Авату 6 рота ч. 1 майор казаков, курсант антонов и

Рассказ второй. Год 1970-73

Часть первая: РОТНЫЙ МАЙОР КАЗАКОВ В.М., КУРСАНТ АНТОНОВ И ДРУГИЕ...

- Рота, напра-во! По одному на выход шагом марш,- зычно, громогласно скомандовал старшина роты курсантов старший сержант Овчаренко.
И в тот же момент двух шеренговый строй в сто пятьдесят с лишним человек, как по велению волшебной палочки повернул в указанную сторону.


 Цо-ок!
Раздался стук каблуков, подков, тяжелых яловых сапог Аля-Курсант!
 Проклинаемые летом они становились любимым атрибутом одежды в курсантской среде в условиях  сибирской суровой зимней погоды .
Сегодня же, когда на улице уже за минус двадцать, им не было цены.


 - Живее выходим, на проходе не останавливаемся,- всё также командует старшина и его громкие окрики нервируют меня и стоящего рядом со мной в первой шеренге, справа, Толика Ускова.  Старшина, строя роту, всегда занимал исходную позицию напротив нашего строевого отделения - первого. Второго взвода. В аккурат середины роты.


 Старший сержант был высокого роста, под сто девяносто три сантиметра, крепкого телосложения, с округлыми борцовскими плечами и утончёнными, черными, как смоль, бровями, выразительным ртом. Волосы у Овчаренко были волнистыми, светлыми и придавали его лицу некий шарм.
Такие мужчины не могли не нравиться женщинам и где-то сейчас на гражданке такому молодцу просто не было бы от них отбоя.
Но сержант Овчаренко посвятил себя изучению военного мастерства и делу служения социалистическому Отечеству. Прослужив с год на действительной срочной службе Алексей поступил в Ачинское военное авиационно-техническое училище, которое простонародно называлось АВАТУ.


 Училище находилось в старинном сибирском, индустриальном, третьим по величине городе Красноярского края. В городе было ещё несколько средне - технических и специальных учебных заведений, но особой гордостью, его достопримечательностью, было военное училище.
Расположенное в центре города на берегу мыса, который спускался своими отлогими , а где и крутыми берегами в сибирскую реку Чулым, оно так и притягивало к себе местных красавиц и мечтающих таковыми быть, девчат.
Нет, конечно не училище манило их, и не тихие, чистенькие улочки – со старинными двухэтажными, кирпичными зданиями, досами - домами офицерского состава. Нет же и нет! Девчат интересовали те, кого училище держало за семью замками и иногда отпускало в увольнение или на танцы, в парк училища, который как раз и находился не далеко от реки, или зимой, в дом офицеров. Конечно же это были молодые люди: голубоглазые, черно, серо и кареглазые парни, прибывшие сюда с различных уголков нашей необъятной Родины - Союза Советских Социалистических Республик, которые надев военную форму с голубыми погонами, с белыми продольными полосами, а уж после учась на втором курсе- желтыми, постигали военную науку в аудиториях учебного заведения.
Многие девчонки мечтали выйти в замуж за летчика, как нас курсантов, называло местное население и уехать подальше, в цивилизацию, со своим любимым лейтенантиком.
Мечтали и мы, местные пацаны, закончив училище, посвятить себя делу служения своей социалистической Родине. Отечество нуждалось в нашей помощи. Об этом нам говорили наши учителя в школах, родители, некоторые из которых работали или служили в АВАТУ.
Выбежав на улицу, быстро перестраиваемся в колонну по четыре и по-взводно движемся в столовую.


 - Раз, раз – командует старшина. Шире шаг. Не отставать!


 Путь в столовую на обед - приятнейшее занятие для многих их нас, доставляющее удовольствие. Середина дня, конец учебной недели. Лекции, контрольно - поверочные занятия хоть на день, но позади, и кто его знает, может удастся кому-то хорошо отдохнуть, а кому и сходить в увольнение. К таковым относил себя и я. Нравился нам поход в столовую, когда у сопровождавших роту офицеров или старшины было хорошее настроение.


