Третья сторона медали

Александр  Шустиков.

ТРЕТЬЯ  СТОРОНА  МЕДАЛИ.
(грустные мысли на тему Войны)


ПЕРВАЯ
1……….   Жёлто-серая пыль плотным облаком висела в воздухе. Стальные чудовища, высокомерно задрав стволы пушек, угрожающе ревя моторами, надменно впивались траками гусениц в мостовую. Ряд за рядом, колонна за колонной – шли танки. На чёрной, с масляными подтёками, броне белел ромб с чёрным цветком внутри – знак Высшего Правителя Планеты, всемогущего и справедливого Джезлона.
Танковый корпус прошёл. Затерялся в поднятой туче пыли гул моторов. Но туча осталось надолго, медленно, нехотя оседая на чахлые деревья, стены, окна домов, немногочисленных прохожих – туча, наполненная огнём, сталью, кровью…
Гербоа Ар-Ноо – владелец маленького магазинчика канцелярских товаров, удручённый увиденной картиной, отошёл от окна и медленно опустился в кресло.
«Неужели опять война? – устало думал он. – Что нужно людям на этой самой войне? Он – стар, он никогда не держал в руках оружие и ничего: живёт не хуже других. Какая глупость – выяснять отношения силой кулаков, винтовок, пушек, бомб… Будет ли когда-нибудь время, когда люди, вообще, забудут о войнах?...»
Хлопнула дверь. Вошла Фаланика – жена.
- Танки видел? – раздражённо бросила она и отрывистыми движениями начала собирать посуду со стола, стараясь на вилках и тарелках сорвать злость от постоянных войн, вот уже много лет тянувшихся бесконечной. кровавой чередой по всей планете.
- Видел, - Гербоа сплюнул и полез в карман за сигаретами.
- Стало быть: войны не миновать? – Фаланика уселась напротив мужа, и устало сложила руки на колени. – Может, новое убежище купим, а то они опять подорожают?
- «Купим»! – «взорвался» Гербоа. – И сколько ты там сидеть собираешься? Всю жизнь?! Тогда уж сразу в крематорий: дешевле будет!
Фаланика в ответ насупилась. Несколько секунд пристально смотрела на мужа, а потом тихо сказала: - Детей жалко…
- Детей, - хмыкнул Гербоа. – Что дети?... Один на войне на своей пропадает, тоже мне защитник нашёлся, второй – с грузовика не слазит, а третья…  У той: всё танцульки на уме.
- Так работа у неё такая, - слабо возразила Фаланика.
- Работа… Задницей перед мужиками вилять, да сиськами трясти! Хорошая работа…
Фаланика  хотела встать на защиту дочери, но тут глухо хлопнула входная дверь. Старики насторожились…
В комнату открылась дверь и на пороге выросла статная, подтянутая фигура в военной форме.
- Сынок! – Фаланика быстро вскочила и запорхала вокруг сына. - Маленький ты мой… Да сними ты шапку-то, сними… Дома ведь… Родненький… Устал… Где ты там пропадаешь: на своей войне… Мы не знаем, что и думать… Уж весточки не пошлёшь… Голодный… Ой, сейчас…
Фаланика, всплёскивая руками, выбежала на кухню.
Ческор, удовлетворённый встречей, скинул китель, бросил его на диван, сел в кресло, закинул ногу на ногу и, чуть-чуть свысока, посмотрел на отца: - Ну что, отец? Рассказывай. Что, почему, как?... Что новенького? Как вы тут, без меня?
- Да что рассказывать? – Гербоа протяжно вздохнул. – У нас: без изменений. Живём, хлеб жуём, по телевизору «сказки» слушаем… У тебя-то как? На твоей войне…
- Да, отец, да… У нас пока мир. Политики всё пытаются договориться. А что говорить: только тратить время и деньги. Ты слышал, что сказал Великий Джезлон в своём последнем выступлении: «Враг только тогда перестаёт быть врагом, когда он мёртв». Золотые слова!
- А тебе не страшно убивать? – тихо, почти шёпотом, спросил Гербоа.
- Что? – Ческор, кажется, даже не понял вопроса. – Что значит «страшно»?... Понимаешь, отец: есть ты и есть он… Кто будет жив, тот и будет жить. Третьего – не дано!
- А зачем ты, именно ты, - Гербоа выделил последнее слово, - воюешь? Ведь мне ничего не грозит. И матери не грозит. И брату, и сестре… Ничего… До тех пор, пока мир… А когда начинается война, наша жизнь повисает на волоске… Получается: пока ты без работы – мы живём. А как только ты начинаешь работать – мы можем погибнуть… Ты не хочешь стать безработным?
- Отец, а ты случайно не шпион Фахира? Тебе не кажется, что речи твои стали подозрительно вражескими? Тебе не страшно произносить такие слова и, вообще, думать так?
- Нет… Я уже стар… Я долго молчал. Я молчал всю жизнь. Молчал ради того, чтобы вырастить вас, поставить на ноги. Мне не нужна политика. Просто я устал молчать, видя, как вы молотите друг друга ради глупых призывов и посулов ваших правителей… Что вы можете со мной сделать? Убить…И всё. Больше – ничего… Ладно: не обо мне речь: жить тебе. Ответь: зачем тебе нужна война? Ты – не солдат, ты – офицер… Чего тебе не хватает в этой жизни?
- Эх, отец, отец. – Ческор посмотрел насмешливо и самоуверенно. – Ты слышал такое выражение: «Сладкое слово – Свобода»? И я знаю, что слаще этого слова нет ничего. Что нужно для того, чтобы стать свободным? Не знаешь? Чтобы стать свободным, надо иметь власть. Я не хочу подчиняться, я хочу – властвовать. И я добьюсь своего!...
Гербоа поднялся с кресла.
- Отец. Ты куда?
- Голова у меня разболелась. Пойду, прилягу… Перед матерью только слишком-то не разглагольствуй… Не расстраивай…
Гербоа прошёл в спальню, навзничь лёг на постель. И по его щеке скользнула светлая капля – слеза обиды…
………………………………………………………………………..

