Оля и Женька 2

(начало: http://www.proza.ru/2010/09/18/1134)
*      *        *
По дорогое на вокзал почта Женьке не попалась, зато попались целых две мороженщицы – сначала одна, потом другая, и у обоих она купила своё любимое эскимо. Съев их, она увидела, что времени до поезда осталось мало и решила, что даст телеграмму уже на месте.
 
Сойдя с поезда, она первым делом решила найти почту и стала ещё на платформе всех спрашивать, и все показывали вдаль, в посёлок, который находился за леском. Потом платформа опустела, и на ней остался только какой-то парень в тюбетейке, с велосипедом, который никуда не спешил. Когда Женька проходила мимо, он на неё равнодушно посмотрел и сплюнул. Рожа у него была прыщавая, глаза тусклые, как у рыбы, а рубашка до пупа расстёгнута.
 
Когда Женька пошла к лесу, он на велосипеде догнал её.

- Тебе на почту, птица? – хохотнул он. – Садись, довезу…

- Ну, вот ещё! Буду я кататься со всякими… птицами, - независимо отвечала Женька.

- Туда далеко, садись… Не бойся, дядя добрый! – кружил он вокруг, но Женька, чувствуя недоброе, отказалась наотрез.

Никого с поезда уже не было видно, и Женька в своём красном сарафане шла по лесу одна, как Красная Шапочка, только без пирожков. Серый Волк - велосипедист, ехал сзади, вдалеке, не обгоняя.

Вот и опушка леса показалась, а там уже и поле… Женька припустила, но велосипед догнал бесшумно, передним колесом больно ударил сзади и сбил с ног. Она упала в траву, велосипед рухнул рядом, а этот тип с голым животом навалился на неё, прижал к земле и пытался целовать слюнявыми губами.
«А-а-а!!» - сдавленно закричала она; он зажал ей грязной ладонью рот, а второй полез под платье. «Всё, пропала!!..» - с ужасом подумала Женька и… неожиданно всё прекратилось.

Она оказалась свободной; велосипедист лежал в стороне, а над ним склонился какой-то парень в белой кепке и футболке с надписью «Динамо»: он держал его обоими руками за ворот и что-то ему втолковывал. «И откуда он взялся?» - удивилась Женька, поднимаясь и отряхиваясь. Испугаться по-настоящему она как-то не успела.

- Слушай, Фигура, - говорил её спаситель велосипедисту. – Мы с тобой вроде друзья, бить я тебя не буду… Но скажи мне, что ты за человек, Фигура?!
 
- Пусти, Мишка! Рубаху порвёшь…

- Ты лежи, не дёргайся, - спокойно говорил тот, которого назвали Мишкой, прижимая велосипедиста к земле коленом. - Вот послушай лучше… «Знай, этот пламень с юный дней таяся, жил в душе моей…» Пламень, понимаешь?

- Какой пламень? Чего пристал?..

- Вот у тебя пламень в душе есть? А, Фигура?

- Чего есть?!.. Отпусти, сказал... ну!

- Вот то-то и есть, что нету!.. Ладно, вставай пока - только… Ты сильно обидел вот эту девчонку. Придётся извиниться!

Фигура поднялся и хотел было дать дёру, но Мишка поймал его руку и резко вывернул её за спину.

- Ладно, всё!.. Из-ви-ня-юсь… - процедил Фигура сквозь зубы, морщась от боли. – Больше не буду…

- Кати отсюда, Фигура! Вечером я ещё с тобой потолкую, - строго сказал Миша. – Не нравится мне твоё поведение последнее время… Отдать тебя, что ли, в Тимкину команду на воспитание? – усмехнулся он.

- Ещё чего! Командиров-то развелось... плюнуть некуда,– зло процедил Фигура, поднял велосипед и молча укатил.

- Он что, этот Фигура, совсем чокнутый? – заговорила наконец Женька. – Ни с того, ни с сего ка-ак наброситься!..

- Да нет, вполне нормальный был хулиган, - с досадой отвечал Михаил, стыдясь за своего приятеля и компаньона. - Правда, туповат - этого не отнимешь. Подвержен грубым инстинктам…

Женька, на которую эта речь произвела впечатление, с интересом оглядела своего спасителя, а тот вдруг снял свою белую кепку и манерно раскланялся:

- Позвольте представиться: Михаил Квакин, гроза местных садов и дачных участков… Таков, увы, ропот людской молвы! А тебя, принцесса, я кажется, в Москве уже видел... Нет? А кто так бесстрашно мыл окна на жуткой высоте?