 - Татарин, Равиль- слышу голос сзади. Иди сюда - узнаю Сашку Антонова, моего друга по учебе.
- Отстань-парирую я. Ты что не успеешь высказаться.
Спустя несколько мгновений снова голос Сашки:
- Ну ты что, не слышишь что ли? Иди сюда. Спросить надо.
- Антонов - раздается голос старшего сержанта. Ты что не наговорился ещё за день с Минигаздиновым? Я предоставлю вам возможность обоим поговорить в другом месте, если выпрашиваете это.
Шутки со старшиной плохи и не обязательны, поэтому мы как по команде замолчали.
- Раз, раз - как ни в чём не бывало командует Овчаренко. Третий взвод, Власенко, - не отставать!


 Разговоры прекратились и остаток пути мы шли молча, слушая как поскрипывает на морозе снег под ногами.


 - Рота, смирно. Равнение на-право!- вдруг раздается голос старшины, среагировавшего на появление впереди ротной колонны майора Казакова Виталия Михайловича.
- Здравствуйте товарищи курсанты - раздается голос ротного.
- Здравия желаю, товарищ майор, в ответ не дружное курсантское приветствие.
- Здравствуйте товарищи курсанты!, - снова здоровается с нами ротный. Но уже в голосе его появляется металл, ничего хорошего нам не предвещавший.
- Здравия желаю, товарищ майор,- повторяет строй, уже одноголосо, четко, так как и требует от солдата Строевой устав.
- Ну вот, умеете же приветствовать старшего начальника, в ответ на приветствие говорит командир роты. А я уже подумал, что давно с вами строевой подготовкой не занимались командиры взводов. Овчаренко, в строю все курсанты?- задает вопрос Казаков старшине, останавливая того, идущего к нему для доклада.
- Так точно, товарищ майор. Все.
 - Ну хорошо старшина, заводите личный состав.
Получив распоряжение от старшины мы ускоренным шагом идем в столовую. По дороге перебрасываемся с Антоновым:
- Ты чего хотел, Дед? Не вмоготу что ли. Не успеешь ляпнуть.?
- Ты про увольнение ничего не слышал? Будут сегодня отпускать нас? Карантин снят или не снят, не слышал?
- Саша, а где я услышал бы - отвечаю Антонову. Я так же как и ты нахожусь под неусыпном контролем своих командиров, мы даже спим с тобой друг над другом. Ты на первом ярусе, я на втором.
- Так может майор Бурдин что-нибудь хорошее сказал тебе вчера. Ты же вечером бегал к ним, к своей жене. Вот по секрету он тебе и сказал.
- Ага, с тобой вместе. Только ты на этаже повернул направо к подполковнику Гольдгубергу , а я налево, к Бурдиным.
- Конечно уже пора и отпустить, три недели срок не малый,- говорю Саньке.
- Да отпустит ротный, он к тебе благоволит, ты же один женатик в роте, ну ещё Саня Клоков, так у того жены под боком нет. А у тебя - простой механизмов сплошной. Казаков, не Шайдиев. Да и всю неделю ты пропахал в котельной своей. Только ты, Татарин, не забудь, что я тебе два раза помогал таскать твой долбанный сварочный аппарат. Постоянно только и помогаю тебе - не унимался Сашка Антонов.
- Дед, какой из тебя нахрен помощник. Вид помощничка создаешь у сварочника, а мы помогаем, одергивает Антонова Витёк Итченко.
Витька мой старый, закадычный друг, тоже с Ачинска, с которым я познакомился ещё дружа с его сестрой, Наташей, которая была на 4 года старше меня. С Наташей, как и с Витьком мы остались хорошими друзьями. Вот и сейчас он вступился за меня.


 - Тиха, раздалось из передних столов. Ротный.
Но ротный, на то он и командир, чтобы чуять дым по ветру.
- Антонов, что-то распалился ты сегодня у нас- слышим Казакова.
Пищей недоволен сегодняшней или наоборот, всё у тебя хорошо?
- Никак нет, товарищ майор, не в попад отвечает курсант. Но тут же исправляется, внимательно поглядев на майора.

 Ротный в порядке сегодня и можно с ним поговорить.
Действительно его вид, лицо, на котором комфортно красовалась пара красивых, огромных открытых глаз, прикрывающиеся черными, как смоль бровями, интонация голоса, приподнятая шапка со лба, кокардой устремленная к верху, в небо – всё это указывало на то, что настроение Виталию Михайловичу не попортило ни грозное начальство, ни наш брат курсант.
Антон на то и наш мудрейший, чтобы всё это не прочесть в лице майора и вставить своё. Не даром же мы его зовем ласково, Дед. Он и в самом деле самый древний из нас, курсантов.