- Господин генерал, не иначе вы хотите сообщить мне важную весть?
- Вы догадливы: Джезлон откликнулся на наши провокации и начинает боевые действия в северной части океана Барбарота.
- И что вам мирно-то не живётся, господа генералы? Вам нужна война? Хотя, что я говорю: военные без войн, что я без власти.
- А вы довольствуйтесь только тем, что у вас есть, господин Мажл?
- Я никогда не буду довольствоваться тем, что у меня есть.
- Тогда я вас не совсем понимаю, господин Мажл.
- Точнее: совсем не понимаете, господин генерал…  Джезлон – фанатик и идиот. Он стал Главой Планеты, чтобы быть пешкой в моих руках. И если бы не Жераран со своими электронными пугалами, то я бы давно стал бы самым первым «серым кардиналом». А сейчас? Джезлон уцепился, как пиявка, за этих бтороботов-солдат Жерарана и пришлось натравить нашего Фахира на нашего Великого Гения. Но, дело в том, что в случае большой войны Джезлон пойдёт на всё, даже на массированную атомную атаку. Я не уверен, что Жерарану, даже вместе с Хартонором, удержать его. А атом – это смерть. И ни в каких убежищах нам не отсидеться. Кому будет нужна Планета: вонючая, гнилая, мёртвая? Вам, господин генерал?
- Я догадываюсь, что вы и Фахира выкинете за борт, когда он станет вам не нужен. Да и я не миную этой участи…
- Да… Фахир мне пока нужен… А ты?... Ты, Лергит, успокойся. Я ни черта не смыслю в вашей тактике и стратегии, тем более во всех этих пушках и самолётах… А менять тебя на другого – выигрыша не будет… Так что: можешь быть спокоен…
………………………………………………………………………..


2……….   Музыка наконец-то смолкла и Хина, устало, улыбаясь публике, впорхнула за кулисы. Вбежала в свою комнатушку, быстро захлопнула дверь и накинула крючок. Медленно опустилась на стул и закрыла глаза…
«Как всё это надоело. Каждая ночь – как каторга: танец, танец, танец… Как надоели эти пьяные рожи, похотливые глаза, недвусмысленные улыбки… Как надоели эти утренние заботы, когда надо украдкой, избегая прохожих, бежать домой…   И, молю Всевышнего: не дай встретиться с этими придурками из личной охраны Джезлона. За неповиновение они могут и пристрелить. И никто с них ничего не спросит. Никто. Джезлон – это царь, судья, палач»…
Хина прислушалась. Где-то, в глубине коридора, раздался женский вскрик, его перебил мужской пьяный голос. Послышался грохот падающих стульев и, затем, резко хлопнула дверь…
Хина встала и начала расстёгивать юбку.
«Хочешь – не хочешь, а надо идти домой. А то мать с ума сойдёт».
Она разделась и прошла за перегородку, где был устроен небольшой душ…
Вода нежно охватила плечи, мягко приласкала руки, зазмеилась весело по груди, сладко коснулась бёдер, жарко заструилась по ногам…
« Как я устала. Бежать некуда, да и незачем. Жизнь так и пройдёт: в страхе. Неужели я когда-то мечтала стать великой артисткой? Хотела, чтобы мне поклонялись. Как я хотела быть знаменитой. Сама перед собой, перед мамой – играла всякие сценки о любви, пела, танцевала. Мечтала о высоком искусстве. Где это всё?...  Им, оказывается, нужны только голые ноги и пышная грудь.  Неужели всё так и пройдёт? И я не встречу никого, кто бы меня полюбил по-настоящему – как об этом пишут в старинных романах»…
Она выключила воду, обмотала голову полотенцем и подошла к зеркалу. На неё, из-за той Нереальности, смотрела юная девушка с длинными ресницами, слегка припухлыми  губами, упругой грудью, прямыми стройными ногами…
«Что ждёт тебя впереди, девушка? Смерть от пули самоуверенного солдата?... Или что: похуже… Ладану наплевать на её заботы. Ческору – тому, вообще, на всё плевать. Этот фанатик мать родную не пожалеет во имя своего Джезлона. Как был идиотом – так и остался»…
Улица была по-утреннему пустынна. Где-то, за серыми громадами зданий, вставало оранжевое солнце Планеты…
Хина сбежала по ступенькам крыльца, завернула за угол и резко остановилась, вжимаясь в шершавую стену.
У края мостовой, оранжево-зло поблёскивая лобовыми стёклами, стоял, по бульдожьи тупоносый, чёрный армейский грузовик. А к ней шли два офицера в форме Охраны Порядка Города…
Бежать было бессмысленно. Не они, так пуля – та уж точно: догонит.
Хина начала осторожно отступать, пока не упёрлась спиной в холодный бампер грузовика. Она сильно зажмурила глаза и напряглась, цепенея от страха и бессилия. Почувствовала, как эти двое приблизились к ней, крепко взяли за локти и повели. Скрипнула дверь. Хина рванулась, но… Её больно толкнули в спину, и она сильно ударилась коленкой о железную лесенку. Её толкнули ещё раз, и она стала подниматься в кузов, запнулась за порожёк и упала на четвереньки. Быстро вскочила  и отпрыгнула к передней стенке. Повернулась и почувствовала икрами ног равнодушный металл брони…
Хина поняла, что сейчас с ней случится, но, всё равно, какая-то ниточка в голове тянулась к спасительной фразе: «Может это сон?»
Но это был не сон…
Хина ощутила каждой клеточкой тела, как один из этих подошёл. Расстегнул  её пальто. Стащил блузку с её плеч. Сдёрнул с неё юбку. Раздел её. Она почувствовала липкие, потные, жадные, мерзкие ладони.
Слёзы – слёзы стыда и бессилия, горячими каплями бежали по её щекам…
………………………………………………………………………..

- Теперь мы надёжно защищены. Пусть теперь Фахир бесится до безумия, но такого прекрасного подземного города у него не будет никогда. И нам теперь: надо по-настоящему поговорить с ним, но только языком нашего лучшего в мире оружия! …  И, если, ядерный смерч сметёт вся и всех – что поделаешь: может быть и так – мы останемся. На нашу жизнь запасов хватит, а потом: нашим сыновьям можно начинать осваивать Планету вновь…  Представляешь: мы с тобой – отцы новой Планеты… Но, к сожалению, этого не будет. Потому, что мы победим!... Я отдаю приказ об активизации военных действий в районе океана Барбарота. А завтра мы ударим со стороны восточного побережья Таталораны…  Но если я почувствую, что Фахир побеждает, то тогда я нанесу ему такой силы ядерный удар, что уже никто и никогда не спасёт его… Мы пойдём в бой с открытым забралом, и с острым мечём в руках. Мы достойны наших предков, которые шли в бой, не оглядываясь ни на что!  Мы защищаем право на жизнь нашего великого и честного народа. Мы будем биться, неся в сердцах имена наших славных предков…
………………………………………………………………………..


