домовой

 - Ты кто? - спросил я, уставясь на непонятное существо, росточком менее собаки, но более кошки, с кошачьими же ушами на человеческом лице, напрочь лохматым, с куцым хвостом.
 - Домовой, - ответило существо и нагло поглядело мне в глаза.
 - Так, - сказал я, - так.
И призадумался. На часах было 10 часов вечера. Не поздно. Свет настольной лампы освещал небольшое пространство комнаты, пряча всё остальное в полутенях. Как-то рановато для всякой чертовщины. По моим понятиям, она должна вылезать после 12, и прятаться с восходом солнца.
 Домовой продолжал стоять против меня и с любопытством разглядывал, как я размышляю.
 - И не надейся, - сказал он, - я не белая горячка. Я хуже. Я натуральный.
 - И много вас? - наконец, спросил я.
 - Кого?
 - Ну, вас, домовых? Или ты один на всю квартиру?
 Вопрос был не праздный. Квартира была коммунальной, на пять комнат, один туалет и один душ. Ну, и кухня соответственно.
 Домовой радостно засмеялся.
 - Я твой, персональный. Так сказать, прикомандированный, к этой комнате. Других в квартире нет.
 Я даже под растерялся…
 - Но - позвольте спросить, за что такая честь?
 - Это не честь, это наказание! - и он самодовольно улыбнулся.
 Затем быстренько забрался на письменный стол - впрочем, это был единственный стол в моей каморке - и уселся на краю, свесив свои лохматые ножки.
 - Ага, - сказал я, - понятно, что ничего не понятно… Так, кто и за что меня наказал?
 - Ну, за что - это долго рассказывать, а наказало вас моё начальство.
 Тут я не на шутку заинтересовался. И окончательно проснулся. Из лежачего положения я пересел в сидячее.
 - И что, так сильно провинился?
 - Сильно не сильно, не более других, но на всех не хватает - вас много, а нас мало. Вот жребий выпал на вас, и я прибыл. Так сказать, на место службы.
 - И как же ты собираешься наказывать меня?
 - А я и не собираюсь, - тут он смущённо почесал рукой за ухом, - я и есть само наказание.
 - То есть само твоё присутствие и есть наказание? Тогда живи сколько хочешь, прокормлю, - я радостно хмыкнул. Мне как бобылю хотелось иметь кого-то рядом, но не было никакой возможности завести кошку, не говоря уже о собаке. Всё-таки коммуналка…
 Домовой опять заулыбался.
 - Ты и вправду рад? Тогда я таиться не буду!
 Он радостно подскочил на столе, взмахнул руками, задел настольную лампу - и та с грохотом рухнула вниз. Комната погрузилась в темноту. Я вскочил и ринулся её поднимать. Но что-то у меня запуталось в ногах - и я рухнул на пол во весь свой рост! В голове мелькнула какая-то мысль, но боль от падения не дала ей оформиться.
 Кряхтя и охая, я поднялся, тихонько добрёл до выключателя у двери и включил свет. Разрушений было немного. Разбитая вдрызг настольная лампа, опрокинутый стул и пролитая вода из электрического чайника. Домовой стоял у двери и с растерянным видом смотрел на меня.
 - Я не хотел… нечаянно…
 Мне сказать было нечего. Конечно, можно было произнести, мол, поаккуратней надо быть, не фиг руками размахивать, как ветряная мельница. Но как-то было неудобно в первый раз упрекать нового знакомца.
 Кряхтя и сопя, я принялся убираться в комнате. Заодно (это среди ночи-то!) я вымыл полы. Ведро с грязной водой стояло у двери, и я уже выжимал в него тряпку, когда мордочка домового высунулась из-под рук и он спросил:
 - А что, может, и окна заодно помоешь?
 Шутка была некстати, и я решил дать щелбана шутнику. Освободив одну руку, я уже протянул её для исполнения своего желания, как тряпка в другой руке зацепилась за край ведра, я чуть дёрнул её - и ведро неожиданно легко опрокинулось. Вода из ведра вылилась мне на тапочки. Ну, и конечно же, на пол!
 - Послушай, ты! Ну, чего лезешь под руку, а? Вот вытирай опять! - почти ругнулся я и, бурча и сопя, принялся собирать воду обратно в ведро. Вытерев насухо, я повернулся к ведру, чтоб взять его и вылить куда положено, но...
 Но ведро оказалось у меня под ногами, я споткнулся об него, и опрокинул! У меня было ощущение, что ведро вроде бы стояло несколько дальше, когда я последний раз выжимал в него воду…
 Домовой крикнул с офисного кресла, стоящего перед столом:
 - Растяпа!
 В последний раз я вытирал воду, поставив ведро перед собой. Для защиты себя от ненужных эмоций. И чётко контролируя каждоё своё движение. Всё завершилось благополучно.
 Когда я вернулся в комнату, домового там не было. Я его окликнул. Ответа не последовало. Я окликнул ещё раз, но и на этот раз никто не отозвался.
 - Пошёл знакомиться с квартирой, - подумал я и, включив свет, улёгся опять на диван. Надо досыпать.
 Утром я проснулся свежим. Давненько у меня такого не бывало. Обычно не высыпаюсь. Или пересыпаю. Что одинаково.
 Так как я находился в глубоко заслуженном отпуске, то на службу мне идти не требовалось и моё ничегонеделанье поглощало всего меня без остатка, наводя на скорбные мысли о том, что когда-либо это может окончиться… И это нескончаемо печалило… и требовало утреннего чая.
 Памятуя о том, что чайник накануне вечером благополучно был пролит, я пошёл умываться, прихватив и чайник, чтоб набрать воды. Благополучно умывшись и обретя изначально положительные эмоции, я зашёл на кухню, подошёл к водопроводному крану с чайником в руке и открыл воду. Вода, умывшая меня и снявшая остатки сна, не возжелала течь. Так, несколько капель для отвода глаз - мол, я в природе существую - и всё. Я закрыл кран и повторил попытку - результат был тот же.
 - Ну, и фиг с ним, - подумал я и отправился в ванную налить воды.
  Но оная жидкость окончилась и там. Ну что ж, бывает и такое, но только хотелось чая. И, как Ричарду Третьему, захотелось прогорланить -
 "Пол чарки, за глоток воды!"