Филя-Филиппок

      Вера Максимовна дождалась внука. Ну, наконец-то. Им всё некогда, ездят куда-то, а потом  в клубы по вечерам, господи прости, по притонам, наверное, шляются. Но, ничего, ей достался этот малыш крохотный, самый любимый на свете, её маленький Филиппок. Больше всего Вера Максимовна любила покусывать пяточки мальчика. Он так заливисто смеялся, когда она с ним играла. Оп, оп, Филя-Филя-Филиппок. Бабушка научилась чуть-чуть подбрасывать его и ловить. Ей так хотелось, чтобы он смеялся, и внучок очень любил падать в её добрые и мягкие руки.  Как-то Вера Максимовна пригласила классного фотографа. И сделал он штук двадцать снимков. Но каких! Он ловил каждое движение малыша, улыбку, его взгляд, их с бабушкой игры. Снимки вышли просто потрясающими, хоть на фотовыставку отправляй. Но бабушка отправляла фотографии своим близким, родным, тем, кто остался, кто ещё помнил её, кто иногда звонил, спрашивал о здоровье, о её непутёвой дочке и о таком же дурачке зяте. А она им – о внуке – и такой он, и сякой, и замечательный, и умница, всё ловит на ходу. Вера Максимовна так и подписывала фотографии: «Филя-Филя-Филиппок. Оп-оп-оп».
       Родственники прятали снимки и посмеивались, эти бабушки совсем сдвинулись на почве внуков. Филя рос спокойным, приветливым малышом, он и маму с папой, таких редких гостей в большом бабушкином доме встречал приветливо.
     – Интересно, а нас-то он за что любит? – спрашивала Лена, мама мальчика. – Он же нас почти не видит. Ну, ты и молодец, мать. Ничего, не очень тяжело тебе?
         А бабушке Вере уже 75 лет стукнуло.
     – Ничего. Я потерплю, авось и вы оба образумитесь да вспомните, что у вас сынок растёт. А я пока ковыляю себе. Спасибо, Марфуша, моя спасительница, всё в дом приносит.
     – Так Марфушу кто нанял, а, бабулька? – включается в разговор драгоценный зятёк, Илья.
     – Да, знаю я, кто нанял, ишь, какое слово нашёл. А нанял бы ты, если бы не Филя, если бы бабка одна жила, бедовала?
     – Ладно, мама, не будем гневить бога. Пока силы есть, пусть тебе внучок продлевает годы, ты ж его так хотела!
     – Вот хитрюга, и бога вспомнила.
         Но Лена с Ильёй не просто где-то пропадали в своё удовольствие, как думала бабушка, они были «челноками», ну, не скажешь же матери, что её дочка с высшим образованием да вместе с мужем, бывшим следователем, ездят по городам и весям своей страны и соседних стран, торгуют, выживают, как могут. Тут купили, там продали, тут продали то, что там купили... И так почти весь год. Такие времена настали сложные. А тут Филя появился. Продержались годик дома и снова – в путь. За счёт чего продержались?  Стыдно вспоминать, продали несколько золотых колец из бабушкиного наследства, а потом дошла очередь и до картин, но это было уже выше их сил. Как при живом владельце снять со стены привычную и любимую картину?! И потом, как её продать не мошеннику, а настоящему знатоку. Не нести же в комиссионку. Там только таких «чайников» как Лена с Ильёй и ждут с нетерпением.
       Но раскрутились всё же,  в последнее время возили мёд на продажу в Россию с Украины.  Илья стал настоящим знатоком этого дела.  Мёд покупали у производителя, в селе на пасеке. Там удалось и Марфушу сговорить, она согласилась поехать в город, помогать старушке с ребёнком, приносить продукты, убирать, да и жить тут же при «хозяйке».