Женька вспомнила мальчишку в белой кепке, который, завидев её в окне, протяжно засвистал.

- Я думала, ты хулиган!.. - улыбнулась она. - А ты вот какой…
 
- Какой же?

- Ну, какой… Хороший. Спас вот меня… - засмущалась Женька, что бывало с ней не часто.

- Хм! Меня хвалят редко… и тем более приятно. Как зовут принцессу?

- Женька, - отвечала Женька, которой Михаил сразу понравился. - Да что ты всё – принцесса, да принцесса!.. Проводи меня лучше, мне на почту надо.

- Это можно, - равнодушно отвечал Михаил, скрывая радость. – Только, боюсь, местная почта закрывается рано. Аборигены, видишь ли, рано ложатся спать… С петухами! Это просто кошмар…

- А ты-то кто? – засмеялась Женька. – Не абориген?

- О, я из ночных аборигенов!.. При упоминании моего имени дневные аборигены трепещут.

Женька снова захохотала.
- Слушай, а что за Тимкина команда? Ну, куда на перевоспитание этого отдать хотел?..

- Да есть тут такая… дружная команда. Тимка Гараев у них командует. Зверь! Дисциплина у них – во! – и Мишка вытянулся по стойке смирно и, выпучив глаза, приложил руку козырьку. - Как в армии. Никакого уважения к индивидууму… Ничего, у меня тоже  набралась компания ребятишек… свободных конкистадоров…

- Здорово! – засмеялась Женька. – А я люблю как в армии. У меня папка командир, и я сама хочу в армию...

- Женщинам, принцесса, там не место…

- Это ещё почему?..
 
 И болтая таким образом, они не спеша двинулись к посёлку.

*     *     *
К вечеру все полы, окна и веранда были чисты, а вещи расставлены и разложены. Молочница получила от Ольги за труды, поблагодарила, да ещё принесла ей две кружки молока, три яйца прямо из-под курицы, да немного картошки. Ольга принесла с огорода десяток огурцов, сбегала в лавку за хлебом, почистила и зажарила картошечку на примусе и стала ждать сестру…

 Но время шло, сковорода с картошкой стыла, а Женьки всё не было. Ольга в конце концов рассердилась и съела почти всю картошку и выпила целую кружку вкуснейшего молока.
 
Сытая и подобревшая, она достала из футляра красный аккордеон с перламутровыми клавишами и вышла на веранду. Стало уже темнеть… Она уселась на ступеньки и не спеша растягивая меха и перебирая клавиши, негромко запела глубоким, грудным голосом:

- Лётчики-пилоты, бомбы-самолёты,
Вот и улетели вы в дальний путь…
Вы когда вернётесь, я не знаю, скоро ли,
Только возвращайтесь хоть когда-нибудь.

Это была мамина песня, которую Ольга тоже любила. Когда-то, в прошлой жизни, когда у них собирались общие друзья – военные и артисты, мама доставала свой аккордеон и пела про «лётчиков-пилотов». Как она пела! Какой у неё был голос! Все просто замирали от восторга, а отец глядел на неё с такой гордостью, с таким восхищением! Эх, мамочка!..

- А вы и не поймёте
На быстром самолёте
Как я вас ожидала
До утренней зари…

У забора послышался какой-то шорох.
- Эй, кто там? – спросила Ольга строго. – Зачем вы прячетесь?
 
Кто-то откашлялся в темноте.
- Я и не думал прятаться, - отозвался молодой мужской голос. – Вы так пели… замечательно пели! Я и остановился… послушать.

- Слушать можно и с той стороны забора… А вы, кажется, уже перелезли?

- Перелез? Ни в коем случае… Разве я кошка? – возмутился голос. – Здесь просто в заборе доски не хватает … Можно легко пройти.

- Теперь пройдите обратно! – не теряла строгости Ольга. Мужчина, ни словом не возразив, вышел из калитки и закрыл её за собой. Это послушание Ольге понравилось, и она решила сменить гнев на милость.

