парижский дневник

11 сентября

Я у Марка.

Сейчас мне чинят дверь. У Марка классно. Но я уже сломала кое-что. Домоработница мне ничего не объяснила. Впрочем, меня уже насторожило, что Марк перед отъездом написал мне, что она говорит по-французски и по-английски. Если бы ничего не написал, значит, коммуникация сомнений не вызывет. А если два  значит, что не поймете по-французски – изъясняйте по-английски. Ну да. Ну да. Так и изъяснялись с китаянкой. Ай вил шоу ю.

На столе в пиале две луковицы лука – репчатого . Без земли. С зелеными побегами. 

(Французы не знают, что зеленый лук съедобный.)
 
Марк из Гонконга позвонил какому-то парнишке-негру, который очень хорошо чинит старинные замки. И вот парнишка едет в субботу из Мелуна, чтобы спасти меня от голодной смерти:  я не смогла закрыть дверь, ключ застрял в двери. Не покинуть же квартиру с распахнутой дверью?
Даже сама его квартира не хочет меня впускать.
 
Не починили. Но выход есть. Всегда. В этих старинных домах есть лестница для прислуги. И дверь, выходящая на нее. И этот ключ у меня есть. Лестница винтовая, светло-голубая.

Я забыла в Москве зарядку от Айфона. Ай-ай-ай-фона..
Теперь я почти без связи. Как только выхожу из дома. А выхожу я в Париж, а значит – постоянно.
Хорошо работа-лось. Работа – лось. Любит лес.
Камин с белым бюстом какого-то дядечки. Стыдно признаться, что я не знаю, кто это. Никогда не спрашивала у Марка. А теперь, на второй год знакомства, за древностию лет – спросить совсем неудобно.

Попробую-таки написать рассказ про девушку.

12 сентября

Приезжаю в библиотеку – под дождиком.
Национальную. Четырехбашенную.
Что-то читатели не снуют.
Она закрыта до 19-ого. ого-го-сентября...
Холодно. И мокро.

Кофе вкусный очень рядом в киношке КМ 2.
Это было единственное печеньице, которое я себе позволила. Еще думаю о форме, но скоро это пройдет. Париж не терпит отлагательств. 

Потом побродила. Потом библиотека Сен-Женевьев. Тоже закрыта, конечно, но не очень – то есть завтра откроется.

Приехав к Марку. я обнаружила, что застелены две кровати – супружеская и гостевая.
Я как Машенька в сказке о трех медведях. Полежала на гостевой, нашла ее узкой и неудобной, с щипучим шерстяным пледом. Оглядела - вроде не помяла через плед. И пошла спать в супружескую.
Нашу.

Правда, не включился свет, это меня удивило.

Но сегодня я увидела, что рядом с кроватью стоит какой-то аэрозоль.
От кого-то.
Для защиты простыней от кого-то.
Заснула. Сон свалил страну зеленоглазую, очень устала.

На рассвете посмотрела в словаре – против клещей.

Полежала-полежала, все как-то сразу стало чесаться.. Попрыскала этой аэрозолью.
Запах отвратительный. Впрочем, решила продолжать лежать, читать Дерриду, но ноги сами повели меня на кухню, как бы за чаем, а потом мне как бы показалось, что здесь светлее…
Изгрязнить Марку две смены белья – как-то неловко.

Все чешется. Сижу на кухне и читаю Дерриду.

вторник, 14 сентября 2010 г.
Понимаю, что не очень хочу переезжать.
Просто не хочу.

Мне тут нравится, и преодолевать эту лестницу с чемоданом второй раз будет нелегко.
Думаю, что завтра пойду возьму ключ, а в четверг посмотрю, что делать с переездом.
Я же думала, что Марк вернется раньше и сняла мансардочку у Колетт. На три дня. Надо ехать, а то в следующий раз она откажет мне и предоставит жилье кому-то более надежному.

Сегодня пойду на весь день в библиотеку. Под черные кружева Святой Женевьевы.
Пойду через Люксембургский сад. Сентябрь. Джо Дассен в чистом виде.
Дети играют. Как бы я хотела, чтобы мой сын здесь играл!

Вчера купила кофточку щщипучую.
А она, кажется, не очень хороша.
У Марка все зеркала выше пояса.
У Коллет тоже.
Посмотреть на себя целиком они могут только внизу в подъезде.
Как они живут?

А вот у Марики вся стена в этом. Зеркале. Правда, с трещиной. Поэтому я в него избегаю смотреть. Примета плохая.

Звонила Марике. В следующий раз можно пожить в нее. Она спросила, где я. Когда я ответила, что у Марка и что он в отъезде. Она очень развеселилась. Ой й какие игры в прятки. Нет, ну он такой, он спит с женщиной только один раз. И никогда больше. Я же знала. Почему он мне ключи от квартиры дал – вот не знаю. Я, наверно, особенная.


18 сентября
до 5 этажа Марка 86 ступенек.
Лифт только с парадной лестницы, которая вся в коврах. До четвертого этажа. Вызывается – ключом. Его надо вставить в замочек.
Идет он тоже не с самого низу. На фиг такой лифт? Мебель в него все равно не влезет… Вот они старинные дома…

Сегодня дважды библиотека стала для меня местом счастья.
Во-первых, я поняла, что она работает до 22, то есть 4 часа после закрытия всех магазинов! Ура! Сначала по магазинам, потом в библиотеку.