3……….   Оранжевое солнце окрасило этажи серых и угрюмых зданий. Утренние лучи беззаботно ударили в стёкла окон, витрины магазинов, прочертили длинные тени по пыльным и серым мостовым Города.   
Из-за поворота, мерно печатая шаг, показался военный патруль. Солдаты-биороботы смотрели внимательно и тупо. Автоматы, покачиваясь в такт шагам, были готовы в любой миг разрушить тишину треском очередей, свистом пуль и звоном стекла. Офицер – начальник патруля надменно вышагивал чуть впереди и слева.
Патруль прошёл до поворота, завернул  за угол и оказался на круглой площади. В центре её, на высоком пьедестале, застыла фигура древнего рыцаря, закованного в каменную броню.
Откуда-то, из-за угловатых контуров зданий, на площадь вытек шум автомобильного мотора. Офицер остановился. Солдаты замерли. Указательные пальцы правых ладоней привычно легли на крючки спусков.
На кольцо площади, выкатился армейский грузовик с белым ромбом на борту. Машина быстро оббегала монумент Древнему Рыцарю. Достигнув патруля, грузовик остановился и из кабины на мостовую спрыгнул офицер. Он быстро прочертил ладонью в воздухе условный знак, и солдаты послушно замерли по стойке «смирно». Офицер тронул начальника патруля за плечо и что-то прошептал ему на ухо. Начальник патруля улыбнулся и кивнул, соглашаясь. Офицер на прощание весело подмигнул и побежал к машине.
Грузовик дрогнул, выплюнул облако сизого дыма и резко взял с места. Вскоре гул двигателя растворился в утренней тишине, а на смену ему, словно эхо, на площадь вытек шум мотора тяжелогруженого автомобиля.
Пальцы солдат вновь заняли своё привычное место на крючках спусков.
На площадь, тяжело раскачиваясь, выполз фургон с прицепом. Начальник патруля властно поднял руку, и автомобиль послушно направился к солдатам. Остановился.  Мотор, на холостых оборотах, привычно пел свою песню. Из кабины вышел водитель. Вытер ладони о ткань комбинезона и направился к офицеру, доставая из кармана личную карточку.
Вдруг один из солдат приподнял ствол автомата и дал длинную гулкую очередь поверх кабины автомобиля. В верхнем этаже соседнего здания зазвенели стёкла и блестящие осколки посыпались на мостовую.
Правая дверца кабины открылась и на мостовую спрыгнула девушка. Не спеша, запахнула полы чёрного пальто, обнажив на секунды  белое бедро и тёмные соски грудей.
- Карточку, - начальник патруля протянул руку. Водитель вложил в ладонь начальника блестящий прямоугольник личной карточки. Начальник вложил её в прорезь дешифратора, и на него с экранчика глянуло лицо водителя грузовика. Рядом засветилась надпись: «Ладан Ар-Ноо. Округ № 763121. Водитель. «Бергаяр»-097-00-3».
Начальник патруля протянул карточку обратно, скосил взгляд на девушку и спросил:
- Кто?
- Сестра. Хина, - ответил водитель и добавил. – Я свободен?
- Да.
Ладан влез в кабину, дождался пока Хина усядется рядом, и выжал сцепление. «Бергаяр», плавно набирая скорость, закачался по кольцу площади.
- Почему ты не убил их? – Хина брезгливо посмотрела на брата.
- Это было бы глупо… Смерть – и всё…
- А это что: не смерть? – Хина распахнула пальто.
Ладан смотрел на дорогу. Что он мог ответить? Да, он испугался. Да, он трус. Слеза жалости навернулась на глаза…
………………………………………………………………………

«Слава великому гению нашей счастливой Планеты, мудрейшему Джезлону!... Слава!... Передаём важное правительственное сообщение… Сегодня… наши доблестные войска, непобедимые рыцари нашего народа перешли в решительное наступление по всему фронту…  Не пройдёт и пяти дней, как грязная банда изменника Фахира будет полностью уничтожена!... Смерть врагам!... Смерть предателям!... Смерть грязным собакам!... Слава великому Гению!!!... Слава! Слава! Слава!!!...
………………………………………………………………………


4……….   Нежно – голубой купол чистого неба накрыл океан, лениво перебирающего струны своих волн. Оранжевое светило висело в зените и дарило Планете своё тепло. Под лёгким ветерком шелестела прибрежная трава. Из-под огромного камня змеилась струйка родника и, пробираясь между россыпью гальки, терялась в песчаных дюнах. Розоватые, расчёсанные ветром, нити облаков протянулись в вышине. Тишина…
Издалека, оттуда, с материка, тишину медленно, но настойчиво начал разбивать тягучий гул высоколетящих самолётов.
Четыре машины, с хищными обводами фюзеляжей, с подвешенными рыбинами ракет, выглядели угрожающе – надменно…
Ческор надавил клавишу включения автопилота, окинул внимательным взглядом циферблаты на приборной доске и, удовлетворённо, откинулся на спинку сиденья.
«Хорошо… Борьба. Бой. Драка. Вот что главное в жизни. Драться и только драться. Время переговоров прошло. И начался бой – бой против Фахира, его приближённых, его бездарных солдат… Слава Великому Гению!»
Роботы не сомневаются в правоте отданного приказа. Им не надо сомневаться – у них нет эмоций. Но люди, подобные Ческору?...  Почему они любят убивать? Ради чего?...
В шлемофонах послышался  далёкий голос  диспетчера станции наведения:
- «04». Я – «Смерч». Курс 157, эшелон 8700 – бомбардировщики противника. Приказ: уничтожить… Как поняли? Приём…
- Я – «04». Понял. Выполняю, - Ческор поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и вышел на связь с ведомыми. – «Стрела-2», «Стрела-3». Курс 157. Эшелон 3000, программа 8. Выполнять… «Стрела-4»: делай как я…
Ческор потянул штурвал на себя. Штурмовик начал послушно задирать нос. Через зеркало обзора, Ческор видел, как два штурмовика падают  в крутом пикировании. За ними тянулся шлейф пассивных помех. А самолёт напарника послушно следовал за ним. И сверху, в помощь штурмовикам, чертили голубой простор две ракеты, выставляя по курсу помехи.
Ческор, внимательно слушая станцию наведения, вышел на боевой курс и нажал гашетки. Бело-жёлтые лучи лазерных выстрелов унеслись вперёд. И, когда штурмовики пробили серебристую пелену искусственного облака, то Ческор радостно вскрикнул: два огненных факела валились вниз.
Навстречу полыхнули залпы противника. Штурмовик напарника вздрогнул, круто повернул вправо и взорвался, на миг, превративший в ало-жёлтый шар. Ческор успел оттолкнуть штурвал от себя: это спасло ему жизнь. Ему, но не самолёту. Вместе с двигателем отвалилась правая плоскость. Штурмовик перевернулся на спину и, непостижимо замысловатой траекторией чертил небо, целясь в белые барашки волн…
Ческору удалось приземлиться на самой кромке берега, среди громадных мшистых валунов. Нога попала в расщелину и Ческор, не сумев во время «погасить» парашют, чуть было не сломал её.
- А!!! – кричал он от боли, поражения, бессилия. – Паразиты! Гады!... Я, всё равно… Всё равно я вас всех убью!... Всех!!!... Не-на-ви-жу!!!...
Он кричал, размазывая по щекам слёзы – слёзы бессилия и ненависти…
………………………………………………………………………..

