Тесак

Было это в 2000-м. Апрель месяц, два дня как родилась у меня дочь. Супруга как полагается в роддоме ещё, а я после 2-х «фестивальных» дней, с песнями радости и слезами счастья под окнами «родилки», еду домой к предкам. С собой список чего купить надо, пелёнки там, памперсы, соски, короче всё что новорожденному человеку нужно. С деньжатами чёт напряжно было, но на книжке оставалось малость, 483 рубля — как щас помню, на них и была надежда вся.
Еду, значит, на последней электричке, время к полуночи, в вагоне три человека вместе со мной. Всю дорогу думки радостные посещают, душа поёт — папашей же стал! Минут за сорок до моей станции в вагон заходит паренёк. Невысокого роста, худощавый, лицо со впалыми щеками и недельной щетиной на подбородке, волос русый и глаза голубые. Всё бы ничего, но внешний вид, мягко скажем, оставлял желать лучшего. Поверх грубой вязки свитера тулуп овчиный (это в апреле-то месяце), штаны солдатские цвета хаки в пыли и пятнах, боты «прощай молодость» и сумка дорожная — добрая ещё. Короче первое впечатление — не совсем опустившийся, но бомж.
Я сразу у выхода из вагона сидел, а «соседи» мои по вагону на другом конце, поэтому паренёк этот, потоптавшись на месте, ко мне и обратился несмело:
— Время не подскажешь?
— Да часов 12… Часов нет — счастливый.
Он потоптался ещё немного и присел напротив. Едем минут пять молча. Я его рассматриваю, он глаза отводит, когда взглядом пересекаемся. "Ну точно — думаю — бомж… Щас закурить спросит, потом на жизнь пожалуется, кончится всё «займи денег я отдам»." Но малость не так пошла беседа:
— А до кУда электричка идёт?
— До Черемхово.
— Это далеко?
— Да не… Киллометров семьдесят-восемьдесят ещё.
— Ооо… Мне дальше… И ещё далеко...
"Так — думаю — тактику «сами мы не местные» мы тоже проходили", а у самого чисто интерес к тому КАК он за себя расскажет. Т.е. насколько он актёр хороший. Да и время почему не скоротать за разговором, пусть даже с бомжом? Говном же от него не несёт за километр, а денег у меня всё равно нет. Вот с такими меркантильными мыслями, но весёлый таки (папаша же) спрашиваю у него:
— А далеко, это где? Куда едешь-то?
— В Иваново…
— Кудааа???
— В Иваново.
— Это тот, что «город невест» что ли? С Москвой рядом?
— Ну да…
— ***се...
Сам прикидываю, что «пилить» ему, если не ****ит, ещё тысяч пять киллометров. На «собаках» (в электренях то есть) не меньше двух недель, при хорошем раскладе, когда есть что есть, есть деньги чтоб контроллёры не выпнули и есть документы дабы менты не загребли. Интересно стало, хотя подозрение на «развод» никуда не делось.
— Это откуда же ты едешь?
— С Амурской области… На заработки ездил, да неудачно — кинули с деньгами… Добираюсь теперь вот… Домой...
В глаза не смотрит почти. Только, когда говорит на пару секунд останавливается прямым взглядом. А так всё в пол. Отчаяние не сказать, что ярко выраженое, но присутствует так, что его заметно.
Я тем временем представляю себе его ситуацию, которая не единственная в то время была, да и сейчас местами кидают — Россия хуле…
— И как ты… На электричках всё время?
— Да…
— Не гоняют «власти»?
— Да гоняют, куда от них денешься…
— Так я не понял, денег вообще тебе не дали что ли? Даже на дорогу?
— Ни копейки не дали… Мало того документы не отдали даже. Еду вот с водительским удостоверением, всё что на кармане было. Я водителем работал.
И тут его видимо прорвало:
— Сука! Еду блять как бомж! Я уже всё продал что можно. Часы продал, бритву отец дарил тоже продал, шмотки какие боле-менее были — всё за копейки… Не курить не заварить, как говорится. Воровать идти, так не научен. Зарабатывать привык сам, вот и зарабатываю… Где у чурок грузчиком червонец перехватишь, где весь день на вокзале вещщи отъезжающим до вагона прёшь за копейки, и то пока носильщики не видят. Те могут и по башке дать, в лучшем случае, а в худшем так вообще на рельсы кинут… Одна бабуля меня, правда, накормила однажды… За свои деньги в привокзальной кафешке потчевала… Мне хоть сквозь землю от стыда провались было…
Он рассказывает, а я на лицо его смотрю не отрываясь. Если он и играет, то ему за такую игру как минимум Оскара дать надо.
