Другая жизнь. Глава 27

  Все сливки общества потихоньку съезжались в семейное поместье Росси. Входные двери были распахнуты, несмотря на холод, а элегантные дамы поднимались по ступенькам крыльца и расплывались в улыбках, приветствуя хозяевов дома.

  Такую утомительную и нелюбимую им процедуру встречи гостей, Бен выдержал до конца, пытаясь хоть чуточку помочь Френсис с обязанностями, которые возлагались на нее как на хозяйку.  Последний гость уже проходил в огромную залу, украшенную в новогоднем стиле, когда Бен вздыхая устало повернулся к отцу и Френсис.

 - Ну вот, теперь все присутствующие гости узнали как у меня дела, где я сейчас живу и не женился ли я на какой ни будь заморской красавице, - произнес Бен вспоминая радостные взгляды девушек, которые просто при всех пожирали его глазами.

 - И где же ты живешь сейчас? – поинтересовалась Френсис, пытаясь не попасть впросак, когда ее спросят об этом.

 - Сказал, что нигде определенно, езжу по Европе. Уговаривали вернуться обратно.

 - А особенно Энн Форвард, - улыбнулась Френсис, вспоминая как невысокая блондинка, чуть не подскочила от радости, увидев, что Бен приехал на благотворительный вечер.

 - Она даже кинула руку мужа, чтобы обнять тебя, бесстыжая, - заявил отец, отворачивая голову в сторону залы.

 - Да надо же, - произнесла Френсис, - и не побоялась, что завтра все газеты  напишут про это, и даже еще и приврут. Бедный Эдвард, жена с такой репутацией.

 - Ей уже все равно, что напишут, ее репутация давно потеряна.

 - Ну знаешь, некоторые девушки прислушиваются к ней и даже побаиваются.

 - Это, Энн всегда умела, - произнес Бен.

 - Что именно?

 - Строить всех,  … да не всех построишь, - произнес он уже тише, вспоминая их первую битву в постели. Настоящее поле боя.


  Вечер протекал чудесно и именно так, как и задумала Френсис. Ребекка вела себя тихо, и почти не отходила от своего нового спутника, который показался Бену немного лучше, всех  других ее пассий. Майкл то появлялся, то пропадал с его поля зрения, но чаще всего, он видел его одним, подпирая колонну. Иногда отец подходил к младшему сыну,  представляя его своим друзьям, а мимо проходившие девушки, надолго не задерживались в его компании, кроме одной, которая периодически  пыталась с ним  флиртовать. Но сдержанность Майкла была не пробивная.   

  От усталости и шума у Бена разболелась голова, и пытаясь вырваться из кольца окруживших его кокеток, он незаметно поднялся в свою комнату, чтобы передохнуть.
Переступая порог, Бен  устало вздохнул и разулся. Не включая свет, он  побрел в сторону ванны, пытаясь хоть чуть - чуть, заглушить свою головную боль. Умывшись и приняв таблетку, он снял пиджак и кинул на прикроватный пуфик, останавливаясь, услышав чье то дыхание.

 - Дорогой, я знаю, что ты сегодня нарасхват, но может быть я смогу облегчить твою усталость, - произнес из темноты знакомый женский голос.

  Поняв, что он не один, Бен направился к выключателю, чтобы получше увидеть картину, которая вырисовывалась в его голове. Включив свет, он  обернулся в сторону своей постели, на которой поверх атласного бардового покрывала, лежала почти оголенная красивая женщина. Белые кудри волнами струились по белоснежной коже, а тонкий лиф, просвечивал ее вздымающуюся грудь. 

  Опершись на дверную лудку и сложив руки в крепкий замок на груди, Бен с презрением посмотрел в сторону оголенной красавицы.

 - Что ты тут делаешь? – резкий голос  пронзил тишину.

 - Тебя дожидаюсь, а ты не рад? – спросила она, сильнее изгибаясь.

 - Ты сейчас оденешься и пулей уберешься с моей спальни.

  Его злость  сильнее заводила ее страсть, а искры, которые он метал в ее сторону, только  разжигали огонь. 

 - Энн, убирайся от сюда, - гневно прокричал он, а  напрягшиеся скулы, заставили сильнее пульсировать вздувшуюся вену.

 - Ты мне не рад, - прошептала она, приходя в себя от его крика.

 - Если ты сейчас же не оденешься и не уйдешь, я выставлю тебя со своей спальни в том, что сейчас на тебе, - прошипел он, - Энн, я больше повторять не буду. 