- Ну что, уважаемый господин Мажл? Дождались?
- Этого следовало ожидать, что он не послушается Жерарана.
- В чём?
- А в том, что тот не позволил бы ему начинать боевые действия, не укрепив обычные вооружённые силы. Одними ракетами и самолётами войну не выиграешь. И если бы не эта атомная «игрушка», я бы спал спокойно.
- Но что делать? Как заставить Джезлона остановить атаку? Потому, что если он…
- Да… Почувствовав поражение, Джезлон выбросит на нас весь запас атомных бомб… А, вообще-то, расстраиваться не следует. Конечно, если бы у генерала Лергита разведка работала хорошо, то… Ну, да ладно: что уж теперь мечтать о прошлом… А вас, уважаемый господин Фахир, прошу снять вон ту белую трубочку и набрать номер 76-2. Да, да: позвоните Джезлону, покайтесь в грехах. Он простит… Нам нужны переговоры. Не сомневаюсь: он ответит согласием, потому что я его знаю… И пока мы будем там разглагольствовать, господин Лергит, я думаю, сумеет повысить боеготовность вверенных ему подразделений… И обратит особое внимание на космическую группировку…
- Значит, звонить?
- Естественно, мой уважаемый господин Фахир…
………………………………………………………………………..


5………..   – И почему я всегда и во всём виноват? Во всём, что случается в нашем «счастливой» семье? Ну?!... Да, заведёшься ты когда-нибудь?! – Ладан пнул педаль стартёра.
«Бергаяр» наконец вздрогнул.
- Садись! – крикнул Ладан сестре, которая хмуро жалась к крылу автомобиля. – Отвезу тебя к тётке, и только попробуй нос оттуда высунуть… Красотка…
«Бергаяр» рванулся, на повороте повалил штакетник и вылетел на вечернюю улицу.
- Тебе жить надоело?! – крикнула Хина, схватившись за ручку дверцы, когда, на очередном повороте, машину чуть было не перевернуло. Ладан отмахнулся и только крепче сжал зубы.
- Не хочешь – не надо! – кричала Хина. – Пешком дойду… Выпусти!
А за следующим поворотом, посреди улицы, перекрыв её своим серо-грязным корпусом, стоял бронетранспортёр. Рядом виднелись фигурки солдат.
-Стой!!! – завопила Хина, хватаясь руками за голову.
Ладан вдавил педаль. Дико заверещали тормозные колодки. Машина глухо ткнулась в борт бронетранспортёра. Тот качнулся, но на колёсах устоял.
Хина ударилась о стекло,  на миг потеряла сознание. Очнулась, почувствовав, как Ладан тянет её за полу пальто и кричит: - Бежим! Бежим, скорее же!...
Они пересекли улицу и юркнули в арку дома. Позади, по-собачьи, затявкали автоматы. Пули застучали по стене, осыпая брата и сестру каменной крошкой. Пробежав через двор, Ладан на мгновенье остановился. прислушиваясь. Солдатские сапоги стучали всё ближе. Ладан дёрнул Хину за рукав, и они побежали дальше, повернув в какой-то узкий проход между зданий. Ладан знал здесь все подворотни и проходные дворы. Проскочить этот коридор, а там такой лабиринт – сам себя потеряешь.
Ладан толкнул сестру и поскользнулся. И того хуже: падая, стукнулся коленкой о бордюр тротуара. О дальнейшем беге не могло быть и речи – встать и то было больно.
Хина обернулась, всё поняла, жалобно вскрикнула и присела рядом:
- Ну, Ладан. Ну, миленький. Что ж это такое-то? А?...
- Беги. Беги скорее, сестрёнка… Там твоё спасение… А я ещё повоюю, - он вытащил из кармана пистолет.
- Ладан, - тихо прошептала Хина, не в силах сделать ни шагу.
В проход вбегали солдаты.
Ладан перевернулся на живот и выстрелил. Не попал.
- Нас сейчас убьют, - покорно проговорила Хина. И так же покорно и тихо приняла удар пули. Тело её обмякло и безропотно распласталось на холодном бетоне.
Второй дружный залп поцарапал Ладану бедро и прострелил правую руку, чуть выше локтя.
Ладан в странном оцепенении смотрел в белое лицо сестры, здоровой рукой размазывая слёзы горя по щеке…
………………………………………………………………………..

- И завершая первый день переговоров, я беру на себя это заключительное историческое слово… Мы сегодня пришли к пониманию, что нам нужен мир, и мы обязаны нашими общими усилиями снять с лица Планеты чёрное покрывало смерти. Как и сегодня, так и впредь, все проблемы надо решать только мирным путём – путём переговоров… Да будет вечный мир и вечный покой на нашей процветающей Планете…
- То, что мы услышали из ваших уст, наш добрый и великий Гений, нас приятно поразило и обрадовало. Мы рады, что Вы так проницательно смотрите в будущее. Я – ваш вечный союзник и покорный слуга… Мой друг!... Простите мне мои заблуждения, которые на миг овладели мною и моими советниками… Слава! Слава Великому и Доброму, Чуткому и Гениальному господину Джезлону! Ура!...

… - Может, зря мы это затеяли? Воевать надо было и верить в победу. Они, ведь, тоже не дураки и прекрасно всё понимают… А так, кто его знает, может и победили бы.
- Именно: что они не дураки. Они тоже не прочь подкрепить свои силы. А воевать, как ты предлагаешь – это случайность победы. А я не привык полагаться на случай… Давайте решать, что делать завтра?...

… «Всё. Всё не так. Нет: они решили, что я дурак, что я ничего не понимаю. А я их насквозь вижу… И от них надо ждать беды. Они – предатели. Все! Только, когда я останусь один, только тогда будет всё спокойно и безопасно. Льстецы! Сегодня же всех арестовать! Во время ужина… Нет, не дадутся. Поймут. Катастрофа?... Тоже нет. Ну, неужели я ничего не могу с ними сделать?... А если нанести атомным удар, вину свалить на Фахира, а самому уйти вниз и переждать, пока они все здесь перегрызутся?... Страшно… Но пусть!... Пусть!... Потом будут бояться только меня. Я один буду править. Власть будет у меня». – Соедините с 65-4 «Трасса»… Говорит Джезлон.
- Генерал Эйрли слушает.
- Приказываю нанести атомный удар силами стратегической авиации генерала Адина по городу Борсфа… Сейчас! Сию минуту! Вы поняли меня, генерал?
- Да, мой Гений!
- Выполняйте!
- Есть, мой Гений!...
………………………………………………………………………..


