома, он задумал: в новой квартире оформить для себя такую особенную комнату… болотную… с этим замечательным панно… обои с болотными рисунками найти можно…
Если бы Фёдор Олегович Ситор знал, во что ввязывается, он… впрочем, поступил бы так же. Потому, что в душе он романтик, любитель приключений и даже немного авантюрист!

За три дня до новоселья Фёдор перенёс в новую квартиру ноутбук, халат, разные мелочи, ценности, деньги, документы, кое-какие продукты в холодильник. Прохаживаясь по квартире, планировал размещение мебели. Впрочем, завтра утром подъедет Светлана, ей решать обустройство комнат для неё самой, для Вадима, гостиную, комнату для домработницы… Но вот в этой «келье» он  распоряжаться будет сам…

Постелил себе на диване.
Перед сном постоял на балконе, полюбовался панорамой ночного города; вернувшись в комнату, включил телевизор, но тут же выключил; здесь ярко-кричащий экран телевизора казался вещью совершенно чуждой.
Несмотря на позднее время, спать не хотелось. Ворочаясь на непривычном ложе, Фёдор только-только задремал, как был разбужен булькающими звуками.
Проносящиеся со скоростью реактивных лайнеров облака то включали, то выключали свет полной луны, проникавший в комнату через застеклённую дверь и широкое двустворчатое окно. Отражаясь от белизны входной двери, этот свет рассеивался по комнате, подсвечивая болотные рисунки на стенах.
Напротив дивана в антураж болотных сюжетов хорошо вписалось  панно «Зелёное болото». В его таинственной глубине казалось, шевелятся ночные тени. Слышалось слабое бульканье воды и какие-то шорохи. Возможно, сантехники готовили трубы к отопительному сезону.
Фёдор удовлетворённо отметил: вот то, чего я добивался – чувства, словно ты проснулся в лесу, посреди болота.
Новосёл закрыл глаза и попытался заснуть, но шорохи и булькающие звуки стали ещё громче. В воздухе поплыл аромат какого-то, с юности знакомого запаха, от которого у Фёдора закружилась голова. Фёдор вспомнил: надо же, с улицы принесло запах багульника! Потянуло сыростью, как будто сквозняк распахнул дверь на балкон, и влажный петербургский воздух разлился в пространстве комнаты…
И тут вдруг у Фёдора возникло ощущение, что в комнате он не один…

Продолжение http://www.proza.ru/2013/10/23/1266