День по своим правилам

На улице было довольно хмурое раннее утро. Ветер порывами раскачивал верхушки деревьев и гнал рваные облака под серым небом. Василий шёл неспеша, он решил намеренно опоздать на работу.

  "Сколько можно жить по системе, - думал он раздражённо, - Человек ведь - животное, поскольку основные принципы поддержания его жизни совпадают с животными инстинктами. И как все животные человек нуждается в свободе. У него в крови ощущение свободного взмаха крыльев орла, собачье стремление пуститься во всю прыть просто вперёд и куда глаза глядят, особенно после продолжительного томления в закрытом пространстве. Ему присуще желание кошки растянуться на солнышке на широком капоте машины, есть и спать тогда и там где хочется, а не в определённое время и установленном кем-то месте. Это человек уже, уподобляя себе животных, обучил собаку команде "Место". Самому же зверю это место до того было ни к чему. А получается-то как? - обращался он мысленно к воображаемому собеседнику, которого представлял достаточно расплывчато, - Идём всю жизнь к рабочему месту в одно и то же раннее (или позднее - у кого как) время, и к этому времени подгоняется вся остальная жизнь. Возвращение же с работы уже может допускать некоторые отклонения, и ,как правило, они противны интересам работающего. Все остальные пункты, которым подчиняется жизнедеятельность человека, пляшут от этого времени, когда нужно быть на работе. Чтобы выспаться необходимо отключиться во столько-то. Если хочешь сделать что-то, кроме того, что обычно, нужно отказаться от чего-то другого или удвоить темп. Это не жизнь. Это скачки лошадей, оседланных теми же, кто приучил себя скакать - людьми. Но кто оседлал самих людей?"

   Воображаемый собеседник - довольно упрямая штука. Он всегда норовил принять облик какого-то конкретного человека. Как только Василий обнаруживал, что перед ним стоит его воображаемый собеседник в облике, например, Колика, или Вити, любителя потолковать и поумничать за бутылочкой пива, он резко уничтожал этот образ, и пытался нарисовать кого-то не знакомого. Потому как если человек знаком, то ты знаешь чего от него ожидать. У них ведь у всех своя конкретная позиция. И они все умнее тебя. Ведь они уже определились, оконкретились. А ты нет. Дурак значит. А собеседник совершенно не знакомый оставляет шанс проявить интерес и понимание. Однако персонажи конкретные и хорошо знакомые очень быстро занимали место воображаемых собеседников и так быстро сменяли друг друга, что Василий только и успевал их стирать. В итоге получалось, что в виде воображаемого собеседника перед Василием чаще всего висело неопределенное облако. К нему он и обращался.
А подобные мысли отравляли ум Василия последние последнюю пару лет. И недавно он случайно в интернете прочёл завлекающую рекламную надпись, утонувшую скромно в многочисленных помпезных лозунгах. "Проживи день по своим правилам!" И он набрал номер...


Василий ногой распахнул двери центра сотовой связи. Там он работал наладчиком аппаратуры уплотнения. По центральному селектору ещё шла планёрка. Он не доложил обстановку по своей аппаратуре вовремя, и вот его запросили повторно:

- Марокин появился на планёрке?
Василий Марокин неспеша ответил, вытягивая лениво слова:

- Ну, появился Марокин, дальше что?..

Голос в селекторе принадлежал инженеру Седрищенко, который словно бы задумался о чём-то, услышав ответ Василия:

- Что значит "дальше что"?! Марокин, ты там охренел или что?!

Василий прямо увидел искажённую злостью физиономию Седрищенко на белых листах всяких накладных и актов, разложенных перед которым, наверняка появились пятна от слюнных брызг.

- Седрищенко, - неспеша продолжал Василий, - Ты основательно надоел не только мне и всем присутствующим, но наверняка и себе самому... Поэтому лучше бы тебе отпустить щетину и отойти в хлев. Мой совет. А там сам смотри. У меня всё...

Некоторое время была абсолютная тишина. Лишь мягкий фон средней частоты мягко шелестел. Василий успел насладиться этим фоном, и его даже в сон потянуло. Глаза начали было закатываться, готовясь встретить возвращающийся недавно прерванный сон. Но тут динамик взорвался нечленораздельным потоком, по всей видимости, Седрищенсковских замечаний по поводу последнего предложения Василия. Хотя разобрать было невозможно ни единого слова, так как они распадались на мельчайшие фрагменты, как бывает при разговоре по мобильному телефону при попадании в зону недосягаемости. Словно аппаратура не в силах была выдержать потока гнева и возмущения Седрищенко.

Василий улыбнулся и отключил селектор. Он уже встал и хотел выбраться на улицу, когда к нему ворвался руководитель его отдела - Казючичнин  - красный, с широко выпученными глазами. Но Василий не стал дожидаться пока тот отдышится и начнёт гнуть стопроцентную чушь. Он двинул его кулаком прямо между его выпученных глаз. Василий подивился силе, которая как оказалось таилась в его руках.

   Казючичнин вылетел назад в открытую дверь, пролетел, нелепо размахивая руками, через коридор и вышиб затылком противоположную, запертую на ключ, дверь. После этого снова наступила тишина. Пробираясь к выходу Василий Марокин снял очки с ведущего менеджера Азизы Шлепотухиной и смыл их в унитаз. Сама она тояла по струнке, очевидно потому что была свидетелем того, как руководитель отдела пресекал коридор, практически не касаясь пола.

Осознав такую уверенность в своих силах, Василий решил также ногой отворить дверь ещё в кое-какие заведения и кое-кого ещё проведать! Руки нетерпеливо зачесались.