6… ……..   Генерал Мах ещё раз пристально осмотрел шеренгу солдат, выстроившихся во дворе одного из кварталов Хартонорфы. Не роботов, а самых настоящих фанатиков из группы «Лезвие Меча»…
- Солдаты! Мои боевые друзья! В это опасное, но и счастливое время бескомпромиссной борьбы, битве за идеи нашего Великого Гения, я не буду долго задерживать ваше внимание. Нас ждёт бой, который навсегда впишет золотыми буквами ваши доблестные имена в историю нашей Планеты. Да здравствует Великий Джезлон! Смерть генералу Эйрли – предателю и собаке! Вперёд мои верные друзья!...
Ческор бежал вдоль улицы, прижимаясь к стенам домов, насторожённо осматривая окна, подъезды и арки. За ним бежали тридцать головорезов – его взвод.
Он получил боевую задачу: выбить группу «эйрлистов» из подвалов городского банка. Но на полпути к площади Рыцарей Чёрного Цветка, они напоролись на вооружённую группу, сражавшуюся неизвестно за кого. И завязалась яростная перестрелка…
- Капитан, - к Ческору подполз командир отделения, - давай лучше отойдём. У нас осталось только девятнадцать человек.
- Ты очумел, сержант! – заорал Ческор. – Отступить?! Да кто нам простит это? В жизнь не поверю, чтобы солдаты из «Лезвия Меча» показывали врагу свои спины. Только вперёд! Генерал Мах ждёт от нас выполнения задания… Что там у вас?
- Они закрепились вон в  том доме. Видите: с башенками на крыше. Перед домом всё открыто. Мы как на ладони. А у них огнемёты с лазерным наведением. Я не знаю…
- Эх ты, сержант… Карту города сюда… Вот они… А вот мы… Значит так… Бери половину солдат, укройся вот здесь и веди непрерывный огонь… Я возьму остальных и по этой улице обойду их с тыла. Понял?
- Понял… Но в Парке Спокойствия окопались «эйрлисты».
- Проскочим. Зови ребят…
Он повёл свою группку по узенькой улочке. Шли быстрым шагом, постоянно насторожённо оглядываясь…
Оставшиеся в городе жители со страхом и ненавистью смотрели на цепочку солдат. Теперь надо было бояться каждого. Каждого! Даже соседа по лестничной площадке. Война развязала руки. Каждый мог делать то, что хотел. А сколько всплыло на поверхность мерзости, подлости, жестокости…
Солдаты почти дошли до перекрёстка, когда из-за угла дома, выползли два танка. Один начал поворачивать башню и Ческор ясно разглядел на пыльной броне красный квадрат с белым кругом внутри – знак генерала Эйрли…
- Ложись! – заорал Ческор и упал, быстро отползая под прикрытие стен. Остальные повторили его манёвр. Рядом солдат торопливо вкладывал снаряд в гранатомёт.
- Дай! – Ческор властно протянул руку.
Схватив оружие, откатился под прикрытие разбитого бронетранспортёра и начал ловить в перекрестье прицела стальную тушу танка. А танк вдруг стал разворачиваться, с явным намерением уползти в другую сторону.
Ческор, наконец-то прицелился и нажал спуск. Белая молния пролегла над мостовой и впилась в танковую броню. Серое чудовище вспыхнуло ярким костром. А со второго танка ударил пулемёт. Жерло пушки, покачиваясь, искало обидчика.
- Снаряд! – завопил Ческор.
Солдат лежал, уткнувшись лицом в пыль мостовой. Под ним разрасталась алая лужа крови.
- Проклятье! – Ческор вскочил и бросился в ближайший подъезд.
Взрывная волна кинула его на металлическую решётку перил. Он сильно ударился грудью, перевернулся и упал на бетонный пол. Застонал, хотел поднять голову, но тут же судорожно вжался в пол: на улице начали с визгом рваться снаряды с бронетранспортёра..
Когда грохот взрывов умолк, Ческор прислушался, встал на ноги и выглянул на улицу.
Один танк догорал. Второго не было видно. Горели колёса от бронетранспортёра. Яркие языки пламени, выбиваясь из трёх окон соседнего дома, жадно лизали каменные стены. Его солдат нигде не было…
Надо было идти, искать своих…
………………………………………………………………………..

- Что?
- Только что наш великий гений отдал приказ: о нанесении атомного удара по Борсфе.
- Ты с ума сошёл! Когда?
- Двадцать минут назад. Наш люди перехватили прямой телефонный разговор Джезлона и Эйрли. Стратегическая авиация генерала Адина уже в воздухе.
- Эйрли… Собака!... Тоже к власти рвётся… Ну, ладно… Самолёты давно в воздухе?
- Четырнадцать минут.
- Раньше надо было… Раньше! А теперь всё кувырком… Где Хартонор?
- У себя.
- Срочно его ко мне. Срочно!
- Есть!
…
- Что случилось?
- Наш дурак приказал нанести атомный удар по Борсфе.
- Ты… серьёзно?
- Да! И очень серьёзно… Возьми моих людей… Да, да!... И предупреди Фахира и этих, чтобы никуда не выкуркивали. Я скоро спущусь к ним… Подготовь текст на радио, что убийство Джезлона – дело рук агентов Фахира… Ты всё! понял!
- Да…
………………………………………………………………………….


7……….   Как ни странно, но Ладана спас от неминуемой смерти шальной снаряд, выпущенный из дальнобойного орудия неизвестно кем…
После гибели Хины, его погрузили в открытый кузов бронетранспортёра, посчитав за разведчика Фахира, и повезли в штаб Охраны Порядка Города. Весь взвод сидел внутри, только один в кузове: охранял «преступника»…
Снаряд разорвался метрах в двух. Транспортёр перевернуло, Ладана выбросило из кузова и бросило далеко в сторону. И, хотя он упал на траву, но удар, всё же, был сильный и Ладан потерял сознание.
Очнулся, когда уже начало темнеть.
Он пополз к дому: ему обязательно надо было узнать судьбу матери и отца. Они остались единственными, о ком надо было позаботиться. Ческора он давно уже не считал за брата, так как понял, что, такие как Ческор - фанатики силы и власти – раздувают пожар Войны на Планете. И им плевать на всё и всех, лишь бы им быть наверху…
Из-за поворота выплыло завывание сирены, и на перекрёсток выполз армейский грузовик. Машина остановилась, и на мостовую начали прыгать солдаты в полном боевом снаряжении. Под командованием офицера они побежали по тротуару, озираясь по сторонам.
А из-под арки дома, вдруг, выехал маленький легковой автомобиль и чуть не сбил с ног одного из солдат. Тот отскочил в сторону и нажал спуск.
Лопнуло лобовое стекло. Дверца, жалобно скрипнув, открылась, и на тротуар  вывалился труп водителя. Пассажир – совсем ещё мальчик – с визгом выпрыгнул вслед и побежал через улицу к спасительным дверям подъезда. Деловито застучал автомат. Пустые гильзы, весело подпрыгивая, посыпались на мостовую. Мальчик упал. Солдат выстрелил ещё, уже по машине. Она задымила и гулко взорвалась. Офицер истошно закричал, и солдаты побежали дальше, огибая лиловый костёр…
«Сволочи! – Ладан откинулся к стене дома. – Будьте прокляты все, кто берёт в руки оружие и идёт убивать»…
На город наползала ночь. Зажглись фары грузовика на перекрёстке, выхватывая из тьмы чёрные глыбы притаившихся зданий, которые только местами опасливо запятнались жёлтыми квадратиками окон. Ощупывая щупальцами прожекторов притихшие кварталы, пронеслись два вертолёта.
На город наползала чёрная ночь Войны…
………………………………………………………………………..