— Да… История...
Не просит ничего, вот что его отличает от бомжеватого вида личностей, что в день по доброму десятку встретишь бывает. Да и у тех песня на всех одна — как короткий спитч у комивояжёра: «Всё плохо — помоги деньгами», а этот видно что в отчаянии. И ведь не клянчит ничего. Впервые мужик в переплёт такой попал. Я сам в детстве, когда из дома сваливал, покатушки на электричках устраивал бывало, потому знаю как это, когда ни пожрать, ни переночевать в тепле толком, и менты как пугало для птицы: увидел — уматывай подальше. Ладно, чё — беседуем дальше:
— Дома-то ждёт кто?
Оживился сразу, в глазах блеск:
— Конеечно! Мамка у меня там, и жена с дочкой.
— Хм… У меня тоже дочь позавчера родилась (улыбаюсь).
— Да ты что??! (улыбается, глаза сияют) Поздравляю! Поздравляю!
Тянет руку пожать — жму не напрягаясь. Он не отпуская руки:
— А зовут тебя как?
— Лёха…
— Да ты чё??? (улыбка ещё шире) И меня Лёха! Тесаки мы с тобой значит!
— Да не гони (хохочу уже)
— Да серьёзно!!! Вот! — роется в карманах — Права посмотри!
Смотрю. Ну да. Алексей Иванович Такойто(не помню фаимлию). Возраст смотрю один у нас. Занесло ж тебя тесуля.
— Куришь?
— Да курю… Только нету у меня…
— Пошли подымим в тамбур…
Вышли. Курили. Про семью, про работу поговорили. Про дом свой рассказывал, про то какие яблоки у них в саду. Вернулись в вагон, продолжаем «бла-бла-бла», а я всё думаю и думаю. «Денег дать я ему не могу — нету у меня сейчас. Завтра? Где ему ночевать опять же… К предкам приведу, не поймут, мягко говоря. Да и сколько я ему дам завтра? Самому нужны позарез. Или разводит таки?». А подьезжаем тем временем к станции моей. Обрываю его на полуслове:
— Лёх… Сейчас станция моя… Выходить мне надо…
— Всё да? Приехал?
На лице, вроде ожившем за беседой, снова отчаяние, и тоска в глазах смертная. Смотрит на меня как пёс на хозяина, который его в приюте для собак оставляет. Не знаю что там во мне щёлкнуло «Блять!»:
— Короче… Могу тебе помочь, но только завтра. Выйдешь со мной, переночуешь на вокзале, домой я тебя не потащу, семья большая (пизжУ конечно). Завтра я в 11 поеду обратно, дождёшься — принесу тебе поесть да денег маленько...
Он как вкопаный, только не встал а сел. Смотрит на меня, и видимо что сказать не знает.
— Идёшь нет? Приехали…
Подскакивает и за мной. На ходу чего-то там благодарит, говорит чего-то, а шумно, не слышно ничего, да и через пути надо перебежать быстрей, пока товарняк какой-нибудь не перегородил быстрый доступ к перрону. На перроне попрощались за руку, он с надеждой на лице, я с думами в голове.
Пришёл к родителям, о том что внучка у них сказал, мамка обрадовалась, что девочка. Ещё бы — батя, да нас двое с брательником, одни мужики в семье. Посидели маленько, выпили маленько да спать.
На утро когда предки на работу ушли, я курицу отварил, картошки, яиц десяток да хлеба в пакет положил со всем этим вместе. Собрал в сумку, что мать детского сложила с вечера, оделся и из дому вышел. Зашёл в кассу, снял свои 483 рубля и на вокзал — опаздывал уже помню…
Прибегаю на вокзал, а попутчик мой вчерашний уже по перрону туда-сюда носится. Глаза по полтиннику, головой туда сюда вертит, а народу много на электричу идёт, он видимо и высматривает лицо знакомое. Меня увидел, бежииит со всех ног, а у меня уже поезд вот-вот подойдёт. Подбегает:
— Я думал ты уже не придёшь, или уехал уже! Привет… Я с восьми утра на перроне, менты с вокзала выгоняют...
И говорит, говорит. Я тем временем на ходу достаю пакет с нехитрой снедью своей, ему протягиваю:
— Тут эта… Пожрать малость… Всё не рубай сразу, растяни постарайся…
— Ооо спасибо. Лёх… Я даже не знаю…
— Да подожди… Щас электреня подойдёт уже…
Достаю на ходу деньги. «Бля, скока же ему..? Дай! Ему сейчас гораздо хуже чем тебе...»