- Послушайте, - спросила она. – Вы не знаете, когда последний поезд из Москвы?.. Я жду младшую сестрёнку, должна была приехать, и всё нет… Да вы идите сюда, на веранду, а то я вас не вижу совсем…

Молодой человек подошёл к веранде и встал в свете окна. И лицо его, и широкие плечи, и стройная фигура Ольге понравились.

- Георгий Гараев, инженер, - представился он, наклонив голову. - А вас как величать?

- Ольга Александрова, - назвалась Ольга. – Пока никто… Но тоже хочу быть инженером.

- Ваш отец полковник Александров? – заинтересовался он. – И это его дача?

- Да… А вы его знаете?
- Я служил в его дивизионе. Раньше… А поезд… - он посмотрел на часы, - скоро будет последний.
 
Ольгу обрадовало, что человек оказался сослуживцем отца, хоть и в прошлом. У папы не могло быть плохих сослуживцев.

- Послушайте, Георгий, - просто попросила она. – Проводите меня на станцию, к поезду. Может, встречу сестрёнку… Только не подумайте, что я боюсь! Просто дороги не знаю.

Ольга заперла дачу и вышла к Георгию за калитку.

– Вам в инженеры не нужно, - говорил Георгий, мягко беря её под локоть. - Вам в актрисы нужно!.. Вы поёте замечательно. Приходите к нам в драмкружок при заводе, мы там оперу ставим.

- Оперу? – удивлялась Ольга. - В драмкружке? Интересно…

Они углубились в тёмную и тихую в этот час улицу. Где-то играли на гитаре, слышался смех. Ольга чувствовала на своём боку тепло мужской руки, и ей это не было неприятно.

Она ещё не встречалась с молодыми людьми, не гуляла с ними под руку, и всё это ей было внове. Хотя до сих пор ей было не до них: отношения с Вадимом Петровичем, которого она привыкла называть отцом, но который был ей отчимом, в последние время приобрели новую, волнующую окраску…

Они вышли на освещённую платформу, когда подошёл поезд. Среди немногих сошедших Женьки не было…

- Да вы не волнуйтесь, завтра приедет, - успокаивал Ольгу Георгий, доставая пачку «Казбека». - Мой племянник вот тоже где-то запропастился…

Когда он зажёг спичку, к нему поспешили двое подростков с папиросами. Георгий, подняв огонёк, внимательно рассмотрел их и произнёс:

- Вам, молодые люди, прежде, чем тянуться ко мне с папиросами, следовало бы сначала поздороваться. Ведь мы с вами немного знакомы? Мы с вами встречались, когда вы лезли через забор за чужими яблоками. Припоминаете?

- Да было вроде что-то… - усмехнулся один. – Но вы меня тогда уже отругали. Неужели опять будете?..

Георгий прикурил, затянулся и задул спичку.
- Сейчас некогда, - сказал он. – В другой раз отругаю. Но курить вам пока рано. Свободны!

Парни переглянулись, хмыкнули и отошли.

- Строго вы с ними, - сказала Ольга. – И правильно! У нас в саду тоже какие-то хулиганы сегодня так и шастали!.. Знаете вы такого высокого, в синей безрукавке? А внешне такой вроде приличный…

- В синей безрукавке? Со звездой?.. Так это мой племянник и есть… Тимур. Вы с ним встречались?

- Племянник? – Ольга густо покраснела, хотя в темноте это было незаметно. - Гм! Хороший мальчик, но… Он подсматривал!

- Это, наверное, недоразумение… Он честный, прямой мальчишка, поверьте...

Ольга пожала плечами, а Георгий взял её под руку и повёл обратно, домой. Они шли медленно, наслаждаясь тёплым летним вечером и запахом сирени, и Ольга чувствовала, что этот Георгий ей всё больше нравится.

- Расскажите, как вы служили у отца, - спросила она.

-Да так вот получилось… Служил. Вадима Петровича знал хорошо – командир замечательный!.. Я танковым взводом у него командовал. Потом перевели в… другой род войск.
 
- В другой род войск? А за что? И в какой?

- А вот это военная тайна! – улыбнулся Георгий. – Впрочем, отец ваш знает… Он ведь меня и рекомендовал.

(далее: http://proza.ru/2010/10/08/1094)