- Что вас встревожило, господин  Жераран, и что вас привело к нам?
- Джезлон убит.
- ???
- Успокойтесь, господа. Это сделал я. И вам ведь это на руку, не правда ли? То, что я скажу: прошу выслушать очень спокойно… Джезлон отдал приказ об атомной бомбардировке города Борсфа… Города уже нет. А вы сегодня улетаете к себе. Через пару дней, мы с Хартонором прилетим к вам и всё, по-деловому, обсудим. А через час, по радио, будет передано правительственное сообщение о смерти Джезлона от рук агентов Фахира…. У меня – всё. Вертолёт – на крыше Дворца… Идёмте, я провожу вас…
- А ты оказался умнее, чем я думал…
- Умнее буду тогда, когда перехитрю тебя, господин Мажл… Счастливо долететь…
………………………………………………………………………..

8………..   Ческор долго бродил по городу, но никого не смог найти. Усталый он опустился на мостовую, на какой-то тихой улочке и прикрыл глаза…
Разбудили его резкие удары по плечу и спине. Ческор открыл глаза и увидел, стоящих полукругом людей в гражданской одежде, но с автоматами в руках. Ческор рванулся в сторону, но его грубым пинком вернули обратно.
- Сидеть! – рявкнул мужчина с перевязанной рукой и коротким  десантным автоматом на плече. – Ты кто?
- Солдат, - неприязненно буркнул Ческор.
- Вижу… С техникой знаком?
- Да.
- Это не солдат, - заметил один из бандитов. – Это капитан воздушных сил армии Джезлона.
- Какая разница: капитан, генерал… Танк водить умеешь?...  Ну, что молчишь?... Танк, спрашиваю, водить умеешь?... Эй ты, лётчик…
- Да.
- Ладно: не дрейфь… Сделаешь нам одну услугу и можешь катиться к своим «джезлонятам»… Чем дольше вы будете воевать – тем лучше. Пошли!
- Куда?
- На работу, - хохотнул бандит.
Ческора провели по улице, завели в ворота парка. На одной из аллей, прикрытый ветками, стоял танк. Вокруг ходил часовой.
- Поедешь по той улице, по которой шли, и повернёшь в первый же переулок. Потом на главный проспект и – за город. Сделаешь – получишь жизнь. Ты понял, надеюсь?
- Да.
- И научи моих ребят стрелять из этой штуки, - главарь шлёпнул ладонью по стволу танковой пушки, - и – вперёд…
… Танк дёрнулся и, подминая кусты, медленно пополз к выходу из парка. Рассыпавшись, упали столбы ворот. Танк повернул вдоль улицы, и быстро застрекотал по мостовой, объезжая перевёрнутые автобусы и расталкивая обломки автомобилей. Повернул на проспект Маршала Барра и, набрав скорость, плавно закачался по «бетонке»…
«А трус я, всё же. С какой-то кучкой бандитов не смог справиться. А с другой стороны: зачем мне это нужно? Погибнуть по-глупому? У меня ещё всё впереди. Вот тогда-то я лично разыщу эти наглые рожи, и каждому вгоню пулю в лоб. Гады!»
Острым взглядом лётчика Ческор рассмотрел за густыми кронами деревьев два противотанковых орудия. Чуть подрагивая листвой, стволы пушек поворачивались, отслеживая путь бронированного чудовища.
«Это – конец», - Ческор вдавил педаль тормоза и через открытый передний люк вывалился на мостовую. Неуклюже прыгая на четвереньках, Ческор услышал злой и резкий вскрик главаря: - Эй! Ты куда, сука?.
И в это мгновенье хлопнул выстрел.
Снаряд попал в гусеницу. Осколки злым роем «пропели» над головой. И сразу же выстрелила вторая пушка. И снаряд влетел в открытый люк водителя.
Башню тут же унесло в сторону, а из корпуса взвился столб огня и дыма. С оглушительным треском взорвался танковый боезапас…
Ческор поднял голову, осмотрелся и понял, что от родительского дома его отделяет несколько минут ходьбы…

… Ладан не удивился, что двери сорваны с петель, а под ногами хрустит стекло. Он вошёл в дом…
Из гостиной, по стенам которой плясали отблески пожаров,  вышел военный в форме офицера армии Джезлона. Это был Ческор.
- Ты? – бесцветным голосом спросил брат.
- Я, - также равнодушно ответил брат.
- Тоже воюешь?
- Да.
- Интересно знать: за кого?
- За себя, за свой дом, за тех, кто не в силах съездить вам по морде, против тех, кто превратил Планету в ад… Вы, рвущиеся к Власти! Вы хотите уничтожить всех, чтобы править над всеми, - Ладан усмехнулся. – Над кем же вы будете править, если всех уничтожите?
- Вы – рабы…   И вам, предсказано Судьбой, делать то, что прикажем мы, мы – избранные самим великим Джезлоном. И никто нас не остановит! Даже «эйрлисты» - продажные шкуры. Даже они не смогут нас остановить.
- Они хоть воюют, а ты? Сидишь здесь как…
- Да! – Ческор рванул ворот мундира. Пуговицы с треском разлетелись. Отлетел и белый ромбик с чёрным цветком. Ческор уставился на белое пятнышко у ног Ладана и вдруг закричал:
-  Да!...  Я не хочу умирать от чьей-то глупой пули!...  Меня ждёт будущее! Мы переждём пока вы и «эйрлисты» перестреляете друг друга, а потом… Потом мы возьмём вас голыми руками!
- Ты не возьмёшь… Потому что ты – трус. Ты смелый, когда перед тобой идут роты биороботов, когда ты укрыт бронёй танка, когда ты сыплешь бомбы на беззащитных людей. Ты хорошо воюешь со стариками… Здесь тебе равных нет… Тебе наплевать на всё, кроме себя!...
- А ты?!
- Я?... Я никогда не ударю слабого, не оттолкну локтем соперника, не посмеюсь над запутавшимся. Я приду им на помощь. Всегда!... Не смейся… Да, я наивный, я – добрый, но таким  как я принадлежит Будущее… Я хочу, чтобы все были живы и никто, никогда не боялся за свою жизнь… А твоё место…
- Ты хочешь сказать, что моё место в могиле?!
- Если хочешь: понимай так… Стой! – Ладан предупредил рывок Ческора к кобуре. – Выслушай до конца. Ты, воюешь за Джезлона, потому что он тебе даст власть над десятком таких как я. Не больше…  Ты – мелочь. Ты глупая пешка в его руках. Ты не знаешь, что твою сестру изнасиловали солдаты Джезлона. Но тебе – всё равно… Ты знаешь, что мама и отец мертвы. Но тебе – всё равно… Ты – сволочь!...
Ческор закричал, выставил вперёд руки и кинулся на брата. Они сплелись в один орущий и шипящий клубок, начали кататься по комнате, ломая то, что ещё оставалось сломать.
- Я – сволочь? – хрипел Ческор. – Ты. Быдло. Да я тебя… Всех! К стенке!...
Ладан оттолкнул Ческора. Они поднялись на ноги.
- Опомнись, брат, - Ладан смахнул кровь из-под носа.
- Ну, погоди, - Ческор прилаживал на место оторванный рукав. Но, вдруг, он стремительно прыгнул, схватил брата за горло, а другой рукой выхватил из-за голенища нож…
Ладан захрипел… Между пальцев хлестала кровь…
………………………………………………………………………….

