Перманентное состояние

   ПЕРМАНЕНТНОЕ СОСТОЯНИЕ               
          в Ред. 18.08.12
               
                — что бы для нее сделать…
                — ну есть же стандартные вещи:
                цветы, шоколад, клятвы которые
                не исполняют...(Красавица и Чудовище)
                Моей Аниточке посвящаю.

   Елизавета Петровна - женщина немного за 60, по обыкновению, была погружена в свое перманентное состояние.
   Если  администрация Президента только, только еще начинала на тот момент "масштабный мониторинг состояния дел на местах по организации работы с гражданами, рассмотрению их обращений и решению насущных проблем населения...", то Елизавета Петровна, этот самый мониторинг не прекращала начиная с 1994 г.- сразу, как вышла на заслуженный отдых, сидя у окна, за занавеской, своей малюсенькой кухоньки, расположенной на первом этаже "хрущевки".
  Пьяницы- они же граждане,(избиратели, не побоюсь этого слова - народ - нужное подчеркнуть) решали свои насущные проблемы (прямо на местах... справляли малую нужду, а иногда и...  т.д.) - оккупировали  скамейку возле подъезда, разложив на ней селедку. Роскошь "Российского сыра", лоснящегося вчерашней свежестью,- Палыч, после очередной девальвации,позволить себе уже не мог,но долго полемизировал со товарищами об открывающихся при этом перспективах для всей страны ,- при этом категорически отказывался закусывать.
  Изредка, устав от постоянного напряжения, взвалившейся ответственности, Елизавета Петровна закрывала глаза и...
  Слух пожилой дамы начинали  ласкать - трели "восточных соловьев" о волшебниках и самой стране изобилия, в перерывах- шум моря. Из старенького радио, обрамленного фанеркой , цвета пожухлой травы, постоянно доносилось о неслыханных успехах страны в области "борьбы...", "надоев...", "повышенных обязательствах довести зарплату до..." и т.д. или шипение "мора"- когда радиостанция прекращала трансляцию в обеденный полдень.
     Годы шли. Елизавета Петровна, стойко переносила все тяготы и лишения "мониторига" на выделенном, как ей казалось, Богом участке. Селедку сменял, ломтиками нарезанный сыр из гастронома, по странному стечению обстоятельств напрочь, потерявший вкус и запах еще в процессе изготовления,  менялись и названия настоев с поэтическими названиями: "Поздняя любовь»  КДУП "Гомеский винодельческий завод" или "Веселый дуэт"  ОАО "Холдинга "Могикоблпищепром", иногда «Ночь на двоих». Не менялся только мужик, вернее его довольная физиономия на стене в "приемной" - улыбался,всем своим видом, как бы намекая...   
    Однажды очнувшись среди ночи, Елизавета Петровна отчетливо слышала шаги на лестничной площадке. «Криминалитет», -подсказало, разбуженное среди ночи, сознание, так как  звуки издаваемые соседом- "Ванькой-Тихоней", Елизавета Петровна знала наизусть и могла определить, трезв сосед сегодня или еще не опохмелялся.
    "Тихоня" -прозвище, доставшееся ему от отца- добродушного, хлебосольного трудяги, "старой закалки"- человека, который  не покладал рук всю свою короткую жизнь на "родном ...", так же как и его отец и дед,- на собраниях "слово не брал", в отпуск ходил в феврале, "замещал", "подменял", "поддакивал, когда этого требовало начальство", "одобрял"- в общем был "памяркоуны".  "Высокое начальство", высоко ценило его пока он не начал тихо  уходить в запой.
    "Не, не  он",- накинув халат , кралась она к  дверям. Приложив глаз к замочной скважине, сердце ее стало биться, как у "проверяющего", перелистывающего листы бланков строгой отчетности или "книги жалоб и предложений",и конечно же, нашедшего "факты вопиющего нарушения" на страницах, просматриваемого документа.
   
      -Еп..р.. ст.. бабай,- выругалась "старая клава"!! Итить твою в качель!!
      - Ушел гад!!-повторяла она закидывая пригоршнями в пересохший рот малюсенькие горошины таблеток, стоимость, которых ей обещали возместить "адресной социальной помощью".
     Цепляясь  ногами за ящики с картошкой, которые запасливые соседи по-натыкали, то тут, то там в коридорах, в ожидании голодной, то ли смерти, то ли зимы, злоумышленник бежал.
     При этом крепко- не вырвешь, сжимая в руках коврики для ног, до этого заботливо уложенных у входа в "кватэры" домочадцев.
    
     -Я так и знала,- прошипела Елизавета Петровна, вяло зашаркав опухшими ногами, в тапочках на босу ногу, по полу, взбухшему после очередного испытания теплосети и теперь занозами цеплявшему ее за подошвы, как игривый кот.


     -Не может быть, - только и успела прошептать пересохшими губами Петровна, теряя сознание и веру в Человечество,- при этом падая, крепко- не вырвешь, сжимая в руке бюллетень досрочного голосования.
     На полу, у тумбы для голосования, лежал точно такой же коврик, который исчез из ее жизни в ту злополучную ночь.
 
    Из радио доносились …

               
                Менск, 2010