  Увидев, что Бен  взбесился, Энн хотела была снова заговорить с ним, но  отвернутый взгляд, дал ей понять, что он и впрямь сможет сделать обещанное. Одевая свое платье, она вспомнила их прежние времена, когда любовные игры забавляли его, вспомнила каким он мог быть нежным и заботливым. Но раскаты гнева, которые он метал сейчас, она видела впервые. «Лучше уйти, - подумала Энн, - а то он слов на ветер не бросает».

  Закрыв за ней дверь, Бен лег на кровать и накрыл лицо руками. Боль утихла и дала ему возможность восстановить свои силы. Вспомнив про недавний инцидент с Энн,  он сморщил лоб и отвернулся. Чувство отвращения взяло верх и теперь, трезво оценивая случившееся, он никак не мог понять, почему раньше, такие ситуации его  забавляли. Тяжелые веки закрывали глаза, перенося его в страну, в которой он уже не был тем, кем был раньше, а карусель жизни,  неумолимо вращающаяся еще четыре года назад, потихоньку замедляла свое действие. Образ Карины, всплывал в подсознании и приносил спокойствие и счастье, а с ним возвращалась давно потерянная гармония. «Я счастлив!», тихо прошептал он, мысленно держа в своих объятьях Карину и пытаясь вдохнуть запах ее тела «Я люблю тебя».

  Спускаясь по лестнице в залу с гостями, Бен услышал шорох, который раздавался из – за приоткрытой двери кабинета. Подойдя поближе, он открыл дверь и застыл, наблюдая за происходящими в комнате событиями.

  Налегая всем телом на девушку, Майкл, накрыл ее губы своим ртом, пытался заглушить ее крики, чтобы предотвратить  попытки вырваться на свободу, он неумолимо сжимал одной рукой кисти рук, заводя их за голову, а другой, поднимал платье, пытаясь его сорвать.

 - Что тут происходит - с криком  ворвался Бен и откинул  брата на рядом стоявший диван.
 – Ты что, совсем больной. Как ты посмел тронуть, это юное создание, - и он попытался помочь девушке слезть с высокого письменного стола и поправить платье. – Все в порядке, - обратился он к ней, пытаясь найти в ее глазах страх от случившегося и не увидев его, успокоился. «Видимо он еще не успел напугать ее своим насилием».

 - Я не просил тебя вмешиваться, - прошипел в ответ Майкл, разъяренный от случившегося, - и вообще, кто дал тебе право вмешиваться в мои отношения. Ты ведь трахнул сейчас Энн Форвард, или тебе и этого мало, решил еще меня повоспитывать.

 - Что ты сказал, - разогретый до предела, Бен пытался сдерживать себя в руках, - что ты сказал, -  крикнул он сильнее .

 - А ты что думаешь, я слепой, думаешь я не видел, как она зашла к тебе, а через несколько минут, поднялся и ты.  Или ты считаешь, что можешь себя так вести, а другие должны просто смотреть на происходящее и считать это должным.

  Гнев наполнял Бена отвращением, отвращением от услышанного. Повернувшись лицом к девушке, которая стала свидетелем их разногласий с братом, он предложил ей покинуть комнату и забыть все, что она тут слышала и пережила в этом кабинете. Закрывая за ней дверь, он большими шагами пересек комнату и остановился около Майкла, вглядываясь  в его глаза, такие отчужденные и холодные.   

 - А что, я неправильно сказал, брат неудачник, - продолжил разговор Майкл, - ты не можешь дать ладу своей жизни, гадишь, везде куда попадаешь и трахаешь, все что движется. Разве я не прав.

  Злость, которая накатывала на Бена волнами, не давала трезво мыслить. Но взяв себя в руки, он понял, что не собирается оправдываться перед братом, и тяжело вздохнув, он сел на отцовское кресло, стоявшее по другую сторону стола.

 Майкл был поражен таким поведением, он всегда считал брата вспыльчивым и неуравновешенным,  но видя его реакцию, понял, что ошибался.

 - Она сама виновата, что я на нее накинулся, - пытался оправдаться Майкл.

 - Она так хотела тебя, что решила дать отпор и с криками отталкивала тебя.

 - Да нет, ты не понял, она сама внизу предложила подняться в кабинет отца, а потом специально присела на край  стола, оголяя ноги, через разрез платья… Понимаешь, -  всхлипывая проговорил Майкл, - она начала доставать меня дурацкими предположениями, что я девственник, что никогда не целовался, вот я и решил доказать ей обратное.

 - В какую бы ты ситуацию не попадал, это не оправдывает  насилие.

 - Да я и не собирался ее насиловать, просто хотел убрать ее издевательскую улыбку и поставить на место.