-Что?...  Слава Всевышнему… Противник прекратил ракетную атаку. Потери небольшие. Уничтожен только город Ахатафа и город Фахирфа на острове Итанок. Генерал Эйрли просит о перемирии… Военный переворот состоялся…
- Прекрасно, Лергит. Пусть воюют… А мы продолжим программу «Зонтик». Только она принесёт нам победу над Великим Гением Планеты генералом Эйрли…
……………………………………………………………………………


9……….   Ческор вышел из дверей родительского дома…
 Город горел…
«А я победил. У меня впереди всё: слава, деньги, власть. Я – офицер великой армии. Вот он: горящий старый мир. Но мы построим новый мир. Мир великого народа, мир достойных людей. И я буду впереди! Да здравствует наш вождь, наш великий гений…»
И Ческор, стараясь печатать шаг, пошёл навстречу пламени пожаров Войны.
А за его спиной, над входом дома, скорбно раскачивалась вывеска:
«Канцелярские товары. Гербоа Ар-Ноо и сыновья»…





ВТОРАЯ
……….   Их было двое. Оба в коротких штанишках, белых праздничных рубашках и сандалиях на босу ногу. И глаза были широко распахнуты…
- Валька! Смотри! – восторженно захлебнулся один из них, остановившись под остроконечным серебристым носом. – Смотри, как красиво! А вот это что за палочка?
- Это? – второй озадаченно поскрёб затылок. – Это новая пушка, наверное?...
- Сам ты «пушка», - отмахнулся первый. – Пушки – они большие, а тут, смотри, какая маленькая дырочка на кончике, - показал он пальцем на входное отверстие приёмника воздушного давления. – Нет, это не пушка.
А его приятель оседлал уже одно из колёс носового шасси.
- Петро, - окликнул он друга. – А почему у него здесь два колеса?
- Чтобы быстрее ездить, - не задумываясь, ответил Петро. – Ему же надо быстро набрать скорость, чтобы быстрее взлететь. И – на врага, на врага
А Валька уже не слушал друга. Уцепившись за стойку и, встав ногами на протектор, он вертел головой, изучая механизм уборки шасси…
- Валь, - потянул его за штанину Петро. – Здесь: неинтересно… Колёса есть у всех самолётов…  Пошли пушки искать.
Они зашли в тень плоскости и задрали головы, рассматривая гондолу двигателя.
- Здорово, - выдохнул Валька. – Вот это махина… Эх… Сесть бы в него – и вперёд. И из пулемёта: «та-та-та-та»!
- Дурак, - насмешливо прервал его Петро. – Какие пулемёты? Это раньше были пулемёты, а теперь – пушки и ракеты.
- Бомбы ещё есть, - поделился познаниями Валька.
- Бомбы – в бомбардировщиках, а это – истребитель. Вон видишь: ракета прицеплена.
- Вижу… Слушай, а почему у неё на носу стёклышко, как у фонарика?
- Мне папка рассказывал, - гордо заговорил Петро, - что есть ракеты, которые сами летят за самолётом. Куда бы он не повернул, она, всё равно, его догонит.
- Да? – недоверчиво глянул на него Валька. Подумал и добавил: - А это здорово, что у нас есть такие ракеты…
- Конечно, здорово! Мы всех победим!
- Конечно, всех, - Валька сунул голову в дюзу двигателя, провёл пальцем по чёрному металлу. На коже осталось пятно сажи.
- Что там? – Петро вытянул шею, заглядывая через плечо приятеля.
- Мотор тут. Огонь отсюда вылетает и самолёт летит. Быстро летит… Вот бы купить такой: сел и раз – в деревне у бабушки.
- Кто тебе продаст, - пренебрежительно хмыкнул Петро. – Это же не «кукурузник» какой-нибудь, а военный самолёт. Он должен стрелять.
- Ну и что… Но зато было бы быстро. А то: летишь на этой колымаге.
- Но тебе ведь не к спеху, - успокоил его приятель. – А тут скорость нужна, чтобы врага не упустить.
- Да знаю я, - Валька отошёл к покатому боку фюзеляжа, повернулся и сказал, повторив где-то слышанную фразу. – Всё передовое в экономике – на оборону страны.
- Конечно, - мотнул головой Петро. – А то: «к бабушке».
Они обошли истребитель, закинув головы, полюбовались на изящные формы стабилизаторов и влезли на нагретую солнцем поверхность крыла, пробираясь к кабине. Прозрачный колпак был откинут, и Петро решительно спрыгнул в кресло пилота. Валька пристроился рядом.
- Мне папа говорил, что это ручка газа, - Петро торжественно сжал в ладонях рычаг.
- А откуда он знает? – подозрительно скосил на приятеля глаза Валька.
- Он механиком служил в армии. В авиации. Он мне всё рассказывал… Вот это доска приборов. Даже если ночь, то по стрелкам всё видно: куда лететь, куда стрелять. Только сейчас всё выключено и ничего не видно.
Валька уткнул лицо в нарамник экрана локатора: - А это что?
- Это локатор. Через него всё и видно… «Ини-циа-тива», кажется, называется, - выговорил Петро трудное слово.
- Много, конечно, приборов тут, - Валька осторожно коснулся тумблеров. – И как лётчик во всём разбирается?
- На то он и лётчик. Военные лётчики должны быть умнее, чтобы всё знать и стрелять!
- Да, много всякого тут, продолжал размышлять Валька. – Это же сколько надо учиться, чтобы научиться стрелять?... Ужас…
- Я, когда вырасту, торжественно проговорил Петро, - тоже буду военным лётчиком. И тоже буду летать на таких самолётах, и… - его глаза загорелись недобрым огнём, - буду стрелять!...  Та-та-та!!!
- А я, - Валька уставился в бесконечность, - купил бы такой самолёт и летал в гости к бабушке.
- Бабушка, бабушка, - передразнил его приятель. – Этот самолёт – наш защитник.
- Но, войны-то сейчас нет… От кого защищаться-то?
- Как нет?!... Ты «Время» посмотри: только о войне и говорят.
- Да смотрел я, - нехотя согласился Валька. – Только неинтересно всё это: война, политика, террористы…
- Вырастешь – будет интересно, - успокоил его приятель. – Ладно: вылась. Идти надо…
Друзья выбрались из кабины, слезли с плоскости крыла и оглянулись…
Серебристая машина, широко раскинув крылья, красиво пригнулась к «бетонке», всегда готовая к боевому вылету…
Приятели полюбовались изумительным творением рук человеческих, и направились наискосок, перерезая «курс» самолёта…
Скучая от безделья, истребитель обозревал мир через видоискатель  прицела. Вот в поле его зрения появились две фигурки в коротких штанишках, белых рубашках и сандалиях на босу ногу. О чём-то, горячо рассуждая, они пересекали перекрестие прицела…
Занятый своими железными мыслями, истребитель непроизвольно щёлкнул гашетками скорострельных пушек…