 - Товарищ майор, суббота же сегодня, конец недельным ученическим мучениям. Может в увольнение сегодня отпустите?


 Настало время сказать и о Сашке Антонове. Курсанте переростке, не в смысле большого роста, наоборот он был одним из мелких в роте. Саша был великовозрастным курсантом, пожалуй самым старшим из всех курсантов на то время в училище. Он успел отслужить срочную службу, поработать на гражданке. Но работа простого слесаря, его явно не прельстила и он получив разрешение от самого Министра обороны, так говорит легенда, поступил в училище.


 - Антонов, как я знаю, у тебя же неуд по электроснабжению, о каком увольнении можно вести речь. Только сегодня просмотрел в учебном отделе сводку по неуспеваемости и как всегда второй взвод в лидерах. Да и до сих пор карантин никто пока не отменял. Если потеплеет, то ждите завтра лыжный кросс. На десяточку.
- Готов, Антонов?- улыбаясь, спросил у того ротный.
Упоминание о лыжном кроссе испортило настроение не только Антонову, но и всем, слышавшим сейчас ротного, курсантам. Поедание обеда было приостановлено и все мы устремили глаза на майора Казакова. Что же скажет ещё отец родной про прогулочку лыжную? Так это, на десяточку.


 Даже Вовка Одегнал, курсант третьего взвода, с аппетитом поедавший третью миску с отварной свининой, которую и мясом-то не назовешь - один жир, приостановил свою трапезу и вперил свои небольшие глаза в ротного. Ни мне, ни Антонову, ни вот и Вовке Одегналу совсем не хотелось ползать по снежным сугробам, чтобы потом выйти в чистое поле, и махнуть на десять километров, в такой мороз. Но ведь бегали же.


 В самую пору вспомнить о нашем хлебе насущном, курсантском обеде.
Что можно сказать о сегодняшнем, если на первое: суп перловый, на второе гречка с мясом. Громко сказано, с мясом. Где ему быть мясу, если вчера дежурный по столовой получил от начальника столовой жирнющее мясо, одно сало. Да, были дни, когда тетя Маша варила нам вкуснейший борщ и на второе подавали котлеты, настоящие, разве что с небольшой добавкой белого хлеба, чтобы сытнее были и выход продукта был больше. Нередко кормили и порционным мясом, куски которого, горкой, разложившись на миске, привлекали наше внимание, наигрывая аппетит, пока мы боролись с первым блюдом. Десять порций - в аккурат целая миска с горой мяса. Но сегодня вместо мяса плавали бесформенные куски сала, которые разве что, действовали на нервы и уж совсем не положительно. Даже не прикоснувшись к жиру, мы в передали его Одегналу. Уж он то знает, что с ним делать. Вначале службы поедание им такого варева, забавляло не только нас, но и его командира взвода, лейтенанта Любутина, который не мог смотреть на своего подчиненного без улыбки на устах.
Не редко, со всей серьезностью, он подносил ему эти самые миски с мясом, любезно переданные курсантами с других столов. После, проучившись год, мы спокойно относились к нездоровому увлечению нашего товарища.
Пусть ест, подумывал каждый, кто видел эти сцены. Сейчас и вовсе Вовка на время охладел к жирному мясу и смотрел внимательно на ротного.


 - Товарищ майор,- не унимался Антонов, разрешите сказать. И не дожидаясь разрешения выпалил: - А я знаю, что завтра будет за минус тридцать. По радио слышал, то и дело всю неделю об этом говорит краевое радио.
- Ну если будут морозы, найдем Антонов чем завтра заняться. Будешь учить электро-снабжение, чтобы исправить двойку свою.
- Товарищ майор, разрешите закончить прием пищи,- спрашивает у ротного, подошедший к нему старшина роты .
Получив разрешение и подождав когда столовую покинет рота майора Грахова, Овчаренко командует: - Подъем!