 - На место ставят не так, - проговорил Бен, стараясь понять цель девушки. – Дверь хотя бы можно было закрыть на замок, хорошо, что я первый сюда попал, а если бы какой ни будь журналист. То ты бы запятнал себя.

 - Не больше чем ты себя! – с издевкой, ответил Майкл.

 - Я никогда не принуждал никого, девушки сами ложились ко мне в постель и всегда оставались довольными, а не изнасилованными, как у тебя.

 - Я же сказал, что не собирался ее насиловать! – прокричал Майкл, вставая с дивана и направляясь к двери.

 - Я бы тебе посоветовал подняться в свою комнату и успокоиться, а то еще что ни будь натворишь. Нехотя.

  Посмотрев на брата со всей ненавистью, которую он сейчас испытывал, Майкл вышел из кабинета, громко хлопнув дверьми.


  Вечер удался на славу. Уставшие гости уже покидали огромную залу, разъезжаясь по  домам, и шум потихоньку утихал. Крупный лохматый снег срывался с небес и укрывал охлажденную землю.

 - Бен, -  тихим любящим голосом позвала его Френсис. – Посмотри какой снег пошел, первый раз.

  Бен подошел поближе к окну и обнял мачеху за плечи, притягивая к себе. Этот жест очень удивил ее, но он был до безумия приятен и уместен сейчас.

 - О, Бен, ты сам не свой. Что - то с тобой случилось. Я помню, как сильно ты изменился, когда переехал туда жить, но что же сейчас случилось - сказала Френсис, пытаясь снова поднять недавнюю тему.

 - Все хорошо, - тихо прошептал он ей на ухо, - лучше не бывает. 

  Всматриваясь в снежинки за окном, Бен вспомнил, как совсем недавно они с Кариной прощались, и тогда  ведь тоже шел снег, он вспомнил как заплаканные глаза притягивали к себе и просили остаться. «Малышка, что ты сейчас делаешь, о чем думаешь?», мысленно он спрашивал себя каждый раз, как только  ее образ появлялся  перед глазами.

 - О милый, - окликнула Френсис, входящему в залу сыну. – Как тебе вечеринка, понравилась?

 - Нормально, - прошептал он, отворачивая взгляд, чтобы она не заметила, что он пьян.

 - У тебя усталый вид.

 - Все хорошо, я уже иду спать, просто спустился попить воды, – посмотрев в сторону бара, он не решился при матери взять виски и налив себе воды в стакан, залпом его выпил.

 - Подожди, - крикнул Бен уходящему брату, пытаясь догнать его, - ты не одолжишь мне на время свой ноутбук, а то я не взял. Хочу кое что просмотреть.

 Попрощавшись с Френсис, Бен двинулся в сторону брата, закрывая его своим телом, чтобы не было видно его шатающейся походки.

 - Что ты творишь, - спросил он всматриваясь в пьяное лицо брата.

 - А тебе что, ты ведь стал правильным, дай другим ошибок наделать.

  Затолкав Майкла в его комнату, Бен вцепился обеими руками ему в грудь, пытаясь удержаться, от того, чтобы не дать  по лицу.

 - Ты самодовольный, напыщенный придурок,  цыпленок, который сидит на родительской шее и понятия не имеет о жизни, а строишь из себя и корчишь непонятно кого… - отпуская его  рубашку,  Бен отошел  подальше, чтобы не подвергать себя соблазну дать  кулаком в его ухмылку. – Я знаю, мы никогда с тобой близко не общались, и у тебя не было друга, с которым ты бы мог поделиться. В этом моя большая вина, но ты пойми, что каждый человек сам отвечает за свои поступки и искупает их тоже сам. Я  свои уже исправил, но надо учиться не исправлять их, а не совершать.

 - Ты меня сейчас учить надумал, все четырнадцать лет просто не замечал, а сейчас учить будешь, пошел вон, - выкрикивая, Майкл показал рукой на дверь.

 - Я возьму, завтра отдам, - сказал Бен, забирая ноутбук со стола, - «сладких снов».
«Нет смысла сейчас, что либо говорить», - думал он направляясь по коридору в свою комнату.



  Устроившись поудобнее в постели, Бен зашел в почту, чтобы написать  Карине письмо, но не зная, есть ли у нее электронка, он решил сохранить  у себя. Перечитывая строчки написанного, он представил ее радостное лицо, перекручивая в своем сознании почти два месяца, которые они провстречались.   Вспоминал все смешные истории и улыбался, а на душе становилось так легко, что создавалось ощущение непрерывного полета, который наполнял его  счастьем.
- Милая, маленькая, искренняя девочка, - прошептал он тишине. – Я люблю тебя за то, что ты есть.