Заказываю книги, прихожу через 20 мин забирать – извините, говорят у нас принтер сломался, ничего распечатать нельзя, поэтому ждите. Книг не выдаем.
Но я не ушла. Постояла – постояла. Потом какая-то сердобольная библиотекарша предложила другой тетеньке - черноволосой носастенькой очкастенькой – если она торопиться -то -принести –ей- книги -если -у нее -немного. У меня три, говорит. Я думаю – мне бы хоть одну взять, а там и принтер наладят.
Носастенькая сказала, что ей спасибо ничего не надо. И надо еще успеть в магазин.
Начинаю ныть вот мол у меня последний вечер в Париже.
Сердобольная библиотекарша принесла мне все три книжки.

А когда я пошла ксерить – я положила на столик кошелек, который мешался в руках.
Долго жалела 5 евро на ксерокс, нужно было только 4 странички.
Но мелочи не было, а автомат сдачи не дает.

В зале напротив меня сидела тетенька маленькая -маленькая все время пыталась говорить по телефону из зала, ее выпроваживали. Читала про сюрреалистов.
Несколько раз столкнулись глазами.
Потом сижу читаю. Вдруг ко мне подходит библиотекарша, протягивает мою карточку с фотографией, это ваше – мое говорю – еще не поняв что это. Я, оказывается, оставила кошелек рядом с ксероксом. Там все кредитки, все деньги, все читательские билеты и карточка фитнес-клуба. Вот бы дорогой ксерокс получился! Не жадничай, называется, никогда.

Женщина с сюрреалистами узнала меня на фотографии.
Она пошла ксерить, и ее спросили, знает ли она меня.
И она меня запомнила, вспомнила мое лицо и узнала его на фотографии.

15 сентября
Вчера видела “Чуму” в театре Huchette. Было немного страшно спать у марка после.

Звонил Марк. Неясно, как ему войти в понедельник с утра. Ключа от служебной лестницы у него с собой нет.
Но все чудесно.
Оказывается квартира не хотела меня выпускать.  Я сначала промолчала, а потом призналась, что остаюсь еще на пару дней. – si ca te convient que je vienne t’ouvrir la porte je le ferai avec plaisir.

Он обрадовался, что я буду.

17 сентября.
У нас уже идешь по желтым кленовым листьям.
А здесь осень начинается с алых лепестков. 
Выхожу из дома и иду по ярко красным лепесткам герани, упавшим с ящиков на окнах. Герань в оправе черной кружевной ковки.

19 сентября.
Обедала в ресторане, описанном у Кортасара. Как будто в фильм зашла. Ну или в книгу.
Ходила в кино на последний фильм Лелуша.
Он оказался про войну.
Думала про дедушку.

20 сентября
Побродила немножко по городу. Вспомнила, как Ахматова познакомилась с Гумилевым на берегу моря. Собирала камни на берегу моря. Он, ни слова не говоря, стал ей помогать. Она загадала, что если он подаст ей сначала сердолик, то она станет его женой.

Я загадала, что если войду в Нотр-Дам, то выйду замуж за Марка.   

Но я подошла к двери, и больше никого не пускали. Месса закончилась.
Я слишком долго бродила по улицам, слишком поздно пошла в церковь.
И в глубине души я понимала, что это фантастика, что взять ребенка от дедушки с бабушкой – безумие, нечестно, да и не верю, я что смогу сама ему обеспечить достойную жизнь и безопасное воспитание в чужой стране. Уберечь его одна.

И с русскими мужчинами так же. Я боюсь отойти от родителей.
И представить мужчину, который будет меня защищать и оберегать лучше, чем отец я не могу.
Я не помнила, чем кончается сказка про Дюймовочку, что она в эльфами куда-то улетела, я думала, что ласточка принесла ее домой, к маме.

Ты ведь можешь вести себя серьезно  по-взрослому? А не как обычно –говорить себе -  может быть, и так бывает, и закончится все хорошо?


21 сентября.

В 7.00 смска Марка. Он приехал.
Приехал с моей подругой, которая нас и познакомила.
Бегу покупать хлеб и круассаны на всех троих.
Я рада, пусть все будет ясно. Если они вместе – пусть будет так.

Открываю дверь Марку.
Пытается поцеловать меня через порог. Почти силой втаскиваю его в квартиру – нет-нет, примета плохая!

И светится он, мы идем завтракать. Моя подруга Янни отправилась к себе домой. Очень хочет со мной встретится. Простит подождать у Марка ее звонка.
Марк режет хлеб, заваривает чай, он все время на востоке, поэтому он тоже пьет чай, а не кофе.
И делает тосты с черным хлебом, маслом с кристаллами морской соли и конгонгским медом.
Боже, как же вкусно!
Глаза у Марка светятся.
Как хорошо, что ты здесь, как хорошо, что квартира не пустая, ненавижу приезжать в пустую квартиру.
Это Янни определяет даты путешествий. Я ее просто сопровождаю как агент…

- То есть, это она его увозит, чтобы мы не виделись?
Ох, девушки, как у вас все сложно…
Марк обнимает меня и не отпускает.

Обнявшись, ждем звонка Янни.