 Стрелки часов у тумбочки дневального неумолимо двигались к вечерне, ужину. Ни что не говорило о том, что сегодня ещё возможно будет увольнение. Но то, что не было в роте её командира, вселяло хоть какую-то, но уверенность. Личный состав, наведя порядок на закрепленных за отделениями местами общего пользования, праздно шатался по казарме.
Похоже с тем, что сегодня не будет увольнения, смирились ребята, ожидавшие его: те к кому приехали мамы, папы, бабушки, дедушки. Сестры курсантов, конечно же сёстры, ведь не скажешь же взводному, что ко мне приехала подруга, потусоваться. Смирился Сашок Антонов и я, с усердием помогающий другу вытачивать крошечные металлические пистолеты – зажигалки. Мало того, что ему ещё и привари электросваркой эти малюсенькие детальки, но и сиди потом и точи напильником.


 - Дед, ты запахал уже меня. Тупо сидеть и драить напильником, как у тебя терпение хватает? Хоть бы с презентовал меня зажигалочкой.
- Рав, какой вопрос, вот дядьке (Гольдгубергу) сделаю, и за твою возьмусь.
Он как только увидел мою зажигалку, вспыхнул как спичка: Сделай, да сделай! Понравился ему мой шедевр.
- Чего ты улыбаешься, Татарин?- наехал на меня Антонов. Нет, что ли, не веришь?
- Да над твоим «Татарин», смеюсь. Получишь от меня. Прощаю твою появившуюся седину и старческую слабость – съязвил я.
- Да помню, помню, как ты на Случу накинулся, когда он тебя так назвал. Отбил у него и других желание повториться.
Сашка был прав. Никто, кроме его, меня так не называл открыто в лицо.
Это было чревато последствиями. По нескольким причинам, главная из которых, нежелание портить со мной отношения, тем более уж доходить до крайностей. Тут уж точно преимущество было на моей стороне.
С абсолютным чемпионом роты, батальона в абсолютной категории по борьбе, и призёру училищного чемпионата не было желания спорить никому. Да и все знали, что я был из местных ребят, парнем не из робкого десятка, за плечами имевший опыт кулачных боев с *химиками*, так в городе звали, находящихся на воле и работающих на стройках города, заключённых.


 - Саша, да кончай ты. Хорошая штучка, эта зажигалочка. Только пора тебе за серьезные вещи браться. Скажем пистолет ТТ или Макаров.
- Рав, наберу мельхиора побольше, сделаю крутую зажигалку.
- Ну что ты всё точишь Дед свои зажигалки, ещё и Равиля припахал? – вступает в разговор подошедший к нам Серега Киселёв. Я думаю, вы про завтрашний кросс разговариваете, а они все про увольнение, да увольнение.
- Серега, про лыжи это тебе говорить. Этот лошадиный спорт тебе не в тягость, а нас от него воротит, - ворчит на Киселева Саня. Тебе что десять км бежать, что тридцать убегать- всё к одному.


 Сережа Киселев курсант нашего отделения, отличник УБПП, спортсмен. Хороший товарищ. И спит он на соседней кровати, как и я, на втором этаже, ярусе. Над кроватью Славки Миндрина.


 - Серый, не до лыж нам. В увольнение надо бы попасть. А на лыжах это пусть Вася Мирон учится, они ему всё ещё в диковинку, после солнечного Узбекистана, да Вовка Пражин килограммы свои лишние сбрасывает. Тут мы все рассмеялись, вспомнив того .


 А помните, каким Вовка к нам в роту пришёл. Рост 164, вес сто кг.
Рассказывают, что ему пришлось потрудиться, прежде чем пройти медкомиссию. Но он молодец. За несколько месяцев сбросить тридцать килограмм - это сильно!
Пражин и в самом деле вызывал не столько жалость, сколько уважение.
Сколько же помучились мы с ним, пока не научили его бегать кросс на тысячу метров. О трех километрах речь и не шла. Всё отделение уже прибежало к финишу, а Вовка еле- ели добирался к заветной линии. Но здесь подхватывали его мы, связанными ремнями под задницу и тянули, через не могу, последние финишные метры.


 Окрик дневального по роте, отвлёк нас от разговора.
- Рота, приготовиться на ужин – уже в который раз кричит дневальный.
Снова построение, перекличка, доклад ротному заместителей командиров взводов о наличии личного состава, сержантов: первого-Романенко; второго - Высочинова; третьего-Власенко. Наших взводных отпустил на выходные ротный, вот и целый день они со старшиной рулят у штурвала ротного корабля.