ТРЕТЬЯ
……….   Он появлялся всегда неожиданно…
Голубое небо, солнечный свет плывёт в бездонной вышине и лазурный океан, тихо и мирно перебирающий струны своих волн…
Но, вдруг, из-за горизонта чёрное пятно…
Оно разрастается, превращаясь в пятнистую чёрно-ржавую пирамиду, упираясь в белые барашки облаков. И от самого основания этой пирамиды, до самого солнца ведёт лестница, сложенная из белых камней. Широкие ступени ведут путника туда, далеко-далеко, к чистому  куполу неба…
Два маленьких человечка, два юных землянина – девочка и мальчик – крепко взявшись за руки, поднимаются по ступеням…
Они идут, чтобы понять…
Слева и справа тупо громоздятся груды орудий убийства: штабеля копий, царапающие взгляд остриями наконечников, кучи тускло мерцающих мечей и сабель, в последней ярости воткнувшиеся друг в друга, покорёженные под ненавистными ударами шлемы. Разные… Куполоподобные с высокими гребнями, остроконечные, вёдрообразные, в узких прорезях которых затаилась человеческая злоба. Длиннющие, протянувшееся на сотни и сотни метров шеренги щитов. Львы, тигры, драконы, орлы, грифы, коршуны смотрят надменно и жёстко. Капает ядовитая слюна. Сочатся ненавистью глаза. Страшно… А над всем этим ужасом встают картины-призраки. Толпы, обезумевших от боли людей, раз за разом бросаются друг на друга. Закровавленные глаза, руки, вымазанные в алом, лезвия кинжалов с каплями чьей-то жизни. Голосов не слышно за пеленой столетий, но виден крик сотен и тысяч людей, убивающих…
Зачем?...
Горы, горы и горы каменных и железных ядер, неуклюжие стволы первых пушек, громоздкие и беспощадные метательные машины. И вновь шлемы, кирасы. Металлические  нарукавные доспехи мёртво сжимают в объятьях рукояти тяжёлых мечей, храня злобу своих хозяев. И сплошной лес - частокол копий, стрел, дротиков. А на щитах, неустанно один и тот же рисунок – крест. Именем креста, зовом креста убивали других, тех, у кого крест другой формы, или другой символ Веры. Только тот прав, у кого такой же символ, как у меня! Другой Веры быть не должно! А если, то… И с леденящей настойчивостью плывут картины пожаров: горят города, селения, посевы, леса, луга. Рушатся в пламя не наши купола…
Зачем?...
Измазанные ржавчиной остовы мастодонтов-броненосцев. Сломанные мачты, орудия. Поднятые вверх, словно пальцы молящие. О чём? Порванные адской силой гусеницы неповоротливых танков. Тёмные, настороженные взгляды прорезей смотровых щелей. Россыпи снарядов и километры пулемётных лент, среди колонн тупых гаубиц. Развалы винтовок и ружей, штыков и пистолетов. И миллионы и миллионы медно желтеющих патронов. Таких маленьких-маленьких, весело поблёскивающих на солнце, но таких гадких, вырвавших из жизни не один десяток миллионов человеческих нитей. Заросли колючей проволоки, а над ними, словно явь – солдаты в серых шинелях. Разорванные ненавистью и страхом рты. Вперёд!...  Тысячи орудийных стволов. Чёрные корпуса эсминцев и линкоров, подлодок и крейсеров, утонувших в море снарядов и мин. Бесконечные колонны  танков, искореженные в предсмертных судорогах скелеты самолётов, бронетранспортёров, тягачей, пусковых установок. А среди них, в разорванных клочьями просветов, глаза моряков, лётчиков, танкистов, ракетчиков – вдавивших лица в нарамники перископов и прицелов, ловящих в перекрестье тех, других, не наших, которые говорят и поют не так…
Вершина… Гулкая металлическая площадь. В центре – низкий постамент, сооружённый из цифр, формул, диаграмм, графиков, чертежей. Овеществлённый человеческий интеллект. И на постаменте затаился приземистый, хищно распахнувший руки-крылья, дальний стратегический бомбардировщик… Холодные, равнодушные, пустые глаза – окна пилотской кабины. Угрюмо повисшие под плоскостями гондолы двигателей. Цепкие захваты - кривые пальцы – уже ничего не сжимают в своих объятьях. Высокий киль с непонятной чёрной эмблемой …
Девочка испуганно остановилась и выдернула руку из ладони мальчишки. Мальчик оглянулся на подружку, помедлил, но всё же шагнул в тень широкого крыла. Осторожно коснулся ржавого когтя захвата бомбосбрасывателя. Скриплый умирающий стон качнулся в сторону. Мальчик переступил с ноги на ногу, вытянул руки по швам, медленно, но гордо, полный недетской решимости, поднял голову…
- Клянусь никогда и нигде, ни в одном уголке бескрайней Вселенной , не поднимать руки с намерением обидеть, унизить, убить! Клянусь передать детям и внукам священный наказ: посетить этот чёрный остров и здесь, над  тенью всех войн, дать Миру Клятву – НЕ УБИВАТЬ!!!...
Солнце клонилось к горизонту, багровеющими лучами освещая океан, волны которого мерно лизали чёрно-ржавую пирамиду – Остров Убитой Войны. Памятник, сооружённый одумавшимся Человечеством в назидании последующим поколениям землян…

Архангельская область. 1993, 1997, 2004.