— Вообщем смотри, тесак, у меня 480 рублей денег… Я тебе четыре сотни дам — больше не могу сам понимаешь…
— Да как же… У тебя же дочь родилась… Тебе же…
— Бери… Не проедай только. Возьми билет до куда хватит подальше...
На ходу всучил ему бумажки, и прорываюсь на пятый путь, электропоезда уже голова показалась. Чувствую поотстал приятель мой… Ан нет — орёт:
— Лёёхаа!!! Подожди! Лёёха!!!
Догоняет:
— Адрес мне дай свой! Я домой приеду отправлю тебе обязательно!
— Да ладно тебе… Отправит он (усмехаюсь)
— Клянусь отправлю!
А в глазах его, вот не поверите, слёзы стоят, да и голос срывается. «Да… Покидало тебя».
— Ладно… Пиши...
Вообщем записал он адрес предков моих, всё это на бегу, толком и не попрощались даже, «всё, давай — ну давай». За вагоном он правда ещё шёл сколько то, пока поезд скорость не набрал прилично. Махнул пару раз скупо. Но глаза его я на всю жизнь запомнил. Столько благодарности я никогда наверное не видел в глазах человеческих. Ни на одном Дне рождения когда подарки дарил, ни у одного друга, когда помощь оказывал им всяческую. Вообщем… Эх… Поехал с мыслями разными, о том что жене скажу, о том что родители скажут, ну и о том что… Короче мысль о «разводе» меня на бабло никак не хотела улетучиваться, если честно… Остановился на том, что поступил я по ЧЕЛОВЕЧЕСКИ, а остальное не важно.
Как и предполагалось мной, историю о том «куда делись деньги» никто из моих родных в серьёз не воспринял. Мнений было два: Мать с супругой решили, что я их пропил. Батя выразился не менее прозаично: «Обули как лоха». Ну что ж. Пару недель «попилили», потом как-то всё наладилось само собой. Ещё месяц я продолжал надеяться, что даст о себе знать Лёха Иванович из города Иваново и отправит таки мне денежек. Поймите меня правильно, не деньги важны были, а то, что действительно человеку помог я, важным для меня было. Но увы и ах — «в эфире тишина»… Но жизнь продолжается же… Я работаю, дочь растёт, всё нормально. Про случай тот в электричке я и думать забыл, не до того было…
Но как то раз приезжаем к родителям все втроём, дочери месяца два или три было не помню, заходим в квартиру мать встречает. Улыбается чё та, радостная. Поздоровались, поцеловались как обычно, мамка и обьявляет:
— Алексей, тебе тут перевод пришёл.
— Какой перевод? О_о
— Какой-какой… Денежный.
— Мне? Откуда?
— Из Иваново.
— Во блин… А кто у нас в Иваново?
— Ну тебе лучше знать.
И улыбаясь протягивает мне бланк перевода, или квитанцию, не знаю как это называется. Читаю. Ну точно с Иваново. Четыреста рублей. А забыл настолько, что стою и втупляю: кто у меня там живёт-то? Так-то много по стране знакомых. Фамилия не знакома вроде… Переворачиваю сей бланк, а на другой стороне в поле для письменных сообщений шариковой ручкой написано:
«Лёха, спасибо тебе огромное, тесак, от всей моей семьи! Доехал благодаря тебе нормально! Будешь в Иваново, попробуй в гости не зайти! С уважением, твой тесак, Лёха.» Ну и дальше адрес… Вот так.
Знаете… Конечно, что отношение в семье ко мне поменялось после этого, это само-собой. Приятно реабилитироваться таким макаром. Но больше всего мне запомнилось ощущение какой-то детской радости, в тот момент мной овладевшее… Чрезмерная радость и лёгкость в душе… Мне казалось что радость теплом расплывается по всему телу. Это с родни опьянению в лёгкой степени, когда не пьян мертвецки, но в голове шумит приятно и кажется что сил в два раза больше стало… Подобное я испытывал, когда впервые взял на руки маленький комочек, завёрнутый в розовое одеяло, являвшийся частью меня… Это очень тонкое чувство — чувство радости от того, что ты кому-то сделал хорошо… Пожалуй это даже счастьем можно назвать в какой-то мере. Да — на тот момент я был счастлив! С тех пор я перестал обращать внимание на внешность, окончательно. Потому как человек, он в любом обличьи человек. И помочь ему — за счастье.

P.S.
Единственное о чём немного жалею до сих пор, так о том что ночевать тесака своего на вокзале тогда оставил… Не по-человечьи как-то, согласитесь?