 - Вижу, вижу как навели хороший лоск в роте. Спасибо за порядок. Командиры отделений, поощрите личный состав сами за уборку,- довольно произнес появившийся ни откуда майор Казаков. Ну а теперь спрошу у вас: списки увольняемых составили на эту неделю?
- Так точно товарищ майор, успевает первым ответить сержант Высочинов. Командиры взводов утвердили их.
- Тогда старшина оставьте мне Скрипко и увольняемых, и ступайте на ужин,- приказывает майор и уходит в канцелярию.
- Антонов, а вы что на ужин не идете? - интересуется у того старшина роты. Рота не будет вас ждать, товарищ курсант.
- Леша, кончай ты подкалывать,- реагирует на дружескую подковырку Антонов. Он в друзьях со старшиной.


 Со старшиной они дружат давно, с начала учебы, ведь оба старослужащие, из солдат срочников. Но тот нередко подтрунивал над своим, порой незадачливым другом.


 - Ладно, давай дуй к ротному, я говорил насчет тебя с ним, сказал что у тебя женилка выросла и ты жаждешь жениться. И девушку себе нашёл: честную, но беременную.
- Да иди ты в задницу, старшина. Тьфу, тьфу, тьфу. Вот не приглашу тебя в свидетели, докрутишься у меня здесь, хоть ты и начальник важный. Старшина!
- Ты договоришься Антонов, в строй встанешь сейчас. Иди беги к ротному, пока старший сержант добрый.
-Спасибо товарищ старший сержант, вы такой добрый. Моя будущая жена своим замужеством будет обязана вам, поскольку благодаря сегодняшнему вашему поступку, товарищ старшина Овчаренко, она получит предложение от курсанта Антонова и выйдет в замуж,- выпалив тираду, он побежал в конец казармы, где находилась канцелярия роты. Лёш, спасибо тебе!- донеслось до Овчаренко.


 - Товарищ майор, - в который раз за день, обращается к ротному курсант Антонов. Разрешите обратиться.
- Да ладно Антонов, обращайся. Что краны погорели? Целый день увольнение на уме у тебя. Подруга или мама приехала к тебе? - интересуется ротный.
-Товарищ майор, Виталий Михайлович, жениться надумал, вот и еду к своей подруге серьезно поговорить. Может предложение ей сделаю?


 - Женится, Александр Николаевич, дело серьезное, трудно ей будет. Вон посмотри на своего друга Равиля. Думаешь легко ему: учиться, службу нести, да и зачастую работать на разных объектах в городке, порой и ночью, пропускать, а после наверстывать пропущенные занятия. Ведь преподавателю надо, чтобы любой из его курсантов, знал предмет, который он преподает и за знание которого, несет ответственность. Ему все равно, кто его от занятий освободил, полковник Киселев или начальник училища. Вот снова его забирают на строительство пристройки к магазину продовольственному, снова пропуски занятий, но преподавателю на это далеко ... Сам понимаешь.
Если ты готов на все тяготы и лишения пойти, и она тебя ждать месяцами, тогда и флаг тебе в руки.


 - Да, понимаем мы всё, товарищ майор. Мне уже скоро тридцатник. И дружить-то некогда было, а вот встретил хорошую девушку и не хочется её, как жар-птицу, выпускать из рук.
- Разумно говоришь, Александр. Я не думаю, что у тебя как у Минигаздинова будут проблемы с отпуском на собственную свадьбу. Отпустим, если понадобится - заверил ротный Сашку. Ладно, ступай, переодевайся. И скажи всем, чтобы строились в сапогах. Холодно, не дай-то бог ещё обморозите ноги в ботиночках. Объяви построение через десять минут.


 В указанное время, сияющие от радости курсанты, выстроившись в шеренгу, ожидали своего любимого ротного. Каждый из них стоя сейчас в строю, наверное так думал о своем строгом, но справедливом командире роты.


 - Какие же они ещё пацаны,- в свою очередь так подумал о своих курсантах, проходивший мимо них майор. Дети ещё, совсем как мои парнишки, только чуть постарше.