На улице же шёл дождь. Василий тормознул такси и велел ездить хаотично по городу. Прокатившись таким образом около часа, пока не кончился дождь, он вышел, сказав, что платить у него нет настроения. Водитель, очевидно, не согласившись с этим решением, тоже вышел и произнёс:

- Э, да ты чё, урод?!

   Тогда Василий схватил его за шиворот и швырнул прямо на проезжую часть оживлённого шоссе. Тут послышался визг тормозов, удары врезающихся друг в друга машин, а Василий сел на место парня, который беспомощно озирался теперь посреди шоссе, окружённый машинами и свирепыми водителями, и покатил дальше. Водить машину ему доводилось не часто, и он с удовольствием проехал несколько кварталов.      
   Вдруг его подрезал огромный надутый джип, а ему пришлось инстинктивно надавить на тормоза. Царапнуть такой драндулет значило бы попасть в великую кабалу. И Василий утопил в пол педаль газа. Через пару мгновений он погрузился почти до ветрового стекла в зад крутой тачки.
   Он с удовольствием посмотрел на изумлённые лица бритоголовых наездников, которые всем корпусом обернулись назад и глядели на него в заднее окно, лишённое мгновение назад чёрного, практически драгоценного стекла. Они явно были в состоянии глубокого шока, поскольку когда Василий резко наступил на тормозную педаль, их физиономии, словно остановленные функцией "пауза", стремительно уносились в даль, пока оттуда не послышался глухой удар, и Василий предположил, что переднего стекла парни теперь тоже лишились. Ему же самому обильно сигналили сзади.
   Тогда Василий Марокин вышел и, не закрывая дверцу, пошёл через всю улицу на противоположную сторону, где он увидел заманчивую закусочную. У него заурчало в желудке и рот наполнился слюной. Он сплюнул и зашагал быстрей. Крум же между тем царил полный хаос. Визг тормозов, рёв сигналов, удары сталкивающихся авто и маты...

Василий уже подходил к заветной харчевне, когда услышал сзади тяжёлые шаги. Бежал кто-то тяжёлый и не один.

- Стой, сука! - услышал он, обиделся и обернулся.

   Похоже было, что кто-то снял тех двоих из джипа с паузы и включил на ускоренное воспоизведение. Стало не посебе. Просто вепри разъярённые, не иначе!.. Их лица сбоку теперь были перемазаны кровью, а один из них, похоже, лишился глаза навеки. "Наверное въехали в грузовик у светофора" - пронеслось в голове Василия.
 
   Он быстро нашарил под курткой пистолет, вытянул его и бегло взглянул.
"Маузер" - изумлённо подумал он. И в самом деле это был маузер. Он вскинул пистолет перед собой и , пости не целясь, выстрелил. Один вепрь начал постепенно падать. Сначала он повалился на колени и пробежал так несколько шагов, потом ещё несколько шагов на четвереньках. В конце концов он окончательно привал к асфальту. Второй, оглядываясь на своего попутчика, продолжал бежать боком, споткнулся, повалился на руки, но после нескольких нелепых движений поднялся и с возмущённой до предела миной достал откуда-то пистолет и решительно направил его вперёд. Василий тем временем нервно щёлкал спусковым крючком, но выстрелов не следовало.

   "Да, хренов маузер!.." - пронеслось в его стушевавшемся мозгу. Он безнадёжно потряс им в воздухе, внутри что-то тарахтело. Он растерянно взглянул на вепря с пистолетом, который был уже в пяти шагах, и почувствовал, что сейчас раздадутся выстрклы. Сердце больно ёкнуло. И в тот же момент вепрь исчез...

А вместо него перед побледневшим Василием стоял доктор Бугин.

- А ты вовремя, Бугин... - прохрипел через некоторое время Василий и облизнул пересохшим языком верхнюю губу.

- Что, в роль вошёл, Вася? - спросил Бугин с довольной улыбкой. Это был рано поседевший мужчина лет тридцати с зачёсанными назад волосами и в круглых очках, похожих на старинное пенсне. До этого он с интересом глядел на сидящего в специальном кресле Василия. Он подошёл и начал отстёгивать шлем с датчиками с его головы.

- Вот ч-чёрт, а?.. - пробормотал Василий

- Ну-ну! Расслабляемся! Ты скажи лучше, понравилось, а? - отстёгивая руки Василию спросил Доктор.

В ответ Василий взглянул на него таким осоловелыми глазами, что Бугин расхохотался.

- Что, забыл, что нужно выдернуть датчик из-за уха в критический момент? Это у нас предусмотрено. Специальные датчики срабатывают в момент, когда человек подсознательно предчувствует гибель. Представьте себе, Василий, такое устройство  в массовом употреблении. Несчастных случаев уж точно подубавится, а?

- Хм... Так что мешает? - спросил Василий, рассеянно глядя в окно и застёгивая пуговицы на груди. - Почему не используется устройство?

- Размеры, батенька, размеры. Работаем над уменьшением габоритов, а пока - неподъёмный туристический рюкзак!

        - Да если бы еще только размеры... - пробормотал после паузы Доктор с кривой улыбкой. Было ясно, что причина в чем-то другом. Против чего его гениальные учение мозги бессильны. Ибо сильны они в науке, где законы физики - это настоящие законы. Эти законы не меняются по прихоти ученого. Где этот ученый действует, подчиняясь определенной логике, а не логика подстраивается под его понятия.

Василий вышел на улицу и увидел толпы людей и потоки машин на оживлённом проспекте. В кармане куртки была какая-то карточка. Он достал её, это была визитка. Доктор Бугин сунул её на прощание. Василий прочёл на ней:

"Проживи день по своим правилам"