        Квартира большая, четыре комнаты, просторная прихожая, ковры, всё сохранила, сберегла Вера Максимовна. И долго дожидалась, когда же Леночка закончит свою учёбу да выйдет замуж. «Мне бы внука или внучку подержать». А Филя рос, в шесть лет родители оформили его в школу. Оказался он самым подготовленным абитуриентом для поступления в первый класс школы, хоть и не посещал детский сад, бабушка всему научила, на все вопросы Филя отвечал чётко, с толком, рассуждал, как взрослый. Как тут было не принять такого ученика, хоть и шесть лет!
         К поступлению сына в школу Лена с Ильёй окончательно осели в своём городе. Немного денег накопить удалось, Илья арендовал лавочку, стал привозить мёд от того же пасечника с Украины и продавать его на месте. Тяжело было в первое время оплачивать аренду помещения, зато от рэкетиров, «крышующих» бизнесменов, удалось отбиться с помощью друзей с прежней работы (Илья ведь был следователем в лучшие времена). А Лене пришлось работать у мужа бухгалтером, освоила новое дело быстро. Нужда заставила. Зато все были дома. Оказалось, что у Фили много друзей, которые приходили к ним домой, когда командовала одна бабушка с Марфушей. Лена это дело сломала. «Нечего приводить домой кого ни попадя!» Марфуша была уволена, хоть и плакала горькими слезами, да и Вера Максимовна плакала, расставаясь с ней.
       Время быстро летит, вот Филя уже в третьем классе, он куда-то часто убегает.
        – А что ему делать, – вступалась за внука бабушка, – раз ты его друзей выгнала.
         Но Лена была непреклонна. Побегает, перестанет. Она не знала, что в последнее время Филя ждёт с нетерпением, когда бабушке принесут пенсию, ему и просить особо не нужно. Вера Максимовна давала внуку деньги на компьютерные игры, как он говорил. Вскоре родители купили ему компьютер, но Филе снова нужны были деньги, и всё время сумма увеличивалась... оказалось – игровые автоматы – «однорукие бандиты» выкачивали из мальчишек деньги, а те в свою очередь доили родителей, добрых бабушек, дедушек.
      Когда Илья уезжал на Украину за товаром, в лавочке оставалась Лена. Вот тогда Филе было посвободнее, как он привык, и друзья всё же приходили в дом. Друзья были почти всегда старше Фили, бабушка немного волновалась, боялась как бы дочка и зять не узнали об этих посещениях. Но, как оказалось, боялась она совсем не того, чего следовало бы бояться...
       Филе было 12 лет, когда его дружки, опутав мальчишку «долгами» за игры в автоматах, заставили его, надев на лицо маску, проводить их в дом, когда там оставалась одна бабушка. В масках были все трое. С криком «это ограбление» они ворвались в дом, мгновенно «вырубили бабку» огромной бейсбольной битой, но был миг, когда Вера Максимовна вскрикнула, узнав внука несмотря на маску на лице:  «Филя!» Потом, когда  Филя увидел, как расползается по седине на голове кровавое густое пятно, его вырвало. Он побежал в туалет, там он дрожащими руками вынул из кармана мобильный телефон и позвонил в милицию, он просил прерывающимся от рыданий голосом срочно приехать: «Убийство, ограбление», он назвал адрес.
       Когда он вышел в комнату, ребята смеялись над ним: «Что, обрыгался, трус несчастный, подумаешь, бабке скоро 90 лет. Пожила. Хватит». Филя видел, как мальчишки собирают в кулёк украшения из шкатулок, как они вытаскивают с витрины вазочки, цепочки, снимают картины...
      – Не трогайте ничего, сюда едет милиция, – крикнул он, – и тут же получил удар той же битой, Филя упал, телефон выпал из его руки, один из парней схватил его, не понимая, что это и будет самая главная вещь, по которой его мигом высчитают...
       Филя в отличие от бабушки выжил. Он кричал в больнице, когда пришёл в себя.
     – Это я, я виноват!
     Ему вкалывали успокаивающее, и он засыпал.
     – Она узнала меня, – шептал он во сне.