 - Так, Кулаков, Карелин, а вы чьи шинели надели?
- Свои товарищ майор - отвечает за двоих Боря Кулаков.
- А мне кажется, не свои,что-то уж больно они у вас коротковатые. Вы точно уверены, что они ваши? - не унимается ротный.
- Да вот же, начал было расстегивать свою шинель вездесущий Борька, но тут его останавливает Казаков.
Борис и Карелин были как и я из местных ребят. Папан Карелина был вообще известная и заслуженная личность. Как никак майор Карелин был начальником отдела кадров, хорошим и толковым кадровиком. Даже мы знали, что папка был у начальника училища в фаворе. Поэтому никого не удивило, что Вовка сегодня в увольнении.
- Завтра, измерите длину и доложите - не унимался ротный.
Рассказав о правилах поведения в увольнении, он отпускает нас с богом.


 - Минигаздинов, подойдите ко мне с Антоновым - останавливает нас ротный.
- Ты закончил сварочные работы в котельной, – обращается ко мне Казаков. Или на той неделе ещё будут тебя дергать?
- Товариш майор, да я сваркой раза два всего занимался, все больше по слесарным работам привлекался. Морозы стоят устойчивые, без резких колебаний, порывов почти не было, так, в котельной подменял несколько раз слесарей. У них их постоянно кого-то не хватает. Оклады маленькие, вот и бегут люди.
- Да, знаю, знаю. Говорили мы тут недавно с подполковником Козловым Иннокентием Елизаровичем. Рассказывал о проблемах училищных по тылу.
Просил оказывать помощь тобой, когда понадобится. Протеже твой, как отказать. Да и ты сам так ведь думаешь?- спросил он меня.


 Заместитель начальника училища по тылу подполковник Козлов и правда помогал мне как-то при поступлении в училище. Не пройдя по здоровью в летное гражданское и не добрав баллы в техническое авиационное, только гражданское, получив оценочный экзаменационный лист я приехал из Красноярска в свой родной город Ачинск и решил поступать в авиационно-техническое, но уже военное училище. Как никак любовь к армии, офицерскому корпусу, военному мастерству нам, многим пацанам города Ачинска, прививалась с мальства. Многие родители хотели, чтобы их сыновья выучились на офицера и став им, защищали свою страну, народ.  Всё же у послевоенного поколения, оставалась любовь к армии, служба в которой, считалась для большинства, делом чести.
Поскольку уже было восьмое августа и вступительные экзамены уже давно окончились, то мне пришлось воспользоваться чьей-то помощью. И она пришла от отца Любы Козловой, с которой мы вместе окончили одиннадцатилетку в школе рабочей молодежи, ШРМ1. Сдавать экзамены, кроме физики, мне не понадобилось и уже десятого августа был зачислен в училище. Всё это я не забывал и старался как мог, помочь подполковнику в его служебных вопросах.


 - Я что тебе Равиль хочу сказать. Ротный часто с нами разговаривал по-отечески. На той неделе нужна твоя помощь, можешь Антонова на несколько дней взять, если не отстанет он от занятий. Надо пристройку в продмаге нашем сделать. Понадобятся твои руки и связи. Попроси отца помочь с бетоном, пусть у руководства попросит несколько машин. Сможешь?
 Мне частенько приходилось заниматься снабженческими делами, используя помощь отца, родного дяди, которые пользовались определенным авторитетом у руководства своих предприятий. Отец - на Ачинском заводе ЖБК, на котором и я полтора года успел поработать до поступления в училище, а дядя-фронтовик, трижды орденоносец, недавно только что награжденный очередным орденом - Трудового Красного знамени, но уже за ратный труд, работавшим в строй управлении города. 

 Как отказать хорошему человеку, своему ротному и я согласился, но вот Антонов отказался, сказав, что сможет пропустить занятия.
- Ладно, идите, догоняйте своих ребят, к дежурному по училищу не заходите, я с майором Перхорович договорился, что бы вы завтра утром доложили о прибытии.

Счастливые, покинув роту, мы рванули с Санькой как на пятьсот, догоняя ребят. То ли мы задержались с ротным, то ли они тоже побежали, мы же их не догнали.
Ну и ладно, нам вдвоем спродручней. Выкурив по сигарете, поговорив спокойно о том, что каждый будет делать в увольнении, мы попрощались.

Продолжение во второй части: ОПАСНАЯ ПОЕЗДКА или ДУРЬЯ БАШКА

http://www.proza.ru/2010/10/20/1608